***
Юнги был руководителем строгим, но справедливым. По-крайней мере, именно так о нем отзывался Сехун, который «удостоился чести работать с ним». Наверное, именно поэтому Чонин поднял Мину ни свет ни заря и потащил завтракать. Этому его утреннему визиту никто не был рад. В том числе и Бэкхён, который сонно заворчал и начал злобно сыпать проклятиями в сторону «надоедливой букашки, которая посмела постучать в его дверь с утра». Весь отдел Юнги и вправду вставал очень рано, потому что к тому времени, как Мина и Чонин спустились в столовую, те уже завтракали и что-то тихонько обсуждали. — Сехун, ты прости меня, конечно, за недовольство с утра пораньше, но, почему вы так рано встаете? — Мина сонно зевала, пока Чонин пытался впихнуть ей в руки чашку с горячим кофе. — Работа у нас такая. Мы же не из отдела Бэкхёна или Тэ, которые встают только ближе к десяти, а потом еще и полтора часа чаи на кухне распивают и треплются. Некоторых тварей с ночи надо собрать, некоторых накормить, некоторых вылечить, а кого-то вообще выпустить в Ад, чтобы люди не расслаблялись. Да и шеф дисциплину любит. Нас ведь всего трое, поэтому работы полно и хватает на каждого. Мы будем очень рады лишним рукам, тем более, что твой хвостик ходит постоянно рядом, а это значит, что будет две пары свободных рук, вместо одной, — Сехун многозначительно кивнул головой в сторону Чонина, который спокойненько попивал кофе. — А я думала, что мы друзья, — Мина серьезно нахмурилась, а после залилась тихим смехом вместе с Сехуном.***
— Ну, что ж, это наш второй дом, — Юнги указал рукой на небольшой вход в темную пещеру. Мине она очень сильно напоминала дом Чонина, только вот ход к этой пещере знали все да и видна она была издалека. Скалистая местность поблизости словно указывала на этот отдел, вот только заходить туда не каждый решался. Хоть отдел Юнги видно было всем и все о нем знали, но добраться до него удавалось не каждому: жаркая пустыня и горы делали свое дело — сюда можно было только прилететь. Хорошо, что Сехун много вопросов не задавал, поэтому сразу подхватил девчонку на руки и понес в нужном направлении. Темные стены поднимались все выше так, что потолка было не достать, когда они прошли всего несколько метров. Узкий коридор с факелами на стенах расширялся и расширялся, пока не привел их к овальной форме площадке. От нее отходило более двадцати разных тоннелей, которые вели непонятно куда. Сехун же спокойно шел чуть впереди, неся факел, чтобы освещать дорогу. На удивление, здесь царила просто стерильная чистота как будто кто-то каждую ночь тщательно вылизывал эти пещеры. Бесконечные ходы и тоннели не были ровными, они извивались как маленькие змейки, отчего голова начинала кружиться, но девушка стойко выносила эти испытания, она даже чувствовала себя здесь хорошо. Как в своей тарелке. Ей нравилась прохлада этих пещер. Наконец тоннель сменил широкий и длинный коридор с клетками по обе стороны. Существа из клеток вели себя удивительно тихо. Они словно не услышали шагов и звуков или просто не хотели их слышать. Сехун мягким шагом прошел вдоль всего коридора и зажег потушенные до этого факелы. Послышалось шевеление. — Здесь адские псы, — тихо пояснил он, когда вернулся к девушке, стоявшей на одном месте все это время. — Это только одно отделение, другое сейчас пустует, потому что они всю ночь бегали по Аду. В эту ночь та группа будет отдыхать, а эта их сменит, — пояснял Юнги, пока Сехун подошел к огромному темному шкафу, который был наполнен разными пакетами и мясом, висевшим на крюках. — А где Чимин? Это же он должен за ними ухаживать? Разве нет? — Он и ухаживает, сейчас он собирает псов по Аду, потому что никого другого они просто слушаться не будут, а накормить их и мы сможем, — Сехун и Чонин снимали туши с крюков, чтобы после разложить их на железном