Остров. Лагерь Гнойного

Духота охватила весь пляж. Солнце все сильнее томило людей на острове. Было необычайно жарко, воздух был насыщен влагой. Море все продолжало волноваться из-за надвигающейся непогоды. Светило то скрывалось за тучами, то снова освещало клочок земли в огромном водном пространстве. На песке сидела Лиза. Заплаканное лицо её было красным, вены на лбу немного вздулись. Волосы девушки из-за влаги прилипали к телу, вследствие чего выглядели очень неопрятными. Тощая, измученная горем, она стояла на коленях перед голым Гнойным. У мужчины началась эрекция. Это было мерзко и противно для молодой особы. Лиза враждебно смотрела на извращенца, а Слава с усмешкой и похотью глядел на побежденную возлюбленную Фараона. Глеб стоял поодаль. Он ненавидел всех, особенно Гнойного. В данный момент желание убить Вячеслава заиграло в сердце Голубина новыми красками. Лиза сжимала в руке каменный ножечек Дани, Машнов держал в руке пистолет. Девушка отвлеклась от взгляда Славы и взяла член в нежную, аккуратную ручку. Ладонью она нежно прошлась от основания до головки члена. Мужчина покрылся мурашками, опустил пистолет пониже, так, что теперь он целился в песок, а не в девушку. Лиза это заметила. Резко, молодая особа грубо схватила член Славы рукой, а второй вынула спрятанный ножечек. Секунда, и наточенное лезвие каменного оружия начало резать плоть мужчины. От неожиданности Машнов выронил пистолет. Жуткой болью в паховой области отозвались неожиданные действия Лизы. А девушка продолжала резать плоть. Гнойный рыпнулся назад, тем самым сделав ещё хуже. Руки Лизы были в крови. Из паха Вячеслава фонтаном струилась кровь, попадая на лицо дамы. Все смотрящие были ошеломлены. Глеб поморщился, представляя эту ужасную боль, однако, быстро отошел от данного чувства и подбежал к Лизе. Крови было много. Сам член Гнойного лежал на песке, мужчина валялся рядом. Из-за того, что обрезание произошло все же не профессиональным медиком, на конце обрубка осталось много мяса и ошметков кожи, которые теперь были испачканы в песке. К Гнойному вскоре подбежали Хованский и Ларин. Этим двум прихвостням тоже было не очень приятно наблюдать окровавленные ноги своего лидера, который свернулся комочком и громко орал на весь пляж. Юра даже было пошел агриться на Глеба и Лизу, но Голубин выставил наточенный кол перед Хованским и тот даже испугался столь грозного врага. - Пойдем… Все нормально, все обошлось… - твердил Фараон девушке, прижимая ту к своему телу. Лиза была в шоке. Она не помнила больше ничего, ни того, как они вернулись на свою территорию, ни того, как её успокаивали ребята. Лишь вечером, когда девушка решила искупнуться и смыть с себя кровь Гнойного, она начала воспринимать окружающий её мир. Глеб аккуратно мыл плечи Лизы, кротко и нежно посматривая на её обнаженное тело. Блондинка сидела в воде по грудь, вслушиваясь в тишину и все поглядывая в даль. Молочные железы и бедра были единственными местами на теле Лизы, которые не загорели. Розовые соски сильно выделялись на белой коже. Голубин соблюдал правила приличия, и не задевал интимных мест девушки. - Все обошлось, Лиза… - Нет, Глеб, не обошлось… - печально она посмотрела на парня: - Мы потеряли Даню. – после этих слов девушка заплакала. Тысячей ножей в сердце Голубина отразились эти слезы бедной, ранимой дамы. Он обнял её, ощущая телом голую грудь, соски девушки. Фараон поцеловал Лизу в лоб, утешая: - Но ты отомстила этому сукиному сыну. - Какой прок в моей мести, Глеб… Даню это не вернет… Наступала ночь. - Где