Белый змей Конохи

      Природная энергия удивительна. А ведь о некоторых ее свойствах можно было догадаться раньше. Хотя бы о том, что она неоднородная. Точнее, шиноби перед употреблением ее очищают или настраиваются на определенный тип. Например, жабы и Хаширама используют «очищенную» природную энергию. И как раз она отличается спокойствием, может преобразить пользователя в каменную статую. А вот змеи ориентируются на более жесткую форму, которая просто превращает в животное.       Тут за неделю тренировок у меня несколько теорий появилось насчет сущности природной энергии. И пока я склоняюсь к тому, что она, по сути, является энергией жизни, излучением или эфиром, который образуется в процессе жизнедеятельности организмов. И если те же жабы во время медитации стараются слиться с этой энергией, прийти к гармонии и раствориться в ней, но ориентируются именно на бытие, на ее статичность и стремление к постоянству, то змеи делают акцент на другой стороне жизни. Иначе говоря, на ее постоянном движении, изменчивости, умирании.       Поэтому мне показалось, что их природная энергия отличается от таковой у Отохиме. Слишком агрессивная, опасная. Если прибегнуть к метафорам, то природная энергия жаб наполнена светом солнца, монолитностью земной тверди, неспешным течением вод, шелестом ветра в листве деревьев, током древесного сока. А энергия змей — это агония смерти, ярость урагана, жар подземных недр, рокот водоворотов и пульсация крови.       Природа — она разная бывает. И если Наруто, Джирайя и Хаширама рисковали окаменеть в процессе становления сеннинами, то те же члены клана Джуго постоянно ходят на грани превращения в обезумевших животных.       — Удивительно, — растягивая гласные, сказал Хакуджа Сеннин, — не думал, что ты выживешь.       — С вашими методами обучения я вообще удивляюсь, что кто-то в состоянии чему-то обучиться, — брезгливо отогнав техникой Фуутона дым от себя, ответил я.       Змей-мудрец продолжал курить, загаживая едким дымом все пространство вокруг себя.       — Способные учатся, остальные быстрее отсеиваются, — философски изрек Хакуджа Сеннин. — Я считал, что ты будешь из вторых, но что-то в тебе поменялось. Странно.       — Вот уж за что не буду просить прощения, так за то, что не оправдал ваших надежд, – насмешливо ответил я.       Хотя было сложно. Хакуджа Сеннин и три змеюки очень старались меня загнать в гроб. Причем делали это они со всей любовью и нежностью, каждые полчаса мечтательно приговаривая, что готовы схарчить мое бренное тело при первой возможности. Вот уж что странно, так это их поведение.       — Ну так что, погостил я у вас уже немало, так, может, пора и честь знать? — наконец спросил я, когда мне надоело играть в гляделки со змеей.       Собственно, обучение как таковое закончилось. Тонкостям владения сендзюцу меня учить никто не собирался. Научили впитывать энергию природы — и все, дальше программа обучения у змей не распространялась.       — Не спеши, Орочимару, — благодушно попросил Хакуджа Сеннин.       — Как это не спешить? У меня там дел полно, вообще-то. Нужно о будущем заботиться, клан развивать, детей плодить, а я тут прохлаждаюсь. Ну, не дело ведь, — не скрывая иронии, пошутил я. — Так что давай, отправляй меня обратно. Не хочу пешком топать до Конохи.       — Раньше ты был более уважителен, — насмешливо пыхнув дымом, высказалась Белая Змея. — Похоже, ощущение силы затмило тебе разум. Ничего, ты мне уже надоел, так что я с радостью вышвырну тебя отсюда. Как только эти мелкие девчонки разберутся со своими делами.       Мелкие девчонки — это, как я понимаю, троица «химе». Ну, и что им еще от меня надо?       Именно этот вопрос я задал трем змеюкам, когда они все же явились спустя минуту после разговора с Белой Змеей.       — Орочимару, — радушно улыбаясь, проникновенно обратилась ко мне Тагорихиме, — ты же понимаешь теперь, что природная энергия очень опасна.       — Она постоянно накапливается в теле, что приводит к печальным последствиям, — продолжила вслед за подругой Тагицухиме.       — Вспышки ярости, неконтролируемая трансформация — это же так неприятно, — сочувствующим тоном сказала Ичикишимахиме.       Ну, в чем-то они правы. Еще одно отличие обучения сендзюцу у змей от того же обучения у жаб — это способы накопления природной энергии. Джирайе необходимо находиться в неподвижности, медитировать и находить состояние гармонии со вселенной. Я же, впитав яд Хакуджа Сеннина, теперь, подобно отпрыскам клана Джуга, впитывал энергию природы постоянно. И проблем от этого было как бы не больше, чем от техники жаб. Сбалансировать духовную, жизненную и природную энергии становилось крайне сложно, а без этого Режим Мудреца не получался.       — И что же? Вы придумали, как мне помочь с такой досадной проблемой? — полюбопытствовал я.       — Конечно, Орочимару!       — Мы будем изымать излишки энергии из твоего тела.       — Это наш тебе подарок!       И три горящих от нечеловеческого голода пары глаз уставились на меня. В них не было ничего человеческого, и, как мне кажется, отрицательного ответа змеюки просто не примут.       Ишь, хитрые какие! Под видом помощи решили на халяву жрать мою чакру, да еще и на постоянной основе! Хотя… По здравому размышлению, это и в самом деле было бы неплохо. Излишки природной энергии нужно было бы куда-то девать, почему бы и не змеям этим? В конце концов, мне ничего не помешает от них избавиться.       — Давайте попробуем, — не слишком уверенно согласился я. — В конце концов, вы и так этим занимались почти всю неделю.       Миленькие девичьи лица змеюк разрезали совершенно не идущие их облику хищные улыбки. Через мгновение они, преображаясь прямо в воздухе, метнулись ко мне. Оба уха и левое запястье обожгло резкой болью. Недоуменно подняв руку, я с некоторым удивлением рассмотрел обвивший ее браслет в виде змеи. А прикоснувшись к ушам, понял, что обзавелся еще одним аксессуаром — серьгами. Кто-то из змеюк превратился в пару серег в виде томое.       Забавно, конечно…       — А теперь ты можешь возвращаться.       Голос Хакуджа Сеннина еще не успел затихнуть, когда пространство вокруг меня поглотил дым техники Призыва.       Развеялся он достаточно быстро, явив моему взору знакомую подвальную лабораторию. Отсюда я переместился в Рьючидо. В прозрачных стеклянных колбах мирно болтались тела клонированных шиноби на разных этапах развития — от почти созревших младенцев до небольших эмбрионов. Из-за экономии пространства пришлось отказаться от взрослых тел. На прозекторских столах валялись тела ниндзя из кланов Хьюга и Учиха, которые я подобрал на войне и после опытов поленился утилизировать, просто залив консервирующим раствором. В углу безразлично взирал на мир реанимированный мертвец, бывший член клана Яманака. В воздухе витал стойкий запах формалина, спиртов и бальзамирующих масел.       В общем, все было так, как я и оставил перед уходом. Вот только… Наличие в лаборатории Сарутоби Хирузена, Энмы, Митокадо Хомуры и еще нескольких членов Анбу и полиции Конохи вообще никак не вписывалось в мои планы. По крайней мере, их наличие в живом виде. А вот мертвую Сору я здесь видеть и вовсе никогда не хотел…       — Гм, сенсей, разве вас не учили не вламываться в чужие дома без спросу? — сузив глаза и активировав кецурьюган, поинтересовался я, надеясь выиграть время. — Я же не успел здесь прибраться.              Примерно тридцатью минутами ранее       — В доме никого, — коротко доложил Хьюга, глаза которого были окружены сетью вздувшихся сосудов.       — Входим? — спросил Хомура, поправляя перевязь с оружием и свитками.       — Глупо было бы остановиться на полпути, — пожевав губами, решил Хирузен. — Взламываем печати.       На преодоление фуиндзюцу и барьеров, которыми Орочимару окружил свой дом, требовалось некоторое время. Восстановить все в первозданном виде уже не получится. Если данные Шимуры не верны, то Хирузен сильно рисковал расстроить своего ученика. Вплоть до открытого конфликта. Однако факты, предоставленные Данзо, были слишком убедительны. И их стоило проверить в любом случае. На Рюсея у Сарутоби были большие планы. И если он ошибся в своем ученике, то это могло навредить слишком многим.       — Печати взломаны, можно входить.       Дом встретил незваных гостей тишиной и мраком. Оформленные в западном стиле комнаты оказались чисто убраны, похоже, эта загадочная Мицуко, которая после поимки оказалась клоном из чакры, все же занималась в числе прочего и уборкой дома. Однако, пройдясь по всем помещениям, ничего предосудительного шиноби найти не могли. Шкафы и комоды с разнообразными кимоно и прочей одеждой, оружейные шкафы, верстаки, мастерская фуиндзюцу, небольшая лаборатория с широким ассортиментом ядов, кухня, библиотека. Ничего предосудительного.       Группа шиноби вместе с призванным Энмой несколько раз прошлась по дому, не найдя никаких улик против хозяина особняка. И ни следа пропавшей день назад Соры. Похоже, единственной зацепкой пока остается загадочная Мицуко…       — Здесь!       Кое-что подозрительное нашел, как ни странно, один из Учиха. Едва заметные потертости на полу заваленной разнообразным инвентарем кладовки можно было заметить лишь шаринганом. Правда даже мужчине из клана красноглазых потребовалась пара минут, чтоб разобраться в устройстве хитрого механизма потайной двери. Пришлось деактивировать еще несколько ловушек, а в одной из печатей едва не погиб обнаруживший тайный ход шиноби. Однако дверь была открыта.       — Здесь барьер, — удивленно произнес Хьюга, снова активировавший бьякуган, — он… словно пропускает мой взор, ускользает от внимания.       — И не пропускает запахи тоже, — мрачно добавил один из Инузука, который успел сунуться вперед. — Ну и вонь там.       Пройдя вперед, Хирузен тоже смог ощутить тяжелый запах. Пахло спертым воздухом, химией и мертвечиной.       — Защита от бьякугана и запахов… Любопытно, — хмуро произнес Хомура, всматриваясь в теряющуюся в темноте лестницу вниз. — У тебя был очень способный ученик.       — Спускаемся, — приказал Хирузен, первым ступая на лестницу.       Похоже, ловушек здесь не было. По крайней мере, ничего смертельного обнаружить не удалось. Зато еще несколько минут повозиться с печатями и барьерами пришлось. Орочимару приложил немало сил, чтобы скрыть свою лабораторию. И вскоре Сарутоби собственными глазами увидел, зачем его ученику пришлось идти на такие предосторожности.       — Адзума Учиха, — негромко произнес член полиции Конохи, шедший вслед за Хирузеном. — Считалось, что он пропал без вести месяц назад после битвы при Адатаре.       Мрачно поджав губы, Сарутоби осмотрелся по сторонам. Блеклый свет фонарей выхватывал из мрака подземелий все новые подробности. Здесь нашелся не только Учиха. Возле него на каменном столе лежал еще один шиноби, судя по печати на лбу — Хьюга из побочной ветви клана. Оба, и Учиха, и Хьюга, были лишены глаз, их черепные коробки вскрыты. Глаза обоих нашлись тут же, погруженные в мутноватый раствор. Похоже, джуиндзюцу не помогло уберечь бьякуган Хьюга от Орочимару.       Возле двух шиноби меж каменных столов нашлась и Сора Рюсей, удочеренная Орочимару. Девчонка смотрела пустыми, мутными и высохшими глазами в потолок. Внешних повреждений видно не было, но умерла она явно не своей смертью.       