Carte Blanche 2: Reload

— Ну, ещё увидимся, — она подмигивает и виляет хвостом, направляясь от общаги подальше. На парковочную зону, если быть точнее. Садится в тонированный чёрный Тибурон и трогается с места. Какого, спрашивается, тёрлась тут? И какого это вообще было??? Остальные проблемы голову разом покидают, сей вопрос их вытесняет попросту. И блондин продолжает стоять у порога дверей даже тогда, когда Хендай скрывается с поля видимости. Кажется, он скрылся минуты так три назад. И на улице уже потемнеть успело. И дети вырасти. Взять в руки он себя смог только после очередного звонка, заставившего подскочить. Снова входящий Нины, снова дрожат руки. — Да. — Где ты лазеешь!? — уже более настырно девушка вопрошает, и ей удаётся достучаться до его ног, что начинают быстро нести непослушное тело к себе. — Уже подхожу, — шагает по коридору как заведённый солдатик, глаза смотрят в одну точку. Заветная дверь, перед которой настигает ступор заново. А ещё эта дверь сама открывается. Ну, не сама... её отворяет Нина, непонимающе глядя на потерянного парня. — Ты тормозной жидкости напился? — смотрит, ждёт, потом хватает за рукав и затягивает в комнату. — Да что с тобой? «Ступор, ахуй и пиздец» Но этот ответ Сименс лишь у себя в голове держит, а на деле пытается коряво улыбнуться и промямлить невнятное «Ничего». Девчонка хоть и ведёт бровью, но продолжает потихоньку заниматься своими делами. Но в то же время глаз с Глеба не сводит. Тот медленно с себя одежду стягивает, пристально наблюдая во время этого процесса за стеной. Раздевается до трусов, затем стягивает и их. И, кстати, продолжает так стоять, которую минуту изучая чертовски по его мнению интересную стену. Ну просто крайне впечатлительно она выглядит. А мысли далеко. — Глеб? — он вздрагивает, потому что Нина вроде была где-то за пределами допустимого, а теперь за спиной стоит, таращась именно в глаза. А не на то, что в другом случае бесспорно привлекло бы внимание. — В чём дело? — Я... — в том, наверное, что он либо накурился случайно, чего быть не может, либо только что случайно засосал её близнеца, который хрен знает каким чудом вообще здесь появился. — Я в душ. Быстро прошмыгнув мимо девушки в ванную комнату, он запирает за собой дверь. Душ включает, забывая, что температуру воды настроить бы нужно. Под струю становится, автоматически хватая с полки первое попавшееся и намыливая этим тело. Наверно, Нина убьёт его за то, что вымыл своё тело её любимым шампунем и теперь ближайшее время будет пахнуть миндальным маслом, но ему не до этого. Ему даже не до того, что он впопыхах про полотенце забыл, и теперь придётся в таком же виде щеголять обратно. Наплевать вообще. — Я Оксана... Имя не перестаёт в голове крутиться. Как и голос... Голос, блять, такой чертовски схожий, что мать родная бы спутала. Чёрт, да им и рта открывать не нужно! Обе — точная копия друг друга! Продолжаясь мылиться пахнущим на всю ванную комнату шампунем, Глеб слегка стопорится, когда кожа начинает пылать. Точнее, с неё уже пар валит, да и ожог так и просится, всячески стараясь намекнуть непутёвому хозяину, что тот стоит практически под кипятком. — Блять! — шикает сразу же, как в себя более-менее приходит. И с молниеносной скоростью вылетает из душа, рыская рукой в поисках полотенца. «Да где же оно?» Ах да... Его нет. Но это не проблема. Щеголяя своими прелестями, блондин выплывает из окутанной паром комнатки, снова попадая под зоркий взгляд. Зоркий, подозрительный взгляд. Потому что Нина теперь наблюдает за каждым его движением, а после носиком ведёт, принюхиваясь. — Ты, в принципе, ещё можешь напшикаться моими духами, — пока Глеб лезет за полотенцем, девчонка снова подкрадывается сзади, только уже дистанцию держит. — Ещё можешь платье моё примерить, тебе как раз