ебаная аптечка! – орал на каждого в своем шалаше Гнойный. Мужчина был до жути бледный. Он выглядел ужасно, так как лицо Славы было хоть мертвецки синюшным, однако очень злым и разгоряченным. Обрубок когда-то бывшего члена был туго перевязан тканью, которую пришлось использовать вместо жгута. - Кто посмел её выкрасть, ебанаты?! Признавайтесь, ебучие вы твари! Ненавижу вас всех! Только попробуйте не найти, да я каждому тогда сам хуй поотрубаю! В Хованского полетел камень, но тот от него смог уклониться: - Мы найдем того, кто так ужасно поступил, господин! Только прошу… Не горячитесь! - Не горячиться? Не горячиться, блять? У меня эта шаболда хуй оторвала, а ты мне говоришь не горячиться? – Слава встал с своего ложе. Руки мужчины тряслись от гнева, а ноги от сильной боли, но тот так и продолжал стоять: - Пошел нахуй отсюда, Юра! – после этих слов Гнойный плюхнулся обратно. Мужчина сходил сума. В голове он придумывал сотню теорий насчет того, кто мог его обокрасть. В этот момент одинокого Славу решила посетить Милена. Девушка тоже наблюдала столь страшную картину сегодня утром. Лицо дамы было наигранно убитым, сочувствующим Гнойному. Чижова вошла, приложила руку к груди и чуть не плача, вымолвила: - Как ты, идешь на поправку, любимый? Машнов вдруг посмотрел на неё. Дышал Слава очень интенсивно, гневу не было предела. Одна из теорий, насчет как раз Чижовой, казалась Гнойному очень даже возможной. Вячеслав с трудом смог из лежачего перейти в сидячее положение. Он подозрительно посмотрел на Милену. Жестом, мужчина позвал её, чтобы та подошла поближе: - Скажи-ка, дорогуша, я же зашил тебе этот ужасный шрам на щеке, так? – Машнов коснулся пальцем увечья девушки. - Да, любимый, ты. Я так признательна за это! – Чижова, ничего не подозревая, ласкалась к Славе. Тот серьезно продолжил: - А ты помнишь, куда потом я дел аптечку? - Смутно, но помню, любимый. – опрометчиво сказала девушка. После этих слов глаза Машнова стали дикими. Милена осеклась. Она смотрела на Славу и ничего не понимала: - Л… Любимый? - Так это ты, сучка тупая, украла мою аптечку! – охваченный паранойей Гнойный вдруг вцепился руками в шею девушки. Та закричала от ужаса, но никто, совершенно никто не посчитал нужным как-либо ей помочь. Все боялись заходить в шалаш. Машнов встал, все крепче сжимая шею бедной девушке. Та упиралась, царапала Славе лицо. Вскоре, Гнойный весь покрылся её царапинами, где-то даже выступила кровь, но это не останавливало мужчину. Он прижимал её к стене шалаша. Чижова стала брыкаться, хвататься за руки своего убийцы, пищать «прости, извини, не убивай», но это не помогало. Дикий, озверевший человек не ослаблял хватки. Милена выпустила язык из рта, пытаясь ловить воздух. Руки ослабевали, глаза все чаще закатывались, а Вячеслав держал её за шею, не отпуская. Вскоре, ноги Чижовой начали подкашиваться. Выпученные глаза без зрачков свидетельствовали о кончине бедной девушки, язык все трепался, облизывая губы. Машнов отпустил Чижову, и бездыханное тело упало навзничь. В состоянии аффекта Гнойному не пришло в голову удостовериться, что Милена и есть тот самый воришка. Через несколько часов в шалаш зашел Дмитрий Ларин. Мужчина не оставил без внимания тело Милены, которое валялось около стены, однако лишних вопросов задавать не стал. Гнойный лежал на кровати, находясь в глубоком раздумье. Лишь когда Ларин кашлянул, тот очнулся: - Вы нашли мою аптечку? - Нет, но это тоже важно. Пока я стоял на карауле… - Если это не связано с моей аптечкой, то иди ка ты нахер. – оскалился