22.05.15, Пятница
Но всё проходило более чем спокойно. Даже на удивление, и скоро такая спокойная атмосфера даже начала нагонять тоску и тревогу. Я ждал хоть какого-то движа, но ничего не было. Ковальский только постоянно проверял телефон, но не больше. Было понятно, что он переписывается с кем-то, кто, наверное, скоро должен придти? Но мне было уже всё равно. Я чувствовал себя слишком хорошо, чтобы беспокоиться о такой херне. Более того, даже если Ковальский что-то вытворит? То? Мне-то что? С Арсением уже всё похерено, даже если он будет замешан, то это не важно. Потому что мы уже не вместе и типа? Чё, кому-то не поебать? Вообще похуй. Если Саня опять начнёт доёбываться до меня, то и на это мне поебать. Мы с ними больше никак не связаны. Я пьяный, сытый, мне хорошо, и все идут нахер. Ковальский, и Арсений, и Саня, и все они. Вообще, я хотел уже пойти домой, но останавливало меня только то, что мы были далеко. Бухали сегодня не у Ковальского, а шататься ночью по городу.. Я уже слишком стар для этого дерьма. Если бы нашлись ещё люди – можно было бы попытаться. Или хотя бы на такси скинуться. А так. В любом случае лучше уже просто заныкаться где-нибудь, проспать до утра и завтра добраться докуда нужно на автобусе. Трудно, что ли, учитывая, что уже и так поздно. Но было недостаточно поздно пошмалить, поэтому я, проверив время, аккуратно сполз с дивана и пошёл на балкон. В этой квартире он был не ебаться большим и поэтому курить тут было в разы приятнее. Мне нравилось, что и на улице было тепло, и в кои-то веки не надо было одеваться, напяливать на себя семь слоёв одежды, потом снимать их.. Просто вышел, прикурил и стой, кайфуй. Ты не замёрзнешь ни через минуту, ни через полчаса. Обожаю тёплые времена года только за это. А, ну ещё на улицах грязи нет. Только пыль, но тут бы поспорить, что лучше. Тоже хочу себе квартиру с большим балконом. Блять, да тут же, при желании, можно нормальную комнату обустроить. Вот есть понятие "летняя кухня", будет что-то вроде "летней спальни". Хотя если всё утеплить, можно будет и зимой тут ошиваться. Надо будет только хорошо с материалом разобраться, и всё. Ещё надо, чтобы там была большая ванна. Ну или ванная, чтобы там можно было поставить о г р о м н у ю ванну. Будет а-хуенно. Чую, счета за воду мне будут набегать просто огромнейшие, но что делать. Взрослые на то и взрослые, что могут делать всё, что хочется. По крайней мере, так я это вижу. И только поэтому самостоятельную жизнь и жду. Сам себя обеспечиваешь, живёшь на полностью своей территории – никто не смеет решать что-либо за тебя и ты волен делать всё, что тебе хочется и как ты этого хочешь. Наконец-то, блять, можно будет жить нормально, а не вечно всё откладывая на когда-нибудь потом. Эх, даже навевает воспоминания о любимой мамочке. Насколько логично ненавидеть родителей за то, в чём они, технически, не виноваты..? Хотя никто не просил их плодить нищету. Они не понимали, как будто, в каком положении будут их дети? Могли и на одной Кате остановиться, и не травить жизнь ни мне, ни Насте с Женей. Поэтому всё нормально, можно полноправно хуесосить их дальше и сколько только влезет. Имею право. У меня аж голова закружилась от злости. Пиздец, так же нельзя, вроде. Родители, как-никак, а я как свинота какая-то. Только и могу, что требовать что-то. Но в каком дерьме я прожил полжизни? Выслушивая, что всё будет когда-нибудь потом. Подумать, блять, смешно, что у человека до пятнадцати не было ни кровати, ни нормального, блять, стола. Кто ещё таким может похвастаться? Ладно, конечно, кто-то и может. Не могу же я один быть таким неудачником. Есть люди с ситуациями и похуже, но мне чёт от этого нихуя не легче. Может, опять из-за матери. Она вечно ссылалась на то, что кому-то в мире же хуже, чем тебе, так хули ты ноешь? Это очень бесило. Она вообще считала, что ныть и переживать можно только по двум причинам: либо у тебя кто-то умер, либо ты или твой близкий неизлечимо болен. В какой-то мере, это правильная позиция, но не когда же к тебе приходит кто-то за утешением, наверное..? Я не могу знать, хули мне, я асоциальное чмо, психопат и вообще всё плохо. Я как будто умею людей утешать и весь такой из себя добрый и сострадательный. Но родители же. Есть у них какая-то социальная роль или нет. Ух, нытьё на балконе за сигареткой. Ну, хотя бы самому себе. Вслух бы я это выговаривал – точно бы завтра от стыда вскрылся, нахуй же я тряпка вечно ноющая такая. Точно за догоном бежать придётся, похоже. Уже во второй раз. Ну и ничего. Гулять полезно. Сейчас от этого ещё и одно удовольствие. Тепло, нет лютой темноты. Это вам не зимой в минус тридцать бежать в ближайшую забегаловку, где продают алкашку после десяти за красивые глаза. Так даже не жалко. Когда на балкон зашла компания каких-то девушек, я отошёл в угол, чтобы не мешать им. А то встал тут в самом центре, никакой заботы о людях. Они устроились в углу, что-то тихо обсуждая, и я даже не прислушивался. Я не знал никого из них, они никак меня не интересовали, я их тоже – в общем, идеальные условия, чтобы мы просто спокойно все покурили, не мешая друг другу, и спокойно разошлись. Мда, так уныло. Повспоминать, как раньше для меня подобные мероприятия проходили. И что сейчас. Это взросление? Когда ты приходишь на вписки и всё, что ты делаешь – это пьёшь, сидя один на диване, периодически бегаешь пошмалить и в магазин за догоном себе и всем желающим. А вот раньше было время. И тупые игры, и задушевные разговорчики на кухне, и дикие нажираловки с последующим разносом всего, что только можно сломать. Где те славные времена. Я был таким.. Странным. Сейчас даже если так подумать, как так вообще вышло, что мы сломали Ковальскому кровать? Как так вышло, что мы с ним танцевали на столе под какую-то хрень. Как так вышло, что я напился до такого состояния, что заблевал себя? Как-то мы бухали у кого-то на хате за городом, и я уснул на крыльце, прям на улице. Ещё и объебался до такой степени, что у меня кровь из носа шла..? Да, и утром меня такого – спящего на крыльце, побитого и с перепачканным в крови лицом – спалила мать хозяйки дома. Было классно. Наверное, той девочке вообще понравилось потом оправдываться перед родительницей? В любом случае, очень интересная тема для рассуждений. А ещё меня сейчас вырвет, наверное? Плохая, всё же, идея бухать и курить на пустой желудок. – Эм, – вдруг начала одна из девушек, шагнув в мою сторону. – Ты же ходил в магазин? – А. Ага. – Там. Как вообще. – Лучше на всякий случай взять паспорт и всяких маленьких девочек оставлять на расстоянии от магазина. А то могут затребовать паспорта у всей компании и отказать, если выяснит, что кто-то несовершеннолетний и вы не сможете никак это подтвердить. У более-менее взрослых на вид всё должно прокатывать спокойно. Сейчас я им распишу, как надо дела вести. Как уже прошаренный лазутчик, ага. – У тебя прокатывает? – подумав немного, спросила девушка. – Да. – Бля, может, ты нам сходишь? – Деньги на стол, – я кивнул головой. – И алкоголь ваш. Девочка переглянулась с одной из своих спутниц, которая не заметила её взгляда из-за того, что прикуривала. Я сперва не понял её смятения, но потом догадался, что ей сейчас какой-то левый хер предлагает отдать ему деньги, и типа я принесу им алкашку. Но откуда они вообще меня знают – раз. Два – откуда у них будет уверенность, что я ещё вернусь и не наебу их. Я, вообще-то, как-то раз отличился такой хуйнёй. Что уломал девку оплатить мне счёт в ресторане, пообещал вернуть при следующей встрече, а потом мы никогда не виделись потому что потому. Там, конечно, не так много денег было, но мне до сих пор стыдно. Становится иногда. Когда я об этом вспоминаю. Мда. – Ну или кто-то из вас может сходить со мной, просто постоять на улице, – решил предложить другой, более нормальный, вариант, я. – А кто-нибудь из нас