Carte Blanche 2: Reload

Не очень хорошо помню, что происходило после. Потому что более-менее в себя пришла я уже за столом, с чашкой крепкого кофе рядом со мной, аромат которого бил по ноздрям. Возможно, это он выдернул меня из аута, а возможно и Наташа, не перестающая трындеть. — Я сама бы вахуе была, — это я уже слышу разборчивей. Она делает кофе и себе, усаживаясь на стул рядом, — только не смотри на меня так, я сама только что узнала! — я не знаю, как я смотрю. Мой взгляд моему контролю не подлежит. А о том, как моё лицо на протяжении всего этого времени выглядит — и подумать боюсь. — Что мне делать? — отхлёбываю, обжигаю язык, но такое чувство, что мне по-барабану, хоть на голову вылейте. — Жить, как и жила, делая вид, что ничего не произошло? Потому что по сути — ничего не произошло. Где-то там, возможно далеко, а возможно и близко, жила и живёт моя точная копия. Понятия не имею, знает ли она о моём существовании, в каких условиях существует, чем дышит, и что, мать твою, делает на фото с Вишну. Очевидно, ответ на этот вопрос знает только сам Вишну. Но он, по всей видимости, вряд ли, что расскажет. И что остаётся? Травить на него Миронова? Блять... Миронов... А с ним то чего делать? Рассказывать, или к чёрту это всё? Спокойно себе жили без этой информации, и дальше проживём. Только вот из головы это у меня выходить, естественно, не будет. И рано или поздно Глеб это заметит, просто потому что он Глеб. Да и запускать это нельзя, ибо тогда встанет вопрос о доверии. Но пока я не могу... Мне просто нужно персонально это всё переварить и понять, так ли для меня это важно? Новость о том, что Лина оказалась не родной, выбила не меньше. Но вот уж чему, а этому я придавать значения точно не хочу. Она была, есть и будет самой родной и любимой сестрой, и плевать я хотела на кровную связь. Допиваю кофе примерно до середины и понимаю, что мне жизненно необходима сигарета. И, желательно, на свежем воздухе. Благодарю мою Натали и собираюсь на выход, обхватывая пальцами ручку и чуть отворяя двери. — Не говори пока Сименсу, — поворачиваю к ней голову и на прощание киваю. Разворачиваюсь, открываю дверь нараспашку и... лёгок на помине. — Ты... — стоит в одних домашних штанах, с растрёпанной белой головой, — тебя в кровати не было, и я... — пытается сказать, тормозит между строчек, а потом всё же чертыхается и делает шаг в комнату, выталкивая меня с выхода и эту самую дверь за собой закрывая, — Нина, блять... Понимаю, как до жути нелепо в его глазах выгляжу. А ещё понимаю, что стая чёрных воронов вечно надо мной, ибо так искусно попадать впросак могу, кажется, только я. — Это не то, что ты подумал, — заранее примирительно выставляю руки и отхожу на шаг, наблюдая за сменой выражения его просыпающейся физиономии. Конечно, не то. Я всего лишь свалила ранним утром из кровати, а теперь ты волей случая услышал то, что я от тебя что-то скрываю. Но ты не подумай, нет... Выдыхаю, беру его за руку и тащу обратно к столу. Наташ, можно ещё одну кружку крепкого? С коньяком, пожалуйста. И пока Нэт возится с посудой, я усаживаю Миронова на стул и рассказываю всё, как есть. Ну, почти всё... Я передаю целиком и полностью разговор с матерью Наташи, и в то же время оставляю нерассказанным тот факт, что увидела собственного близнеца на фотографии в обнимку с Вишну. Тишина повисает на какое-то время, её разбавляет свистящий чайник. Кофе готов, кружка на столе. Но Глеб к ней не притрагивается. Только молча берёт со стола пачку сигарет и подкуривает прямо в кухне, не спрашивая разрешения. Кажется, для особых случаев оно не требуется. — Дабл трэш... — уже что-то, — то есть, где-то разгуливает фурия с таким же лицом, подвергая мир двойной опасности? — очень вовремя и уместно, дорогой, — я ведь могу тебе с ней изменить и полностью оправдать себя тем, что просто перепутал, — у тебя отличное чувство юмора, любимый, — а вообще, хорошо, что она далеко. Этот город не переживёт второй такой же, — но если ты не заткнёшься, я переебу тебя кружкой. Пока мы мирно так пребываем в дружной обстановке, с пробежки возвращается Депо. Мокрый, запыхавшийся, он заходит к нам в кухню с перевешанной через плечо майкой, которую выжимать можно. — Чего озадаченные такие? — топает мимо нас чётко к холодильнику, достаёт бутылку холодной воды и делает несколько больших глотков, утоляя жажду. — Как будто привидение