Hex

Ошибки прошлого следуют за ней по пятам… «Это не я, сердце мое скулит — Напоминает чувствовать себя живой. Будь такой, ты собой оставайся; Если больно — шире улыбайся. Тут везде, знаешь, закон такой: Быть бесчувственной, быть пустой…» Lilo «Болезненно» 1943 Гермиона устало вздохнула. Орион опять ушёл без причины, обидевшись (в последнее время для него это начинает входить в привычку). Может, не стоило ему рассказывать о приезде тёти… В конце концов, они всё-таки семья. — Что делаешь? — спросил её Нотт, подсаживаясь рядом. Девушка в ответ только показала ему книгу. — Драйзер? Думал, ты его уже закончила читать. — Надеюсь, до праздников успею. — Серьёзно? Осталось два дня до начала каникул, ну, плюс ещё… хотя нет, дома времени уже не будет! — уверенно сказал Маркус. — И с чего такие выводы? — темноволосая удивлённо вскинула бровь. — Ну, я знаю, что Ликориса Блэк наконец-то приехала из Испании. Сначала Блэк не поняла, откуда именно Нотт мог об этом узнать, а потом вспомнила, что их родовые поместья находятся не так уж и далеко друг от друга. Да и миссис Малфой, кажется, в своё время была на одном курсе с сестрой её отца. — Ну и что тут такого? Между прочим, моя тётя как раз любит классику, — попыталась отшутиться, но это мало помогло. — Только вот не магловскую. Чистокровные вообще не должны читать данную литературу, ну, так считает старшее поколение. — А ты как думаешь? — прямо спросила Гермиона. Все эти деления на «статус крови» начинали её злить. В конце концов, зачем затрагивать книги? Разве человек, не рождённый магами, не способен написать что-то стоящее? Слизеринке было этого не понять. — Ты тоже считаешь, что магловские книги портят нас? Или они способны уничтожить магов? — Гермиона, ну что ты такое говоришь? — Нотт хотел было взять её за руку, однако девушка взглядом ясно дала понять, что не намерена успокаиваться. Ведь это уже выходит за рамки нормального. — И вообще, ладно я, который понимает, что некоторые вопросы жизни требуют пересмотра, но другие… они… не знают, что такое существование без «разделений». — Маркус, я… знаешь, это трудно объяснить, — она огляделась, не подслушивает ли их кто. — Я из рода Блэк, которые вот уже столько лет являются примером для всех чистокровных. Но дело в том, что всё это мне навязали, как вести себя, что делать. Однако меня воспитывал отец, а он… очень добрый. На самом деле, он просто поддерживает взгляды моей матери. Кажется, в школьные годы она даже дружила с маглорождённой. — Не знал этого. Значит, в память о матери? — Всё возможно в этом мире, Маркус… — говорит, как бы стараясь скрыть дрожь в голосе. А может, так и есть? Может, не будь она дочерью Мелании, то в её сердце не было бы и места для чего-то… другого? «Тогда я была бы жестокой представительницей рода!» — Гермиона смотрит куда-то сквозь юношу. Ей не хочется признавать, что это был бы вполне правдивый исход. То есть, любой чистокровный волшебник не имеет врождённой ненависти к «грязнокровкам», но окружение делает своё дело. — Я понимаю твои чувства, Миона, и мне трудно видеть тебя такой… грустной. С тобой что-то происходит, но ты отчаянно не хочешь этого признать. Мне страшно за тебя! — слизеринец посмотрел прямо ей в глаза. Гермиона не противилась. Пусть так… всё лучше, чем скрываться… — Знаю, Маркус. И ценю твоё участие, правда. Но не стоит так сильно волноваться. «В конце концов, никто не расстроится, если Мерлин заберёт мою душу раньше положенного…» — подумала слизеринка, наблюдая за треском в камине. — Я в порядке! Широко улыбнулась… Выдохнула… Юноша только кивнул. Может быть, даже правда поверил. А если даже и нет… разве это так уж важно сейчас? Встал и направился в сторону спален. — Спокойной ночи! — Да… спокойной! Pov Гермиона Мне хочется кричать, но я понимаю, что это глупо, по меньшей мере. Ещё несколько минут неотрывно слежу за ярким огнём в камине, а затем