Hex

«Гадание — всего лишь способ открыть то, что тебе уже известно». Джоанн Харрис

Воскресное утро встретило всех учеников Хогвартса своей ласковой улыбкой. Снег падал крупными хлопьями и многие встали с утра пораньше, чтобы поиграть в снежки или быстрее пойти на прогулку в ближайшую и единственную деревню, где совсем не было маглов. — Миона, — прокричал кто-то весело, разнося по комнате сладковатый вкус мускатного ореха. Встав и потянувшись всем телом, Блэк огляделась. Конечно, кто ещё, как не Абботт так сильно любила вкус муската и рано будить людей. — Ну всё, идем мы уже! — подала голос Пруэтт, по пути в ванную комнату собирая волосы в низкий хвост. — Наконец-то! — победно улыбнулась Мелисса. — А то все уже в Хогсмид пошли, только мы одни остались. Конечно, со «все» Абботт явно преувеличивала, да только Пруэтт и Блэк это уже мало волновало. Самое главное — успеть зайти в *Сладкое королевство и купить там леденцы с мятной клубникой (странное, но вкусное сочетание), которые слишком быстро разбирали. — Девочки, а что мне лучше надеть: это или вот это? — показала черноволосая два вида платьев, рассчитанных на зимний период, к счастью. — Это! — единогласно решили подруги, остановив свой выбор на тёмном ниже колен платье с причудливыми ажурными вставочками в виде роз. Не самый тёплый вариант, конечно, но это же Мелисса, а она вообще, казалось, не умела мерзнуть. — Отлично! А что вы наденете? — Я первая иду в ванную, — вскочила Пруэтт, виновато пожав плечами. — Прости. — Хороша подруга! — тихо добавила Гермиона, чувствуя себя зверьком, зажатым в угол. В выборе одежды Абботт была беспощадна ко всем. — Ну вот, так даже лучше! Тобой заниматься нужно больше времени, — добавила Мелисса, рассматривая то обувь, то заколки для волос. — Хочешь сказать, у меня плохой вкус или внешние данные? — Что ты такое говоришь, Миона? У тебя весьма хорошая фигура, густые волосы и красивые черты лица. Однако ты любишь надевать на себя маску надменности и отречённости, и никто не знает тебя настоящую. Конечно, твоя сестра очень красива и умна, но не стоит стараться во всём ей подражать. — Если бы всё зависело от моего желания, Лисса. К сожалению, я мало что могут решать до окончания Хогвартса, да и тогда тоже. — Миона, не бойся своих желаний. Нельзя всю жизнь жить по чужим правилам и советам. Так можно вообще потерять себя как личность. — Спасибо, Лисса, ты всегда меня понимала. Ну или почти всегда, — подруги улыбнулись друг другу и крепко обнялись. — Я люблю тебя, Гермиона. Вы с Эмили мои лучшие подруги, и только вы способны вытащить меня из депрессии или ещё чего-нибудь похуже. Знаешь, наверное, нам сильно повезло, раз уж мы встретились и сумели подружиться. — Да, первые два месяца были… не самыми приятными. Помню, я вылила на туфли Эмили несмываемую краску. — А я закрыла её в подсобке. — Эй, я всё слышу! — из ванной вышла Пруэтт, а глаза её метали самые настоящие молнии. — Да ладно, расслабьтесь, я ведь тоже вам отомстила. Я заколдовала перо Гермионы на уроке трансфигурации и твою сову, Мелисса. — Так вот почему она так странно вела себя. А я-то думала, что она больная или… — Именно поэтому я попыталась всё исправить, чтобы ты не вернула её обратно. Правда, без Мионы у меня бы ничего не вышло. Это был наш первый шаг к дружбе и примирению. — Ну вы и… лгуньи. А говорили, что вас поразил мой характер и харизма, что вам нравится со мной общаться. — Абботт по-детски надула и без того пухлые губки. — Ну, Лисса, это же в прошлом всё было, мы просто не знали ещё, какая ты на самом деле, и, честно признаться, боялись тебя. Но потом, когда мы лучше узнали