увидели. Не увидели, а узнали. Не привидение, а человека. Он смотрит на нас с какое-то время, а после — подсаживается рядом, проходясь взглядом по каждому. И я было снова хочу завести свою шарманку, но Сименс опережает. — Лина приёмная, а у Нины есть близнец. Бум! — на долгий трёп не богат, он просто выливает эту канистру ледяной воды другу на голову, а тот лишь начинает ненормально улыбаться. Затем и вовсе смехом заходится, хлопая Сименса по плечу и, кажется, ожидая, пока тот расплывётся в улыбке ответно, возможно даже чуть огорчившись, что розыгрыш не удался. — Хорошая шутка, брат. — Это не шутка, — перебиваю быстро и тут же заставляю Артёма спустить с лица ухмылочку. И он снова с недоумением смотрит на каждого из нас, озадаченно таращась. Благо, я не Миронов, и я по порядку объясняю ему, что к чему. Готова поклясться, за это время у меня, наверняка, седой волосок появился, потому что с каждым пересказом я на шаг приближаю себя к осознанию того, что всю жизнь до этого момента жила во лжи. Лжи родителей, но не специальной. Они наверняка хотели поберечь мои нервы, да и просто считали нужным не говорить хотя бы по той простой причине, что правда ни к чему бы не привела. Может, думали, что я перестану любить Линару. А может, предполагали, что ввиду своего несносного характера пущусь на поиски. Чёрт, а ведь я её даже не знаю... Не знаю её характера, манер, повадок... Представления не имею, как она отреагирует на подобную новость. И как вообще отреагирует, когда меня увидит? А может, она всё и так знает? И только ненавидит меня, зная, что всё это время я росла в полноценной семье, с родными. И плевать, что от семьи этой было только название. — Полудурки тоже знать об этом должны, — Артёму и имён называть не приходится. Все мы прекрасно понимаем, что речь идёт о Морте с Лерой. И как только брат видит моё жалобное выражение лица и томный вздох, то даёт понять, что берёт эту задачу на себя. Сегодня воскресенье, а это значит, что мы всё-таки можем воплотить в реальность то, что не вышло днём ранее. Ведь за пивом и блядскими, мать их, креветками, за которыми на этот раз пошли все наши трое парней, чтоб уж наверняка, разговор будет литься более легко. Да и дискутировать в такой обстановке легче, нежели сидеть с каменными трезвыми рожами. Это я о нас, да. Морт, кстати, воспринимает эту новость довольно забавно. Я бы сказала — она его даже веселит. А Лера вроде находится где-то на грани, одной частью рта улыбаясь, а другой напоминая себе о том, что дерьмо из нашей жизни всё равно не выбросить, как ни крути. Напиваемся мы изрядно, смачно харкая в лицо наступающему на хвост понедельнику. А вместе с тем показываем средний палец завтрашним лекциям, которые дружно решаем пропустить. На часах три с небольшим ночи, парни — в мясо, Лера — практически дрыхнет на плече у Морта, старательно держа глаза открытыми и вливая в себя остатки со дна стакана. Наташа вертит головой и рыщет глазёнками по комнате в поисках сигарет, а я, глядя на бокал, размышляю, когда это в последний раз лила в себя столько и не отрубилась на половине рюмке. Трезвая, блять, как стёклышко. — Это ищешь? — достаю из-под стола пачку и верчу меж пальцев. — Пошли, — киваю на выход, обуваю кеды, и вместе с Наташей выхожу за пределы общаги. Тёплый осенний воздух, погода балует безветренностью, а ночная тишина так и манит остаться здесь и встречать рассвет на скамейке. Но мы, как ни странно, предпочитаем встречать его в тёплой мягкой постели. Моей, если быть точнее. Куда мы с Нэт и заваливаемся, решая оставить парней дрыхнуть на полу всех вместе. *** Отсутствие вертолётов и головной боли наутро после попойки — лучшее, что может быть. И касается это, кажется, только меня, потому как Нэт, едва успев проснуться, хватается за голову и голосом пришельца просит меня о стакане холодной воды. Огромном таком. Желательно с растворённой в нём таблеткой алказельцера. И поскольку живу я с Сименсом, то такая роскошь у меня, естественно, имеется. Исполнив её просьбу, улыбаюсь, глядя, как ей хорошеет на глазах. А ещё не удерживаюсь, цедя сквозь зубы её любимое слово: — Пьянь... Где-то в полдень мы снова собираемся, но ненадолго. Парней тошнит друг от друга практически также, как сейчас от алкоголя, но это ненадолго. А там недалеко и до тихого вечера, проведённого каждой парой в кровати за просмотром какого-нибудь