Форель и львица

Годы немилосердно брали своё. Воевать с живыми врагами довольно просто, бороться с зимой и голодом посложнее, но все же реально. Речные земли под его руководством, к концу зимы, почти не пострадали от злого времени года. Но выиграть битву против естественной смерти невозможно. Старость подкралась незаметно. Она протягивала костлявую руку все ближе, заставляя со страхом вскакивать среди ночи, а после долго ходить из угла в угол, пытаясь унять дрожь в теле. Вопреки ожиданиям, было трудно принимать то, что он не вечен. Раньше было просто. Он всегда считал, что умрет в бою, сражаясь за свою семью. А теперь? С каждым днем становилось всё более невыносимо смотреть на семью и понимать, что осталось совсем немного. Смерти он не боялся, однако сама мысль о том, что он бросит близких, не успеет столько всего сказать и сделать, приводила рыцаря в отчаяние, которое он успешно подавлял. Но эти мысли быстро возвращались. Боль в животе, на которую он поначалу и внимания не обратил, со временем стала все более частой. Сначала не более раза в месяц, а потом всё чаще и чаще. Уже через год всё стало настолько невыносимо, что пришлось полностью передать управление землями и замком в руки Уолдера и Дженны. Мейстер поил маковым молоком, после которого мутилось сознание и работать было невозможно. Проклятые отвары не работали, хотя мейстер старался, исправно вливая в лорда по несколько кружек отвратительно-горького пойла. Но Бринден уже знал, что поздно дуть на ожог, когда плоть почти догорела. Зато, наконец, получилось уделить больше времени детям. Талли с удовольствием наблюдал, как малыши резвятся, воображая себя рыцарями, королями и лордами. Воинственная Лора была не прочь пострелять из своего маленького лука, к великому неудовольствию септы. Маленький серьезный Бринден любил важно ходить и командовать всеми, чем-то отдаленно напоминая Хостера. Тайвин, который неожиданно для всех стал любимчиком Черной Рыбы, в отличии от брата, не любил важничать, предпочитая проводить время за книгами и рисованием. Было странно, что близнецы имеют столь разные характеры. Однако, важный и гордый Бринден прекрасно уживался с нежным и тихим Тайвином. Несколько в тени близнецов находилась их младшие сестры, старшей из которых недавно минуло три года. Маленькая леди Селия могла часами сидеть на коленях у дедушки, слушая бесконечные истории о битвах и героях. Однако история об одном гордом золотом льве, что победил не менее гордого красного льва, завораживала девочку сильнее всего. Бринден уже сбился со счета, сколько раз он пересказывал ей историю восстания Рейнов. Мысленно он посылал в самое распоследнее пекло Тайвина Ланнистера, который несомненно посмеивался над этой ситуацией на том свете. Последняя из детей Уолдера — годовалая Дженна, чудом выжившая при рождении. Ее матери повезло меньше, и она скончалась вскоре после родов. Уолдер, хоть и старался этого не показывать, по жене сильно скучал. За несколько лет брака он, кажется, научился если не любить ее, то хотя бы ценить. Пока что жениться снова он не планировал. Бринден не настаивал. Уолдер честно старался уделять внимание отпрыскам, однако предпочитал лишний раз провести время отвечая на письма или упражняясь во дворе. Дети его, казалось, смущали. Поэтому, было совершенно неудивительно, что малыши проводили больше времени не с отцом, а с Бринденом, Дженной, Жанеей, и, до недавнего времени, с Риконом. Младший Старк совсем недавно был отослан в Винтерфелл. Бринден даже скучал по этому дикарю, который все же сумел вырасти в нечто похожее на лорда. Перед отъездом дети расстроились, не желая отпускать его. Рикон взволнованно обещал еще приехать, растерянно поглаживая густой мех Лохматика. — Я тебя украду из твоей скалы и мы поженимся! — Пообещал он Жанее, крепко ее обнимая. — Так нельзя. — Засмеялась девочка. — Ну, я все равно украду! — Ответил он, забираясь на лошадь, направляя ее к воротам. Жанее шел двенадцатый год. Девочка росла умной, она редко теряла спокойствие и могла мыслить крайне мудро, для своего возраста. Иногда проклевывались типичные ланнистерские замашки в виде задирания носа и невероятной гордости, все же воспитание Дженны сказалось. Однако в целом, девочка только радовала. Из всех детей она пока была единственной, кто знал о причинах, по которым Талли проводит время не за делами, а с малышней. Обыкновенная прогулка по крепостной стене обернулась для рыцаря настоящим испытанием. — Я знаю, почему Уолдер теперь исполняет обязанности лорда. — Произнесла она, по прежнему держа его за руку и крепко ее сжимая. — Почему? — Спросил он заинтересованно, внутренне напрягаясь. — Ты болеешь чем-то. Пьешь маковое