Keiner von uns

07.02.15, Суббота

– Ну чего извертелся? – раздражённо спросил Ковальский. – Придёт твой Арсений, никуда не денется. Я, застеснявшись, уселся ровно, но всё равно не смог заставить себя уняться, и вскоре снова начал постоянно оборачиваться к двери. Где Арсений? Почему его до сих пор нет. Ковальскому изначально было смешно, но сейчас он выглядел недовольно. – Пиздец. Пидоры грязные. Тебе что-то от него нужно? – Нет. – Тогда я не понимаю, чё ты бесишься. А если он заболел? Или у него опять приступ? Распереживался после вчерашнего, ага. А я тут сижу, занимаюсь какой-то хуйнёй. Хотя мог бы уже быть у него. Как минимум, дома, как максимум, в кровати. – Ты ебаться хочешь, – озарило Ковальского. – Нет, – фыркнул я, продолжая залипать на дверь. Сейчас вообще не в этом дело было. Хотя я сам не сильно понимал, что на меня нашло, но я пиздец вчера охуел с того, как плохо без него. Очень странная хуйня при условии, что последние дни он практически живёт у меня, но вот вчера он ушёл на ночь к себе, и я чёт охуел. Дважды. Вчера вечером, перед сном и сегодня утром. Это просто кошмар. Поэтому я очень хочу его увидеть. И затащить сегодня к себе, раз у меня выдался полностью свободный вечер. Хотя бы поспать рядом. Хотя кого я обманываю.. Но теперь, спасибо Ковальскому, это звучит как будто я только ради ебли его к себе зову. Но нет. Я не настолько урод. Чуть-чуть поменьше. – А у него большой член? Я даже развернулся к Ковальскому, очень надеясь, что мне показалось. – Что? – У него большой член? – невозмутимо повторил Илья. – Просто интересно. Я сразу напрягся. И вот хули ему надо? Он собрался.. Что он собрался? Зачем ему вообще знать такие вещи? – Ой, да ладно, – заметив мой взгляд, Ковальский мотнул головой, – не трону я твоего Арсения. Это другие сделают. Он так миленько отвернулся, говоря это. Что, думает, что я сейчас начну настырно-интенсивно расспрашивать его, что он имеет в виду? Да, окажется прав. Но только поправочка: я буду делать это, чтобы намекнуть, что и без него всё знаю. А не чтобы выведать, что он там такое интересное прячет от меня. – Ты о чём? О ком, вернее. О Канарейке? Пф. Думает, удивил? – Да так. Ты же в любом случае не сможешь наехать на него из-за измены. Ковальский говорил, откровенно подстрекая, но этому дебилу было ещё невдомёк, что по этой теме ему нечем меня удивить, и я и без него прекрасно знаю обо всём. Так что.. – Почему? – я спрашивал чисто на отъебись и чтобы увести разговор в нужное мне русло. – А он тебя нахуй пошлёт сразу же. Припомнит тебе Риту. Как ты к ней в том году бегал. Я только фыркнул. – Припомнит и чё? То он не понимает, почему так сложилось. А даже если и да, то я всегда могу ему объяснить. Не хотел бы я этого делать, конечно. Поэтому остаётся тихо радоваться, что Арсения не тянет на выяснение отношений и не возникать в лишний раз. – Так, блять, – взвился Ковальский. – А где удивление? – Чему? – Что Арсений знает. – Так я знаю, что он знает, – я пожал плечами и Ковальский обескураженно уставился на меня. Захотелось даже рассмеяться ему прямо в лицо. Чё, сука? Не ожидал? Думал, ты один у нас самый умный? Соси, блять. – Хорошо, на этот раз меня обошёл, – сощурившись, протянул Ковальский. – В следующий раз я не проиграю. – Ёбнутый, – проворчал я, отворачиваясь. Ему надо будет очень постараться. Опять же, про Канарейку я знаю, а больше, вроде, ничего такого Арсений не делал? Ну, более вероятно, да. Потому бояться мне нечего. Никаких охуенных подробностей о нём не всплывёт, и пусть Ковальский хоть застарается удивить меня, у него не получится. С другой стороны, это плохо. Потому что тогда он пойдёт доёбываться до Арсения, а это уже может быть чревато последствиями. Но я надеюсь, что Арсений поумнел с того года и сейчас не будет так беситься из-за любых слов Ковальского. Мда. Это грубо звучит, но типа. В том году он реально как пиздец себя повёл. Ну изменили тебе, и что, умирать теперь? Нет бы по ебалу мне дать и наехать, хули я делаю, нет, хотим сидеть дома и страдать в углу. И должен же он хоть какие-то выводы делать и на ошибках учиться. Может, хоть в этом отпиздит меня по-человечески. Не то чтобы мне этого хотелось. Но это явно лучше, чем сидеть и плакать. Ковальский вскоре нашёл новый повод доебаться. – А ты извинился перед ним? Ну, если ты в курсе, вы обсудили те события? – Зачем? Он не поднимал эту тему. А я не хочу вспоминать. Ненавижу оправдываться, объясняться и извиняться, а именно это мне придётся делать, если мы заговорим об этом. У меня нет никаких причин начинать этот разговор. Только если Арсений сам захочет обсудить, но не раньше. – Дождёшься же, что вспомнится само. – Ты напомнишь, ты хотел сказать? – Чё мне напоминать. Арсений не рыбка, чтобы забывать всё подряд. – Ну, если ему захочется поговорить об этом, я готов. – Да? – Ковальский оглядел меня. – Мило, мило. Такой интерес от него мне нравился всё меньше и меньше, так что я задумался. Надо будет напомнить Арсению, чтобы он слушал Ковальского поменьше. Наверное, он и так помнит. Не рыбка же, хули. Подумав об этом ещё раз, я почему-то посмеялся. Арсений, блять. Рыбка. Парень метр восемьдесят и весом под те же восемьдесят. Для сравнения – мы одного роста, но Арсений тяжелее меня на пятнадцать килограмм. И ладно бы, это жир был. Но нет ведь. Всё мышцы. Хотя он и в костях пошире.. Но не суть. Главное, что рыбка. Рыбонька, блять, как Нина Михайловна любит нас называть. Ладно, понятно, что мы плохую память имели в виду. Но просто мда. – А Арсений вообще знает, что ты знаешь? – Ковальский всё не затыкался. – Понятия не имею. Мне похуй. – Ну да-а. Вот и всё твоё отношение к нему. Зато Ковальский, блять, его любит большой и светлой любовью, да? – Да завали ебало. Меня правда это разозлило. Нахуй ему не сходить ли? Выёбывается тут сидит. Охуенное у меня к нему отношение, а ты сиди молча. – Уй, занервничали как сразу. Он тебе правда так нравится? И поэтому ты блядуешь, да? А как это связано? И давно ли у нас Ковальский говорит с таким упрёком в голосе? Давно ли у кого-то вроде него появилось право стыдить кого-то за измены? Сам боится ебаться только потому, что Даша может и по еблу надавать всем виновным и не-. И то ему это не мешает. А мне, блять, нельзя. Нахуй иди, животное. – Он сам предлагал легальные измены. Так что ничего страшного. – Ну да, ну да, – Ковальский вальяжно откинулся на спинку стула. – Но вот сколько у меня таких знакомых и сколько я знаю об их отношениях, легальные измены допускаются с одним условием: надо держать в курсе партнёра. Не расписывать, конечно, что тебе нравится в этих людях. Но хотя бы просто обозначить, с кем ты будешь. Ты сказал? – Нет. Я вообще этой хуйни не понимаю. Зачем? Чтобы у человека комплекс неполноценности постепенно развивался от постоянного наблюдения за тем, кто тебе нравится помимо него? Да и как это должно выглядеть вообще? Подойти к человеку, показать фотку в ВК и сказать "Вот с ним я сегодня ебаться буду"? Так? Или надо познакомить их, и чтобы этот человек ещё одобрение от твоего постоянного партнёра получил? Не, спасибо. Ковальский нас со своими полиаморными друганами сравнивает? Пусть нахуй сходит, ладно? Я не одобряю такую поеботу. А то, чем я тут занимаюсь, это другое. С Ритой просто забавно зависать, да и я не могу ей отказать даже при всём желании. Типа она не поймёт. Что как это так, раньше я спокойно ходил к ней и всё было нормально, а теперь вот нашёл какую-то бабу, и перестал. Непорядок. А Саня. Мне просто нравится внимание, вот и всё. От Арсения ты хуй чего дождёшься, а постоянно выпрашивать заёбывает, да и низко. Говорить с ним тоже бесполезно, вот и приходится искать другие выходы из положения. Я ищу. Как по мне, вполне безобидно и нормально. Нет, правда. При всём уважении к нему, но я считаю, что лучше уж сходить поебаться и пожировать на эмоциях к другим людям, чем изводить его ещё больше, чем я делаю это и так. Несогласные могут сходить нахуй. Арсений тоже. Как несогласный. Ему же это не нравится, вроде? Так что он тоже в их рядах. Мне похуй. – Как грустно. – Зато сказал ты. – Ей-богу, я держался так долго, как только мог, – Ковальский рассмеялся. – У вас ещё зимой всё по пизде пошло, я хотел тогда влезть. Но подумал, что это слишком. – И почему я не удивлён. И почему-то мне казалось, что это случайно вышло? Хотя хуй знает. Очень трудно отследить, когда Ковальский делает что-то ненароком, а когда специально, подгадав момент. Бывают ли вообще первые ситуации? Или исключительно вторые? Какая разница, в целом, если последствия всё равно одни и те же. Но просто чтобы узнать. – Мда. А чё у вас с Саней? Она тут вот пишет, что ты ей третий день уже не отвечаешь. – Не хочу. Она меня достала. Я, конечно, люблю внимание к своей скромной персоне и с ней начал общаться только ради этого. Но всё равно утомляет иногда. – Зато Сения ты ждёшь, не можешь ровно сидеть. – А какая тут связь вообще? Кто мне Сений и кто мне Саня. Один хуй, я буду по-разному к ним относиться. Саня меня уже заебала, хочу к своему ненаглядному. Который где-то ходит. Вот же, блять, всегда был здесь, исправно приходил к началу урока, как только понадобился мне – пропал. Пиздец, Арсений, как так? – Чё, жопа чешется, а? Блядун, фу, – тут же зафыркал Ковальский. – А так хвалился, что верный, как пиздец, и что, где? Кому ты верен? – Себе, – я усмехнулся. – Это главное. Если его так интересует, я пиздел про это, только чтобы он отъебался от меня. Типа, я не собираюсь изменять Рите, как бы он ни ужимался, и пусть он идёт нахуй, ловить ему тут нечего. Хотя Рите я и правда никогда не изменял. В этом и надобности не было, в общем-то. А потом..? Как-то не везло мне потом на партнёров. И на ошибках я тоже не очень хорошо учусь. Уж после Ани можно было навсегда запомнить, просто чётко и ясно