выглядит на восемнадцать? – Я бы не дал, – хмыкнул я, оглядев каждую. Кто-то посмеялся, но я только отвернулся, выдыхая дым в распахнутое окно. Сигареты были вкусными и приятными, но меня всё равно начинало подташнивать. Наверное, нужно было поесть, но попробуй найди еду в такое время. Все доставки закрыты, а в единственных открытых магазинах ничего съедобного нет. Сложно. Вот поэтому и надо спать ночью. Потому что можно с ума сойти от этого ночного дожора. Хочется есть и ты просто сметаешь всё, что только можно. И не дай бог у тебя нет еды и в округе есть круглосуточные нормальные магазины. Это просто беда, сколько ты денег там оставишь. Мда. Сравнить бы меня нынешнего и меня два года назад. Какие у нас беды в жизни были. Смешно станет, анекдот просто. Как я, блять, к такому пришёл вообще. Хочу обратно. Быть долбоёбом, который творит хуйню, бухает, спокойно проёбывает всё и вся, нормально встречается с девушкой и вообще ни о чём не ебётся. Зачем расти.. – Ну так.. – Решайте. Я без денег ничего делать не буду. Сначала деньги, потом товар, как говорится. Надо вести дела, как Ковальский. – Кто-нибудь сходит с тобой, – наконец выдала одна дама, и я пожал плечами. Мне вообще было не принципиально, так что.. Дамы ушли, а я ещё какое-то время стоял на балконе, вспоминая, какие ещё тупые вещи я делал в пьяном угаре. Как играли во всякую хуйню, как мне однажды пришлось пить соевый соус и кетчуп.. Мы играли в карточную игру и типа.. Кто первым выбыл, тот пьёт соевый соус, кто вторым – кетчуп.. Эх, времена. А как мы шатались пьяными по городу, писали всякую хуйню на стенах и асфальте. Наши пьяные разговорчики на балконах. Неловкие обнимания. Помнится, как-то мы с Ковальским лежали у него в комнате, обнимались и тут тупо в комнату заходит какой-то там парень, смотрит на нас, такой "А, ой" и уходит. И просто пиздец. Ничего такого, конечно, нас как будто за еблей или чем-то таким спалили. Но всё равно было неловко. От мыслей о том, как я лежал с кем-то в обнимку на кровати, мне стало плохо. Снова возвращаемся к теме, как мне стыдно за то, во что я превратился, но.. Ковальский, ты сегодня как вечер завершать планируешь? Ей-богу, блять, давай хотя бы поспим рядом. О, и будет очень смешно, если он сейчас такой: "А вот хер тебе. Ты несколько лет меня игнорил, а сейчас, когда тебя бортанули, решил, что можешь вот так прибежать ко мне, и я спокойно приму тебя? А иди-ка ты нахер". Окажется, что все эти годы Ковальский жил идеей отомстить мне за игнор и всю боль, что я ему причинил.. Мда, фантазия разыгралась. Надо уже поебаться с кем-нибудь, а то так и до фанфиков недолго. Надо будет куда-то энергию вымещать, а куда ещё, как не в творчество. Опишу все свои ебанутые идеи, которые обсуждались тут в последнее время. Стану популярным среди маленьких педовочек, которые пишут про себя и своих друзей, потому что по факту я буду таким же. Придумываем ситуацию – подставляем на роли главных героев себя и своих друзей – готово. Вы восхитительны, потому что ваша ЦА уже привыкла есть дерьмо, и типа? Даже нормальный скил не нужен. И будет у меня хоть какая-то самореализация и хоть какое-то признание в обществе. Класс, блять. Как-то так, наверное, великими писателями и становятся. Не ебёт никто, вот и пишут свои книжки целыми днями. Страшная судьба. Вспомнив, что я собирался в магазин и что меня, вообще-то, ждут, я побил себя по щеке, чтобы придти в себя и не спать на ходу, и направился на выход. Сходить в магазин. Накидаться ещё раз сверх того, что есть уже сейчас. Найти Ковальского и затащить его куда-нибудь. В идеале, в кровать и лечь спать уже. Можно и просто в туалет. Поебаться мы не сможем, но хотя бы просто подрочить? Я уже и на отсос согласен, лишь бы хоть что-то. А если я сейчас ещё выпью, меня так унесёт, что даже я смогу ему отсосать. Ковальский сдохнет от радости. Если, конечно, ему до сих пор всего этого хочется. А то вдруг я и правда опоздал. И сейчас реально будет как в фильмах. Типа, когда персонаж понимает, кого проебал, а когда решает всё исправить, уже поздно. Ой, как неловко будет. Но планы накрылись, не успел я даже с балкона выйти. Арсений, заметив меня, сразу нахмурился, явно не обрадовавшись такому повороту, и я бы разозлился, типа, что за реакция, ты что, охуел? Если бы не заметил людей рядом с ним. Очевидно, они пришли вместе? О, просто замечательно, Арсений. – О, – Елисеев аж в спине вытянулся, заметив меня. – Дёрнберг тоже тут? Уже в полной готовности уебать тебе по лицу разок. – Люблю, когда встречаются старые знакомые, – довольно протянул Ковальский и тут же огласил. – Ребята. Я хочу познакомить вас с тремя замечательными людьми. Канареечка. Канарейка оглядела толпу, слабо улыбаясь. Это была очень напряжённая улыбка, надо сказать. Ну, в общем-то, мы все сейчас были в небольшом таком напряге. Мы – те, кто догадался, к чему сейчас всё может свестись. Я, Арсений, Канарейка. Кирилл, может быть? Но на него мне поебать, как бы. Лишь бы нас троих сейчас не стравили. Не то чтобы я переживал. Мы, вроде, уже все наученные, и знаем, что Ковальский из себя представляет. То есть, нам будет просто все вопросы между собой уладить, если вдруг что-то случится. Но всё же я бы предпочёл даже не начинать. – Это мой брат Кирилл. И мой лучший друг Арсений. Его зовут Арсений, но мы зовём его бить лица. Да, – вдруг развернувшись к кому-то в стороне, Ковальский усмехнулся, – Ляна? Я в недоумении развернулся. Попытка понять, что происходит, и что вообще за Ляна такая, прошла не особо удачно, но вскоре я наткнулся взглядом на Саню и её подружку и что-то как-то.. Пошли связи, блять. Девочка рядом с Саней была слегка в ахуе, хотя самой Сане, похоже, было вообще поебать. Я же правильно понял, это та самая любовь всей её жизни, да? Которой Арсений въебал летом. И вот, они встретились. Вау, блять. Честно, меня немного возмущала реакция Сани. Типа, разве она сейчас не должна как-то переживать из-за своей дамы сердца? У неё, судя по побледневшему лицу, сейчас инсульт (жопы, простите) случится, а Саня сидит с таким ебалом, будто ничего не происходит. Это, случаем, не их сговор с Ковальским? Что Саня приводит сюда Ляну (что за имя, блять, вообще), а Ковальский заставляет приехать Арсения? И они встречаются? Кому и нахуя это надо, вы серьёзно, блять? Больные ублюдки. Арсению с этой ситуации, кажется, вообще ни тепло, ни холодно было. Ещё бы ему было как-то, да, но Ковальский так себя вёл, будто это пиздец важное событие. И просто по факту: девочка забыла, как жить, и Арсений стоит с лицом лица. Классно. Кто разочарован – поднимите руку. Забавно будет, если Арсений вообще не помнит её лица и сейчас про себя просто недоумевает, типа, а что вообще происходит, кто это, почему Ковальский выделяет её и почему она так на меня смотрит. Я вот не помнил её лица. Как бы, я и не успел её рассмотреть толком, оно понятно. Потому что я тогда вообще отвлёкся на голубей возле фонтана, потом услышал женский голос, повернулся, а там уже Арсений добро сеет налево и направо. Лица девочкам бьёт за то, что они шестицветный флаг на улицу вынесли, у-у, блять. "Пропахандируют хомосексуализм свой. Нам в России такого не нужно. У нас тут скрепы и православие, хомосексуализм нам не нужон, мы про такой отродясь не слыхали". Но к теме. А Арсений успел её лицо рассмотреть и запомнить? А то вдруг он в порыве гнева или чего там только на флаге и зациклился, а лицо девочки в памяти не запечатлил. И сейчас он вообще не понимает, что происходит, и Ковальский с Саней только зря девочку довели. Без особого желания тут находиться, я быстро прошёл к выходу. Компания дам, с которой я курил на балконе, сейчас тусовалась на кухне, и как только я показался в дверном проёме, одна из них поднялась из-за стола и направилась ко мне.******