будет. Поначалу внимания старается не обращать, ибо время уходит на сбор мыслей в кучу. Но план провален, блондинка вцепляется в руку и разворачивает к себе, потому что ждать и делать вид, что всё в порядке, когда ни черта не в порядке — не её конёк. Слабая сторона, скорее. — Да скажи ты уже! — старается прикрикнуть, но млеет моментально, когда находит в его взгляде раздражение. Не любит уж очень, когда наседают. Но в другой момент понимает, с кем связан. — Ты никуда не выходила? — задаёт простой вопрос, а Нина уже в голове прокручивает всевозможные версии того, где могла быть и как могла накосячить. Слова комком в горле. — Не была у входа? — и теперь она смотрит на него с ещё большим непониманием, ведёт бровью, даже двумя. — Я с самого утра тут... — шёпот хоть и уверенный, но вот голова — напротив. Вспомнить пытается, не вылезала ли из норки, но к чему это сейчас всё блять? — Ты меня пугаешь... — потому что на глазах мутная дымка, да и серьёзен чересчур. — Такое дело... — за этими словами обычно ничего хорошего не следует, поэтому Нина заранее ушки поджимает и готовится к худшему. — Я тебя на улице видел, — душа молится, чтобы не медлил, но он как назло тянет резину, — а ещё... — да Господи, — ты сказала мне, что тебя зовут Оксана, — преддверие бури спадает с души прямо в пятки, и сердце, видимо, пытается его найти. Потому что бьётся, как бешеное, заставляя дрожать, — и, в общем... кажется, это была не ты. *** Версия с глупой шуткой вполне себе возможна, потому что... потому что Миронов. Но лицо его говорит об обратном, как и руки, которые почему-то дрожат. Странно, что только теперь это замечаю. Замечаю, к слову, глазами, которые не просто по пять рублей, а которые диаметром сейчас с полноценную, мать её, сковородку. — Что? — как будто не расслышала. — То, — как будто не дурак. Не помню уже, что сделала. Ладонью рот прикрыла, или обронила челюсть... Но состояние моё мог описать только матёрый сапожник, потому как именно такие обычно обладают богатым матерным запасом. Тик-так Стрелки часов вещают нечто похуже, чем приближение смерча. Я, между прочим, морально готовилась только к одной волне в лице этого недоноска. Тени прошлого Леры, точнее сказать. И мне сейчас ну никак не хватало тут появления своей копии. С какой целью она припёрлась? Откуда она здесь вообще? Как узнала? Потому что таких совпадений в природе просто, блять, не бывает. Если Вишну подложил под это язык, то... — Что она ещё сказала? — мои мысли перебивают одна другую, хочу спросить всё и сразу. — Как ты вообще на неё отреагировал?? Кажется, он хочет что-то сказать. По крайней мере, приоткрывает рот, а в глазах читается чёткое «Связь с сервером потеряна». — Как это вообще произошло? — 404 not found. — Ну... — ничего, я подожду, — ну-у-у, — но не настолько долго подожду. — Сначала я подумал, что это ты, — немудрено, — подошёл, — так, — спросил, что ты тут делаешь, — дальше, — сказал «Пошли домой», — и всё? — а она ответила, что я обознался, и что её зовут Оксана, — серьёзно? Врать он особо не умел, да и враньем это назвать язык не поворачивался. Я понимала прекрасно, что не каждый день увидишь копию своей девушки, да ещё и при таких обстоятельствах. — А потом? — потому что я хочу знать детали. — Потом она засеменила к своей машине. Свалила, короче, — шикарная история. Кусаю губы, на окно поглядываю. И так минуты две ещё, пока Сименс снова не решается заговорить. Уже уши навостряю, но не тут то было. — Можно я всё-таки оденусь? Чёрт... Я и забыла за всем этим, что он всё это время с голым членом стоит. — Да... конечно. Хоть убей, не знаю, как себя вести. Как реагировать, что делать, и вообще стоит ли придавать этому значение. — Скажем нашим? — смотрю на него, а он головой своей мотает. Только это означает, кажется, не отрицание, а