Никакой своей воли. Просто бездумное подчинение! Мы даже не знаем, почему мы сейчас воюем, не так ли? Мы знаем лишь то, что глубоко внутри нам это нравится. Разрушение и насилие… Это часть нашей природы.
— Я не ожидал от тебя такого, мальчик мой. Ты разочаровал меня. Ужасно… — бурчал он себе под нос, — отвратительно. Хмурый Альбус вышагивал по кабинету из угла в угол, пока Минерва, поджав губы, с укором смотрела на Северуса. Они действительно переживали за него, как за единственного сына. Снейп же сидел в кресле и пустым взглядом смотрел в одну точку. Его спина была неестественно прямая, а руки сжимали дужку кресла так сильно, что фаланги пальцев побелели. — Почему? — голос Минервы был тихим, — ты девочке жизнь сломал, Северус. Снейпу хотелось вскочить, закричать, что он влюблен, что виноват. Да, он спал с малолеткой, но не потому, что это была его злобная прихоть, не потому, что хотел удовлетворить свою похоть, а потому, что она стала его зависимостью, а позже возлюбленной. Они могут закидать его камнями за это, но он не будет отрицать, оправдываться, переваливать вину на нее: на девочку, которую он ждал с детства; которую ждать заебался. Сейчас его словно тащили к виселице, схватив за рубаху. — Она достигла возраста согласия, — приглушенно сказал Северус. — Да причем тут это?! — Альбус практически подлетел к Северусу вплотную, — ты знаешь, что учителям нельзя иметь отношения с учениками! Будь она ученицей школы с соседнего двора, Бога ради! — Хватит… — Северус устал, — Альбус, что меня ждет? — не было сил бороться и протестовать. — Я буду вынужден пока отстранить тебя от преподавания, — Альбус устало потер глаза, — а там совет попечителей будет решать… — Тебе лучше задействовать все свои связи, Северус, — Минерва посмотрела каким-то проникновенным материнским взглядом. Минерва давно не видела Северуса таким разбитым. В последний раз он был таким на пятом курсе. У этого мальчика все всегда из-за женщин. — Ты любишь ее, Северус? — Дамблдор смотрел в обсидиановые глаза и читал мысли Северуса, как открытую книгу. — Нет, — Северус усмехнулся и, соскочив с кресла, стал спасаться бегством. В голове набатом стучали слова, которые она сказала ему вчера: «Трус! И лжец!» Дверь закрылась за Северусом, и Альбус, взяв Минерву за руку, сломленным голосом сказал: — Бедный мальчик…***
Гермионе уже сделали выговор. Приехали родители Лаванды, закатили скандал. За Грейнджер заступилась Минерва, сказав, что Браун спровоцировала ее и, в общем-то, это банальная женская драка, и можно обойтись без полиции. Сейчас Гермиона стояла в туалете для девочек и водила пальцем по надписи, оставленной черным маркером на белом кафеле. «Грейнджер — шлюха», — написанное емким женским почерком не вызывало у Гермионы никаких эмоций. Девушка была подавлена. Поплакав пару ночей и еще пару поразмыслив, она пришла к разумному заключению, что Северус Снейп прав. Он не обещал ей будущего. Она прыгнула к нему в койку, она буквально выпросила у него ответные чувства. «Может, надпись и правдива», — думала Гермиона, стирая краем рукава жирный маркер. Отчего-то было не легче. Ощущение того, что ее предали, клубком змей вилась в груди. Было до боли обидно за то, что Северус мог бы сказать ей прямо, что она просто молодое тело в его руках и ничего больше. Гермиона бы не обиделась. Она просто делала бы всё, чтобы заслужить его чувства. Но вместо этого Северус просто врал. Из мыслей Гермиону вывел звук открывающейся двери. Она повернула голову и увидела трех девочек со своего факультета и одну девочку с Когтеврана. — О, Гермиона, привет! — сладко пропела