фильма. Потому что завтра мы, как ни в чём не бывало, снова двинемся на пары, делая вид, что мы самые что ни на есть обычные студенты, которые попросту решили прогулять пары лишь по той просто причине, что молодость ключом бьёт, не оставляя времени на бесполезные лекции. *** Следующим утром уже оказываемся в коридоре университета, ожидая звонка. Немного погодя — аудитория, и занятые места. Макса я всё также наблюдаю за одной партой с Килиан, воркуют о чём-то. А вот Гошу, к слову, не наблюдаю вообще. Ещё удаётся заметить какое-то странное поведение Леры. Её словно подменили с того самого дня, когда она за этими проклятыми креветками вышла. И её, кажется, можно понять. Не всякий раз оказываешься виновником того, что твоё прошлое вышло на охоту за тобой и твоими близкими, и сейчас наверняка отсиживается в кустах и ожидает момента, чтобы напасть. Пять. Пять томительных, жутких, занудных пар. И после них парни не находят ничего лучше, как выместить всю свою скопившуюся энергию в качалке. Ну а мы с Наташей решаем пройтись до магазина за едой, потому как Нэт хоть что-то полезное извлекла за время лекций. И речь не о предоставленных знаниях. Речь о том, что эта пройдоха всё это время зависала на кулинарных сайтах и искала, чего необычного можно приготовить. Лера сослалась на усталость и предпочла остаться в общаге. Оно и понятно... У неё наверняка теперь страх перед походами за едой, вот и не стали мы настаивать на её компании. Просто улыбнулись синхронно и двинули себе по своим делам. *** Время пять. Вечер. Кусая ногти, брюнетка поглядывает то на часы, то на дверь, отчего-то вступая с мозговыми клетками в дискуссию и не решаясь подняться с кресла. Курит. Снова. Но последнюю не докуривает. Тушит бычок о пепельницу и кидает в рот мятную жвачку, поднимаясь и наспех обувая кеды, не завязывая даже. Выходит в коридор, примечая всё такого же растерянного и понурого Вишну уже где-то у выхода из общаги. А затем быстренько топает по лестнице, в уже известный ей отсек. Идёт то быстро, то замедляется. Как будто тело тянет в одном направлении, а вот внутренний голос заставляет тормозить и вернуться. И те две минуты, которые требуются, чтобы двери желаемой достигнуть, она растягивает на десять. Стучит. Дважды. Негромко. И выпучивает глаза, замирая в стойке, когда дверь открывает Макс. — Привет, — это явно не то, что она хотела сказать. Днём ведь здоровались. — Привет, — простая формальность, не больше. — Я... — мнётся, теребит отросшими ногтями заусенцы, коих немало, кусает губы, — я хотела... — хотела бы не стоять тут, как баран, который двух слов связать не может, — в общем, спасибо тебе, — это уже ближе к делу. — Ты мне жизнь спас, а я с того момента даже в глаза тебе не посмотрела... — через слово запинается, понимая, что этот раз — первый с того момента, когда она последний раз имела возможность с ним поговорить вот так, с глазу на глаз. Внутри всё ещё что-то дрожит, что-то мешает вдохнуть и вернуть на место ровный пульс. Глаза бегают, едва на нём останавливаясь. Она хочет, явно хочет сказать больше, но чёртово волнение мешает. — Это всё? — вопрос Макса — как пинок. Но только в свои ворота, и Лера быстро кивает, разворачивается, спешит унести отсюда ноги. По крайней мере, она сказала главное. Просто потому что это было жизненно необходимо. *** Мне начало казаться, что я всё ещё живу в школьном времени. От понедельника до пятницы, считая дни и превращая посиделки в попойки по расписанию. Смешно даже. Да, я могу прогулять пары в любой момент, вот только преподаватели тут — далеко не наши учителя. И вряд ли они не замечают пропусков, и уж подавно не решат отмахнуться от нас в конце красными дипломами, только чтобы с глаз скрылись. Собственно, большинство лекций приходится посещать. И не так томительно и скучно, когда под партой — телефон, переписка с Нэт, на коленке — ладонь Сименса, а по бокам — любимые парочки, одной из которых являются Макс с Килиан. Понятия не имею, связывает ли их нечто большее, чем просто соседние по парте места, но, думаю, вскоре это станет известно. Но завеса хорошего настроения спадает, стоит мне на перерыве между лекциями увидеть Вишну. Боже, я ведь и считать перестала, сколько дней подряд он не появлялся на парах. Зачем-то шаркаю по полу быстрее обычного, нагоняю его. Окликиваю беспардонным "Эй" чуть ли не на весь коридор, вынуждая остановиться. Не