уяснить. Начинать отношения только хорошо познакомившись. Только нормально и здраво оценив вашу совместимость по всем параметрам. Нет, похуй. Появляется заебатый парень на горизонте и пока. Всё, нет Артёма. Приходите через года два. – Ну да, – протянул Ковальский. – Не понимаю я тебя. А типа должен? О, мы же такие охуенные друзья с тобой. Родственные души, нахуй. Сплошное понимание в воздухе, не чуешь разве? А, нет, это моё желание набить тебе ебло. – Я тоже, если тебе от этого легче. Почему-то мне внезапно вспомнилась одна подруга Риты, которую мы обсуждали. Как-то она поделилась с Ритой, типа, как у неё с её парнем дела. Типа, как он достал её, как её вообще всё достало, как она гасится.. Короче, у них была вот эта стадия, когда одному партнёру хуёво, второй как бы и замечает, но по каким-то причинам не лезет, и первый воспринимает это как похуизм. В случае подруги Риты, парень всё же решил попытаться выяснить, что происходит, но что-то как-то у него вышло. Ну, я бы тоже не начинал такие разговоры с "Мне кажется, что что-то не так". Ну, так он до неё и не достучался, и вот, днём после этого разговора подруга Риты сказала ей, что если парень не попытается поговорить с ней сегодня вечером, она его бросит. Честно, я бы на её месте воспринял за попытку поговорить уже ту попытку, первую, пусть и неловкую, но всё же. Не суть важно, девушки вообще не ебаться странные и любят поеботой страдать. Следующие дни всё было относительно спокойно, про это даже не вспоминали, но через несколько дней Рита увидела в новостной ленте, что эта её подруга запилила у себя на стене пост с какой-то там охуенной песней. Что-то типа "Ты моя ошибка". И типа сразу всё стало понятно. И вот к чему я это сейчас заладил..? Тоже уже рассматриваю, что Арсений скоро заебётся и пошлёт меня нахуй с моими приколами? Или это к тому, что он видит, что "Что-то не так", намекает на это, но в открытую ничего не говорит и напрямую не спрашивает. Хотя он уже спрашивал, как бы. Я сказал, что ничего нет? Мда. А сейчас сижу, хихикаю над ним. Фу таким быть, Артём. Нет, но вот если он потом будет всем рассказывать (ну или утешать себя), что это я весь такой из себя мудак и пл-ахой, я даже посмеюсь с него. Блять, ну где этот Арсений уже? Заебал. Я сейчас буду злиться, а это надо кому-нибудь? Вот что-то не думаю. Может, он вообще решил не приходить сегодня? Ну, типа, суббота, какая разница. Пропущу три урока, тем более, что все три бесполезные, прям как.. Я. Ну, я и сам не понимал, нахера сегодня в школу вообще шёл. Ради физики если только, и с Арсением рядом посидеть. Вот же охуеть совместное времяпровождение. Хотя сегодня же биология, а как это так, чтобы Арсений пропускал биологию. Может, и правда что-то случилось..? Когда в класс зашла компания опаздывающих, я сразу вытянулся, очень заинтересованный. И надо же, разочаровываться не пришлось – Арсений был среди них. Аллилуйя, блять. Он живой и не умирает. Дождавшись, пока он посмотрит на меня, я похлопал по парте рядом с собой, так приглашая его сюда, ко мне. А то он в последнее время начал уходить на задние парты, а мне нравится, что ли, одному сидеть? И я вот прям охуенно радуюсь, когда он уходит от меня. Я, может, сегодня с кровати вставал с одной целью – посидеть рядом с ним хотя бы урок. А он уходит. Охуенно придумал. Но сейчас он спокойно прошёл сюда и сел рядом. У меня почему-то сразу возникло сравнение с собакой. Им тоже – похлопал по месту рядом с собой, они приходят и садятся. Эх, собачки.. Почему нельзя брать Курта с собой сюда. Было бы классно. – Почему ты опоздал? Сений заёбанно оглядел меня, глубоко вздыхая, и я убить себя был готов за то, что моё внимание сконцентрировалось на его приоткрытых губах, сбитом дыхании и покосившихся кольцах. Пришлось отвернуться, от греха подальше, когда Сений, поправив украшения языком, сглотнул. – Блять, ты дай человеку отдышаться сперва, – возмутился Ковальский. Я к тому моменту уже и сам понял, что что-то не так. Сений там что, по лестнице сразу через три ступеньки бежал? Или почему он так запыхался? Это странно. Так-то он не слабенький у нас, и что? Реально бежал по лестнице, да на четвёртый этаж? Ой, Арсений. Сердце бы берёг. Оно тебе ещё пригодится. – Я напутал со временем. Решил сходить в магазин, и пока ходил там.. Пиздец, короче. Блять, я тут напридумывал себе, а это Арсений опять начинает забывать, как правильно считать время. А, вроде, уже взрослый мальчик. Не может рассчитать, сколько времени ему нужно для похода в магазин и чтобы не опоздать к третьему уроку. Пиздец, Арсений. Пей там свои таблетки, или что тебе надо, чтобы перестать быть дебилом? Я даже недовольно коситься на тебя не буду, когда ты будешь при мне их принимать. Хотя ладно. Не обещаю. – Арсений, – вдруг позвал его Ковальский и я сразу напрягся. – Помнишь мы про игру говорили? – Ага. – Я её нашёл. Сейчас ты ещё нахуй выйдешь. Хули ты к нему лезешь? – А русский есть? – Не, нихуя нет. Только английский. – Хуёво. – Хочешь, вместе поиграем. Я могу тебе всё перевести. – Давай, – Арсений так легко согласился, что мне даже обидно стало. Вот одна из причин, почему мне не нравится это его увлечение играми – это сближает его с Ковальским. По-хорошему, мне надо просто тоже начать играть во всякую хуйню, но мне проблем, блять, в жизни мало, надо будет ещё с Арсением хуйнёй страдать. Но это мне не нравится. Как они собрались это делать? Опять по скайпу сидеть? Или кто-то из них придёт ко второму? Учитывая, что Силке теперь нас всех ненавидит, скорее, Арсений пойдёт к Ковальскому. Ага. Будут сидеть там вместе. Рядом. И Ковальский будет ему переводить.. Вот суки. Как только прозвенел звонок, я уставился на Арсения, так вынуждая обратить на меня внимание и спросить, что мне надо. К счастью, долго ждать не пришлось. – Что? – Давай ты не будешь его звать. Или идти к нему, похуй. Я могу тебе всё перевести. Арсений явно что-то заподозрил, но в конце концов пожал плечами. Похуй ему, как обычно. Можно было вообще не спрашивать даже. Ну и славно. Никаких посиделок с Ковальским, блять. Ни в каком виде. Зашедший в кабинет Громов со всей силы подолбил кулаком об парту, так привлекая к себе внимание всех, кто есть в классе и заодно призывая всех заткнуться на секунду и послушать его. Ну и да, так же на то, что он ебать какой злой. – Кто не придёт сегодня на физру, тому будет очень больно. – В смысле? – Юрич сейчас сказал. Спасибо мудакам, которые сбежали во вторник. – А те, кто были во вторник? – сразу уточнил я. Меня чёт не прикалывала перспектива задерживаться в школе дополнительно. Сегодня отменили тренировки и я со вчерашнего вечера всю субботу забил на одно конкретное дело. Менять такие планы я не очень люблю, как бы. И нас в итоге гонят на физру. Охуеть просто. – Все идут, – Громов развёл руками. – Даже те, кто был. – А с формой что делать? – А Юрича не ебёт. Сказал, чтобы все пришли. – Заебись, блять, – протянул Арсений, откидываясь на спинку стула и складывая руки на животе. – Ещё бежать домой за формой. Осознав, что мне придётся делать это же, я недовольно застонал. Твою мать, а. Вот жопы бы поотрывать тем, кто решил сбежать во вторник, реально. Хуесосы тупые. Сейчас из-за них все будут огребать. И ведь даже не прокатит, что Юрич нас тупо так подъёбывает. Эта злопамятная сука на всю школу славится. Чуть что ему не так, хотя бы раз ты что-то не так сделал – всё, пизда тебе, можешь умирать. – Предлагаю, – Ковальский с важным видом развернулся к Рите, – всех, кто так бессовестно подвёл класс во вторник, выебать. Рита, ты первая, раздевайся. – Я тебя сейчас выебу, блять. Ты совсем охуел, что ли? Я даже посмеялся. Арсений всё говорил, что от Риты очень странно слышать маты и какие-то необычные оскорбления кого-то. Я его не сильно понимал, наверное, потому что для меня это не что-то необычное. Но вот когда она настолько агрессивно выёбывается на Ковальского. Я, кажется, понимаю, о чём Сений мне затирает уже полтора года. Забавно. * – А я всегда знал, что ежи не носят на себе яблочки и грибочки. Я похлопал в ладоши. Это же всё, чем Ковальский может гордиться, так? Надо похлопать, а то вдруг решит, что он ущербный. – В детском саду меня даже к психологу из-за этого отправили. Мы все втроём уставились на него. Серьёзно? Из-за ежей и яблочек? – Ну, у нас там была какая-то проверка, – решил пояснить Ковальский. – Типа тест на ассоциации. И я не соотнёс ёжика и яблочки. Потому что ну не носит он их у себя на спине, вы ебанулись все, что ли? А меня к психологу сразу. Мда. Вот так потом и стремись получать новые знания. Чуть что – сразу психом окрестят. У-у, совок, у-у, принудительная психотерапия. – И что тебе сказал психолог? – посмеиваясь, спросила Рита. – Что у меня проблемы в семье. Хули психолог в детском саду в начале двухтысячных может ещё сказать, м-м. У нас сейчас-то, я думаю, в детские сады не лучше люди работать идут. А тогда тем более нечего ждать было. Взять того же Арсения, как его в детском саду дрочили из-за картавости. Заставляли картинки раскладывать в правильном порядке, ещё там чё. Блять, у него дефект речи, а не развития, вы нормальные вообще? Пиздец, горит. – Как бы, это психологический тест, а не биологический. Так что да, вполне возможно. Может, тебя поёбывает отчим. Которого у Ковальского отродясь не было, но да. Во снах, м. – Или ёж, – добавил Арсений, разглядывая свою сумку. Ковальский так сильно смеялся, что его даже подрубило. По крайней мере, морщился от боли он весьма натурально. Ещё и так за живот схватился. Я бы ничего не заподозрил, но, вроде, мы не так уж и долго смеялись? С ним всё нормально? – Что, – заметив, спросила Рита. – У тебя развился цистит от охуенной шутки? – Какой нахер цистит, дура? Что это вообще. Держался он, вроде, под левый бок..? Арсений, что слева под рёбрами? Давай, я