столе и разрубить на несколько кусков. — Самое главное, чтобы все твари тебя признали. Так тебе и им будет легче, — взяв в руки по два куска, Сехун повел девчонку за собой, а Чонин и Юнги все стояли на том же месте. Чонин знал, что лучше не смешивать запах, чтобы псы привыкли к Мине, поэтому предпочел остаться в стороне. В крайнем случае, он бы успел за доли секунды добраться до нее и перегрызть всем псам глотки, вот только какой ценой это пришлось бы сделать. — Не переживай, — шепотом сказал О, вручив Мине два куска очень склизкого и холодного мяса. От соприкосновения пальцев с плотью девушка на секунду поморщилась, но позже, взяв себя в руки, вернула себе нормальное выражение лица и продолжала идти за Сехуном к первой клетке. Псы очень умные и жестокие существа. С такими лучше вообще не встречаться в каком-нибудь темном переулке, потому что, если встретишь одного и сможешь с ним справиться, на помощь сразу же прибегут другие. Общее сознание, чтоб его. Все грешники жутко боялись этих существ, особенно по вечерам, когда в стороне этого отдела слышался вой, они все прятались по своим хиленьким домикам, чтобы не встретить стаю кровожадных убийц. Только самые смелые и отчаянные рисковали своей жизнью. Были случаи, когда людям несказанно везло и им удавалось убить одного из псов, но возмездие настигло и этих «счастливчиков», потому что другие из этой стаи находили и убивали несчастного. Два огромных черных пса, в глазах которых играло красно-оранжевое пламя, пронизывающее до самых костей. Черная, как смоль, шерсть переливается алым в свете ближайшего факела, а длинные острые уши прижаты к крупной голове. Псы скалятся и рычат, не подпускают к себе незнакомку, но не нападают, только лишь ходят из угла в угол маленькой клетки. Мокрые носы морщатся, когда в них ударяет новый запах. Псы породистые, похожи на доберманов, но больше. Мощные мышцы перекатываются под шерстью, отчего та ходит волнами. Когти на лапах длинные и острые, они отливают серебром и скрипят, когда псы наступают на холодный каменный пол клетки. Слышится тяжелый скрежет когтей об него, они точно металлические ножи оставляют корявые борозды после себя. Вязкая желтоватая слюна капает маленькими капельками на пол, и чувствуется сильный запах серы, кажется, что белый туман поднимается с того места, где упала последняя капля. Но девушка не боится совсем, стоит рядом и смотрит на псов, а те злятся и скалятся, стараясь прогнать ее со своей территории. Мина протягивает ладонь к одному из них и присаживается на корточки, чтобы не представлять никакой угрозы, вторую руку поднимает в примирительном жесте, положив мясо рядом с собой. Пес несмелыми шагами на согнутых лапах подходит к девчонке, постоянно скалясь и озираясь. Он долго принюхивается, а позже влажным языком лижет ладонь и смакует вкус кожи Мины. После спина его выпрямляется, уши встают торчком, а пламя в глазах немного утихает. Тоже самое происходит и со вторым псом, который все это время стоял прямо за спиной первого, чтобы в любой момент защитить его или помочь. Маленькая ладошка без колебаний ложиться на голову пса, а тот позволяет себя гладить, даже ластиться в сторону руки, требуя больше ласки. Мясо они получают после, вгрызаются огромными зубами в большие куски плоти и наслаждаются вкусом. Мина радостно выдыхает, когда клетка за ней и Сехуном закрывается. Девушка словно почувствовала свое. Она совсем-совсем псов не боялась, наоборот, хотела поближе быть к ним, потому что чувствовала себя рядом с ними защищено. Юнги вручил ей небольшую книжку в кожаном переплете, там описывались все существа, которые относились к этому отделу. Абсолютно за каждым существом требовался уход и почти каждого нужно было чем-то кормить. Конечно, адские псы — это не самые страшные существа в этом месте, просто остальных выпускали редко. Но, если их выпускали, в Аду начинался настоящий ужас, потому что люди в панике прятались, сметая все на своем пути.***
