31.03.15, Вторник
– Ну, ты же встречался с парнем. – Уже десять раз пожалел, – чисто чтобы от меня отъебались, фыркнул я. Знаю я, что я говно ебаное, и без вас. Можете не рассказывать. – Конечно, ты пожалел, – усмехнулся Эрнст. – Такое не может закончиться иначе. И что он натворил? Как ни странно, удивляло меня только то, на кой хуй он спрашивает. В общем-то, только это в данном случае значение и имеет. – Почему он должен был что-то натворить? – Ну, ты же почему-то здесь. Блять, почему ж только все вокруг такие умные. Можно мне немного вашего ума отсыпать? С вас всех, да по чуть-чуть, и я точно гением стану. – Не надо думать, что я тряпло какое-то. Я бы не приехал, если бы Отто не заставил. А мать просто параноидальная.. Дура. Я не хотел так о ней говорить, но других слов просто не было. Ну правда же. Она не могла у меня сперва спросить, прежде чем такой хуйнёй заниматься? Что я сделал, что заслужил вот эту хуйню? Напился один раз? Перестал в школу ходить? Почему надо сразу думать, что я так из-за Артёма расстроился и что нужны такие меры? Пиздец, каким дерьмом я в её глазах стал, это просто невыносимо. Надо будет как-нибудь исправиться, я не знаю. Что в таких ситуациях делают. Детей заводят, чтобы вся твоя семья увидела и такая: "Да, молодец, он остепенился, перестал страдать вот этой своей подростковой хуетой, молодец какой, так держать". Да, потом вырастет у меня такой же инвалид. Потому что я буду несчастен, буду хотеть, чтобы люди вокруг меня тоже страдали, и перепадать в итоге будет моей жене и ребёнку. Они сбегут от меня, а я сопьюсь и выпилюсь. Отличный план на будущее. – То есть, ей показалось, что ты расстроился из-за вашего расставания? – Эрнст почему-то продолжал доёбываться. – А Отто как всегда не стал ни в чём разбираться и никого слушать, и заставил тебя приехать? Почему-то мне нравилось, когда кто-то говорил о нём вот так. Сразу видно, они давно знакомы и Эрнст его знает, как себя. При этом не оправдывает его, не защищает, а сам посмеивается. Не то чтобы прям агрессивно, но хотя бы так. – Да. Это не потому что я расстроился или грущу из-за этого.. Какое слово бы взять. – Можешь даже сматериться. Ругать не буду. Утю-тю, не будет он меня ругать. Я же так его боюсь, блять. Не много на себя берёте, хер, блять, Граф? – Да чёрт с ним. – Остались ещё зажимы? – Эрнст протянул мне руку, и я вложил туда уже два заранее приготовленных зажима. Они сегодня в расход шли только так, так что я подготовился. "Больше не будешь ходить на операции", говорили они. Хотя я сам пошёл. Парень, который брал смену в хирургии, не вышел, и ни с кем не договорился о замене, так что на хирургии сегодня я. В общем-то, я надеялся, что ночь пройдёт спокойно, но, как это обычно бывает, приехал не то что пациент, но ещё и тяжёлый. Заебись, что тут скажешь. Но мне разрешили сидеть всю операцию, так что было относительно легче. Хотя мне и изначально не плохело, а сидел я больше потому, что уже заебался. Немного повозившись с собакой, Эрнст посмотрел на меня. – Ну так. Расскажи. Всю жизнь мечтал в четыре утра пиздеть за свои отношения с мужиком, у которого я работаю, пока мы оба вымазаны в крови, а между нами на столе лежит вскрытая собака, которая вот-вот умрёт. Злой хер доктор, вы серьёзно? – Почему вы спрашиваете. – Мне просто интересно, чём ты руководствовался. Чисто научный интерес, так сказать? Эрнст же этолог дохуя. Я ему как животное ебливое интересен? Просто это всё так звучит. Как что-то высокое и.. Мудрое, я не знаю. Что вообще значит – чем я руководствовался. Он мне нравился, вообще-то. Как будто это повод начинать встречаться и потом страдать-застрадываться, конечно, но всё же. – Это такая тяжёлая тема? – Я просто не понимаю, зачем вам это надо. – Мне интересно. – Вам не мерзко? Эрнст заёбано посмотрел на меня. – Я стою с руками в собаке, которая вот-вот умрёт. А прошлой ночью я до трёх утра принимал роды у другой собаки, у которой матка была просто зелёного цвета. Я сам боюсь узнать, какие вещи я считаю мерзкими. Понял вас. Впредь можете объяснять не так доходчиво. – Ладно. Он начал общаться с одной девушкой. Сейчас бы ныть своему.. Начальнику? Он же мне начальник, да? И с чего тогда мы сейчас пиздим на такие темы. Это Отто попросил его выведать у меня что-нибудь? Я просто не считаю панибратство и фамильярное обращение чем-то хорошим. Особенно когда вы типа коллеги. Должна быть определённая дистанция, тем более, между начальниками и работниками. Иначе всё, разложение и анархия. Но раз они так настаивают.. – Она к нему откровенно приставала, но он говорил, что у них ничего нет и он ей не интересен. При этом он водил её к себе домой.. Так если подумать, у меня ведь нет никаких доказательств, что они и правда очень много общались в реале? И видел их вместе я всего три раза, получается..? Но в любом случае, это не оправдание для него и не порицание для меня. В конце-то концов, что он сделал? Поебался с ней. И не важно, сколько раз она ходила к нему, и общались они только в интернете или и в реальности тоже. Откуда я вообще знаю, может тот их раз был не первым? Просто Саня решила подождать, не палить их сразу? Ух, блять.. Так бы и набил ёбла ещё раз. Странно, на самом деле. Я думал, что уже пережил это и похуй, но что-то как-то..? Не-ет. Это, судя по всему, просто так не пройдёт. – Потом они всё-таки поебались и та девушка прислала мне видео про это. Эрнст молчал несколько секунд, слишком отвлечённый на аппараты, подключённые к собаке. – Это шутка какая-то? – Всё же в норме? – я пожал плечами, не видя нигде ничего подозрительного. – Когда у тебя половина крови не в сосудах, а в брюшной полости, не должно быть всё нормально. Вот вы стоите и пиздите, а могли бы и что-нибудь сделать. Не хотите, нет? После его слов, как назло, начался пиздец. Собака не умерла, конечно, но стала ощутимо ближе к этому. Что странно, учитывая, что? До этого все показатели были в норме? Что за хрень? Приборы лагают или случай интересный? – Нет, это невозможно, – Эрнст покачал головой. – Следи за ней, я пойду поговорю с владельцем. Дай свой телефон. Эрнст попросил меня фотографировать собаку во время операции, и хотя я не понял, нахуя оно надо было, особо не возражал, потому что.. Когда ещё такую хуету увидишь? У неё же реально половина крови тупо вытекла. Внутрь, но это не важно. А фотка, где в куче лежали все шприцы, которыми мы собирали