Но эти мертвецы были меньшей из проблем. Сидящий в углу Яманака Ичиносе вызывал гораздо больше вопросов к Рюсею. Этот ниндзя имел рваное ранение в области шеи, кажется, ему просто порвали трахею и яремные артерии. Однако это не мешало мертвецу шевелиться и периодически хрипеть, изображая жизнь. И, в довершении картины, вся лаборатория была заставлена колбами со множеством недоношенных детей. При попытке понять, зачем они были нужны Орочимару, к горлу Хирузена подкатил неприятный комок.       И как раз в этот момент лабораторию на мгновение накрыл дым техники Призыва, а потом в центре комнаты появилась высокая, худощавая фигура в белом кимоно. Меньше секунды потребовалось Орочимару, чтоб прийти в себя при виде незваных гостей. В темноте сверкнули багрянцем глаза Змеиного саннина. Сарутоби поспешил отвести взгляд от активизировавшегося додзюцу.       — Гм, сенсей, разве вас не учили не вламываться в чужие дома без спросу? — вкрадчиво произнес Орочимару. — Я же не успел здесь прибраться.       Рука Хирузена невольно дернулась к оружию, но Хокаге с удивлением понял, что не может пошевелиться. Кецурьюган? Нет, он успел отвести взгляд. Иное гендзюцу? Не похоже. Джуиндзюцу? Скорее всего. Очередная ловушка.       Паршиво.                     Как же паршиво-то… Немного смешно, но в основном паршиво. Смешно от того, в какую ситуацию попал. Глупую, ожидаемую, но все равно произошедшую. Кажется, я переоценил свои возможности в маскировке.       Ну, а паршиво… Паршиво по многим причинам. В принципе, я мог бы объяснить все обнаруженное в моей лаборатории Хирузену. В целом, неприятно и репутацию я свою в любом случае конкретно так подмочил, но это не критично. Наверно. Но вот появление в лаборатории Соры мне нужно сначала объяснить самому себе, и только потом уже выстраивать линию поведения.       В гендзюцу кецурьюгана удалось поймать большую часть незваных гостей. Естественно, Учиха от него избавились быстро, да и Хирузен с Хомурой не попались. Но и на них у меня нашлось средство. Не стоило им так беззаботно лезть в мое логово. Не все ловушки они смогли обнаружить.       Еще раз обведя взглядом замерших шиноби, я осмотрел Сору. Девочка умерла не больше четырех-пяти часов назад. Процессы разложения в целом еще обратимы, но, конечно, обычная реанимация уже не поможет. Мозг разрушен, даже в случае его восстановления сознание в нем не возродится. Нужно возвращать душу. А для этого необходимо использовать технику воскрешения. Из имеющихся у меня, какая может подойти? Банальная передача чакры, которую в Стране Травы одна из семей именует техникой воскрешения, не подойдет. С помощью кецурьюгана я могу повторить Рюмей Тенсей, но душу это не вернет. Нужно Эдо Тенсей. Не полноценное, чтобы просто призвать душу, без создания для нее тела — оно-то у меня уже есть, родное и готовое к подвигам.       Только я сам зарекся этой ерундой заниматься. Те, кто отошел в Чистый Мир, должны там и оставаться. Хотя…       Наклонившись над девочкой, присмотрелся к ее каналам чакры. После смерти они не исчезают сразу. Следы чакры сохраняются иногда сотни лет, когда уже от тела-то ничего не остается. А здесь картина немного странная. Даже мой кецурюган, способность видеть чакру которого даже выше, чем у бьякугана, не может рассмотреть ничего. А так просто не бывает.       А от чего, вообще, погибла-то Сора? И как здесь оказалась? Как-то об этом я не подумал, начав сразу рассматривать варианты воскрешения. А ведь на теле девочки нет ни ран, ни синяков. Внутренние органы, если не считать начавшихся посмертных изменений, не имеют никаких повреждений.       Зашевелившись на моей руке, Ичикишимахиме лизнула языком воздух, с любопытством посмотрела на мою приемную дочь.       — Ее чакру съели, Орочимару, — услышал я шепот Тагицухиме в правом ухе.       — Выпили все, без остатка, — это уже Тагорихиме в левом ухе.       