***
Утро ворвалось в окно незваным гостем. После бурной ночи у меня болело всё тело, и я едва понимал, что происходит. Мелло спал рядом, обнимая меня одной рукой и доверчиво прижимаясь щекой к моему плечу. Криво улыбнувшись, я провёл пальцами по его лицу, по шрамам. Он никогда особенно не дорожил своей жизнью, а я всегда слишком боялся его потерять. Мелло зашевелился, почувствовав мои прикосновения, и открыл один глаз, приподнявшись на локте. — Ты чего не спишь? — Утро уже, — вяло отозвался я, машинально заправляя ему за ухо прядь волос. Мелло тряхнул головой, от чего его волосы снова растрепались, и пробормотал, падая обратно ко мне на плечо: — В жопу утро. Спи давай. — А как же эта, как её… Новая шалава Киры? — И её в жопу… Спи.Никогда не поздно
4 мая 2019 г. в 09:25
Я не помню, когда мы последний раз видели солнечный свет. Несколько суток подряд в полутёмной комнате с плотно зашторенными окнами и тусклой настольной лампой — и дни смешались в одно беспросветное месиво. Но так было даже проще. Мы оба не были уверены, что не передумаем, если вдруг почувствуем вкус жизни. Мелло для себя всё уже решил, а мне оставалось лишь последовать за ним, как я всегда делал. До какой же степени он отчаялся, что готов умереть, лишь бы уничтожить Киру… Он же мог запросто перегрызть глотку кому угодно, лишь бы обойти Ниа, а теперь фактически отдаёт возможную победу ему в руки. До какого же края он дошёл?
— Мэтт, прекрати, а! И без того тошно…
Столько боли в голосе… Мелло, что с нами стало? Как мы докатились до такого? Почему какая-то эфемерная справедливость стала нам дороже собственных жизней? Кто и когда сломал нас? Когда мы умерли?
Я выключил и отложил в сторону приставку. Сейчас только срыва не хватало. Хотя, возможно, если бы Мелло психанул, я смог бы как-то повлиять на ситуацию… Но нужно ли? Он не станет жить дальше, а мне без него и смысла никакого нет. Вздохнув, я взглянул на друга. Слишком бледный, слишком замученный. Больнее всего было смотреть в его глаза. Там была такая смесь эмоций, что я едва сдержал порыв обнять его. Усталость, боль, страх, желание отступить, упрямая уверенность, что другого выхода нет…
— Я бы душу продал, лишь бы только всё получилось, как надо… — его голос почти дрожал, поэтому Мелло говорил шёпотом, чтобы не было слышно, в каком он состоянии.
— Да кому она нужна, душа твоя… Это ничего не даст всё равно. Потому что всем насрать. Всем всегда насрать.
— А тебе?
Я вздоргнул от этого вопроса. Он знал, что спрашивать. О, он прекрасно знал, что я не смогу соврать, даже если очень захочу. Я никогда не мог соврать ему. Кому угодно, но только не ему… С трудом подавив желание просто послать его ко всем чертям и уйти в другую комнату, я огрызнулся:
— А сам как думаешь?
Стал бы я впутываться во всё это дерьмо с Кирой? Стал бы возиться с ним раненым? Пошёл бы за ним после того, что он со мной сделал? Был бы рядом до сих пор, если бы мне было насрать? Мы оба прекрасно знали ответ, но я не мог сказать ему правду точно так же, как и не мог соврать. Зачем говорить то, что и так всем известно?
Мелло не стал настаивать на своём вопросе, и я был благодарен ему за это. Некоторое время мы сидели молча, и я просто смотрел на него, пытаясь понять, в какой момент я упустил его, когда окончательно потерял контроль над ситуацией. Когда влюбился или когда позволил Мелло…? Нет, не стоит об этом вспоминать.
Такой бледный, такой несчастный… Несмотря на свою наигранную решимость, он был не готов умирать. Вот рука потянулась к шоколадке… Но он так и не донёс плитку до рта, вернув на место. Я чувствовал себя похожим образом. Мне было так нехорошо, что даже курить не хотелось.
Молчание затягивалось, становилось тягостным, и Мелло в итоге не выдержал.
