***
Утро было легким и, казалось, что солнечным. Девушка, еще не открыв глаза, вспоминала редкие счастливые утренние подъемы на земле, когда солнышко светило каждый день, когда все было намного проще, чем сейчас, когда она могла жить. Но здесь теперь тоже ее жизнь, ее семья, ее друзья. Пусть сейчас все совсем по-другому, она больше не может видеть солнца, но зато здесь так много людей, которых она любит по-настоящему. В постели было тепло и уютно, Мина просто старалась сохранить минуты малюсенького счастья, поэтому открывать глаза совсем не спешила. Тепло согревало и как будто окутывало ее. Пролежать бы так вечность… Открыв глаза, Мина никакого солнечного света, конечно, не увидела, зато перед ней открылась картина куда интересней, чем солнечный свет. Ифань в одних спальных штанах лежал на спине, причем одна его рука была удобно расположена у Мины под головой, ладонь правой руки мягко давила на талию девушки, а та в свою очередь закинула на Криса руку и ногу. От удивления и страха Мина чуть не подпрыгнула, но вовремя себя остановила. Все подушки были перебуровлены, а одеяла вообще на горизонте не наблюдалось. Видимо, спят эти двое очень беспокойно. Тело Ифаня напряглось, в руке, расположенной на талии, Мина почувствовала силу. Стало ясно, Крис проснулся. Что ж, неловкого разговора им не избежать. — Прости, я не специально, — Мина поднялась и села на постель, еще заспанными глазами смотря на демона. — Я знаю, я просто очень беспокойно сплю. Кстати, ты же сказал, что проснешься через час или два. Уже утро, — девушка добродушно улыбнулась. — Я выспался на месяц вперед, — проговорил ворчливо Ифань и встал совсем, направляясь в сторону ванной. Демон был переполнен счастьем и удивлением, потому что в эту ночь он впервые за долгое время почувствовал себя человеком. Вот так просто без всяких усилий и ненужных перевоплощений. Кто бы мог подумать, что счастье может подарить самый обычный сон. Сомнений не было, причина этому счастью — Мина. Ему совсем не было стыдно за то, что произошло сейчас. Он не стеснялся, потому что давно признал, что девчонка стала ему симпатична, а эти мимолетные прикосновения были приятны.***
Бэкхён забрал ее чуть позже, уводя прямо из-под носа Ифаня, ведь сегодня она полностью в его распоряжении. Мина должна была попробовать себя в его отделе, но вот Бён этого не хотел. Он думал, что это ее сломает. Девчушка совсем для этого не создана, она не сможет сделать больно человеку, потому что еще совсем недавно им была, она еще просто не понимает всех тонкостей этого дела. Бэкхён честно пытался себя успокоить и не переживать, но выходило плохо. Конечно, в его голове был не один план по этому поводу. Он даже подумал соврать всем, сказав, что Мина ужасно справилась, а ее саму держать где-нибудь на верхних этажах здания весь день. Подальше от грешников. Голова у него точно должна была взорваться, но виду показывать нельзя. К слову, Мина вообще была абсолютно спокойна или просто делала вид, если это так, то получалось у нее просто отлично. На грязных ступеньках бэкхёновского отдела преспокойно сидел Чонин. Парень выглядел разбитым и расстроенным, но все же собрал все силы в кулак, чтобы встать и поприветствовать Бэкхёна с Миной. Девушка шла за спиной Бёна, стараясь не смотреть на Чонина, она хотела зайти в здание побыстрее, чтобы наконец-то скрыться от жары и оказаться в прохладе, но Чонин ей этого сделать не позволил. Схватив девушку за запястье, он попытался ее остановить, Бэкхён отреагировал на этот выпад мгновенно и вцепился в его руку, тихо зарычав. — Пусти ее немедленно, — голос звучал угрожающее, Бён скалился и старался не испепелить Чонина взглядом. — Мне просто нужна минута, я хочу с ней поговорить, — Чонин даже не посмотрел в сторону взбешенного Бэкхёна, он просто старался насладиться мгновением ее близости, стараясь запомнить все ощущения. Все-таки они должны видеться постоянно, но расстояние и холодная стена, которую возвела Мина между ними — убивают. — Я поговорю с ним Бэкхён, если что-то пойдет не так, я позову тебя, — отфыркиваясь, Бён с отвращением отпустил руку Чонина и поплелся в здание отдела, чтобы побыстрее избавиться от неприятной компании Цербера. — Что тебе нужно? — удивительно, но Мина больше на него не сердилась, хотя старалась делать вид, что все еще обижена. Она хотела откопать и понять, куда