Белый змей Конохи

      Косые лучи вечернего солнца падали на землю, раскрашивая ее в алые тона. Трава отливала оранжевым, монумент, символизирующий Волю Огня, полыхал багрянцем. Землю расчерчивали черные линии теней от множества могильных плит. Кладбище Конохи — это огромное поле, покрытое аккуратно выстроенными в линии могилами.       Сколько там лет прошло с момента основания Листа? Сорок два года? А кладбище уже занимает гигантскую площадь. Две мировые войны собрали богатую жатву.       — Не верится, что это закончилось, — нарушил тишину Джирайя. — Шесть лет…       — Только официально, — так же негромко сказала Цунаде. — На деле задания начались больше десяти лет назад.       — Десять лет войны… — мрачно пробурчал Джи, всматриваясь в блестящий алой краской монумент перед собой. — Мы пережили их. Кто-нибудь помнит, как там было до войны?       Я невесело усмехнулся. До войны было немногим лучше, чем во время нее. Еще при моей первой миссии в Роуране на границе было напряженно. Марионетки, кордоны с двух сторон, а о суверенитете Страны Рек и вовсе все будто забыли. И сейчас будет так же. Только с другой стороны.       Мир со Страной Ветра и Страной Земли заключен. Не выгодный ни для кого, но нужный, как воздух. Стране Огня пришлось идти на него, потому что у нее на востоке активизировались другие соперники. Почти три года прошло с той попытки похищения Кушины Узумаки, а Страна Молнии все больше чувствует свою безнаказанность. Наглеет. Уже и в Страну Звука начинает засылать своих агентов, несмотря на протекцию Конохи над той территорией.       Но если Джирайя думает, что мир наконец наступил, то он глубоко ошибается. Во-первых, Страна Ветра и Страна Земли мир так и не заключили, хотя война между ними перешла в пассивную фазу. А во-вторых, даже не нужно знать будущее, чтоб понять, что еще через несколько лет вновь вспыхнет война на границах Страны Огня. И восточные фронты откроются, стоит только сторонам немного восполнить ресурсы. Этот мир безнадежен.       За несколько лет активных боевых действий все Великие Страны затратили слишком много ресурсов. Это даже Молнии и Воды коснулось, хоть и в меньшей степени, потому что их операции против Водоворота были не такими масштабными. Однако в той или иной степени, но Страны пока просто не могут продолжать войну в полной мере. Во-первых, погибли многие сильные шиноби, особенно громкой получилась потеря Семи Мечников Тумана Кири и Юко Учиха Конохой. Во-вторых, склады с вооружением почти опустели. Метательное оружие банально теряется, мечи не успевают править, взрывные печати и яды расходуются тоннами, а производство не успевает за нуждами армии. И цены взлетели до небес. Уже второй год, на самом деле, у нас не война была, а мелкие стычки небольших, оставшихся боеспособными, групп. В-третьих, эпидемия сыпного тифа вырвалась из Страны Травы, охватывая все новые территории.       Хотя с болезнью как-нибудь уж справимся, не велика беда. Вакцину клан Ринха начал создавать уже давно, и жертв не потребовалось. Это здесь, в мире шиноби, не додумались, как культивировать бактерий вне живых организмов, в некоторой степени считая людей таким же расходным материалом, как и кунаи. Но я вырос в другой культуре, так что и с риккетсиями разобрался. Сложнее с ними было, конечно, чем с какими-нибудь кишечными палочками, компоненты живых клеток им нужны. Но это все ж бактерии, а не простейшие. Вот если б тут бушевала малярия, то я не уверен, что смог бы что-то сделать, кроме как дать этому миру инсектициды. Да посильней!       