только криком, нет. Поводом остановки служат и мои пальцы, когда я хватаю его за рукав. — Я всё знаю, — ни здравствуйте, ни предисловия, просто "Я всё знаю". И я больше, чем уверена — он понял, о чём речь. — Всё ещё не хочешь ничего мне рассказать? — потому что спустить всё на тормоза и успокоиться — не в моём стиле. — А ты и правда хочешь узнать? — он не рычит, не пытается уйти... Человек-загадка. Просто вопрошающе смотрит на меня своими глазищами, а затем резко руку одёргивает, заставляя меня вздрогнуть. — Действительно хочешь? Я киваю, но не помню точно: положительно, или отрицательно? А Гоша усмехается, покидая моё общество и продолжая топать восвояси. Смотрю ему в спину, а по своей спине холодок пропускаю, когда окликивают уже меня. — Что это было? — вздрагиваю и оборачиваюсь резко. Сименс... — Ничего... — добрый день, я Нина. Возможно, вы могли узнать меня по роли дурочки в сериале, основанном на жизненных событиях. — Да неужели? — подходит и поджимает губы. Без ответа не отпустишь, поняла... — Просто... Макс вроде как с его бывшей, и с того момента он чернее тучи. На пары вон не ходит... — всё ещё провожаю взглядом удаляющегося Вишну, а черти внутри меня ликуют, что роль я выполнила на ура, никак себя не облачив. — И с каких пор тебя волнует его состояние? — ты каменный, блять, что ли? — Господи, можно я хоть какие-то сплетни соберу? Я ведь женского пола, ну в конце-то концов! — руками театрально вскидываю и заставляю блондина тысячу раз пожалеть, что подошёл. Да-да, я девушка, и меня хлебом не корми, дай обсудить универские страсти. Хотя сама в этих страстях по самые гланды. Ещё одна неделя проходит спокойной. И это, кстати, пугает не на шутку. Где, чёрт возьми, этот тип, который "райскую" жизнь обещал? Неужели ждёт подходящего момента? Или всё ещё план мести вынашивает, прицениваясь, и наверняка наблюдая за нами откуда-нибудь из кустов? Так или иначе, чему суждено случиться — то случится. И как бы я не хотела, чтобы жизнь сияла только светлыми красками, я прекрасно понимала, что свой путь выбрала сама. И выбор этот я сделала тогда, когда решилась связать свою жизнь с Мироновым. Тут уж, как говорится, игра стоит свеч... *** Очередной будний день очередной недели. Среда, кажется. Сименс неспешно шагает со спортзала на пару с приятелем. Но не с Депо. И не с Мортом. Приятель этого дня — плеер. А в нём — старый добрый Олдскул. Наслаждаясь последними тёплыми днями уходящего сентября, он полной грудью вдыхает осенний воздух. До общежития немного совсем, стоит переубедить собственные ноги в том, что остаться на улице — не лучшая идея, хоть отличная. Соседний парк манит своей молчаливостью, лавочки и качели опустели уже, а где-то вдалеке — закат. И этой картиной отсюда можно вечно наслаждаться, покуда с таким-то образом жизни самое время вспомнить, что счастье — в мелочах. А ещё одно счастье ждёт его дома, и именно этот факт заставляет тронуться с места. Немного совсем, общежитие уже в зоне видимости. А на его пороге — та самая, к которой он в очередной раз спешит после тренировки. Стоит себе, свежим воздухом дышит, зачем-то стены рассматривая. — Ты чего тут делаешь? — обращает на себя её внимание и вынимает наушники, подходя ближе. — Пошли домой, — прячет гарнитуру в карман и бегло извиняется, что мокрый слегка, да и сексом от него сейчас не особо веет. Но всё равно бережно кладёт ладонь на её шею и к себе пододвигает, целуя в губы. Медленно, наслаждаясь, углубляя поцелуй и тысячу раз проклиная телефонный звонок, который оторвал от вожделенного занятия. Отстраняется, глазами словно извиняется и не глядя принимает вызов, прикладывая трубку у уху. — Слушаю. — Ну ты где? — голос с того конца провода ненадолго выбивает, и блондин принимается учащённо моргать. — Я вообще-то заждалась, — ещё несколько секунд ступора, и Миронов наконец догадывается посмотреть на экран. Ступор второй степени, когда он видит на нём входящий от Нины. — Глеб? — слова изо рта пропали насовсем. Он только и мог, что переводить взгляд от смартфона на девушку, которая, в свою очередь, аккуратно проводила по контуру губ подушечками пальцев. Под подозрением плохой связи вызов с той стороны был сброшен. — И мне приятно познакомиться, — объект напротив него наконец решается заговорить. А ещё она в знак приветствия протягивает руку, слегка улыбаясь краешками губ. — Я Оксана.