делась вся обида, которая была еще ночью, но ответов так и не нашла. — Где ты была сегодня ночью? — хриплый голос коснулся ее ушей даже напугал немного, но виду она не подала. — Что? — Я хочу знать, мне это нужно. Просто хочу кое-что понять. Вчера я вспомнил одну ночь, когда я был в патруле, я почувствовал твой страх. Страх нечеловеческий даже, звериный какой-то. Я бежал к тебе тогда, честно старался успеть, чтобы спасти тебя, но все кончилось также неожиданно, как и началось. Я даже не успел пересечь пустыню… Когда я стоял на ее окраине, я вдруг почувствовал, что ты успокоилась. Это было не просто спокойствие, это была легкость и что-то еще… Не помню… Как же это называется, — Чонин морщил лоб и говорил бессвязно, стараясь припомнить какое-то слово и одновременно поглаживая большим пальцем маленькую бледную ладошку, которую он так и не смог отпустить. — Не вспомню. Вчера я почувствовал тоже самое. Ночью. Тебе было спокойно, я чувствовал, как ты спала и тебе не снились кошмары. Ты была в безопасности. — Чонин, я… — Нет, не перебивай, иначе я ничего не смогу сказать. Я просто… Я… Я спокоен тоже, когда ты в том месте. Не знаю, комната Бэкхёна это, а может и что-то другое, но тебе там так хорошо, что в глазах щипать начинает. Ты не скажешь мне об этом месте, я сразу это знал и ни на что не надеялся… Поэтому я пришел совсем не за этим, я просто хотел сказать, что скучаю. Скучаю так невыносимо сильно, что выть хочется. Мне же даже уже ничто не помогает, хотя я пытался, правда пытался. Я соскучился по тебе. Мне не хватает тебя также, как кислорода утопающему. И, если ты не простишь меня сейчас, лучше убей, потому что жить вдали от тебя — невозможно. — Я простила тебя. Простила, — Мина шептала совсем тихо через слезы, стараясь голос сделать ровным, и разрывалась изнутри. Что-то там глубоко, где должно находиться сердце лопалось и делилось, не желая оставаться цельным куском кровавой массы. Погано…***
В здании отдела было прохладно и тихо. Стоял какой-то могильный холод, в этом месте чувствовались страдание и безысходность, а еще немного смерти. Мина старалась до последнего не думать о сегодняшней пытке, поэтому сразу поднялась на второй этаж, где было чуть теплее да и сыростью так сильно не пахло. Раздраженный и злой Бэкхён был у себя в кабинете, он сидел за своим столом с идеально ровной спиной, нервно расставляя размашистую подпись на каких-то бумагах. — Что он от тебя хотел? — злость в его голосе сочилась ядом, но Бён делал вид, что все прекрасно. — Поговорить. Мы повздорили немного, а сейчас все разъяснили, — потупив взгляд, Мина все стояла возле двери, не решаясь пройти дальше. — Не ври мне. Я знаю, что он сделал. Вернее, я знаю, о чем он тебя спросил. — Я не хотела говорить тебе, потому что думала, что ты его просто убьешь. — Правильно думала, я очень хочу подсыпать ему яд в еду. Фух, — шумно выдохнув, Бэкхён пальцами начал растирать складку на лбу, которая все не хотела уходить с его лица. — Сейчас не об этом. Я хотел предложить тебе одну аферу, я знаю, что людей ты пытать не сможешь, потому что ты попросту для этого не создана, поэтому давай ты пошляешься по зданию или еще чем-нибудь займешь себя, а я всем скажу, что ты ужасно справилась. Если хочешь, я могу даже поистерить также, как Тэхён вчера с громкими криками, чтобы к моему отделу ты больше не приближалась. М, согласна? — Бён смотрел исподлобья, но с тайной надеждой. — Прости, Бэкки, но нет. Я не слабая девчонка, я — демон. Да, я трусиха, но я должна как-то перебороть все свои страхи, потому что рано или поздно вам надоест решать мои вечные проблемы. — Я не знаю, что и кому ты хочешь доказать, но я тебя предупреждаю в последний раз. Откажись… Это для твоего же блага, — Бэк искренне не понимал эту глупую девчонку и ее еще более глупых мотивов. Он старался даже не думать о том, что произойдет, когда она закончит пытку. Если она ее закончит. — Хватит делать мне поблажки. Говори, что я должна делать, — Бён закатил глаза и отвел взгляд, кусая нижнюю губу. Ладно, он сделал все, что мог. — По общим правилам ты сама должна выбрать номер камеры, в которой будет проходить твоя пытка. Я не должен говорить тебе что-то о заключенных людях во всех камерах, пока ты не сделаешь выбор, поэтому все зависит только от твоей удачи. Учти! Если ты выберешь и назовешь номер камеры