***
Полные губы парня приобрели темно-синий цвет, щеки впали, кожа становилась с каждой минутой какой-то бледно-черной. Грязь на лице и одежде от теплоты дома капала на стол и пол, оставляя кривые коричневые следы. Мина краем уха слышала, что прислуга гремит чем-то на кухне и, казалось, что по всему дому — Ифань приказал им обмыть тело, чтобы к вечеру все смогли проститься и похоронить. Звучит абсурдно. Но даже в Аду есть смерть. Сладко-противный трупный запах, кажется, уже впитался под кожу. Он лез в ноздри, заставляя чуть ли не чихать каждого попеременно. Мина все всматривалась в знакомые черты лица, которые теперь стали какими-то чужими. Торчащие наружу ребра и впалый живот — было такое чувство, что парня морили голодом несколько недель. Она больше на него не могла смотреть, поэтому поспешно отвернулась снова вытирая влажные глаза. Вскоре принеслась переполошенная прислуга, которая засуетилась возле стола. Смотреть на одинаковые черные платья горничных не было никакого желания, поэтому демоны потихоньку стали переползать в столовую, где они смогли бы все обсудить или выпить. Девушка уходила последней, Ифань провел ладонью по ее плечу, кивнул головой, говоря тем самым, что обязательно дождется ее, и покинул зловонную комнату. Она теплыми пальцами коснулась синюшной холодной кожи на руке и попыталась сжать ту хоть на минуточку, но не смогла пересилить себя, поэтому бесцельно водила кончиками пальцев по тыльной стороне ладони, в ожидании того, что парень потеплеет и очнется, но тот все лежал с закрытыми глазами.***
Ее трясущееся от рыданий тело оттащили из гостиной силой — Ифаню и Чонину пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить девчонку. Мина видела, как перепуганные горничные стали отмывать тело от грязи, она видела, что принесли его черный костюм. Она не могла смотреть на него такого — неживого.***
Похороны прошли вечером того же дня. Все демоны были в черных пиджаках и рубашках, некоторые прятали свои головы под такими же черными зонтами, которые помогали спрятаться от дождя. Мина пустыми глазами следила, как какие-то мужчины обкладывают деревянный пьедестал, на котором лежало тело, сухими ветками и хворостом. Она не знала до этого дня, что за особняком всего в паре сотен метров уже есть несколько надгробных плит, где похоронен еще кто-то. Девушка тонкими руками в черных кружевных перчатках цеплялась за локоть Бэкхёна, который каждый раз приподнимал ее и ставил так, как надо, потому что девчонка неоднократно просто начинала падать — ее переставали держать трясущиеся ноги. Мелкие крапинки дождя начинали нервировать, но все спокойно продолжали ждать, пока Ифань громким голосом не объявил, что все желающие могут попрощаться. После этого тело сожгут, а прах будет закопан в землю. Все демоны скромно стояли возле деревянного невысокого пьедестала и молча прощались, некоторые сжимали холодную ладонь в последний раз и отходили в сторону, пропуская остальных. Мина и Бэкхён были последними. — Может не станем подходить слишком близко. Мина, ты же снова будешь плакать, — Бэк с огорчением и сожалением смотрел на бледное потерянное лицо девушки, но та только упрямо помотала головой. — Он был мне другом, почти братом. Он заслуживает этих слез, Бэкхён. Идем, наша очередь, — и Бён шагнул вперед, сжимая в своей теплой ладони большую холодную ладонь мужчины. Бэк отошел спустя несколько минут на пару шагов назад, предоставляя девушке время и возможность проститься лично. Мина немного даже осела без поддержки Бэкхёна. Противные капли иногда попадали на ее губы и щеки, поэтому приходилось поминутно их стирать. Она сжимала левую, когда-то крепкую, руку мужчины в своей и морщилась от снова выступивших слез, которые теперь текли по подбородку за ворот черного платья. Она влажным мокрым губами прикоснулась к его холодному лбу, оставляя на нем мимолетный теплый след. — Что же с тобой случилось? — хрипло-задыхающимся голосом произнесла девушка, запуская пальцы в черном кружеве в чуть отросшие волосы. — Я все-все помню, и никогда этого не забуду. Ты мне помогал, ты был рядом, ты меня не раз спасал. Прости, что у меня не получилось спасти тебя, Чанёль. Прости меня, — фразы тонули в рыданиях и усилившемся дожде. — Идём, — плечи обвили сильные руки, а через секунду девушка утыкалась куда-то в ворот рубашки, которая пахла Ифанем.***