— Блин, Мэтт, ну хватит! Скажи уже что-нибудь!
— А что ты хочешь от меня услышать? Что всё будет хорошо? Не будет. Сдохнем завтра и всё, — я пожал плечами, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно равнодушнее.
— Обещай, что выживешь.
— Издеваешься?
— Обещай! Твоя смерть ничего не решит!
— Нет, — я упрямо качнул головой. — Как я могу тебе что-то обещать, если это от меня уже никак не зависит?
— Придурок! Ты не имеешь права! — Мелло резко поднялся с кресла, подошёл ближе и навис надо мной, едва не касаясь моего носа своим. — Ты не имеешь никакого чёртового права завтра умирать. Я тебе запрещаю.
Я судорожно сглотнул и облизал моментально пересохшие губы, глядя прямо в его льдисто-голубые глаза. Мелло был слишком близко сейчас, и мне стало труднее дышать от этого. Последний раз его лицо, его губы были так близко, только когда я тащил его на себе из горящего здания. А перед этим… Перед этим было слишком давно, и я запретил себе вспоминать об этом.
Мелло ещё пару мгновений сверлил меня взглядом, а потом попытался поцеловать, но я отвернулся.
— Не надо. Это сейчас лишнее.
А в голову тут же полезли воспоминания, которые я так старательно прятал от самого себя…
Острая боль, пронзающая всё тело, через мгновение сменяющаяся болезненным наслаждением… Унижение, смешивающееся с безудержным счастьем… Его пальцы, с силой выкручивающие мне соски, заставляя кричать ещё громче, чем перед этим… Он собирался сбежать, бросить меня одного. А я не придумал ничего лучше, чем признаться ему в своих противоестественных чувствах. Наивный дурак, я надеялся, что так смогу удержать его. Мелло тогда фактически изнасиловал меня, хотя я и не был особо против. Он был груб и жесток, он отымел меня прямо на полу нашей общей комнаты, а я и не сопротивлялся, потому что хотел этого, давно хотел. А потом он ушёл, так и оставив меня лежать на полу и глотать слёзы.
Прохладные пальцы Мелло вцепились в мой подбородок. Он вынудил меня повернуть голову и снова взглянуть на него.
— Давай я сам буду решать, что лишнее, а что нет, — он склонил голову на бок, с лёгким интересом рассматривая моё лицо, а потом резко и жадно поцеловал.
На этом моё сопротивление закончилось. Жалобно застонав, я подался вперёд, пытаясь прижаться к нему всем телом. Наверное, я просто псих и мазохист, если после всего, что между нами было, продолжал любить Мелло. А тот усмехнулся мне в губы и отстранился, разрывая поцелуй. Кажется, его всё-таки переклинило на нервной почве, потому что теперь в его глазах я ясно видел что-то безумное.
— Ты всё ещё считаешь, что не надо, Мэтт? — он опять навис надо мной, нехорошо улыбаясь, а я машинально вжался в кресло.
— Мелло, пожалуйста… Прошу тебя… Не надо, Мелло… Если… — я начал запинаться от волнения.
Странные ощущения… Я боялся того, что может сделать со мной Мелло, но это не мешало мне хотеть этого. И только одно сейчас останавливало меня, не позволяло расслабиться и отдаться ему — я до ужаса боялся снова потерять его. Слишком болезненны были те воспоминания, слишком тяжело я перенёс его уход после нашей первой и единственной близости. И я знал сейчас только одно — если я позволю ему сейчас лишнее, то не смогу отпустить.
— Что «если»? — Мелло наклонился ниже, и мне было больше некуда отступать.
— Если ты сделаешь это, я тебя отсюда никуда не отпущу!
— Мэтт, не неси чепуху, — он нахмурился и выпрямился. — Уже поздно отступать, что-то менять, переигрывать. Нет, это даже не обсуждается.
— Не поздно. Никогда не поздно. Подумай об этом.
Вздохнув, я встал с кресла и направился мимо Мелло в другую комнату, но он резко схватил меня за руку, вжал в стену и, раздвигая коленом ноги, зашептал мне прямо в ухо:
— Не поздно, говоришь? Ну попробуй, удержи меня.