Carte Blanche 2: Reload

Немного потрёпанные, с явным удовлетворением в глазах и без тени смущения на лицах, мы подходим к комнате Морта с Лерой и встречаемся с ещё одной парочкой, топающей нога в ногу нам навстречу. — Привет, — это самое неловкое "Привет" за последний год моей жизни. Неловкое, потому что адресовано Наташе. И, разумеется, брату, который теплит на лице свою фирменную улыбочку. — Постучимся, или как всегда? — Сименс не даёт места неловкой паузе, после чего мы неоднозначно друг с другом переглядываемся. И, как предполагалось, заваливаемся в комнату, встречая едва успевшего натянуть майку Морта. — Припёрлись, — и он приветлив, как всегда. Обходится без рукопожатия, только глазами здороваются. Миронова уже тянет на кухню, Слава топает за ним следом, а Депо целует Наташу и оставляет нас обеих наедине. Не нарочно, конечно. Сто процентов нет. Я зачем-то увлечённо рассматриваю обои, кровать, пол, даже потолок, а потом нахожу интересным и окно, пока Нэт не начинает всё же первой. — Как дела? — ты точно задаёшь этот вопрос человеку с фамилией Кескевич? — Да пойдёт... — чешу затылок и ловлю её улыбку. А далее понимаю, что пройдоха мой засос увидела. — А твои? — Да тоже ничего... — на ней, к слову, засосов нет. По крайней мере, видных глазу. Это Миронов любит своё обозначить и метки поставить, будь он неладен. Зато на её руке вижу новенький золотой браслет. — Красивый, — киваю на него головой, а Наташа легко касается его подушечками пальцев и поджимает губы. Видать, непривычно пока что носить вещи, которые стоят дороже машины твоих родителей. Классические вопросы и непринуждённый разговор, пока парни возятся с пивом. Но на этом этапе мне его больше, чем достаточно. Она со мной хотя бы говорит. А дальше дело за малым: несколько бокалов и понеслась душа в рай. Я уже даже представляю, что мы закончим женской компанией вдали от парней и непременно зацепим больные темы, наконец высказав друг другу всё и облегчив душу. — Кому какое? — парни являются с бутылками и парой огромных пакетов с чипсами. Мы с Нэт на диван заваливаемся, Морт по хозяйски заползает на кровать, ну а Глеб с Артёмом по традиции усаживаются на ковёр, открывая заледеневшие бутылки. Боже, дай этому вечеру хороший старт... Пока у парней рты в очередной раз не затыкаются, я успеваю удивиться: они же видятся каждый Божий день, как можно постоянно находить столько разных тем, на которые они без умолку болтают? Но их галдёж прерывает Наташа, отхлёбывая Чешское светлое и слегка так откашливаясь. — А где креветки? — приподнимает бровь и своим якобы шуточным тоном пытается сказать нам, что не из-за креветок сюда пришла. Больше артистизма, Наташа, мы ведь обе знаем, зачем ты здесь... — Лера ушла за ними, — Морт в один приём опустошает бутылку наполовину. — Точно, Лера... — мой брат как всегда расслаблен и спокоен до жути, он осматривает комнату и будто сам себе даёт ответ на вопрос, кого же, чёрт возьми, тут не хватало. — Она давно ушла? — Минут тридцать назад, — Михайлов продолжает пить, а Шатохин не успокаивается. Только чуть брови сводит и переводит глаза на окно. — В магазин за углом? — смотрит не на Славу совсем, но тот явно понимает, что вопрос ему направлен, вот и отвечает коротким "Ага". — До которого три минуты идти? Вопрос Депо вроде бы простой совсем, но отчего-то даже Морт в этот момент прекращает пить. Он медленно перекладывает бутылку в другую руку и смотрит на наручные часы. Затем на окно. Снова на часы. За окно. — Ну... — это "ну" говорит только о том, что этот алкашонок даже за временем не следил, так хотел напиться. А я, тем временем, перестаю наблюдать за ним и теперь в поле моего зрения попадает реакция Сименса. Тот тоже своеобразно напрягается и ставит бутылку на стол, в окно пялясь. Следом за ними и Наташа, начинающая ёрзать на диване. — Да ладно вам, — Морт старается скосить губы и не придать этому значения, а у самого дрожь сквозь голос пробирается и зрачки по комнате бегают. — Может, встретила кого... — И предпочла его встрече с пивом и креветками? — после Депо добивает Миронов, поднимаясь на ноги и всем своим видом показывая, что просто сидеть и ждать — плохая идея. Особенно учитывая то, что в нашей компании без происшествий быть не может. Артём поднимается следом, а вот никак не принимающий их