Я правда надеялся, что когда я вернусь, всё уже уляжется, но какого же хуя – вся компания целым составом сидела на кухне. Разве что не было Ляны, но Саша, похоже, прекрасно себя чувствовала, даже в присутствии Арсения. Хотя ей-то всегда было нормально, это он агрился на неё, как собака ебаная, но сейчас даже он выглядел относительно спокойным. Я даже пожалел, что оставил их. Вдруг я пропустил что-то интересное или важное? Вдруг они тут все за всё перетёрли, помирились, простили друг другу все обиды (у кого они тут были, конечно), и сейчас вот у них сформируется такая заебатая коалиция, а я пойду нахуй и умру. Кажется, я уже излишне начинаю бредить идеей, что так или иначе, но меня бортанут все, кто только может? Сколько раз за последние два дня я думал об этом? Сто или больше раз в восемь? Но как будто это не имеет обоснований. Меня за этот год киданули два самых дорогих мне человека. Я с осени живу с осознанием, что наша компания распадётся уже в июле-августе, и кто вообще знает, увижу ли я этих людей ещё хоть когда-нибудь. Как тут не начать бредить. Как по мне, всё вполне логично и последовательно. Мои планы на Ковальского, логично, пришлось отложить в сторону, и я снова мысленно дал себе по лицу. Вот ненавижу, когда так. Когда ты что-то планируешь, типа ты весь такой заебатый и крутой, знаешь, что будешь делать, а потом всё идёт через жопу, и выясняется, что ты вообще не хозяин ситуации. И ты сразу такой мусор в своих глазах. Прекрасно просто. Обожаю быть чмом. Особенно в своих глазах. И вот казалось бы – никогда не думай ни о чём наперёд. Знаешь же, что девяносто девять процентов – что всё по пизде пойдёт? Чё думаешь тогда? Раньше я таким не был, надо сказать. Это недавно началось. И я бы сказал, что знаю, почему.. Попытка пройти мимо кухни тоже прошла неудачно, хотя я надеялся, что меня не заметят в тёмном коридоре и я останусь незамеченным. Но Ковальский, сука. – Артём? – позвал меня он, и пришлось остановиться. – Не хочешь нас своим присутствием почтить? А зачем я вам нужен? И ей-богу, надо было просто уйти, но я как-то по инерции? Просто прошёл на кухню. Ноги сами понесли. У меня такое бывает, когда я пьяный. Хули мне. – Чё тебе? – стараясь казаться максимально трезвым, спросил я. Выпитое по пути домой уже добралось до головы, так что мне было.. В целом, неплохо. Меня даже не особо напрягало присутствие здесь Елисеева. И то, что Арсений пришёл с ним и Канарейкой. Это очень серьёзно, на самом деле. Так меня должно пиздецки смущать то, что Арсений, кажется, снова зависал с ними? Но мне похуй. Вот завтра протрезвею и буду психовать. С другой стороны, нахуй мне это делать. Мы же больше не встречаемся. Арсений меня больше не любит. Почему он должен ограничивать своё общение с людьми, которые нравятся ему? В отличие от меня. Я теперь вообще никаких прав на него не имею. Хотя как это должно мешать мне злиться..? – Ты не хочешь похвалить мою работу? Посмотри, какой кроссовер я запилил? – радости Ковальского не было предела. – А-а-а-арсений, А-а-а-артём, Кирилл, А-а-а-антоха, Ляна, Канарейка.. Солнце моё, я так по тебе скучал. Та оглядела его, даже не поворачивая головы. Это был весьма многообещающий взгляд, но ничего серьёзного не случилось. А жаль.. – Кого нам не хватает? Риты, может быть, для полного набора, да? Ерона, блять, нам не хватает. Он, вроде, адекватный парень? Ну да, в моём сне был вполне себе приятным молодым человеком. Может, он и в реальности такой? Всё, хочу узнать его поближе. Может, хоть он никуда не свалит этим летом? И я вернусь из армеечки, и сразу к нему в объятия. Вот уж кто точно меня дождётся, ага. И так мы все и закончим. Какой неожиданный финал, кто бы мог подумать. Всё, решено. Уйду нахуй (и на хуй, чё уж там) к Ерону и хер со всеми остальными. – Для полного набора я тебе в лицо сейчас харкну. Вообще-то, сначала я хотел сказать что-то вроде "Для полного набора мы сейчас все харкаем тебе в лицо и расходимся по домам. Думаю, это единственное, где сойдёмся абсолютно мы все", типа я такой крутой, вау, пришёл и разъебал Ковальского. Но раз – мне похуй, и я старательно поддерживаю этот образ. Два – нехуй петушиться. Мы не в фильме и не в манге, где главные герои могут позволить себе такие тупые реплики вбрасывать. Три – с хуя ли я взял, что могу говорить за всех. Кто из присутствующих хочет плюнуть Ковальскому в лицо? Саня и Кирилл явно нет. Арсений? Арсений у нас неженка и пушинка, мы ни на кого не злимся и всем всё прощаем, в лица никому не харкаем, это не по-божески и не по-христиански. Канарейка? Она если кого-то и ненавидит, то холодно. Типа, ей как бы и похуй, но как бы и ты идёшь нахуй, ага? Так что я один тут такой умный, и нехуй выгораживаться. – О, в таком случае я предпочту ретироваться. Кирилл, расскажешь мне потом, если будет что-то интересное? Елисеев показал ему "окей", всё ещё выглядя подозрительно спокойным. Хотя ему-то чё переживать, что я несу вообще. Эти трое тут вообще ни при чём. Ну ладно, Арсений въебал, хорошо, и то по нему особо не скажешь, что его так уж потрясла встреча с этой Ляной. И вот же хорошо получилось. Они с Кириллом и Канарейкой пришли, неловко осмотрелись, как Траволта в Криминальном Чтиве, пожали плечами и попиздовали домой. Только я подумал об этом, как Кирилл приобнял Арсения и Канарейку за плечи. Я заметил это, но это так же не вызывало у меня вообще никаких эмоций, и я даже проорал с себя. Что, меня даже это не заденет? Артём, смотри, Елисеев трогает Арсения у тебя на глазах. Даже не захочешь въебать ему за это? Чудодейственный алкоголь. – Говорил же, не надо сюда идти. Двинем обратно? – Я за, – сразу обозначила Канарейка. – Тут в районе есть круглосуточные магазины? Я сдуру хотел сказать, что да, и даже предложить проводить их, но всё же смог удержаться. Ещё я буду им навязываться, много чести. – По пути домой найдём что-нибудь. О, а они смелые дохуя? Пешком домой пойдут? Бля, на самом деле, мне бы прибиться к ним. Но Елисеев. Я не настолько пьяный, чтобы ввязываться в подобное. Да и его отношение ко мне никуда не делось. Начнёт петушиться и всё, я тоже быстро войду в нужный режим. Арсений же не будет меня защищать? Не будет. Нахуй я ему сдался, в конце концов. Он, скорее, скажет что-нибудь вроде "Господи, Кирилл, чё ты тратишь время и силы на это чмо? Он того не стоит, мне-то можно верить, я в этом вопросе шарю, как никто другой". Мда.. Вообще, конечно, отлично получилось. Арсений сменил банду. Ушёл от нас к Елисееву. Не, правда классно. Наверное, они нравятся ему как люди. Даже жаль, что он прибился к ним так поздно, и что они так мало общались. Ладно, мне просто грустно. Может, с Канарейкой ему и правда было бы лучше, чем со мной? И в компании Елисеева. И лучше бы он с самого начала сблизился с ними, а не со мной и с Ковальским. И было бы ему классно и хорошо. С правильными, нормальными людьми рядом и вообще.. Заметив, что Саня смотрит на меня, я кивнул головой, молча спрашивая, что ей надо, но она только покачала головой. В кои-то веки и она выглядела серьёзной. Надо же. Не так я себе подобные вещи представлял. Не то чтобы я думал об этом, на самом деле. Это для совсем мнительных уебанов, которые вечно рисуют себе в воображении какие-то всратые сюжеты. Но когда ты общаешься с Ковальским, надо быть готовым и не к таким поворотам. Поэтому я иногда и правда рассматривал вариант, типа, что будет, если мы с Саней и Арсением пересечёмся где-то. И я совсем не так это видел. Может, тут и правда что-то произошло, пока меня не было? Или Саня перестала строить из себя ехидную злобную сучару и это её обычный режим? Обычная девочка, которой поебать.******