знаю, что ты знаешь. У тебя там тоже болит периодически, но я не помню, после алкоголя или после колы. Как делать выводы, печень это или поджелудочная? – Воспаление, – протянула Рита и тут же уставилась на Сения. – Мочевого пузыря, – договорил тот через пару секунд, когда понял, что к нему взывают за помощью. – А, ну да. Логично же. – Знает, что это воспаление, не знает, чего, – зафыркал Ковальский. – Я знаю, что обычно воспаления обозначают через латинское название органа с добавлением "ит". Но сами эти органы, – Рита пожала плечами, закатывая глаза. – А я думал, все девки знают, что такое цистит, м? – Нахуя и откуда ты это знаешь? – я просто не удержался. – Как ты можешь видеть, вчера я очень интенсивно готовилась к проверочной по биологии. Но читала какую-то хуету вместо того, что нужно было? Рита, блять, достала. Хотя я прям пиздец как лучше. Вспомнить бы мои попытки подготовиться к тесту по истории, ага. – А чё, её вчера не провели? – спросил Арсений. Ввиду повышенного эмоционального возбуждения класса. Я больше склоняюсь к мысли, что Юлии Геннадьевне было похуй или лень. Всё равно отсрочка в один день нихуя не изменит, так что по сути, изменилось чуть меньше, чем нихуя. – Да, дала нам денёк на подготовку. – То есть, гепатит – это тоже воспаление? – Ковальский вечно был как заторможенный долбоёб. – Воспаление печени, – Арсений покачал головой, и Ковальский удивлённо вытянулся. – Я думал, это какое-то вирусное заболевание. – Ну потому что гепатиты в основном и вызываются вирусами. Нахуя ж ты умный-то такой.. – Мой батя как-то болел гепатитом, – внезапно начались охуенные истории от Ковальского и мы все вздохнули, казалось, прям на всю школу. – О, господи.. – протянула Рита. – Он был в какой-то там Индии, – Ковальский резко задумался. – Или Китае? Не ебу, где-то в том районе. И чёт ему приспичило попить водички из ручейка. И пиздец. А это было до твоего зачатия или после? Просто интересно. Хотя если его батя настолько дебил, что решился пить речную воду в таких местах, то хули ждать от его сына. Чего это я. – Кошмар какой. Это поэтому он теперь у вас такой задрот до чистоты воды? – Ага. – Но он же вылечился? – Ну да. – Бля, он поэтому и не бухает? – вдруг осенило меня. – Не, там из-за другого. – А, точно. Батя Ковальского неудачно отслужил в армии и вернулся с эпилепсией. Вот и заёбывается теперь по поводу здорового образа жизни и всего такого. Мда, блять, помотало мужика. То гепатит, то эпилепсия. Что за пиздец. Ну и ясно теперь, хули седой весь аж в пятьдесят. – Хотя хуй знает, может и из-за гепатита тоже. Я до него не доёбываюсь с его проблемами, как бы. – А от гепатитов же прививают, нет? – сегодня и Рита всё поражала познаниями. – Типа обязательная вакцинация в детстве, вся хуйня? – Ну, вообще, да. – То есть, мы можем пить воду из ручейков? – Ковальского только одно и волновало. – Даже если бы я была бессмертной, я бы не стала пить воду из ручейков. Тем более, в какой-нибудь Индии. Или где-нибудь в том районе. Я даже посмеялся. Даже если бы я была бессмертной.. Ну-ну. – Не от всех гепатитов вакцины есть, – вдруг заговорил Арсений. – Если что. – Ну вот. Блин. – Ковальский всю жизнь мечтал попить из ручейка в какой-нибудь Индии, да? Илья с важным видом раскинулся на стуле. – Ковальский никогда в жизни не сунется в несколько стран: в страны Латинской Америки и в Индию. Просто ни за что. Хотя ладно. Может, за миллион зелени ещё подумаю. Но просижу в отеле безвылазно чисто весь срок. Ага, и в Мексике какой-нибудь тебя всё равно или возьмут в заложники, или убьют. Это же Мексика. Пам-пам, стереотипы, ха-ха, смешно. Подумав немного, Ковальский развернулся к Арсению. – А гастрит, получается, тоже воспаление? – Желудка, – тот покачал головой. Заебался уже, наверное, роль гугла выполнять. – А энцефалит? – Мозга. – А менингит тогда? – Ковальский аж нахмурился. Хотя я тоже не знал. Ну типа, я знаю, что менингит – это что-то с мозгом. Вот, мы выяснили, что если есть окончание "-ит", то это воспаление. Но если воспаление мозга – это энцефалит, то менингит тогда..? – Оболочек мозга. Пиздец, Арсений. Скажи мне одно теперь – нахуя? Зачем, вот просто? Хотя, наверное.. Учитывая специфику местной флоры и фауны, мы все должны знать, что такое энцефалит. Потому что клещики и несколько месяцев в году у каждого из нас существует серьёзная угроза остаться инвалидом на всю жизнь. Одна лишь неосторожная прогулка в лесу и всё. Но не суть. А менингит. Вроде как, эту хуйню можно при неудачном проколе словить? Пирсинг я имею в виду сейчас. А Арсений же у нас как раз увлекается такой поеботой. Все уши себе истыкал. И всё сам. За исключением трёх проколов в хрящах и мочек, но так. Короче, можно предположить, что он шарит за разницу только потому, что живёт в Сибири и увлекается прокалыванием всяких мест в близости от мозга. И его оболочек. Да. – Пиздец, Арсений врач, – восхищённо вздохнул Ковальский. – Полечи меня. Как будет воспаление члена? Арсений недовольно засопел, как он обычно всегда делал, когда над ним пошло шутили или издевались. Чем-то напоминало возмущённых верующих родственников, когда ты при них обмолвился, что бога нет. Впрочем, почти одно и то же. Было бы прикольно, если бы Арсений и правда был верующим или ещё какой-нибудь такой хуйнёй. Хотя учитывая то, какими эти суки бывают.. Та же моя двоюродная сестра. Матерится, ебётся, не прочь какой-нибудь фаллоимитатор заюзать, детей нет, хотя уже тридцать скоро. Короче, обычная баба. Но верующая. Как-то она была у нас и речь чёт про историю зашла, про Николая Второго, который типа искренне удивился, когда узнал, что крестьянам плохо живётся. И такой типа "В смысле плохо? Я же молюсь за них каждый день". Мы с батей начали угорать типа "Ну да, этого же вполне достаточно – молиться каждый день". И тут сеструха такая: "Кхем-кхем". И мне чёт так стыдно стало. Но сейчас уже похуй. Даже смешно. Интересно, она как давно в церквях была? А вот Арсений. Который пидр. Который с парнем ебётся. Который из семьи нацистов ебаных, который как бы и не верующий вообще. Но ходит в церкви. Видите ли, для души полезно. А сестра чё. Пиздаболка, короче, очередная. Примазалась к религии, чтобы в случае чего, после смерти плюшек отхватить, но так. Фу. Нет места Богу в её жизни. Не ищет его лица, неверная баба. – Эрекция, – фыркнула Рита. – Вроде, уже взрослый мальчик, мог бы и сам сказать. – Арсений, полечи меня от эрекции. – Давай. Я даже знаю, что делать. Надо въебать со всей силы прямо по паху. Пройдёт мгновенно. Ковальский втянул голову в плечи, сразу перестав улыбаться. – Страшные вещи ты говоришь, Сеня, очень страшные. – Нормальная же тема, – тот аж вперёд подался. – Давай, где там у тебя чё. – Да прекрати, – посмеялся Ковальский. – Мне уже страшно. – Могу вбросить никому не интересный факт, – внезапно активировалась Рита. Или это такая тонкая попытка разрядить обстановку? Хотя как будто она была напряжённой. Разве что Арсений какую-то хуйню начал нести. Но допустим. – Прямо как я, – закрыв рот обеими руками, умилённо протянул Ковальский. – Давай. – Воспаление почек называется нефрит. Я ждал доёбов от Арсения (он же у нас тут, блять, самый пиздатый биолог), но он молчал. То есть, это правда? Нефрит? Блять. Такие ассоциации. И воспаление не чего-нибудь, а такой дряни, как почки. Пиздец. – Бля, реально? "У меня нефрит, пацаны". На тебя посмотрят, как на дебила. Какой нефрит, блять, ты чё. Лично у меня ассоциации с камушками. – С камнями в почках? – посмеялась Рита. – Да не. С нефритами. Просто в китайских играх тоже типа.. Ну, если там очень явные отсылки к их мифологии и культуре. Там тоже вся эта хуйня типа нефриты, опалы, небесная яшма, блять, хуё-моё. И тут латынь такая: "Какое отличное название для воспаления почек". – На китайском-то нефрит как-то по-другому называется, нет? Нефрит – это русское слово. Или калька откуда-нибудь. Погугли этимологию слова. – Вы нахуя такие умные все? – хмурясь, спросил Ковальский, но за телефоном всё-таки потянулся. – Этимология какая-то, блять.. – А ты никогда так не делаешь? – Да меня как-то не ебёт. Кого вообще волнует происхождение слова. Рита, блять. Тебе совсем заняться дома нечем? – Вообще-то, иногда это интересно. – То Гюго читает, блять, то этимологию слов гуглит. Это всё? Что ещё ты там делаешь? Своих кроликов потрошишь? А по ночам в полночь собираешь землю на кладбище? – Кстати, о кроликах, – Рита даже села прямо, очень заинтересовавшись. – Вчера. Я вытащила, ну, самца, которого я как осеменителя держу.. Ковальский посмеялся, коварно нас оглядывая. – Артём, ты там аккуратнее к ней в гости ходи. А то запрёт тебя дома в ванной. И будет, как осеменителя держать. – Завались, а? – поморщился я. Заебал со своими мерзостями, мудак больной, блять. О-о-о, дрочка, сперма, ебля, ы-ы-ы, блять. Запереть в ванной и держать. Не ебу, как Даше не страшно с ним встречаться. От одного слова всё, сразу мысли о насильном удержании в ванной. Блять, просто пиздец. – Господи, – Рита тоже не оценила. – Хочешь говорить нормальными словами, а потом появляется какой-нибудь Ковальский и начинается. Похуй. Кролик, которого я со всеми спариваю, чтобы были красивые и мягкие детишки. Всё? Все всё поняли. Так вот. Я вчера отпустила его погулять, посадила на стол, и что-то он сделал, я не помню уже, но я назвала его пидором. И знаете, что он сделал после этого? Там лежал вот так мой телефон. И он встал на него лапой. И просто затолкал его к краю. Он реально чуть не столкнул его со стола. И я такая: "Ты охуевшая скотина?". Этот телефон стоит в семь с половиной раз дороже тебя, животное. Проблемы белых людей, как говорится. – А твоих кроликов можно есть? – Ковальский сразу перешёл к делу. – Это декоративные породы, а не мясные. А что, ты хочешь крольчатинки? – Нет, просто интересно. Ты бы