Carte Blanche 2: Reload

— Какого чёрта? — хоть кого-то из нас посещает наконец рассудок, и Гоша задаёт вполне себе уместный вопрос. Пускай я и ответа не знаю. Поэтому и не нахожу ничего умнее, кроме как промолчать. Или что-то промычать. Жалобное и невнятное, пока Вишну не хватает за руку и не тянет обратно в туалет. Дверь закрыта, к нам никто не ломится, а это значит — мой самый идиотский за последнее время жест остался незамеченным для глаз, которых я больше всего боялась. — И много ты приняла? — его лицо настолько сосредоточенно и серьёзно, что даже жутковато становится. — Две трети, — я не то, что говорить это не собиралась, я не собиралась даже раскрывать рот. Ответ сам собой выпал. — Блять... — снова хватает за руку, тащит к раковине и делает то, чего я ну никак ожидать не могла, — предупреждал же ведь... — открывает полным напором холодную воду и подставляет под неё ладонь. А после — меня умывает, и так, кажется, бесконечное количество раз, словно в чувства пытается привести, пока не перебарщивает и я водой этой чуть не захлёбываюсь. — Хватит! — после последнего раза прозреваю словно и нахожу свою голову практически в этой самой раковине, вздрагиваю, разгибаюсь, открывая рот и хватая воздух. Рука Вишну всё ещё держит крепко. Причём настолько, что мне на минуту кажется, что он составит не хилую такую конкуренцию Сименсу, если на ринге с ним окажется. — Пей, — из своего кожаного рюкзака он достаёт маленькую бутылку воды, всучивая её мне в руку, а я башкой верчу, напилась уже. — Мне это самому тебе в глотку залить? — я редко, кому подчиняюсь, поэтому списываю на побочный эффект то, что происходит. А именно: я запуганно смотрю в его почерневшие глаза и даже слова против не говорю. Просто открываю дрожащими пальцами бутылку и выпиваю всё до последней капли. — Так-то лучше, — да кто ты такой и как это делаешь? Киваю... — Халява кончилась, советую тебе больше не подходить ко мне с подобными просьбами, — он зачем-то забирает пустую бутылку и кладёт обратно в рюкзак, а сам разворачивается и учащённо так к выходу топает, не давая мне успеть сообразить. — Но... — напоследок возразить пытаюсь, но он оказывается ещё упёртей человека, которого я обычно из зеркала вижу. — Прости, не привык давать людям второго шанса. Дверь хлопает, я одна остаюсь, и здравые мысли потихоньку начинают вставать на место, когда вместо всего произошедшего хаоса я зачем-то думаю о нём. Гоша ведь мне едва знаком, но его стойкость и непоколебимый характер словно выбивают и заставляют даже чуточку завидовать. Да, мне не по нраву то, что он с такой лёгкостью от меня открестился, будто я ребёнок, которому не повторять ошибок не суждено. Но с другой стороны я понимаю прекрасно, что ему незачем лишний раз себя подставлять ради девчонки вроде меня, которая ему никем особо и не приходится. Просто какая-то сумасшедшая... Сначала кайф разделяет, потом перебарщивает и взасос целует, путая с собственным молодым человеком. Представляю, что он обо мне подумал... Отряхиваюсь и смотрю на себя в зеркало, пугаясь и пытаясь привести хаос на голове в порядок. А потом собственноручно умываюсь холодной водой повторно, только уже не с таким остервенение, с коим это делал Вишну. Он ушёл уже минут пять как, а я только сейчас решаюсь выползти из этой уборной, предварительно оглядевшись по сторонам. Вроде не нахожу никого, выплываю чуть ли не на цыпочках, затем к лестнице сворачиваю. Народу тут мало, на парах все, поэтому мне не составляет труда услышать укоризненное цоканье позади себя. — Как не хорошо, — оборачиваюсь резко, даже в глазах плыть начинает. А потом сосредотачиваюсь и вижу облокотившегося на стену Макса. Стоит себе, головой мотает, рассматривая меня осуждающим взглядом. — Жить с одним, а целоваться с другим. Клянусь, меня будто битой по затылку бьют. А после ещё и ведро ледяной воды на голову выливают. Вот и стою, как к полу прибитая, даже не знаю, чего ожидать и как себя вести. — Ты всё видел, — моя фраза не звучит как вопрос. Закатываю глаза и нахожу в себе силы сдвинуться с места, чтобы подойти к нему ближе, — это теперь, наверное, твой козырь. Будешь шантажировать меня им в своих