эту кровь, мне самому даже немного нравилась. Хотя по сути, ничего приятного там не было. В любом случае, так я понял, так Эрнст собирался показать хозяину собаки, насколько ситуация была хуёвой и так объяснить, что сделать с этим что-либо было трудно. Мы пытались, но.. – Вы.. Настолько отчитываетесь перед клиентами? – Если ему будет интересно, я покажу. Думаю, там любой адекватный человек поймёт, что вывести животное из такого состояния было бы просто чудом. Когда он ушёл, я ещё раз осмотрел собаку. Это так и бывает? Это нормально, вы хотите сказать? Ну да, у неё вытекло дохуя крови, но мы же вогнали какую-то часть обратно. Пульс был в норме, даже давление не скакало. С чего она вдруг начала.. Вниз-то катиться? Мне не то чтобы не поебать. Собака не моя, жалости к ним я не испытываю, но блять, как так-то. Только что же всё нормально было и тут как по наклонной. Как моя жизнь. И моё здоровье, м-м.. Особо сильных надежд я не питал, так что начал уже понемногу убираться. Моя смена скоро закончится (через пять часов у меня теперь "скоро", ух), а я хочу ещё дома поспать хотя бы пару часов перед трудным днём. Тяжело работать по ночам, всё-таки, но чего только не сделаешь ради дополнительных пятидесяти процентов к зарплате за смену. Эрнст вернулся через несколько минут. Заглянул в операционную, жестом показал, что собаку можно усыплять, и снова пропал. Я, немного ещё потупив, прошёл к столу. Я говорил, что не умею рассчитывать дозы? Да и ебу я, что ли, сколько эта псина ебаная весит. Есть и менее гуманные способы убийства. Она же всё равно под наркозом, больно ей не будет, так что похуй. Можно и руками. Тут никого нет, никто мне ничего не скажет. Значит, всё можно. "Пока никто не видит, всё законно". Когда пульс пропал, я ещё какое-то время последил за собакой, после чего принялся отключать её от аппаратов. Теперь быстренько подшить и в мусор. Или Эрнст этим займётся? Подожду, пока вернётся. Пока лучше стол протру.. Инструменты помою и кину стерилиться.. Вернувшись через минут десять, Эрнст прошёл в операционную, вернул мне мой телефон и встал возле стены, осматривая помещение. – Мда. Мне казалось, что не так уж я и намусорил. Я покачал головой. Так каждый раз. Когда ты за операционным столом, я так понимаю, ты вообще внимание ни на что не обращаешь? А потом приходит другой человек убираться и просто: "???". Ты её вылечить пытался или чё сделать, блять, конченый ты живодёр? По крайней мере, у меня такая поебота несколько раз была. – Нагружаю тебя работой, – типа виновато протянул Эрнст. – Но давай договорим. Давайте я лучше кровь тут поотмываю. Или собаку зашью. В конце-то концов. И вообще, вы не хотите мне рассказать, как там дела у хозяина собаки? Как он отнёсся к таким новостям? На вас подадут в суд? – Вы разве не обсуждали произошедшее? Я постарался оглядеть его как можно более недоумённо. Вот чё вам, сука, надо? Вы в сговоре с Отто? Он попросил вас узнать, что я думаю о той ситуации или чё, блять. Что вы хотите? – Нет. Раньше, когда он косячил, он сам приходил и объяснялся. А тут он не стал никак реагировать, а я не стал ничего спрашивать. Пошёл он нахуй. Так, видимо ему было нужно говорить со мной. Хотя он, вроде, пытался что-то.. Мямлить, блять, он пытался. То, что он обозначил, что не зол за четырнадцатое, было типа подводкой к тому, что если я хочу что-то сказать, то могу сказать, он на меня не в обиде. То есть, это я должен был говорить с ним, а не он со мной. Так что пошёл он просто н а х у й. Самый умный, блять, нашёлся. – Что за интерес? – наконец решился спросить я. – Я просто не понял, что у вас с Кристиной, – всё было гораздо проще. – Ты только приехал и сразу же начинаешь зажиматься с какой-то девушкой по углам. Ой. Нас видели? Так они уже ушли тогда..? Или он так тихо вернулся, что мы его не услышали? Бля, да господи. Как будто что-то страшное случилось. То я их с Рут за богомерзкими вещами не видел. Ладно, они не зажимались. Но иногда они так мерзко смотрят друг на друга, пхе. А нам поцеловаться нельзя. Мы даже не в коридоре это делали, так что не надо, пожалуйста. Все претензии принимаются в письменной форме по форме а-два. Идите нахуй. – И вчера она опять приходила к тебе. А раньше то, что она постоянно тут ошивалась, вас не смущало? – Ну. У нас ещё с того моего приезда всё странно. Так что она не какая-то девушка. – Даже так. Пока он не начал пиздеть, я решил задать пару вопросов. – А вы же учились с Отто и моей матерью? – Я на два года старше, но мы общались с Отто, а с Силке пересекались у них дома или в школьных коридорах. Блин, это всё так прикольно и интересно звучит. И странно. Они все такие друзья не ебаться. Ладно, моя мать, не думаю, что она поддерживает с Эрнстом связь. Но с Отто же они реально общаются ещё со школы. А ведь столько лет прошло. И столько херни между ними, я готов поспорить. И они всё ещё охуенные друзья. Это даже как-то мило, что ли. У-у, зависть.. Чёрная и неприятная. Хотя хули там. Сам виноват. У тебя было времени не меньше, чем у них, мог бы как-нибудь тоже с людьми общаться. Может, так же нашёл кого-нибудь и было бы заебись. Но нет же. Так что не ной. Сам всё свёл к тому, что ты сыч ебливый и не можешь во взаимодействие с людьми. Кровь я по итогу отмывал до самого конца своей смены. Конечно, занятие растянулось из-за того, что периодически приходилось отвлекаться на другую работу, но тем не менее. В жизни бы не подумал, что можно убираться настолько долго. И ладно бы, я у себя в комнате порядок наводил – пока все коробочки переставишь, пока баночки расставишь, пока ещё что. На это полдня уйдёт влёгкую. Но что можно четыре часа оттирать в операционной? Блять, а. Эти четыре часа, как мне показалось, я запомню на всю жизнь, как самые мозгоёбские и утомительные. Это было ужасно долго, я весь взмок, как мразь, и под конец уже не мог думать ни о чём, кроме как о душе и сне хотя бы в пару часиков. Я пиздецки устал. Ходить ещё получалось, но ноги были как будто ватными. При ходьбе у меня иногда даже колени поджимались и я так по-уебански шагал. Хорошо, что меня никто таким не видел, ах-ах.. И стоило мне только присесть в ординаторской передохнуть на две минуты, как тут же появились недовольные. – Ты сегодня собрался ничего не делать? В такие моменты даже жалеешь, что дезодорантом пользуешься. Так бы можно было подходить к таким людям, утыкать их еблом себе в подмышки