Keiner von uns

5.09.14, Пятница

– Да проходил я ваши тесты, блять. Дважды Горький. – Дважды Горький Советского Союза, – Артём посмеялся, откидываясь назад. – Ты не Горький, – недовольно зафыркала Рита. – Арсений Горький. А ты не Горький. Ты Гюго. Артём аж в спине выгнулся, когда речь зашла про меня. Я даже заинтересовался, что его так смутило, но, к моему счастью, даже не потребовалось уточнять – он и сам полез разбираться. Ну конечно, а как можно иначе. Артём, когда кто-то где-то не прав. Вставьте фотографию человека, который бежит куда-нибудь, аж запыхался уже весь и покраснел, бедный. Это будет Артём. Бегущий, чтобы рассказать всем, где и насколько сильно они не правы. И как они должны думать. – Арсений Горький? – Арсений у нас сла-аденький, – Ковальский мерзко посмеялся, и у меня аж рот скривился от отвращения. Пусть он заткнётся, пожалуйста. И вообще, если уж на то пошло, можно мне нормальный титул? Не такой, чтобы через него можно было издеваться надо мной. Хотя, кажется, в типологиях, как бы тебя не нарекли, тебя всегда можно будет задрочить на этом основании. Блин, грустно. – Вы издеваетесь? Из него Горький, как.. – Артём хмуро оглядел меня. – Не знаю даже. Это такая глупая хуйня, что просто невозможно найти аналогию. – Не загибай, а. Он же реально похож на него. – Вы не правы, – протянул Артём. Если бы он разговаривал со мной, я бы на него уже наехал. Объясни, блять, уже нормально, где я не прав, и завали ебальник. Выёбывается он тут. Вот что за люди. Задали вопрос, нет бы нормально ответить – начинают выёбываться, пассивно агрессировать, ещё как-то намекать на то, что ты чмо ебливое, раз не знаешь ответа. Но отвечать они, конечно же, не будут. А зачем? Ты же просто так спросил, и ответ услышать тебе не надо. Говорю же, въебать иногда хочется. Хорошо, что со мной он не часто это делает. Ну, в общем-то, после пары таких раз я на него наехал, и он перестал. Умничка. Быстро учится вести себя нормально. – Ой, ну раз ты у нас так хорошо его знаешь, – Ковальский снова усмехался, судя по голосу. – Давай. Кто Сений по сосонике? Это реально так важно? Мне просто немного неловко, что меня вот так в открытую обсуждают при мне же. Это, вроде, невежливо, нет? А то вдруг я ёбанная снежинка, которая триггерится со всего подряд, и на самом деле ничего такого в этом нет. Хотя вот моя мать как-то чуть лицо мне не разнесла за то, что я при ней рассказывал Отто историю о ней же, и назвал её "она". Типа, "Ты чё, охуел, это н е в е ж л и в о". Хотя я, на самом деле, не помню, что на самом деле ей не понравилось. Коротко о том, как я забочусь о том, чтобы нравиться людям. Нет, но она сказала, что невежливо при человеке говорить о нём в третьем лице. Или в чём-то таком предъява заключалась. С тех пор я при ней её не обсуждаю ни в каком ключе. А то опять не то лицо использую, и пизда. – Вы совсем двинулись на своей второй и третьей квадре, да? Других не существует? Как-то всё слишком сложно у них там. Квадры ещё какие-то. Мда. Я, кажется, в том году хотел хоть немного вникнуть во всю эту хрень, чтобы хотя бы примерно понимать, о чём они говорят, но так у меня ничего и не получилось. Ну да, я же решил, что раз они не так уж и часто всё это обсуждают, то зачем мне грузить себя этой дичью. Вдруг так же кукухой поеду и буду ходить, судить о людях предвзято и исходя из их соционического типа? Хотя не похоже, что так делают люди старше пятнадцати лет, но допустим. – Робеспьер же, ну? Дебилы, блять. – Я про Достоевского почему-то подумал, – склонившись к Рите, шепнул Ковальский. – Я про Штирлица. Можно я сейчас