– Ты домой? – В магаз. – Я схожу с тобой, – сразу вытаскивая из общей кучи рюкзак, хмыкнула Саня. – Не подумай. Просто не хочу ходить одна. – Да поебать мне. Можешь не оправдываться. Но я всё равно был в лёгкой прострации. Саня заговорила со мной, вау. Я и не думал, что это когда-нибудь произойдёт. Тем более, так тупо. Я думал, я у неё навечно в игноре. А тут она из ниоткуда выскочила и "Чё как, я пройдусь с тобой?". Ну да, она дала причину, как бы. Но всё равно это странно. Было бы ей важно – как-нибудь переждала бы и не взаимодействовала со мной в лишний раз. Но как будто это всё что-то значит. Я слишком много думаю. На улице было по утреннему уютно, и меня даже на сон пробило, когда мы вышли, хотя и было уже светло. Эх.. Сейчас вернусь и завалюсь спать, наверное. Хотя сколько там уже времени? Можно, наверное, и домой поехать? Кто меня остановит. Ковальский где-то похерился, а больше тут никого и нет, как бы. Мда, если бы не вещи, я бы уже сейчас свалил, чтобы не возвращаться, но так. Я просто должен. – У вас с Арсением.. – на улице Саня вдруг заговорила. – Что? Не ладится? – А должно? – усмехнулся я. – Мы типа расстались ещё в феврале. Типа она не знала об этом, ага. Так мы и поверили. Или Ковальский ей рассказал..? Господи, никому верить нельзя, как это уже заебало. – Но вы говорили с ним тогда в школе. – М, небольшое просветление. – А сейчас что? – А сейчас всё обратно пошло по пизде. Скажем так, мы по-новому посмотрели друг на друга. Саня усмехнулась, вскидывая брови. – Интересно. Я бы послала такого нахуй, ещё как только узнала, что он считает допустимым бить людей на улице. Ещё и живёт по двойным стандартам. Типа, это тебя не оттолкнуло, но какая-то другая хуйня – да? – Серьёзно собралась со мной в психолога играть? – фыркнул я, нахмурившись. Просто я правда этой хуйни не понял, и как по мне, возмущение тут было уместно. Она охуела, давайте честно? Куда лезешь, блять? Думаешь, что что-то знаешь или что? Типа, я не со злости говорю это. Но я же не лезу к ней и Ляне. И не высказываю ей, что хули она ведёт себя как мразь. Она хотя бы потом сказала ей что-нибудь в поддержку? Я, конечно, не специалист, но, вроде как, Ляна дама очень впечатлительная и тревожная. По ней и видно было, что встреча с Сением её ничего так покорёжила. А Саня там с таким еблом сидела, будто всё так и задумано. И этого человека ты называла любовью всей своей жизнью, ага. Арсений выстёбывал их, типа "Ну нихуя себе, любовь всей жизни у четырнадцатилетних девочек, спешите, нахуй, видеть". Я тогда ещё доебался, потому что ну что не так, не могут четырнадцатилетние девочки в высокие чувства поиграть, что ли. Но вот это уже реально хуета какая-то, Антоха. Не по-пацански вообще. Бля, я соскучился по этому имени. Хочу кого-нибудь в окружение с именем Антон, чтобы называть его Антохой и типа всем заебись. Отличные цели в жизни. Ну, только такие мне и ставить, с такими успехами по всем фронтам. Если я сейчас ещё и на экзаменах въебу, то точно можно будет выпиливаться. Ибо не достоин.******
– Ну согласись, было неплохо, – Ковальский скинул с себя кофту. – Пиздец. Я всё ещё был пьяным, так что активно выражать эмоции мне было затруднительно. Я хотел только двух вещей. Спать и.. Какой-нибудь физической херни. Хотя бы пообниматься с кем-то. Хотя бы это. Пожалуйста. Я так много прошу, что ли.. – Ты чё, всю ночь так и бухал, не просыхая? – вдруг заинтересовался Ковальский. – Догонялся, когда начинал трезветь, – я кивнул головой. Мне стесняться нечего. – Чё стоишь-то? Садись. Ложись. – Я боюсь. – Чего? – Что упаду. Мне очень тяжело давались движения. Я очень легко себя чувствовал и потому не мог нормально двигаться. Мне рассказывали, что, когда ты погружаешься с аквалангом, всё, что ты видишь, кажется ближе, чем оно есть на самом деле. Типа, в воде свет немного по-другому преломляется и вот вам эффект. И это очень странная хуйня, что ты хочешь потрогать что-то, тянешь руку, но не дотягиваешься, хотя казалось бы? Вот же предмет, ты можешь дотянуться, а нет. И ты чувствуешь себя слегка обдолбанным. Вот у меня сейчас примерно такое же состояние было. Забавно, но не прикольно. И я боялся менять положение тела в пространстве настолько радикально. Упаду ещё, ударюсь головой и умру. Грустно будет. Расстроюсь. – Давай я тебе помогу, – Ковальский оглядел меня, умилённо улыбаясь. – Дойти до меня хоть сможешь? – Я не настолько напился. Но в то же время я первые несколько секунд даже не мог заставить себя пойти. Типа, я хотел, но тело не слушалось. Прикольно, пиздец. Слишком много алкоголя в крови. Так нельзя делать, наверное? Но похуй. Пока молодой, можно. Буду вечно молодым и вечно пьяным. И будет мне хорошо. Ковальский так мило расставил руки, когда я подошёл. Типа предлагает обняться? Меня это даже немного растрогало. Кто-то хочет меня обнять. Сам предлагает.. Господи, спасибо. Я просто уже не мог терпеть дальше – мне очень хотелось близости. Какой угодно, да хоть просто обняться. Кто-нибудь тёплый.. Ковальский, кажется, опешил с того, как я буквально свалился на него, но совсем скоро и он обнял меня, так же утыкаясь носом мне в плечо. Мне давно не было так хорошо, так что я правда растаять там был готов. Вот, до чего одиночество доводит, смешно даже. – Что будем делать? – тихо спросил Ковальский, заскучав. – Спать? Илья недовольно заурчал, обнимая меня крепче и разворачиваясь на месте. – Скучно. Ещё идеи? Я, в общем-то, только ради такой реакции про сон и говорил. Я, конечно, хотел спать, но не больше, чем физического контакта. Так что мне было даже хорошо, что Ковальский начал это. – Мне стрёмно такое озвучивать. Я правда не знал, как такое вообще предлагают. Как-то такие разговоры.. Не для меня. Вся надежда была на Ковальского, и меня даже порадовало, что он и так всё понял, и быстро, и сам же и продолжил. Хорошо, когда второй человек в паре понимает и без тебя, что и как делать. Я уже и про это успел забыть. Каково это вообще. Как это охуенно. Он очень смешно весь встрепенулся, слабо отстранившись, чтобы видеть меня. Я же намеренно не смотрел на него, чтобы не словить порцию стыда. Это всё испортит, а не надо. Мы тут не за этим. – Серьёзно? – вскоре спросил Илья. – Типа.. Вот так? Да, вот так. После стольких лет, вот так просто и внезапно. – Да. Можем, я не знаю. Я не готов, но. Что-нибудь можно попробовать? Ковальский шумно втянул воздух, кажется, необычно взволнованный. Когда он снова обнял меня, резко и с силой прижимая меня к себе, я аж вскрикнул. Это было слишком внезапно и.. Как бы сказать. Эмоционально. Чего, блять, все такие нежные? Заебали. – Охуенно, – прошептал Ковальский. – Я уже чую.. Он так и не договорил, но его дыхание уже было совсем не хорошим. Это было очень тупо, потому что ну блять, мы ещё даже не целовались, и с чего он так сопит? Илье так мало надо, пиздец. Отстранившись, он оглядел меня, продолжая держать за плечи. Как будто я убегу, ага. Довольно долго – по крайней мере, как мне показалось, – мы просто стояли. Ковальский просто смотрел на меня, и я не выдержал совсем скоро. – Можно пойти в ванную? Не знаю, почему я об этом подумал, но что-то взбрело в голову. Хотя логичнее нам было оставаться здесь. Родители Ковальского более вероятно услышат шум из ванной, которая соседствует с их спальней, чем из комнаты через коридор. Не то чтобы мы собрались шуметь, предположительно. Но всё равно. Осторожность в таких делах лишней не бывает. – Ой, нет-нет-нет. Когда у меня ещё будет такая возможность? Я хочу видеть тебя. С таких ракурсов, с которых хочу. И в том положении, в котором захочу. Вцепившись мне в плечи, он стал давить вниз, так как бы усаживая меня на пол. Опять же, тело у меня не слушалось, поэтому я сопротивлялся больше непроизвольно. – Прям на полу? – уточнил я, почему-то сразу засомневавшись в этом деле. Блять, Илья, тут до твоего матраса пара шагов, ну ступи ты вправо немного. – А вы хотите постель из роз? – посмеялся он. – Прости, надо было сразу говорить. Я бы тебе такое устроил, ты бы охуел. Но это, считай, обычный пьяный перепихон на вписке, да? Скажи спасибо, что в конце никто из нас не наблюёт на