и типа "На, сука. Смотри, как я сегодня весь день ничего не делал. Ты знал, что можно так вспотеть, просто сидя на диване? А вот тебе охуенный факт, сучара". Как вариант, просто въёбывать, но это как-то скучновато, я думаю. С другой стороны, вариант с подмышками мерзкий. – Чё, в жопу выебали, теперь пристаёшь ко всем? Альма и Ютта, стоявшие у холодильника, заулыбались, переглядываясь. Местный новый мем. Артур – вот этот хуесос передо мной – не так давно получил по щам от Эрнста за то, что слишком петушится на других ассистентов, хотя права у него на это нет. Он не старший ассистент, а такое же дерьмо, и количество жалоб на него доебало уже не то что руководство клиники (в лице двух человек, но всё равно надо постараться), а вообще всех врачей. Люди же общаются (ого), и все, главное, такие сочувствующие. Видят у ассистента хмурое ебало – тут же спросят, что не так. Кто-нибудь да и расскажет, как этот хуй себя ведёт. Да и как будто трудно заметить его поведение и так. Он ведь и при врачах не стесняется выёбываться на всех. Правда, эффект это имеет прямо обратный от желаемого. Или Артур именно ненависти к себе у всего персонала и добивается..? В общем, не так давно его отчитали, и хотя это было сделано не публично, слух прошёлся быстро. И вот, уже как два дня Артур ходил с хмурым ебалом и доёбывался до всех за малейшие оплошности. Но сейчас это остро уже никто не воспринимал по очевидным причинам. Все только посмеивались (даже я не смог сдержаться, когда он вчера наехал на меня) и махали рукой. Просто он реально жалко выглядит. Типа, чё, конч, блять? Отыгрываешься на простых смертных? Обидно стало? Жопку защемили? Утю-тю. Отвечать Артур не умел, так что быстро слился. Я много от него и не ждал, так что просто забил на произошедшее хуй. Стоит эта хрень внимания? Нет. И чё я буду париться. И так заебался, как сука, сначала дохуя часов стоял за операционным столом, потом оттирал кровь со всех поверхностей, шил эту ебучую псину, присел на пару минут и тут в ту же секунду "Чё, ничего не делаешь, да?))". Пизда, Артур. Иди нахуй. Над тобой уже все смеются, ты не можешь хоть какие-то выводы сделать и поработать над собой? Заебавшись сидеть (хотя я хотел, как пиздец), я пошёл искать Эрнста. Не жаловаться, нет. Узнать, могу ли я уйти сейчас, а если нет, то что мне делать. Могу я сбегать в магазин за энергетиком каким? Иначе я сейчас умру. Две ночные смены подряд, плюс вечерняя между ними. Я не могу. Мне надо поспать хотя бы немного. Но если я не смогу лечь сейчас, мне надо выпить чего-нибудь. Если я выпью, я потом не усну. Поэтому, пожалуйста, отпустите меня домой. И деняк дайте. Обойдя всю клинику (или не всю, я так и не выучил карту локации), я вернулся в хирургию. Которая так же пустовала, но я решил осмотреться здесь на случай, если я что-то пропустил, и вскоре моё внимание привлёк поднос с инструментами. И раз делать мне всё равно нечего, я решил порассматривать железки. Чё бы нет, подумал я.. Вскоре из коридора послышался милый сердцу голос. – Где Альбрехт? – В ординаторский, я полагаю, – Эрнст нашёлся за секунду. Ну да, когда я его ищу, он хуй знает где, а стоит только Отто появиться на горизонте, так всё сразу для него. Можно мне так же? – Полночи сегодня кровь оттирал. Это было сказано с такой интонацией, как будто Эрнст должен был договорить что-нибудь вроде "Та-а-акой молодец". Но меня бесит, что в немецком нет нормального аналога для "Молодец". Можно сказать "Хорошая работа", но? Что за блядство. – Что случилось? – У собаки разорвалась селезёнка. Мы её открываем, а там кровь повсюду. Вот про это я и говорил. Мы собирали кровь, чтобы загнать её обратно владелице, потому что от донорской столько же взять не получилось бы, а так хоть что-то.. Но в любом случае Эрнст всё похерил, и типа.. Похуй. Судя по всему, даже хозяин собаки не расстроился. – И всё было нормально. Давление не падает, пульс стабильный. А потом как по щелчку и.. Там уже с согласия хозяина на усыпление. – На вас опять подадут в суд? Я внезапно вспомнил, что хотел узнать это же, но как-то не получилось, и как кстати. – Хозяева сами её запустили. Она давно болела, а они только сейчас занялись её лечением. Так что мы тоже с них спросим, почему такое отношение к животному, если они взбунтуются. Эх.. А я вот помню, как Даша, которая девушка Ковальского, рассказывала, что им в клинику мужик постоянно приносит собаку, которую очевидно пиздят, но они не могут ничего сделать, только оказать ей помощь и вернуть владельцу. А во-о-о-от здесь, если бы у животного нашли следы побоев, его бы забрали. Что замечательно, я считаю, потому что халатное или вот такое отношение к животным – это бред ебучий. В России явно не хватает некоторых законов. Я уже не говорю про запрет беспривязного содержания собак в открытых дворах, запрет на содержание опасных пород собак одиноким женщинам.. Как показывает практика, управляться с ними они не умеют и не могут, а ещё очень мило кладут хуй на намордники. Хотя это общий грех, чего доебался до дам. Думаю, какой-нибудь хлипкий мужик тоже вряд ли бы удержал пятидесятикилограммовую хуету, стремящуюся откусить кому-нибудь ебло. Поэтому было бы неплохо обязывать желающих содержать всяких там питбулей и прочих посещать курсы дрессировки, или вообще ввести запрет на их свободную продажу всем желающим мудакам. Но вообще, конечно, лучшая стратегия – это мир без собак. Нахуй собак. Кому они нужны вообще, тем более, в современных городах. Только на страдания их обрекать. Поэтому надо уничтожить всех. В первую очередь – дворовую шваль. У-у.. Очевидно, Отто успел поискать меня в ординаторской, потому что сюда он пришёл только через пару минут. – Что ты делаешь? – подойдя ко мне, спросил он. – Рассматриваю инструменты. Смотри, какая хуйня. Я показал ему кусачки для рёбер. Или для каких-то других костей, не знаю. Я не учил названия инструментов, хотя не так давно до меня доебались, хули я такой тупой и ничего не знаю. Сделал бы это Эрнст или Рут – у меня бы была какая-нибудь мотивация подучить что-нибудь. Но ради Артура.. Пошёл он нахуй. – У меня странное чувство, когда я держу что-то такое в руках. – Что ты в Средневековье? – очень выразительно рассматривая эту хуйню, уточнил Отто. – Нет. Что у меня есть власть. А ещё этим можно пытать людей. Засунуть вот сюда пальцы и, – я свёл руки, сводя ручки и замыкая тем самым пространство между