выйду, а вы договорите? Хватит, плез. Остановитесь. Самое время для этого. – Ещё лучше, чем Горький, – фыркнул Артём, садясь нормально, наконец. Мне казалось, что с Ритой ему стоило бы говорить помягче, но лезть я так же не стал. Это не моё дело, и пусть Артём сам потом своё дерьмо разгребает, если на него обидятся. – Охуеть, конечно, компания собралась, – через пару секунд тишины Ковальский снова заговорил. – Драйзер, Гюго, Бальзак и Робеспьер. О, он всё-таки признал себя Гюго? Или мне только казалось, что ему принципиально важно отстаивать факт, что он Горький? В чём вообще проблема у него была, блять. Горькие – это типа уёбки какие-то? Раз он так не хотел быть таким. Хотя стоп, нет. Ковальский не хочет быть Гюго. Значит, Гюго – это какие-то уёбки? Как-то всё сложно. Просто Рита ему второй год затирает, что он Гюго, Ковальский – Рите, что он Горький, и это какой-то пиздец. А сейчас он вот так просто согласился, наконец? Или он и раньше это признавал, просто выёбывался, чтобы Риту позлить? – Но хоть без Жуковых и Наполеонов. Ковальский с Ритой коварно посмеялись, и потом они втроём, с присоединившимся к ним Артёмом, дали друг другу пять. Это наверняка должно было что-то значить, но я, конечно же, ничего не понимал. Тяжело, тяжело. Я и так не очень в окружающую среду вписываюсь, а тут ещё и шутки какие-то сложные и мне непонятные шутят. Это всегда так расстраивает. Ладно, не всегда, и вообще, я не так уж и часто сталкиваюсь с подобным. Но когда это происходит, то немного не по себе становится. Ещё они меня смущают. Почему Ковальский относит меня к их компании? Я же ничего не делаю. Даже не понимаю локальные мемесы. С чего ради я их друг – непонятно. – Мы просто их не любим, – заметив мой взгляд, решил объяснить Илья. – Да я уже понял. Не знаю, как, но сумел догадаться. Можешь не пояснять. По-моему, ещё в том году проскальзывали гневные речи в сторону этих двух типов. И упоминания о том, что Надя была Наполеоном. Хм.. Нет, я точно должен узнать, что не так с этими Жуковыми и Наполеонами. Может, у Артёма спросить? Поговорим заодно. Он же пояснял мне за знаки Зодиака летом. И за соционику сможет, наверное? Только я вспомнил про знаки Зодиака, как об этом же заговорила и Рита: – А что у нас так. Скорпион, Дева, Овен и Рыбы? Я даже немного забеспокоился после её слов. Это Ковальский-то Дева? А точно никто ничего не перепутал? Они с Ритой не могли днями рождения поменяться, нет? Так было бы логичней. Если бы Ковальский был Скорпионом, а Рита Девой. Не моё дело, конечно, да и не то чтобы я разбирался.. – Ты – Дева? – спросил я. – Ага, – Ковальский так усмехался, будто прекрасно понимал, что меня смущает. Может, я уже не первый, кто удивляется из-за этого? Хотя как будто повод не достойный. – Самая уёбищная Дева, которую когда-либо видел мир, – шепнула мне Рита. – Это ужасно. Ну вот. Если даже Рита говорит об этом, то моё удивление очень даже оправдано. Просто правда же странно. Ковальский слишком мразотистый для Девы. А Рита для Скорпиона слишком хороша. Я просто слышал, что это самый уёбищный знак. Все остальные ещё более-менее, в чём-то лучше, в чём-то хуже, но Скорпионы – это вообще пиздец, и просто бегите от них, как только увидите. А Рита солнышко. От неё не хочется бежать и так, да и поведением она к этому не располагает. Или так только потому, что мы её друзья? Типа, это только с нами она такая "ня", а вот не было бы у нас таких отношений, и мы бы тоже огребали по первое число. А Ковальский.. Мда, не то чтобы я много знал про Дев, но, вроде, они не такие уж и ссученные мразоты. Хотя