А это уже интересно. Это уже грубая ошибка со стороны убийцы. За полдня поглощенная чакра не успеет раствориться. Ее можно найти. А уж от кецурьюгана ее точно спрятать не получится. Мне нужно несколько минут, чтобы осмотреться. Только сначала нужно разрушить барьер, которым скрыта от бьякугана моя лаборатория.       — Зачем, Орочимару? — отвлек меня Хирузен, о котором я успел подзабыть.       — О, сенсей, да вы смогли частично сбросить джуиндзюцу, — скользнув по нему взглядом, заметил я. — Похвально.       Кожа Сарутоби по-прежнему была покрыта редкой сетью черных прямых линий проклятой печати, обездвиживающей жертву, но как-то говорить он мог. Собственно, он мог бы и полностью ее сбросить, наверно, нарушив структуру джуиндзюцу потоком чакры. Сил-то учителю хватит, но пока он до этого не додумался или решил не торопиться.       — Зачем тебе это все, Орочимару? — снова рыкнул Хирузен.       — Знания сами по себе не появляются, — ответил я, просматривая Коноху.       Думаю, что стоит начать с Корня, кстати.       — Знания, добытые такой ценой?!       — Какой ценой? — пренебрежительно уточнил я. — Они все умерли без моего участия, если что.       — И дети?       — Дети? — вскинул я бровь. — Да они никогда и не были живыми.       Ага! Вот и моя цель…       — Ладно, сенсей. Я, пожалуй, оставлю вас здесь. Постойте, подумайте над своим поведением, а мне пора, — губы невольно растянулись в хищной усмешке, — идти убивать.       Закинуть на плечо тело бывшей Юки дело пары секунд. К счастью, трупное окоченение ее еще только начиналось. Кстати, стоит реактивировать прижизненные биохимические процессы, возможно, это пригодится.       Все, можно идти.       — И вот еще, — вспомнил я, проходя мимо Сарутоби к выходу из лаборатории, — возвращаю. Пожалуй, после того, что я сейчас сделаю, места мне в Конохе уже не останется.       Протектор деревни Скрытого Листа был у меня при себе, так что его удачно получилось вернуть. Не знаю, во что бы вылилось обнаружение моей лаборатории в итоге, но разбираться с этим сейчас у меня нет времени. И так пришлось потратить пару минут на то, чтоб закрыть незваных гостей в подвале. Хоть пару часов, но они мне мешать не будут. И еще нужно было найти свиток для запечатывания тела Соры. Таскать ее по деревне в таком виде будет немного подозрительно. А мне пока вызывать подозрения не стоит. Кому надо, тот все равно меня заметит, но внимания лишних людей лучше не привлекать.       Напоследок осмотревшись по сторонам, я вспоминал, что мне здесь еще может понадобиться. Вроде, в доме уже ничего особо ценного нет. Бьякуган, возможно, но за глазами возвращаться в запечатанный подвал неохота. Да и наглеть не стоит, Хьюга крайне жестко придерживаются своих традиций. Это не только к их семейному устройству относится. Свое додзюцу они берегут гораздо сильнее, чем те же Учиха. Стоит ли пара глаз ссоры лично с Хьюга? Наверное, нет. И так они теперь будут ко мне относиться очень подозрительно. Все же взломать их джуиндзюцу я смог и глаза изъять тоже.       Ладно, пора кончать с ностальгией и идти разбираться с делами.       Коноха встретила меня на удивление хорошей погодой для начала осени. Жарко было на зависть лету. Хотя недавно дождик был, похоже. Песчаное покрытие улиц напитано влагой, виднеются лужи. Воздух тяжелый, духота. Сейчас бы еще стрекот цикад добавить, и вообще можно подумать, что лето никуда уходить не собирается.       Вот все же нестабильный здесь климат! И, как я заметил, солнышко год от года иногда гуляет по небу не так, как должно бы. Похоже, массы местной луны не хватает, чтоб полноценно стабилизировать ось вращения планеты. Или еще какие-то проблемы имеются. Плохой из меня астроном, чтоб судить об этом.       