целях? — яда в моём голосе сейчас больше, чем где-либо. Боже, я сама себя не узнаю... — мне это не нужно, ясно? Лучше пойди и сразу всё всем расскажи, — фыркаю на него, а он вдруг в лице меняется резко и к себе притягивает, поджимая челюсть и стараясь как можно чётче произносить каждое слово. — Думаешь, не знаю, под чем ты была? — супер. Просто замечательно. Расскажи всем и об этом. — На кой хрен тебе сдалось это дерьмо, объясни? — он не говорит, он рычит, сжимая мою руку несмотря на то, что я даже уйти от него не пытаюсь. — Тебе мало примеров перед глазами? Хочешь оказаться по уши в дерьме и закончить моментом, когда все от тебя нахрен отвернутся? — мой взгляд меняется, как и мимика. Я смотрю на него снизу вверх, будто поджав уши с хвостом. Глазами нелепо хлопаю и стараюсь понять, какого чёрта ему до моей жизни и вообще. — Не повторяй моих ошибок, просто ищи в себе силы смотреть проблемам в лицо и никогда не сдавайся, поняла меня? Оно того не стоит, — он снова едва головой качает, а я будто в какой-то прострации пребываю, глядя на него. Причём уносит меня из реальности настолько, что я не сразу шаги позади себя слышу. Навостряю уши лишь тогда, когда они становятся слишком близко. И поворачиваюсь, замечая приближающегося на всех парах Сименса. Надеюсь, хотя бы в этот раз это не мираж... — Отпусти её... — утробный рык, он практически подлетает и хочется вцепиться в руку брюнета, но я резко разворачиваюсь к нему лицом и встаю между ними, закрывая собой Макса. — Всё в порядке, — несмотря на недавний пиздец, выкинутый моим организмом, стою ровно и пребываю в полной уверенности. То ли это вода у Гоши волшебная, то ли слова Максима вдохнули в меня жизнь, но я пока что сама того не осознала. — Отойди... — рычит снова, порываясь меня сдвинуть. А вскоре эту картину дополняет и Депо, появляющийся за Сименсом и подходящий к нам. — В чём дело? — смотрит испуганно, немного сбит с толку, но вид явно настороженный и боевой. — Мы просто разговаривали, ясно? — встреваю, не давая блондину раскрыть рот. — Раз-го-ва-ри-ва-ли. Делали то, что мне сейчас так необходимо, окей? Именно в тот момент, когда вы разом решили от меня отвернуться и поиграть в немых. Понятно? Лицо передо мной немного в культурном шоке. За его плечами — лицо Депо, и выражением оно мало отличается. И я на все сто уверена, что если обернусь и посмотрю на Макса — ничего нового не увижу. — Господи... — а теперь демонстративно всплёскиваю руками и покидаю эту троицу, топая к себе. Мне плевать сейчас на пары, плевать на всё. Но только не на то, что в последний момент выбивает, когда Миронов догоняет и хватает за кисть, разворачивая. — Оставь меня, пожалуйста! — прикрикиваю, стараюсь резко высвободиться, но у него реакция автоматическая, прижимает только крепче. — Да что с тобой!? — взволнован не меньше, даже дыхание его сбитое чувствую, когда он в мои стеклянные глаза смотрит. А они именно такие, я уверена. Потому что излишняя эмоциональность пробивает на чувствительность, пелена слёз снова не заставляет себя ждать. — Я пыталась, блять, пыталась! Но она и слушать не захотела! Мы просто в хлам разосрались, сука! — пожалуй, это самая подходящая фраза, которая объясняет мою подкрадывающуюся истерику. Подкрадывающуюся и нападающую в ту же секунду. Причём так, что я и сообразить не успеваю, как начинаю биться в руках блондина и надрывисто плакать, отбиваясь. Согласна, общий коридор — не место для сцен, но мне плевать на это настолько, что я забываюсь и ухожу в себя полностью, стараясь махать руками и вытирать слёзы одновременно. — Да Господи... — и средь своего воя слышу только пару слов, после которой оказываюсь от пола оторвана. Сименс в комнату заносит, а я отчего-то рыдать не прекращаю, понимая, что стараюсь сейчас выплакать разом всю ту боль, которая обрушилась на меня за последние злосчастные дни. Ставит обратно на пол, закрывает двери, а потом за руки меня хватает, коими я пытаюсь лицо закрывать, пребывая в истерии посреди комнаты. — Успокойся... — мои телодвижения не прекращаются, но он силу свою сполна не применяет, просто старается сдерживать, как может, не причиняя дискомфорта, — пожалуйста... — не