господи, Арсений. Чего как маленький. Мразотность не от знака Зодиака зависит. И не надо вот этой хуйни, что люди одного какого-то знака – все непременно солнышки, а другого – ебать мрази. Хотя бы потому, что тут у нас живой пример. Уёбищная Дева и няша Скорпион. Мир сломался. – Ну да, расскажите мне, – фыркнул Ковальский, скрещивая руки на груди. – Какой добродушной пиздой я должен быть, как должен няшкаться со всеми, и всё на свете, и что в итоге я из себя представляю. Мы втроём молча поразглядывали его, и он решил объяснить – опять же, только мне, почему-то. Хотя что за "почему-то". Я тут тот самый "типа друг", который не понимает ни мемчиков, нихуя. Мне всё надо объяснять и разжёвывать. – Раньше Рита угорала по астрологии в разы сильнее, и пиздец, как она ебала мне мозги с этой ебалистикой. Ебалистикой..? Что, блять, за слова за такие. И насколько нормально использовать "ебать" с "ебалистика" в одном предложении? Я бы доебался.. – Я спидозная Дева, вау. – Да и как человек ты тоже так себе, – отметила Рита, и Ковальский недовольно толкнул её в плечо. – Отъебись, Скорпион вшивый. Все мы знаем, что внутри ты та ещё уёба. Ещё похуже меня будешь. Да куда уж хуже. – А я солнышко, на самом деле. О, я придумал. Это всё ты. Это ты меня вечно подставляешь, творишь хуйню, всех унижаешь и засираешь, а потом просто выставляешь виноватым меня. Мне просто никто не верит, потому что я не умею врать, а ты лицемерная сука, ещё и девушка с миловидным ебалом. Один хуй, все будут верить тебе, а не чмохе вроде меня. Такая неожиданная гневная тирада немного удивила нас всех, так что какое-то время мы все молча смотрели на Ковальского. Я, в общем-то, ждал реакции Риты, но та молчала. Или в целом не знала, что можно сказать в такой ситуации, или была слишком ошарашена этой хуйнёй. В любом случае.. – Ты слишком социоблядина для Девы, – наконец заговорила она. – То, что ты она, подтверждает только твоя землистость. И то ни капли скромности в тебе нет. Лучшая защита – это нападение. Странные, правда, переводы тем, но я уже почти научился не обращать на это слишком много внимания. Может, Ковальский напомнил Рите про отчитывание его за нетипичность, показал, что его всё ещё это бесит, и она снова решила высказать ему пару претензий. Ну, чисто чтобы побесить. Может, ей и тогда похуй было, просто нравилось наблюдать за его реакцией? Артём так делает. И почему Рита не может быть похожа на него ещё и в этом? – Да отъебись ты от меня, – отмахнулся Ковальский. – Пристала, как будто я один тут долбоёб какой-то. Доебись до Артёма. – Он типичный Овен, – даже не посмотрев на него, хмыкнула Рита. – А Арсений Рыбы. – Тогда до себя. И вообще-то, я очень скромный. Да, мы все имели несчастье наблюдать, какой. Или это такая тонкая шутка? Очень тонкая, что я почти даже повёлся. Вообще, то, как Ковальский пытался выгородиться, могло говорить о том, что он просто издевался или пытался поддержать шутку, но точно говорить было нельзя. Я вообще немного даже отвыкнуть успел от его поведения за.. Те несколько дней, что мы вообще не виделись. И те три месяца, когда мы виделись раз в пару недель. Вот же жизнь была. Можно и дальше чтобы было так же? – Если ты скромный, то Артём – самая нежнейшая зефирка, которую я знала. Со сравнения Артёма с зефиркой даже я вскрикнул, и надо же, не только про себя – настолько смешно и тупо это было. Зефирка, блять. Если он и зефирка, то та, которая застрянет у тебя в горле, и ты быстрее выхаркаешь себе лёгкие, чем откашляешься. Ещё есть такая хуйня, что иногда давишься, и потом, даже если всё уже нормально, у тебя всё