второго. – Фу, блять, – поморщился я. – Обязательно о таком говорить? – Какие мы нежные, – Ковальский всё продолжал веселиться. – Да не волнуйся. Сейчас мы начнём, и ты ни о чём плохом даже думать не сможешь. Да и вообще ни о чём. Так рекламирует себя, просто пиздец. Даже интересно становится. Впрочем, не это ли цель рекламы. Всё-таки усадив меня на пол, Ковальский какое-то время стоял, склонившись надо мной и продолжая диковато разглядывать. Я решил, что ему просто нравится смотреть на меня сверху вниз, ещё и когда я сижу перед ним. Наверное, это что-то вроде его фантазий? И вот, у него появилась возможность воплотить это всё..? Как надо говорить в таких ситуациях? Я не знаю. Я и не уверен в том, как он воспринимает это всё. Усевшись поверх меня, Ковальский тяжело вздохнул. Я, честно, уже начинал психовать – мы ещё долго на месте стоять будем, но вот, наконец, он положил руки на край моих джинс. – Да неужели, блять, – прошептал Илья. – Я могу это сделать? Я следил за ним и его движениями, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Может, так было потому, что я дико изголодался по прикосновениям к себе. Сейчас это ощущалось как что-то очень странное ,и конечно, мне нравилось. Как мне залезают под футболку, задирая её. Как проводят руками по животу и груди. Ковальский давил достаточно сильно, чтобы прикосновения возбуждали и не вызывали никаких неприятных ощущений. Ещё бы Ковальского не тянуло на разговоры. – И сколько ты ломался в итоге? – Не так уж и долго, если подумать. – О, – фыркнул Илья. – Это тебе было недолго. Твою мать. Почему нельзя нормально тебя выебать? – Можно между бёдер. Если сильно сублимировать, можно представить, что это нормальный секс. Я у нас теперь специалист по сублимации. Как делать что-либо и представлять, что сейчас с тобой рядом какой-то человек. Книги буду писать потом. – А в рот можно? – Можно. Ковальский замер, снова удивлённо уставившись на меня. – Да что с тобой такое? Ты даже на такое согласишься? – Я просто хочу ебаться. – Я же говорил, что ты не выдержишь. – Сейчас договоришься и проговоришь свой шанс. – Я так подвожу тебя к мысли, что мой рот можно заткнуть, – Ковальский посмеялся. – Что думаешь об этом? А так типа это не подразумевалось? Я думал, это логично. – Может.. Хватит пиздеть и к делу? Ковальский расплылся в довольной улыбке. Когда он потянулся рукой к моему лицу, я заметил за собой дикое желание отстраниться, но было некуда. Пришлось терпеть, хотя мне даже стало немного страшно. – Можно я немного обнаглею и сперва возьму свою часть? – Ковальский провёл пальцами по моим щекам. – Я так давно об этом мечтал. – Это что? – уточнил я, подумав немного. Я уже плохо соображал, и Ковальский меня ещё совсем запутал своей хуйнёй. Я уже обрадовался, что не надо будет ничего предварительно обсуждать и проговаривать, а нет, снова что-то кому-то непонятно. – Это вот это, – Ковальский встал на коленях, и хотя больше он ничего не делал и ни на что не указывал, как-то само прояснилось. Ну, в общем-то, что, у нас много вариантов? Мы как будто вчера познакомились, я как будто только вчера узнал, что там Ковальский хочет от меня и о чём мечтает. Меня посвящали во все его фантазии столько раз, что я уже пересказывать могу. Не были бы они такими мерзкими. – Я думаю, я кончу даже если просто потрусь об твоё лицо. Можно? Больной мудак. – Да делай, что хочешь. – О, да, – довольно протянул он. – Сядь к стене. И это, не сглатывай пока. Будет удобнее. Сейчас мы с тобой оторвёмся, как следует.. Всё это звучало отвратительно и мерзко, но мне происходящее даже начинало нравиться..? Я просто больной. А ещё не ебался почти три месяца. Или даже не почти. Когда мы пересели, как он хотел, Ковальский приспустил джинсы и, поправив член, принялся тереться об моё лицо. Мне не совсем это нравилось, а когда Ковальский начал возбуждаться, и вовсе стало мерзко, но отстраниться не получилось бы в любом случае – он крепко держал меня, ещё и стена сзади. Да и не я ли согласился парой минут ранее? Всё, терпи теперь. Тебе, в конце концов, тоже после всего этого перепадёт. Вскоре Ковальский начал подозрительно сопеть, а движения стали более настойчивыми и рваными. И когда я уже захотел вмешаться, как Ковальский сам отпрянул. – А можно будет тебе на лицо кончить? – тихо спросил он, выждав немного. – Нет. – А на губы? – Нет. – Да чё ты неприступный такой. Или перед этим тебе тоже надо три года поломаться? – Ебало сейчас сломаю. – Ладно, ладно, – посмеялся Илья. – Не вмешиваюсь. Но мне нравится, когда член между зубами и щёчкой. Примите во внимание, пожалуйста. – Как люди с тобой таким ебутся, блять? – стягивая с него трусы, фыркнул я. – Прости. Я просто эмоционально перевозбуждён. Специально или нет, но он толкнулся бёдрами вперёд, и я решил больше не задерживаться. Может, хоть так он заткнётся уже нахуй? Было бы замечательно. Или у Ковальского тоже давно ничего не было, или ему настолько сильно доставляла мысль, что я наконец согласился поебаться с ним. Но он так дышал, иногда даже тихо постанывал. Грубо, низко, из груди. Это тоже мне нравилось. Я привык максимум к тяжёлому дыханию. И, вообще-то я был уверен, что парни не умеют приятно стонать. Ковальский, сука, постоянно что-нибудь не так сделает. Умеет удивить парень, мда.. К моменту, когда Ковальский напряжённо засопел, слишком подозрительно, у меня уже болела челюсть. – А можно хотя бы на грудь слить? Я только согласно промычал. Илья радовался, как ребёнок. По крайней мере, мне так показалось. И отпрянул он слишком резко, и полез раздевать меня тоже. Дрянь ебаная. Я не то чтобы надеялся на что-то нормальное или что всё будет идти так, как мне нравится. Но это было очень стрёмно. Надеюсь, Ковальский реально так себя ведёт только потому, что перевозбуждён. А то я в нём разочаруюсь. Все эти три года он нам в уши ссал, какой он потрясный партнёр. И чё, где? Или он со мной не старается, потому что нахуя? Ну, пусть так. Но если окажется, что он по сути своей всегда был пиздаболом ебаным, и только пиздел о том, какой он классный, это будет провал. Всем нахуй расскажу. Кому, блять, всем..? Он с таким сосредоточенным видом размазывал мне сперму по груди, и я бы как-нибудь подъебал его, но мне не хотелось ни разговаривать, ни думать. Хотелось лежать и.. Всё. Больше нихуя. Даже в душ идти желания не было, хотя вот уж казалось бы. Хуй с ним, блять, у Ковальского же есть салфетки? Одолжит одну? – Готов? – собирая чёлку резинкой, спросил он. – Запоминай. Вряд ли тебе когда-либо в жизни отсосут лучше. – Что-то пока не заметно, что ты заебато ебёшься. – Я не старался, – успокоил меня Ковальский. – Но сейчас, можешь быть уверен, будет один из самых лучших моментов в твоей жизни. Я бы задвинул какое-нибудь размышление, что Ковальскому не стоит так завышать планку, чтобы люди потом не разочаровывались в нём, но уже буквально через пару секунд мне стало не до разговоров. А потом и вовсе не до чего-либо – потому что, похоже, сейчас Ковальский уже точно не пиздел и не преувеличивал. Мне даже поплохело в хорошем смысле. До жути хотелось свести ноги в коленях, но не было возможности. Чёрт бы, блять, подрал Ковальского с этими его приколами. Когда меня буквально начало распирать от жара в груди, я забеспокоился. Это не так должно работать.******