следую в сторону своей комнаты. К счастью, мои соседки уже заснули, поэтому я могу подумать о приближающихся каникулах. На самом деле Рождественские праздники уже не кажутся мне столь интересными. Может быть, я уже просто стала взрослой (хотя ещё в прошлом году совсем так не казалось!). «Тогда всё было иначе…» — говорил внутренний голос, и трудно было с ним не согласиться. Так или иначе, приезд тёти стал шоком для всех нас. Конечно, Лукреция счастлива, Орион, признаться честно, не очень, а я… я не знаю, что чувствую. С одной стороны, она сестра моего отца, в нас течёт единая кровь наших предков, а с другой… мне страшно. Помню, что после смерти матери Ликориса особенно сильно следила за каждым моим шагом. В каждом движении ей чудилось что-то «недостойное блэковской наследницы». Тогда это ужасно сильно задевало мою детскую психику. Я быстро умылась и, переодевшись в соответствующую одежду, легла. Всё-таки завтра последний день учёбы в этом году. Надо быть внимательной и сосредоточенной. «Иначе Риддл опять будет отвечать первее…» — да уж, тут мой внутренний голос был прав без каких-либо сомнений. Староста как будто взял себе за привычку соревноваться со мной. Что ж, уже давно я приняла его игру, при этом оставляя за собой право создавать свои собственные правила. Перекатываюсь на бок. Так даже легче уснуть… ну, по словам Ориона, конечно. Ещё раз подумываю над тем, что неплохо бы было завтра сходить в библиотеку. Но спланировать весь день не получается… Сон подкрадывается ко мне слишком незаметно. *** Первым делом иду в библиотеку. Мадам Порфина сидела на деревянном стуле в своей излюбленной манере. Она держала в руках книгу, название которой я не могла разглядеть. Библиотекарь недоверчиво смотрит на меня, а затем, когда я почти дохожу, улыбается, явно чему-то удивлённая. — Гермиона! — произнесла она с ноткой ласки. Конечно, за годы, проведённые в Хогвартсе, трудно было не подружиться с этой милой и дружелюбной женщиной. — Мадам Порфина! Как у вас дела? — на самом деле, мне правда интересно. В конце концов, в самые тяжелые времена я находила утешение именно в этой обители знаний. — Всё просто отлично, милая! А как у тебя? — Хорошо! — соврала я. В последнее время ложь давалась мне легко, иногда даже верилось в сказанное. — А я думала, что вы уже и не придёте в этом году. Всё-таки юные особы в вашем возрасте сейчас заняты совсем… другим. Я в ответ только рассмеялась. Конечно, мало кто по своей воле и без надобности (эссе или реферат) посещал библиотеку. Однако мне нравилось читать, узнавать что-то новое, да и вообще… тишина и спокойствие, что царили в библиотеке. — Мне бы хотелось запомнить эту атмосферу, запах старых книг и, конечно же, успеть поздравить с наступающими праздниками. Жаль, что приходится делать это заранее. — Да, учеников отправляют домой пораньше в этом году. — Вы не знаете, что могло послужить тому причиной? — Н-нет… — женщина прячет взгляд. Её голос дрожит. Конечно, тут явно что-то не так. Ни разу ученики не покидали школу раньше положенного (тем более на три дня!). — Возможно, это из-за дорог. Всё ведь делается только для вашей безопасности. Ещё несколько минут мы разговаривали о красоте украшенной ёлки, которую поставили недалеко от Большого зала, а затем я последовала вдоль секций. Нужные мне книги находились чуть дальше моего местоположения, однако и не так далеко. В этот раз меня интересовала биография волшебников. Почти сразу же мне удалось найти нужную вещь. В довольной толстой книге в синей обложке и с золотистой каёмкой были перечислены одни из самых величайших волшебников всех времён. Я села в мягкое кресло, уже успев по пути раскрыть содержание. Первым шёл Мерлин, затем основатели Хогвартса, а дальше уже все остальные. «Салазар Слизерин — величайший колдун, один из четырёх основателей Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Увлекался Тёмной магией