зубьями. Наверняка это будет пиздец больно? Я бы на себе попробовал, но что-то как-то времени не нахожу. А потом мне неловко приходить сюда и рыться в шкафах. Во-от.. – Так, всё, – остановил меня Отто. – Средневековье. Я только отложил кусачки в стороны. И что ему не нравится? Смотри, я в хорошем настроении. Пытаюсь шутить. Хотя я не шутил. Когда я впервые взял в руки эти поеботу, мне подумалось именно об откусывании пальцев людям. Мама, я нормальный. Внезапно в хирургию вошёл Артур. Принёс катетеры и валики, спасибо, друг. Только такое тебе и можно поручать. Ладно, чё я доебался. По сути, это должен был сделать я, но допустим. Кое-кто, наверное, хочет потом пойти и нажаловаться Эрнсту, что я вместо выполнения своей работы с клиентами болтаю о хуйне всякой? Я тебя раскусил, сука.. Вообще, то, как он уставился на Отто, меня даже позабавило. Он наехал на меня в первый мой рабочий день, ну, после того, как я вернулся к работе после своего небольшого отпуска. Типа, с таким отвращением бросил: "Отто Азенманн – твой дядя?". Предположительно, он тоже знал его, ну и как тебе? Отто Азенманн перед тобой, собственной персоной. Как ощущения от встречи? Оглядев его, Артур покосился на меня. – Сюда нельзя посторонним. Технически, он был прав – операционная была единственным помещением, куда нельзя было заходить всяким ноунеймам. Даже хозяев сюда не пропускали, какие бы ситуации ни были, но Отто в рот ебать всё это хотел. Да и Эрнст его братан, вряд ли станет возмущаться. И по сути, хирургия ещё не стерилизовалась. Ничего страшного, если тут постоит посторонний человек. – Можно, – на похуях отозвался Отто и развернулся ко мне. – Ты же сейчас домой пойдёшь? – Ну да, – ответил я, продолжая следить за перемещениями по комнате Артура. – Посплю немного и.. Я спал вчера, после ночной смены, пока было время до вечерней. То есть, утром..? Не умею я во времени ориентироваться, когда мне не дают нормально спать. Но короче. Я не спал день и ночь. Перед этим ещё ночь. Мне хуёво. Хочу спать. Когда Артур ушёл, я решил поделиться с Отто планами на день. Раз всё нормализовалось, я снова должен отчитываться о всех своих передвижениях, так? Ладно, это просто чтобы он знал. – Мы с Кристиной собирались встретиться вечером, и я ещё не знаю, но, скорее, я останусь у неё. "Если ты не против".. Но я принципиально не стал это договаривать. Идите нахуй, товарищ, понятно? Я всё ещё жду извинений за двадцать девятое. – Хорошо, – Отто, кажется, сам подуспокоился после тех событий. – И что это ещё было? Он указывал на дверь, и я даже усмехнулся. – Да так. Вообще, когда я только вернулся, – мне показалось, что Отто стоит знать об этом, – он в первый день спросил, типа, "Отто Азенманн – твой дядя?". Отто усмехнулся. Его почему-то прикалывала его слава. Не знаю, я бы на его месте боялся из дома в лишний раз выйти, ещё и Марцию одну куда-то отпускать не стал, но ему всё похуй. Он доволен, ему заебись. Я вообще удивлён, если честно, как он жив до сих пор, учитывая патологическую любовь немцев к инакомыслящим. Но допустим, он счастливчик. – Ладно, забыли. Но он такая сука. Это невозможно. – Что он натворил? – Ну. Например, вчера. Он сидел и читал книжку по хирургии. Типа он не ебаться умный, блять. А работать пока будут все остальные. – Я проходил мимо и он спросил: "А ты знаешь вот эту хуйню?". Я говорю "Нет, не знаю". И он такой: "А почему ты это не знаешь?". Я даже попытался вложить в голос столько же высокомерия, с которым пиздел этот хуесос, чтобы Отто понял, насколько всё было плохо. Вроде, у меня получилось. – "Это должен знать врач". Блять. Детка, мы с тобой оба не врачи, наш уровень – это убирать говно и отмывать кровь в операционной, иди работай, а не книжки читай. Заметив, что я случайно сказал "детка" и как Отто уставился на меня после этого, я решил пояснить. – Даниэла называла меня так. – Это та девочка из больницы? – Да. Просто приелось. Я.. Почти так не говорю, на самом деле. – Ну ладно, – усмехнулся Отто, и я решил продолжить увлекательные истории. – Альма говорила, что на прошлом месте работы он так лизал начальству, что его чисто за это повысили, и он потом ходил, гордый, как петух. "Вау, у меня есть звёздочка", вёл себя, как урод последний. Вздохнув, я осмотрелся. – Или в ту пятницу, например. Девушка сдавала ему смену. Её уже ждала другая девушка, ну, она подбрасывает её до дома. И вот она сдавала ему смену, а у нас там кот есть, он ёбнутый немного, и опрокинул на себя воду. И девушка попросила этого парня: "Высуши его, пожалуйста". Он говорит: "Нет, сама суши. Или я пойду запишу твоё имя на штрафную доску". Она говорит, типа, "Ты чё себя как мудак ведёшь, тебя нормально попросили". Он: "Нет, сама суши". Она стояла, двадцать минут сушила этого кота, а другая девушка ждала её всё это время. Хуйло, блять. Я понимаю, когда кто-то из коллег начинает объективно наглеть и валить на тебя свою работу постоянно, но когда тебя один раз попросили по-человечески и спокойно, а ты сразу начинаешь петушиться? Причём дело-то какое – кота ему трудно посушить. Пиздец проблемы у людей. – Прелести работы в коллективе, – вздохнул Отто. – Я уже и забыл, каково это. – Ты тоже ругаешься с.. Коллегами? – Нет. Давно ничего такого не было. У нас относительно постоянный коллектив. Не как здесь. Тоже понятный мне доёб. Тут жутчайшая текучка кадров. Настолько, что некоторые люди даже отказываются идти сюда, потому что "падазрительна". Странно, при условии, что здесь не душат жуткими штрафами, как в какой-то другой клинике, в целом не такие плохие условия и огромные зарплаты. Самое время что-то заподозрить, но мне похуй, в общем-то. Я место не выбирал. Я вообще не имею права работать здесь.. И у меня тут особое положение. Меня всё предельно устраивает. Особенно доплата в пятьдесят процентов за ночные смены. Ты не ночуешь дома, а тебе за это ещё и платят. Не моя ли это мечта? С другой стороны, ночью порой такая ебанина происходит, что ей-богу. Даже то, что большую часть вы можете спокойно спать, расположившись кто где в спальных мешочках, не компенсирует некоторые случаи. В общем-то, я и был здесь всего три ночи. Но ту собаку с зелёной маткой я не пропустил. К сожалению. Небольшому. – Но этот парень не лезет к тебе? У, а ты собрался впрячься за меня? Как мило. – Иногда. Пришлось из-за него объяснительную писать. Ну, я рассказывал уже. – Так это он был? – Отто