Встречнополосная романтика

      В пятницу Тэхён, как счастливый обладатель трех выходных подряд, перед тем, как забрать Минни из школы, забежал в булочную и купил шоколадных пирожных — Минни любил их больше остальных, а Тэхёну хотелось порадовать сына в честь окончания учебного года.       Минни вышел насупленным. Он упрямо ковырял носком обуви рыхлый дерн у тротуара и отказывался признаваться, что же у него произошло. Тэхён расстраивался все больше и больше, на всякий случай щупал малышу лобик и пытался уговорить его пойти домой и все обсудить. Но Минни упрямо стоял столбом, и вскоре по его лицу покатились частые слезки. — Малыш, ты пугаешь меня, — присел рядом с ним на корточки Тэхён. — С тобой случилось что-то плохое? Ты расскажешь мне?       Минни отрицательно помотал головой, размазывая слезы по щекам. — А мне? — вдруг раздался за спиной Тэхёна до дрожи знакомый чуть хриплый голос.       Минни поднял глаза: — Хён Хосок! — и заулыбался. — Что ты здесь делаешь? — смущенно спросил Тэхён, поднимаясь с корточек. — Мне нужен совет двух бывалых людей, — пояснил Хосок, увлекая их за собой по тротуару в сторону парка. — Взаимохёнощь, помнишь, Минни?       Мальчишка кивнул и заулыбался еще шире. А потом взял Хосока за руку и зашагал рядом. — Так что у тебя там в школе стряслось? — поинтересовался Хосок, когда они пробирались между детскими качелями на игровой площадке у одной из многоэтажек. Площадка кишела ребятишками, и им под ноги то и дело то прилетал мячик, то врезалась в ботинки радиоуправляемая машинка. — Эх, — как-то по-взрослому вздохнул Минни. — По рисованию у меня проблема. Самый низкий балл в классе. Только папе не говори, не хочу, чтобы он расстраивался.       Папа, идущий на полшага позади него, улыбнулся. — Ну, это не такая уж и проблема! — потрепал его по макушке Хосок. — У меня есть друг, он настоящий художник. Хочешь, я попрошу, и он научит тебя рисовать?       Минни закивал и обернулся к Тэхёну, встречаясь глазами с его улыбкой. — Если этот тот художник, которого я помню, то, что ж, пожалуй, ему можно довериться.       Все трое вошли в подъезд одного из домов, в лифт, и Хосок нажал на кнопку двенадцатого этажа. — Что мы здесь делаем? — чуть понизив голос, спросил Тэхён, сверля глазами Хосока. Тот лишь хмыкнул в ответ многозначительно.       Квартира была огромной, в двух уровнях, с широкой лестницей, ведущей на второй этаж в спальни, с гостиной, наполненной светом из панорамных окон, и с уютной кухней, отделенной от гостиной широкой деревянной столешницей. — Вот, решил купить, но мне нужен совет, — пояснил Хосок, обводя широким жестом все вокруг. — Минни, там, наверху, даже детская есть. И спортзал.       Минни уже карабкался по лестнице наверх, прикидывая, насколько круто было бы съехать по этим гладким широким перилам, как они с мальчишками делали это в школе, рискуя отхватить замечание от учителя. — Ты решил переехать в наш город? — чуть дрогнувшим голосом спросил Тэхён.       Хосок встретил его взгляд спокойно и уверенно, а потом шагнул и сжал его руку. — Я хочу, чтобы мы жили здесь вместе, Тэхённи.       Тэхён зарделся и забегал глазами, словно ища подсказки в красивом, но пока пустом и ненаполненном жизнью интерьере. — Но между нами и твоей жизнью в Сеуле нет совершенно ничего общего, Хосок, — наконец упрямо возразил он, пытаясь отнять у Хосока свою ладонь, но тот цепко держал его руку в своих и не отпускал. — Вот я и хочу. Хочу, чтобы у нас все было общее, Тэхён, — твердо сказал он. — И под «нами» я имею в виду нас. Троих. — Пааап! — крикнул откуда-то с верхнего этажа Минни. — Тут спортзал есть! А там аквариум! И рыбки! Живые! Можно, я посмотрю?       Тэхён кивнул ему, глядя куда-то вверх, пытаясь глотнуть застрявший в горле комок, вот-вот грозящий вырваться наружу слезами. — Я не посторонний в твоей жизни, Тэхённи, — гладил его пальцы Хосок, а у самого сердце колотилось о грудную клетку. — Я не подведу тебя. И Минни не подведу, правда. — А как же твоя работа? — не сдавался Тэхён, но уже сам чувствовал, как тает где-то внутри под этим горячим, пылающим уверенностью взглядом. — Ну, на первых порах мне придется часто ездить в командировки, — улыбнулся Хосок. — а потом мы что-нибудь обязательно придумаем. В конце концов, всегда есть взаимохёнощь!       Минни стоял на верхней ступеньке и не решался спросить о чем-то, переминался с ноги на ногу. — Когда будешь съезжать по перилам, скрести ноги, так круче получится! — крикнул ему Хосок и шагнул к лестнице, чтобы подстраховать малыша. — Я сам уже пять раз съехал!       Тэхён встревожился, открыл рот и хотел было что-то сказать, но потом замолчал и только напряженно наблюдал, как Минни карабкается на перила. Весь путь прошел удачно за исключением последних сантиметров: ладошки       Минни сильно нагрелись от трения, и он разжал их и тут же свалился в заботливо подставленные руки Хосока. — Малыш, — пробормотал Тэхён, усаживая его на диван и дуя на ладошки. — Хосок предлагает нам жить в этой квартире всем вместе. Как одна семья. Ты хотел бы?       Он осторожно вглядывался в реакцию сына, но тот, совершенно очарованный и детской комнатой, и спортзалом, и, особенно, лестницей, часто-часто закивал. — Ты поэтому приходил к моей школе каждую пятницу, да? — вдруг спросил он, оглядываясь на Хосока. — Хотел спросить, но стеснялся подойти?       Хосок покраснел до кончиков волос, а Тэхён страшно округлил глаза и открыл рот, намереваясь задать пару вопросов, но тут же закрыл его, понимая, что не время и не место сейчас. — Типа того, — просипел Хосок на выдохе, теребя манжеты рубашки. — Ты в следующий раз не стесняйся, ладно? — наставительно проговорил Минни. — Мы с папой адекватные люди.       Тэхён прыснул в собственную ладонь. — Откуда ты узнал такое страшное слово, малыш? — хихикая, уточнил Хосок. — Учительница на уроке спрашивала, «Да адекватные вы люди или нет?». Ну, я и подумал, что мы с папой, пожалуй, адекватные.