и был известен как ярый борец за чистоту крови Волшебного Сообщества. В его честь назван один из факультетов Школы. Символ Слизерина — серебряная змея на зелёном фоне. Умел разговаривать на языке змей. Искусный легилимент. Ценил в людях целеустремлённость, амбициозность, хитрость и чистую кровь. Руководствуясь этими критериями, подбирал себе учеников. Из песни Распределяющей шляпы можно узнать, что Слизерин родился (или жил) где-то на болотах. Салазар всю жизнь был лучшим другом Годрика Гриффиндора, рассорившись с ним в конце пути… Доподлинно неизвестно, но некоторые современники считали его женихом сестры Годрика Гриффиндора, имя которой история, к сожалению, не сохранила…» — Хм… интересно… — протянула я как можно тише. Хотя кроме меня и мадам Порфины здесь никого и не было. Ну, я так думала… — Том, ты тоже здесь! — услышала я спустя несколько мгновений. Глубоко вздохнула и выдохнула, стараясь не волноваться. — Мадам Порфина! — этот голос… сомнений не оставалось, в библиотеку вошёл Риддл. Конечно, я могла бы соврать, сказав, что староста совершенно не играет никакую роль в моей жизни. Однако это вовсе не так. С недавних пор мои отношения с Абраксасом ухудшились. Мой друг по детским играм, первый, кто поведал мне о красотах школы чародейства и волшебства (ибо его *сестра уже на тот момент заканчивала пятый курс)… сейчас он был как никогда прежде далёк от меня. Я не узнавала его, словно Малфой стал в одно мгновение холодным и отчуждённым ко мне. А началось всё с тех самых пор, как он связался с Риддлом. — … да, Том, конечно. Идём! — наконец отвлеклась, услышав только конец реплики. Послышались шаги, и я, будучи от природы очень любознательной, на свой страх и риск по шуму попыталась определить, в какую именно сторону направились библиотекарь и староста. Оказалось это, на удивление, не самой трудной задачей, ибо в одном из узких проходов я заметила развивающуюся юбку Порфины Адамс. Неужели… Странная догадка прокралась в моё сознание. Но ведь такого быть не может... Запретная секция, вход в которую разрешается только по определённым правилам и причинам. Например, если ученик получил специальное разрешение или… является старостой факультета. Ну конечно. Риддл же староста. «Да ещё и любимец декана…» — внутренний голос, казалось, решил окончательно свести меня с ума. Да уж, лучше просто не бывает… Отложила книгу в сторону, туда, где бы она точно не упала. Прошла чуть дальше, позволяя себе увидеть немного больше положенного. Библиотекарь уже успела скрыться за стеллажами, когда мечта доброй части волшебниц всё ещё стоял перед открытой решёткой. И чего он медлит? Почему не зайдёт? Или, может быть, он понял, что я здесь? Успеваю спрятаться за одной из высоких стенок, когда однокурсник вдруг резко поворачивается назад. Молю Мерлина, чтобы он меня не видел, и, услышав звук приближающихся шагов, отступаю всё дальше. Выжидаю подходящий момент (кладу взятое на своё место) и, когда наступления Риддла не предвидится, покидаю библиотеку. *** Идут по бесконечно длинному коридору. Наконец-то вижу дубовые двери Большого зала, а возле них Забини. Даже издалека вижу эту его… усмешку? Да он смеётся надо мной… Замедляю шаг, стараясь смотреть прямо. Всё-таки во мне течёт благородная кровь Блэков и ничто (никто) не способен заставить меня забыть о собственном достоинстве. Раз… Шаг… Два… Ещё один… Три… Спокойно дышу… Четыре… Виктор всё ещё там… Пять… Его глаза горят… Шесть… Мимо пробегают младшие курсы… Семь… Почему я не пошла обратно за подругами? Восемь… Он начинает идти ко мне навстречу… Девять… Не хочу… Десять… — Гермиона, вот так встреча! — слышу позади. Слегка вздрагиваю, когда меня касается чья-то рука. Облегченно выдыхаю, когда вижу перед собой лицо Нотта. Тот приветливо улыбается, демонстрируя ряд белоснежных зубов. — Рад, что ты не уехала заранее. Ах, точно, ведь отец хотел забрать нас раньше, но