Слава. - Позади шалаша тебя ожидает давний знакомый… Вячеслав осекся. Он сразу понял, о ком говорит Ларин и без лишних вопросов поднялся с своего ложе. Шатаясь, хромая и превозмогая сильную боль, тот двинулся к месту встречи. За шалашом, где не было людей, перед телом убитого Дани Кашина стоял Кизару, Хованский и Ларин. Предусмотрительная троица, во главе с Машновым, понимала, как важно сохранить эту встречу в тайне. Однако и Нечипоренко это тоже осознавал. Олег сел на корточки, рассматривая убитого. После моментального осмотра, Кизару встал, выпрямился и подошел к Гнойному, который очень плохо держался на ногах, все время пошатываясь и морщась от боли. Олег посмеялся над беспомощностью Славы, но, быстро переменился в лице и стал грозным: - Вы, ебаные аутисты, убили не того. Вячеслав ещё пуще побледнел, его взгляд моментально округлился в удивлении: - Как... Не того? - Да легко и просто, блять, тупое ты существо! - Олег схватил Славу за подбородок: - Знаешь, я люблю забавляться над людьми, но так же, я не люблю, когда какие-то идиоты не могут выполнить моего поручения. За ошибки надо платить, так ведь, Слава? - Кизару установил зрительный контакт с Гнойным. Сейчас даже Диме и Юре показался жалким их лидер. Нечипоренко отстранился от Машнова. Ему нравилось то, что из-за своего незнания, Гнойный так сильно страдает. Конечно, Олег понимал, что троица не знает, кто из противоположного лагеря является Фараоном, и это делало его кровавую игру ещё интереснее. Растолкав Хованского и Ларина, Нечипоренко вышел к торцу шалаша. Машнов, несмотря на жгучую боль, кинулся за ним. Олег стоял у входа в шалаш, осматривая толпу. Он ждал Вячеслава, так как Кизару хотел, чтобы этот человек видел, как легко ломается его империя. - Что ты собираешься творить, твою мать?! - подбежал к Олегу Слава. Кизару колко улыбнулся, окинул взглядом заходящий круг солнца, затем людей, сидевших у своих палаток. Он заметил, что они заострили на незнакомце внимание. Нечипоренко вышел на середину палаточного лагеря. На татуированного мужчину смотрели и Трофимова с Керимовой, и Устимов, Карпов, Штурхалёв с Корниловым. Нечипоренко завоевал взгляды всех в палаточном городке. - Здарова, подневольники! Че, как жизнь? Не балует? – начал ходить Кизару из стороны в сторону, посматривая на Гнойного: - Вы все убогие здесь, заебанные. А я могу это исправить… По крайней мере я могу дать вам кое-что ценное. – остановился Олег: - Это ответы. В толпе нарастало волнение. Катя и Маша переглянулись. - Вы, наверное, часто задаетесь вопросом, кто я, блять, хули я о себе нихуя не помню? А я могу вам напомнить. Я знаю каждого из вас, знаю, кто вы все, кем были, каково ваше прошлое. Что, заинтересовал? - Ты не посмеешь… – шепнул Слава. Кизару продолжал: - Все, что вам необходимо сделать, чтобы узнать ответы, убить Фараона. Да, вы не знаете, кто это, но… - усмехнулся Олег: - Мы же любим азарт? Это будет как в казино, с единственным нюансом, ответы получат все! После данной речи Кизару отвернулся, подошел к Гнойному, улыбаясь. - Теперь, ты либо принесешь мне тело нужного человека, либо твоя власть пойдет по пизде. Нечипоренко шагнул в упор к Машнову и шепнул ему на ухо: - И это я им ещё про пистолет и пули не рассказал. Олег рассмеялся и вскоре удалился из лагеря Гнойного. Девчонки незаметно подкрались к палатке парней. Ребята сразу приметили Катю и Машу. Все были ошеломлены столь серьезным высказыванием Кизару. Они сидели у костра, переглядываясь. На их лицах играли блики света, шедшего от