Форель и львица

Бринден медленно просыпался. Несмотря на надоедливую боль в боку и ноге, лежать было тепло и удобно. Не сказать, что очень мягко, но все равно приятно. Кажется, он был укрыт, а раны перевязаны. В волосах копошилось что-то живое. Крыса что ли? Сознание медленно возвращалось обратно в голову. Пекло! Как он мог уснуть?! Талли, распахнув глаза, подскочил, пытаясь оглядеться. Бок протестующе отозвался новой волной боли. То, что он принял за крысу, оказалось Жанеей, которая, кажется, гладила его по голове, пока он спал. Девочка выглядела вполне довольной и даже улыбалась. Сам Бринден лежал в какой-то повозке, укрытый шкурами. Кроме Жанеи, тут еще был мейстер, который в данный момент спал, тихо похрюкивая во сне. По сторонам от повозки ехали люди. Приглядевшись, Бринден узнал многих, большей частью они были членами его отряда, который должен был ждать севернее Эшмарка. Остальные человек пятнадцать были ему не знакомы. Уолдер, живой и здоровый, ехал прямо за повозкой. Заметив, что Талли очнулся, он улыбнулся и помахал ему рукой. Вопросов было слишком много. Кто эти люди? Как их нашли? Откуда мейстер? Что все это значит?! Ни один из вопросов он задать не успел. К ним быстро подъехал молодой рыцарь, заметив шевеление в повозке. На мгновение, Бриндену показалось, что он видит Титоса Блэквуда, помолодевшего на пару десятков лет. Те же черные волосы, высокий рост и лицо хищной птицы. Парень лет двадцати, не более. Должно быть, старший сын Титоса. — Бринден Блэквуд, я полагаю? — Спросил Талли. — Да, сир! Отец отправил меня к вам с небольшим отрядом, на случай если ваших людей будет недостаточно. После резни в Кастерли, эти разбойники совсем ошалели. Отец решил, что вам не помешает подмога. — Правильно решил. Я уже готовился к встрече с Неведомым. — Мейстер говорит, что ваши раны не очень серьезные. Разве что крови много потеряли. — И долго я тут отдыхаю? — Второй день пошел. Черная Рыба присвистнул. Почти два дня валялся! С трудом заставляя шевелиться затекшее тело, Талли сел поудобнее. Жанея, продолжая улыбаться, прижалась к его боку. Ее ладошка была обмотана свежим бинтом. Неужели ранить успели? — Это он порезался, когда пытался убить меня кинжалом. — Весело доложил Блэквуд, заметив взгляд Талли, — Ваш маленький суровый оруженосец принял нас за бандитов. Даже попытался вступить в бой, но мы смогли этого избежать. Да, Джон? — Да! — Весело откликнулась Жанея. Хоть кого-то обмануло это переодевание. Но пекло! Не только не попыталась убежать, а еще и защищать его кинулась. Что за ребенок? Талли слегка прижал девочку к себе. Он не ожидал подобной преданности. Крайне приятное чувство. Только стоит, наверно, научить ее обращаться с кинжалом. Как и Уолдера. Его фехтование оставляет желать лучшего. Когда стемнело, остановились на ночевку. Бринден попытался вылезти из повозки и, к величайшему своему удивлению, у него это получилось. Нога болела, но не более. Ходить он мог, несмотря на легкую хромоту. Еще день другой, и в седло сможет сесть. После ужина Жанея практически сразу уснула, зарывшись в шкуры. Талли собирался последовать ее примеру, однако сон не шел. Видимо выспался на несколько дней вперед! Уснуть не мог и Уолдер. Вскоре все, кроме часовых и Бриндена с сыном, спали. Талли сидел напротив сына, возле одного из двух костров. Огонь весело трещал, отгоняя холод. Наконец, Уолдеру надоело сидеть в тишине. — Мама никогда о вас не говорила, кроме того раза, перед отъездом в Риверран. Но я хочу узнать о вас больше. И о ней тоже. — Несмело проговорил сын. — Что ты хочешь узнать? — Много чего. Вы давно познакомились? — Очень давно, — Талли немного почесал затылок, — Сорок два года назад, если быть совсем точным. Лицо Уолдера вытянулось. Да, парень явно ожидал услышать число менее внушительное. — И как же вы все эти годы встречались? — Раза три в год. Ну, может немного чаще, когда были моложе. — И вы никогда не хотели встретиться со мной? — Талли ощутил резкий укол совести, хоть он и не был виноват. — Это вызвало бы много вопросов. Твои дяди, например, прекрасно знали, чей ты сын. Нельзя было допустить, чтобы начал подозревать еще кто-то. Я увидел тебя впервые на том турнире, где выиграл твой дядя. Увидел издалека — это всё, на что согласилась Дженна. Хотя будь ее воля, ты бы не узнал обо мне еще очень долго. Уолдер сел ближе к отцу. Бринден снова почувствовал себя виноватым. Кажется, он все это время был слишком строг к парню. Боги, мальчишке всего четырнадцать, он потерял всю семью и теперь едет навстречу неизвестности. Да, Талли, нельзя всех мерить по себе. Но если и тебе сейчас тяжело, то каково Уолдеру? — Расскажите что-нибудь, пожалуйста. Кажется, вы маму знали куда лучше. Черная Рыба усмехнулся. Рассказать… Что рассказать? Их с Дженной история — такая необычная, яркая и страстная, при попытке облечь ее в слова, начинала отдавать вульгарной пошлостью. Действительно, что может быть хорошего в отношениях, построенных на измене? Он — невыносимый старый холостяк, а она — своенравная стерва. Было чудом, что они продолжали встречаться столько лет, даже после того, как развлечения в постели стали редкими, в силу возраста. «Действительно, что тут хорошего?» Талли много раз задавал этот вопрос. «Да всё» отвечал он себе же. Бринден рассматривал угольки в костре. Мысли о прошлом навязчиво лезли в голову. Память услужливо подкидывала то одно воспоминание, то другое, заставляя заново переживать ушедшие моменты. Даже жаль, что с возрастом память не ухудшилась…

