Carte Blanche 2: Reload

Ступор на какое-то время овладел мною настолько, что я и заметить не успела, кто из парней тронулся с места первым. И этим человеком точно был не Морт, поскольку он всё ещё стоял, моргая в телефон. Просто таращился на сообщение и, видимо, понять пытался, что это всё взаправду. Отошёл он от всего этого даже позже меня, а после устремился за уже шагающими к выходу парнями, едва поспевая. — Эй! — а его упёртость, к слову, летела впереди него. — Какого чёрта он с нами плетётся!? Догоняет, пытается возразить, но Макс и ухом не ведёт в его сторону. Так сказать, возлагает эти бараньи рога на плечи Депо. — Нам нужна любая помощь, если мы хотим её вернуть, — брат даже не оборачивается, продолжает идти быстрым шагом и по первой не обращает внимания на протесты Михайлова, но тот упорно стоит на своём, не сдаваясь. — Слушай, — и Артём наконец не выдерживает этого жужжания над ухом. Тормозит, поворачивается к Славе и злостно шикает, заставляя того заткнуться, — хочешь, чтобы мы вернули её живой, или нет? — прикрикивает, как на непослушного ребёнка, а Морту и не остаётся ничего, кроме как принять эту позицию. И эту позицию, к слову, занимаем мы все. А одному против пятерых идти, как-никак, тяжко. Нахмурив брови и поджав губы он всё-таки сдаётся, фыркает что-то себе под нос и нехотя остаётся в этом обществе, в котором присутствует Макс. А мы, тем временем, доходим до своего отсека и резко тормозимся, покуда Сименс на пару с Депо останавливают нас, кивая на комнату. Они что, хотят оставить нас тут, пока жизнь Леры на волоске висит? — Идите в комнату и ждите нас. Там может быть небезопасно, — всё, что говорит нам брат, пока мы стоим с выпученными глазами. — Но... — Никаких "но", — он мне и слова вставить не даёт. Даёт только понять, что его просьба обсуждению не подлежит. Да и просьбой это назвать при таком раскладе невозможно. Просто чёткий приказ. — Мы не знаем, кто там и сколько их. Не хватало ещё и вас там потерять. А ведь и правда... Учитывая тягу к приключениям моей задницы, я, скорее, ещё больше там проблем создам. Но я на всякий случай насупливаюсь, делая слегка обиженный вид. Только он не волнует никого. И пока я взволнованно выдыхаю, Сименс подходит, заключает резко моё лицо в ладони и целует. Глубоко, страстно, но недолго. Довольно быстро размыкает поцелуй и смотрит на меня так, словно попрощаться хочет. Или заранее прощается, чёрт его дери. Даже передать не могу, сколько эмоций я вижу сейчас в одних его глазах. — Я вернусь, — тихо-тихо говорит, чтобы это обещание не услышал никто, кроме меня, — обещаю... Его ладони всё ещё у моего лица, и я заключаю в кольцо своих пальцев его запястья и просто стою, не желая отпускать. Будто внутренний голос мешает, давая мозгу посыл и вынуждая меня делать хватку сильнее, только бы ни на шаг не отошёл. Но моих сил хватит едва ли, и он, усилий особых не прилагая, просто оставляет меня рядом с Нэт, а сам растворяется в компании этих двоих, покидая вскоре зону видимости. — Пойдём... — Наташа слабо берёт меня за руку и ведёт за собой. Сначала в комнату Морта, где мы, не сговариваясь, берём со стола оставшееся недопитое пиво, а после — к ней, потому что без этого самого пива сейчас, кажется, никак и никуда. Молчим, но молчим до тех пор, пока она отчего-то вдруг не становится серьёзной очень, словно готовится морально, чтобы задать мне главный интересующий её вопрос. — Максу точно можно доверять? — смотрит прямо в душу и спрашивает с ноткой строгости, как будто отрицательный ответ и не приемлет. И я киваю. Киваю утвердительно пару раз, а сама оставляю в голове неясным тот факт, что о помыслах Макса ровным счётом не знаю ничего... *** Доки. Приближающаяся