в итоге в связи с приездом Ликорисы он передумал (оно и к лучшему!). Всё равно домой почти не хотелось… почти. — Видимо, Мерлину так было угодно! — ответно улыбаюсь, идя под руку с Маркусом. И никто не сможет нас в чём-то заподозрить, ведь для нас такое привычно. В конце концов, мы не нравимся друг другу, как парень и девушка. Осознание этого успокаивает. Ведь девушкам не пристало вести себя вульгарно, ведь у меня, кажется, уже имеется **«суженый». Ну, так мне сказала Лукреция. — О, Виктор, доброе утро! — здоровается с юношей Нотт, я лишь киваю головой в знак приветствия. Двери зала открываются, и мы продолжаем свой короткий диалог до самого стола факультета. К счастью, там оказывается совсем немного людей. В основном когтевранцы, учителя и очень мало с остальных факультетов. — Не знала, что Виктор стал таким, — говорю я, когда мы садимся на самые отдаленные места. Темноволосый смеётся, а после ещё шире начинает улыбаться. — Что? — пытаюсь понять причину такого его поведения. — Серьёзно? Ты не знаешь? Ах, ну да… Мой друг просто понял, что вновь потерял шанс завоевать твоё сердце. — Ч-что? О чём ты? — начинаю поливать овсянку кленовым сиропом, стараясь не смотреть на Забини. — Ну как же… ведь вечеринка отменяется. Всех отправляют домой раньше, поэтому веселья не будет до нового года! — Ааа… так вот оно что. Понятно теперь. Только с каких это пор Виктор хочет «завоевать моё сердце», как ты выразился? — на самом деле Забини начал проявлять ко мне повышенное внимание только в этом году, раньше же мы были просто однокурсниками и знакомыми Абраксаса. Абраксас… — Маркус, а как дела у Малфоя? — как бы невзначай спрашиваю, стараясь не выдать себя. — Переживаешь? — Ну да, конечно, ведь мы… наши родители дружат. — И только? — Что? — беру ложку в руки и размешиваю овсянку. Есть, конечно, мне не особо хочется, но, наверное, без пищи мне может стать плохо. — Да ничего уже. Ладно, пойду к своим… — смысл его слов становится понятен лишь тогда, когда я боковым зрением замечаю известную группу под предводительством Риддла — Малфой, Забини, Долохов, Мальсибер, Розье, Паркинсон, ну и, конечно, сам староста. Решила не обращать на них внимания, а просто выпить тыквенный сок. Сладковато-горький вкус сока мне нравился, и я с удовольствием выпила целый стакан. — Миона, — рядом подсели подруги. — Ну и куда ты с утра пораньше испарилась, а? — начала сразу же Мелисса. — Лисса, да не дави ты на неё! — вступилась за меня Пруэтт, за что я была ей очень благодарна. — Я решила посетить библиотеку, — не стала врать. — Ну тут всё понятно… — уныло протянула Абботт, ковыряя ложкой в тарелке. — Хорошо, теперь уж всё равно нет необходимости волноваться за костюмы на вечеринку. А жаль, я почти нашла идеальное платье. — Да, ведь поместье Паркинсонов находится не так и далеко от вашего. Сходи, поздравь мистера и миссис Паркинсон. Уверена, они оценят… — вставила своё Эмили, за что получила гневный взгляд от Лиссы. — Между прочим, хороший вариант, — поддержала я подругу. Понятно же, что Мелисса никак не может выкинуть из головы Гарри. А тот, как мне кажется, нуждается в твёрдой руке. Он даже с Остин теперь не общается, а та и думать забыла… так чего зря терять время? — Ну да, для тебя же всё так просто, Эмили. Гидеон-то не такой, он знает, чего хочет. — Так, всё, давайте не начинать пустой спор из ничего, — попыталась вразумить подруг, но они, казалось, и не собирались переговариваться. — И вообще, сегодня пятница, а значит трансфигурация вместе с гриффиндорцами. И Забини опять как-то странно смотрел на меня. — Может, тебе поговорить с ним? — предложила Эмили. — В конце концов, Виктор не кусается. И хотя я понимала, что это достаточно неплохой совет в сложившейся ситуации, мне всё равно было не по себе. Решив, что после каникул уже можно будет что-то сделать, я попыталась как можно точнее воспроизвести в памяти слова