Встречнополосная романтика

— Тэ… — окликает из прихожей Хосок. — Ты где?       И по громкости телевизора, в котором вскрики и резкие гортанные команды перемежаются звуками стрельбы, он понимает, что Тэхён залип на очередной сыщицкий сериал, и сейчас его лучше не трогать вообще, ибо придется всю ночь выслушивать полный пересказ тяжелых будней следственного отдела, снабженный его собственными выводами, доводами и лирическими отступлениями. — Да мы тут с ребятами маньяка ловим! — сообщает Тэхён многозначительно, когда замечает боковым зрением входящего в комнату Хосока. — Пятнадцать трупов! И это только те, что нашли!       Хосок осторожно присаживается рядом на диван и несмело тянет руку, пытаясь обнять за плечи погруженного в расследование любителя детективов. — Ш-ш-ш! — дергает плечами тот и поясняет: — Аджума из соседней забегаловки видела мужчину в красной толстовке два дня назад у того же мусорного бака. Понимаешь, о чем я?       Хосок вежливо кивает и все-таки осторожно приобнимает за плечи Тэ и притягивает к себе. — И если сейчас экспертиза докажет, что это удушье… У-у-у, брат! — у Тэхёна чуть краснеют кончики ушей от перевозбуждения.       Хосок любуется его сморщенным лбом и трепещущими ресницами, ворохом волос, смятых диванной подушкой, и чувствует, как внутри него разливается необъяснимое нежное тепло, затапливая все прорехи тяжелого рабочего дня. Он тянется к Тэ за поцелуем, и тот откликается, не поворачивая головы, подставляет щеку и самый уголок губ, не прерывая возбужденного бормотания: — Вот не могли они сразу тех двоих пацанов опросить, а? Ну что за люди идут работать в правоохранительные органы! Пьяницы и разгильдяи!       У Хосока улыбка расплывается на все лицо, он тихонько смеется над тем, как Тэхён зеркалит своими живыми подвижными чертами перипетии на экране, семафоря на всю комнату то возмущением, то восторгом, то откровенным разочарованием. Он, наконец, вскакивает, отпихивая в азарте пустую пачку от чипсов, и начинает голосить, взывая к кому-то внутри плоского экрана: — Нееееет! Опять эта блядская реклама! Ну еб же ж вашу бога-рога-душу мать, а! Ну на самом интересном месте!       Оборачивается, пристально глядя на улыбающегося Хосока, и шипит сквозь сжатые губы: — Ненавижу тебя! Тебя и всю твою гребанную индустрию!       Хосок утягивает его за руку в теплую колыбель дивана и набрасывается с поцелуями, слизывая с его кожи каждую бурную эмоцию. Под его блуждающими руками Тэхён расслабляется, тает, обвивает руками его шею и возвращает каждый поцелуй с горячими влажными процентами. — Тебе придется смириться с моей гребанной индустрией хотя бы на сегодняшний вечер.       А вечером подтягивается Юнги с ребятами.       Тэхён впервые на традиционных посиделках рекламного агентства. Его жутко веселит пьяненький Намджун, который носится по квартире Хосока с какой-то замудренной линейкой и вымеряет зачем-то углы. — Ха-ха, хён, — ржет он, следуя за Намджуном по пятам. — Если хочешь найти пятый угол, запори Хосоку налоговую отчетность — и все дела! Даже линейка не понадобится!       У Чонгука в глазах немое обожание, которое следует по воздуху за Тэхёном по пятам. Он почти не моргает, когда Тэхён останавливается на расстоянии вытянутой руки от него, а потом услужливо наливает ему пива и благоговейно сканирует каждый скачок кадыка под сливочной кожей. — Наш Гукки влюблен в твоего Тэхёна, — шепчет Хосоку на ушко Юнги, а сам хихикает.       Тэхён оборачивается, шипит в его сторону как кошка, а потом обхватывает голову пунцового как революционный стяг Чонгука и прижимает к своей груди со словами «Не слушай хёнов, они — дурачки». — Женился бы ты, Хосок, пока не увели твою пре-е-елесть, — советует Джин, выкладывающий чипсами на столе не меньше, чем слово «Вечность». — Женился бы, детишек бы завели… — Нет-нет-нет! Никаких детишек! — взвизгивает Хосок. — Не потерплю этих шумных созданий в собственной жизни! Ни за что! Эти маленькие разрушители пространства и я — вещи категорически несовместимые. Джинни, что ты делаешь, солнце? — Как думаешь, а если забабахать эмблему этой шарашкиной конторы, с которой мы сейчас работаем, съедобной? — задумчиво тасует на поверхности журнального столика чипсины Джин. — Ах, ты, гениальная сука, а! — восторгается идее Хосок, и его несет в полете креатива: — Завтра же заказать упаковок сто, пусть экспериментирует эта талантливая зараза. — Много, — мрачно сообщает Юнги. — Заказать, я сказал! — рычит Хосок, все еще сверкая восторженно глазами. — Лишнее выбросим, хер с ним! — Ужас какой! — возмущается Тэхён. — И это в то время, как негры в Африке…афроафриканцы в Африке кимчи без хлеба едят! — Малыш, это рабочий процесс, — смеется Хосок. — Знал бы ты, сколько мы извели йогурта, пока добились от одного знаменитого долбоеба нужного эффекта на экране! У нас йогуртовые реки по канализации текли.       А на следующее утро Тэхён исчезает.