оглядел меня. – Ну и сука. – Пиздец. Уебать бы ему, но предпочту оставить всё как есть. Учитывая его осведомлённость об Отто, вряд ли он решится делать мне что-то. Тем более, что сейчас его слегка прижали, он должен стать потише. Уже стал, как бы. Так что вообще похуй, что у него там. – Что с Кристиной будете делать? – Плечо мне забивать. Мы ещё летом договаривались. Решили, что можно сейчас. Отто спокойно к этому отнёсся, и я даже порадовался этому. Я просто всё переживал, как он отреагирует, когда увидит уже законченную татуировку. Типа, надо было как-то заранее его предупредить (или даже спросить разрешения?), а я не хотел этого делать, а тут прям такая возможность хорошая. Заебись. – И ты с забитой рукой полетишь в Англию? – Кристина сказала, сейчас есть какая-то охуенная плёнка, которой заматываешь руку и ходишь так неделю. Потом снимаешь её.. Мажешь мазью какое-то время. И всё заживает. Отто кивнул. – Я слышал про это, но не понял, в чём суть, если потом всё равно придётся так же за ней ухаживать. Разве что меньше времени. И первые несколько дней тебе не придётся никак о ней беспокоиться. Я только пожал плечами. Я не особо интересовался, что это за чудесный материал такой и нахуя оно нужно, но да, Кристина подбила меня на купить её тем, что так будет проще. Надо будет почитать, как это работает. Это же даже просто интересно. То есть, эта плёнка типа пропускает кислород, но не даёт попадать на кожу всякой заразе. Умный пластик, блять, спешите видеть. – Ты что-то хотел? – наконец догадался уточнить я. – Посмотреть на тебя. А я уже думал, извиниться.. Но нет так нет. Я тебя ни в коем случае не осуждаю. – Это Кристина тебя так закрасила? – Отто кивнул, указывая на меня. Я осмотрелся в поисках зеркал, но ни одного здесь не было, и чего я хотел? Но не важно. – Нет, я. Это не так уж и трудно. Просто размазал по лицу и всё. Даже не казалось, что Отто стыдно за себя или хотя бы просто неловко. Не, я, конечно, не специалист, может, люди и не должны стыдиться или стесняться при разговоре с человеком, которому начистили ебало пару дней назад. Но что-то мне подсказывает, что Отто просто урод ебаный. Хотя сколько времени мне ещё потребуется для подтверждения этого? Арсений, твой дядя – ебучий урод. Сколько можно уже сомневаться в этом или как-то его оправдывать?******
________________ Christina, online
И как дотуда добраться?
Ааа Ты можешь пока домой съездить Арина у стоматологаТочно планы не отменяются?
Просто перенесли на попозжеНу ладно
Погуляй где-нибудь Воздухом хоть подышишь________________
Убрав телефон, я осмотрелся, прикидывая, куда можно сходить. Пойти по магазинам походить? Пошопиться, у-у, блять. Потом в КФС забежать.. Я же теперь рич бич, могу себе позволить даже это. Просто если я пойду домой, я потом не захочу оттуда выходить. А так. Не то чтобы мне было что-то нужно, но как показывает практика, это лучший способ проебать куда-нибудь пару часов. Торговые центры – это как в фильмах или играх, когда ты заходишь куда-то и тебе кажется, что ты пробыл там три часа, но прошло уже три месяца. Так что для сложившейся ситуации, это очень неплохой вариант. Не успел я и пары остановок пройти, как началась хуйня. Когда кто-то внезапно налетел на меня со спины, при этом надевая какую-то херню типа мешка мне на голову, я почти сразу присел, пытаясь так защитить живот от ударов. Предполагалось же, что это нападение? Но меня не били, да и закончилось всё так же внезапно. С меня слез и человек, и исчезла ткань, и тут же сверху послышался знакомый голос. – Извини, напугал? Эрих, блять. – Не бей меня, – посмеялся он, когда я, поднявшись, развернулся к нему. – Я.. Пошутил. – Я сейчас тоже пошучу. – Прости, – снова протянул он, уже жалобно. – Я не хотел. Я глубоко вздохнул, мотая головой и пытаясь успокоиться. Что за блядство. Мать твоя тебя не хотела, псина ебливая. – Ты куда-то идёшь? – Эрих тем временем решил перевести тему. Ну да, пока по еблу не получил. – В Сити-пойнт. – О, о! А можно с тобой? Я тоже туда шёл, как бы. И мы можем пойти вместе.. Под конец он почему-то занервничал, и я, в общем-то, не понимал, как ему вообще совести хватало предлагать мне такое. Я вот даже видеть его не хотел после того, что он сделал, не то что идти куда-то вместе с ним. Да пошёл он нахуй, умник, блять. Иди до кого-нибудь ещё доебись и с ним потом ходи. Обмудок ебаный. – Ладно. – Я куплю тебе кофту. – Что, – я даже не понял, удивляла меня тупость ситуации или то, что Эрих вдруг решил, что на кой-то хуй мне нужна кофта. – Ну, ты говорил купить тебе кофту. – А, – вспомнил я. – Это шутка была. "Чтобы ты отъебался от меня, животное тупое". С другой стороны, если он так хочет, то пусть. Его деньги. А мне бесплатный шмот. Который мне не нужен, конечно, но плохо, что ли. – Но если так хочется, то ладно. – Класс. Но ещё один выебон – вытолкну на проезжую часть под машину, понял? Хуйло, блять. Эрих пиздел без умолку всю дорогу и мне даже противно стало. А мог бы один пройтись, музыку спокойно послушать. Нет, придётся слушать охуенные истории. В следующий раз думай, как следует, прежде чем соглашаться идти куда-то с кем-то. Тем более, когда человек вот такой. – Тебе не холодно? – когда мы остановились на светофоре, спросил Эрих. Я, уже видя нужный нам торговый центр, предвидел и окончание тупых разговоров над ухом (не будем же мы вместе ходить?), но надо было протянуть до конца. Последний рывок, так сказать.. – Нет. Можно шутить, что я, как гордый суровый сибиряк, мёрзну только в минус пятьдесят (и то без пуховичка), но типа. В Касселе теплее в разы, и я, привыкший к совсем другой погоде, вчера чуть не сдох в куртке от перегрева. Поэтому сегодня я был в одной только кофте. И прекрасно себя чувствовал, надо сказать. Но вот все окружающие были одеты довольно тепло, и, наверное, поэтому Эрих и интересовался. Если он сейчас пошутит, что это потому, что я из России, я как минимум пну его в ебучее колено. Это, конечно, напрямую связано, но всё равно. Я помню, он говорил, что любит русских. Его любовь выражается в стереотипных шуточках, так что пошёл он нахуй. – М-м-м. А мне не нравится здесь. Так холодно, бе. Я посмотрел на Эриха, пытаясь понять, шутит он или нет. Холодно? Ты охуел? В глаза мне это скажи. – А ты же в ветклинике работаешь? – он не дал мне даже возмутиться. Хотя не то чтобы я хотел или собирался. Вот ещё, разговоры с ним начинать. – Да. – Чё