друг друга, то поняли, что ты хорошая. — Хм… это весьма… мило, что ли. Ну ладно, давайте уже собираться, иначе мы так никогда не попадём в Хогсмид. Гермиона пошла в ванну, по пути схватив расчёску с деревянными зубцами. Ей нравилось расчёсывать свои тёмно-русые средней длины волосы, которые слегка завивались в конце. Особенно смотрясь в большое зеркало над умывальником. Как будто так она вспоминала маму, её тёплые и нежные руки, дарившие любовь и ласку. Она была тогда ещё маленькой, но некоторые воспоминания, казалось, навсегда останутся вместе с ней. Эту всепоглощающую любовь она пронесёт через всю жизнь, не даст тьме поработить себя. *** Когда девушки добрались до магической деревни, то было уже около двенадцати дня. Они обошли вереницу всевозможных лавок, пабов и магазинчиков. И, конечно же, первым делом решили посетить в Сладкое королевство. Этот магазин представлял собой двухэтажный дом с подвалом. Владельцами королевства были мистер Флюм. Он был высок и худощав, и, кажется, всё ещё одинок. — Девочки, опять вы! — радостно воскликнул Флюм. — Я-то уж боялся, что вы бросили походы в мое захолустное королевство. — Мистер Флюм, вы говорите вздор. У вас всегда такие вкусные вещи, что нам сам Мерлин велел навестить Ваше чудное королевство, — лучезарно улыбнулась мужчине Эмили. Она всегда могла найти подходящие слова в той или иной ситуации. — Вы льстите мне, мисс Пруэтт. Ну так, чего желает ваша душа? — Мм… — девушка призадумалась. Конечно, леденцы с мятной клубникой ещё никто не отменял, да только рыжеволосой хотелось попробовать что-нибудь новенькое, что-нибудь действительно удивительное. Огромные куски нуги, грильяж с дроблёным кокосовым орехом, толстые медовые ириски, штабели всевозможных плиток шоколада — всё это украшало полки магазина. — Хм… что бы вам такого предложить… — мужчина прошёлся из одного угла в другой, словно желая разгадать какую-то очень трудную загадку. — Ах, точно! Я совсем забыл. Клистор, иди сюда, — из подвала вышел мальчишка лет десяти, на нём были причудливые брюки в клеточку и довольно смешной свитер с вышитыми оленями. — Принеси юным леди новую сладость, потом и сам попробуешь, — глаза мальчишки заблестели. Он побежал на второй этаж и вскоре спустился оттуда с небольшой коробочкой в руках. Протянув их хозяину магазина, он с воодушевлением (как, впрочем, и девушки) следил за умелыми движениями Флюма. Он открыл коробку, и в ней посетители увидели на вид весьма обычные драже. — Ну же, попробуйте, — волшебницы взяли маленькие конфеты и, попробовав на вкус, довольно улыбнулись. — Мне попался апельсин. — А мне мята. — Арбуз. Я просто обожаю арбуз. Очень вкусно, а что это? — Это что-то вроде конфет с разными вкусами, но вкусы тут не совсем обычные. Например, есть со вкусом ушной серы и рвоты. Но не бойтесь, сейчас их здесь нет. — А как они называются? — Берти Боттс. Да, думаю интересное название. А вы как считаете? — подруги единогласно кивнули. Конфеты были правда весьма необычными, и что главное, диапазон вкусов был весьма широк. Хотя мало кому, конечно, могла понравиться рвота или ушная сера, но с другой стороны это ведь магический мир, здесь всякое возможно. *** Когда девушки благополучно покинули магазинчик с пакетиком новых сладостей, то почти нос к носу столкнулись с гриффиндорцами (они даже поименно знали их). Несколько парней с их курса недобро покосились в их сторону, на что слизеринки ответили холодным пренебрежением. Это уже традиция, отношения факультетов не улучшить. Хотя, в гриффиндоре иногда бывали и весьма себе мирные и даже милые ребята, которые были галантны и учтивы со всеми. Почти как