мне, отказаться уже будет нельзя и изменить номер камеры тоже. Там может быть даже ребенок. Подумай хорошо! Я не тороплю тебя с ответом, выбери самое свое счастливое число, — и Бэкхён опустился в кресло. Все выглядело так, как будто он был шариком, который сдулся. Бён потерял последнюю надежду. Девушка не думала долго, она сказала то число, которое первое всплыло в ее голове. — Девятнадцать. Я выбираю камеру под номером девятнадцать, — Бэкхён вздрогнул. — Хорошо. И все вновь завертелось и закружилось: подземелье, коридоры, номера и бесконечные повороты. Запах сырости и гнили смешались, они острым копьем били в голову и кололись, давя на мозги. Она запомнила холод и плесень, а еще прежнюю грязь, которой стало только больше с ее последнего прихода сюда. Разум как-то затуманился и отключился. В голове на белом фоне черными буквами было написано множество вопросов, но один из главных «Зачем я это сделала?». Только вот к чему именно относился вопрос, Мина так и не поняла, не успела, потому что в конце коридора она увидела страшную цифру 19. Стоя у дверей, она вдруг остро ощутила, что не хочет. Она не хочет здесь быть. Бэкхён был прав — она не сможет, слишком мягкосердечна и добра. Превращение ее не изменило: сердце не зачерствело, а чувства не отключились. Как ни посмотри, Мина все еще была слишком похожа на человека. — Тебе относительно повезло, — Бэкхён холодно усмехнулся, обнажив зубы и спрятав руки в карманы джинс. — Зовут его Чан, тридцать лет. Пытают его тут уже около двадцати лет. — За что он здесь? — Был маньяком. Убил почти двадцать абсолютно невинных девушек. — Что я должна с ним сделать? — А вот здесь тебе не совсем повезло, — Бён достал из заднего кармана две пары черных перчаток, одну из которых он вручил девушке. — Задача проста, — продолжил он, натягивая вторую перчатку и открывая камеру. — Нужно сделать много порезов на его теле и запустить в эти порезы паразитов которые будут медленно есть его весь оставшийся день. — ЧТО? — голос на последней букве неожиданно охрип. — Не говори, что я тебя не предупреждал, — Бён с видом профессионала подошел к большому железному столу и начал увлеченно капаться и что-то на нем искать. Спустя несколько минут поисков был найден средних размеров ржавый нож, который был очень тупым, это было видно даже издалека. — Давай, детка. Дальше я тебе не помощник, — всучив нож с синей рукоятью девушке, Бэк снова отошел к столу, возле которого стоял стул. Демон мягко приземлился на этот стул и начал увлеченно следить за действиями девушки. Было видно, что Бэкхён уже преобразился. С ним всегда что-то происходило, когда он заходил в камеру. Он словно становился шире в плечах и выше ростом, голос его ломался до хрипоты, так что говорил он немного с скрипом. Но самое главное — глаза. Чистое и бескрайнее безумие плескалось в них. Целая безумная Вселенная одного только Бён Бэкхёна в одних его глазах. Бесенята водили хоровод вокруг костерков, был слышен вой, шум и крики; алого цвета кровь текла беспрерывной бурной рекой, которая только расширялась. Бён Бэкхён, несомненно, был ужасен сейчас. Шаги были тяжелыми и долгими, воздух сперло где-то в районе грудной клетки, он застрял там комом и царапал изнутри, доставляя ужасный дискомфорт. » Он убийца! Он виновен! Он заслуживает этого!» Девушка мысленно убеждала себя в этом, стараясь не думать о той боли, которую она ему причинит. Она же демон, она должна донести до этого человека, что за его действия и поступки, он будет наказан. Он сам выбрал такой путь, он сам встал на эту кривую дорожку, которая верно вела его в Ад всю его жизнь. Шаркнув последний раз пяткой, Мина присела возле высокого небритого мужчины, который безразлично смотрел на все происходящее вокруг него. Хотя кое-что девушка все же успела уловить в его бездонных карих глазах — страх. Он боялся чего-то: может угрюмого Бёна, который следил за каждым движением девушки, может очередной страшной пытки, а может он боялся еще чего-то. Черт его знает. Его бледная грудь легко поднималась и опускалась, глаза не были затуманены — он был почти спокоен. Тяжеленный нож гирей оттягивал руку Мины куда-то вниз, заставляя прилагать огромные усилия, чтобы просто удержать его. Спустя долгих десять минут кончик оружия был на правом предплечье мужчины. Рука совсем не слушалась, поэтому пришлось перехватить запястье