могла угрожать своим кроликам, что шаг влево, шаг вправо. Один перегрызённый провод от модема или трещина на экране моего телефона. И у меня на ужин будет вкуснейшее рагу. Но если их нельзя есть, то. – Не, он, на самом деле.. Правда хороший. У него цвет очень приятный, и он сам такой мягенький. Вот. Так что в какой-то мере, ну ладно, даже если бы он разъебал мой телефон, оно бы окупилось. Но я бы по жопе ему надавала, конечно. – Или сломала ему позвоночник. – Да им позвоночники ломать как нехуй делать. Берёшь за уши. Он начинает нервничать и дрыгаться, и сам себе всё ломает. Легко. Я посмотрел на Арсения. Просто было интересно, что он думает. Он знал, что Рита ломает её кроликам позвоночники иногда? Не специально, конечно, хотя как тут сказать. Если их никто не покупает, а они слишком ебанутые, например, и никакой ценности не несут в плане своих генов, она их убивает. Во-о-от. И что, как ему такая суперская инфа? – Кроликов нельзя..? – Ковальский как будто никогда не слышал об этом. – В смысле. – Все думают, что это нормально, но на самом деле это пиздец опасно. У них там позвоночник вытягивается и просто пока. Тебе даже делать по сути ничего не надо. Взял, а дальше само. – Жуть какая. А чё тогда.. Откуда это пошло вообще? – Это, наверное, из-за зайцев, – предположил я. – Типа, их когда собака приносит, их же тоже за уши берут. – Вы тоже им позвоночники ломаете? – Нет. Дикие зайцы от щелчка по носу от инфаркта сразу, – я расставил руки, сползая по стулу ниже. – Так что смысла что-либо с ними делать нет. – А так разве можно? Ну просто Даша говорила, что когда коров на забой ведут, нельзя допускать, чтобы они нервничали, потому что там мясо сразу все качества похерит. А с зайцами чё, не так? – Не ебу. Всегда нормально всё было. Обожаю зайчиков. Есть, конечно же. – А ещё, – у Риты, кажется, ещё были истории для нас, – у меня вчера упала баночка с микробисером. – О-о-о, – затянул Ковальский. – И что? – Я чуть не умерла, пока она летела. Я реально думала, что она сейчас откроется от удара, и я буду триста лет и три года вымывать это дерьмо со всего дома. Более того, я уеду, квартиру продадут, и через семь лет дети этих людей будут убираться после смерти своих родителей.. Ковальский беззвучно посмеялся. – .. и находить эти красные песчинки. Но она не открылась. Просто когда я забирала их с почты, в пути одна раскрылась, упаковка надорвалась и они немного рассыпались у меня в рюкзаке. Прошло полгода, я до сих пор достаю тетради и там между страниц эти хуйнюшки. Выпадают потом, катятся по парте, а я инфаркты ловлю, когда замечаю их. Я понимающе покачал головой. У меня такая же хуета сейчас была с тем красным глиттером, который мы рассыпали на Новый год. Я уже заебался. Мою полы. Глиттер. Глажу собак. Глиттер. Мою собак. Глиттер, блять. Принимаю душ. Опять глиттер. Да ёб же твою мать, когда ты уже исчезнешь нахуй. Полтора месяца прошло ведь. И я ещё.. Какого там. Четвёртого, или когда я убирался. Короче, через пару дней после тридцать первого я убирался. И вымыл все эти блядские блёстки. Но оказалось, что нихуя не все. И они до сих пор меня преследуют. Мне уже тупо страшно. Боюсь, что однажды проснусь, а весь потолок будет в этих блёстках. И во рту у меня тоже будут блёстки. Всюду этот ёбанный красный глиттер, а-а. – Интересно, почему нельзя отпустить нас домой, если преподавателям похуй? Вот да, кстати. Я всё думал, что мы на учёбу хуй забьём, а в итоге это сделали учителя. Опаздывают, нихуя не делают, отпускают пораньше, вообще не приходят.. Как будто не нам экзамены сдавать. А потом ТВха выёбывается, что одиннадцатые и девятые классы учатся всегда и при любых условиях, о-о, ебать. К теме про холода это было. Когда в январе было холодно, там три-четыре дня было буквально, когда все оставались сидеть дома. И ТВха начала выёбываться, типа "В на-а-ашей школе девятиклассники и одиннадцатиклассники всегда ходили, даже в минус сорок, потому что отве-е-е-етственность, ко-ко-ко, экза-а-амены". Ну охуеть, блять. То, что в том году весь одиннадцатый класс хуй забил и почти в школе зимой не появлялся, это ей похуй. Зато к нам требования как пиздец. Ёбанная сука. Совсем нас за амёб считает? Мы типа не знаем, как там были дела у одиннадцатого класса? И как будто мы в школе чем-то пиздец полезным занимаемся. С тем же успехом все могут вариант математики и дома прорешать, или ещё там что-нибудь поразбирать, что кому нужно. Заебала свою школу культивировать, реально. – Да что ты доебался. Дай им посидеть спокойно. – Вот я как-то так же в больницу пришёл. А там врачи такие: "Ой, а мы хотим посидеть, чаю с тортиком попить". "Ой, а я записывался на приём, меня не ебёт". – Ну в данном случае не критично. Мы биологию проёбываем, а не алгебру какую-нибудь. Вообще-то, у нас было задание, но все благополучно забили на него хуй. Лучше же попиздеть о ежах и гепатитах, чем писать.. Что-то там. Я даже не вникал. Когда Юлия Геннадьевна сказала что-то вроде "Ну я сейчас отойду, мне там надо по делам, а вы тут тихонечко посидите, сделайте пока задания" я сразу понял, что следующие сорок минут можно пинать хуи. Половина класса вообще съебалась, пообещав вернуться, конечно, но что-то я им не верил. Форму надо забрать, блять, конечно, так мы им и поверили. Хотя, возможно, и нам стоило сбегать за ней сейчас, пока это можно провернуть без ущерба для себя, но даже Арсений согласился с Ритой и Ковальским, которые предложили сделать это всем нам вместе на географии. Типа вот когда она начнётся, мы такие: "Ой, а нам форма нужна" и съебём. А остальные пусть сидят, лохи тупые. А мы умные. Будем потом оправдываться, почему сбежали. – Может, у нас и физика так пройдёт? – Думаешь, Палыч там с ними сидит? – А чё нет. – Может, у них посиделки чисто женской компанией. – И что, это повод прогонять дедулю? Хотя женщины же любят тусоваться чисто с другими женщинами. – Потому что при мужиках обсуждать, какие вы хуесосы, неприлично. А женщины только этим и занимаются, когда мужиков рядом нет, да? Мне просто интересно. – Постоянно об этом забываю просто, – с умным видом хмыкнул Ковальский. – Может, не пойдём на физику? – предложила Рита, рассматривая ногти. – Артём сейчас будет жопу рвать. – Ну пусть он один и идёт. А мы пойдём к.. Ко мне. Или к Ковальскому. – Вы охуели, что ли? – спросил я. Сейчас бы при мне обсуждать планы. К кому они пойдут, что будут делать, пока я буду тухнуть на физике. Пиздец, ребят. Давайте, ещё обсудите, какую пиццу закажете, м. Вам не трудно. – Может, тогда после школы сходим куда-нибудь. – Нет, – сразу обозначил я. – Завтра давайте. Но не сегодня. – А чем ты сегодня занят? Вы же не танцуете. И откуда же только он знает. Я же ему не говорил. Может, разговор Алёны с кем-то подслушал? Эта сука только так и живёт. Заебал уже, реально. Надо всё чисто в контакте обсуждать уже. И то велика вероятность, что он спиздит телефон и прочитает. Если узнает, что там что-то есть, это пиздец. Как угодно извертится, но доберётся. У-у-у. – Всё равно. Давайте завтра. Всё лучше, чем вы дома с родителями зависать будете. Я просто знаю, что Рита воскресенья проводит у родителей на квартире и ей это не нравится. Ну вот, сходит с нами посидеть куда-нибудь. Ковальский с Арсением.. Первый-то точно будет рад съебаться от "выходных дел" в виде уборки-хуёрки и прочего. А вот Сению наверняка поебать. Главное, чтобы дали поспать и пострадать хуйнёй до обеда, а все остальное вторично. – Мы же у тебя вписаться можем, – задумчиво протянул Ковальский. – Звучит прикона. Забухать чисто вчетвером. Как на Новый год. Прикольно же было. Да, Арсений? Тот никак не отреагировал, даже не засопел никак и вообще ничего. Хотя мне вот стало интересно, какого хуя. О чём Ковальский там говорит? Что им там весело было? Понятное дело, что они там что-то обсуждали, или даже делали, когда остались сидеть на кухне, но типа? – Кстати, – вдруг Арсений кивнул головой и полез в рюкзак. Я сразу уставился на него, типа внимательно наблюдая. Что "Кстати"? Это то, о чём я думаю? Вытащив бутылку колы и ещё банку какого-то там энергетика, он протянул их Ковальскому. Затем ещё пачку попкорна и сухариков. – За вчерашнее. Извини. Ковальский уставился на него большими глазами, застыв, прямо с колой и энергетиком в руках. – Ты второй человек, который извиняется передо мной за то, что сделал мне какую-то хуйню, – умилённо протянул он. – И первый, кто делает это материально. Господи, это так мило.. Когда Ковальский встал, я напряжённо уставился на него. Сядь на место. И не подходи к нему. Что ты собрался делать? Даже если ты просто обнимешь его, я тебе въебу, понял? Но когда Ковальский и правда обнял Арсения, я только недовольно отвернулся. Может быть, попозже. Комплексно за всё. Забрав у Арсения все свои подарочки, Ковальский довольно их оглядел. – Ой, это ещё эти, – заметив рисунок на крышке колы, Ковальский аж нахмурился. – С праздничными крышками. Знаю бабку, которая собирает эти крышечки. У неё уже коллекция этих футболок. Бабка. Восемьдесят лет. Бля, я тоже так хочу. – Я как-то в КФС был, – начал Арсений. – В десять утра. И там в очереди передо мной стояли две бабули. Покупали пиво к курице. И типа. Охуенно. Если пенсия, то только такая. – Я с тобой, – сразу забился Ковальский. – А ты что делал в КФС в десять утра? – Завтракал, – невозмутимо ответил Арсений. Ну конечно, он там завтракал. Что за вопросы вообще, Рита? Кто-то ходит обедать в десять утра, по-твоему, или что? Пиздец, думала бы хоть, прежде чем спрашивать. – Логично, – она покачала головой. У меня было только желание наехать на него. Он охуел, что ли? То есть, он реально сейчас сказал. Что в десять утра. Он каким-то хуем был в Изумрудном. И покупал что-то в КФС. Охуеть, Арсений, у тебя развлечения в этой жизни. Чё меня не позвал.. В десять утра