15.05.15, Пятница
– Опять всю ночь хуйнёй страдал? Я просто уже успел запомнить вот это его поведение, когда он спал два часа, а потом на кой-то хуй приходил в школу или ещё куда. Не знаю, понимал он сам или нет, как стрёмно выглядел, когда у него закатывались глаза или он начинал падать головой набок. Но говорить ему о чём-либо я не буду. Может, он пострадает немного и поймёт, что надо начинать нормально спать? Хотя для того, чтобы пострадать как следует, ему надо ходить в школу каждый день. Чтобы каждое утро жалеть о том, что он лёг спать слишком поздно. Вообще, его так разбаловала возможность ходить в школу, только когда захочется, ну или пару дней в неделю, всё равно это не так страшно. Так, если бы ему было обязательно вставать каждое утро в одно и то же время, он бы нормально ложился в двенадцать-час, и не спал бы днём. И всё у него было бы хорошо. Но мы уже умные. Нам по приколу копошиться на кухне полночи, а оставшееся время пороться в тупые игры. Ну конечно. А поспать и днём можно. – Ага. – Нахуя приходил тогда? Я же не будил его сегодня. И чего он тогда подскочил вообще. – Контрольная же сегодня. – Блять, – прошипел я. Я почему-то напрочь забыл об этом, хотя, вроде как, вчера кто-то даже напоминал..? Да похуй, в общем-то. Как будто мне надо было готовиться всю ночь. Справлюсь как-нибудь и так. – Напишешь же, да, – немного подождав, уточнил Арсений. Ненавязчиво так, ага. А вы в курсе, что пробная версия скоро закончится? – А мне что-нибудь за это будет? – подходя ближе, спросил я. Раз Сений амёбка, я немного попользуюсь его состоянием. Что ещё мне делать. Кое-кто не даёт даже под одним одеялом с ним спать, можно хотя бы так с ним помиловаться? Я практически не лезу к нему, так что пусть даже не возмущается. Сений спокойно дал себя обнять, а потом даже придвинулся ближе и положил голову мне на плечо. Я там чуть не умер на месте. Сказать бы, что всё ещё непривычно, что он может так спокойно на подобное реагировать. Но я уже заебался ныть, ей-богу. Сам себя достал, надо же. – Наверное. – Так не покатит, Арсений. Мне нужна конкретная награда. И мы уже обсуждали это, помнится? Ещё в самом начале. Так что пусть не говорит мне, что не знал, что это по такой системе работает. Это вообще логично было, даже без всяких разговоров и предупреждений. Человек что-то для тебя делает – ты делаешь что-то для него в ответ. Всё. Негласные правила. – Триста опыта и броня? – Не смешно, – ткнув его под ребро, фыркнул я. – Три кварца и два песка. Ладно. И что ты хочешь. Ой, что же я могу хотеть.. – Ты знаешь. Мне не много сейчас от жизни надо. И мы уже говорили об этом. Он тяжело вздохнул, мотая головой. – Вот только не усни, – что-то заподозрив, недовольно воскликнул я. – У тебя нет колы с собой? – Она больше не помогает. Ну всё, Арсений умирает. Понятно с ним всё. – Ну подожди. Придём домой, поспишь. Вообще-то, я не хотел бы, чтобы он спал, но что ещё остаётся. Он же реально просто засыпает на ходу. Может, конечно, через пару часов ему полегчает, но что-то я сомневаюсь, что это будет так работать. Так что, скорее всего, он завалится спать после прихода домой. А я опять не смогу уснуть или проснусь через пару часов. Ладно, хуй с ним. Уберусь зато. Повыношу мусор, ага. Полы, может, помою, всё-таки. Хорошо, что Арсений спит в комнате его матери. Я могу спокойно шуршать у него в комнате пакетами и не бояться, что разбужу его. Сений глубоко выдохнул, разворачиваясь ко мне. Меня тут же передёрнуло от дыхания в шею, а когда он укусил меня, я и вовсе чуть не отшатнулся. Это чё вообще. – А-.. Арсений. Не надо так делать. – Почему, – прервавшись, спросил он. – Ты даже не уходишь. – Потому что не так уж я и против, – нервно хихикнув, я аккуратно осмотрелся. Аккуратно, чтобы резкими поворотами головы не отпугнуть Арсения. А то он же у нас