Тело горело быстро и ярко, словно спичка, а дождь спустя пару часов смыл все следы похорон и скорби. На каменной плите были выведены ровными буквами имя, фамилия и что-то еще про службу в Аду. Только сзади мелкими цифрами было написано 500 лет (время, которое Чанёль провел в этом месте). Мина положила возле надгробия букет красных роз, которые ей притащил откуда-то Бэкхён. Ифань увел ее домой самой последней, демон сразу притащил девчонку в свою комнату, чтобы та была под присмотром. Конечно, в Аду теперь точно стало неспокойно, если то массовое убийство Крис еще мог объяснить, то убийство демона, причем приближенного к королю, невозможно было как-то скрыть или списать. А времени все меньше… Неизвестный убийца подбирается все ближе и ближе, Крис чувствует, что он дышит ему в затылок. Жарко и как-то противно-липко.***
Ифань, ослабив галстук, читал в кресле что-то из старых документов или записей. В его голове крутились множество различных кусочков одного пазла, которые он никак не мог собрать воедино. Если Мина зачем-то нужна этому странному убийце-демону, значит он ее не тронет в ближайшее время. Ну, Крис на это искренне надеется. Вот только у него такое чувство, что война началась с сегодняшнего дня. Массовое убийство людей было лишь предупреждением, про которое все благополучно забыли спустя неделю, но вот убийство Чанёля стало красной тряпкой перед носом разъяренного быка. Ифань был зол. Определенно. Он ненавидел терять контроль над ситуацией, а сейчас он его потерял, потому что кто-то творит в Аду какую-то херню, причиной которой может служить что угодно. Мужчина потер переносицу и поднял глаза на девчушку, сидевшую в одном из кресел. Она так ничего и не сказала больше. Мина тупо пялилась куда-то в стену и периодически потирала плечи, словно ее бил озноб. Черное платье делало ее лицо еще бледней, на нем отражалась вся скорбь, грусть и невыносимая тоска, которая черной паутиной путалась в ее глазах. Мина не была напугана, она была крайне огорчена и расстроена. Ифаню до боли в сердце было тяжело смотреть на нее такую. — Иди сюда, чертенок, — низкий голос разбил тишину, царившую в комнате. Мина подняла затуманенный болью взгляд и, Крису показалось на секунду, что уголки ее губ дрогнули в попытке улыбнуться, но этого не случилось. Маленькая фигурка только прошествовала ровно до стола Ифаня да там и остановилась, бездумно рассматривая лицо Криса. Фань молча потянул девушку на себя, а та, в свою очередь, не смогла устоять на ногах, поэтому оказалась на коленях у демона. Он хотел было что-то сказать, но Мина наконец-то разжала плотно сомкнутые губы и заговорила. — Что происходит с демонами, когда они умирают? — вопрос был настолько сложным и неожиданным, что Ифань задумался на долгие минуты, прежде чем ответить. — Я не могу этого знать, ведь я все еще жив, но в книгах написано, что демоны обретают вечный покой. Они больше не существуют: ни как люди, ни как демоны. Есть только белая светлая пелена перед глазами и покой, больше ничего. — Но я думала, что смерть невозможна. Я думала, что это место и есть своеобразное представление жизни после смерти, — Ифань тяжело выдохнул и провел ладонью по коленке девушки, прижимая ту сильней к себе. — Это не жизнь после смерти. Это место искупления грехов, место забытых надежд и потерянных душ, — девушка недоуменно подняла брови и недоверчиво уставилась на Ифаня, неуверенно кладя руки тому на плечи. — Когда же наступает жизнь после смерти? — Крис только по-доброму усмехнулся и погладил Мину по щеке, легко касаясь губами ее лба. — Глупый-глупый чертёнок, нет жизни после смерти и никогда не было. Природа обманула нас всех. Разве ты не помнишь, какого это — жить? Помнишь людей? Город, родителей, птиц, еду, запахи, зелень, грозу, дождь, весну, зиму? Если нет, значит вспомни. Милая, здесь даже нет людей. Все вокруг — обман. Мы все здесь существуем, как материя, возможно, это отголосок наших душ — самая темная часть. Ты сама видела, как быстро разложилось его тело, потому что тела этого уже давным-давно не существовало. Это была только физическая оболочка души, не более. Если верить книгам, сейчас он обрел покой, он закончил свои мучения, — Крис говорил монотонно ровно, его голос не дрогнул ни разу, и Мина скрыто восхищалась его внутренней