равно давит в груди и такое мерзкое ощущение в горле, которое ничем не сбить, и это просто ужасно. Вот это тоже сюда. Вот такая зефирка Артём. – Рита, ты меня пугаешь, – просмеявшись, Ковальский попытался сделать серьёзное и взволнованное выражение лица. – Со сколькими зефирками ты знакома и какого вообще чёрта ты разговариваешь с зефиром. Выглядело немного даже по-детски. Ну, то, как Ковальский цеплялся к словам, хотя было предельно очевидно, что Рита говорила о нежности и.. Мягкости. Вроде того. Возможно, я и сам не понял, но явно же речь шла не о зефире. Ковальский как будто реально обиделся и сейчас цепляется ко всему подряд, лишь бы как-то отыграться. – Это как описание личности, – спокойно объяснилась Рита. – Не доёбывайся до меня. – И почему даже ты не считаешь Артёма милашечкой? – Ковальский уже успел найти другую тему для обсуждений. – Разве с тобой он вёл себя так же, как со всеми остальными? – Не вижу причин обсуждать с тобой такие вещи, ещё и в такой ситуации, – для картинки сурово оглядев его, хмыкнула Рита. – Это вообще не твоё дело. – А, да ладно. Я же ваш друг. У любой пары должен быть друг, с которым обе стороны должны всё обсуждать, и который будет помогать им находить выход из сложных ситуаций. Даже мне смешно стало. Ковальский правда себя так видит или издевается? Пока единственный выход, который он помог им найти, это расставание. Хоть и, похоже, только на словах, но не суть. Артём с Ритой тоже шуточку не оценили. Ну, было бы странно, если бы они смогли, я думаю. – Вы просто ужасные друзья. Как я до сих пор с вами общаюсь. Рита с выражением оглядела его, но отвечать не стала. Ну и правильно. В общении с такими людьми важно понять, где начался троллинг, и больше не вестись на их выпады. Ну, так. Хотя бы ради своего же спокойствия. К счастью, тишина длилась недолго и первой заговорила Рита. Просто если бы тему для разговора задавал Ковальский, наверняка это снова была бы какая-нибудь хуйня. А так.. Относительно адекватно. – Кстати, я хотела вам рассказать, – вспомнив о чём-то, дама даже хлопнула в ладоши. – Я вчера.. Так вышло, что мне пришлось зайти на форум по соционике, и господи. Я успела забыть, почему не зависаю в таких местах больше. Напы. Бали. М-м..? Национальные ассоциации какой-нибудь хуйни на букву "п"? И почему она сказала Бали с неправильным ударением? Я надеялся, что кто-нибудь спросит её, про что она вообще, но Артём с Ковальским молчали. Кажется, опять – все всё понимают, и один я как этот. Ну что сказать.. – Э-э, – Ковальский недовольно поёжился. – Прекрати. – Как там ещё, – Рита его не слушала. – А. Когда. Через название пытаются указать пол. Джечка. Робка. Блять, напиши "Робеспьер" и поставь хоть букву "Ж" рядом, уёбище ты. А.. Понял-принял. Нап – это сокращение от Наполеона, да? И Баль тогда – от Бальзака. Хм. Ладно, хорошо. Допустим. – А самое тупое, что в пабликах по астрологии то же самое. Аква, блять. Близ. Или те сверхразумы, которые пишут Скорп, Козер или Тел. – Всё, понеслась душа в рай, – недовольно вздохнул Ковальский. – Рита, успокойся. – Да в смысле успокойся? – было уже поздно. – Что не так с этими людьми? Куда они тратят это сэкономленное с двух, блять, букв время? Артём подпёр голову рукой, отворачиваясь. Скучно ему? Что, не хочет поддержать свою даму в ненависти к таким людям? Или ему нормально? Не то чтобы я считал это чем-то важным, но я правда хотел узнать, как он относится к таким вещам. Мне почему-то казалось, что они с Ритой должны быть похожи друг на друга в этом, так почему он молчит? – Понимаешь, в людях природой не заложено