ночь и едва уловимые раскаты грома. Почерневшее небо сгущает над этим местом краски, делая его ещё более устрашающим. И вскоре всю эту картину видит она... приходящая в себя и размыкающая наконец глаза. Она привязана к стулу, руки накрепко перетягивают за спиной верёвки. Мутная картинка проявляется не сразу, приходится напрягать зрение и фокусировать взгляд. А после — лицезреть того, кого меньше всего в этой жизни хотелось видеть снова. — Привет ещё раз, — парень стоит рядом, практически в двух-трёх шагах от неё. Практически вцепляется в обездвиженную брюнетку взглядом и пытается удержать на своём лице то, что зовёт саркастичной ухмылкой. — Сдохни... — Лера в своём репертуаре, размыкает ставшие сухими губы и тихо хрипит, понимая, что ой как не отказалась бы сейчас от целой канистры воды. В горле сушит нещадно. — Смело, — заключает, подходя ближе и усаживаясь рядом на корточки, — учитывая твоё положение, — мимолётом бросает взгляд на верёвки и кладёт ладонь ей на колено, тут же встречая протест, когда та пытается трепыхаться. — Не трожь, — фыркает, рычит, бесится, старается смахнуть его руку и снова заходится бранью, когда не достигает желаемого. Его рука всё ещё покоится на коленке, даже немного выше положенного. — Чего ещё не делать? — с долей издёвки он продолжает бесить её своими прикосновениями, двигаясь от колена чуть выше и, кажется, даже наслаждаясь её злобным оскалом. — Ты ведь в своё время сделала, что хотела. Теперь моя очередь. — Чего ты хочешь? — изо всех сил старается отключить сознание, представить, что его тут нет. Даже глаза прикрывает, но дурацкое ощущение говорит только о том, что он всё ещё здесь, и рука с её ляжки никуда не делась. — А ты? — вопрос далеко неуместный, потому что ответ на него ни к чему не приведёт. — Чего ты хотела, когда промышляла наркотой, влилась в нашу компанию, втёрлась в доверие, за спиной удаляя моих людей по одному, а потом на одной из сделок завалила "своих же" вместе со своими дружками и скрылась с моими деньгами? — последние два слова ему дались тяжко. В особенности — её ушам, потому что эти слова он прокричал так, что перепонки чуть не потрескались. — Я ведь помогал им, прикрывал их задницы, и твою в том числе. А ты? Что сделала ты? — она было хочет отвернуться, но его пальцы больно давят на подбородок и возвращают в былое положение, заставляя смотреть в глаза. — Ты лишь лила им в уши, что у тебя куча связей, и что любое их баловство — от грабежа до убийства, будет оправдано. — Тон сменяется с приторного на разъярённый со скоростью света, а покоящаяся на ноге ладонь вдруг сжимается, и грубые пальцы оставляют претензию на хороший такой синяк. — А на деле ведь даже и не говорила, что над тобой стоит большой дядя, который руководит процессом. Так, милая? — пальцы свободной руки очерчивают её скулы и заставляют когда-то милое личико морщиться от неприязни, скрывать которую она не в силах. Пора бы самой себе признаться, что она и подумать не могла, что будет так. Всё было спланировано до малейшей детали: убирать его людей по одному, затем — скопом. Итог: продемонстрированное превосходство и передача короны её лицу, так в какой момент всё пошло не по плану? За каким чёртом этот ублюдок вернулся за реваншем столь внезапно, нападая из-за угла и используя её же, чёрт возьми, тактику? — Ты меня очень разочаровала, — театрально цокает и поднимается во весь рост, не спуская с брюнетки глаз. — Знаешь, я разослал твоим шавкам одно маленькое сообщение с твоего номера, и они, должно быть, с минуты на минуту должны быть здесь. После этих слов Лера словно просыпается. Выпучивает глаза, ёрзает, даже пытается по сторонам оглянуться, только страх