Том. Гермиона одернула себя. Ну какой «Том»? Почему что не вопрос, то этот Риддл. Абраксас тоже был учтив и Виктор, правда, грязнокровок на дух не переносил. Но и Риддл, наверное, не был фанатом магглорожденных. Она помнила этот его взгляд в день смерти Миртл Уоррен. Превосходство. Всего лишь на долю секунд он так надменно улыбнулся ей, а потом всё прошло так же быстро, как и началось. Снова этот грустный взгляд, мол, школу закрывают, и он очень сильно огорчен. И как же слизеринка была близка к правде. Вскоре девушки завернули за угол и оказались возле небольших размеров чайного кафе. Единогласно было решено заглянуть в это место, которое они видели впервые. Это было одноэтажное здание, больше напоминавшее пряничный домик из сказки. Снаружи была вывеска «Кафе мадам Паддифут». Войдя внутрь, девушки увидели, что кафе было украшено в розовых и лиловых тонах. — Эм… может… — Ох, дорогие, заходите и присаживайтесь! — из комнаты за стойкой вышла милая полноватая женщина с черными блестящими волосами и заколкой в виде жар-птицы. Скорее всего, она-то и являлась хозяйкой кафе. — Вот, садитесь сюда, — она усадила их за столик, находившийся в уголке с пионами. — К-куда мы попали? — Ох, девочки, вы меня, конечно, насмешили. — Ч-чем? — решила поинтересоваться Абботт. — Ну, вы же пришли в кафе для влюблённых без своих вторых половинок. Подруги переглянулись, а потом огляделись вокруг. Почти все места были заняты юными волшебниками, преимущественно составлявшими пару, о чём можно было судить по их мечтательному выражению лица и тому, как они держались за руку. И почему они раньше этого не заметили. Хотя, был ещё один столик, который явно отличался на фоне всей этой «прелести», наверное, даже больше их столика. — А вот они, ну те в противоположном углу? — спросила Пруэтт, показывая на трёх юношей в мантиях со значком когтеврана. — Они же ведь тоже без пар! — Их я даже и не заметила бы без вас. Какой кошмар! Мадам Паддифут приняла заказ, а потом направилась в сторону когтевранцев. Мелисса спокойно вздохнула. Теперь у них было время прийти в себя. — Ну и что это было? — А о чем ты именно? — Каким образом мы оказались в пристанище всех влюблённых? — негодовала Абботт. — Ну, вообще-то, Лисса, это ты захотела посетить это «интересное место», хочу тебе напомнить, — захлопала в ладоши Пруэтт, при слове «интересное» пытаясь изобразить черноволосую. — Это не смешно! Кто же знал. — Ну, наверное, влюблённые парочки знали! — продолжала в своей излюбленной манере Эмили, хотя трудно было уличить ее в сарказме. Уж больно спокойно она всё это говорила. — Ладно, хоть чай попьём с конфетти, — подытожила Блэк, желая отдохнуть от мыслей о предстоящей неделе. Им ещё нужно было сдать реферат и два эссе, благо, она надеялась, что до четверга успеет со всем разобраться. — Ты же не любишь сладкое. — Думаю, на нашу Миону так подействовала атмосфера кафе, — девушки тихо засмеялись. Пруэтт всегда умела рассмешить. В целом, день был проведен весьма неплохо и хороших (ну или почти) эмоций им с лихвой хватит до следующих выходных. *** Первым уроком в понедельник было прорицание. Гадания любых видов казались Гермионе слегка глупыми, хотя к хиромантии девушка относилась, что говорится, более-менее. Данную дисциплину преподавала высокая и статная женщина, уже имевшая в некогда ярко-рыжих волосах первую седину. Звали её Кассандра Трелони. Знаменитая прорицательница имела огромную популярность в магическом мире и явный авторитет среди учеников. На её уроках никто не позволял себе глупых разговоров или заниматься «лишними делами». — Доброе утро, ребята! — Трелони вошла в класс, как