Бактериальную же инфекцию вполне можно остановить вакцинацией. Правительства этого мира достаточно авторитарны, так что, думаю, и сыпной тиф будет побежден. Волей дайме просто заставят привиться всех от мала до велика. Да и люди сами не дураки, в очереди будут выстраиваться. Движения антипрививочников появляются только тогда, когда народ вокруг перестает дохнуть от болезней сотнями тысяч или миллионами.       — Отправишься путешествовать, Цунаде? — постаравшись отрешиться от невеселых мыслей, спросил я.       — Посмотрим, — вздохнув, ответила она. — Сначала мне нужно хорошенько напиться… И уже через пару лет начать думать над планами на будущее.       — Не забудь, ты одна пока осталась без учеников, — напомнил Джирайя. — Наше пари, конечно, было без временных ограничений, но смотри, сколько ждать-то? Микото у Орочи вон — героиня настоящая. У меня Минато тоже отличился, хоть пока только защитой деревни занимался. А ты чего ждешь?       — Ага, к тебе уже очередь из генинов в ученики набивается, — сказал я. — Ладно, ты мало что знаешь про большинство из них, но Кушину-то почему не взять? С джинчурики у тебя есть шанс выиграть спор. Мизерный, конечно, но лучше, чем ничего.       — Ох, заткнулся бы ты, Орочи…       Я только хмыкнул в ответ.       Да, Минато у Джирайи отличился, если верить официальной версии. Юный чунин был на дежурстве: охранял деревню и все такое. Вот и попал удачно на след Кушины вместе с Абураме. Спас джинчурики, молодец. Ну, допустим…       А вот Микото у меня… Я, вздохнув, покосился в сторону, где были свежие могилы.       Три года назад погиб Тэссэн Учиха и ослепла Юко Учиха. Микото стала непосредственным свидетелем этих событий. Через месяц была убита мать моей ученицы, Саёри Учиха, в девичестве Фуюцуки. Дочь вновь была рядом и сама едва не отправилась в мир иной, спасли ее только мои опыты с митридатизмом, постепенным приучением естественных механизмов защиты организма к токсинам. Яды Деревни Скрытого Песка опасны, но у моей ученицы имелась высокая резистентность к большинству из них. А три месяца назад на глазах сестры отправился в Чистый мир и старший брат Микото, Дайсен Учиха. Еще месяц назад погиб Айрон Ли.       Нелегкий год выдался у моей ученицы, в общем. Но она и сама усложнила себе жизнь, постоянно стремясь оказаться ближе к родным, вбила себе в голову, что должна быть рядом с ними, защитить своей силой. Стоило, наверное, с ней поговорить на этот счет.       Хотя у меня тоже проблем хватает. Одна из них в том, что Джирайя так и не нашел себе учеников помимо тройки генинов в Конохе. Причина, по-моему, достаточно проста. Нагато, как я подозреваю, сейчас со своими родителями относительно спокойно проживает в Стране Звука, а не бегает сиротой по дорогам недалеко от Амегакуре. Еще Конан я смог найти, ага. С недавних пор она учится у Ханзо Саламандры. А вот о судьбе Яхико вообще ничего не знаю, хотя это и не важно, наверно.       В общем, космологический детерминизм все же прогнулся под моей волей, стоило мне изменить судьбы около тысячи человек разом. Наверно, коррективы были бы более глобальными, если бы я, как и планировал изначально, защитил деревню от нападения, но не уверен, что я б с этим справился. Ладно, отбить одну атаку, но на ней ведь никто б не остановился. И наиболее вероятно, что тогда бы под удар попала уже Отогакуре. В общем, пока моя деревня не окрепнет, лучше держать в тайне, куда пропали сотни Узумаки после падения Узушиогакуре.       