желание думать и делать что-то поверх необходимого минимума. Я даже немножечко охренел с таких умных речей от Ковальского. Нет, правда. Он прям всё это запомнил? – Это затрата энергии, а наш мозг очень бережёт её и не тратит куда не особо нужно. Всё живое, на всех своих уровнях организации, клеточных или организменных, эволюционно формировались на основе способности выполнять определённый объём работы с затратой как можно меньшего количества энергии. Вот и здесь так же. Работа та же? Да. И не доёбывайся, – сразу же остановил Риту от возмущений он. – Работы затрачено меньше? Неощутимо, но тоже да. Поэтому можешь просто считать их одноклеточными, а себя сверхчеловеком и радоваться жизни. – Можно эти одноклеточные не будут попадаться мне на глаза? – грустно спросила Рита. Какое интересное использование закона экономии материала и места.. Ну да, Ковальский слегка мешает это всё с принципом экономии энергии, но допустим. По сути, ничего неправильного он не сказал сейчас. Люди и правда не любят думать. Чего стоит только стадный инстинкт и потребность найти себе предводителя и следовать за ним. Очень ярко выраженная у некоторых особей, м-м. Сидит тут сверхчеловек тоже, и выёбывается. Но слышать такие умные вещи от Ковальского было реально странно. С другой стороны, можно порадоваться – он научился запоминать ассоциативно. Ура. Так, глядишь, начнёт контрольные по биологии без моей помощи писать. Или хотя бы просто что-то понимать что-то из того, что мы сейчас проходим. – Я же правильно говорю? – вдруг решил уточнить он. Я покачал головой, и Ковальский решил поделиться с нами, как он достиг таких высот в не особо понятном ему прежде предмете. – Готовился к последней контрольной как сука. Раз теперь на Арсения надежды нет. Прозвучало как наезд, но как будто я мог что-то сделать в данной ситуации. Я даже не мог понять, правда ли мой слух просел, или это Ковальский с Артёмом долбоёбы, что начали тише говорить, и я не слышу их поэтому. А не потому, что со мной что-то не так. Но если когда-нибудь я снова окажусь у терапевта или у невропатолога, то так и быть, попрошу выписать мне что-нибудь для слуха или те таблетки, которые мне назначали пару лет назад, но которые я не стал покупать по каким-то там причинам. Просто не так давно я вспомнил про них и решил почитать, что там, и для чего они, и обнаружил в показаниях к применению проблемы со слухом. Забавное совпадение, не более. Настал их час, так сказать. Но увы, рецепт проёбан, а выдача в аптеке только по назначению врача. Хотя вот мне интересно: не могут же аптекари знать или помнить, что можно выдавать так, а что нет. Типа, если придти туда и сказать "Дайте мне вон ту хуйню", они же не полезут проверять, обязательно им нужно назначение от врача или нет? Я не уверен, как это работает, но, может, можно попробовать. В конце концов, в чём проблема. Не посадят же меня за попытку купить какую-то там хуйню без рецепта. Это даже не наркотики. – Это правда? – А ты сам типа не можешь понять? – спросил Ковальский. – Юлия Геннадьевна так старательно нам это объясняла, а ты. – Это забавно, – хмыкнул Артём. – Просто в физике тоже есть всякая хуйня про экономию энергии. О, ну добрый вечер. Человек про биофизику никогда не слышал, что ли? И к чему вообще приплетать это сюда. Давайте поговорим про прекрасную биологию. Не надо тащить в наши ламповые беседы всякую хуйню вроде физики и других технических предметов. Ладно, шучу, конечно же. Но если мне сейчас скажут хоть слово про то, что я должен понимать и физику, раз они с биологией имеют что-то общее, я кое-кого ударю. Хотя