у вас там интересного? Принимали роды у собаки прошлой ночью, вроде. Она долго не могла разродиться, её в другой клинике обкололи гормонами, которые только хуже сделали или что-то такое, я не особо разбирался, и в итоге пиздец. Интересно? – Кровь сегодня полночи оттирал. Вчера был кот с.. Воспалением дёсен. – Ого. У них тоже такое бывает? Его это так ненормально удивило, что я аж занервничал. Эрих, ты дебил? – Да. Эрнст, который мой начальник, трогал ему зубы. И один просто выскочил от надавливания. Эрих в ахуе завопил, закрыв рот руками. Мне даже стало стыдно, и я осмотрелся. Меня самого бесили громко разговаривающие подростки, и вот я сам стою рядом с таким же. Меня тоже будут все ненавидеть теперь? Хотя мне ли не похуй. – А у людей такое может быть? – Да, – и предвидя последующие вопросы, я продолжил. – Кушай фрукты. Эрих сморщился, будто ему сказали отныне питаться только землёй и запивать сточными водами. – Фрукты? Ещё бы в Германии были нормальные фрукты? Ты ел нормальные фрукты? Не вот эту дрянь, а нормальные? Каюсь, я ждал, что он скажет что-то вроде "Нормальные, н а ш и, социалистические" или что-нибудь такое. Просто чуялось что-то такое в этих его словах.. – Я даже смотреть на эту херню не могу. У нас возле дома мандарины вкуснее росли. Зато не было нормальной картошки. И гречки. Обидно. Это что за чудо-страна такая..? Нет нормальной картошки. Как картошка может быть ненормальной? Эрих, блять, откуда ты приехал такой замечательный долбоёб? – Ты.. Не отсюда, да? – Я из Черногории. Этого я не ожидал от слова совсем, так что закономерно прихуел. В жизни бы не подумал, если честно. Я вообще очень абстрактно воспринимал южнославянские страны. Для меня их как бы не существовало. Сербия там, Черногория, Болгария, Хорватия, Словения.. То есть, ладно, западно- и восточнославянские страны. Но южане как-то потерялись из моего видения мира. Как это получилось. Неизвестно. – Но ты так хорошо говоришь. Или вы давно здесь живёте? – Семь лет. Пиздец, Эрих, семь лет прожить в другой стране и продолжать ныть. Можно было уже привыкнуть на десять раз, а ты ноешь. – И что, тебе тут не нравится? Признай, что ноешь на пустом месте, чтобы тебя все пожалели. Здесь-то явно получше, чем в этой твоей Черногории, м? Признай это. Ладно, мне, в общем-то, похуй. Я просто не понимаю, чё он жалуется. Хотя не делаю ли того же я сам..? Но у меня другое. Неблагоприятная психологическая обстановка. А у Эриха что? Эрих просто ёбнутый. Разобрались. – Да как сказать. Я до сих пор удивляюсь дорогам, которые шире одной полосы. – Шире одной? – уточнил я, надеясь, что Эрих оговорился, но он покачал головой. Его послушай, Черногория – это деревня какая-то ебаная. С другой стороны, а чёрт ведь знает. Я не особо интересовался, что там по обстановке, но там же не пиздец плохо, да? Может, Эрих преувеличивает, когда ноет? Это как когда ты русский, но тебе прям нравится рассаживать стереотипы о вас, и ты рассказываешь всем подряд о том, что и медведи у вас по улицам ходят, и водку вы пьёте каждый день, и что там ещё о русских думают. Наверняка в мире полно таких долбоёбов. Вот и Эрих так же. Несёт хуйню, рассказывает, как там всё плохо, но на деле. Нормальная страна, блять, чё доебался. – И.. Тут холодно. Я привык к жаре в сорок градусов. Что надо круглосуточно мазаться солнцезащитными кремами. Точно ёбнутый.. – Звучит стрёмно. – Там прикольно, – заверил меня Эрих. – Иногда в Албании случаются землетрясения. Как-то не очень эти два предложения соотносились друг с другом, надо сказать. С другой стороны, к чему он вообще начал про Албанию? Они рядом, да, но всё же. – И если это доходит до Черногории, такое ощущение, что твой дом – это одно большое массажное кресло. Классное ощущение. Он так спокойно говорил об этом, будто у них там землетрясения – вместо будильника. Ну или вместо тех же массажных кресел. Вот как в торговых центрах стоят кресла для массажа. В Черногории такие популярностью не пользуются. А нахуя. В Албании землетрясения, вот вам и массаж. Ёб твою мать, блять. Хорошо жить вдали от всей этой хуйни. И от морей, и от тектонических плит, блять.. – Ещё у нас есть штормы. Выходишь после бури на балкон, а там чьи-то ставни. Круто. Блять. У нас тоже такое, конечно, бывает. Что сильный ветер, деревья падают, крыши улетают, всё такое. Но от Эриха это так звучит. И я бы в жизни не подумал, что Черногория такая страшная страна. Сорок градусов, это же охуеть можно. Я в тридцать пять подыхать готов, а там ещё жарче. Ещё и солнце палит. Пиздец. Куда мне однозначно не стоит ехать. Не то чтобы я собирался, но возьму на заметку. – Круто, – повторил я, издеваясь, но Эрих не понял. – Да, – мечтательно протянул он. – Хочу домой. В сорокаградусную жару, к штормам и землетрясениям? Ты чё, блять. – Тут так плохо, что ли? Я правда этого не понимал. Безусловно, в Касселе климат дерьмо, но я бы доёбался только до лета. Нет такой жары, как в прекрасной Сибирюшке, и этого правда иногда не хватает. То есть, обычно погода тут дрянная, но нет надежды на хорошее, жаркое лето. Хотя бы один его месяц. Я, конечно, не люблю жаркую погоду, но надо же отогреваться после пяти месяцев зимы и ещё четырёх – какого-то ебливого пиздеца, который мы зовём осенью и весной. В Касселе зима не такая холодная, ладно, осень и весна не такие мерзкие, но хочется же хоть какого-то.. Тепла. И это я ещё могу понять. Но не стремление жить в адском пекле. – Непривычно. Да и дома всегда лучше. Ну, там, где ты вырос. Я только вздохнул. А у нас про возвращение домой никто даже не заикается. Конечно, Эрнст и Рут как-то упомянули, типа, чё, летом вернёшься сюда навсегда? Но не больше. Конкретно Отто мне ничего не говорил, и меня это смущает. Он вообще собирается меня отпускать? Я, честно, не ебу, что мне делать в России, но можно хотя бы увидеться с матерью? Аттестат забрать, по мелочи всякое. Я так много прошу, блять, что ли. Почему нельзя дать мне хотя бы неделю? В конечном счёте всё пошло не совсем так, как я планировал (хули ты планировал, блять), и по всем магазинам мы ходили с Эрихом вдвоём. Я понял, что происходит какая-то хуйня только спустя полчаса. Я с каким-то парнем ходил по магазинам со шмотьём. Вдвоём. Почти даже не расходясь, но хотя бы не советуясь. И ничего пидорского, ага. Просто ходим. Смотрим шмот, хули. Всё хорошо у людей. Ещё он и правда купил мне красную адидасовскую