Открыв глаза, я осмотрелся. И вот поди разбери сейчас, когда я уснул и что из произошедшего было в реальности, а что нет. Кошмар какой-то. Ну и что, кто следующий? Я так со всеми знакомыми во снах переебусь? Сколько можно-то уже. Второй такой сон за сутки, алло. У меня даже во время полового созревания такой хуйни не было. Пиздец просто. Ну, хотя бы не кончаю во сне и не просыпаюсь со стояками. А то бы совсем неповадно было. Проверив время, я отложил телефон в сторону. Полежав ещё немного и так и не уснув, я перевернулся на спину и принялся растирать лицо, попутно вспоминая, что было вчера (сегодня, вообще-то, но мы считаем за смену дня и ночи сон, так что.. Вчера) после нашего с Саней похода в магазин. Мы с Саней ходили туда, это было в реальности, стопроцентно, я помню. Пришли. Какое-то время ещё тусили. Не вместе, это важно. Но я слышал, как они поругались с Ляной. Честно, я этому даже порадовался, потому что я так и знал, что Саня специально её туда привела для встречи с Арсением. Жаль, я не слышал её оправданий, но и похуй. Их отношения меня не сильно-то и волнуют. Потом, я помню, я зависал на балконе. Интенсивно искал в Контакте, с кем попиздеть, но я же асоциальное чмо, как мы помним, и мне некому написывать, когда я пьяный. А так хотелось рассказать кому-нибудь, как я его люблю. Грустно это всё. И так я никого и не нашёл. Что потом было? Потом пришёл Ковальский. Мы обнимались, я помню, но ничего не было. Потом он ушёл, я поспал пару часов, меня разбудили и мы поехали домой. Приехали. Я не захотел идти к себе, и вот причина, почему я в кровати (на матрасе, но похуй) у Ковальского. Как-то на удивление хорошо у меня сохранились воспоминания. Похоже, только один этот ебучий сон вклинился так ненароком и типа ага, думал, я не замечу? Хотя у меня проблема с отличием снов от реальности. И ладно ещё, если там дичь какая происходит, но вот такое. Это пиздец. Я вчера утром чуть инфаркт не словил, когда проснулся после той хуйни с Ероном. Мне реально страшно было. Сейчас почему-то полегче. Наверное, потому что я знаю, что такой хуйни просто не могло быть? Это уже слишком. Я бы не стал этого делать. Я даже посмеялся, подумав, что вот же прикол будет, если это всё и правда было, и я такой: "Да не, хуйня, ни с кем я не ебался", а потом Ковальский заходит в комнату и "Чё смеёшься, блять, я тебя вчера отъебал, как мразь последнюю, а тебе смешно?". Как страшно жить. Только стоило вспомнить о нём, как он объявился. Я, каюсь, уставился на него, выжидая каких-то подъёбок или вопросов, которые указали бы, что что-то между нами вчера всё же было. Но Ковальский вёл себя максимально обычно. – Домой ты, очевидно, не собираешься? – Вот так ты со мной? – Как? – посмеялся он. – Ты сам сюда завалился. Имею я право тебя выгнать нахер или нет? – Нет. – Ну ладно. Купишь мне пивка как-нибудь. Эх, Ковальский. Знал бы ты, что у тебя сейчас была возможность просить у меня всё что угодно, и я бы не отказался. Но ладно. Пиво так пиво. После этого я хотя бы жалеть не буду. Разве что потраченных денег, но разве то важно. – Да хоть ящик. У меня было игривое настроение. Хотелось тратить на всех кучу денег, всех любить и вообще дарить счастье и тепло. Ну да, а как ещё это сделать, как не через покупку человеку ящика пиваса. Я других способов выражения любви и привязанности не знаю просто. Ужасный человек. Или очень даже ничего, смотря, что вы любите. Рите бы понравилось, она любит пиво. Не всякую хуйню, конечно, но всё же. Вообще все любят пиво. Это даже подозрительно. Может, тоже перестать упираться и попробовать какое-нибудь? Или хотя бы сидр. Вроде, мне как-то уже давали, было неплохо? Подумаю о этом на досуге. – Какие планы на вечер? – садясь на матрас рядом со мной, спросил Ковальский. – Страдать. Умирать. Плакать, может, ещё буду, не знаю, как получится. Объебаться какой-нибудь алкашки и уснуть? – А если я предложу остаться у меня, а вечером мы опять забухаем? – Вдвоём? – на всякий случай уточнил я. – Ну, можем под конец вдвоём тут запереться, хотя вообще я хотел парней позвать. Бля. Теперь мой интерес выглядел странно. Но я вообще без намёка спрашивал, не надо мне тут. – Да похуй, ладно. Я останусь. – Но сходишь за алкашкой. – Ага, – отворачиваясь к стене, пробормотал я. – Позже. – Главное, к началу сбора людей сходи. – Да-да, блять.. Теперь я ещё и этот. Прислуга? Или кто. Охуеть у Ковальского обменный курс теперь. То убирайся за то, что ночуешь у него, то ходи в магазин и таскай бутылки. Давно вообще он начал алкашку к впискам закупать? А как же "Каждый со своим"? Или он для себя? Похуй тогда. Много там не будет, спину не надорву.******
Не то чтобы я не знал, что этого не произойдёт. И не то чтобы я совсем (вот ничуть) не надеялся, что если он и придёт, то найдёт меня и мы поговорим. – Зря ты пришёл. – Почему. – Я пьяный. Сейчас ещё немного выпью и точно пойду искать кого-нибудь для неловкого пьяного перепихона. Тебе лучше не быть в поле моего зрения. Ты будешь первой и самой желанной мишенью, так что лучше тебе хорошо подумать, хочешь ты тут оставаться или нет. Хотя после вчерашнего и отчасти сегодняшнего это звучит тупо и смешно. Типа, я на прошлой вписке думал, что поебусь с кем-нибудь, и что в итоге? Где я в итоге поебался? У себя в голове, отлично. Ожидание и реальность. Что ты из себя представляешь на словах и у себя в голове, и что на самом деле. Когда хочется быть таким пиздатым парнем, который сегодня с кем-нибудь поебётся, е-е-е, но в итоге утром уезжает домой с другом и потом видит сон про этого друга и себя. А-хуенно, братан. – Ну, – Арсений пожал плечами, осматриваясь. – Я надеялся, что мы поговорим. Так будет легче, нет? Ну да блять. Я поставил видео на паузу и даже бутылку в сторону отставил, чтобы уж наверняка. Раз Арсений хочет поговорить, то как мы смеем мешать ему? Надеялся он там на что-то, ну охуеть можно. Я думал, у нас в отношениях я на всё надеюсь. А тут вдруг оказывается, что и Арсений чем-то таким занимается в тайне от меня. Ну классно. Сознавайся давай, что ещё ты там делаешь? Чтобы мне потом охуевать не пришлось. – Нихуя себе, – не удержался я. – А чё позавчера поговорить нельзя было? – Мы поговорили. Прозвучало как "Мы поговорили, и чё, блять, к чему это привело?". – Но надо прояснить, наверное? – Всё уже прояснили, – фыркнул я, интенсивно рассматривая предметы в зоне моей досягаемости. Я нервничал. Даже начинал потеть немного, и мне надо было куда-то деть руки, что-то потрогать, подвигать.. Я бы в телефон залез, но он куда-то делся? Блять, а. Арсений, что ты со мной делаешь, заебал. Не объявлялся бы уже, раз сказал, что тебе похуй на меня. Нахера ты меня тешишь. Аха-ха, погодите. Что же мне это напоминает? Уж не меня ли пару месяцев назад? Опять мы местами поменялись, да что же такое. – Ты слишком ярко отреагировал. – И чё теперь. Спизданёшь что-нибудь, чтобы я начал чувствовать себя лучше? Тут же мне стало стыдно за свой наезжающий тон. То я так не делал? Сначала творил хуйню, а потом пиздел, лишь бы Арсений перестал обижаться. Почему я так обижаюсь, когда со мной же играют по моим же правилам. Это тупо. Двойные станадартики, у-у. Кидаю всех, но когда кидают меня, начинаю строить из себя жертву. – Я не знаю, что делать. Ну и не приходил бы тогда? Пиздец ты, Арсений, конечно. Хотя ладно. Я, помнится, одно время себя не лучше вёл, и чё я доебался до человека. Я благодарен ему должен быть, что он пришёл и..? Кажется, с желанием помириться. Почему я злюсь? Да потому что, блять, если он хочет помириться, он не мог сразу мне хуйню не выговаривать? Ебать, Арсений прям как некоторые девки. Которые сначала несут хуйню (осознанно или нет – тут под вопросом), а потом бегают и извиняются. Знал двух таких. Что интересно, обеих звали Катя. Интересные факты. Арсений, я чего-то о тебе не знаю? – Ты сказал, что больше меня не любишь. – Может, это было слишком грубо. Ой, ну охуеть. А сразу он не мог мне сказать, что это слишком грубо? Что он не это имел в виду? Я же правильно понял, к чему он клонит? Ой, блять, как мило. Арсений не может признать, что ему пары дней хватило, чтобы соскучиться по мне? Хотя я бы в жизни в такой хуйне не сознался. Да и чё за мокрые фантазии. Наверняка всё не так. Может, он изначально не хотел говорить, что всё, он меня больше не любит, и давай больше не будем общаться. Может, он хотел продолжить общение, но просто.. Не в том ключе, что раньше? Или не по тем