такой. Все знаки внимания с его стороны на вес золота. Надо быть максимально покладистым, чтобы не смутить его, и ничего такого. А то передумает ещё, и ты сиди потом, нецелованный, неглаженый. И почему, блять, ему прибило в таком месте? Я и сам лез, ладно, но типа. Он слишком серьёзно это делает. Дома бы так меня обнимал лучше. И вообще это странно смотрится само по себе. Что не кто-то, а Арсений начал вот так себя вести. Нихера себе. Может, это Ковальский. Научился колдовать хуйню и намутил себе облик Арсения, чтобы меня так в постель затащить. Ну или в школьный туалет. Тут уж кому как захочется. – А до дома это всё отложить нельзя? – предвидя логичное завершение данной ситуации, уточнил я. – Можно. – Отлично, – аккуратно вырываясь из объятий, хмыкнул я. Тут же в конце коридора послышался хлопок двери, и я только отметил про себя, что я, похоже, провидец. В общем-то, было логично, что долго одни мы тут сидеть не будем. В школах это так не работает. Пристаёшь к кому-то перед уроками – будь готов, что вас в любой момент прервут. Прекрасно просто.******
– Это Адам Ламберт? – нахмурилась Рита, прислушиваясь. Ламберт, Ламберт, хер моржовый.. Не знаю, что это за срань, но Ковальский пел это какое-то время, так что допустим. – Ой, я помню эту песню ещё с детства. По каналу этому крутили. Как там его, Муз-ТВ? Но я когда дома оставался из-за холодов, включал и слушал, еба-а-а-ать. Вот это жизнь была. Я огорчённо покачал головой. Тоже накатила ностальгия по славным временам. Когда я мог тусовать дома, сидеть в зале и залипать в телик в окружении собак, которые грели мне ноги.. Даже мои уёбские младшие сёстры не мешали мне. А сейчас. Почти всё то же самое, только я могу оставаться дома когда только захочется. И никто мне ничего не скажет. Так обычно мать любила доёбываться, типа, хули расселся, вставай и собирайся, мразь. А сейчас чё. Даже если батя дома, говоришь ему, что не хочешь никуда идти, и он такой "Ага, ладно". И всем поебать. Здоровые отношения в семье. – О, Арсений, – что-то вспомнив, Ковальский довольно улыбнулся. – Как Дикая охота? Какое-то время они молча разглядывали друг друга, и мне уже через пару секунд показалось, что сейчас будет какая-нибудь жесть. Или что вообще происходит, что они делают? Что за взгляды? Арсений, въеби ему, как мы вчера и договаривались. Тебе не трудно, я знаю, а он прям как будто напрашивается. Давай. – Ну чё, ты хочешь меня нахер послать? – после недолгой паузы начал Ковальский. Я и так ничего не понял, а когда Арсений заговорил, стало ещё хуже. – Милости просим, сука, давай. Я тебя тогда тоже нахер пошлю. – Ну и чё? Обнимемся, вместе пойдём, да? После этого Ковальский рассмеялся, а я недоумённо уставился на Арсения, требуя пояснить за произошедшее. Хотя бы не прямо сейчас, но всё же. Это чё было, блять? Что за хуйня. – Ну так чё. Ты же уже заценил? А я помню, ты мне не верил, что она выйдет. – Не похуй ли. Вышла и вышла. Чё бубнить-то. – Вы там с мамкой, наверное, сидели, задротили? – Она без меня ещё проходить начала, – Арсений так уныло почесал щёку, что мне его даже жалко стало. Это почти как когда вы забились посмотреть что-то с кем-то вместе, или даже начали смотреть. А потом ты узнаёшь, что человек начал без тебя, ну или досмотрел без тебя, во втором случае. И ты сразу такой: "Ну да, а кому я нахуй нужен". И всё, пиздец, минус вся самооценка. Меня послушай, я такое плаксивое дерьмо, которое из-за любой хуйни пойдёт плакать в углу. Но это не так. – Бедный ребёнок, – протянул Ковальский, жалобно вскинув брови. – Почему моя мать, когда я играю, выёбывается на меня, что я чмошник тупой, а твоя играет сама, ещё и с тобой потом проходит какие-то штуки. Вы прям вместе сидите, обсуждаете эту хуйню? – Да, бывает. Я иногда ей прохожу битвы, если у неё долго не получается. – Вот это я понимаю – мать и сын, здоровые пиздатые отношения. Купят пивка, чипсиков, фунчозы. Сидят, рубятся в Ведьмака. А, Ведьмак.. Это та хуета, про которую мне Ковальский говорил. Понятно. Ничего удивительного тогда. Так я понимаю, тот их ебанутый диалог – это отсылочка к игре? Задроты ебаные, блять. Это как в том году, когда Арсений подтягивался после физры, Ковальский заметил его, потом встал так же и заорал на весь зал "Восславим солнце!". Рита ещё с таким лицом их оглядела, но в итоге вытянулась так же. Потом к флешмобу подтянулись ещё пара человек из класса.. Ой, пиздец. Милые воспоминания о тех временах, когда всё было хорошо? – А, кстати, Арсений, тебе, случайно, не нужен соевый соус? Сений, слегка опешив, помотал головой, и Ковальский осмотрелся в поисках следующей жертвы. – Рита? – Не, у нас всегда бутылка дома стоит. – Да что такое. Кому-нибудь нужен соевый соус? – Мне можешь отдать, – после недолгой паузы отозвалась Алёна. – Заебись, – Ковальский сразу потянулся к сумке. Почему-то он всегда выглядел таким довольным, когда у него получалось сбагрить куда-нибудь что-то ненужное ему самому. Может, ему и правда нравится помогать людям? Просто у него это странно всё происходит. Сегодня он радуется, что помог кому-нибудь. А завтра сидит с довольным ебалом, выслушивая, как у кого-то благодаря его стараниям отношения или жизнь пошли по пизде. Ужасный человек. – Ты как тот мем, – когда Илья вернулся к нам, хмыкнула Рита. – Мужик, у тебя есть изолента? Нет. На, мужик, изоленту. – Или как моя тётя. Илья, у тебя есть блендер? Нет. На. Спасибо. На этом всратые истории о родственниках не закончились. – О, я вспомнил сейчас. У меня пропал скотч, и я всю комнату перерыл в его поисках. Потом у меня закрались смутные сомнения, и я спрашиваю у матери, типа, вы не брали мой скотч. Она такая: "Ой, у тебя такой срач в комнате, уберись и сразу всё найдёшь". Как бы, логично, потому что у меня реально там всё плохо. Но я убрался, а скотча так и не было. В итоге я пошёл рыться у неё в комоде, и знаешь, что? Мой скотч был там. Шок-скандал, ебать. Как такое могло случиться. Я посмотрел на Арсения, почему-то чувствуя какую-то неловкость за него. Просто Ковальский завёл тему про игру, а потом сам же увёл всё в сторону какой-то хуйни. Мне просто это знакомо немного. Когда вы что-то обсуждаете, и ты хочешь что-то сказать или спросить, но чёт тема меняется, и уже как-то неловко возвращаться к ней? И ты стоишь такой грустный с ощущением, что нахуй никому не нужен. Ладно, я просто понадеюсь, что Арсений не так остро это всё воспринимает. Раз уж он не тряпка там какая-то, ага. Ему вообще, может, и не хотелось ничего обсуждать? Ну и чё я пристал к нему. – А недавно она зашла ко мне в комнату, когда я слушал Дюну, и такая: "Это чё, Верка Сердючка?". Я такой: "Нет, Дюна". Она такая: "А, те страшные?", и я такой "Ты чё, знаешь их?", и она такая: "Пф, конечно, знаю". – Мне иногда страшно за твою мать, – вскинув брови, протянула Рита. – А мне так жалко её было, когда.. Короче, мы обсуждали алкашку, и она сказала, что обожает бейлис, потому что это типа всё самое вкусное в мире в одной бутылке. Водка, кофе и сгущёнка. И я такой: "Когда вырос в Советском союзе", и она такая: "Вот ты смеёшься, а вообще-то..". И я такой, – Ковальский приложил руку к лицу, типа задумавшись. – Нахуй жить, если всё самое вкусное в твоей жизни – это водка, кофе и сгущёнка? Рита пожала плечами. Сейчас опять пойдут охуенные пересказы историй наших родителей о том, как славно им жилось в те времена? Что мы уже знаем. Что лак для ногтей получали тем, что бесцветный красили краской из маркеров. Доставали те стержни и выжимали во флаконы. С тушью тоже были какие-то приколы, я уже не помню, какие. Что было всего два вида тортов. Мой батя недавно увидел какой-то из них в магазине и чёт аж прихуел. Я