Keiner von uns

21.02.15, Суббота

– Я когда летом к другу ездил.. – Это в тот город, который СССР? – Да. Но правда же. Я когда только приехал, мы шли от вокзала до его дома пешком. И я просто смотрю вокруг. Там как будто ничего не менялось. Вот как было дохуя лет назад, так и осталось. Реально пиздец. Но не важно, – наконец Ковальский вспомнил, о чём говорили изначально. – Мы пошли в магазин, а там был обеденный перерыв. Ну, мы решили подождать, и к концу там уже порядком народа столпилось, и почему-то они стали выстраиваться в очередь прямо с улицы. Вот, перерыв закончился, магазин открыли, и толпа начинает заходить, и мы пытаемся вклиниться с боку. И какая-то женщина нам говорит, типа. "Мальчики, вы не тут стояли". Конченая совсем, что ли? Как будто вы в вот таком порядке зайдёте в магазин и так же там и будете стоять. Блядь тупая. – Дай угадаю, это был продуктовый? – уточнила Рита, и когда Ковальский покачал головой, я про себя вскрикнул. Эх, шутки про СССР и очереди в продуктовый. – Технически, кондитерская, но не суть. Гендальф, блять, soviet russian editions. "Вы не пройдёте, ребятки". Ещё руку так выставила. Я охуел. Потом ещё была такая хуйня. Что там было две кассы. И мой друг оставил меня на одной, а сам ушёл. Но все деньги были у него, так что я начал пропускать людей. И я стоял в сторонке, ничего даже не делал, и тут какая-то старуха выскакивает. "Молодой человек, вы хули там стоите? Очередь вон там заканчивается". Я такой стою: "Бля-я-ять". Но там женщина заступилась за меня, типа "Он пропускает, вообще-то". И эта уёбина сразу такая: "А, ладно-ладно". Пиздец, лишь бы наехать. – Советский город, советские люди. Очереди, наверное, там тоже прямо как в СССР? – А всё из-за пирожных. Ковальский с таким видом покачал головой. Ему надо было сказать что-нибудь про разлагающееся общество. Хотя он же имел в виду, что устраивать такой пиздец ради пирожных – это и есть разлагающееся общество. Всё нормально. Зачем-то мне понадобилось осмотреть коридор и в группке учеников возле приёмной директора я вдруг заметил Силке. Сначала мне подумалось, что это не она вовсе, и мне просто кажется, но потом я всмотрелся, и тогда уже точно стало понятно, что нет, это и правда мать Сения. Тут же улыбка как-то сама сползла с моего лица, и стало даже немного не по себе. Что она тут делает, блять..? Какого вообще чёрта. У меня даже появилось желание спрятаться, но я не успел – Силке очень внезапно и очень к месту развернулась в нашу сторону и уставилась на меня. Я хотел было отвернуться, типа, я её не заметил и ничего не было, но под её тяжёлым взглядом я даже двинуться не мог. Ух, блять.. Прям до дрожи. То, что она, по-видимому, собиралась к директору, наталкивало на конкретные мысли. Что, она пришла разбираться по поводу постоянно отсутствующего Арсения? Понятия не имею, но, может, школа уже начала выёбываться из-за этого на них? И вот, Силке пришла переводить сыночка на домашнее. Я не знаю, но что ещё может быть? Хотя с его пропажи не так уж и много времени прошло. Может, они решили заранее уйти, чтобы до возмущений и дойти не успело? Сений всё, сдался и решил дома засесть? Надоели мы ему, всё? А то он говорил, вроде, что ему нравится быть среди людей. Особенно нас, долбоёбов, типа, мы потешные и с нами весело даже просто сидеть в уголочке. Или дело только во мне? Что он не хочет меня видеть и вообще какое-либо отношение ко мне иметь теперь? Ах-ах. – Ой, это же мамка Арсения, – голос