мы уже давно не срались на ту тему. Ну и нечего начинать тогда. Меня это бесит. – Ну, как бы, биология местами пересекается с физикой, – решил сообщить Артёму Ковальский. – Биофизика, слышал о такой? – Ну, вроде, да, – протянул он. – Но типа. У меня не сильно укладывается в голове, как и где они могут состыковываться. Вот у меня тоже, если честно. Хотя я пытался понять. Даже книжки какие-то умные читать пытался. Но что-то как-то.. – Господи, какие сложные слова, – прохрипел Ковальский, наклоняясь и прячась под стол. В последнее время он слишком часто стал так делать. Это даже пугает. Да и надо ли говорить, как странно это смотрится со стороны, особенно если рядом с ним кто-то сидит в этот момент. Серьёзно, блять? – Некоторые законы применимы для биологических систем, – решил всё же вмешаться я. – Та же термодинамика. На этом проще всего объяснить. Ну и да, это всё что я могу сказать об этой биофизике ебучей. – Что будет подразумеваться под биологической системой? – Что хочешь. Хоть клетка, хоть ткань, хоть орган, хоть организм. Хоть совокупность организмов. Выбор пиздец огромный. – Ты ему на примерах объясняй, он же так не поймёт ничего, глупенький. – Да завали там, – огрызнулся тот. – Хотя я правда не особо понимаю. Но не важно. – Оставь его, Арсений, – Ковальский почему-то решил, что я буду усердно пытаться донести до Артёма нужную информацию. – Он кроме своей физики блядской уже не понимает нихрена. Мозг всё. Всё, что не физика, не принимается. Да ладно, не всё же так хуёво. Хотя я всё ещё не могу простить ему некоторые вещи. Но это не его вина, что он запутался. – Вот смотри. Вот ты. Твоя мать проебала дохуя ресурсов на формирование твоего бренного тельца. Когда ты умрёшь, то разложишься, и вещества, которые получатся от твоего расщепления, поступят во внешнюю среду и присоединятся к обмену веществ в природе. Ты не взялся из ниоткуда и не исчез в никуда. Ловко? Ловко. Ну, такой себе пример. Можно было взять обмен энергии на клеточном или тканевом уровне, ну, или хотя бы в экосистеме. Но ладно, так уж и быть. – Уже жду, когда же я умру и разложусь, – вздохнул Артём. – Вот бы скорее разложиться и вступить в обмен веществ в природе. – Эх, – так же мечтательно протянул Ковальский, щурясь. Мы с Ритой переглянулись, и я прям почувствовал её стыд. Что ж, мне тоже было не очень весело с их шуточек. Хуйню какую-то несут, блин, опять. Илья, совсем заскучав, принялся осматривать стол, и совсем скоро остановился взглядом на контейнере Риты – дама принесла с собой немного фруктов на обед. "Худеем к выпускному" же, блять. И едим какую-то поеботу. Не смею её осуждать, конечно. Но я просто не в восторге от вот этого заёба у дам на похудение и всё такое. Но кто меня спрашивает. – Это же помело у тебя было, да? – указывая на кожурки, спросил Ковальский. Рита в ту же секунду закатила глаза, закрывая контейнер и пряча его под стол. Раньше надо было это сделать, но кто же знал, блять. – Да. – Он же сладкий, скажи же. – Что тебе надо от меня. – Просто моя мать купила недавно. И Люба такая: "Фу, они же кислые". И я такой сижу. Ты тупая? Он на вкус почти как клубника, а ты "кислый"? Не, ладно, когда люди цвет по-разному воспринимают, это ещё куда ни шло. Но когда вкус? И не по параметру вкусно-не вкусно. А именно сладко и кисло? Чё? Ну, так же и с запахами. Ковальского, интересно, не смущает, что люди находят вкусной разную еду? По его логике, все должны любить строго одно и то же, и так же ненавидеть. Странная хуйня. Ещё немного подумав, Ковальский откинулся на спинку стула. – Не, Люба просто ёбнутая. Облепиху