предложил купить, чтобы он попробовал и сравнил, но он аж ебало сморщил. Даже страшно представить, что ему не понравилось, но я уж не решился сравнивать. Арсения послушай, так его мать тут только и делала, что по клубам шлялась и бухала, как не в себя. Вроде как, моя тоже в студенчестве зажигала, как могла..? Ладно, надо понимать, что их юность пришла уже на оттепель, или как там это всё называют. И было уже много всего всякого прикольного. Вон, батя Риты обтекал весь от радости, что в магазины начали завозить нормальные и красивые вещи. И что он мог покупать б о р д о в ы е брюки, а не всякий тупой скучный шмот. Видимо, у него с тех пор и задвинулось что-то в голове, что надо одеваться максимально как петух. Бордовые костюмы, это же пиздец. – А чья музыка-то играет? – вдруг снова забеспокоился Ковальский. – Кто вообще слушает Адама Ламберта до сих пор? – А что сейчас надо слушать? – Эм.. Кто сейчас модный? – Чё ты пристал? Нормальная музыка. – А ты знала, что он пидр? Рита закатила глаза, сопя. Ковальский не так давно начал доёбывать её мыслью, что раз она гомофобка, то она должна отказаться от всего, в создании чего принимали участие пидоры. Он уже отхватил по ебалу за такие глупости, но всё ему мало, видимо. – А ты знал, что ты тоже пидр? Но мы же почему-то общаемся. Ковальский демонстративно обиделся и даже решил уйти на время. Типа, драматично отлучиться пошмалить. Конечно, никто ему не поверил, что он реально обиделся на слова какой-то рандомной девки. Так он недавно Риту назвал? Животное тупое. – Арсений, – сделав кружок, Ковальский подкрался к нему со спины и очень нехорошо пристроился сзади, даже приобняв его за талию. Совсем охуел, животное. – А садись со мной. Попиздим с тобой. За те три месяца, что тебя тут не было. – Меня не было два, – Арсений бы умер, наверное, если бы не начал нудить в первые же секунды после вопроса. А ещё он, видимо, перестал умирать и испытывать страдания с любых прикосновений. Иначе хули он до сих пор спокойно стоит на месте? Охуел, блять, что ли? Они с Ковальским сговорились, да..? – Да не нуди ты, – весело отмахнулся Илья. – Один хуй я по тебе соскучился, поговорить хочу. Ты столько интересного рассказать можешь, да? – Ага, – протянул Сений, и просто чуялось – да, этот человек вам столько интересного расскажет, вы следующие три недели будете охуевать с того, как скучна и уныла ваша жизнь. Твою мать, Арсений. Можно хотя бы иногда не такое ебало хмурить? Я понимаю, что Ковальский тот ещё персонаж, но? Что случилось? Не ты ли сказал, что тебе поебать на него и что он сделал с тобой? Ну и чё ты начинаешь тогда? Ладно, как будто Сений раньше рвался к общению с ним. Но всё равно всё это хуйня. И отойди от него уже, пожалуйста. А то тупо выглядит. На словах ты так выёбываешься, но при этом вас с Ковальским хоть на съёмочную площадку Титаника отправляй, и никто не заметит ничего подозрительного. Заебали, блять. – Что, ты с Артёмом хочешь посидеть? Даже после всего того, что он с тобой сделал? – А что ты со мной сделал? Ковальский уставился на него с глупой улыбкой. – Ты злишься на меня? У-бу-бу-бу, – Ковальский пожамкал его за плечо. – Какие мы злые и грозные. Я про себя начал повторять "Въеби, въеби, въеби". Просто хотелось, чтобы хоть что-то подобное между ними произошло, но Арсений ограничился только тяжёлым взглядом из-за плеча. В общем-то, Ковальскому и этого хватило, чтобы отъебаться от него наконец. И это был не такой отъёб, что "Ла-а-адно, но я скоро вернусь:)", а напуганный. Неловкий. Короче, хоть немного, но эту суку прижали. Могло быть и лучше, но допустим. А сел на уроке Арсений в итоге с Алёной. Заебали мы его все, захотелось простого человеческого общения с другими людьми. Ну да, ну да.******