Конечно, у Отогакуре есть несколько козырей. Например, кланы Ибури и Чиноике, но этого маловато. Да, с их помощью Мицуко прекрасно справилась с эвакуацией Узумаки с острова, даже несмотря на накладку с Мечниками Тумана. Их победить удалось, всем скопом навалившись и использовав эффект неожиданности. Но если бы среди них был Мизукаге, не знаю, как бы дело повернулось. К тому же повезло, что у Мицуко были мечи, использующие чакру Футона, они прекрасно подействовали против Киба с их Райчакрой. Еще Каннаги Узумаки смогла перед смертью разделить Кабутовари на отдельные топор и молот, сделав из единого артефакта два не особо эффективных оружия.       С Мечниками Мицуко разобралась удачно, но Киригакуре не ими одними сильна. К тому же сейчас Мизукаге начал проводить реформы, предоставляя владельцам кеккей генкай больше свобод на определенных условиях. Как я понял, он хочет сделать из них свою личную гвардию взамен не слишком дисциплинированного отряда Мечников. Посмотрим, что у него получится. Сейчас там, конечно, уже не осталось Кагуя, но это даже к лучшему. Зато в Стране Воды есть те же кланы Юки, Хебиичиго, Хошигаки и другие. С первыми все понятно — Стихия Льда. У вторых кеккей генкай проявляется реже, чем у Кагуя, но потенциально он крайне могущественный — я тому примером. С Хошигаки не все ясно, но их подозрительная схожесть с акулами и наличие жабр уже о чем-то говорит.       — О чем задумался, Орочи?       — Да так, — неопределенно отмахнулся я от Джирайи, обведя еще раз взглядом ровные ряды могил. — Пойдем уже отсюда.       — Заглянем в раменную? — предложил Джи.       — Почему бы и нет? — согласилась Цунаде, первая направившись к выходу в деревню.       Тихо хмыкнув, я последовал за друзьями.       Их судьбы тоже уже изменились. Хотя бы у Цунаде. Сенджу не сблизилась с Като Даном, не заработала гемофобию и даже решилась на эксперимент с преодолением лимита деления клеток. А у Джирайи теперь больше шансов завоевать сердце нашей красавицы, все ж не зря я ему столько подсказок давал и наставлял. Наверно. Но я все равно думаю, что этим двум стоит сойтись. Особенно после того, как выяснил подробности родословной Джирайи. Двум последним оставшимся в своих кланах стоит пойти на встречу друг другу и наплодить побольше детишек с самым разнообразным фенотипом. Это будет занимательный опыт. Джирайя Хагоромо, потомок Хагоромо Ооцуцуки, унаследовавший способность управления волосами от Кагуи Ооцуцуки, и Цунаде Сенджу, потомок Хагоромо Ооцуцуки через его сына, Асуру Ооцуцуки.       Когда-то Сенджу уничтожили клан Хагоромо, теперь же от обеих семей осталось лишь по одному наследнику. Пусть помогут друг другу восстановить славное прошлое своих родов.       — Мне нужен ученик с невероятным уровнем контроля чакры, понимаешь? — тем временем Джирайя с Цунаде опять о чем-то начали спорить. — Кушина сильная и способная, но ее контроль просто ужасен! Я не смогу ее обучить и половине того, что умею сама. Ирьениндзюцу и Бьякуго — вот все, что у меня есть. Без них я просто чудовище с силой сотни человек.       — А с ними — чудовище с силой тысячи человек, — рассмеявшись, добавил я.       — Орочи! Ты сейчас получишь.       — Вместо угроз ты б лучше посмотрела по сторонам, может, найдешь кого-то с хорошим контролем, — предложил я. — Когда я впервые увидел Кизаши, то вообще не предполагал, что из него выйдет что-то путное. Контроль чакры — это такая вещь, которая с первого взгляда не определяется.       — Есть связь между интеллектом и контролем… — надув губы, не очень уверенно заметила Цунаде.       — Где интеллект и где Кизаши? — насмешливо фыркнул я в ответ. — Но если ты так настаиваешь, то вот к тебе недавно приставала… как же ее… Кагура! Она из клана Цучигумо, у них расчетливость и стратегическое мышление в крови. Интеллектуалы, как ты любишь!       — Цучигумо? У нас в Конохе? — удивился Джи.       — Не знаю уж, каким ветром ее сюда занесло, но факт есть факт.       — Ученики отнимают много времени, — тем временем начала жаловаться Цунаде. — С ними точно не получится ни погулять, ни поиграть в казино.       — С твоей удачей в играх ты все равно не можешь долго кутить в игорных домах, — хмыкнув, заявил Джирайя. — Деньги быстро кончатся.       — Ага, тебе только Первый Хокаге проигрывал, — поддакнул я. — И тот поддавался, я думаю, как и мы.       — А не пойти ли вам… Орочи, ты же давно собирался в Рьючидо? Может, свалишь туда на пару месяцев?       Я хмуро взглянул на напарницу и тяжко вздохнул.       — Когда-нибудь я туда схожу. И даже очень скоро.       — Обучиться надумал? — оживился Джирайя. — Это хорошо, это правильно! Хочешь несколько советов получить? Можешь уже называть меня семпаем!       Весело этому умнику. А мне вот не очень, но делать-то нечего, откладывать на потом поход к Хакуджа Сеннину больше не стоит. Пока у нас что-то вроде мира, нужно этим воспользоваться. Тем более, хоть это и было около трех лет назад, но бой с джинчурики Сунагакуре я помню слишком хорошо.       Проклятый Бунпуку! Чертов монах едва не раскатал меня и Юко в блин! Ну ладно, он был не один, а с этим сволочным пользователем Стихии Магнетизма, но все равно мы едва от них отбились. Юко тогда лишилась глаз, Чен выбил с поля боя своим драконом будущего Третьего Казекаге вместе со всем его железистым песком. А я из кожи вон вылез, но создал технику Восьми Ветвей. Честно, не будь во мне запечатан Манда, то увеличить свою массу и вырасти до размеров гигантского восьмиголового дракона я б не смог. Однако удалось. И Мито не соврала, моя чакра в самом деле подавляла биджу! Правда, для этого мне пришлось его оплести всем своим телом, но это уже частности. Хотя было бы обидно, если бы последним своим ударом джинчурики меня запечатал в песчаной пирамиде. Хотя мне и из нее удалось выбраться. Только Бунпуку таки сбежал, зараза!       В общем, это еще одно подтверждение, что мне нужно продолжать развиваться. С какой-то стороны этот мир прекрасен своей реальной возможностью стать сильнее всех, взобраться на вершину чакро-иерархии и плевать с нее на все условности. Плохо только, что вершина эта теряется где-то за облаками. Но сендзюцу позволит мне взобраться повыше. Осталось ему обучиться. Риски, конечно, велики. Умирать мне пока не хочется, еще не наигрался в этом мире. Но сейчас у меня есть кое-какие рабочие схемы возрождения.       Когда я изобретал свое джуиндзюцу, то, как это ни странно, основывал его на технике Хирайшин Тобирамы Сенджу. Да, я не был исключением из того сонма бездарей, которые желали обучиться пространственно-временной технике Второго Хокаге. Исключителен я стал в том, что хоть и не смог ее повторить полностью, но научился создавать некое подобие Дзюцушики — меток, к которым и нужно перемещаться с помощью Хирайшина. То самое джуиндзюцу, которое теперь лежит на всех членах клана Ибури и на Мицуко.       А ведь все довольно просто. Дзюцушики — это не просто метка, это воплощение пользователя Хирайшина, его чакра и полная копия. Если выражаться техническим языком, это закодированная информация о шиноби. Или Теневой Клон, технику которых, как ни странно, придумал все тот же Второй Хокаге, в виде фуиндзюцу. Только если Тобирама мог перемещаться к своей закодированной копии, то я могу выращивать из нее свое тело с нуля. Если не сам, то с чужой помощью при использовании техники, названной еще не рожденным Саске Высвобождением Зла.       