Вдохнув жаркий и влажный воздух, наполненный запахом сырой земли, ароматом близкого леса и поздних цветов, я резво направился к убежищу Корня. Надоели мне эти подземелья, но нужно с ними разобраться.       Добирался до цели я по крышам, срезая путь, так что времени много не ушло. А вот где пришлось задержаться, так это на входе в логово Данзо. Несколько шиноби попытались меня задержать, да так успешно, что даже пару минут на них потратил. Хорошо они тут подготовились к обороне. Только вот напрасно они сходу на меня набросились. Или думали, что пытаться обмануть меня уже бесполезно?       Да неважно.       Кусанаги скользнул в руки, кецурьюган вспыхнул огнем в глазах. Ну, все, кто не спрятался — я не виноват.       Н-да, а Шимура был запасливым мужиком, так что в Корне у него еще оставались боеспособные отряды шиноби. Или он успел сформировать их снова. И арсенал свой пополнить. В любом случае, теперь обороноспособность Конохи оказалась подорвана еще сильней.       Чтоб пробраться к своей жертве, мне пришлось уничтожить несколько десятков шиноби. Забавно. Столько сил было пущено на то, чтобы выстроить собственное подполье в Корне, а в итоге сам же с ним и разбираюсь. Есть в этом некая ирония.       Взмахнув Кусанаги, смахнул с его сияющего лезвия алые капельки крови. За спиной, содрогаясь в агонии, сползал по стенке последний из встреченных мной шиноби. Не повезло парню, практически сам напоролся на лезвие, стараясь спасти свою подружку, убитую мной ранее, и получил весьма скверную рану. Теперь умирать будет долго. Ну, неудачник. Сам заслужил.       Пинком отворив дверь в лабораторию, я неспешно обвел ее взглядом. Она напоминала операционную. Ярко освещена лампами, стеллажи по периметру, заставленные оборудованием. На полу печать с напоминающей алтарь плитой посередине — что-то похожее на некоторые лечебные фуиндзюцу. Несколько ловушек, печати — уничтожить. Мне ничто не должно мешать.       — Ну, здравствуй, Хируко, — спрятав Кусанаги, я, наконец, обратил внимание на того, кто в этой лаборатории прятался.       Хируко был плох. И без того бледный, сейчас парень и вовсе казался прозрачным. Потерял много крови. Кто-то, я даже догадываюсь, кто именно, по доброте душевной отсек ему правую руку. Культя поспешно перетянута, но крови натекло много. Весь пол заляпан яркими пятнами. Сам Хируко сидел, прислонившись к стене, и пытался залечить рану Мистической Рукой, но выходило не очень успешно.       — Орочимару, — лицо парня исказило болезненной гримасой, — ты немного опоздал.       — Да, согласен. Часов на пять примерно, — неспешно направляясь к Хируко, я внимательно рассматривал раненого парня.       — Кецурьюган, да? — слабо рассмеялся Хируко. — Ты хорошо его скрывал. Даже от меня.       — Как видишь, не зря, — кивнул я в ответ.       Остановившись в паре метров от Хируко, я достал свиток с Сорой и вызвал ее тело.       — Проклятая девчонка, — зло выплюнул Хируко. — Все из-за нее!       — Ага. Не стоило тебе ее убивать.       — Данзо обманул меня, — сквозь зубы процедил мой бывший друг. — Он забрал мои геномы! Их должен был получить я! Я должен был стать идеальным шиноби! Мне нужен был хоть один, чтобы отобрать у Шимуры свое…       — Не получилось у тебя, я смотрю, — нисколько не проникнувшись экспрессией Хируко, заметил я. — Теперь-то без одной руки печати для техники Поглощения Души уже не сложить.       — Так ты знал? — устало спросил парень.       — Я многое знаю, — кивнул я.       Пока мы болтали, без дела я не сидел. Приведя в порядок тело Соры, мне удалось запустить его. Со времени смерти прошло всего ничего, так что много сил на оживление не ушло. Уж в приведении трупов к жизнеспособному состоянию я уже поднаторел. Осталось либо накачать тело чакрой и запустить его с помощью техники Дотона. Либо поступить более умно — и вернуть в организм родную чакру с родной же душой. Она ведь в Чистый Мир пока не отошла. Нужно только составить нужную формулу.       — Что ты собираешься делать? — настороженно спросил меня Хируко.       — Вернуть то, что ты забрал у Соры, — пожав плечами, ответил я. — Ее душу.       Кстати, интересный факт. Хируко всегда интересовался духовной энергией и Инь-составляющей чакры. В итоге создал технику Химеры и Поглощения Души. С помощью этих техник, он поглощал чакру со всеми ее свойствами, умел комбинировать в себе разные Улучшенные Геномы, при этом сохраняя в себе чужую душу. Орочимару же в своих изысканиях делал акцент на материальной стороне чакры, то есть на телах, которые производят жизненную энергию и несут в себе кеккей генкай. Пожалуй, объединившись, они могли б много чего натворить. Но не сложилось, не срослось.       — А пока я тут готовлюсь, ты можешь рассказать, с чего ты вообще решил напасть на Сору и что вы не поделили с Данзо, — предложил я. — Можешь промолчать, но я даю тебе шанс отомстить Шимуре лично. Хоть как-то. Иначе ты все равно мне все расскажешь. Трупы в моих руках становятся очень разговорчивыми. Ты, наверно, уже понял это.       — Отличное предложение, — скривился Хируко. — Но ты меня убедил. Месть… Хорошая штука. Ты мешал Данзо. И стал слишком влиятельным и известным. Именно ты, скорее всего, должен был стать Хокаге, а это не устраивало Шимуру.       — И как это связано со смертью Соры?       — Ты мешал ему, он решил помешать тебе, — похоже, мой вопрос был просто проигнорирован. — Данзо планировал пристроить к Кушине Минато, чтоб потом сделать из него Хокаге. Намикадзе наивный парень, которым легко управлять. У него огромный потенциал, чтоб стать Хокаге. Он ученик Джирайи, и Хирузен его знает. Если бы он еще и был женат на джинчурики, то точно когда-нибудь стал бы Хокаге. Гораздо более удобным, чем Хирузен и тем более ты. Но не получилось. Ты помешал и Сора твоя.       — И это все?       — А этого мало? — хмыкнул Хируко. — Данзо решил подставить тебя. Мы с ним давно работали. Очень наивно было с твоей стороны полагать, что он не заметит подозрительной деятельности в собственной организации. Он многое о тебе знал. И про твои опыты тоже. Если бы о них узнал Хирузен, то о посте Хокаге ты мог бы забыть. Так что осталось лишь провернуть эту операцию. А Сора… Мне просто нужен был ее кеккей генкай. Данзо не планировал ее убивать, знал, что ты разозлишься. И слишком явный след. Но он забрал мои геномы! А когда узнал, что я убил Сору, то решил сдать меня! Пришлось устроить ему сюрприз, — Хируко криво усмехнулся. — Я же все-таки готовил переворот. Корень стал моим. Но Шимура сбежал.       — Ты научил его своей технике?       — Да…       — Очень зря. Убить его теперь будет сложнее.       Хируко в ответ рассмеялся.       — Убить его?! Он теперь идеальный шиноби! Его не победить! У него теперь пять кеккей генкай! Стихии Скорости, Тьмы, геномы Курама и Кагуя, шаринган Учиха! Зря ты ждал столько лет!       — Это точно! Ладно, прощай, Хиру. Ты был таким себе другом…       Сложить несколько печатей, хлопнуть по земле ладонью, раскрывая фуиндзюцу, и запустить упрощенную версию Эдо Тенсей. И выпустить душу Соры, конечно же.       Голова Хируко еще катилась по полу, а из обрубка шеи продолжала течь кровь, когда Сора открыла глаза.       — Орочимару-сама… — негромко прошептала она.       — Здесь я, здесь…       — Орочимару-сама! — подскочила на месте Сора. — Он убил Мицуко! Хируко убил ее!       — Вот уж за кого можешь не переживать, так это за Мицуко, — хмыкнув, сказал я. — Успокойся. И пошли отсюда.       — Но… — девчонка наконец додумалась осмотреться. — Где мы? Что произошло?       — Потом как-нибудь расскажу, — поморщившись, сказал я. — Пока пойдем-ка отсюда. У меня еще есть парочка дел на сегодня.