Ковальского отвлёк меня. – Ты ей явно не нравишься. Я недовольно посмотрел на него. Вот надо было ему, да, говорить это? – Мать Арсения? – Алёна почему-то слишком заинтересовалась. – Где? Та женщина? – Да. Горячая блондиночка. Почти как Арсений, только женщина и постарше. – Господи, – выглядывая в толпе Силке, недовольно протянула Алёна. – Тебе не стыдно? – Что? Я объективен в суждениях. Нравились бы мне женщины постарше и не была бы она матерью Сения, я бы к ней только так подкатить пытался. – Заткнись, пожалуйста, – попросил его я. Иначе я сейчас точно не выдержу и сломаю ему что-нибудь. – Знали бы вы, какую пиццу она готовит. Каждый день бы ел. Да твою мать.. – А что ты ей сделал? – это уже обращалось ко мне. – Разнёс у них дома что-то? Ага. Сердечко её сыну. – Да так, – отмахнулся я. – Не.. Ничего важного. Ковальский с усмешкой меня оглядел. Мне тоже было смешно, но только немного. Больше тревожно. Силке знала, что мы в отношениях, но Сений что, рассказал ей, что мы расстались? Почему ещё она так на меня смотрит? У неё есть повод меня ненавидеть, а что ещё там может быть. Явно не то, что я пидр, и с её сыном ошивался. Значит, Сений рассказал ей о случившемся. Мда. Но разве она не должна быть рада? Всё, мы расстались, Сений больше не пидр, ну, хотя бы фактически. Хотя это не причина любить меня, да и если Сений сейчас в депрессии, и Силке больно видеть сына таким, то ясное дело, что она готова мне ебало разнести. Она же мать, у, сука. Хотя Арсений говорил, что ей поебать на него в целом и что у него вообще происходит в жизни, но хуй знает, как бы. Потом же оказалось, что не всё у них так хуёво. Да и, может, что-то и у неё поменялось. Как у моего отца, ага. – Я, кстати, его вчера в магазине видел, – снова заговорил Ковальский. – Я пошёл в спар, булочку себе купить, а там Арсений как раз шёл передо мной. Такой модный, я аж это. Охуел. Красный на удивление хорошо сочетается с камуфляжными штанами. Я чуть не подавился. Арсений, блять.. – Я ебал. Но ладно хоть, что без подворотов. Вот уж да. Хоть тут он не проебался. Хоть где-то. – Самое чё смешное, мне понравилось. Вот он прошёл, свернул. И там проход сплошной свободный прямо до конца, как раз где отдел с газировкой. И Арсений таким твёрдым уверенным шагом идёт туда. Сразу видно: человек знает, чего хочет, видит свою цель и идёт прямо к ней. А у меня ещё музыка такая пафосная заиграла, от этого было только забавней. Надо было попросить его остановиться, встать в воинственной позе и сфотать так. Как обложки игр. Главный герой такой стоит на переднем плане, а перед ним там какой-нибудь пиздец происходит. Вот почти то же самое. I did it my way.. Блять, ну вот. Теперь буду петь эту срань. – Это Revolution Renaissance? – уточнила Алёна и после ответа кивнула головой. – А что с ним вообще? Он заболел? – Ага. Тяжёлая душевная травма. Скажем спасибо Артёму, минус Арсений. Сейчас будет ещё минус один заебавший уже всех мудак. Я один как будто постарался, м? Про своё участие он ничего сказать не хочет? * – О, я в порнухе такое видел, – Ковальский довольно откинулся на спинку стула. – Там баба пальцами ебала мужика, пока тот ебал её. Наверное, это интересно. – Ага. Попроси Дашу, попробуйте с ней так же. Ей же не привыкать пальцами елозить, где не надо. Ковальский только закатил глаза. – Вот знаешь, Рит. Когда вы летом вместе пошли домой, я думал, что во-о-от, вы сейчас по пути поговорите, поймёте, что не такие уж вы обе и суки, и