огня. - Что это было? – спросила Керимова. - Этот человек что-то знает… - ответил Устимов: - И судя по волнению Вячеслава, человек этот не врет. - Хм… Ты думаешь, нам так легко расскажут наше прошлое? – спросил Сергей Штурхалёв: - Возможно это какая-то уловка. Бьюсь об заклад, что они пытаются нами манипулировать. - Нет. – задумчиво смотрел на костер Корнилов: - Не нами, а Славой. Если мы узнаем правду, то возможно, раскроем для себя что-то уж очень колоссальное. Не зря же, наше прошлое держится в секрете? Значит, никому в лагере не выгодно, чтобы мы знали… Снова воцарилось молчание. Ветки трещали в костре, становилось все темнее и темнее. - Этот человек явно не один, у него тоже есть лагерь. Я уверен, одному прожить на острове нереально. – продолжил Дмитрий. - Может тогда свалить к нему? – поднял взгляд на друзей Корнилов. - Ты просто поменяешь одного тирана на другого. – скрестила руки на груди Катя. - Да хуже все равно не будет. – пожал плечами Даня. - Откуда ты знаешь… - буркнула Трофимова. Данный конфликт прервал Дима: - Прекратите оба! Ещё не хватало, чтобы мы тут все рассорились. Маша долго смотрела на друзей, безучастно. Она засыпала. Становилось холоднее. - Да. Достаточно. Нам всем пора спать… - вымолвила Керимова, взяла Трофимову за руку и девушки удалились к своей палатке. Парни тоже предпочли лечь спать, все, кроме Рэнделла. На закате в лагере Фараона происходили свои страсти. Максим Лазин сидел у хижины и что-то строгал. Однако мужчина не мог нормально сосредоточиться на своей работе. Его взгляд все время был прикован к Мише. Совергон сидел поодаль, под деревом, держась руками за голову, и о чем-то размышлял. Пока Глеб проводил время с Лизой, успокаивал и отмывал девушку от крови, он строго приказал Многознаалу не трогать Совергона. Во всей этой неутешительной ситуации будут разбираться все они совместно. Фараон понимал, как сильно разозлен Макс, но так же он осознавал, что самосуд – это не выход из ситуации. Многознаал смотрел на Совергона. В глазах мужчины была ненависть и злоба к парню. Лазин сжал копье, сейчас как никогда хотелось кинуть его в парнишку. Спустя ещё десять минут Макс не выдержал. Он подошел к Мише. Совергон поднял взгляд на мужчину, молча, немного всхлипывая. - Надеюсь, ты доволен, предатель. - Не смей. – Миша поднялся с песка: - Слышишь, не смей меня так называть! Я бы никогда и ни за что не предал Глеба, Лизу и Даню. – огрызался Совергон. - Да что ты? Только вот Даня умер, а единственного, кого не было на пляже во время убийства, это ты! – начал срываться на крик Лазин. Глеб и Лиза возвращались обратно к хижине. Они услышали голос Многознаала. Девушка и парень переглянулись и поспешили к дряхлому дереву, под которым развернулся не шуточный конфликт. Лазин взял Совергона за горло, прижал к стволу дерева. Многознаал не душил Мишу, лишь крепко держал того. - В глаза мне смотри, выродок… - выпалил Макс. - Максим! – крикнул Голубин, подбегая к двум сцепившимся. Глеб схватил друга за руку, отстраняя того от Миши, а Лиза подоспела к Совергону, успокаивая того. - Я же, кажется, ясно сказал, без нас самосуда не устраивать! – грозно смотрел Фараон на Многознаала: - Убийство ещё одного человека – это не выход! - Человека? – рассмеялся Лазин: - Он то человек? – дрожащей от гнева рукой Макс указывал на Мишу: - Он предатель, который убил Даню, но не человек, нет! - Прекратите! – крикнула Лиза, начиная плакать: - Как вы смеете себя так вести… Мишу и Макса вскоре развели по разным углам хижины. На небе уже появлялись