Бывают такие запрещенные удары, особенно в любви и боксе, — не то что вскрикнуть, вздохнуть потом не можешь. Джером Дэвид Сэлинджер. Над пропастью во ржи.
Северус молча развернулся и вошел в дом, Гермиона, не дожидаясь приглашения, последовала за ним. Дом встретил Гермиону стерильной чистотой, потому что клининговая служба успела вынести из квартиры всё, что скапливалось в этой адской, пьяной клоаке в последнее время. Сейчас жилище принадлежало тому аскетичному, холодному человеку, а не пустившемуся во все тяжкие разгильдяю. Виски спокойно прошла за хозяином, одновременно сопровождая Гермиону. Северус, не поворачивая головы, достал пару кружек, заварил чай в белом чайнике, который бережно поставил на стол. Гермиона же, не зная, куда себя деть, стояла на пороге кухни и мяла в руках лямки рюкзака. Расстегнув манжеты рубашки, он медленно закатал рукава, смотря рассеянным взглядом куда-то в пространство. Северус выглядел пустым, как только что выпитая бутылка виски. На деле же в его голове образовался натуральный когнитивный диссонанс. Ему хотелось остаться и всё обсудить, ровно так же, как и прогнать наглую девчонку, которая испортила ему психику. Психологическая зависимость смешивалась с раздраженностью. Пусть катится, уходит, проваливает к дьяволу, потому как Грейнджер только чертей в аду пытать. Он бы отвык, не скоро, но отвык. Забыл. Сделав пару медленных вдохов и выдохов, он подошел к висящему на стене телевизору и сдержанно нажал на кнопку. — Как его зовут? — нарушила угнетающую тишину Гермиона, указывая пальцем на стоящую по стойке «смирно» собаку. — Её, — поправил Северус. Он остановился на музыкальном канале. Из динамиков телевизора едва слышно заиграла музыка Marilyn Manson — Killing Strangers. Удовлетворительно кивнув, Северус повернулся и посмотрел на собаку, во взгляде которой, кажется, промелькнула пассивная агрессия. — Виски, — сказал мужчина, — ее имя Виски. Кушать хочешь? — нежно спросил Северус. — Нет, — рассеянно ответила Гермиона. Северус посмотрел на девушку, поджав губы. — Это я у собаки спросил, — апатично произнес он. — Ты можешь присесть, Гермиона. Девушка аккуратно присела на край высокого стула и опустила глаза. Северус же, будто игнорируя ее присутствие, принялся за чай. Поставив на стол чашки, он сел напротив нее и, сложив руки, внимательно посмотрел на девушку, стараясь уловить все изменения, произошедшие с ней с момента их последней встречи. Перемены были хуже некуда. Худая и дерганная, она смотрела на него снизу вверх выпученными, блекло-карими глазами, под которыми уютно обосновались синяки. Волосы ее были всклоченными, заплетенными в неаккуратную косичку. Северус когда-то был уверен, что именно это случится с Гермионой, если он высосет из нее всю ту жизнь, которой подпитывался, находясь рядом с ней. Где-то в его воображении из-за романа с ним рисовалась глубоко несчастная девушка, какой она выглядела сейчас. — Зачем ты пришла, Гермиона? — вкрадчиво спросил Северус. Гермиона посмотрела в холодные обсидиановые глаза и разволновалась еще сильнее. Она не знала, что сказать и как сказать. — Полагаю, я должен объясниться? — он отвел взгляд, смотреть на нее было больно. — Я хочу поговорить без купюр. Гермиона кивнула и опустила глаза в пол. Сейчас она особо ярко понимала, что готова простить этому мужчине всё, лишь бы просто быть рядом еще хотя бы пару лишних минут. Она уже не жалела себя, как было первое время, не упивалась своим горем, обвиняя его во всех смертных грехах. Она бы хотела вцепиться в него обеими руками, чтобы снова почувствовать его защиту, ту уверенность и то