Hex

«Все мы лжецы, когда нам есть от этого польза»

Корнелия Функе.

«Чернильное сердце». Первая ложь Гермиона прислонилась лбом к холодному стеклу. Тишина успокаивала её, она находила утешение в темноте, окутывающей мир. Так и не сумев вновь заснуть, девушка была вынуждена сделать всё возможное, чтобы соседки не последовали её примеру. Этот холод и пустота сейчас предназначались только ей. Только она могла распоряжаться ими в данную минуту по своему усмотрению. Конечно, трудно было не рассказывать о своих переживаниях. Странные сны преследовали её уже с конца лета. И чем больше проходило времени, тем страшнее слизеринке становилось. Темнота поглощала её, окутывала своими липкими пальцами. И Гермиона могла поклясться, что ещё немного, и она не выдержит, сдастся на милость тому, что ждёт её в конце мрачного пути. *** Завтрак как обычно сопровождался разговорами учеников о предстоящих планах. Конечно, до рождественской вечеринки ещё было достаточно времени, но большинство начали подготовку заранее. К такой же категории относилась и Мелисса Аббот. Вообще, будучи весьма успешной и способной ученицей, девушка с лёгкостью справлялась с учёбой. На самом деле, её мало волновали какие-либо открытия, скорее, она мечтала о любовных приключениях. Впрочем, как и большая женская половина в таком возрасте. Обладая весьма приятной внешностью и весёлым нравом, темноволосая не могла пожаловаться на недостаток внимания, однако её сердце уже давно принадлежало (ну, она так думала) одному единственному человеку. Именно выходец из рода Паркинсон сумел растопить некогда «ледяное сердце» слизеринки. — Как думаешь, мне идёт синий? — спросила девушка. Её чёрные волосы были забраны в высокий хвост с помощью разноцветных ленточек, а пронзительно голубые глаза метали самые настоящие молнии. — Ах, да зачем спрашивать. Идёт. Синий ведь мой любимый цвет. — Что-то случилось или ты так нервничаешь из-за… — под недовольным взглядом Мелиссы Пруэтт осеклась. — Просто хочу тебе сказать, что на одном только Паркинсоне мир не стоит. Знаешь, если он позволяет себе строить глазки какой-то пятикурснице, когда рядом есть такая девушка, как ты, то… не открыть ли тебе свой взор пошире и найти другого? — Дело в том, милая моя подруга, что мы не встречаемся, и поэтому он может позволить себе «строить глазки» кому угодно, — сказала Аббот как можно тише. Всё-таки хорошее воспитание брало верх над чувствами. Она — аристократка, впитала в себя манеры и правила этикета с молоком матери. И ничто не сможет заставить её забыть об этом. Ничто. Никто. Никогда. Паркинсон мило беседовал с Мэри Остин. Мэри была милой, но не более того. — Я просто предложила тебе такой вариант. Не хочешь слушать моих советов, тогда лучше убери эту гримасу со своего лица и улыбнись. Не пропадать же такой красоте зря. И да, синий тебе очень идёт, — окончив трапезу, рыжеволосая отложила столовые приборы и, встав с длинной скамейки, поспешила покинуть Большой зал. Не питая любовь к одиночеству, Аббот последовала примеру подруги. — Кстати, а почему Гермиона не пришла на завтрак? — поинтересовалась брюнетка, когда они уже направлялись на первый урок. — Не знаю, — пожала плечами Пруэтт. — Кажется, ночью она совсем не могла спать. Я проснулась от её крика и поняла, что она плачет. — Да, я тоже однажды застала её ночью всю в слезах. Может, ей снятся кошмары? — предположила Мелисса. Она очень сильно волновалась за подругу, как, впрочем, и Эмили: всё-таки они были не разлей вода с самого первого курса. — Может быть. Но лучше ничего у неё не спрашивай, Гермиона нам об этом всё равно не расскажет. Коротко кивнув, девушки вошли в уже почти полный класс. Сегодня был вторник и, как уже было заведено с самого первого дня, первым была травология. — Смотри… — Пруэтт взглядом показала на Блэк. Та сидела на первом ряду и что-то усиленно искала в небольшой размером книжке с тёмно-лиловым переплётом. Подойдя к подруге, девушки поспешили отвлечь её от «интересного занятия». — Эмили, Мелисса, очень вас люблю, но, пожалуйста, не лезьте в то, что вас не касается, — сказала Блэк, даже не отрывая глаз от книги. — У нас скоро экзамены, и нужно начинать усиленную подготовку. — У нас экзамены через полгода, зачем готовиться к ним сейчас? — Аббот скептически оглядела подругу. — Ты же умная, тебе даже переживать не надо. — Мне нужны очень высокие баллы, Мелисса, иначе Лукреция