серьёзности Морт всё не хочет верить, что могло что-то случиться. Но даже я понимаю, что просто так на двадцать минут задержаться не к добру, поэтому подхватываю эстафету и поднимаюсь с дивана тоже, синхронно с моей Нэт. — Пройдёмся, — Депо бросает лишь одно слово, а мы, как заколдованные, намереваемся за ним. Отстаёт лишь Морт, по пути натягивающий кеды и всё ещё пытающийся найти всему этому логическое объяснение. — Может креветок в магазине не было и она пошла в другой? — ага, а из другого в третий, и так на другой конец города. — А на звонок не отвечает, потому что руки креветками заняты? — пока все думали-гадали, Артём оказался единственным, кто догадался просто позвонить. Вот только безрезультатно. Мы шли по той самой траектории, по которой всегда движемся до того магазина. На пути никого нет, Леры в толпе не наблюдаем, вот и останавливаемся как олухи перед этим продуктовым и чешем репы. Депо, опять же, играет в самого умного и заходит внутрь. Ненадолго, на минуту буквально. И его расстроенное лицо не сулит ничего хорошего. — Есть там креветки, — да, спасибо, это очень важно, — а вот Лера сюда не заходила, — теперь, кажется, можно начинать паниковать. Мы все единовременно вдруг начинаем оглядываться по сторонам. Не знаю, зачем, кого мы ищем и тому подобное, но Сименс вдруг начинает топать к детской площадке неподалёку, где на качелях качаются двое мелких. Судя по схожести — брат с сестрой. — Здоров, мелкотня. Вы давно тут? — лет по десять им, наверное. Не такая уж и мелкотня. Я, как и все мы, на автомате зачем-то иду следом и слышу, как девочка в белом сарафане и русыми локонами отвечает ему, прекращая раскачиваться. — Давно. Ждём, пока мама со знакомой наговорится, — она тычет указательным пальцем за магазин на невысокую женщину, болтающую с подругой. — А вы тут девушку не видели? Высокую такую, смуглую, с татуировками? — для таких вопросов Сименс даже чуть склоняется, опирается ладонями на колени и полностью выбивает меня из колеи. Когда он научился таким вежливым и приветливым с детьми быть? Как давно в нём этот тон непосредственный таился, от которого уши в трубочку сворачиваются? Но, не об этом. Сейчас голова другим забита должна быть. — Мы видели какую-то тётю и красивую машину. Вон там, — теперь её рука с указательным пальцем тычут в другом направлении. Чуть поодаль от магазина, в сторону парковочной части. — А какая это машина была, солнышко? — как бы он не старался, нервный позыв теперь в голосе чувствуется, но малышка растерянно мотает головой. А вот её брат — напротив. — Ауди последней модели, — поворачиваю голову и теперь смотрю на пацанёнка. Сейчас, когда уже более близко, вижу, что он постарше девочки на год-другой будет. И, очевидно, хорошо в машинах разбирается. Дети то нынче продвинутые. — Что ещё запомнил? — глаза Сименса сужаются, а вот наша подоспевшая компания толпиться возле нас не спешит. Ни к чему детей пугать стадом отшибленных, хватит с них и звереющего на глазах Миронова. — Литые диски, глянцевая крыша, ксенон... — мальчик говорит так, будто в гараже с матёрыми механиками проводит двадцать четыре часа в сутки. Ну, или это я в автомобилях не шарю совсем. — Номера ещё крутые... 004. Я такую тоже хочу, когда вырасту. Мелкий мечтательно вздыхает, а вот Сименс закипает окончательно. Челюсть поджимается, дрожит, и мне становится страшно не только за него, но и за испуганную девочку, которую его вид явно не радует. Пугает, точнее сказать. — Дядя увёз девушку с тёмными волосами с собой... — мальчик было продолжает, но останавливается, покуда Глеб фыркает и злобно шевелит носом. Раздутые ноздри, наливающиеся кровью глаза... он отходит от греха подальше и мы все дружно шагаем за ним, ибо знаем — при детях эти сцены ни к чему. Наташа напугана не меньше моего, Слава и подавно не понимает, в чём дело, а вот Депо нервно кусает губы и опять рисует на себе такое выражение лица, что я понять не могу: знает ли он, в чём дело, или же просто старается сохранять самообладание. — Может объяснишь? — Сименс едва доходит до первого столба, как Михайлов кидается с расспросами и тормозит блондина за руку, на себя разворачивает. А сам затем тупит взгляд и чуть не шарахается от взгляда, который на себе встречает. Миронов зол, явно зол. А ещё раздражителен. Зрачки расширены, пальцы