спокойствие, которые когда-то даровал ей этот взрослый мужчина. — Я изменил тебе, это так, — спокойным, размеренным голосом начал Северус. — Но я думал, что так будет лучше… Я… — он замялся впервые, — делал это ради нас. Сейчас это звучит глупо, но тогда мне казалось это единственным правильным решением. Выходом, понимаешь? — Выходом из чего? — твёрдо спросила она и посмотрела на него исподлобья. — Мэри, — Гермиона непроизвольно дернулась, услышав имя. — Она шантажировала меня. Я просто решил дать ей то, что она хочет. — А хотела она тебя? — тон девушки смягчился. — Она сама не знала, чего она хотела… — он посмотрел в окно. — Мне жаль, что я испортил тебе жизнь, Гермиона Грейнджер. На кухне повисла немая тишина. Даже Виски не решалась подать голос. Она сидела рядом с хозяином, смотря то на него, то на гостью. Гермиона рассматривала профиль мужчины с нежностью. Ей безумно хотелось стереть тот кошмар, который начался с момента, когда сраная Лаванда Браун увидела их. — Северус, — он встала с места и подошла к мужчине. — Посмотри на меня. Она заключила его лицо в ладони и, не улыбаясь, посмотрела в глаза. Она искала там ответ на свой вопрос. — Это я испортила тебе жизнь, Северус. Своим эгоизмом, наглостью, желанием. Признаться, я маленькая, глупая девчонка, с максимализмом, — она горько хмыкнула. — Увидела и захотела. И мне не стыдно за свои желания. Знаешь, — она отошла от него. — За что боролась, на то и напоролась. — Гермиона, я… — Мой отец выдворил меня из дома с позором, — она поежилась. — Потому что я влюбилась в мужчину старше себя в два раза. Назвал шлюхой… Наверно, он прав… Но мне не стыдно. И мне не жаль. А тебе? — За наш роман? — он приподнял бровь. — Нет. Не стыдно и уж тем более не жаль. Я не искал тебя, но ты везде, к сожалению… Северус встал с места и обнял её со спины, точно так же, как обнимал тогда, в классе химии. Уткнувшись носом в ее кудрявые волосы, он с упоением вдохнул ее запах и прикрыл веки. Северус прекрасно осознавал, что не хочет ее отпускать. — Я думал, ты найдешь себе кого-то и забудешь обо мне, — он шумно сглотнул, а потом добавил: — Надеялся. Гермиона старательно укуталась в его теплых объятиях, провела тонкими ладошками по его рукам и тяжело вздохнула, абсолютно не обращая внимания на выбившуюся прядь, что упала ей на лицо. — Я думала тоже по отношению к тебе, — сказала она, нахмурившись. — От меня не так легко избавиться, Северус. Он одним резким движением развернул ее лицом к себе. — Мне не позволили ошмётки чести да совести, — его глаза судорожно пробежали по ее лицу. — Грейнджер, — он провел ладонью по ее нежному лицу. — Не оставляй меня… Виски, громко тявкнув, закружилась вокруг пары, привлекая к себе внимание, а затем, усевшись у ног хозяина, чихнула. — Нас, — исправился Северус. Гермиона нежно улыбнулась. Как же сейчас ей было хорошо! Этот мужчина доминировал над ней, буквально над всей ее жизнью. Над ее чувствами, эмоциями, стремлениями. Видеть его, это как вдохнуть полной грудью кислород, после того, как вынырнула из морской бездны. Он, одним своим взглядом черных, как и его циничная душа, глаз, окутывал ее покрывалом тепла и защиты. Гермиона всегда придерживалась позиции «обманувший однажды — обманет дважды». Но не с ним. Нет, нет. Он так не поступит, никогда больше не поступит. — Я даже не знаю, стоит ли быть с мужчиной, у которого есть та-а-а-акой багаж! — она бросила взгляд на Виски и невольно рассмеялась. — Но попробовать стоит. — Ты важна для меня, Гермиона, — прошептал Северус. — Очень важна, — его горячее дыхание обжигало ее кожу. — Как и ты для