там, наверное, ещё никого нет. Можно нормально сесть у окна и сидеть с важным видом, рассматривать виды за окном. Ну мечта же, блять. Даже при том, что есть придётся ебучую курицу из КФС. Это когда вообще было, летом? Арсений там, случайно, не с Кристиной был? А то мало ли, что. – Рванули завтра в КФС тогда, что ли. А потом впишемся у Артёма. – Каждый раз, когда ты предлагаешь вписаться у Артёма, на следующий день никто никуда не идёт. А нам в понедельник в школу. Если бухать, то сегодня. Нет, сегодня вы вдвоём если и будете бухать, то только каждый у себя. У меня всё занято. Я не какой-то там хуй с горы, у меня п л а н ы. Важные. Всё. – Рита, ты можешь и не пить, если ты у нас такая примерная ученица. Я даже посмеялся. Ага, Рита не будет пить, пока все вокруг напиваются. Хотя не знаю, что она имеет в виду. Ну выпьет пару банок пива своего ебаного. Похмелья с такого у неё не будет. Надо будет поговорить с ней завтра или когда там. Может, надумает ещё. – Я не примерная ученица, но если мама узнает, что я прогуливаю, мне пиздец. – Ути-пути, – посмеялся Ковальский. – Давай я напишу ТВхе с твоего телефона, что ты заболела. – Ага. И ТВха такая: "Опять этих четверых нет, хм-м-м". – Ты думаешь, ей будет не похуй? – В понедельник две химии. Один хуй, ей будет не похуй. – Бля, – озарённо протянул Ковальский. – Как вариант, не нажираться сильно, – предложил я. – Пхах. А зачем тогда собираться. – Посидеть, цивильно попиздеть. – Мы летом собирались цивильно попиздеть. Где всё закончилось? – Где? – мне аж самому стало интересно. И что там у них закончилось? Вернее, с кем? Ковальский неловко осмотрелся. – А что, я один там, что ли, был? А, ну да. Вы все слились, как суки. Ну и ладно. Я не понимал, о чём речь, но в целом, мне было похуй. Видимо, когда-то летом была классная тусовка, где все собирались сперва, как обычно это бывает, нормально цивильно посидеть, поговорить, а в итоге всё закончилось дикой нажираловкой и пиздец. Ну да, а я об этом даже не слышал. Арсений тоже? Чё не пошёл? Рита-то понятно, она летом с родителями живёт, хуй они отпустят её на такие сомнительные мероприятия. А Арсений где был? Если с Кристиной, то ещё ладно. – Ну, короче, – решил обозначить я, – либо завтра, либо в понедельник. Либо на следующей неделе. Но не сегодня. – А что у тебя за планы-то, блять, – протянул Ковальский. – М? Арсений, ты что-нибудь знаешь? – Нет. Арсений уже там, наверное, решил, что я с Саней иду бухать и ебаться? Вот и сидит, ебало воротит опять. Заебал, блять, тоже. Сейчас вдвоём останемся, приглашу тебя к себе, всё? Уймись уже. – Надо начинать карты с собой носить. Сейчас бы хоть сыгранули в что-нибудь. – Вот бы вам ещё шмалить тут можно было. – О, да. Заебись была бы картина. Сидим в школе, на уроке. Играем в карты, курим, обсуждаем, когда будем бухать. – Одиннадцатый класс. – Это как мемчик был. Типа, у меня было пять сексов. А я уже выкурил пять тысяч пачек мальборо и выпил сто литров водки. А у меня уже пятьсот пятьдесят восемь депрессий. Ну что я могу сказать, третий класс, – Ковальский показал большой палец. – Это вот мы с вами. Рита, Артём и Арсений. У Риты и пять сексов, м? Забавно. И Арсения опять депрессивным мальчиком делают, да что такое. Один раз решил дома посидеть и всё, и началось. – Представляю, что с нами будет где-то в районе третьих курсов, – почёсывая нос, хмыкнула Рита. – Ноль сексов и тринадцать тысяч шестьсот тридцать четыре депрессии. – И столько же выпитых бутылок водки. Владимир Павлович, как Рита и предвидела, тусовался с другими преподавателями, но здесь нам прям пиздец как строго наказали решить несколько задач из сборника. Даже пригрозились придти и проверить в конце урока и хотя класс сошёлся на мнении, что Палыч не вспомнит – ни сегодня, ни на следующий урок, и какая тогда нахуй разница, я всё равно сейчас сидел и решал эту поеботу. Ковальский с Ритой ушли за сменкой и одеждой для физры, мы с Арсением попросили их зайти ещё за нашими (Силке будет пиздец рада, наверное, но ничего. Рита, наверное, единственная, кто из нас не похерил отношения с ней, так что допустим) и в магазин, купить нам похавать. Мы же с Сением остались сидеть тут. Я решал задачи, да, а Арсений спал со скуки. Чё уж там, теперь некому пиздеть над ухом и развлекать его разговорами, и чё тогда сидеть. Со мной же разговаривать не о чём, да, Арсений? Но да ладно. Меня почти всё устраивало. Физика. Ничего сложного не происходит, напрягаться особо не надо. В какой-то мере это даже больше расслабление. И Арсений тут спит под боком. Ещё бы у меня дома были, и было бы идеально. Впрочем, ладно. Были бы мы у меня дома, меня бы физика не волновала. И, в лучших традициях, я бы вспомнил об этом задании прямо перед его проверкой. И типа случился бы пиздец. Так что ладно. Напишу сейчас себе, перепишу Арсению.. И потом можно будет забить на это хуй с чистой совестью. Но проще было сказать, чем сделать, и вскоре меня это заебало. Тяжело работать, когда незачем. Делать больше было нечего, так что я принялся рассматривать Арсения. Его лица не было видно – он спал, сложив руки на парте и улёгшись головой на них. Его лица я не видел, да, но зато его уши.. Это очень коварное "его уши". Пиздец, блять. Ну, по крайней мере, он вытащил этот свой уебанский крест. А то ходил как обмудок. Ходить в качалку – по-гейски, сидеть с парнями в кафе – фу. Носить кресты в ушах – а что такого. Пиздец, Арсений, мнения у тебя. Заметив, что у него прядь волос запуталась в украшениях, я, немного потупив и прикинув, с какой скоростью и как ярко Арсений отреагирует на прикосновения к себе, потянулся к нему рукой. Я только поправлю.. Но прилетело по руке мне мгновенно. Вот он как будто только и ждал лежал. Мудак тупой, блять. – Ты что делаешь, блять, – шикнул он, садясь нормально и недовольно косясь на меня. – Извините. Просто соскучился. Сений отвернулся с тяжёлым вздохом, а я только посмеялся. Доеби Арсения. ** – Ты по ночам чем сейчас занимаешься. Пошути про дрочку, давай, тебе не трудно же. Ну пошути. Пора уже становиться нормальным одиннадцатиклассником, Арсений. Шутки про дрочку двадцать четыре на семь и всё тому подобное. – Сплю. Ой, Арсений.. Ну зачем врать. – А сейчас хули тогда спишь? Утром сегодня он опоздал поэтому же, на самом деле, да? Он проспал, спросонья хуёво рассчитал время и потому не успел на занятия вовремя? Или потому что слишком поздно вышел из дома, а зайти в магаз ну вот очень хотелось? И вот чё он мне врёт, лох тупой, блять. Я же вижу. Всё вижу. – Ты задротил всю ночь, да? – Может быть, половину. – У тебя половина до четырёх утра, – фыркнул я. – Зато как правдиво напиздел про проспал. – Ой, иди нахуй. – Конструктивная полемика, как говорится. Когда он показал мне средний палец, я накрыл его руку своей, пытаясь опустить, но Сений тут же весь напрягся и сам другой рукой схватил меня. Меня распалило ещё на моменте со средним пальцем, а когда мне дали возможность перевести всё в драку, я тем более разошёлся. Люблю я такое, что поделать. Шуточно драться, ещё и с людьми, которые мне нравятся. Рита такое не очень любила, поэтому у меня не особо часто была возможность. Только если с Аней. И то один раз всего было. А с Арсением.. По крайней мере, он ничего не высказывал. И не высказывает. Значит, можно. Я воспринимаю это так, и похуй, как бы. Половина класса была в столовке, вторая половина – вообще хуй знает где, но мне же было лучше. Можно не стесняться и делать всё так, как только хочется. И не волноваться, что вы будете выглядеть как-то не так, и что поблизости есть какие-то люди, которые могут этим заинтересоваться. Вообще, я пиздец обожаю эту хуйню, когда вы вдвоём, одни, в полностью пустом коридоре. Можно спокойно заниматься всякой дичью и не волноваться, что вас увидят. Но и рассматривать такой вариант, конечно.. Арсений, не знаю, из каких соображений, но откровенно поддавался. Мне бы вряд ли удалось завалить его, если бы он упорствовал во всю силу, но допустим. Мне в какой-то мере даже нравилось. Так, по сути, и в плане физического удовольствия. Хотя я старался особо не тереться, но получалось не очень. Да и как будто мне это обязательно. И так обходились всегда. – Пиздец ебаться хочу. Сений ожидаемо недовольно засопел, но я не стал извиняться. Хотя когда я в последний раз извинялся за подобное. Похуй, как бы. Сейчас вот я буду извиняться за шутки, которые ему не нравятся. – Держи в курсе. – Ты мой парень. Ты должен быть в курсе таких вещей. Надо почаще ему напоминать, наверное. А то не помнит нихера, а потом ходит, выёбывается. – Только в курсе таких и должен, – фыркнул Сений, и если это была не попытка намекнуть, что ему не нравится, что происходит, то я не знаю, что тогда. Типа, ему не нравится, что только о таком я его и информирую? Хотя прав, как у моего парня, у него должно быть больше. Но что поделать. Кто виноват, Арсений, что хуйня происходит? Мы оба виноваты. Если повесишь вину на одного меня, когда всё вскроется, тебе будет очень больно. – Пойдёшь ко мне после школы? – вспомнив, что было бы неплохо уточнить уже сейчас, спросил я. – Зачем. – Как обычно, – я пытался носом отодвинуть кофту с его шеи. – Напиться, поебаться и лечь спать. И завтра никуда не пойти. – Это уже какой день будет. Точно же пизды дадут потом. Ой, заебал ныть. Определись уже. То ты главный анархист на районе и в рот ебать хотел все правила, то тебя ебёт, дадут ли нам по шее за пропуски. – Вот тебе ли не похуй? – М-м. А поебаться как? – Эм, – я сперва не понял, но позже дошло. Мы же говорили об этом недавно. – Ну. Не знаю. Мне не то чтобы хотелось таким заниматься. Но я не знал, как к этому относиться. Это вот как всякая хуйня, которую тебе как бы и можно сделать, но как бы никто и не торопит, и не требует, и тебе чёт так похуй.. Нет, а Сению это важно? Типа, ему вот прям