то, что он сам не имеет понятия, стоит ли остальным об этом знать. *** — И, короче, у неё даже фигура такая же, — потому что почему бы и нет? — всё, вплоть до длины волос. Даже форма задницы, — потому что Миронов. Который получает по затылку, ибо шок шоком, а заценить её зад он успел. Молча переглянувшись, наша компания стоит у дверей аудитории тихо. Со стороны показаться может, что нас подменили. Даже проходящая мимо Килиан точно это подметила, когда Депо в бок слегка толкнула. — Кого хороним? — как всегда весёлая, да и вообще создаёт впечатление, что радуга из её жизни не исчезает. — Здравый смысл, — первым, на удивление, отзывается Морт. Вот только чего я далее не замечаю, так это реакцию Леры. Вместо аналогичного подзатыльника она стоит, в пол смотрит, и неустанно о чём-то думает, плавая зрачками по ламинату. — Дорогой, — снова задорный голос, Килиан окликивает Макса, стягивая с плеча аккуратный рюкзачок и передавая ему в руки, — положи на мой стул, будь любезен, — воображуля... Взгляд снова заостряется на Лере. Максу стоит лишь мимо пройти, как её мысленно с этого места словно уносит. Даже лицо слегка рукой прикрывает, стараясь незаметно отвернуться. Это заметно, Лера, заметно... А ещё заметна смена настроения среди наших, и это я вижу по ходу лекций. Беда ведь одна не приходит, и почему-то это понятия всегда касается нашей компании. Такое ощущение, что кто-то свыше решил на нас отыграться, когда сценарий к нашей жизни писал. Но так или иначе — мы вместе, и это самое главное. А ещё главное — не упустить того момента, который станет отправным пунктом. Не упустить начало бури, которая, возможно, в будущем образует огромный снежный ком, в котором мы повязнем. Тик-так... *** Уже почти за полночь, городок накрыло тишиной. С неба срывался мелкий дождик, придавая этой ночи какой-то особый оттенок таинственности. Мало, за какими окнами прослеживался свет ламп, коридоры и вовсе поглотила тьма. Не слышно было ничего: ни разговоров за дверьми, ни чьих-то шагов, ни эха, ни тихого всхлипывания, раздающегося из туалета. Лера стояла, бездумно пялясь в зеркало. Глаза чуть покрасневшие, на лице — усталость. Она с перерывами подрагивала, то ли от мыслей, то ли от холодного воздуха, трогающего оголённые плечи. Затем головой повела, когда дверь отворилась. — Нина, — не ожидала, поэтому и голос сорвался. И блондинка не смогла этого не заметить, напряглась чуть, подходя ближе. И от разделённого одиночества у Леры слеза всё же сорвалась, заставляя ещё одну не спящую душу насторожиться. — Ты чего? — девушка плавно оказалась рядом, вгляделась в мокрые глаза. А потом взгляд опустила, наблюдая, как Лера в руке что-то держит, при этом слова не может вымолвить. — Что это? — неподдельный интерес, она чуть хмурит брови и образует меж ними пару морщинок. Какие-либо слова Лере не под силу до сих пор, поэтому она просто сгибает в локте руку, разжимая пальцы. И блондинка видит продолговатую белую штучку. А на ней — две полоски. И нужно дураком быть, чтобы не догадаться. — Оу... — немного шоковое «оу», зато искреннее. — Так... — нужно всего лишь подождать несколько секунд. Их должно хватить, чтобы родилась сопутствующая ситуации речь. — А чего ревёшь? — даже жвачку перестаёт жевать, прячет где-то за щекой. — Не знаю, что делать, — Лера наконец не скупится на слова, за которыми срывается ещё одна слеза. И глаза в пол, только плечи подскакивают от озноба. — Может, рассказать? — казалось бы, невинный, и вполне логичный вопрос, но Лера вдруг находит в себе силы, слёзы утирает тыльной стороной ладони, а затем ресницами пышными взмах делает, окутывая собеседницу не только почерневшим взглядом, но и весьма неожиданным признанием. От которого, кстати, рухнуть сквозь землю хочется за раз. — Я не уверена, что это от Морта...