меня, Северус, — она обняла его нежно и одновременно так крепко, словно боясь того, что он вот-вот растворится прямо у нее на глазах. Тонкие пальцы Северуса нащупали косу ее волос и аккуратно стянули черную резинку. Настойчиво и методично он принялся расплетать тот ужас, который сейчас представляли ее волосы. — Я люблю твои локоны, знаешь? — промурлыкал Северус. — Неугомонные… Я фатально потерян… Он взбил ее локоны легким движением рук и, не стесняясь, без тени сомнения, притянул ее для поцелуя. — Рубикон перейден, — сказал Северус сквозь поцелуй. — Моя девочка, моя… Его тонкие, сухие губы играли с ее пухлыми, покусанными губами. Каждое его прикосновение к ней казалось мимолётным. Сейчас он бы без сомнения продал душу дьяволу, лишь бы продлить эти мгновения. Руки судорожно ласкали ее худые плечи, шею, спину, впитывали ее формы, даже не стараясь их запомнить, торопливо, бездумно. «Доигрался, старый дурак», — усмехнулось сознание. Подхватив ее на руки, он посадил ее на стойку и задрал подол платья. Гермиона застонала, когда его ладонь грубо прошлась по внутренней стороне бедра. Подхватив уже лишнее платье, она стянула его через голову, еще больше растрепав кудрявые волосы. Его губы блуждали по ее шее, ушам, лицу, ключицам. Северус боялся упустить даже клеточку ее тела, словно путник, который наконец-то добрался до оазиса посреди пустыни Намиб. Задыхаясь, но не желая отрываться, он принялся расстегивать ремень брюк, которые выдавали его с потрохами. Войдя одним резким движением в уже распаленную Гермиону, Северус издал невольный хищный рык. Он двигался в ней с удивительным внутренним упоением, наслаждаясь, впадая в восторг от ее развратных стонов и тяжелого дыхания. Гермиона сладостно всхлипнула, когда он совсем потерял контроль и начал двигаться грубо, неосторожно, прерывисто. Оргазм охватил их практически одновременно. Тяжело дыша, он уткнулся ей в плечо, нежно проводя рукой по ее бедру, ощущая мурашки на ее коже. С этим мужчиной она была счастлива быть той, кого так презирал ее отец. Северус же особо остро сейчас понимал, что ни одна женщина не заменит его личное проклятье.***
Пока Гермиона спала в его постели, Северус сидел за столом и перебирал бумаги под светом тусклой настольной лампы. Ноутбук освещал его уставшее лицо. Работа без Северуса пошла хуже. Люциус, разговаривая по телефону, признал-таки свою беспомощность. Для Люциуса это было равносильно удару под дых или даже импотенции, но ситуация была безвыходная. — Выспалась? — усмехнувшись, спросил Северус. — Как ты узнал, что я не сплю? — ее голос был чуть хриплым от сна. — Ты сопишь так громко, что Британская королевская семья не может уснуть, — она не видела его лица, но он со всей силы старался не улыбнуться. Небольшая подушка прилетела ему в спину. — Который час? — обнаженная Гермиона поднялась с постели и, подойдя к Северусу, обняла его, заглядывая в ноутбук. — Чем занимаешься? — Почти полночь, милая, — он поцеловал кисть ее руки. — Работаю. — С чем? — заинтересованно спросила она. — Ты преподаешь? Северус повернулся к ней и устроил свои руки на ее талии. — Нет, я больше не работаю паразитологом, — сказал он, на что Гермиона хихикнула. — Я работаю с Люциусом. Слушай, Грейнджер, — он посмотрел на нее снизу вверх. — Ты пойдешь со мной на свидание? Гермиона удивленно приподняла бровь. — А не поздно ли? — она склонила голову и посмотрела ему в глаза. Северус отрицательно покачал головой. — Не отказывай мне. — Я слишком бесхребетна, когда дело касается тебя, Северус, — она нежно поцеловала его в макушку и улыбнулась. — С тобой хоть на край света пойду…