Парвати Патил. — Или правильнее сказать: привет, шлюшка Грейнджер?! — брюнетка засмеялась, и ее смех подхватили остальные девочки. — Отъебитесь, — Гермиона накинула рюкзак и поспешила уйти, но путь ей перегородила Падма. — Мне тоже въебешь, Грейнджер? — сказала Падма, толкнув Гермиону в центр. Еще одной драки было достаточно, чтобы навсегда попрощаться со школой. Гермиона сжала ладонь в кулак. — Интересно, — общее хихиканье прервал голос Кэти Белл. — А какое белье она носит, что у Снейпа на нее встал? Гермиона почувствовала, как чья-то рука задирает ее школьную юбку. Девушка дернулась и отскочила. — Кружевное, — заключила Кэти, — слушай, а каково это трахаться с мужиком, который в два раза старше тебя? — Тебе лучше знать, — процедила Гермиона, — можно задать этот вопрос тебе и твоему папочке! Лицо Кэти исказилось гневом так, что она покраснела, крылья носа затрепетали, а на лбу выступила вена. Если бы не ситуация, можно было бы подумать, что у Белл сейчас будет инфаркт. — Ах ты, шалава! — выплюнула Кэти. — Шалава! Шалава! Шалава! — девушки скандировали хором, наступая на Гермиону. Кэти замахнулась сумкой для удара, но Гермиона увернулась и побежала к ближайшей кабинке. Почувствовав, как кто-то схватил ее за рукав пиджака, она резко дернула рукой, и больно ударившись, заскочила в кабинку и закрыла дверь. — Открывай, корова уродливая! — крикнула Падма и ударила ногой по двери с такой силой, что кабинка пошатнулась. Девушки были словно стая волков, окружившая дерево, на которое забралась жертва. Гермиона села на крышку унитаза и запустила пальцы в волосы. «Только не плакать. Только не плакать», — крутилась в голове мысль. Гермиона подняла глаза на дверцу и увидела небольшое приклеенное объявление, написанное всё тем же почерком: «Купон на один минет от Грейнджер. Если тебе за 30, минет бесплатный. Общежитие Гриффиндор, крыло С, комната 396». — Сука! — шепотом выругалась Гермиона и сорвала листок. –…, а у тебя есть?.. — обрывки разговора долетали до Гермионы сквозь девичье хихиканье. — Шлюшка, ты там одна, — говорила писклявым голосом Ромильда Вейн. — Или с тобой половина парней Слизерина, соска? — Придумай что-нибудь оригинальное, Ромильда, или хотя бы определись, кто я. Уродливая корова, шлюшка или соска? — сердце Гермионы билось с такой силой, что, казалось, должно вот-вот выпрыгнуть из груди. — Давай быстрее, — шипела кому-то Падма. Гермиона услышала, как дверь соседней кабинки открылась. Посмотрев вверх, она увидела лицо Кэти. Смеясь, девушка громко заорала: — Кончаю, Грейнджер! Кэти вытянула руки над головой Гермионы и два наполненных водой презерватива. Гермиона быстро сориентировалась, прикрыла голову рюкзаком и два презерватива упали сверху, вода из которых разлилась по всей кабинке, намочив ее одежду и волосы. Дикий хохот девушек прервал другой девичий голос, наполненный стальными нотками. — Какого хуя тут происходит?! — обладательницу голоса Гермиона не узнала. Цокот каблуков по кафелю, и ручка двери заходила ходуном. — Открой, — спокойно, но твердо заявила вошедшая. Гермиона почему-то послушалась и открыла щеколду. Подняв глаза, она увидела девушку в серебристо-зеленом галстуке. Пэнси Паркинсон, слизеринка. — Грейнджер, — как-то устало констатировала Пэнси, затем, повернувшись к замершей стайке командным тоном, приправленным горой пренебрежения, заявила, — вы, съебались отсюда со скоростью кометы Галлея! — Но Пэнси, — возразила Кэти. — Я давала слово сирым и убогим, Кэти? — Пэнси усмехнулась, посмотрев на присутствующих. — Уходите и скажите спасибо, что ваш декан не узнает о ваших детских шалостях