мешает. — Но знаешь... — небольшая пауза, пока он демонстративно смотрит на наручные Ролексы, облизывая губы, — они мне тут не нужны особо, — и очередная нелепица, вызывающая на лице Леры ещё больше раздражения, — я просто хочу увидеть, насколько ты им дорога и готовы ли они жопу за тебя рвать, — голос из прошлого противно режет слух, и ещё противнее становится оттого, что он наклоняется к ней, задевает губами освобождённое им же от завесы волос ухо и язвительно шепчет, пробирая этой близостью до боязливой дрожи. — А вообще я хочу, чтобы ты им кое-что передала... И пока шёпот не прекращается, пока он льёт ей в уши всё то, что вынашивалось больной головой так долго, Лера невольно смыкает глаза и не успевает сообразить, в какой момент этот тембр прерывается внезапным выстрелом. Пуля очевидно задела какую-то железяку и отдалась по помещению свистом. Тем самым, с которым стоящий рядом с ней ненавистный тип сорвался с места и скрылся где-то в зоне чёрного выхода. По крайней мере, она так думала, ибо разглядеть в этой кромешной тьме мало, что удавалось. — Лера! — голос на расстоянии, шаги всё ближе. Она чувствует, как руки касаются верёвок, задевая её раненую кожу. Затем щелчок раскладного ножа, разрезанные оковы и долгожданная свобода. — Я здесь... — эмоциям теперь можно дать волю. Она тихо всхлипывает, больше не в силах держать слёзы, а после еле обнимает за шею того, кто бережно берёт на руки, унося отсюда подальше. *** — Ну и какой план? — Морт чешет репу и перезаряжает ствол, прихваченный из загажника. — Обойдём территорию, посмотрим, кто тут ещё может быть, — Сименс, к слову, занимается тем же самым, попутно отвечая и оглядывая окрестности. — Странно, что Макс вызвался быть сам по себе, — Депо ведёт бровью и смотрит куда-то вдаль, словно выискивает кого-то, — не терпится, что ли, второй раз быть убитым... — Да хуй на него, я особо тосковать по нему не буду, — Михайлов сплёвывает себе под ноги и непреднамеренно скалится, словно одно имя Макса заставляет его кровь закипать до немыслимой температуры. И пока парни мирно решают, в какую сторону пойти и стоит ли разделяться, из одного ангара неподалёку вдруг раздаётся выстрел, заставляющий всех троих вдруг встрепенуться, насторожиться сию секунду, а после — начать быстро шагать на услышанный звук. Только теперь уже Морт не отстаёт. Напротив, он несётся, опережая всё и вся и оставляя этих двоих за собой. Огибает ангар и уже было перезаряжает ствол, как только видит приближающуюся тень сквозь ночную пелену. Сердце бьётся, пальцы уверенно держат курок и пребывают в полной готовности жать на него столько, сколько позволит наличие патронов, но в отсвете тускнеющего над площадью фонаря он вдруг видит Макс, несущего на руках его брюнетку. — Лера!!! — прячет ствол тут же и кидается на встречу, буквально забирая её из Максовских рук. — Боже... — прижимает, отпрянывает, заключая её лицо в ладони и снова прижимает, стискивая в объятиях и чувствуя на своей шее что-то мокрое. Слёзы, не иначе. Девчонку всё ещё трусит, мокрая пелена не уходит с глаз, а Максим просто продолжает стоять рядом, наблюдая за всей картиной и вскоре оказываясь в присутствии не только Морта, но и подоспевших Сименса с Депо. — В чём дело??? — Глеб на ходу прячет ствол и зорко, даже ошалело немного, смотрит то на Леру, то на Макса. А Артём, в свою очередь, быстро улавливает суть вещей и благодарно кивает брюнету, понимая прекрасно, что Морт вряд ли когда-нибудь снизойдёт на элементарное "спасибо", пускай Макс и девушку его ему практически в руки передал. Перед этим, кстати, рискуя жизнью. Тишина опускается на компанию примерно на минуту, не больше. Голос Миронова снова касается её