что вы можете нормально общаться, и всё такое. Ему прям так важно, чтобы Даша с Ритой не хуесосили друг друга по поводу и без? Как мило. – Может, вы бы даже понравились друг другу. Рита подпёрла голову руками, улыбаясь. "Ещё что спизданёшь, мудила?". – И мы бы потом погуляли на вашей свадьбе все вместе, когда ты бы забрала её к себе в Италию. А вы в итоге даже разными путями пошли. Что за люди. Твои влажные фантазии и реальность. Увы. – Чё, фанфиков перечитал? Люди так не делают, чтобы хуесосить кого-то сначала по-чёрному, а потом ебаться с ним и выходить замуж. Извините, это реальность. Для смены мира закройте игру и перезайдите. – Пиздец, бабы реально неадекватные какие-то. Что она тебе сделала? Рита пожала плечами. – Ничего, – за неё ответил Илья. – Но вы даже посидеть рядом не можете. – Потому что она омерзительная сука. – А она говорит, что ты тупая блядь. Они явно подружатся, я думаю. Сарказм, на самом деле. Тут, по-моему, диагноз на лицо, и чего Ковальский так бесится до сих пор? Очевидно же – безнадёжная ситуация, можно даже не пытаться их как-то помирить или сблизить. Даже если они согласны в чём-то друг с другом, их отношениям это никак не поможет. И для Риты Даша будет омерзительной сукой и дальше, как для Даши Рита – тупой блядью. Жызнь, так сказать. – Да, а ты говоришь про нашу свадьбу. – Не, ну в фанфиках же так всё и происходит. Они встречаются, у них ненависть с первого взгляда, а потом она узнает, что она после школы любит кормить кисяток в приюте или ещё какую поеботу, или они напьются на вечеринке и окажутся запертыми в ванной.. – Ну всё, а то сейчас трусы запачкаешь. – Да я уже, – посмеялся Ковальский. – Не, и что вообще за "где не надо"? Девушкам же нравится. Вроде? – Вроде, блять, – фыркнула Рита. – Я не говорю, что это плохо. Я про то, что она со своими подружками мялась. – Блять, я всё никак не могу привыкнуть, что ты ебливая гомофобная свинья. Я только выдохнул. Опять началось, да сколько же можно уже.. – Ты думаешь, меня это заденет? – Рита улыбнулась. – Да я и не пытаюсь. Просто это так странно. Как ты можешь читать фанфики про гомоеблю, но при этом быть гомофобкой. Это другое? – Ну ты сравнил. Если я читаю, скажем, про инцест или педофилию, это же не значит, что я считаю, что это надо оправдывать в реальной жизни. – О, а мы же это уже обсуждали, – протянул Ковальский. – Хочешь посрёмся ещё раз? Потому что я вот считаю, что читая подобное, ты косвенно оправдываешь эти вещи, что просто отвратительно. – А я считаю, что ты идёшь нахуй. – Конструктив и логика. – Надо понимать, солнце моё, что что-то может существовать на бумаге. И это нормально – показывать даже такие сферы жизни, потому что это есть, и мы никуда от этого не денемся. Но это не означает, что если кто-то пишет об этом или кто-то потребляет подобное, то все эти люди непременно выступают за декриминализацию педофилии, допустим, или принятия инцестных отношений за норму. Пиздец, какие сложные слова и выражения.. Рита, ты что. Скажи ещё, что что-то читала на эту тему, чтобы потом не проёбываться в споре Ковальскому. – Но тебе же нравится. – Мне не нравится конкретно инцест или педофилия, – Рита уже начала немного психовать. – Я читаю работу не исключительно потому, что там есть подобная хуета. Так что ничего я не оправдываю. Ни косвенно, ни прямо. – Всё равно я не одобряю этого. – Мне похуй. Нет смысла говорить об этом, мы всё равно останемся при своём. – Я верю, что через пару лет ты