– Как, ещё раз, эта штука называется? – Фонендоскоп. – И нахуя он тебе? – Случайно в клинике стащил. – Случайно? – фыркнул я. – Как можно случайно утащить что-то такое? Ладно ещё, тюбик мази стащить, это можно. Но фонендоскоп? Его даже в карман не спрячешь. А в рюкзак.. Ну не знаю. Это слишком крупная вещь, чтобы её можно было бездумно сунуть в рюкзак и типа "Ой, я нечаянно". Интересно, Эрнст заметил пропажу? Или кто у них там в клинике главный и отвечает за такие вещи. Пиздец, и ведь Арсений мало того, что спёр его, так ещё и в Россию с собой увёз. Не мог в Германии оставить? Так много места в рюкзаке было? Или чемодане, не знаю, с чем он ездил. Но всё равно. Он же как-то собирался, просматривал, что берёт с собой, что нет. И на кой хуй он вёз это сюда с собой? Ой, пиздец, Арсений. Ты теперь ещё и клептоманом стал? Или ты теперь как животное? Всё прикольное к себе тащишь? Собаки обычно любят такое. "Ого, какая в е т к а". И идёте с ней потом, как дебилы, все над вами смеются. – И чё с этим делают? – уже вставляя наушники в уши, спросил я. – Сердце слушают? – Сердце, сосуды. Лёгкие. Кишечник ещё можно. – Нахуя? – я правда удивился. Да и про сосуды тоже инфа была новой. Ладно, лёгкие и сердце. Но сосуды? Нахуя их слушать? – Я ебу? Просто повторяю, что слышал. – Будешь хорошим студентом. Повторяй всё за преподами и будет тебе счастливая студентческая жизнь. – Ага, так это и работает. Я пальцем постукивал по подушечке, про себя угорая со звука в ушах. – А себя через эту хуйню можно послушать? – Если пиздеть не будешь. – Ладно. Отвернувшись от него, я задрал футболку и приложил панельку к своей груди. Где там у людей сердце вообще находится? Вроде, где-то в центре, да? И ближе к левой стороне. Я понятия не имел, на самом деле. Ещё мне сто лет не слушали сердце. Так бы хоть вспомнил, где врач слушал, но так. Помнится, когда я был мелким пиздюком, это происходило чаще. Интересно, почему. Типа, сейчас нам на медосмотрах ЭКГ достаточно? А раньше почему по-другому было? Ай, не суть. После недолгих поисков я всё же нашёл нужное место и разобрал постукивания. Это очень меня обрадовало по каким-то причинам. Охренеть, оно же реально бьётся. Я не то чтобы сомневался, конечно, но, видимо, у меня очень абстрактно воспринимался тот факт, что моё тело работает как надо. А сейчас я прям слышал своё сердце. И было так прикольно. Или меня удивляло то, что у меня всё-таки есть этот орган. Я же такой урод и мразь, у меня в груди должна быть звенящая тишина. А там что-то двигается, всё-таки. Вот это да. – Ебать, – я тут же решил сообщить эту радостную новость Арсению. – У меня есть сердце. – Кто бы мог подумать. – Хочешь послушать? – Скорее.. Дай. Он забрал у меня панельку и приложил её ко мне же, но чуть ниже прежнего уровня. – Где-то тут, – тихо проговорил он. Я прислушивался, так что заметил, что звук изменился. Если раньше удара было как бы два, то теперь из них остался только один. Второй, который чмошный. Первый был такой звонкий, сильный. И он пропал. И что происходит. Где он. Куда делся. – Ебать, – пару секунд послушав, протянул я. – Это чё. Прикольно.. – Ты слышишь, да? Один удар должен быть. – Да, слышу. – Где-то должен слышаться только первый. Но я не ебу, где оно у людей. Я вытащил из ушей наушники и принялся аккуратно сворачивать провод. – А чё, у котиков тоже сердце слушают? – Да. И собак тоже. У них так прикольно сердцебиение учащается, когда они голос хозяев слышат. Я сразу развернулся к нему, хмурясь. – Чё, реально? Я думал, это только для грустных постов в интернетике. Что собаки нас любят самой нежнейшей любовью, и грустят, когда мы умираем, и что там только не пишут про них. И я с одной стороны понимаю, что это правда. Потому что я часто наблюдаю, как наши собаки радуются возвращению отца, как Джуно прыгает и пыхтит, когда Арсений даже подходит к нашему дому, не то что в квартиру заходит. Но типа? Странно