День прошел быстро и незаметно, потому что Мина постоянно что-то делала: она то помогала Сехуну, то сама брала инициативу и делала что-то полезное, но существенную часть всего дня она провела в компании псов и Чонина, которые окружили ее со всех сторон и внимательно рассматривали. Только к вечеру Чонин ушел, потому что близился его ночной патруль. — Ну, что, устала? — Сехун дружески приобнял хрупкие плечи девушки и бодро подмигнул, попутно рассматривая какие-то бумаги. — Почти не устала, только непривычно чувствовать себя так, будто я на своем месте. — Ничего привыкнешь. Осталось только выпустить вторую группу в Ад через двадцать минут, а потом ты сможешь пойти домой. — А Юнги? А ты? — девушка вопросительно приподняла бровь. — Он ушел пораньше сегодня, ему на землю надо. Я сразу за ним, как только выпущу группу псов. — Это могу сделать я. Зачем тебе ждать здесь еще двадцать минут, если ты сможешь пойти сейчас. К тому же, я вижу по твоим глазам, что ты скорее хочешь вернуться домой, поэтому, если ты быстрее окажешься на земле, быстрее сделаешь все дела, быстрее вернешься домой. Иди, Сехун, только объясни, что делать, и иди, — Мина легко пожала плечами и спрыгнула со стола, на котором сидела до этого. — Хорошо, — тяжело выдохнул О. — Но, если с тобой что-то случиться, с меня шкуру спустят. Крис ведь до сих пор грозно посматривает на Бэкхёна, а меня он вообще в порошок сотрет. — Ничего со мной не случиться. Если что-то и произойдет, виновата буду я сама. — Ничего не должно произойти. Ты слышишь! Постарайся, чтобы ничего НЕ произошло. Тебе нужно ровно в девять выпустить псов в Ад, просто открой все клетки. Когда самый последний выйдет из пещеры, ты можешь идти домой. Клетки закрывать необязательно. — Я все поняла. Проще простого, — Сехун еще раз кинул на Мину нечитаемый взгляд и пошел к выходу, чтобы побыстрее догнать Юнги. Что ж, ничего особо сложного в этом задании не было. Главное, чтобы все псы оказались в Аду ровно в девять. Открыть клетки девушка сможет и сама, проследить за животными тоже, а потом останется только добраться домой как-нибудь. Оставшееся время Мина внимательно рассматривала коридоры пещер, на который оказались мелкие нечитаемые символы. Древний язык украшал каждый маленький уголок стен и высокого потолка, символы струились и переплетались, казалось, что они обладают каким-то гипнотическим эффектом, который способен пленить любого, кто попадет под это влияние. Где-то были видны крошечные полустертые рисунки, окутанные такими же мелкими буквами и линиями. Мина чисто интуитивно угадывала значение некоторых слов и картинок, но полный смысл почему-то от нее ускользал, если бы она знала этот язык, она наверняка бы осталась здесь на всю ночь, чтобы изучить каждую мелкую линию. Мина много знала, больше, чем все остальные демоны, но меньше, чем ей хотелось бы. Ифань и другие демоны рассказывали ей много чего, но с каждым разом девушке хотелось знать больше. Все новые знания и истории она запоминала мгновенно, долго прокручивая их в своей памяти, но она все равно знала лишь ничтожную часть всего того, что знал Ифань. Он никогда не рассказал бы ей всего, это она усвоила еще в самые первые дни, потому что Крис категорически не любил вопросы. Это сейчас, спустя время, он оттаял и стал мягче, но это ничего не меняло. Именно поэтому книги стали хорошими друзьями Мины, потому что только они позволяли узнавать, узнавать и узнавать, не требуя ничего взамен. Жаль, что большинство из них были написаны именно на этом незнакомом языке, который ей был неподвластен.***