надо-надо? – От моего ответа будет что-нибудь зависеть? – Нет. – Тогда как обычно. Не особо мне интересны эти его приколы, если честно. Если ему нет принципиальной разницы, то полагается, он не обидится, если это так и останется просто предложением? С другой стороны, он сейчас намекал или нет? Типа, что он помнит, и я сказал, что подумаю. Вернее, повёл себя так, будто подумаю. А в итоге забиваю хуй. Ну да похер. Он и сам наверняка не сильно-то и хочет, я уверен. Какая ему разница, в конце концов. Я так и лежал на нём и мы были пиздец как близко. Ничем хорошим это не должно было закончиться, и ей-богу, Арсений даже сам двинулся вперёд, и тут же надо было кому-то зайти в рекреацию. Вот это было пиздец как не к месту, но всё равно нам обоим пришлось встать и выпрямиться. Хотя бы люди зашли с того конца, где из-за стены нас не было видно. Но блять, это было хуёво. Если это не Ковальский и не Рита, я буду очень злиться. Но это были они. Жуть. – Короче, – сразу начал Ковальский. – Ваш шмот, чтобы посетить особое событие "Урок физкультуры не по расписанию". Задротские шуточки.. – Силке вам ничего не сказала? – спросил я. Меня правда это интересовало. Со мной ещё ладно – я ключи им дал, объяснил, где пакет лежит и готово. А Арсений. У него мать дома, и типа как это выглядело. "Здравствуйте. Арсений просил взять его форму для физкультуры.. Не закрывайте дверь, пожалуйста". А там же ещё по-немецки пиздеть надо. Я бы после ноября к ним домой в лишний раз не сунулся. – Рита с ней разговаривала, – Ковальский посмеялся, вскидывая руки. – Я не рискнул. – Не знаю, что вы развели вокруг неё, – Рита пожала плечами. – Хорошая женщина. Угостила меня булочкой с шоколадом. Мда. – Просто тебя она ещё не возненавидела. Ну справедливости ради, Рита Арсению ничего и не сделала, чтобы Силке начала ненавидеть её. Как бы, всё логично. – А что вы сделали? Вы бухали у Арсения дома и сломали там что-то? – Арсения мы ей сломали, – хихикнул Илья. – Артём, вернее, его сломал, а мне чисто за компанию досталось. Бля, я сейчас ещё и тебя сломаю. Ты охуел пиздеть? Ещё и с таким возмущением. Ты тоже пидр ещё тот, понятно? И технически, весной его "сломал" именно ты, а не я. Тебя кто-то просил пиздеть при нём? Так что ебало своё схлопнул сейчас. И больше ни слова ни в мой адрес, ни в Арсения. – Силке поверила Татьяне Викторовне, что это Артём тебя испортил? – сочувствующе уточнила Рита у Арсения. Тот чёт подвис немного, почему какое-то время молчал. – Не ебу. Вообще, это из-за Отто. – Он главный злодей у нас в сюжете, да? – уточнил Ковальский. – Ну, как и подобает. Самый сексуальный мужик в сюжете, но такая сука, просто пиздос. – Завали ебальник, – вежливо попросила его Рита. Арсений тоже поднапрягся. Ну да, какой-то там хер с горы говорит, что Отто выглядит пиздато. У-у, бить лица. Хотя не знаю, может, это и правда неприятно, когда кто-то говорит, что в принципе потрахался бы с кем-то из твоих родственников. Просто это странно. Когда кто-то шутит про мамку или батю Арсения, он стоит с ебалом ебала и вообще ноль реакции. Но в некоторых случаях его почему-то прям по жести клинит. Может, Ковальский слишком.. Частно это делает? Как бы, шутки про мамок и бать они общие, обезличенные, в них нет конкретного образа. А вот Ковальский как-то так шутит, что Арсений сразу воспринимает это конкретно на свою мать и конкретно на своего дядю. И как отважные малолетние рыцари из интернета, хочет убивать за их честь. У-у, блять, Арсений, тебе уже восемнадцать почти, ты ничего не забыл? Впрочем, хуй знает. Не знаю, как бы я отреагировал, если бы Ковальский сказал, что поебался бы с моим отцом. Я бы, скорее, охуел с того, какой он даун. Кого вообще может в таком плане интересовать мой отец, чё за бред. Отто хотя бы красивый. А мой батя.. Мой батя. Я вообще не всекаю, как они с матерью сошлись. Но и не суть. – Объелась шоколадных булочек у Арсения дома, охуела? Силке тебя там покормила? Я глубоко вздохнул, а Рита посмотрела на Арсения. – Сейчас ты допиздишься и тебя в больнице будут кормить страшные жирные медсёстры. – Бля, мне же в больницу ложиться надо, – Ковальский поморщился, хватаясь за голову. – Я забыл. Но ладно. А ты будешь теперь почаще ходить к Арсению, запираться с его матерью у неё в комнате и есть шоколадные булочки у неё с рук? На этот раз вздыхал уже Арсений. Да, что делать, когда ваш одноклассник-долбоёб начинает шипперить твою мать и твою одноклассницу. Из-за одного случая, когда та по доброте душевной угостила подружку сына булочкой. Ну пиздец. – А вообще, твоя мать часто угощает рандомных людей булочками? – Она пьяной была, наверное, – Арсений пожал плечами, и я даже посмеялся. Типа Силке всех угощает едой, только когда навернёт бокальчик-другой? Это поэтому она в том году ко мне так хорошо относилась? Когда я жил у них, она такой милой была. Теперь понятно. Она просто выпивала с утра пораньше, пока мы спали, и всё. Потом вела себя очень любезно и приятно. Или тогда она и правда меня не ненавидела, а начала только весной. Или когда она там спалила нас. – Ну вообще да. Я зашла на кухню, а там три пустые бутылки стоят. – Не, это ещё после вчерашнего. – Да? А то я уже испугалась, что это только за раз. – Не-не. Она так не делает. Теперь. "Теперь", блять.. Арсения послушай, он с алкоголичкой какой-то живёт. – Ну ладно. А то вдруг у неё какие-нибудь проблемы. Я уже испугалась. Как мило, Рита переживает за мать Арсения. Какой раз они видятся, второй? – А как ты с ней разговаривала? – Она же понимает по-русски. Да..? – Ну так, – Рита подвигала рукой. – По крайней мере, я поздоровалась, сказала, что одноклассница Арсения, он попросил забрать его одежду для физкультуры. Всё по-русски. Хотя она, наверное, не поняла, что такое физкультура. Но так пожала плечами и дала пройти. – Даже ничего не спросила? – Уточнила моё имя. – По-русски? – Да. Ну, она спросила. "Ты же Рита?". – А говорил, она по-русски не пиздит, – я развернулся к Арсению. Я позорился, значит, пытался изо всех сил, а оказывается, можно было не страдать. Пиздец. – Прошлым летом? Я думал, она и правда не говорит. А потом что-то началось и пиздец. Оказалось, что она и говорит, и понимает. – Но её тяжело понимать, – Рита покачала головой. – Она что-то спросила и просто..? Простите, я вас не понимаю, вы можете написать на бумажке, я забью в переводчик. – Может, она по-немецки спрашивала? У тебя же дядя в Дрездене. Чё ты по-немецки с ней не шпрехала? – Я этого дядю раз в год вижу в лучшем случае. Ты думаешь, я охуенно знаю немецкий? Это ты у нас полтора года там проторчал. А от меня что требовать. – Ой, загасилась. – Одно время мне было интересно его изучать. Но дальше той книжечки у меня ничего не зашло. – Лохи тупые, – переступая с ноги на ногу, фыркнул Ковальский. Гордый типа дохуя. Посмотрите на него. – Хавать будем, нет? – вскоре снова заговорил он. – О, а давайте как в старые добрые? Пойдём на четвёртый этаж. Рассядемся на полу. Нажрёмся. – Да перед физкультурой? – уточнил я. Не то чтобы я был против. Я и хотел поесть, так что в какой-то мере был рад, что они пришли и принесли еды. Но типа. С другой стороны, а стоит ли? – Да похуй. Арсений, пошли. Я купил тебе колы. И отдельно себе. Чтобы ты опять не доебался до вскрытой бутылки. Тебе уебать, животное..? Чё ты к нему лезешь? *** – Разбиваемся на пары, – огласил Юрич и мы начали с опаской переглядываться. Что ещё за извращения? Какие ещё нахуй пары? Нам начинать бояться? Нет, но у нас правда ничего такого раньше не было. Я даже исключаю вариант, что это я что-то пропустил, потому что все остальные тоже в ахуе. Бля, ну так не делается, конечно. Пока никто не увёл у меня Арсения, я побежал к нему. – Ты не против? Тот только помотал головой. Ну правильно. С хуя ли ему быть против. – Что он хочет делать. – Может, вы его доебали и сейчас мы будем отрабатывать подачу в волейболе. Ну-у-у, кстати, логично. Вполне возможно. Хотя бля, сейчас бы в одиннадцатом классе подачу отрабатывать. У нас не настолько всё плохо..? Что за бред вообще. И если бы мы отрабатывали подачу, он бы нас в круг поставил. Или заставил разойтись по залу и там уже типа встаньте напротив друг друга и играйте. А это что-то вообще другое. Страшно, очень страшно. – Всем хватило? – оглядывая зал, спросил Юрич. – Разошлись по кругу. – Чё? – тихо спросил я. – Не, похоже, что-то другое, – Сению вообще поебать было. Удивительно. Хотя его давно не триггерит со всякой хуйни, так что ладно. Когда все разбрелись по залу, Юрич объяснил, что надо делать. Это были парные упражнения (и где только этот извращенец эту хуйню достал), и если поначалу была какая-то хуета. Типа встать друг напротив друга, взяться за руки и типа вытягивать и сгибать их, "оказывая сопротивление", или стоя впритык друг к другу и так же взявшись за руки, только вытянув их в стороны, и наклоняться в стороны, и вау, прикольно.. То когда Юрич сказал делать вот эти непонятные наклоны, когда вы стоите спинами друг к другу и взявшись под локти, стало не так прикольно. Хотя относительно предыдущих двух заданий это было самое нормальное и не смущающее. По крайней мере, вы не стоите друг к другу лицом. Ещё и впритык в одном варианте. Пиздец. – Будь со мной нежен, пожалуйста, – пробормотал я. – Я тебя через себя перекину сейчас, блять. – Ты же шутишь? – я сразу остановился. А я только набрался смелости подойти поближе, не то что спиной к нему развернуться. – Нет. – Ладно, давай, – быстро передумалось. – Мне интересно. Ну просто правда интересно стало. Очень внезапно, да. – А это не травмоопасно? Арсений уставился на меня, как на чмо. – В каком вы там классе девочке руку сломали? А нос вы той же девочке сломали или какой-то другой? – Как будто я лично это сделал. – Нам сейчас пизды дадут, что мы нихуя не делаем. Давай уже. – Понежнее, – беря