Вот на нее-то у меня вся надежда. Один раз, при спасении Кушины, из подобной печати моя змея смогла вызвать моего клона. И, если обучение Сендзюцу пойдет не по плану, я рассчитываю, что Мицуко сможет меня… родить еще раз. Метафорически, естественно. Выпустить из печати мою точную копию.       Собственно, в надежде на эту свою способность я и направился в Рьючидо уже через неделю после посиделок в раменной с друзьями. Никого предупреждать о своей отлучке не стал, кроме Соры и Мицуко. Не известно еще, как там дело пойдет, а помочь мне все равно может только Мицуко.       Пещеры встретили меня тишиной и теплым полумраком. Воздух был привычно влажен и наполнен невообразимой смесью ароматов гниения, грибов, плесени и какой-то химии. Ориентировался я в пещерах не слишком хорошо, но, кажется, сейчас оказался где-то недалеко от зала Хакуджа Сеннина. Впрочем, волноваться о том, что я тут потеряюсь, не приходилось. В любом случае, даже если меня никто не встретит, я всегда могу позвать Хиро. Но обычно меня встречали, и этот день не стал исключением.       — Мальчишка… — голос раздался за спиной, где, я был уверен, только что никого не было. — Явился все-таки.       Обернулся я не спеша. Раз не напали сразу, значит, сейчас и торопиться уже не стоит.       — Тагорихиме, доброго вам дня, — хмыкнув избранному змеей облику, поздоровался я.       Сегодня эта приближенная Белой Змеи встретила меня в образе человека. Миленькое личико, подведенные розовыми тенями глаза томно прикрыты, пухлые губки алеют в призрачном свете, испускаемом грибами и жилами в камне. Аккуратно уложенные черные волосы, стянутые золотой диадемой, матово блестят. Одежда из белой хлопковой ткани, окаймленной зелеными шелковыми лентами, напоминала один из вариантов костюма жриц в Стране Демонов. Хотя кто его знает, может, просто из-за накидки каригану мне так кажется.       В общем, не девушка, а мечта. С такими навыками Хенге, как у этих змеюк, сложно не быть красавицами.       — Быть может, добрый, быть может, нет, — склонив голову к плечу и рассматривая меня, произнесла Тагорихиме. — Все зависит от того, с какой стороны смотреть.       — С твоей, Орочимару, этот день может оказаться самым мрачным в столь короткой жизни, — вновь голос раздался за спиной.       — У вас однообразные шутки, — лениво пожаловался я, оборачиваясь к новой собеседнице. — Тагицухиме.       Поприветствовал эту дамочку я легким поклоном. Она в ответ смотрела с живым интересом, красноватые глаза широко распахнуты, выражение лица задорное и любопытное. Тагицухиме тоже выглядела юной девушкой, но облачена была в более привычное кимоно с ярко-алым поясом. Однако полюбоваться ею мне не дали, потому что через мгновение передо мной выскочила еще одна девушка. Ее голубые глаза оказались прямо перед моими.       — Какие шутки, Орочимару, — пропела она, — это обычная вежливость.       — Учту на будущее, Ичикишимахиме, — поражаясь тому, как не дернулся от неожиданности, ответил я.       — Возможно, это тебе не пригодится, — растянула губы в нежной улыбке Ичикишимахиме. — Если нет будущего, то и ничего учитывать не надо. Не правда ли, это прекрасно?       — Ах ты, маленькая шутница, — ласково ответил я этой нахалке, погладив ее по голове и с силой придавив змеюку к земле, пока ноги не коснулись каменного пола.       Ичикишимахиме по росту почему-то всегда была меньше своих товарок, и чтоб наши глаза были на одном уровне, ей пришлось парить в воздухе.       — О, смотрю, мальчик уже вырос, — тепло сказала Тагорихиме, подплыв ко мне сзади и прижавшись к левой руке.       — Наверно, нам даже не придется его силой тащить к Хакуджа Сеннину, — все тем же тоном вымолвила Тагицухиме, пристроившись ко мне справа.       — Но на всякий случай мы все-таки это сделаем, — весело сообщила Ичикишимахиме, успев зайти мне за спину и упереться ладонями мне в лопатки. — Хакуджа Сеннин будет недоволен, если ты неожиданно сбежишь.       Через мгновение три чертовки подхватили меня на руки и со скоростью галопирующей лошади понесли по пещерам, аж ветер в ушах засвистел. Забавно, так они в самом деле думают, что я сбежать могу? Как будто они смогут меня остановить, если я действительно захочу уйти. Оригинального Орочимару смерть не останавливала, даже запечатывание в клинке Тоцука ему было нипочем. Думаю, и мне стоит опасаться только Шинигами каких-нибудь, а уж никак не троицы змей.       Зато донесли они меня до нужного зала в считанные секунды.       — И это после того, как я помог вам с Мандой, — ворчливо попенял я им, пригладив растрепавшиеся волосы.       — Не делай добра — не получишь и зла, — довольно прошептала Тагорихиме, отступая назад и склонившись перед Хакуджа Сеннином.       Вздохнув в ответ на слова змеи, я направился вперед. К огромному Мудрецу, чье тело терялось во мраке пещеры. Белый Змей восседал на троне и нисколько не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Все тот же амулет с зеленой жемчужиной на шее, все та же диадема с красным шатром на голове, скрывающая рыжие волосы. Ну да, и все тот же холодный взгляд неподвижных желтых глаз.       Гигантская сигарета, воткнутая в мундштук, засияла на конце багрянцем, а через несколько секунд из ноздрей змея вырвались клубы сизого дыма. Настоящая дымовая атака. Куда там Хирузену с его трубочкой!       Я остановился где-то метрах в двадцати от Мудреца, так, чтобы с головой не уйти в облако вонючего дыма. Откуда только этот гад ползучий столько табака получает, и кто ему сигареты скручивает, безрукому?       Первым разговор начинать не стал. Вроде как, Хакуджа Сеннин сам угрожал мне, что насильно заставит обучаться сендзюцу, если я еще раз появлюсь в его пещерах, вот пусть и начинает, если так охота. Правда, пока он больше меня рассматривал. Ну, хочет посмотреть, пусть смотрит. За погляд денег не берут. Сам я больше заинтересовался оформлением местообитания Белой Змеи. Трон ничего интересного не представлял — простые две каменные плиты. Ну, на одной еще барельеф змеи есть. А вот за троном статуя дракона была куда интереснее.       Если так подумать, то многие из демонов, маски которых имеются в храмах Узумаки, связаны с драконами. Нурэуба, которая сейчас находится прямо передо мной, змея, живет в Пещере драконьих земель, имеет статую дракона за спиной и сама на дракона смахивает. Оэчиногами, как утверждают члены клана Чиноике, является их предком, кровавым драконом. Морё сам по себе похож на многоголового дракона. Ну и теперь еще Рюджин. Н-да…       — Орочимару, у меня давно к тебе назрел вопрос, — наполнился зал сильным голосом Хакуджа Сеннина, обрывая мои мысли. — Почему ты не носишь Кусанаги в себе?       Э? Вот честно, не понял. К чему этот вопрос-то?       — Гм… Не люблю, когда в теле находятся острые и опасные предметы, — неуверенно ответил я.       Хотя канонный Орочимару такой ерундой не брезговал. Кусанаги всегда при себе имел. Выглядело только это глотание шпаги очень… своеобразно.       — Два меча есть в этом мире, для которых ножны — это их владелец. Меч Инь, которому место в душе, и меч Ян, который в теле должен быть, — тем временем продолжил тему Кусанаги Хакуджа Сеннин. — И только тогда они способны показать свою истинную силу. Ты того не понял…       Чего конкретно я не понял, спросить не успел. Только и заметил, что ко мне метнулась какая-то тень, хотя Белая Змея передо мной, кажется, даже не шевельнулась. Еще секунду я непонимающе смотрел на Хакуджа Сеннина, чувствуя, как по телу разливается странное ощущение.       