ушей, когда парень повторяет вопрос. И отчего-то ответ он видит в её глазах, когда она жалобно, и так умоляюще на него смотрит, будто стараясь за что-то извиниться. Макс на вопросы не богат, ибо, кажется, всё по истечению времени становится очевидным. Ну а Лера сама решается на объяснение, только не здесь... Сейчас говорить слишком сложно, сейчас лучше унести отсюда ноги, чтобы ещё хотя бы на один процент чувствовать себя в безопасности. — Мне нужно вам кое-что рассказать... *** К концу подходит вторая бутылка, а мы с Наташей всё молчим, только в окно нет-нет поглядываем. О чём говорить — понятия не имеем, покуда вряд ли сейчас хоть одна тема способна отвлечь от мыслей, от которых не избавиться. Что сейчас там происходит? Жива ли Лера? Живы ли, блять, они все? И что это за хуй с горы, который решился перейти им дорогу? Сколько проходит времени — точно не знаю, но быстро подхватываю идею Наташи разбавить эту обстановку и синхронно с ней встаю с пола. — Я в туалет... — А я воздухом подышать, — говорю, едва она успевает своё досказать. Затем ловлю на себе её кивок, отставляю бутылку и выхожу из комнаты. Только знаю, что вовсе не на улицу сейчас хочу. Сейчас я хочу перекинуться хотя бы парой слов с Вишну. Я не знаю, я просто понятия не имею, что он может мне такого сказать, чтобы успокоить. Но также я знаю, что именно разговор с ним хотя бы на чёртову минуту отвлечёт и заставит сердце на мгновение перестать вырываться из груди. Боже, я ведь даже не знаю, всё ли сейчас в порядке с Глебом... Неудачного исхода этой их встречи я попросту не переживу, но об этом думать рано. Хоть и хочется, ибо паранойя не покидает, а ноги всё же несут к той самой комнате, из которой совсем недавно к нам вышел Макс. За него я, кстати, тоже переживаю. А ещё у меня в голове не укладывается, что он как-то может нас подставить. — Эй, — дважды стучу в дверь, зачем-то сопровождая стук вопросом, — есть кто дома? — ни ответа, ни привета. Не знаю, зачем, но я для чего-то дёргаю ручку и дверь просто отворяется, поддаваясь толчку. — Гоша? — вхожу неспешно, ступая на порог будучи не приглашённой. Бегло оглядываюсь и понимаю, что парень, скорее всего, вышел. Отлично, подожду его тут. Закрываю за собой дверь и прохожу внутрь, осматриваясь. Вижу разобранную кровать, небольшой столик рядом и ноутбук. Также вижу диван, небрежно застеленный пледом. Наверняка, ложе Макса. Окно приоткрыто, за ним — неполная луна и тихое пение сверчков. Чёрт, а ведь я даже не знаю, сколько сейчас времени... И где тут у них свет включается тоже, кстати, не знаю. Вот и делаю своим объектом раскрытый ноутбук, багровая заставка которого и освещает едва эту небольшую комнатку, сияя на экране виляющими полосами. Аккуратно кладу пальцы на мышь и немного её двигаю, дабы рабочий стол увидеть. Точнее — часы. Только они меня и интересуют. Цель достигнута, средства оправданы, я даже киваю зачем-то увиденным внизу экрана цифрам и собираюсь уже от этого прикроватного столика отойти, но боковое зрение ловит заставку, которая целиком и полностью меня притягивает, заставляя оцепенеть. На ней фото, достаточно живое и красочное. А на нём — два счастливых человека. Не разберу сейчас, что за фон... Кажется, природа. Но это и не важно. На этом снимке Вишну целует ту, что обнимает его ответно и светится изнутри. Целует крепко и с такой же улыбкой, которую на его лице представить сложно. Она искренняя. Влюблённая, искренняя и непосредственная. И я готова поклясться, что вижу то, что вижу. И нет никаких оснований ссылаться на нервы или же на выпитое, потому что я точно знаю — мои глаза мне сейчас не врут. Одного вот только не пойму... Какого, блять, чёрта, девушка на фото — я???