молоко, много лежишь и не работаешь. Тебе очень плохо? — Жанея еще сильнее сжимала его ладонь, напряженно заглядывая ему в глаза, будто ища там ответ. — Да, очень плохо. — Проговорил Бринден, стараясь не отвести взгляд. — Но ты же лечишься? — Ты, наверно, сама знаешь, что толку в лечении нет. Это не та болезнь, которую способен вылечить мейстер. — Ты же не умрешь? Простой вопрос поставил Талли в тупик. Что ей ответить? Бринден так и не смог произнести что-то, только кивнув. Он легко гладил девочку по пушистым волосам, не в силах сказать ни слова. Было невыносимо знать, что она плачет из-за него. — Постарайся не умереть, пожалуйста. Папа. Бринден прижал девочку к себе еще крепче, глубоко вздыхая. Снизу доносился плеск воды и скрежет льдин, которые уже начали свой путь. Жизнь и не думала замедляться. Дженна все так же бодро ходила по замку, успевая быть везде одновременно, придирчиво наблюдая за исполнением ее приказов. Ни рождение дочери, ни появление внуков не смогли приковать ее к детским кроваткам. Очевидно, она, как и Бринден в свое время, не могла сидеть без дела. К счастью рыцаря, Дженна не унижала его жалостью. На новость о болезни она отреагировала довольно спокойно, просто пообещав быть рядом. Талли не знал, что она чувствует на самом деле, однако был благодарен за такое молчаливое понимание. В последнее время, самочувствие улучшилось, позволяя даже выезжать на охоту и некоторое время принимать просителей. Освободившись от набивших оскомину крестьян с их проблемами, Бринден удалился в библиотеку, где как раз закончила заниматься Жанея. Девочка оживилась, пересаживаясь за стол, где уже стояла доска, с расставленными на ней фигурами. Талли почти каждый день играл с девочкой в эту, ставшую популярной в Речных землях, игру со странным названием «Кайвасса». Игра требовала терпения и умения планировать наперед. Пока что у Жанеи не получалось победить его, однако и не думала сдаваться, придумывая новые стратегии для каждой партии. В этот раз она выставила цепь из гор и слонов, видимо надеясь сделать упор на оборону. Бринден усмехнулся, в предвкушении. — Почему ты использовал драконов?! — Воскликнула девочка, когда ей был объявлен мат. — А как еще обойти твою цепь? Лучше, в следующий раз, не держи своих драконов в тылу. Жанея нахмурилась, обдумывая услышанное. — Я была уверенна, что у меня получится выиграть теперь. Ты всегда будто знаешь, какие я ходы сделаю. Как? — Это сродни настоящей битве, а в этом я немного разбираюсь. — Отозвался Талли, — У тебя уже лучше получается. Он хотел добавить еще что-то, но распахнувшаяся дверь, впустившая Дженну, прервала его речь. — Опять играетесь? — Протянула Дженна, улыбаясь, — Милая, оставь нас, уверена, дети тебя заждались. Жанея кивнула и выбежала из библиотеки, прихватив с собой какую-то книжку. Когда шаги девочки стихли, Дженна со вздохом опустилась в кресло. — Брин, ты же помнишь, что король уже требует подобрать жениха Жанее? — Она вопросительно посмотрела на мужа. — Помню. — Соврал он, отводя взгляд, — Мне кажется, что еще рано. — Не рано. Через три-четыре года придется отправлять ее в Утес, с мужем. Было бы неплохо познакомить ее с женихом до свадьбы. — Ответила Дженна, лениво рассматривая кружево на рукавах платья. — Кажется, у Марбранда сын ей ровесник. Что насчет него? — Странно, что ты его предложил. Вообще, мне нравится. А что насчет Блэквудов? Кажется, лорд Титос очень недвусмысленно намекал, что у него есть много сыновей, на любой вкус. — Нет уж, пусть выходит за западника. К тому же Марбранды одни из самых верных и влиятельных вассалов Ланнистеров. Не хочу, чтоб получилось как с тобой и Фреем. — Фыркнул Бринден, скрещивая руки на груди. — Боги, помилуйте! Талли, я не могу привыкнуть к тому, что ты умеешь рассуждать как настоящий политик. — Усмехнулась Дженна, с улыбкой поглядывая на Бриндена, — Однако Блэквуда придется принять. Он едет сюда со своим выводком. — И что мы ему ответим?  — Не знаю. В крайнем случае, можем предложить женить Уолдера на его драгоценной Бетани. Поверь, Блэквуда как ветром сдует. — Дженна коротко рассмеялась. — Он еще не выдал дочь замуж? — Спросил удивленный Талли. — Куда там! Жениха достойного ждет. От легкого волнения живот снова дал о себе знать, заставляя опуститься в кресло. Дженна с беспокойством посмотрела на супруга, однако ничего не сказала. Бринден легко сжал ее руку, будто пытаясь успокоить. За окном был слышен шум ветра и звуки ленивых столкновений льдин. Бринден в очередной раз ощутил неприятное чувство, будто время утекает сквозь пальцы, уплывает с этими проклятыми льдинами. Неужели его конец так и подойдет: незаметно, просто и грубо? Ужасная ирония.