слышать подтверждения этого. – Ну, по крайней мере, у той так было. Она лежала на полу, я её слушал. И к ней хозяйка подошла, склонилась к ней, собака её увидела, и там сердце просто, – Арсений двинул рукой. – О-о, – протянул я, всё ещё удивлённый. – У Джуно, наверное, сердце к хуям остановится от перенагрузки, когда он тебя увидит. Арсений недовольно на меня уставился. Да, вот такой я плохой. Давлю на жалость. Пытаюсь, вернее. На самом деле, как по мне, это очень тупая причина ему идти к нам, но в любом случае, я хотя бы попытаюсь. – Ну чё ты. Вот увидишь, как он обрадуется, когда ты придёшь к нам. Там слюни во все стороны лететь будут. – Фу, блять, – Арсений нервно мотнул головой. – Никто никуда не пойдёт. И хватит уже говорить про это. – Тебе, всё-таки, жалко его? – я сощурился. – Ты хочешь его погладить? – Нахуй он мне не нужен, блять. Я немного даже опешил. А чё так грубо-то.. Я понимаю, я мудак, но Джуно тебе чё сделал.. – Вот сейчас в нашей квартире, – помолчав немного для выразительности, начал я. – В уголочке, в тёмной комнате. Молча плачет один Джуно. – Собаки не плачут. – Но грустить-то они могут? А вот мог бы он плакать, он бы рыдал взахлёб. Я аж сам расстроился. Мне правда стало жаль Джуно, и ещё сильнее, чем раньше. Он же вообще такого отношения к себе не заслужил. Арсений, зачем ты так себя ведёшь? А если он чует твой настрой? И вот представь, каково ему сейчас? Узнать, что человек, которого ты любишь, вот так о тебе говорит. Это не то что нож в спину, это пиздец какой-то. – Ты останешься сегодня? – подуспокоившись, спросил Арсений. – Да. Хватит мне ночёвок у себя дома. Один раз, да, было, но мне уже и так не понравилось. Вообще не круто.******
Проснувшись, я какое-то время соображал, что происходит. Было уже темно, по времени, скорее, за полночь или где-то так. Ещё в комнате было неприятно жарко, и, наверное, из-за этого я и проснулся? И Арсений ещё, сука, опять где-то ходит. Заебал уже. При обходе квартиры выяснилось, что он не просто не спит, а ещё и где-то шляется. Его не было дома. Арсения, который не так давно на моё предложение прогуляться до магазина, обескураженно уставился на меня и попытался остановить тем, что уже поздно и темно. Тогда на часах было десять вечера. Сейчас час ночи. Арсения нет дома, он где-то ходит. Ну не мразь ли ебаная? Через пятнадцать минут я услышал тихий скрежет в замочной скважине, и почему-то меня это даже немного рассмешило. Арсений был тем ещё тихушником. Вроде, в этих их уебанских играх иногда есть класс "тихих убийц", у которых есть навыки на сокрытие себя от врага и всё такое. Так вот, были бы мы в игре, подбитой под наши реалии, Арсений был бы чем-то подобным. Тихушник. Тихо придёт, тихо уйдёт, даже ключами не звякнет напоследок, не погремит ими, пока будет вставлять в замочную скважину и вертеть там, и дверью не хлопнет. Всё максимально тихо и чтобы, сука, никто, ни единая душа, блять, не узнала, что он что-то делал. Все очки навыков в эти скилы въебал, наверное. Ну или не знаю. Может, я могу улавливать такую контрастность потому, что всю жизнь жил или с кучей людей в доме, и там по сути своей не могло быть тихо. Или потому что мой батя уебан, которому, похоже, жизненно необходимо шуметь. Тут даже не моя.. Привычка подрываться всякий раз, когда я слышу его приближение или что-то такое. Он просто всё делает громко. И Арсений. Съебался из квартиры в два ночи и чё, блять. Ты бы даже не узнал, если бы случайно не проснулся. Ладно, так звучит, будто у меня дохуя чувствительный сон и я от любого шороха просыпаюсь. Но меня просто это бесит. Вот что за срочная нужда у него была? Он дебил? Сейчас было смешно ещё потому, что Арсений так тихо всё делал. Типа, не хочет меня разбудить? Чтобы я не пристал к нему с расспросами, ага. А я вот он сижу. Уже готовый