Зайдя в самую первую клетку, Мина оперлась коленями о пол, чтобы лучше рассмотреть морды псов. Те, в свою очередь, спокойно подошли к девушке. Один лизнул ее щеку, а второй положил голову на колени, позволив погладить себя. Странно было смотреть на них. Вроде бы эти псы были и остаются кровожадными убийцами, которые каждую ночь терроризируют здешних людей, но с другой стороны, сейчас, именно в этом момент, они были такими ласковыми и обычными. Мина словно перестала видеть в их глазах адское пламя, металлические когти тоже исчезли, а шерсть не отливала алым в свете факела. Они как будто стали нормальными. Или это она перестала видеть их, как убийц. Клетка широко распахнулась и первые два пса перебежками пошли в сторону выхода, постоянно оглядываясь назад. Вторая клетка раскрылась быстрее и увереннее, ее жители также, как и первая пара, быстро скрылись из виду. Когда десять клеток опустели, где-то рядом с отделом послышался пронзительный вой, который служил предупреждением для всех здешних людей. Последняя пара псов выбежали быстрее остальных, видимо, они хотели догнать свою стаю. Мина тоскливо взглянула на опустевшие клетки, захлопнув несколько открытых и побрела в сторону выхода, захватив свою куртку со стола.***
Воздух был колюче — морозным, но холода не чувствовалось совсем, девушка только передернула плечами и накинула сверху черную легкую куртку, которую до этого держала в руках. Да, для такого вечера не хватало только звезд, мерцающих на земном небе постоянно. Она скучала по звездам. Очень скучала. Мина скучала много по чему, чего не было в Аду. По звездам скучала больше всего, потому что часто видела их ночью, когда ее мучала бессонница. Этот холодный блеск всегда давал ей надежду и прояснял мутную голову, но сейчас звезд не было. Она вернулась бы в земной мир только ради этого, только ради одной ночи. Девушка прогулочным шагом шла по сухой земле, чувствуя полную защищенность, потому что где-то там, на границе, бродит уставший Чонин, который обязательно будет отсыпаться все утро. А еще, где-то ходят псы, которые тоже никогда не дадут ее в обиду, кажется, у них действительно образовалась какая-то связь. Ночь в Аду уже не казалась такой опасной и холодной. Темная точка стремительно приближалась к Мине. Если бы этой точке дать свет, она сошла бы за звезду, но у этой точки крылья были такими же черными, как ночь, может даже чернее. Крупная фигура приземлилась в паре метров от девушки, мягко опускаясь на ноги, но крыльев не убирая, наоборот, они были распахнуты, словно их владелец приглашал ее в объятья. И, честно говоря, девушка утонула бы в этих объятьях, потому что ей очень этого хотелось. — Опять гуляешь одна? — глубокий голос Ифаня пробрал до самых кончиков пальцев, и Мина задрожала. — Пойдем домой, — демон приглашающе вытянул руку, чтобы поскорее поднять хрупкую фигурку в небо. — Ты куда-то спешишь? Сегодня такая хорошая ночь. Давай немного совсем погуляем, — девушка жалобно посмотрела на демона, который только ухмыльнулся и пошел рядом, складывая крылья за спиной. — У тебя хорошее настроение. Приятно видеть тебя такой, ты не загружена чем-то лишним, полуулыбка на губах да и глаза блестят. Ты права, хорошая ночь сегодня. — Мне очень понравилось здесь. Такое чувство, что я всегда должна была быть там, словно… это место было подготовлено специально. А еще, это единственный отдел, где я никого не боюсь, — Мина широко улыбнулась. — Я рад, что ты нашла свое место, — Ифань долго еще молча шагал рядом, разглядывая бескрайнюю темноту Ада, но позже все-таки заговорил: — Мина, ты еще помнишь, какого это? — Крис не договорил, но она поняла его с полуслова, улавливая грусть и тоску в голосе, которую он так и не скрыл или не захотел скрыть. — Помню. Еще помню. Ты не представляешь, но я, кажется, еще помню каждый день, прожитый человеком, потому что я по многому скучаю. Скучаю и тоскую так невыносимо сильно, что на стену лезть хочется. Я