второй, чтобы вовсе нож из руки не выпал. Вдох — выдох. Страшно. Она видела и чувствовала, что начинает давить на правую задранную кверху руку сильнее, она видела, что кожа начинает медленно проваливаться под тяжелым лезвием ножа, но крови не было. Мина все еще не сделал порез, она только давила с такой силой, с которой могла, и все думала о том, что совершила ошибку. Раз! Словно что-то хрустнуло, она на миг подумала, что сломала ему кость, что сейчас его рука просто распадется на две части, но этого не произошло. Окровавленный нож мягко лежал в тоненькой руке девушки, а мужчина неприятно поморщился от щиплющего ощущения царапины на коже. Маленькая капелька крови стекала из раны, вскоре падая на грязный каменный пол, а девушка все смотрела на свои руки, которые были абсолютно чисты. Что она почувствовала? Боль? Не каждый сможет причинить боль кому-то — она не смогла. — Еще, — как гром среди ясного неба, проскрипел голос Бэкхёна, который все сидел на стуле, с восхищением смотря на девушку и окровавленный нож. — Грудь, от яремной впадины до пупка. Режь! Слезы застилали глаза, но она все-таки приставила нож к горлу мужчины. Снова вдох, снова тяжело. Во второй раз легче не стало. Она чувствовала мягкую и теплую кожу под лезвием, она словно чувствовала все. Нож, который хотел еще покромсать своим тупым лезвием чье-нибудь тело, Бэкхёна, наблюдавшего со стороны с интересом, мужчину — пленника, который, кажется, уже почти не чувствует боли и себя. Она чувствовала себя. Внутренности метались в панике туда-сюда, забывая о своих функциях. Наверное, поэтому так тяжело. Перехватив нагретую рукоять удобнее, Мина вонзила ее чуть ниже ключиц, чувствуя кости. Тупое лезвие отказывалось двигаться дальше, оно как будто застряло на одном месте, но приложив еще большие усилия, оно начало нервно двигаться дальше. Рвано и отрывисто, постоянно останавливаясь где-то на полпути, нож спускался все ниже. Кожа лопалась и начинала моментально краснеть, а в открытой ране появлялась темная и густая кровь, которая только набухала и набухала, а потом беспокойным ручейком текла вниз. «Простите» — подумала девушка, но вслух не сказала. По ее лицу точно также, как кровь, текли прозрачные слезы. Бён подкрался тихо, как кошка, и забрал нож из рук девчонки, чтобы точными и уверенными движениями сделать еще несколько порезов в самых больных местах. Он подсунул ей в руки большой по размеру пинцет и прозрачную баночку, в которой ураганом вились какие-то непонятные насекомые, отдаленно напоминающие опарышей. Не составило труда понять, что именно ей нужно делать, поэтому медленно приблизив пинцет к телу мужчины, она ухватила им слой кожи, но ничего более сделать так и не смогла, застыв на этом моменте на долгое время. — Просто возьми уже паразита и засунь в него, — Бён тихо говорил из дальнего угла комнаты, стараясь подтолкнуть девушку к действиям. — Не могу, я больше не могу, Бэкхён. — Я знаю, милая. Но ты сама на это согласилась. — И я дура, полная дура, — опустив руку с пинцетом, она просто смотрела на раненное тело с глубокими порезами, которые, казалось, стали только больше. Послышался тихий скрип — дверь камеры открылась. — Мы же договорились, — Мина узнала в разъяренном рыке голос Ифаня. — Ты сказал, что ни за что не позволишь ей сделать это, я отпустил ее с тобой, только потому что ты пообещал мне. Хорошо хоть, что этот, — Крис кивнул на Чонина, который стоял неподвижно и растерянно смотрел на Мину. — Все почувствовал и пришел ко мне, потому что твои люди не пускали его сюда. Какого хуя, ты позволил ей приблизиться к подземелью?! — Я сама захотела, — тяжело вздохнув, Мина наконец-то повернула голову на стоящих в двери мужчин. — Что? Зачем? — теперь голос Криса был намного спокойнее. — Зачем ты это сделала? Я же все чувствую, Мина. Тебе плохо. Очень плохо, — взволнованный Чонин подошел к ней и поднял с пола, крепко держа за плечи, чтобы та не рухнула назад. — Потому что я устала. Я устала быть вечной обузой для вас. Вы все только и делаете, что защищаете и оберегаете меня, но так будет не всегда. Вы понимаете, что я тоже хочу быть сильной, я не могу больше прятаться за вашими спинами. Я же больше не человек, мне нужно привыкать к этому. — Ты просто невозможно глупая, — тихо пробурчал Крис, забирая девушку из рук Чонина, который остался с Бэкхёном в камере.