кофту. Я до последнего думал, что он тоже шутит, ну или хотя бы что он сольётся потом, но когда он вернулся и всучил мне в руки фирменный пакет, шутки кончились. – Это было необязательно. – Обязательно, – заспорил Эрих. – Что за русский без адидаса? Ты заебал уже. Что за русский, который не вьёбывает другим? Таких мемов ты не знаешь? – Ладно, прости. Ты пойдёшь? – Эрих указал мне за спину, но я не стал оборачиваться по старой привычке. Вообще, это самооборона, но и в обычной жизни может помочь. Когда всякие дауны пытаются тебя разыграть или типа того. Никогда не оборачивайся и не допускай того, чтобы они оказались вне твоего поля зрения. Тем более, раз мы теперь знаем, как Эрик любит подкрадываться к людям со спины и творить хуйню. У тебя за спиной не может быть ничего интересного. В данном случае я прекрасно знаю и так, на что он указывает, и нахуй мне оборачиваться? Пошёл он нахуй. – Да. – Можно с тобой? Я бы очень глубоко и тяжело вздохнул, но решил, что это будет грубо. Поэтому просто кивнул и, дождавшись, пока Эрик пройдёт вперёд меня, пошёл за ним. Не оборачиваться спиной, не упускать из поля зрения. Уже когда мы уселись за столик с заказами, Эрих, вместо того, чтобы начать есть, снова начал доёбываться. – Кстати, если уж на то пошло, ты тоже хорошо говоришь по-немецки. – Я рос с одной матерью. Неудивительно. – М-м, круто. А почему она уехала в Россию? – Сложная история. Незачем людей в наши заёбы втягивать, я считаю. Да и тем более, я сам не особо уверен. Вроде как, её доебали их родители. Даже Отто никак не облегчил ситуацию, вот она и решила, что ну нахуй. В Европе оставаться было нельзя, достали бы, а из России, ещё и не из какой-нибудь Москвы, её дёргать никто не будет, вот как-то так и получилось. Не знаю, правда, почему в таком случае выбор пал не на Америку (хотя ладно, догадываюсь), или не на более дальние географически регионы Необъятной, но допустим, в Сибири тоже нормально. Да, я почти только что ныл, как там хуёво, но серьёзно. К этому привыкаешь, тем более, когда живёшь в этом с самого рождения. Потом уже просто ирония и сравнение с другими землями. – Это круто. Дети от смешанных союзов.. Я намеренно не слушал, что он говорил. Меня не ебали эти тупые причины, по которым все должны были рожать детей от смешанных браков. И красота (чё, блять), и улучшение генофонда (что в двадцать первом веке, безусловно, важно, как пиздец, особенно при том, что генофонд в принципе уже похерен, и даже тотальный выпил всех чмошников вряд ли поможет), и что там ещё любят затирать. Похуй. Даже слышать ничего не хочу, и не буду. – Ага, – когда Эрих завалился, хмыкнул я. Типа, да-да, я тебя внимательно слушал, и ты совсем сейчас не затирал какую-то лютейшую дичь. Как насчёт поесть..? – А ты видел медведей? – Нет. Но как-то.. Мы жили за городом, и однажды в деревню вышел медведь. Нас отпустили с уроков по домам пораньше, а тех, кто жил далеко от школы, учительница развезла на своей машине. – Классно, – восторженно протянул Эрих. Да, лишь бы школу проебать, а там уже из-за чего угодно. Из-за шторма или медведя-шатуна. – Ещё был случай. У нас есть.. А-а-а.. Блять. Можно я скажу "шашлычная"? Раз Эрих из Черногории, подобные слова не должны вызывать у него затруднения. Я полагаю. Хуй знает, по сути. Если сравнивать языки славянской группы, многие слова схожи, но другие случаи совершенно противоположны. Короче, мда. Лучше не выражаться. – Закусочная. Они содержат медведя на заднем участке. Там всё для него обустроено, как бы. И как-то раз пьяная женщина полезла к нему и он оторвал ей руку. По самое плечо. Эрих развернулся ко мне в ужасе. – Ты шутишь? – Нет. – А есть фотки? – По-моему, нет. Если только.. Не распространившиеся. – Ужас. Я, конечно, знал, что медведи опасные. Но. Они могут откусить тебе руку? Хотя как-то я видел, как едят волки, – Эрих заметно привозбудился. – Он умял целую курицу за пару минут. Со всеми костями. Наверное, медведи могут и не такое. Вот я тоже периодически думаю об этом. Самое тупое, что их зубы даже не кажутся такими уж и острыми. Но это пиздец хуета. Так-то и на кошачьи зубы посмотреть – не подумаешь, что они этими зубами могут не то что убить кого-то, а просто навредить, хотя бы. Странная тема, на самом деле. – Кошмар. А как по-русски будет "медведь"? – Медведь. – А по-сербски "медвед". Так, а в Черногории пиздят по-сербски, да..? Я просто не интересовался. – Русский и сербский сильно отличаются? – вдруг заинтересовался Эрих. – Я сербский не учил, – хмыкнул я. – Откуда мне знать. Эрих продолжал пилить меня взглядом, так что я решил хотя бы попробовать. – Привет? Пришлось потом повторить это же по-немецки, потому что Эрих очевидно не понял, что я вообще сейчас выдал. Хрень какую-то. Зато после "Halo" он аж в спине вытянулся. – Здраво! Како си? – Это.. Как дела? – кое-как догадался я, и когда Эрих кивнул, сам проговорил. – Как дела? – Давай ещё что-нибудь, – ему, кажется, понравилось. – До свидания? Это у него почему-то вопросов не вызвало. Уж не знаю, почему. – Давидьжьенья. Тут я снова прихуел немного. Я знал, конечно, что южнославянские языки слегка ёбнутые, но.. Это чё, блять? Ты как это выговорил, дебил? Хотя я готов поспорить, это не самое страшное, что у них может быть. Эрих, кажется, заметил, что я в ахуе, и стал выглядеть таким гордым и довольным собой. Ну да. Он-то может такую хуету выговорить. У них в языке есть такая хуета. – Как вы.. У вас же есть слова, где много согласных подряд? Все любят быковать на немецкий, типа они убрали все гласные, но..? Вы слышали хотя бы один югославянский язык? – На самом деле, их не так уж и много. Да и это легче, чем кажется. Понятно. Допустим, всё так и есть. – Скажи что-нибудь по-сербски. Просто чтобы.. Сравнить в общем. Эрих тяжело вздохнул, очевидно размышляя, что же такого можно сейчас вбросить. В конечном счёте, из сказанного им я понял ровным счётом нихуя. Конечно, были слова типа "мислиш", "слични" (я только догадывался), ещё что-то. Но сути уловить было нельзя, как бы ты не старался, так что пришлось признать, что всё хуйня. По-моему, с польским русский был больше похож. Не то чтобы я интересовался. Потом оказалось, что Эрих сказанное мной тоже не особо улавливал, хотя некоторые слова так же казались ему знакомыми. – Не, лучше по-немецки, – в конце концов посмеялся он. – Ничего не понятно. – Пожалуй, – забывшись, вздохнул я, и Эрих уставился на меня, сощурившись. – Ты по-русски сейчас сказал? А.. Это, наверное, значило что-то не то по-сербски? Блять. – Это "Пожалуй", – я решил сразу пояснить, чтобы не было никаких недомолвок. А то начнётся сейчас ещё какая-нибудь хуйня, не надо. И так проблем дохуя и больше, нечего их плодить.******