бы все отдала лишь за одну минуту, прожитую снова, как человек. А ты? Больше ничего не помнишь? — Не поверишь, но пытаюсь. Я даже больше не цепляюсь за лица и разговоры, просто стараюсь вспоминать вкус еды и вина, которое я когда-то пил. Я помню солнце, его свет. Помню, как оно жгло глаза, я помню запах цветов, за которыми ухаживала моя… бабушка. Трава, лошади, деревья, цветы, сакура, замок, камни, холодные плиты, север, холод, ветер, кровь, лица, запахи, слова, старинные картины, бесконечные лестницы, долгие зимы, короткое лето, пчелы, сад, лавочка, няня, бабушка, вроде бы сестра, ужасная ночь, побег. Я помню слова и отдельные фразы, но не могу собрать картинку, не могу установить хронологию событий. Я очень устал… — Я даже не могу представить, какого тебе, потому что мне кажется, что я скоро полезу на стену от этого всего, но ты… Ты здесь слишком долго, чтобы выдержать все то, что на тебя свалилось. Разве мы заслужили быть здесь? Хотя, наверное, заслужили. Мы расплачиваемся за грехи и ошибки, которые совершили по своей же глупости. — Я почти сошел с ума, но ты вовремя попала сюда. Ты просто наполнила мои дни собой, даже не спросила разрешения, просто ввалилась в мою жизнь, позволяя мне быть рядом просто так, — девчонка только мило улыбнулась, пряча свой взгляд, чтобы Ифань не увидел ее смущения. — Но ты правда спасла меня, потому что иначе, я бы точно сбежал отсюда. — Хорошо, наверное, что я попала сюда вовремя, — а ведь и правда, она ввалилась в их жизни без разрешения, заполняя все пространство собой. Они сразу почувствовали ответственность за нее, потому что сама бы она не справилась. И почему они обязаны были следить за ней, когда у них самих были проблемы. Она, наверное, вообще не достойна даже рядом с ними стоять, но… так хотелось. — Знаешь, ты может меня станешь избегать или вовсе сбежишь, но сегодня и вправду прекрасная ночь… Ифань слегка наклонился к девушке, касаясь теплыми губами холодной щеки, пуская бесконечные импульсы тока по всему ее телу. У нее подкосились ноги, потому что ощущение его губ заставило кровь течь быстрее, взгляд стал затуманенным и почти неосознанным, но счастливым. Демон коснулся самого уголка губ девушки вторым мягким поцелуем, который расплылся по телу очередным толчком, который опьянял не хуже стакана крепкого виски. От третьего поцелуя пострадали губы, после касания к которым, Мина сразу провалилась в какую-то огромную бездну, выбраться из которой было просто невозможно. Ифань прикасался мягко, углубляя поцелуй, но в каждом его касании была сила, заставляющая Мину хотеть еще. Этих касаний было мало, поцелуя было мало, Ифаня было мало, потому что таким трудно насытиться, потому что такого всегда не хватало. Он кусал губы, попутно проводя языком по ним, зализывая места своих укусов, брал ее лицо в большие ладони, чтобы почувствовать ее отдачу и тепло. А она привставала на цыпочки и обнимала его за плечи, чтобы не упасть, чтобы чувствовать его. Ей было трудно даже колючий воздух вдыхать, потому что хотелось отдать весь воздух Ифаню. Без остатка. Потому что, если Ифань попросит, она отдаст. Потому что она всегда шла за ним. Потому что она всегда хотела идти за ним. Ветер щекотал кончик носа и уголки губ, которые не были согреты горячими губами, но двум темным фигурам было абсолютно плевать на ветер и на все вокруг, потому что их внутреннее тепло вырывалось наружу огромной нерастраченной нежностью, которую они всю жизнь хранили друг для друга, которую все жизнь хотели потратить. Тоненькие ручки обвивали шею, зарываясь пальцами в мягкие волосы, после ползли по плечам, останавливаясь на острых лопатках, которые чувствовались через ткань тонкой рубашки. Пухлые губы целовали подбородок и нижнюю губу, чтобы потом легко зацепиться зубами за самый краешек верхней и поцеловать куда-то мимо…