маленькие звездочки, которые были видны через дыру в крыше. Лиза сидела у костра. Она успокоилась. В хижине было тепло. Глеб приоткрыл входную дверь, чтобы видеть все происходящее в противоположном лагере. Как только солнце скрылось за горизонт, тучи начали заволакивать небесное пространство. - Итак, - Голубин сидел на корточках, придерживаясь пальцами за виски. Он прикрыл глаза и устало вздохнул. В этот момент на Фараона обратили внимание все находящиеся в хижине: - Миша, где ты был в тот момент, когда убили Даню? - Я был в лесу, собирал хворост. – отчетливо ответил Совергон. - Слушай, тебе не надоело врать, выблядок? - Максим… – повысил голос Глеб. - Отсоси, Глеб, я сейчас говорю серьезно. Он пиздит. – Многознаал подошел ближе к Совергону: - Где тогда хворост, а? Где твое ебаное алиби, Миша? - Миша, ты можешь предоставить нам доказательства того, что ты был в лесу? – Фараон серьезно посмотрел на Совергона, надеясь на положительный ответ. Но, Миша потупил взгляд, вздохнул и ответил угрюмо: - Нет, не могу… Лиза взглянула на Мишу по новому, как на предателя, врага и убийцу. До этого в глазах девушки мелькала надежда на то, что Совергон оправдается, ведь никто, кроме Лазина не верил в вину Совергона. Девушка встала с места: - Миша, мы даем тебе последний шанс… Либо ты говоришь, как все было на самом деле и мы решаем проблему сообща, либо… - Лиза опустила голову. - У нас не будет выбора, ты будешь обязан покинуть наш лагерь. – грозно ответил Фараон. Перед Совергоном возник серьезный выбор, рассказать о Рэнделле или же умереть в лесу… На острове выдалась ну очень скверная погода. В лесу срывало ветви, море необычайно сильно волновалось. Оно со страшным плеском разбивало волны о булыжники рядом с пляжем, грохот был слышен отовсюду. Корнилов находился в лесу. Сегодня он и не надеялся увидеться с Мишей, ему просто нужно было подумать. Вдруг… Что-то шевельнулось в нескольких метрах от него. Даня насторожился, тихонечко приближаясь к тому месту, где недавно шевелились кусты. Осторожно оттопырив папоротник, Рэнделл заметил девушку, ту самую Сашу из одиночной палатки. Она куда-то следовала. Примечательно было то, что девушка шла не пляжем, а пробиралась вдоль береговой линии украдкой, через лес. «Она явно не хочет, чтобы её заметил караульный. Куда же ты идешь такими тайными тропами?» - Корнилов тихо последовал за ней. Девушка все время оборачивалась, проверяла, но в темноте, да ещё и под таким сильным ветром было трудно что-либо различить. Погода сильно ей мешала, волосы под шквальным ветром путались, ветки хлестали все её тело. Даня тоже страдал, но шел за ней. Примерно через полчаса Саша вышла к небольшому оазису, окруженному пальмами и папоротниками. Ещё один лагерь. Корнилов присмотрелся, он различал хижины, ручей, который протекал рядом, пепел от костров. Здесь явно кто-то живет, и явно не одна девушка. Саша быстренько шмыгнула в одну из хижин. Корнилов ждал, когда девушка выйдет обратно, но проходило время, а никаких признаков жизни более не наблюдалось. Тогда, Рэнделл вышел из кустов и начал осматриваться. Он внимательно разглядывал все, что попадалось в его поле зрения. Все вещи, инвентарь. Корнилов обошел хижину. И там ему повезло, парень наткнулся на дверь, сооруженную из листвы, явно потайную. Это означало то, что Рэнделл наткнулся на какой-то тайник. Замаскированный шалаш, еле заметный для всех, но только не для такого опытного искателя, как Даня. Парень вошел внутрь и сильно удивился, так как там лежали столь заветные для Гнойного пули…