причинам, что раньше. И типа хотел это как-то обозначить, или что у него за проблемы там опять, я уже даже разбираться не хочу, потому что он меня заебал с заёбами своими. – Ну давай, скажи не слишком грубо. Арсений недовольно вздохнул и совсем скоро стало понятно, что на бурные разговоры можно не надеяться. Не то чтобы я думал. Это изначально было безнадёжно, так что я много не ждал, но тем не менее. Я никуда отсюда не уйду, тем более, с ним, пока он нормально мне всё не скажет. Мда. Чисто из солидарности с ним можно было так и не упираться. Я, как бы, тоже не особо многое ему объяснил, если я правильно помню? И он чёт простил меня. Но блять, я всё ещё считаю, что у нас разные причины для злости. И его была менее значимой, чем моя. Поэтому я имею право злиться и психовать, и что-то требовать от него, даже при том, что не так давно так себя вёл Арсений, и я хуесосил его за это. Но боже, это всё такой бред, Артём, нахуй ты разводишь тут. Он намекает, что хочет помириться и чтобы ты вернулся. Что тебе, уебан ты ебучий, ещё надо от этой жизни? Вы и так несколько дней проебали из-за того, что ты тупая истеричка, блять. Сегодня уже двадцать второе, пятница, в понедельник вернётся его мать. Ты серьёзно хочешь ещё растягивать вашу ссору и примирение? Ты, блять, серьёзно, что ли? Да, серьёзно. .. Долбоёб. – Я жду, – решил обозначить я. – Пока не скажешь, ничего делать не будем. Ни говорить, ни.. Что ты там ещё хочешь. Я бы высказался, без проблем. Выложил свои варианты, предположения, он бы выбрал какое-нибудь или на основе свой ответ придумал. Но я пока не хотел влезать. Пусть Арсений сам подумает. Сам сформулирует всё как надо и потом мне скажет. Я уже заебался всё за всех придумывать и проговаривать. Можно он хоть что-то сам сделает уже хотя бы раз, спасибо, ага. Зато будет не грубо. Возможно. Или он сразу догадается пояснить, что имел в виду. – Да понятно. – Ну говори тогда, если понятно. Садись, – я указал на матрас. – А то чё стоишь. В ногах правды нет. Как твой любимый Денис говорит. Ладно, просто чё он и правда будет стоять тут горой. Мне не нравится. Тем более, что тогда придётся смотреть на него, а я не хочу. Повезло ещё, что на видео был тёмный момент, и в комнате не было много света даже от горящего экрана телевизора. А то было бы неприятно. Я не хочу, чтобы Арсений видел выражение моего лица. Ну и, наверное, я тоже не хочу видеть его. Только так ведь важные вещи и обсуждают? В полутьме, сидя спиной друг к другу. Классно, блять. – Ну, – на удивление, так ожидаемой мной получасовой паузы не последовало. – Блять, давай серьёзно, ты развёл хуйню на пустом месте и это всё из-за тебя. .. Ты охуел, что ли..? – Продолжай. Как бы, он прав, и как бы мне ни хотелось, я сейчас не должен возмущаться. – Я проебался, ладно. И не стоило мне так говорить. Ну или надо было хотя бы сразу обозначить, что. Это не к тому предназначалось, чтобы ты уходил. Я глянул на него. А к чему, блять, это тогда предназначалось? И конечно же, ты не мог мне сразу об этом сказать? Надо было дать мне возможность повариться пару дней в ненависти к себе, да? Пиздец, Арсений, ты тупая мразь, ты понял? Мне уже самому чисто из принципа хочется тебя нахуй послать сейчас после таких приколов, блять. Я глубоко вдохнул, повторяя про себя, что надо успокоиться. Хотя бы он сам пришёл. Надо ценить это, да и опять же. Артём, ты охуел. Откровенно. Просто порадуйся, что Арсений до сих пор хуй на тебя не забил и бегает, успокаивает тебя, бедного такого, несчастного. Выёбывается он тут сидит. – Чё сразу не сказал. – Я сейчас-то не ебу, как это выразить нормально. Тогда бы тем более ничего хорошего не сказал. Я уставился в потолок, пальцами постукивая по ладони второй руки. И вот что нам делать теперь, он хочет сказать? – И к чему тогда всё это было? – Я не знаю. Просто показалось, что стоит рассказать об этом. Это как-то тупо, – тут же признал Сений. – И стоило подумать получше или.. Хотя бы сформулировать адекватно. – Пожалуй. Чё ж, блять, я ничего не формулировал, когда Арсений агрился на меня из-за того, что я ничего нормального не говорю.. – Это не то что мне стало вообще похуй на тебя или что-то такое. Это просто. Остывание? Похуй, пусть будет так. Но это же не причина расходиться. Остывание, значит. Отлично. И странно, что Арсений – Арсений, блять – не считает это за причину расстаться. Ну типа, понятно, ладно, что кризисы в отношениях у всех бывают, и это не хорошо – разбегаться при малейших проблемах или как только у одного человека пропадают прежние чувства ко второму. Можно попытаться что-то исправить, но типа..? Серьёзно, да? – Ты разочарован во мне? – надо было это узнать. В этом ведь причина, так? Он меня не возненавидел, не разлюбил, но что-то такое есть, я прав? – Скорее всего. Или обижен. – До сих пор? – я не удержался от агрессии. Но это правда было неожиданно. Блять, вот серьёзно? Три месяца, Арсений, прошло с тех событий. И ты до сих пор обижаешься на меня? Даже я на тебя не злюсь из-за того, что ты мне лицо набил. Ну ладно, я заслужил это, хорошо. Но и ты причины моих поступков понимаешь, разве нет? Хотя вряд ли ему понятно, почему я врал ему и не бросил его, раз он так сильно меня не устраивал.. Ладно, опять я в минусе. Твою мать. Не получилось очки выбить. – Что, блять, значит "до сих пор"? – развернувшись ко мне, Сений недовольно меня оглядел. Я не особо его видел, на самом деле. Но мог различить, что хмурится он сейчас очень и очень недовольно. – Ну, сколько уже прошло, три месяца? Я всё понимаю, конечно, но. Из-за измены? Ты серьёзно? – Ты мне в глаза пиздел чуть ли не полгода. Какие полгода, чё ты несёшь, блять, опять. Ты про Саню в ноябре узнал, и до февраля, получается, я тебе врал. Три месяца, блять, у тебя теперь полгода? Считать совсем разучился? – Блять, ладно. Но ты набил мне лицо. И Сане. Тебя это не успокоило? – Вообще ни разу. Классно. Можешь использовать эту ситуацию как случай из жизни на сочинении по русскому. Проблема мести и удовлетворения после её осуществления. Стоит ли мстить, будешь ли ты испытывать удовлетворение, причинив боль, пусть даже своему обидчику? Ебать я завернул. – Ну ладно, – я решил слиться, пока не поздно. Вспоминаем, да, что Арсений не очень любит, когда его проблемки и заёбы не тешат и считают хуйнёй какой-то. Вот я сейчас скажу, что он как мудак себя ведёт. Любой нормальный человек за три месяца уже бы хуй забил и жил бы себе спокойно, а мы нет, мы будем помнить и щёчки дуть, да, Арсений? Ага. Вот я скажу это сейчас, а он мне ебало сломает. Потому что никто не смеет обесценивать наши проблемы. – Хуядно, блять, – фыркнул Сений, отворачиваясь. Ну вот, отлично, он уже разозлился. Молодец, Артём. Человек поговорить пришёл, а ты его выбесил. Похлопать бы тебе. По ебалу. Доской какой-нибудь. Может, понял бы что-нибудь важное. Из-за этого я посчитал, что продолжить разговор стоит мне. Разрядить обстановку хоть немного..? Ладно, нет. Сделаю только хуже, как обычно. – Но ты.. Всё равно не настолько обижен, чтобы совсем прекратить со мной общение? – Нет. Не настолько, – тут же уточнил Арсений. – Это больше как неприятный. Осадочек? Но не что-то существенное. Я только тяжело вздохнул. Пиздец какой-то просто. И вот опять, да? Если мы сейчас сойдёмся, какой это уже раз будет, когда мы возобновляли отношения, хотя объективно надо послать друг друга нахуй и начинать уже жить каждый сам по себе? Третий или четвёртый? Я запутался. – То есть. К чему мы ведём. Ты ведёшь. Пусть и это прямо скажет. Мне так, слух порадовать. Чё там, говорят, женщины ушами любят? Я немного женщиной побуду. Арсений не обидится, что я у него эту роль отниму ненадолго? – К тому, чтобы ты. Не злился так. И вернулся. Я немного даже расстроился. Ему прям так сложно говорить? У, старается, слова подбирает. Хотя это просто его тревожность. Старая тема, ничего