расстроится. Понимая, что добиться чего-то внятного от Блэк сейчас не получится, слизеринки сели за соседние парты. *** Травология проходила как обычно. Профессор Бири был весьма веселым и добродушным человеком. Его занятия почти всегда проходили в хорошей атмосфере, не считая уроков, как, например, отработка навыков с ядовитыми растениями. Правда, тренировки у них проходили только в теплицах, когда на дворе стояла тёплая погода и не было снега. Но Гермиона почти весь урок прослушала, так как о тентакуле профессор рассказывал ещё в середине первого курса и, как известно, ничего нового с ядовитым растением не произошло. — Итак, наше увлекательное занятие подошло к концу. Надеюсь, каждый из вас узнал для себя что-то новое. Теперь ваша домашняя работа, — большинство слизеринцев устало вздохнули. Герберт Бири был из тех людей, что просто обожали свой предмет и считали, что хорошо знать его можно лишь тогда, когда ученик раз за разом познаёт в этой области что-то интересное и свежее. — Вам нужно написать эссе о растениях из семейства бешеных огурцов. Например о… мисс Блэк, помогите мне вспомнить. — Цапень. Он выглядит как старый узловатый пень. При попытке дотронуться до него мгновенно выращивает сильные гибкие побеги, которые норовят избить и исцарапать обидчика, а если получится — то и задушить. Плоды цапня зелёные, размером со средний грейпфрут. Семена напоминают зелёных извивающихся червяков. — Прекрасно, мисс Блэк. Десять очков слизерину. Шатенка только улыбнулась. На самом деле, на третьем курсе она уже писала эссе на похожую тему. Именно поэтому сейчас ей не трудно было вспомнить о данном виде растений и почти идеально воспроизвести его характеристику и возможности. Спустя долгих пять минут, показавшихся всем ученикам мучительными, мистер Бири отпустил их. Дальше по расписанию было зельеварение. К счастью, данный предмет вёл декан факультета, и так много профессор Слизнорт не задавал. Больше его волновала работа детей на самом уроке. Быстро дойдя до кабинета, Блэк села за одну из первых парт, что давало ей возможность, во-первых, не отвлекаться, а во-вторых, внимательно следить за каждым словом профессора. Девушке нравилось варить зелья, у неё получалось добиваться необходимого результата, что очень радовало декана. — Мисс Блэк, — обратился к ней мужчина. — Можно вас на минуточку? — шатенка подошла к преподавательскому столу, примерно догадываясь, о чём именно пойдёт речь. — Как вы знаете, мисс Блэк, я уже давно внимательно слежу за вашими успехами в учёбе, особенно в зельеварении. И я официально приглашаю вас вступить в *клуб слизней. Гермиона лучезарно улыбнулась. Конечно, в большинстве своём в клуб вступали больше из-за громких фамилий, нежели огромного багажа знаний. Для декана змеиного факультета было важно происхождение ученика и его перспективность в будущем. С самого основания членами клубами становились преимущественно чистокровные с хорошей родословной и продуманным планом на лет так двадцать, как минимум. Конечно, для любого слизеринца (а в клуб приглашались именно они) было весьма престижно выделиться на фоне остальных, стать частью «коллекции» юных дарований Горация Слизнорта. — Ну так что, Гермиона, вы согласны? Преподаватель поправил свои волосы цвета соломы. Будучи весьма высоким и плотным по строению человеком, декан слизерина обладал самыми нужными для мага качествами и возможностями: большой объём знаний и возможность их применения, способность обходить опасности стороной, умение окружать себя теми, кто в дальнейшем сумеет осуществить его планы. Именно последним давний друг директора Хогвартса гордился больше всего. Так, например, он мог разглядеть даже в самом, казалось бы, заурядном волшебнике те самые струнки, которые, если их потянуть по всем правилам, смогут оказать своё полезное действие. — Конечно, профессор, для меня честь вступить в клуб, основанный одним из самых великих деканов за всё время Хогвартса. Профессор зельеварения удовлетворённо хмыкнул. Сей ответ весьма оправдал планы декана. — Мисс Блэк, я в вас не ошибся. Вы истинная дочь своих предков. — Благодарю, профессор. Девушка из вежливости хотела спросить, когда и где будут проходить встречи, как начался урок, и слизеринка поспешила занять своё место. — Ребята, сегодня мы поговорим о зелье, при помощи которого можно превратиться в определённого человека на некоторое время. Для этого в готовое зелье