доёбываться. Наверное, стоило ждать его в коридоре, чтобы Сений сразу понял, что можно не тратить время и силы на всю эту хрень. Но не хотелось стоять. Поэтому буду сидеть с грустным видом. Увидев меня, он слабо нахмурился, даже замерев на месте. – Где ходил? – выждав немного, начал я. – Тебя ебёт? Чё не спишь? Опять грубость одна в ответ. Я же нормально спросил, чё ты начинаешь, блять. Скинув рюкзак, он уже собирался открыть его, но вдруг передумал и уставился на меня. – Я тебя разбудил? – Нет. Но какого хуя? Сколько можно уже. Вообще-то, это уже не первый раз, когда он ночью занимался какой-то хуйнёй вместо того, чтобы спать. Меня не то чтобы это смущало.. Ладно, нет, меня это бесило. Я, конечно, спящим ничего не понимаю и не чувствую, но я тут ночевать остаюсь не чтобы он какой-то хуетой занимался вместо того, чтобы спать со мной. Да, а днём потом он спит, вместо того, чтобы зависать с таким замечательным и важным мной. Причём, ему самому же это надо. Такой режим дня правильный. Полезный. И он лучше меня должен знать, как всё это работает. У него проблемы со здоровьем, а он ведёт себя как мразь бесстрашная. Я просто этого не понимаю немного. – Что? – Сений даже не понимал, в чём дело, похоже. – Всей этой хуйнёй заниматься. Днём нельзя было это сделать? Это было так срочно? – Ты серьёзно? – запсиховал Арсений. – Нашёл, из-за чего доебаться. Иди спи уже, заебал. После этого он отвернулся (скорее, не хотел смотреть на меня, а не потому, что ему так хотелось заняться чем-то), а я в ахуе покачал головой. Ну и что с этим всем делать. Зачем он так делает? Он мне отомстить решил? Так же доебать? Это прикольно, Арсений? Я уже понял, что был не прав и вёл себя, как мудак. Хватит агриться. Лучше от этого никому не станет. – У тебя обострение или чё? – он вдруг разговорился. – Что тебе вечно надо от меня? Ляг и спи дальше, чё ты бегаешь и доёбываешься до всех. С этого меня зажевало особенно жестоко. Обострение? Ты охуел, животное, блять? Ты в курсе, что я в этом году веду себя адекватнее, чем за всю мою жизнь в целом? Никогда такого не было, чтобы я был таким спокойным, а ты мне обострением в лицо тычешь? Ещё и с таким видом, будто я выбираю или это моя вина. Класс, блять, давай, унижай меня за то, за что мне и так мерзко и от чего я был бы только рад избавиться. Я ждал, что он скажет что-нибудь ещё, но он замолчал. Прервался даже. Наверное, ждал, пока я уйду. Ну, раз вам так хочется, то ладно. Пойду, поплачу в углу, завернувшись в одеяло. Если вдруг – ну мало ли – понадоблюсь, буду под кроватью, пыль собой подтирать. Только на это и гожусь. Арсений остался зависать на кухне. Хотя я и не ждал, что он побежит за мной, но всё равно было неприятно. Он сейчас, наверное, ещё и готовить будет? Ну конечно. Нахуй сон, это и днём можно, а вот готовить днём нельзя. Это для чмошек ебаных. Арсений же нормальный пацан? Ну вот. Ведёт ночной образ жизни. Круто, блять. Пошёл он нахуй со своими приколами, сука ущербная. Вернувшись в комнату, я осмотрелся. Стащить пару бутылок, что ли? Типа месть, блять, ага. Какой я опасный, аж самому жутко становится. На самом деле, мне не хотелось ничего делать. Только сесть, уставиться пустым взглядом перед собой и охуевать с происходящего. Просто реально, что за дичь, блять. Я понимаю, что со стороны выгляжу глупо. Сейчас бы переживать из-за того, что твой ""типа парень"" спит хуй знает как. Но ему самому разве нормально? Он же знает, что так нельзя. И ему тяжело режим дня наладить, что ли? Я не понимаю, почему меня так это волнует. Это тупо, так гореть только потому, что он вместо того, чтобы спать с тобой или шляется хер знает где, или занимается какой-нибудь хренью. Но что за хуета, блять.. Ладно, нет. У него проблемы со здоровьем, ему надо следить за собой, а он вот такой хуетой занят. Ну сколько можно. Завернувшись