получается у меня успокоиться, чего непонятно? — Нина, блядь... Нина не блядь, Нина просто головой стукнута с детства, неужели понять сложно? Не пойму, чего мне сейчас больше хочется — чтобы ушёл, или чтобы остался? Но он не спрашивает особо, просто громко выдыхает и, кажется, наступает сам себе на горло, посылая свои принципы ко всем хуям. А затем обнимает и прижимает к себе, заставляя разрыдаться ещё больше, уткнувшись носом в его чёрную футболку. — Идиотка моя... — вроде, он сказал именно это, потому как моя истерика перебила бы даже рок-концерт какой-нибудь, — когда я так влипнуть то так успел... — прижимает чуть сильнее и ладонью по волосам проводит. Это не мираж, сейчас я уверена. А ещё я уверена в том, что должна именно здесь и сейчас сказать то, что ещё недавно шептала Гоше, представляя на его месте совсем другого. И этот другой сейчас тут, рядом. — Прости меня... — едва слышно, со всхлипами, ещё и в футболку ему мычу, но повторяться мне не нужно, я знаю. — И ты меня прости, — кто-нибудь, подскажите, по какому поводу именно продолжать плакать? Засевшую доколе боль в груди как рукой снимает, я высвобождаю в раз свои руки из его оков и обнимаю, ровно также, крепко, сильнее вжимаясь в грудь и зарываясь носом. Так, что дышать сложно, но чихала я на это. Не знаю, сколько мы так стоим, но я бы стояла так вечность и ещё столько же. Отлипаем друг от друга нехотя, словно не виделись полгода. А потом потихоньку начинаем заниматься тем, чего мне больше всего не хватало — разговором. Обычным, мать его, разговором, в ходе которого стараемся друг друга понять и, чёрт возьми, не перебивать, когда злоба и недопонимание хотят вклиниться. Им сейчас не место тут. Тут только мы, и на этот раз я стараюсь ничего не портить. Сохраняя этот настрой и запасаясь силой духа, я топаю в ванную, умываю холодной водой лицо. А после выхожу из комнаты и бреду к Наташе. Стучусь в дверь. Которую Артём открывает, располагаясь в проёме и давая понять, что приглашать не собирается. Но по глазам вижу, что это решение не его. — Можно с Нэт поговорю? — заглядываю через него в комнату и никого не вижу. Зато чувствую. Чувствую, как эта пройдоха наверняка за стеной прячется, и всё слышит. Депо головой мотает отрицательно и тихо вздыхает, но цель моего визита не поражение. Я сделаю то, зачем пришла. — Просто передай ей, что я глупая овца, которая любит её и готова извиниться перед ней на коленях, — говорю громко настолько, что будь она даже в ванной — услышала бы. — Мне легче утопиться, чем переживать этот игнор. Пожалуйста, скажи ей, что я её люблю. Кивка от него не вижу, зато вижу круглые большие глаза. Моргает прерывисто, как будто адекватной речи не ждал от меня ещё лет тридцать, как минимум. Затем разворачиваюсь и ухожу в полной уверенности, что передавать ему ничего не будет нужно — Наташа сама всё прекрасно слышала. Как я сейчас слышу шаги догоняющего меня брата. — Стой, — я это предчувствовала, — ей нужно просто немного времени, ладно? — разворачиваюсь, смотря в его глаза и хотя бы сейчас не видя в них презрения. — Дай ей его, — голос не раздражён, как и сам Артём. Я даже чувствую в нём мягкость, а после чувствую его ладонь на своём плече. — Я рядом, если что... — глаза отводит, как будто делает навстречу ни шаг, а два, — я всегда рядом. Впервые за эти дни я ощущаю физически, как легко мне даётся улыбка. Пускай и слабая, незаметная практически, но улыбка. Я чуть выдыхаю и кладу свою ладонь поверх его, глядя в глаза. Встречаю кивок и ответную улыбку, и большего мне сейчас не нужно. Ни слов, ни разговоров, мне хватает этой ментальной связи, когда наше взаимодействие проявляет себя на вербальном уровне. Простояв так меньше, чем с минуту, мы расходимся по своим комнатам. Возможно, за этим всем наблюдала Нэт из приоткрытой двери. Возможно, она действительно не хочет меня сейчас видеть и ей требуется только время, которое мне, кажется, придётся ей дать. И возможно теперь всё кажется не таким ужасным, как раньше. Позади откровений остаётся лишь маленькая деталь, касаемая меня и Вишну, но Сименсу об этом знать не обязательно. У каждого из нас за спиной свои нераскрытые тайны, ведь так?