горстями за обе щеки жрёт, а помело ей кислый, блять. Странная какая-то. Артём усмехнулся, и я сразу же напрягся, прислушиваясь. Если он сейчас расскажет, что я тоже люблю облепиху, кому-то будет очень больно. Когда прозвенел звонок, Ковальский сразу же подскочил с места. Смотрелось тоже странно. Как будто он не воспользуется возможностью опоздать на урок? У, Илья заболел? Да, наш класс снова дежурил. Артём с Ковальским решили напроситься в столовую, типа это очень хорошее место и почему бы и нет, когда да. А так как на пост нужно было четыре человека, они позвали с собой Риту, а потом ещё попросили вписать и меня. Только поэтому я и был здесь сейчас. Ей-богу, стоять на пожарных лестницах мне нравилось больше. Верните меня туда, пожалуйста. Там было меньше мелких пиздюков и обязанностей. Стоишь себе, ничего не делаешь, залипаешь в телефон, слушаешь музыку или греешь уши, что там влюблённые парочки обсуждают этажом выше или ниже. А тут надо следить за тем, чтобы никакая хуйня не происходила. А хуйни происходит много, и это лишняя ответственность. Ненавижу ответственность. – Чё, пойдём? – Можно ещё посидеть, – предложила Рита. – Никто же не торопится на химию. Да, а Татьяна Викторовна нам потом пиздячек отвесит. Как же мы посмели опоздать на её предмет. На святую, ебать её в рот, химию. Очень нужную и всем необходимую. Обязательно же в универе пригодится. И даже не думайте прогуливать. Это тот предмет, по которому вам никто не сможет помочь, оу. И опаздывать на уроки или пропускать их, даже по болезни – просто непозволительно. Как вообще только в голову может придти. У, сука, ненависть. Просто кое-кто доебался до меня из-за моего неординарного внешнего вида, и теперь только от одного вида этой жирной уёбины у меня аж температура тела поднимается. Я прям чувствую жар, серьёзно. Это пламя ненависти внутри меня. Когда кто-то считает, что его слова заставят меня пересмотреть взгляд на вещи и вытащить весь пирсинг и начать нормально себя вести. Серьёзно, это даже не проблема одного меня. Никита недавно выбрил себе виски. Ирокез, так сказать, запилил. Но у него хотя бы спросили: "Хочешь знать, что я думаю?". А у меня никто ничего не спрашивал (хотя как будто ответ бы на что-то повлиял, но не суть), и просто в ебало высказали, какое я уёбище. Ага. От успешного по жизни человека, который ну очень для меня авторитетен и важен, слышу. – Особенно Арсений, – посмеялся Ковальский. – Не хочешь начать прогуливать её уроки? Она же тебя задрочит теперь. – Пусть задрочит. Намеренно тупить буду, просто чтобы её побесить. Сука тупая. Я ж, блять, просил её комментировать мой внешний вид и поведение. Нет, до всего доебаться надо. Меня прям поражает её мнительность. Насколько важной в нашей жизни она себя считает, если доходит до такого. "Хочешь знать, что я думаю?". Да в рот мы все ебали, что вы думаете, Татьяна Викторовна, ну господи. Как можно быть настолько ограниченной сукой, но при этом считать себя охуенным психологом? Даже я понимаю, что моё мнение никого не ебёт, и поэтому можно даже не тратить время на его высказывание. Но у некоторых взрослых это прям какая-то серьёзная проблема, похоже? Недостаток чего-то в жизни, м? Мда. Коротко о том, как выбесить меня из себя. Даже делать ничего не надо, а я уже убивать готов. – Всё, Арсений, остынь, – Ковальский перетянулся ко мне и похлопал меня по плечу. – Нам сейчас два часа с ней сидеть. Обожаю пятницы. Физика, две химии, и ладно хоть, что потом немецкий и два русских. А то бы ещё алгебры поставили, чтобы красиво было, и я бы точно по пятницам не ходил никуда.