одумаешься. – Я верю, что через пару лет ты пойдёшь нахуй. – Как ты с ней встречался, – вздохнул Ковальский и тут же осёкся. – Артём? Ты нас слушаешь? Я только хмыкнул. – Мы тебя утомили? – склонившись ко мне, спросил Ковальский. – Ты устал от нашей компании? – Плохо спал. – Ну ничего. Сейчас после уроков пойдёшь к Рите, да? Веселиться там будете? И откуда же только эта собака узнала, что мы там планировали? Вроде, рядом никого не было, когда мы говорили об этом..? Я всё-таки выпрямился, растирая лицо. Решил немного поспать на уроке, но вышло как всегда. Когда такие дебаты над ухом, как-то не до сна. А сейчас мне тем более поспать не дадут, раз уж на меня обратили внимание, ага. – Да. – А я могу накинуть веселья, – оповестил меня Ковальский. – Рита, у меня для тебя новости, как раз под тему нашего разговора. Артём тоже встречался с парнем. Не то спросонья, не то из-за тупости ситуации, но я даже ясно прореагировать на это не смог. Первые несколько секунд у меня вообще не воспринималось, что Ковальский это сделал. Реально рассказал ей? Он намекал, конечно, что сделает это рано или поздно. Но я не думал, что это будет так тупо и резко. Он должен был сделать всё плавнее. Всё же заманить Риту к себе домой – так или на вписку. Там они бы сели разговаривать на кухне, уже подвыпивши, и вот, настал бы час истины. Но явно не в школе, на уроке, ещё и так рандомно вбросить это в середину разговора. "А, да, давно хотел сказать..". Ковальский, ты мудила. Я внимательно следил за ним, и меня даже поражало, как он умудрялся выдерживать такое спокойное выражение лица. Типа реально ничего не происходит. Всего-то рассказал Рите, что Артём встречался с парнем. Ага. Каждый день так делаю. Рутина. – Ага, – безразлично протянула Рита. – А ты в это время что делал? Рассказывал определённо не пиздёжные истории? На это была вся моя надежда. Что Ковальский может хоть зарассказываться, но Рита не поверит ему. Остаётся только надеяться, что у него нет никаких вещдоков. Да, остаётся. – Да в смысле. Я серьёзно. – Ага-ага. Артём. С парнем. – Да. С Арсением. – С Арсением, – повторила Рита. – Ты на них свои фантазии проецируешь? Это же просто сборник твоих фетишей. Артём. Ещё один парень, охуенной внешности. Татуировки – есть, ничего такое тело – в наличии, ходит в берцах. Илья, если много мастурбировать.. – Артём, скажи ей. Я даже усмехнулся. Ага. Что ещё мне ей рассказать? Сразу же, типа вскрываем все карты, больше нечего таить? Что меня ебали? Что я отсасывал кому-то? Что мне это понравилось? Ну, первое понравилось, не второе. Это важно. Рита – моя бывшая, и позориться перед ней мне как-то не очень весело. Надеюсь, ты меня понимаешь, Илья. Ничего личного. – Иди нахуй, Илья, – протянула Рита. – Твои шутки уже никому не интересны. Тот шмыгнул носом и опустил взгляд. Я продолжал сидеть, как на иголках, ожидая какой-нибудь хуйни. Это же Ковальский, господи. Нельзя просто вот так сразу успокоиться и решить, что всё страшное миновало. Он сейчас как решит отстоять своё чистое имя не-пиздабола. И как натворит что-нибудь. И пиздец. Поэтому надо быть настороже. Контролировать их диалог с Ритой – как бы он ей ничего такого не написал и не скинул, и.. Не оставлять их наедине. Насколько это возможно для осуществления? При условии, что я сейчас свободен целыми сутками и от обязанностей по дому, и от.. Арсения, скажем так. Да, я могу позволить себе недельку побегать за Ритой. А потом что-нибудь придумаем. Я надеюсь.