сжимаются в кулаки и хрустят костяшки. Увидела бы на улице — обошла бы за километр. Перевоплощение из доброго дяди в убийцу пугает уже не только меня, и он, кажется, пытается перевести дух. Глаза закрывает, выдыхает, а после молча зазывает нас всех за собой. Расспросы явно не помогут, он сейчас для этого не в духе. Чтобы поспевать за ним, нам чуть ли не бежать приходится, пока мы не возвращаемся в общежитие. Только не к нашему отсеку... Глеб ведёт нас в абсолютно ином направлении, останавливается у двери и вовсю тарабанит, пока ту не открывает Вишну. Глаза у того, кстати, отражают степень удивления не меньше нашей. — Где он? — голос Сименса сейчас сравним только с рычанием. — Где, блять, твой сосед по комнате??? — уже практически кричит, окуная Гошу с головой в полнейшее недоумение. Но он всё же голову разворачивает куда-то в пределы метров своих квадратных, а после нам всем предоставляется шанс видеть Макса. Мало того, что Глеб откуда-то знает, где он живёт, так ещё и страх постигает после бешеного вида Морта, как только тот видит бородатого брюнета. — Есть разговор. Миронов зазывает того за собой, а Макс и не задаётся вопросами лишними. Раз надо — значит топает, а мы, как дополнение, снова хвостиком за ним плетёмся. Пролёт. Другой. Глеб наконец останавливается там, где глаз и ушей меньше всего. Макса мы, к слову, будто окутываем в кольцо и окружаем, но тот и виду не подаёт, что волнуется. Максимум — вопрошающий взгляд в стиле "Чего надо?". — Если я узнаю, что ты имеешь хоть малейшее отношение к её исчезновению, то перегрызу тебе глотку, — добрый Сименс кончился окончательно, теперь перед собой я вижу того, кого первый раз увидела в одиннадцатом классе. — К исчезновению кого? — непосредственность Макса его ненадолго обескураживает, но брюнет вскоре обводит взглядом каждого из нас и ведёт бровью, одного, видимо, не досчитавшись. — Что случилось? — По всей видимости, его очередь задавать вопросы. И Сименс такому исходу явно не рад, потому как подозрения рассеиваются в пух и теперь ситуация усугубляется. — Чёрная ауди. 004. Говорит о чём-нибудь? — тот самый случай, когда в его вопросе явно не вопрос. Максу это не просто о чём-то говорит, Макс меняется в лице так, что я пропускаю вдоль по всему телу уйму мурашек, вплоть до кончиков пальцев. Уж если мистер спокойствие сейчас выглядит, как лев напуганный, то я уже просто не знаю, чего ожидать. А ещё на руку далеко не играет тот факт, что мой взгляд ненароком касается брата. И он, чёрт возьми, абсолютно не ведает, о чём эти двое. Догадывается, точнее, в тот момент как я понимаю, что есть нечто большее, что касается сейчас этих двоих. Я помню... помню больницу, в которой однажды оказалась чуть меньше года назад. Помню, как Миронов уезжал по каким-то делам. Помню замешанность в этих самых делах Леры и постепенно сопоставляю факты, уже начиная жалеть, что несколькими днями ранее, на той самой недостройке, Макс мне ничего толком и не рассказал. Депо, кажется, тоже не особо в курсе был, если только косвенно. А вот Морт закипал, как чайник на полном огне оставленный. Он хотел придушить и вытрясти всё из Максима одновременно, только вот наличие Депо и Сименса рядом явно не позволит это сделать. — Помощь нужна? — и снова вопрос, который не вопрос. Уверена, Макс бы не спрашивал, если бы ничего к Лере не осталось. В конце концов, он добровольно пришёл в логово под пулю тогда именно за ней. Навряд ли такое вот так просто испаряется. И его глаза сейчас — тому подтверждение. В них будто и боль и страх слились воедино, оставляя желать лучшего. — Нам ни черта от тебя не нужно, — не кулаками, так хоть словом плюнуться. Морт цедит каждое слово охотно и злостно, просверливая своими глазами огромную дыру в Максовской голове. И брюнет уже было хочет возразить, или же просто слово вставить, но возможность узнать это пропадает, когда каждый из нас вдруг округляет глаза, а затем — шныряет по карманам ладонью в поисках мобильного. Практически одновременная вибрация и короткий звук уведомления о сообщении. Оно приходит каждому тут присутствующему, и, прочитав короткую строчку, мы медленно начинаем пялиться друг на друга, как бараны, понимая, что прошлое уже ой как близко дышит в спину. "Если хотите видеть её живой — приходите на заброшенный плавдок."