декана львиного факультета. Ведь мне не хотелось сглупить на самом лёгком вопросе, как в начале года. Конец Pov *** Девушка устало откинулась на подоконнике. К счастью, сегодня у них было не так много занятий (в честь каникул). Оставались только руны. Гермиона ещё раз пожалела, что выбрала их для дальнейшего изучения в конце второго курса. Ведь предмет был не самым легким, а домашняя работа задавалась всегда большая. Чаще всего приходилось писать объёмные эссе. Конечно, Блэк в большинстве своём могла найти что-то интересное для себя (и это помогало ей в подготовке!). Несомненным плюсом предмета было то, что достаточно мало слизеринцев (половина или даже меньше) выбрали его для дальнейшего посещения. — Ну что, идём? — подошла к ней Эмили с толстой тетрадкой в руках. Блэк утвердительно кивнула, и подруги направились в один из ближайших кабинетов. — Всё-таки повезло Лиссе, что она отказалась от «всего этого»… — сказала Пруэтт, как раз намекая на руны. — Ну… много чего интересного бывает на занятиях, — попыталась как-то приукрасить положение вещей Гермиона, но у неё это мало получалось. Рыжеволосая в ответ только улыбнулась, а затем… села на другое место? Слизеринка кинула подруге непонимающий взгляд. Эмили только кивнула в противоположную сторону. Но Гермиона не поняла намёка, а кто-то уже успел сесть рядом. — Привет, — девушка еле сдержалась, чтобы не фыркнуть (она же приличная ученица). — Как дела, моя слизеринская королева? — Отлично, Виктор… как всегда, — она попыталась изобразить подобие улыбки. Всё-таки Забини ничего плохого не сделал (хотя и вёл себя очень странно). — А у тебя как? — дань приличия. — Так же. Только вот одно меня расстраивает. — И что же? — спросила, боясь услышать ответ. — Ты меня избегаешь? — О чем ты? Я совершенно не понимаю таких шуток. Юноша хмыкнул и, смахнув длинную челку, вновь взглянул на девушку. — Ясно… значит, мне показалось, наверное. Кстати, нам же эссе только в следующем году сдавать? — Ммм… да. Какую тему выбрал? — Скандинавские сказания. Да, не самый лучший вариант. — Зачем же? Я тоже это выбрала. — Правда?! Я думал, что только я один. Тогда поможешь, если что? — Хорошо, — кивнула в знак согласия. Сразу стало как-то легче. Забини больше не казался ей каким-то «напыщенным индюком», как однажды выразилась Мелисса в сторону своего нового воздыхателя. Возможно, всё наладится в будущем… и с Абраксасом тоже. Одним словом, настроение было приподнятым. Неожиданный сосед по парте оказался неплохим собеседником в самые скучные моменты, но в целом, занятие проходило в праздничной атмосфере. Профессор Батшеда Бабблинг оделась более ярко, сменив синее одеяние на красное. — Итак, давайте откроем ваш учебник «Расширенный курс перевода древних рун», — скомандовала профессор. У большинства на столах был также словарь со значениями, однако им пользовались в основном только при подготовке к проверочным или итоговым тестам в конце года. И всё же данный предмет был довольно своеобразным, как и человек, преподававший его, именно поэтому каждый старался подстраховаться на всякий случай. — Поделишься? Просто именно сегодня я забыл свой учебник, — в голубых глазах соседа девушка увидела надежду. Что ж, раз уж Забини оказался не настолько потерянным и заносчивым, то с ним вполне можно было иметь дело. В конце концов, он друг Малфоя и Риддла, а это в один прекрасный день может оказать ей услугу. Слизеринка раскрыла книгу на необходимой странице (которую профессор предварительно назвала) и, подвинув ту на середину, окунулась в чтение. *** Так и прошёл последний учебный день в этом году. Гермиона сладко потянулась в мягкой постели. Мелисса улыбнулась каким-то своим мыслям, и от Пруэтт это скрыться не могло. — Эй, Лисса, что, влюбилась? — А ты? — передразнила в ответ Абботт, не желая выдавать свой собственный секрет. — Ещё подруга называется, а Миону одну оставила с