Неидеальные

Урарака должна закончить отчет, но в помещении жарко и слишком шумно — Бакуго уже полчаса что-то втолковывает Тодороки. Голова идет кругом, поэтому Урарака не замечает, как, забывшись, прижимает верхней губой ручку к носу и сверлит взглядом монитор. — Чокнутая, — раздается сверху. Урарака вздрагивает, роняет ручку и откатывается на стульчике в сторону. Бакуго стоит возле ее стола и даже не пытается сделать вид, что ничего не видел. Урараке хочется пойти в нападение, и она уже складывает губы, чтобы выдать детское «Сам такой». — Выйди, проветрись, — недовольно бросает Бакуго первым и уходит. Урараке остается сказать только «Ой» и таращиться в его спину. Нет, у нее глюки, Бакуго не может быть милым. Действительно, нужно освежиться. И это второе «ой» за прошедшую минуту. *** Урарака вертится перед зеркалом в новом платье, улыбается и подмигивает себе. Она уже думает о новых босоножках, когда видит чужое отражение. Урарака не верит, трет глаза, но оно не исчезает, и она задыхается. Наспех переодевшись, она бросает платье и бежит домой. Урарака трясется в вагоне, сжимает руки и пытается успокоиться. У нее не может быть соулмейта. Она помнит, как ее зеркало треснуло еще в десять лет, она знает, что его осколок лежит в детской шкатулке, шкатулка в коробке, а коробка в нижнем ящике шкафа, который она не открывала лет пять. Тогда Урарака еще не понимала, из-за чего плакала мама и почему она больше не видела мальчика с милыми ямочками на щеках каждый раз, как смотрелась в зеркало. Урарака влетает в квартиру, хлопает дверью и бежит к шкафу. Осколок продолжает оставаться осколком, немного холодит кожу и приносит успокоение. Урарака знает нового соулмейта, но соулмейта не было в ее планах. Как и она не была в планах Бакуго. — Я не хочу влюбляться в него, — громко возмущается Урарака и, ойкнув, оглядывается по сторонам. Она вызвонила Цую, и теперь они сидят в кафешке, неподалеку от их работы. — Я не могу нормально накраситься, не говоря уже об укладке. — Не влюбляйся, если уже не влюбилась, — задумчиво тянет Цую, прикладывая палец к губам, и смотрит на Урараку, отчего она чувствует себя неуютно, словно ее поймали на чем-то постыдном. Нужно было держать язык за зубами, а не обсуждать с девчонками, кто им нравится из парней с их отдела! — Поговори с ним, Урарака-чан. Урарака вздыхает, поговорить с Бакуго — и как это представить? Представление разыгрывается следующим утром, стоит Урараке прийти на работу. Бакуго поджидает у входа, взъерошенный, потрепанный и явно раздраженный. Завидев ее, он недобро щурится, хватает за руку и заталкивает в свободный конференц-зал. — Бакуго-кун? — Свали, — слова даются ему с трудом. — Просто свали. Или переезжай. — Куда? — Из зеркал. Заебало, я даже побриться нормально не могу! Весь обзор загораживаешь, круглолицая. Урараке, наверно, опять чудится, что в голосе Бакуго нет злости и ему не хочется прибить ее. Урараке кажется, что он даже смущается. Урараке от перегрева может многое казаться, но сегодня прохладно, пасмурно, и обещают дождь в первой половине дня. — Я бы свалила, но не знаю, как и куда? — Урарака сочувствует Бакуго, но ничем не может помочь. — Я же говорю — ко мне, — Бакуго хмурится и засовывает руки в карманы брюк. — Меньше будем мелькать в дурацких зеркалах. — Прости, переехать к тебе, чтобы не мешать бриться? — Круглолицая, ты никогда не слышала о таком понятии, как «предлог»? — Урарака мгновенно вспыхивает и прикрывает ладонью рот. — Вижу слышала, тогда не переспрашивай. И так тошно. — А как же ухаживания? — Мы днюем и ночуем на работе, вместе, тебе не хватает? Не выпендривайся, больше повторять не буду. Урарака набирает побольше воздуха, собираясь сказать все, что о нем думает, но быстро сдувается. У нее есть план получше. — Я согласна, но перед этим мы сходим в кино, парк, покатаемся на колесе обозрения. И спать я буду у стены. На последнем предложении Бакуго давится воздухом и странно смотрит на нее. А потом ухмыляется. — Согласен. Урарака даже не пытается взять свои слова назад, держит лицо — да, все так и задумано, — ему она не проиграет. А вечером Бакуго тащит ее в кино.