и вы не вылетите отсюда, прежде чем скажете «упс». Я сегодня великодушна. Девушки, недовольно бурча что-то под нос, гуськом отправились на выход. Пэнси подала руку Гермионе и, взяв ее рюкзак, отряхнула его от воды. — Почему ты мне помогла? — Гермиона смотрела в болотно-зеленые глаза, не скрывая удивления. Гермиона слышала о Пэнси Паркинсон, как о подружке Драко Малфоя и самой высокомерной девушке всего Хогвартса. Пэнси была из богатой семьи и знала, как этим пользоваться. Хотя Гермиона часто ошибалась в своих суждениях о человеке. Когда-то она была уверена в том, что девочки, окружившие ее сегодня, — самые безобидные люди на Земле, а та же Пэнси, о которой ходит так много слухов, жестокая. Но, к сожалению, люди жестоки в принципе. Не существует совершенно чистых людей. Каждый имеет на себе чёрные пятна. У кого-то это маленькое пятнышко на животе, а у кого-то пятно уже разрослось на всё тело, превращая носителя в монстра, которого не увидишь ни в одном фильме ужасов. Имея хотя бы чуть-чуть грязи при себе, человек видит лишь темень окружающих и старается осуждениями доказать, что он лучше их, оправдать себя. Необходимо не забывать, что люди жестоки по отношению к другим, но не к себе. Пэнси осмотрела помещение и, достав из сумки пачку сухих салфеток, протянула их Грейнджер. — Потому что ты спала с НАШИМ деканом, — Паркинсон говорила серьезно. Хмыкнув, она посмотрела на открытую дверь, из которой пару минут назад вышла фантастическая четверка, — это не люди, а звери… — Звери не издеваются, — Гермиона подошла к крайнему зеркалу, на котором помадой было написано еще одно заурядное оскорбление, и принялась стирать его, — монстры… Паркинсон отправилась на выход и, не оборачиваясь, сказала: — Я бы не смогла как ты… — Я так тоже не смогу, — грустно усмехнувшись, сказала Гермиона своему отражению.***
Северус шел по уже привычной для него тропинке из бара «Кабанья голова». Стеклянные тары мелодично позвякивали в пакете. Непрошенные воспоминания и мысли снова лезли в голову, а оттого желание забыться горело синим пламенем. Состояние Северуса было смесью из равнодушия и суицидального отчаяния. Звенящие бутылки кричали о том, что Снейп заменяет одну зависимость другой зависимостью. Объятия маленькой девочки, ее наивный, чистый взгляд с порочными помыслами заменится крепкой, горькой лярвой, запечатанной в зеленой бутылке. Оставшиеся мысли из Северуса выбил глухой удар по голове. В глазах потемнело, а дыхание сперло. Качнувшись, Северус начал падать, рефлекторно выдвигая руки. Стоя на четвереньках, мужчина мотал головой, пытаясь прийти в себя, но сильный удар ногой по ребрам, вызвав тупую боль, заставил Снейпа упасть на спину. Невозможно было сделать вдох. Судорожно кашляя, он попытался разлепить глаза, чтобы увидеть нападавших. В свете тусклого уличного фонаря расфокусированным взглядом он увидел силуэт заносящего удар. «Закрыть лицо», — руки закрывают голову, а ноги подтягиваются к туловищу. Удар пришелся на предплечье. Северус закусил губу и почувствовал медный вкус крови у себя во рту. Дальше удары посыпались градом с разных сторон хаотично. Ребра, бок, руки. Тяжелыми ботинками кто-то прыгал сверху. Северус перевернулся набок, сквозь щели глаз увидел пакет, из которого вытекает жидкость. «Дотянуться, дотянуться», — мелькала в голове мысль. Протянув руку, он нащупал горлышко бутылки. Инстинктивно он потащил за нее и замахнулся, абсолютно хаотично ударил куда-то в пространство вокруг себя. — Ай, блядь! — знакомый мужской голос. Удары прекратились. Северус попытался подняться. Все тело отдавало резкой болью, особенно