Забини. — Одну? Там был полный класс. К тому же, не мисс Блэк ли жаловалась, что никак не может находиться рядом с Виктором. Ну так и вот, они сегодня всё занятие сидели вместе душа в душу. Или я что-то не так поняла? — обратилась она уже к шатенке. — Да, Эмили, ты права! — согласилась слизеринка, не желая ссориться перед самыми каникулами. И хотя она была обижена на подругу, девушка понимала и то, что всё произошедшее было неизбежно. — Ч-что? — не сразу поверила услышанному рыжеволосая. Однако заметив лёгкую улыбку подруги, она немного расслабилась. — То есть… — То есть, Эм, можешь не волноваться! Я вовсе на тебя не обижена, может быть, даже наоборот. Потом подруги ещё немного поговорили и, понимая, что завтра им очень рано вставать, крепко уснули. *** Утро следующего началось для шестикурсниц как обычно. По очереди они сделали все водные процедуры, сходили на завтрак и уже где-то к десяти, собрав вещи и надев наиболее удобную одежду, были готовы к поездке. В поезд Гермиона вошла раньше, вместе с братом. Орион извинился за то, что слишком бурно отреагировал на новости из дома. Старшая сестра в ответ только улыбнулась, замечая в нём всё больше схожих черт с отцом. Вдалеке она заметила статную фигуру сестры, которая шла с сокурсницами. Не желая сталкиваться, девушка поспешила сказать брату, что всё хорошо, и занять ближайшее купе. Лишь по происшествии нескольких минут слизеринка заметила, что сама того не желая, совершила необдуманный поступок. Первый курс… Второй курс… Первая поездка в Хогвартс… Ещё тогда всё было иначе… Ещё тогда Абраксас был её близким другом… А сейчас? А что происходило сейчас, Гермиона ответить не могла. Наверное, ничего. Просто юноша стал слишком взрослым и больше жаждет угодить Риддлу. «Риддл…» — злость на него была слишком сильной. Хотя в глубине души волшебница понимала, что никто не мог диктовать отпрыску Малфоев свои правила. Значит, он и сам тогда был не прочь отказаться от неё… «Нет! Нет! Нет! Не может такого быть!» — пыталась убедить саму себя, хотя получалось довольно скверно. Дверь купе резко открылась с характерным звуком, и внутрь вошли Эмили и Мелисса. — О, Миона, вот ты где, а мы тебя везде искали, — говорить начала именно темноволосая, когда обе сели по одну сторону от неё, а другая — напротив. — Кстати, а почему ты не пошла в то прошлое купе? Впрочем, наверное, ностальгия, да? Вы же с Малфоем именно здесь были перед первым курсом. Ей бы слово вставить, да не дают, а она и не просится. — Между прочим, я видела его, он ужасно страдает, — уже заговорила рыжеволосая, словно защищая Малфоя. Так всё стало ещё более запутанно. — Но давайте лучше о хорошем. Кто как хочет провести каникулы? — Ну, лично мы с родителями отправимся в Париж, там живёт семья моего дяди… Гермиона слушала подруг, но не очень внимательно. На самом деле сценарий праздников почти у всех всегда был одинаковым. Однако у неё в этом году всё определённо будет иначе. Конечно, они с Орионом хотели посетить родителей матери, но с приездом тёти (которая не особо любила Макмилланов) это не представлялось возможным. И всё-таки девушка всё ещё надеялась получить хоть какие-то радостные эмоции от нахождения в родовом поместье. — Кстати, хорошая новость… — Лисса загадочно улыбнулась. — Так как празднования в этом году были отменены, то школьный совет решил провести их после каникул. — Здорово! — поддержала подругу Пруэтт. Ведь она тоже так долго готовилась к вечеринке. И теперь её труды не пропадут напрасно, а Гидеон оценит старания любимой девушки. — Здорово? Серьёзно? — Блэк совершенно не разделяла радости соседок. — Конечно, это же прекрасная возможность развеяться, что тебе, между прочим, совсем не помешало бы. — Ох как я в этом сомневаюсь! — только и ответила девушка, еле сдерживая смех. Всё-таки нет ничего лучше, чем быть с друзьями. И все невзгоды потихоньку уходят… хотя бы на короткое время.