в одеяло, я устроился на кровати поудобнее и замер. Сонливости уже не было, так что надо было снова пытаться уснуть. Твою мать, блять. Сейчас ещё на кухне за стенкой будут звенеть.. Но Арсений вернулся подозрительно быстро. Кажется, сейчас он решил ограничиться только разбором пакетов (рюкзака, кхм), а не как в тот раз было, что он и в магаз сгонял, потом полтора часа готовил, потом ещё всю посуду мыл и наводил порядок на кухне. А я всё это время сидел и ждал. Не то чтобы меня заставляли, но я сам не хотел уходить (страдалец какой, у-у). А ещё меня покормили потом. Это и так произошло бы, но всё равно приятно. Арсений, видимо, решил проверить свои кулинарные способности, пока матери нет дома? Вот и ударился в готовку. Ёбнутый. Нет бы накупить дошика и жить как все дети, брошенные родителями на произвол судьбы. Нет, хотим готовить изысканные блюда. В два ночи. Да, и аккурат перед этим сбегав в магаз. Ну не живётся ему без этой хуйни, что вы понимаете. – Сегодня чёт быстро, – когда матрас прогнулся под чужим весом, сказал я. – Ми-ми-ми, – пропищал Арсений, издеваясь. – Ты разве со мной разговариваешь? – Я расстроен, а не обижен. – Ну хоть так. – Как задабривать меня будешь? Да-да, я расстроен, а не обижен, но ты меня как-нибудь задобри.. Я просто издеваюсь и набиваюсь на внимание. Его, когда ты расстроен, только и не хватает. – Еда? – Мелко. Я же не ты. Которому "КФС" скажи, и всё, Арсений в полной готовности выходить из дома. – Алкашка? – Выпьешь со мной? – я даже нахмурился. А не ты ли, солнце моё, мне затираешь тут уже какой день, что тебе нельзя, и до двадцать четвёртого ты неприкосновенен? А тут предлагаешь алкашку? Я авансом соглашаться не буду, меня задабривать надо прямо сейчас. Тем более, что ты и так, без всяких извинений, собирался забухать со мной. Я не забыл, ага. – Купить тебе, я имею в виду. Мне нельзя. – Так не интересно. – Сам тогда говори. Вот как он меня заебал, это невообразимо просто. Всё надо проговаривать. Так же никто не догадается, блять. Пиздец, Арсений. Помнится, когда он впервые рассказал мне про эти свои заёбы, я шутил про себя, что можно сделать карточки со всякой хуйнёй типа "Сейчас можно меня обнять", сейчас можно то или другое. Чтобы и мне говорить ничего не надо было, и Арсений знал, чего от него ждут, и что на это согласны. Но какой же это бред, господи. Он как будто аутист какой-то, которому надо всё показывать и говорить, иначе он будет сидеть с высунутым языком и нихуя не делать. Тут у меня вообще какое-либо настроение пропало. Говорить с ним ещё надо. Да пошёл он нахер. Когда Арсений придвинулся ближе ко мне, я сразу напрягся. Это выглядело пиздец подозрительно, и чего бы мне не заволноваться. После таких разговоров тем более. Вот только не говорите мне, пожалуйста, что он так подкатывает с предложением поебаться. Ещё раньше он не мог? Блять, а. – Ты чё делаешь, – когда он забрался руками под моё одеяло, я развернулся к нему. – А это не то, чего ты хотел? Блять, да ты охуел? Ну классно просто. "Ты хотел". – Да пошёл ты нахуй, – отталкивая его, фыркнул я. Это было уже перебором. Он решил, что я так выёбываюсь из-за недотраха? Да, и решил снизойти и помочь мне, спасибо, блять. Знаешь, куда себе эту свою хуйню засунь, блять? Животное ебаное. Очень хотелось въебать ему напоследок, но, к счастью, я смог заверить себя, что не стоит зарываться ещё глубже. Уходить надо так, чтобы потом было не стрёмно возвращаться. Мы уже уяснили. Быстро захватив телефон и зарядник, я торопливо переоделся и вышел из комнаты. Пусть этот умник один посидит. Может, подумает хоть немного над своим поведением, поймёт что-нибудь. Я, конечно, не думаю, что у него в голове могут протекать такие сложные мыслительные процессы, но мало ли. Всякое происходит в жизни, должен же и Арсений хоть что-то понимать иногда.