***

Только вернувшись с войны Девятигрошовых, Бринден самонадеянно написал Дженне в Утес Кастерли. Никто дома не стал возражать, когда он уехал непонятно куда под туманным предлогом. В конце концов, родители и брат надеялись, что он едет к любимой и совсем скоро можно будет устраивать свадьбу. Тогда они угадали наполовину. К свадьбе вот готовиться не пришлось. Бринден был удивлен, когда Дженна пришла на место встречи — небольшой лес, который начинался совсем рядом с Утесом. В своем легком алом платье она очень странно смотрелась, среди зелени леса. Странно, но до одури красиво! Будто какой-то цветок или яркая морская рыбка, вроде тех, что Бринден видел на рынке в Дорне. — Брин, я долго убеждала папу, что иду гулять в Ланниспорте, и что мне не нужна охрана. Долго отмахивалась от Эммона, а потом еще убегала от Гериона, когда он вздумал проследить, куда я иду. Надеюсь, у тебя есть весомый повод для встречи. Это поставило Талли на землю. Он ведь понятия не имел, зачем позвал ее. Просто всё это время на войне, у него из головы не шла Дженна и их необычное… знакомство. Не проходило и дня, чтобы он не вспоминал их немногочисленные, но долгие разговоры ни о чем. И её саму. — Я просто хотел встретиться с тобой. — И всё? Зачем? — Ты не скучная. Мне нравится с тобой говорить. — Боги, спасите… «Не скучная» значит? — Она усмехнулась, — Ладно, глупая форель, в твоих устах это почти комплимент. Я все равно уже сказала всем, что переночую у кузины в Ланниспорте. Если что, то Киван прикроет. Прогулка затянулась. Дженна увидела высокое поваленное дерево и непременно захотела по нему пройтись. Бринден держал ее за руку, пока она взбиралась на узкий круглый ствол и ходила по нему. Почему-то казалось, что если он отпустит, то она непременно упадет. Но она не упала, а держаться за руки они продолжили, даже когда хождение по дереву Дженне наскучило. Бесцельная ходьба в лесу и долгие разговоры, к обеду сильно утомили обоих. Они сели на берегу небольшой речки, чтобы передохнуть. — Я есть хочу. У тебя нет ничего с собой? — Спросила Дженна. — С собой нет. Но можно подстрелить утку. Любишь уток? — Да. А у тебя есть чем ее подстрелить? — Ага. У меня тут лошадь недалеко привязана, там и лук оставил. Дженна наблюдала, как Талли разводит костер. Молчание совсем не тяготило. Неожиданно Бриндена посетила действительно гениальная мысль. По крайней мере, таковой она ему казалась. — А давай я тебя научу стрелять из лука? — Хочешь, чтоб у меня такие же дубовые, как у тебя, пальцы были? — Хохотнула девушка. — От одного раза не задубеют, пошли! Из этой затеи ничего толкового не вышло, всё-таки девичьи руки не были приспособлены под настоящий лук. Все стрелы Дженны грустно падали неподалеку. Впрочем, она не расстраивалась, смеясь при каждой попытке. Вскоре неосторожная утка, каким-то чудом не отпугнутая раскатами смеха, приземлилась у кромки воды, недалеко от Дженны, слегка напугав ее. Бринден тоже заметил птицу. Он осторожно подошел к девушке, которая уже начала целиться в утку, и положил свои руки поверх её. Натянув тетиву, Бринден тихо пробормотал «Отпускай». Раздался короткий визг тетивы и птица была повержена. Отпускать Дженну из этих вынужденных объятий не хотелось, но пришлось. Все же голод давал о себе знать. Девушка с аппетитом поедала утку, Бринден невольно залюбовался. Даже теперь, босая и растрёпанная, вся в утином жире, она умудрялась быть красивой и походить на леди. Боги, Бринден, о чем только думаешь? — Чего задумался, Брин? По-моему, отличная утка. Ответить Талли не успел. Со стороны Утеса послышался топот и вскоре из-за деревьев показался Киван. Он остановился недалеко от них, переводя дух. — Здравствуй, Бринден. — Протараторил он, ни капли не удивляясь его присутствию, — Дженна, отец сейчас собирается в Ланниспорт и хочет зайти к нашим родственникам, у которых сейчас должна быть ты. Будет лучше, если ты столкнешься с ним в Утесе, делая вид, что уже вернулась. Тиг отвлекает его, как может, но времени мало. Я предупредил. — Брин, мне надо бежать. Встретимся завтра! — Рассмеялась она, убегая вслед за братом. Талли проводил ее взглядом и вернулся к утке, от которой осталась только пара крыльев. Он широко улыбался, представляя грядущий день. Только бы дождаться.