ломили ребра, затрудняя дыхание. — Блэк и компания, — выхаркивая кровь на землю, протянул Северус, — чем обязан? — Чем обязан? — процедил кудрявый, длинноволосый мужчина с розочкой, торчащей из ноги, — ты, ебучая тварь, спал с моей женой! Северус не мог стоять. Он сел на землю и, подогнув колени, принялся стирать рукой кровь со своего лица. Он чувствовал, как один глаз начал заплывать, видимо, кто-то из них попал ботинком по лицу. — Очень мило, что вас трое, — он прошелся глазами по Поттеру, Блэку и Петтигрю. — Нет, не спал я с ней, — сказал Северус, часто дыша. Он прекрасно понимал, что сопротивляться не было смысла. Всё как в старые добрые школьные деньки. — Что ты пизд… Договорить Северус не дал. — Я имел ее куда только можно, — устало протянул Северус, вытаскивая грязными пальцами выбитый зуб изо рта, — и где только можно. Она орала подо мной, как дешевая блядь с Лютного. — Пидорас! — Сириус вырвался из рук Джеймса и, замахнувшись, ударил Северуса ногой в лицо. Снейп упал на спину и захохотал. Смех был громким, раскатистым и булькающим от того, что кровь с переломанного носа затекала в рот. Он повернул голову набок и выплюнул ее. — Пойдем, Сириус, — Питер и Джеймс тянули разгневанного Сириуса к машине, — ты убьешь его… — Твоя жена просто королева минета! — крикнул Северус так громко, как мог. Ему сейчас было безразлично на то, что с ним сделает Блэк. Хотя в глубине души он тешил надежду, что Бродяга сорвется с цепи и запинает Северуса до смерти. Но надежды не оправдались. Джеймс и Питер силком утащили матерящегося Сириуса к машине. Полежав немного и отдышавшись, Северус похромал домой. Оказавшись к квартире, он принял душ, смывая кровь со своего тела и грязь с волос. Подойдя к зеркалу, он беглым взглядом осмотрел себя. Констатируя емкое: «Красавчик, блядь», он поставил большой палец у переносицы, а пальцами второй руки резко надавил вправо, вправляя кость. Прикладывать что-то холодное не было ни сил, ни желания. Дойдя до кровати, Северус, как есть, обнаженный, упал и, то ли уснул крепким сном, то ли потерял сознание.***
Альбус смотрел на мужчину, который сидел перед ним в кресле в расслабленной позе. Северус, хромая зашел утром в кабинет с тростью в руках. Дамблдор не смотрел в обсидиановые глаза, потому что этих глаз и видно не было. Правый глаз Северуса был полностью заплывший, а левый едва проглядывался из-за красного белка. По сути всё лицо Северуса было одной сплошной кровавой гематомой, разве что участок подбородка выдавал факт того, что кожа Снейпа бежевая, а не сине-бурая. Северус курил, сбрасывая пепел на зеленый ковер директора, потому что до пепельницы, стоящей на расстоянии вытянутой руки, он дотянуться не мог. — Что с тобой, мой мальчик? — шокировано спросил директор, не осознавая глупости своего вопроса. — Аллергия, — спокойно процедил Северус, смотря на Дамблдора красным глазом. Альбус шумно сглотнул. — На что? — почти шепотом проговорил он. Северус запустил пятерню в волосы и, прерывисто вздохнув, так же спокойно ответил: — На побои… Северус достал из кармана сложенный напополам листок и аккуратно положил его на край стола. — Подпиши сегодня, — опираясь на трость, он с трудом встал с места, — моё шмотьё в кабинете можешь сжечь, — взявшись за ручку двери, он, не поворачиваясь, дополнил, — и спасибо тебе, Альбус…***
Лёжа на кровати, заправленной пледом в желто-красных тонах, Гермиона держала в руках телефон. Она долго, практически гипнотизируя, смотрела в дисплей, на котором было набрано сообщение, адресованное матери: «Заберите меня отсюда». Тяжело вздохнув, она нажала кнопку «отправить».