только весь он был уже полон. — Сегодня мы с вами глубже начнём изучение гадания на кофейной гуще. «Ну что ж, не повезло!» — выдохнула Гермиона. Будучи человеком, трезво оценивающим ситуацию, она вообще мало верила во всю эту чушь с предсказаниями. Но делать ничего не оставалось, придётся смириться и просто ждать конца урока. Всё-таки зря она послушала Эмили и выбрала этот курс. — Итак, начнём! — профессор подошла к нескольким ученикам из гриффиндора (сегодня у них были совмещённые занятия) и дала им по чашечке с уже остывшим кофе. — Сначала все посмотрят, как вообще всё это делается. Главное правило — брать нужно белую чашку без каких-либо узоров, и когда вы пьёте, то должны рассчитать всё так, чтобы на дне осталась гуща примерно с чайную ложку. — гриффиндорцы выполнили данное указание и не без интереса начали разглядывать дно своих чашек. — Теперь возьмите чашку из-под кофе и сосредоточьтесь на вопросе, предварительно закрыв глаза. Два раза вращайте чашку по часовой стрелке. — Что ты видишь, Тревор? — спросила профессор у ловца гриффиндора. — Эм… косая линия, кажется. — Хм… да, именно. Ну, скорее всего, в ближайшем будущем ты серьёзно заболеешь, впрочем, бояться нечего, долго это не продлится. Кассандра Трелони не любила ничего скрывать, а потому всем всё говорила прямо и без преувеличений. Гриффиндорец спокойно выдохнул. Болезнь, ну ладно, не самое худшее, он ведь, кажется, и сам обо всём уже догадывался. — Теперь каждый возьмите по чашке с того стола. Когда все сидели со своим учебным предметом, то профессор ещё раз напомнила о том, что именно нужно сделать, и все с воодушевлением принялись узнавать ответы на волнующие их вопросы. — Профессор, а что означает цифра один? — спросила Пруэтт, то и дело бросая на Гидеона беглый взгляд. — Вы занимаете все мысли и чувства своей второй половинки. Эмили залилась румянцем, и глупо было не понять, какой именно вопрос она задавала. — А это? — Ссора с близким человеком. Победа в деле. Горе. Большое путешествие. Взаимная любовь. Разрыв отношений. — Очень скорое замужество, мисс Абботт. — Ну вот, опять. — Что-то не так? — Мне даже тётя сказала, что я рано выйду замуж, а я этого не хочу. — Думаю, по сравнению с тем, что выпало Абраксасу, это весьма неплохо. Умереть от болезни — не самое лучшее. — А вообще, всё это чушь. Никто не может дать гарантии, что эта кофейная гуща выдаёт то, что всегда правдиво. — Вы не верите в силу гадания? — прорицательница взглянула на девушку. Её темно-зелёные глаза словно смотрели в самую душу. — Просто я считаю, что будущее изменчиво и глупо думать, что как сказали, так и окажется. — Но прошлое ведь мы не в силах поменять, не так ли? — К сожалению, скорее да, чем нет. — Тогда попробуйте узнать ответ на вопрос, правдивость которого можете проверить. Блэк пожала плечами, мол, ну ладно, можно и попробовать. И ведь был у неё один вопрос, который гложил её. Не спеша выпила кофе, закрыла глаза, спросила про себя, покрутила по часовой стрелке. — С-сова, это же… — Ужасная смерть от рук близкого человека. — Н-нет… этого не может быть… Этого просто не может быть… *** Перед самым ужином слизеринка почти ворвалась в комнату сестры. Благо, соседки её уже ушли. — Гермиона, тебя что, стучаться не учили? — Лукреция недовольно поморщилась при виде младшей. — Учили, не врать тоже учили. А тебя? — Что это за вопросы, Гермиона, да ещё и таким тоном? — старшая Блэк холодно оглядела сестру. — Лукреция, пожалуйста, скажи мне правду. Наша мать умерла при родах или её убили? Темноволосая выпучила глаза. Слышать подобное ей приходилось за столько лет впервые, тем более от Гермионы.