Неидеальные

Джиро морщит нос — солнечные лучи нещадно слепят глаза, — пытается повернуться на другой бок и охает. Она вспоминает вчерашнюю ночь, жмурится то ли от счастья, то ли от стыда, пока сама не знает, и давит острое желание выпрыгнуть из кровати, одеться и уехать на край света. Потому что рядом лежит Каминари, и у них отношения. Потому что нет ничего страшного, чтобы лежать голой после проведенной вместе ночи. Успокоила себя, фыркает Джиро, откидывается на спину и натягивает одеяло до кончика носа. Во сне Каминари обнимает ее, и кажется, что кожа под его ладонью горит. Джиро задерживает дыхание и тут же улыбается — пальцы Каминари подрагивают, и это щекотно. Она не знает, что делать. Наверно, стоит приготовить завтрак. Или же лучше дождаться, пока Каминари проснется, потому что «первое совместное пробуждение» и все такое. «Слишком сложно», — вздыхает Джиро и на пробу осторожно тычет пальцем в щеку Каминари. Каминари морщится и не просыпается. «Болван», — думает она и убирает мешающую челку с его глаз. Джиро и представить не могла, что будет делать что-то, что похоже на сцену из фильма. Точно, а вдруг Джиро должна спать, пока Каминари не принесет ей завтрак в постель! С другой стороны, она знает Каминари. — Да проснись уже, — шепотом ворчит она и несильно пинает его под одеялом. Каминари в ответ переплетает их ноги и обнимает сильнее, поглаживая чувствительную кожу большим пальцем. — Если ты хочешь кушать, то так и скажи, — вздыхает Каминари и притворно зевает. А потом довольно улыбается и устраивает свой подбородок у нее на груди. — Не стоит избивать меня. Каминари выглядит чертовски счастливым и ни капли не сонным. Джиро хочется закрыть его глаза ладонью, чтобы не смотрел так пристально. Потому что сейчас она чувствует себя уязвимой и слишком смущенной. И немного обиженной — притворялся, гаденыш, пока она волновалась. — Слушай, — задумчиво тянет Каминари, отвлекается и целует ее в шею, — что ты ешь на завтрак? Джиро знает, что он что-то говорит, но не слышит. Трудно связно смыслить, когда чертов Каминари продолжает гладить, но уже потихоньку поднимаясь выше, внимательно следя за ее реакцией. — Прием, Джиро, — смеется Каминари и целует в плечо. — Так что ты кушаешь? — Кофе, — Джиро, если честно, даже не задумывается, думать сейчас сложно. — К-кофе и тосты, — добавляет она, видя удивленный взгляд Каминари. — Окей, кофе и тосты, — он кивает себе и неожиданно чмокает ее в губы, — я пойду приготовлю, а ты подтягивайся. Каминари садится на кровати и оглядывается в поисках вещей. Джиро кажется, что сейчас она вспыхнет от смущения и отведет глаза. Но нет, ей хочется смотреть на бледную спину Каминари, видеть, как перекатываются мышцы под кожей. И ладони покалывает, потому что только ночью она водила ими по его телу и помнит, насколько это замечательно. — Не смотри так, я смущаюсь, — просит Каминари, прижимая футболку к груди, и пытается сдержать улыбку. — Что я там не видела, — Джиро закатывает глаза, но улыбается в ответ. Каминари натягивает домашние штаны и футболку, обходит кровать и целует в макушку. — Ты расслабилась, я рад. — И прежде чем Джиро успевает запустить в него подушкой, он взъерошивает ее волосы, отбегает к порогу и подмигивает: — А я люблю яичницу с беконом, сэндвичи и кофе. Подушка ударяется о стену, а Каминари уходит. — Придурок, — стонет Джиро и вновь падает на кровать. Она готова признать, что это ее лучшее утро. — Я тоже тебя люблю, — кричит Каминари от двери, но не показывается. — Можешь привыкать, притираться, даже надеть мою любую футболку, потому что это не последнее наше утро. Джиро укрывается одеялом с головой и улыбается. Она согласна на любое утро вместе с ним.