нового, и нечего придумывать. Арсений немного комплексует из-за своей речи. Поэтому он периодически затыкается посреди фразы или вот так запинается между словами. Бедный человек, господи, отправьте его уже к психиатру, кто-нибудь, он меня не слушает и не верит, что по нему психушка уже лет шесть плачет. Пусть хоть в Германии начнёт какие-нибудь встречи посещать, я не знаю? В России с психиатрией всё хуёво, но за бугром-то в чём проблема своим таким здоровьем заниматься? Ладно, сейчас не об этом. Я хотел спросить, изменится ли хоть что-то после этого и что вообще будет происходить после возвращения его матери. Типа, двадцать пятого уже последний день в школе, то есть, мы не сможем видеться на уроках. Арсений согласится сбегать из дома? Его будут отпускать? Не будет проблем, если он будет иногда уходить? А если он сбежит на ночь пару раз..? Я не так уж и много прошу. Хотел спросить, да, но Арсений вдруг снова развернулся ко мне. – Ты злишься за четырнадцатое? Отлично, вспомнили. – Февраля? – уточнил я. – Не, забей. Я же заслужил, по сути? Саня, ну.. Тоже. Так что не переживай. Он же из-за этого сейчас приуныл? Не надо. На самом деле, ладно, я считал, что Саню тогда не стоило трогать. Но опять же, внятных аргументов я дать не могу. Она же реально как мразь себя повела? Арсений цепляется к этому. Я ему никак не донесу, что это плохо и неправильно, а потому нахуй надо. Сейчас ещё из-за этого сцепимся и вообще классно будет. – Всё хорошо, – мне даже жалко его стало. – Не парься. Он таким унылым выглядел тогда, пятнадцатого. Я подозревал, на самом деле, что ему стыдно или типа того, но эта тема не поднималась, так что я думал, что ему похуй. Исходя из его поведения, того, что он до сих пор обижен, он должен был решить, что он всё правильно сделал и не ебёт. А он убивается до сих пор. Ну блять, Арсений. Прекрати. – Чё, ты до сих пор переживаешь? – Нет причины, как будто. Как мудак сделал. – Да господи, прекрати, а. Ты никому ничего не сломал, никто не умер. Что тебя смущает. Прекрати сейчас же. Или я тоже сейчас расстроюсь, а я не хочу расстраиваться. Хватит мне, последняя неделя была самой мозгоёбской в моей жизни, и нахуй мне не надо ещё что-то сверх того. – Ты давно тут? – надо было срочно отвлечься, так что я решил доебаться до некоторых деталей. Заодно внести немного ясности, а то я что-то немного недопонял, откуда Арсений вообще тут взялся. – Не особо. – Ковальский тебя позвал? – Ну, он писал ещё в четыре, что у него будут бухать. Но я пришёл минут тридцать назад. – И чё делал. Говорим мы явно меньше. Значит, он какое-то время шатался по квартире, и..? Я их убью нахуй обоих, если узнаю, что к происходящему сейчас как-либо примешан Ковальский. – Стоял в коридоре. – Зачем, – я подпёр голову рукой, уже готовый к охуенным историям. Давай, Арсений. Я уже многого от тебя не жду, но травани прохладную. – Ну. Я не знал, тут ты или нет. О, ну отлично. Теперь вся эта ситуация становится ещё милее и романтичнее. Есть, где сопли размазать. – Тебя нигде не было. Наверное, надо было спросить у кого-то, где ты. Но было стрёмно. Ну, вряд ли бы ему кто-то сказал, в общем-то. Меня и видели-то единицы, на кого я натыкался, когда выбирался отсюда в туалет и за догоном. Так что нормально всё, Арсений, молодец, что не спрашивал. А то потом загнался бы, что в неловкое положение людей ставишь, отвлекаешь их своими вопросами тупыми. Как ты там ещё умеешь придумывать за других причины, за что тебя возненавидеть. – А сюда заглянуть? – Ковальского тоже нигде не было. Я думал, вы тут вдвоём или, – Арсений пожал плечами. – Хуй знает. Но ты обычно не сидел здесь. И нахуя искать тебя там, где ты обычно не бываешь. – Логично, – вздохнул я. – Безупречная логика. Что-то он явно мне не дорассказал, но, в общем-то, ладно. Наверняка там что-нибудь тупое, и Сений потому и не рассказывает, что стремается. Не удивлюсь, если он минут пятнадцать стоял под дверью и подслушивал, пытаясь понять, что тут происходит, кто здесь есть и кого нет. Я не шучу, он мог бы. Как-то в том году его позвали на квартиру к одной даме, у которой не было звонка. В подъезд он проскочил за каким-то мужиком, и почему-то ему не хватило мозгов постучать в дверь как следует, и он двадцать минут стоял в подъезде, выжидая, пока Ковальский прочитает его сообщения. Интересно, что бы сейчас было, если бы я закрыл дверь? Арсений бы домой пошёл? Или стоял и ждал, пока кто-нибудь не вышел бы? Отлично просто. – Ага, – он, снова осматриваясь, задержался взглядом на экране. – Нахуя ты это смотришь? – А тебе чё. Чё Ковальский включил, то и смотрю. Я как ребёнок. Прихожу, сажусь, мне дают бутылочку, включают какую-то хуйню, закрывают дверь и всё, я сижу тише воды, ниже травы. А что мне включают – мне поебать. Главное, чтобы картинки яркие были и менялись периодически, и какой-то звук был. – Из всей серии эта часть - самая хуёвая. Я, двинув мышкой, посмотрел на название видео. Хорошо, я тебя понял. Название запомнил, впредь буду обкладывать хуями эту игру и вообще всю серию за компанию. Мне не трудно. – Ну охуеть. В следующий раз передай Ковальскому список того, что он может мне показывать и что нет. Вообще, странно, что он вот так ни с хуя своё мнение вбросил. Но допустим, я даже порадуюсь. – Он бы тебе ещё Драгон Эйдж какой-нибудь включил, – продолжал беситься Арсений. – Пиздец, блять. – Я не понимаю этой ваши хуеты. – Тоже хуета полная. Если не самое худшее, что когда-либо создавали. – Понял-принял. Никогда и ни при каких обстоятельствах не смотрим обзоры или прохождения Драгон Эйдж. Пунктик создан, галочка поставлена. Арсений сказал, никаких вопросов. – Пойдём, может, уже? – он снова развернулся ко мне, и я недовольно стукнулся затылком об стенку. Ну началось, блять. – Домой? – М. – Ну пошли. Не то чтобы я хотел уходить, на самом деле, но ага, конечно. Сейчас я откажу Арсению на предложение уйти. Хотя как будто это что-то значит, но в любом случае, вряд ли уже будет хуже. Куда уж хуже-то, блять, теперь. Мне показалось, что он даже обрадовался. Хотя чё ему не радоваться. Во-первых, он идёт домой. Во-вторых, со мной. Предполагается, это второе должно его радовать. Мы типа помирились. Как он и хотел, если я всё правильно понял и ничего не додумал. Всё хорошо теперь. Но он же знает, чем мы по приходу займёмся? Я уж не буду ничего серьёзного от него требовать, но хоть что-то сегодня должно произойти. Господи, ладно, это уже даже не смешно с моей стороны смотрится. Но хотя бы поспать нормально можно будет? Хотя бы это, блять, п о ж а л у й с т а. – Ты будешь спать сегодня? – Ну, – Арсений заметно напрягся. – Наверное? – Ночью, – обозначил я. – Не днём. Это почему-то (ага, почему же) вызвало у него затруднения, но в конце концов пришлось сдаться. – Придётся, похоже. Заставляю бедного ребёнка ложиться спать ночью, ух, блять. Прям как плохой злой батя. Мразью себя чувствую. Нет. Но что отвратно и грустно – это да. Арсений, утешай меня. Раз мы снова встречаемся, теперь это снова твоя обязанность. И повторюсь. Не дай, блять, бог мы сегодня будем спать не как нормальная пара. Я тебя убью нахер. Пожалеешь, что из дома сегодня выходил. Выброшу тебя нахуй в окно вместе со вторым одеялом. – Извини за всю ту хуйню, – раз уж начали, мне тоже стоило хотя бы обозначить, что мне стыдно. А то вдруг Сений не догадывается. – И за первую истерику. И за вторую. – Я уже запутался, где какая. Похуй. Забей. Всё нормально. Сидели бы мы сейчас или были бы просто рядом, я бы как-нибудь стукнулся лбом об него. Бывает у меня такое – хочу биться головой об людей. Это от большой любви и когда мне пиздец грустно. Я обычно так не делаю, в общем-то, но сейчас очень хотелось. Ну, может подловлю момент. Напугаю Арсения, м-м. Его наверняка это напугает. Опять развернётся ко мне с ошалевшим ебалом, будет смешно. Только ради такого его и доводить.