А потом подкосившиеся ноги перестали меня держать. Тело неловко упало на колени. Завалилось на бок. Но это я уже отметил только краем глаза, занятый контролем над взбесившейся чакрой.       Управляя телом Отохиме, мне казалось, я немного освоился с сендзюцу, с природной энергией и методами управления ею. Природная энергия, получаемая Отохиме из печати с геномом Хаширамы, и природная энергия, переданная мне Хакуджа Сеннином — это словно две разные вещи!       Сендзюцу для Отохиме — это обволакивающая энергия, успокаивающая. При работе с ней нужно бороться с собой, не поддаваться спокойствию, плыть по течению, но контролировать свое движение. Однако то, что я получил от змей… Оно едва не сожрало меня! Хищная энергия влилась в тело, словно цунами. Набросилась на каналы чакры, впилась в клетки тела, разрывая их изнутри. Я почувствовал себя щепкой на гребне волны, которая в любую секунду может оказаться под водой, быть увлеченной на дно, во тьму.       Зрение притупилось, его словно застила тень. Я не мог пошевелиться, только чувствовал притупленную ноющую боль. Каналы чакры жгло от сошедших с ума энергий, которые переплетались и уничтожали друг друга, сжигая меня изнутри. Нужно было взять этот процесс под контроль. Просто нужно управлять им!       Глаза обожгло огнем. Накатившая на сознание тьма отступила, зрение приобрело четкость и неимоверную ясность, характерную для активации кецурьюгана. Мое тело пылало, деформировалось, пропитываясь чуждой силой, росло. Сквозь стиснутые зубы наружу прорывался рык. За считаные секунды гигантский зал стал донельзя маленьким, а огромное тело Хакуджа Сеннина уже напоминало змею по размерам не больше анаконды. Да и смотрел я на него с восьми разных ракурсов.       Вновь рыкнув, на этот раз с досады, я попытался отменить технику Восьми Ветвей, но куда там. Взбесившаяся чакра не поддавалась разумному контролю. Но зато, увеличившись в размерах, мне стало чуть проще с ней свыкнуться. Совсем чуть-чуть, но проще. Так что не нужно отвлекаться. Нужно сохранить себя и контролировать чакру!       Не знаю, как долго продлилась эта пытка. В какой-то момент сознание просто помутилось. И очнулся я, лежа на каменном полу все в том же зале. Уже в человеческой форме. Голова лежала на чем-то мягком. Сфокусировав расплывающееся зрение, смог различить над собой личико Тагорихиме. Скептически хмыкнув, прислушался к себе.       Вроде, умирать больше не собираюсь. Странно. Думал, будет хуже. Уже готовился к превращению в камень после потери человеческого-то образа.       Гм… А это было бы забавно!       — Орочимару, — позвала меня Тагицухиме, тоже обнаружившаяся поблизости, — надеюсь, ты не сошел с ума? Улыбочка твоя очень настораживает.       — Да нет, я не более безумен, чем обычно, — попытался отмахнуться от нее, но ослабшая рука еле дернулась. — Просто представил, что если б я превратился в камень во время трансформации в Ямато, то вы бы целую вечность потом меня отсюда выколупывали!       — О, неудачники, которые не подходят для обучения сендзюцу, у Хакуджа Сеннина обычно не каменеют, как это происходит у мягкотелых лягушек, — охотно пояснила Ичикишимахиме. — Они превращаются в змей, которых потом съедает Мудрец. И когда ты начал превращаться, то мы уж подумали, что ты один из тех неудачников. Но потом ты вымахал в такую громадину, что мы даже обрадовались: столько бы Хакуджа Сеннин не съел.       — Как мило!       — И тогда и нам бы досталось по кусочку! — мечтательно пропела Тагорихиме, сквозь девичьи черты которой на мгновение проступил хищный змеиный лик.