перед употреблением надо добавить частички того, в кого хочешь превратиться. Можно превратиться только в человека, который на момент употребления зелья жив, и ни в коем случае не в животное. Итак, кто скажет мне его название и, быть может, рецепт? — он вопросительно оглядел всех учеников. Его глаза цвета «бледного крыжовника» изучали всех присутствующих, ненадолго остановившись на Блэк. Та слегка смутилась. Она ведь уже знала и список необходимых ингредиентов, и даже сам процесс приготовления. Когда-то, на курсе втором, кажется, Аббот и Пруэтт уговорили её совершить одну небольшую шалость — перевоплотиться в «надоедливых мух» факультета и напугать всех сокурсников. К счастью, эти самые «мухи» на тот момент покинули стены Хогвартса, празднуя Самайн дома. Именно поэтому по возвращению их ждал неприятный «сюрприз», зато подруги ликовали. И Гермиона тоже посмеивалась, хотя внутри что-то и кололо неприятно. Правда, тогда девочка свалила всё на обычную простуду. «Скучные и надоедливые слизеринки», претендующие на слишком многое, остались позади. Теперь мнение неразлучной троицы стало цениться почти так же, как и мнение старосты факультета. Ох, какая ирония ведь, кажется, он всё тогда понял (даже Лукреция не узнала, а он - да). Судя по надменному выражению на красивом лице, Риддл раскусил их коварный замысел, но так ничего никому и не рассказал. Хотя Блэк уверена, он просто выжидал подходящего момента, которого так и не наступило. Могло ли быть так, что Том рассказал Слизнорту о произошедшем четыре года назад? Но логика Гермионы не принимала этого факта. Ведь Слизнорт берёт под своё крыло лишь тех, чья репутация безупречна. А то, что произошло, пятнает чистокровных волшебниц. Возможно, Риддл правда рассказал декану о событиях давно минувшего, но только опустив некоторые подробности? Ведь интересоваться Блэк профессор начал не так уж и давно, тут дело явно не в громкой фамилии или успехах в учёбе. Даже Малфой попал в клуб после Тома, к тому же, многие поговаривали о том, что костяк слизней составляет ближайшее окружение старосты. Но Гермиона не была Риддлу ни другом, ни врагом, ни приятельницей, они были друг другу просто никем. — Оборотное зелье. Готовится около 12 часов, в состав входят: златоглазки, водоросли, спорыш, пиявки, растёртый рог двурога, шкура бумсланга и компонент другого человека. — Прекрасно, Том, но есть одно «но»… — мужчина вновь кинул на Блэк внимательный взгляд. — Может, кто-то знает? Гермиона была не на шутку удивлена. Ведь Риддл допустил такую глупую ошибку, это весьма странно. — Златоглазки, сэр, — решила проверить свою догадку слизеринка. — Необходимы именно сушёные златоглазки, иначе человек украдёт внешность другого на неопределённое время. — Великолепно, мисс Блэк. Гермиона повернулась назад. Губы Тома тронула лёгкая, еле заметная улыбка. Значит, девушка была права в своих догадках. Староста специально ошибся, он ведь знал данный предмет на «отлично». Но если так, то получается, что прибавилось ещё столько вопросов. *** — По рунам нам задали слишком много домашней работы, — запричитала Аббот после четвёртого урока. Сейчас три подруги (нехотя, но Блэк всё-таки пошла) направлялись в Большой зал. Во время обеда, как правило, было наиболее шумно. Сев на привычные места, девушки принялись трапезничать. — Письменную работу на пятнадцать дюймов и два перевода — это ещё ничего. Лучше представьте, сколько всего нам задаст профессор Вилкост. — Гермиона, пожалуйста, не напоминай мне о моём самом «любимом предмете», — устало вздохнула Пруэтт. С защитой от тёмных искусств девушка была далеко не на «ты». — Гермиона, — окликнули её совсем близко, подсев рядом, — как дела? — Отлично, Маркус. Надеюсь, у тебя так же. Черноволосый худощавый юноша — Маркус Нотт — лучезарно улыбнулся девушке белоснежными зубами. Он, как было известно Гермионе, водил дружбу с Риддлом, Малфоем, Забини, что, несомненно, делало его весьма популярным. К тому же, существовали подозрения, что автором «справочника чистокровных волшебников» является Кантанкерус Нотт — дальний родственник Маркуса по линии матери отца. — И у меня, Гермиона. Кстати, профессор Слизнорт просил передать, что встреча клуба слизней будет в эту пятницу на седьмом этаже. — Спасибо, что сообщил, Маркус. Она улыбнулась юноше, краем глаза заметив приближающихся старосту и Абраксаса. Первая ложь. Вот так и начинаешь привыкать к этому…