– Что такое суши? – недовольно повторила Моника, слабо хлопая рукой по столу. – Суши.. – задумчиво протянул Эрих. – Русские в Черногории делают суши. Но это стоит дороже машины. – У вас такой напряг с этим? – удивился я. – Русские постоянно жалуются на это. У нас просто не популярна рыба и морепродукты. Эрих, без обид, но за пиздёж в рот возьмёшь? Это страна с выходом к морю. Как там, блять, могут быть не популярны морепродукты, ты объебался, что ли? – Это непривычная еда, поэтому она делается русскими и для русских. Цены соответствующие. Я покачал головой. Пиздец, тяжко жить в Европе. Ну и вообще вне России. Даже суши не поесть нормально, какого же хера. – Я, честно, не понимаю такого интереса. Хотя я и не фанат морепродуктов. Я снова развернулся к нему, очень недовольный. Нахуя ты вообще существуешь, извращенец ебаный? Живёт (ну или жил) возле моря и не фанат морепродуктов. Охуел, что ли? Да это лучшее, что создала эволюция. Ты за базаром следи. Переел своей черногорской хуёвой картошки, несёт хуйню теперь. Пиздец, как так можно. – Что такое суши? – не унималась Моника. – Мне кто-нибудь скажет? – Круглые штуки из риса и сырой рыбы, – Эрих даже форму показал, какой молодец. – Русские их обожают. – И где их можно найти? – В России, – посмеялась Кристина. – Нет, серьёзно. Они делают их охуенно. Моника, кажется, приняла вызов и потянулась за телефоном. – "Суши".. М-м, Гугл говорит, что на всю Германию всего десять мест, где их можно попробовать. Такого ведь не может быть? – Я бы не удивился, – хмыкнул Эрик. – Да не может быть, – продолжала Моника. – Может, поискать "суши в Касселе"? – предложила Кристина. – Это слишком просто. Рамштайн-Мизенбах, Берлин, Саарбрюкен, Берлин, Нюрнберг, Берлин.. – Поищи конкретно по Касселю, – повторила Кристина, но Моника продолжила увлечённо листать вниз, зачитывая города. – Берлин, Ингольштадт, Дюссельдорф, Берлин три раза, Кобленц, Берлин, Саарлуис, Берлин, Нюрнберг, Берлин, Кёльн, Берлин, Зиндельфинген, Берлин и Кёльн, Штутгарт.. Я глубоко вздохнул, предвидя пиздец. Это явно надолго, так что.. Может, я пока посплю? – Кайзерзеш, Мюних, ну конечно. Гамбург, Дрезден, трижды Берлин.. О-о, Ганновер. Неужели. Всё, едем в Ганновер за суши. Моника убрала телефон после этого, так что было похоже, что она уже всё решила, твёрдо и окончательно. И лицо её говорило только что-то вроде "Вставайте, поехали". Я даже немного запаниковал. Это же шутка такая? Она несерьёзно. Что за бред, Моника. Куда ты собралась? Эрих, уже очевидно готовый, подскочил с места. Довольно потянувшись, он уставился на нас с Кристиной. Мы с ней только переглянулись, кажется, оба не впечатлённые затеей. – Я не думаю, что это хорошая идея. Поищи, они должны быть в Касселе. Моника, закатив глаза, снова включила телефон. Много времени на это не ушло. – О, они и правда есть. На Фридрих-Эберт-штрассе. Но я хочу в Ганновер. Пару секунд мы молча рассматривали друг друга, не знаю, что решая. Я больше думал про своё плечо, которое всё ещё было горячим, как пиздец, и немного мягким, потому что под плёнкой скопилась куча лимфы и типа.. Было прикольно перекатывать воду. И тыкать в это пальцами. Вот. Мда. А так, по сути, перспектива поездки меня не сильно пугала. Если подумать, это всего два часа на машине. Да, конечно, это очень странная хуета – вот так спонтанно решить поехать в другой город, чтобы поесть там суши, но типа. Как-то так тупые подростки и должны жить, нет? Так что хули нет. – Ты поедешь? – склонившись ко мне, тихо спросила Кристина. Как будто так её не услышат сидящие рядом люди, но допустим. – Не знаю. Почему нет, – уж доставая телефон, спросил я. – Скажи ему, что я поведу, – усмехнулась Моника. – Быстро передумает. – Эм. Какие-то проблемы? – Да вообще-то нет, – Моника скрестила руки на груди, задумчиво уставившись в сторону. – Но мы любим шутить, что раз мне пришлось проходить идиотентест, то ездить со мной опасно. .. Что ж, это многое объясняет. Если ты водитель и постоянно проёбываешься, через какое-то время у тебя заберут права на некоторый срок. Если ты проебёшься хотя бы раз даже после этого, тебя отправят на медицинское обследование, которое даже называется очень говоряще – Idiotentest. Потому что ставится под вопрос твоя адекватность. Уже столько мер предприняли, а ты до сих пор не можешь ПДД выучить? Ты что, слабоумный? Так правительство Германии это видит. И раз уж Моника проходила его.. Логично предполагать, что штрафы и изъятие прав ничего ей не доказали. Хм. – Я просто люблю гонять по трассам. Нет тупых камер и ментов, – заметив мой взгляд, объяснилась она. – Нахера ставить ограничение на скорость на трассах, где нет людей? Посмотрев на Кристину, я заметил, как та слабо улыбается. – У тебя в машине есть ремни? Не, они везде должны быть, вроде..? – Да. Могу даже отчитаться, что работают они отлично. Когда я перевернулась, я ничего даже не сломала. .. Ладно..? – Ну раз так, – я покачал головой. – Вы едете, нет? – Ну поехали, – хмыкнула Кристина. – Надо тогда купить что-то в дорогу? – Я бы лучше отлить сходила. Разделимся или так? – Я на улице подожду, – сразу обозначил я. Заодно Отто пока позвоню.. Мда. На самом деле, не то чтобы я хотел, но когда ты едешь куда-то с девушкой, которая уже и переворачивалась на своей машине, и проходила ту экспертизу, лучше предупредить каких-нибудь своих родственников об этом. Отто, конечно, хороший человек, но чистая формальность. Да и кто знает. Вдруг окажется полезным. Хотя бы облегчит поиск тел и нас похоронят, как надо. А мы не останемся где-нибудь, разлагаться на солнце и.. Ладно, всё, тихо. – Да. – Не отвлекаю? – Немного. – Ладно, тогда быстро. Мы собираемся в Ганновер с Кристиной и двумя её друзьями. Нас повезёт её подруга, и.. Если я ничего не напишу через два часа, мы разбились где-нибудь в районе А-два или А-сорок четыре. Отто вздохнул, не особо довольный, но хотя бы орать или отговаривать меня он не стал. – Понял. Только не забудь, чтобы я не звонил в полицию просто так. Отто не любит иметь дела с полицией. Не трудно догадаться, почему, м-м..