его под локти, напомнил я. – Никаких гарантий не даём, – так же напоминающе протянул Арсений. – Всё? Можно? – Ебашь, – меня пробило на нервный смех. Вдохнув, Сений резко подался вперёд. Я за эти пару секунд попробовал представить, как мы выглядим со стороны, смогу ли я чисто физически въебать кому-нибудь из нас коленями по голове или там ещё какой-нибудь части тела.. Но у меня что-то внезапно случилось с пространственным мышлением, и я вообще всё к хуям забыл. Какое-то время даже тупил, не понимая, что, как бы, уже нахожусь ногами на земле и могу, как бы, аккуратненько отцепится от Арсения и встать.. – Арсений, тебя же просили быть нежным, – когда мы оба выпрямились, с осуждением протянул Громов. Они с Ковальским стояли рядом с нами, так что, видимо, услышали тот наш разговор. – Ебаться с Арсением осторожно, мальчики, все запомнили? И девочки тоже, – развернувшись к девушкам, Илья двинул рукой. Я развернулся к Арсению – так, узнать, как он относится к происходящему. Ему было похуй, кажется. Какая ужасающая неожиданность. – А я тебе доверял, – когда он посмотрел на меня, я грустно покачал головой. Ну нужно же было как-то поддержать шуточку. – Мы договорились предварительно. – Хотя бы тут ты спросил меня прежде, чем сделать. – Я тебе сейчас ебало сломаю, блять. Я даже испугался. Он так внезапно запсиховал, что я аж отошёл. Просто как-то забылось, что для него это что-то вроде больной темы. Мда, при том, как я сам выёбывался, это странно. Что сейчас я стебусь, а Арсений психует. Хотя речь немного не об этом. Я припоминаю ему, что он меня не спросил и типа это износ. А он считает, что моя просьба по сути предполагала согласие на всё, даже на это. Животное ебаное, блять. – Да пошутил я, заебал, иди нахуй. И кстати. – Пойдёшь ко мне после школы, нет? Мы так и не договорили. – Да, блять, пойду, – фыркнул Арсений. – Иди сюда. А то точно сейчас пизды дадут. Я покосился на Юрича, который как раз разглядывал нас двоих. Коварно так, недовольно. Заебали мы его, наверное. Хуйнёй какой-то занимаемся. Пока все нормально выполняют упражнения, мы то пиздим, то Арсений меня на прогиб кидает (ну почти, похуй). Тратим драгоценное время урока, короче. У-у, мудаки, двойки им обоим поставлю сейчас. Будут знать потом, сучары. Дальше урок проходил в такой же скучной манере, так что я думал о всякой поеботе. В частности, о том, что Юрич так нас всех типа на место задвинул. Что вот мы чмохи ебливые, надо дать им какую-нибудь смущающую дичь, которую им будет стрёмно делать (держаться за руки, о-о-о, да, восемнадцатилетние детишки же будут стрематься держаться за руки друг с другом, особенно девушки, о-о-о), но от которой они не смогут отказаться, потому что потому. Какой Юрич коварный, конечно, да-а. Самая настоящая сука на районе. После урока в раздевалке было необычно тихо. Я всё думал, из-за чего это. Что всем тут сейчас пришлось сорок минут страдать какой-то хуйнёй, держась за руки с другим парнем. Или из-за того, что нихуя весёлого не происходило и сейчас нам даже посмеяться не над чем. Обычно же мы играем, и как же после всей этой хуйни не попиздеть. Кто где проебался, кто какую хуйню ещё натворил и так далее. А сейчас чего интересно было? Да нихуя не было. Скука какая, блять. Или все были расстроены из-за того, что из-за пары долбоёбов мы сегодня на дополнительный урок остались. – Чё, парни, – Ковальский догнал нас с Арсением в коридоре. – Это как анекдот с девушкой и ключами. Типа, парень с девушкой приходят после свидания к нему домой. Он достаёт ключи, а девушка ему говорит: "Знаешь, я смотрю как мужчина открывает дверь, и определяю, подходим ли мы друг другу. Если он грубо втыкает ключ в дверь – он грубый любовник и не для меня, а если он роняет ключи и не может найти замочную скважину, он неопытный любовник и он тоже не для меня. А вот как ты открываешь дверь, милый?". Ага, мужик перекидывает дверь через себя и выламывает её. Ну вообще, в оригинале окончанием было "Ну, сперва я лизну замочную скважину..". Но Ковальский же не к этому вёл, да? А как раз к тому, о чём подумал я. – Мужик перекидывает дверь через себя. Как Арсений. – Или выламывает, – хмыкнул я. – Как Саня. Вспомнив, что Арсения тогда с нами не было, я решил уточнить. А то чёт дохуя Сань в округе, заебали. – Как-то, – подёргав Арсения за руку, чтобы он посмотрел на меня, – дверь в кабинет ТВхи захлопнулась, а ключ остался там, и типа. Саня выламывал её. С ноги так. – Словил редкое достижение – "Выломать дверь в школе и не словить за это пизды". С ним тоже, наверное, ебаться не стоит. А то Татьяна Викторовна заставит потом в больнице навещать всяких там. Дебилов. – Господи, Ковальский, – фыркнул я. – Заткнись уже, заебал. – Я о тебе же забочусь. Вот вы будете ебаться. А Арсений как сделает что-нибудь. И что мы все потом будем делать, когда ты умрёшь. – Спасибо за волнение, конечно.. – Но я всё ещё тут. – Прости, Арсений. Я иногда забываю о твоём существовании. Ты такой молчаливый. Вообще, да. Арсений, учись пиздеть. Вот прям почти как Ковальский. С такой же регулярностью, но только о чём-нибудь нормальном, пожалуйста. Будет просто идеально. Я первое время поохуеваю с непривычки, но потом начну любить тебя только больше. Арсений, плез. Или как там. Bitte? О, как могу. Восьмой год немецкий учу, ебать. Дома Арсений почти сразу залез на кровать и замер. То, что он не стал никак реагировать на Джуно, меня немного даже смутило. То есть..? Он выбежал тебя встречать. А ты даже не посмотрел на него? Арсений? Я, конечно, всё понимаю. Но ты думаешь, что ли, он просто так это делает? Потому что ему весело смотреть, как люди раздеваются, или что? Потому что.. Я не знаю, как Арсений это видит. Но бля. У вас же там какая-то любовь была. А сейчас ты просто уходишь? Ты обиделся? Я не то чтобы против. Но это же странно. – Ты обиделся? – заходя в комнату за ним, спросил я. – Что? – Ну типа. Всё нормально? – Ну да. Чё ты там опять придумал. Ой, вот как будто безосновательно. – Ну мало ли. Обычно вы с Джуно всегда начинали хуйню разводить. А сейчас ты типа мимо прошёл. Ты хоть видел, с каким взглядом он на тебя смотрел. – И вот зачем ты это делаешь. Мне сейчас стыдно станет. – Ну потому что это и правда слишком. Джуно! Сейчас я восстановлю справедливость, блять. Никто не останется обиженным. – Слышишь? Он даже идёт, а не бежит. До чего доводит игнор. А это животное. А знаешь, что с людьми.. – Завались, пожалуйста, – посмотрев на меня, Арсений двинул рукой в воздухе. Пришлось и правда заткнуться. В целом, я не хотел сказать чего-то умного (а когда-то хотел..?), так что, может даже, это к лучшему. Джуно, кажется, и правда расстроился, и с какой надеждой он уставился на Арсения, зайдя в комнату, это просто разрыв сердечка. Вот как, Арсений. Как ты только посмел пройти мимо него в коридоре. Мимо этого прелестного создания и его взгляда. Блять, тебя отправили бы в Ад уже только за это. Если бы ты за всю жизнь не совершил ни одного греха, тебя бы всё равно не пустили в Рай вот именно поэтому. Обычно я ненавидел, когда он начинал обжиматься с Джуно при мне, но сейчас мне почему-то было хорошо. Я бы, правда, предпочёл, чтобы меня так же потискали. Но для этого надо быть маленькой собачкой в.. Сколько там. Шесть раз? И в шесть раз меньше Арсения ростом. Вот так. Но он всё ещё может обнять меня и так же потрепать по голове.. Я даже не буду пытаться облизать ему лицо. Плюсы людей, пиздец. Мне даже не потребовалось их разъединять. Сений сам вынес Джуно из комнаты, отпустил его возле дверей в спальню, и сам пошёл в ванную, отмывать руки и лицо. Я только неловко ходил по комнате в ожидании, пока он вернётся. Зачем я там его звал вообще сегодня? Мы же пить собирались, да? И чё, я могу бутылки уже доставать? Арсений не планирует сливаться? Хотя хули ему делать-то ещё. Сейчас, ага, он ещё сливаться будет. Вспомнив о сливах, я как-то незаметно в мыслях перешёл к теме со сменой позиций в сексе. Перешёл, да, но так ничего дельного и не придумал. Что вообще..? Ой, Арсений, блять. Умеет хуйни нагнать, заебал. Или согласиться чисто прикола ради, посмотреть, как он отреагирует? Он-то слиться не должен. Раз сам предложил. И предлагал ещё до этого, ещё в том году. Хм. Трудно. Когда Сений вернулся, то тут же принялся осматриваться в поисках полотенца. Я быстро передал ему одно, лежавшее на стуле за столом. Сам бы он его не увидел даже, так что. Соизволю помочь, так и быть. – Почему-то у меня ощущение, что мы сегодня должны были бухать. Ну, в смысле, с Ковальским и Ритой. – Послезавтра с ними будем бухать. Сейчас можешь со мной, – игриво предложил я. – Хочешь? – Ты меня за этим и звал, нет? – Ну не совсем, конечно. Но это как приятный бонус. – Хуёнус. Ты уже даже бухло достал. Нахуя спрашивать. – Я типа галантный дохуя, всё такое. – Хуянтный, блять. Вот тут почему-то стало пиздец смешно. Мне даже было как-то стыдно, что я стал смеяться, как больной какой-то, но я просто не мог остановиться. Арсений и сам, кажется, прихуел с таких реакций. По крайней мере, он так смотрел на меня, пока я пытался успокоиться. Никогда у него такого недоумённого взгляда не видел. Что творится, реально. Ужас какой-то. – Ты нормально? – только я унялся, сразу же спросил Сений. – Да, жить буду, – держась за живот, проговорил я. – Пиздец, конечно. Он даже стоял в сторонке, при этом с таким видом, будто я прокажённый какой-то, и ко мне нельзя приближаться, иначе подхватишь заебатую дозу радиации, менингит, СПИД и бешенство. Арсений, прости. Я больше так не буду, обними меня. – Что, вот так сходу бухать? – когда я передал ему банку пива, спросил он. – А что ты хочешь? Принять ванну? Не знаю, – я осмотрелся, пытаясь придумать, какую ещё хуйню можно сейчас выдать. – Эм.. Свечи там, хуё-моё? Что обычно люди делают перед бухаловкой? Сложный вопрос. – Заткнись. Всё. Ну вот и не начинай сам. Что значит "сходу"? Это что, ебля? Тут прелюдии не нужны. В ебле-то иногда без них можно обойтись, а он чёт до выпивки доёбывается. Арсений, вот что на тебя нашло. Ты обиделся? Потому что я отказал тебе в смене мест? Усаживаясь на кровати, он в кои-то веки занял не своё обычное место, на котором он сидел аж с самого нашего знакомства, а у изголовья, опираясь об него спиной. Тут я совсем растерялся, но в целом? Он выглядел нормально. Может, у него в жизни всё налаживается. Он больше не заёбывается на постоянность и чтобы всё было так, как вчера, и позавчера, и до этого триста лет подряд.. Вот, полтора года сидел стабильно на одном и том же месте, а тут вот чёт приспичило сесть на другое. Пиздец, что происходит. Он прошёл мимо Джуно, не сел на своё место. Когда его подменили? Где настоящий Арсений? Я сел рядом, возле его ног, и так как мы ни о чём не разговаривали и делать мне было откровенно нехер, я стал думать опять о всякой хуйне. Которая была у меня перед глазами. Вот я рассматривал ноги Арсения – о них же и думал. Чёт опять вспомнилась хуйня какая-то. Я в январе как-то укусил его за ногу, вроде..? Ещё сказал, чтобы он типа как-нибудь потом меня так же укусил. Но как об этом напомнить. Не пихать же ему ноги в лицо. Надо как-то обговаривать. "А укуси меня в ногу". Не так же это должно выглядеть. Блять, а. – Ну и чё ты делаешь, – недовольно спросил Сений, как только я склонился к его ногам и прижался щёчкой к колену. – Нравятся мне твои ноги, что поделать. Очень приятные колени. А вот был бы он без джинс.. Хотя я не знаю, он когда ноги в последний раз брил? У него они сейчас гладкие? Или обросшие? Это важно. Хотя и тупо, пиздец. Вот так живёшь, живёшь. Вроде нормальный человек. А потом бац. Оказывается, трогать волосатые ноги своего одноклассника ничё так. Делал бы такое почаще, да чёт однокласснику от такого не особо прикольно. Потеревшись об его коленку щекой, я посмотрел на Арсения, который продолжал недоумённо меня рассматривать. Буквально воспринял, что ли? Блять, ну серьёзно? Арсений, хватит. Прекрати уже, реально. – А ты же.. – пытаясь опереться локтями о его колени, протянул я. – Ты. Арсений вскинул одну бровь, так и не дождавшись от меня ничего внятного. – Ай, да похуй, – фыркнул я. – Держи. Передав ему свою бутылку, я переполз к нему поближе и пристроился сбоку. Одно я только не учёл. Как теперь пить? Пришлось переползать ещё выше, полусадясь рядом с Арсением. И соприкасаясь с ним плечами, у-у. – Ты пойдёшь завтра домой? – Ну было бы неплохо, конечно. – Обидно, – я даже шмыгнул носом для пущей убедительности. – Всё равно в понедельник снова собираться. Пф.. Тут Рита будет. Не весело. Ну, в смысле, предполагается, что они все останутся у меня на ночь. И как бы по логике я должен буду тусоваться весь вечер и всю ночь с ней. Чего я не особо-то и хочу делать. Но типа. Её уже позвали. И пиздец. – Не уходи завтра, – разворачиваясь к нему, пропищал я. – И во вторник. И вообще никогда не уходи. – Господи, – фыркнул он. – Опять начинается. – Сигаретку? – предложил я. Мастер избежания всякой хуйни. Арсений оглядел меня, странно кривя рот. – Я с твоей затянусь пару раз. – Как скажете, – я тут же перетянулся через него, чтобы достать до рюкзака, в кармане которого лежала пачка сигарет с зажигалкой. Можно было попросить Арсения это сделать..? Но я поздно об этом подумал, да и чё. Посмущаю его. Не знаю, правда, что его могло смутить в моих действиях. Ладно, был бы я девушкой, а он четырнадцатилетним девственником. И я бы ему сейчас грудью, да на низ живота как упал бы. И он такой: "О, божи". Как в сериалах и всём таком. Но типа что, ему привыкать к такой хуйне? Ну, я надеюсь, что его больше такое не тревожит. Зря полтора года тут мозги друг другу ебём, что ли, чтобы он даже сейчас так и продолжал стесняться любой хуйни, любого прикосновения не теми частями тела? Пиздец, нахуй. Но Сений сидел с ебалом как обычно и я даже порадовался. Всё с ним нормально. Только прикурив, я протянул сигарету ему, но Сений не стал брать её, а затянулся сразу с моей руки. У меня аж дыхание с такой хуйни прихватило. Это что, блять, опять за приколы. Арсений меня до инфаркта сегодня довести хочет? – Хуя себе, – не удержался я. – Это чё вообще. А можно почаще такие штуки мутить? Мне пиздец понравилось, внезапно. Хотя я с Нового года ещё просёк, как это прикольно, но типа. Кормить Арсения много нельзя, а то разнесёт ещё. А курить.. Ну как бы тоже нельзя. Но блин. – Руки не хочу марать. – Ой, какие мы, – фыркнул я. Захотелось даже выдохнуть ему дым прямо в ебало. Типа, замарает не руки, но всё равно пропахнет, как пиздец. Но я ещё подумаю над этим. – А ты через нос умеешь дым выдыхать? – спросил я, развернувшись к нему. – А это трудно? – Попробуй. Арсений ещё раз затянулся, после чего выдохнул через нос. Я смотрел на него и, наверное, было слишком странно? По крайней мере, Арсений что-то заподозрил и даже занервничал. – Что. Мне, наверное, надо купить игральные кости и подкидывать их. Чётное – выговаривать Арсению, о чём думаю. Нечётные – молчу. Но раз кубиков нет, то что теперь. Надо говорить. – Да пиздец. Вот, вроде, ты красивый как пиздец, всю жизнь бы на тебя смотрел. А вроде и смотришь, и чёт комплекс неполноценности такой. Привет. Это я. – Я сейчас эту сигарету тебе об глаз потушу. Я довольно заулыбался, почему-то очень радостный. Да, мне сказали, что потушат сигарету об глаз. Но это было прям.. Так.. – Пиздец ты романтик, конечно. – Заебал хуйню мне загонять. Это не романтично. Правильно, это вомантично. Вот это уже точно не стоило озвучивать, потому что Арсений наверняка психанёт и точно мне этой сигаретой ткнёт куда-нибудь, но про себя шутить никем не запрещено. Пристроившись головой у него на плече, я оглядел банку пива у него в руках. Потом мне вспомнилось, что завтра воскресенье, а значит это что. – А мы же опять можем напиться, да. – У меня уже печень болеть начинает. – Арсений, восемнадцать лет. Болит печень после вписок. Даже у меня ничего не болит и один, блять, Арсений. Вечно у него всё хуй знает как. – Ну. Ты же там умирать от цирроза собирался. Мы идём к твоей же цели. – Мы слишком быстро к ней идём. И так в понедельник ещё бухать. И сегодня. Ты же одним пивом не ограничишься. Вот как будто я, блять, сижу, и подсовываю ему бутылки, чтобы он пил и пил, пил и пил. Что за наезды-то, блять. – Ну не напивайся сильно, – хмыкнул я. – Баночка пива и хватит. – Ага. Нет, ну он правда решил..? Типа так мало? Арсений, тебе что, пять лет? Ну выпей побольше, тебе трудно, что ли? Осознав, что в итоге всё сводится как раз к тому, что я "подсовываю ему бутылки, чтобы он пил и пил", и не только сегодня, а постоянно, я снова посмеялся. Ну да. Сам же его и угроблю, блять, а потом буду плакать, когда он будет в больнице с ожирением печени лежать. Немного развеселившись, я принялся откровенно вешаться на него, но Сений даже не отстранялся. "Даже", блять.. Он с самого начала меня пьяного спокойно выносил, что бы я ни делал. Можно лезть, сколько влезет. Сопеть на ухо, как чмошный мудак. Чё там у нас в школе было..? – Нас немного бессовестно прервали, – немного отстраняясь, протянул я. – Что ты там хотел сделать? – Я? – не понял Сений, разворачиваясь ко мне. Я сразу придвинулся ещё ближе. Чтобы Сению не пришлось далеко тянуться. – Я помню, ты двинулся. – Блять, – он поморщился. – Нельзя нормально говорить. – Нельзя меньше говорить, ну? Но так он ничего и не сделал. Мы только с пару секунд посмотрели друг на друга, после чего Арсений отвернулся и отпил ещё. Ну да, пиво-то приятнее, чем я. С помоечником встречаюсь, пиздец. Расстроенный, я уставился вниз, на его бёдра. – Слышь, чё. – М. Соглашаться или нет. Не соглашаться или да. – Я.. Это. Передумал. Как же стрёмно. – Насчёт? Смены мест? Я даже обрадовался, что он сам это сказал. А то мне бы не хотелось это озвучивать. – Да. Но чё он так быстро догадался? Он только об этом и думает сидит, что ли? Просто он мог бы решить, что я передумал насчёт нажираловки. Или насчёт ещё чего-нибудь. А он сразу. Так хочется, чтобы его в жопу выебали? Фу, ладно. Звучит отвратно. – И.. – сразу начал Арсений. – Сегодня? – Если не возражаешь, то можно. Как раз завтра никуда не надо идти, так что если что, можно будет дома посидеть, в ванной понежиться, ещё там хуйня какая.. Да, Арсений? Орсений. – Надо же как-то готовиться? Чёт он сразу так к делу перешёл, прям ну пиздец. Я ломался, как чмо, а он такой "А, да нормально, чё там делать надо?". – Надо. Рассказать, что делать? – Не, я знаю, – тот шмыгнул носом. – Но мы же не прямо сейчас будем этим заниматься. – Не, – я нервно посмеялся. – Мне надо морально подготовиться. И-и.. Протрезветь. А то натворю хуйни, неприятно потом будет. Как двадцать третьего января. Или когда там. Удолбался, вроде, ничего такого страшного не сделал, а Арсений потом ходил с таким ебалом, будто что-то жуткое случилось. Ну чё, об бёдра потёрся. Ну, может, повёл себя как конченый даун. Ну и чё. Умирать теперь, Арсений? Вот ты тогда разнылся. А теперь типа в открытую предлагаешь себя трахнуть и тебе типа нормально. И вот если я что не так сделаю, не так что-нибудь скажу, ты же меня потом бросишь нахуй. Надо быть в полном сознании, не-ет. Ни одного проёба, блять. – А что за внезапные. Смены отношения? Ой, а тебе интересно стало? – Ну. Во-первых, в январе ты сам немного раздвинул рамки дозволенного. Я тоже хочу теперь что-нибудь попробовать. А во-вторых. Сегодня ты так интересно меня через себя перекинул. – Ты нормальный вообще? – Арсений недоумённо оглядел меня, заметно напрягшись. – А вот так это и работает, вообще-то. Творишь хуйню, а потом охуеваешь с того, как другие люди это восприняли. Такие дела, Арсений, – я похлопал его по бедру. – Такие дела.