силой, потому что нельзя быть настолько каменным внутри, чтобы пережить без последствий столько тысячелетий одних мучений. — Нас нет? — надломившийся голос выдал ее с головой. Мина неволько отшатнулась назад, но после вновь прижалась крепче, чтобы взять лицо Ифаня в ладони и почувствовать, что он настоящий. — Нас уже давно нет, — спокойно произнес он, поглаживая девушку по волосам. — Наши тела покоятся в земле. В моем же случае — остались только пожелтевшие кости, — Ифань справедливо решил, что такие разговоры только больше расстраивают, поэтому подхватив девушку на руки, он понес ее в сторону ванны, чтобы немного освежиться и смыть с тел этот пугающе-сладковатый запах.***
Мина так и не смогла уснуть. Она беспокойно ворочалась в объятьях Ифаня, поминутно тревожа его. На третий час она решилась все-таки выпутаться из плена крепких рук и прогуляться до кухни. Она тихо притворила за собой дверь и поплелась по лабиринту коридоров на первый этаж. Смутное чувство дежавю неприятно кольнуло где-то в мозгу, когда она издалека увидела приглушенный свет в дверном проеме, ведущем на кухню. Сердце на минуту забилось чаще, но уловив в ушах знакомый отголосок двух обеспокоенных сердечек, она тут же успокоилась и смело шагнула в светлый проем. На кухне сидел Чонин. Он как-то облегченно улыбнулся и скользнул взглядом по родному любимому лицу с теплотой и обожанием. — Я думал, что с тобой что-то случилось. Тебе было страшно и я уже подорвался с места, чтобы найти тебя, но потом понял, что ты стоишь всего в паре метров от меня. Почему не спишь? Уже поздно, — Чонин обеспокоенно осмотрел девушку, и, не найдя причин для видимого беспокойства, встал, чтобы достать из холодильника пакет с соком. — Сон не идет. Кстати, тот же вопрос у меня и к тебе. Чонин, ты ведь в последнее время вообще не отдыхаешь. Ты постоянно проводишь время в патруле, а я тебя не вижу даже. Я уже забыла, когда слышала спокойное биение твоих сердец, потому что мне кажется, словно ты каждый раз находишься в самом разгаре военных действий. Я беспокоюсь о тебе, — Мина очень долго ждала того момента, когда они смогут нормально поговорить с Чонином, потому что она действительно могла подолгу не видеть его вовсе, мужчина всецело был погружен в свою работу. Конечно, под руку подворачивались пару замечательных моментов для разговора, но в то время рядом был Фань, а этот демон оказался жутко ревнивым. Беспокойство Мины и ее забота могли показаться ему излишней, потому что он хоть и не показывал своей ревности, но собственнические взгляды и следы по всему телу — лучшее доказательство ее существования. — Как ты? — Чонин проигнорировал упреки и вопросы, он только улыбнулся на них и покачал головой. — Даже не смей отнекиваться, потому что я чувствую тебя, помни об этом. Мина… Твоя скорбь захлестывает меня с головой. Ты так тоскуешь, это чувство такое сильное, что я даже не понимаю, где мои чувства, а где — твои, — Мина хотела было начать извиняться, но Чонин бесцеремонно ее перебил, предугадывая, что именно хочет сказать девушка. — Не смей за это извиняться, мы не виноваты в том, что чувствуем. Чувства нельзя контролировать. — Я все равно не должна была забывать о тебе. Знаешь, временами я вообще перестаю чувствовать тебя, словно тебя и не было никогда. В чем дело? — Я все чаще стал уходить к вратам в Ад, к той арке, где мы впервые встретились. Дальше нее я не захожу, но вот там обитаю частенько, — Чонин плеснул в стаканы апельсиновый сок и подвинул один из них девушке. — Почему? — Твои чувства. Они слишком сильно переполняют меня. Иногда просто невыносимо это терпеть, прости, но это действительно так. Давай не будем об этом. Я заходил сегодня к тебе, но тебя не было в твоей спальне, — мужчина пытливо посмотрел на Мину, показывая, что та должна абсолютно все разъяснить ему. — Я боюсь ночевать одна, поэтому и не осталась сегодня в своей комнате, — надеясь, что тема закрыта, Мина отпила немного из стакана, чтобы смочить пересохшее горло. — И вчера? И позавчера? Мина, я заглядывал к тебе каждый день на протяжении месяца, но тебя все время не было в комнате. Где ты спишь? — Чонин устало посмотрел на девушку. — Мы на допросе? — Мина не знала, что следует сказать, поэтому решила не лгать больше, а просто отмолчаться и сделать вид наутро, что никакого разговора вовсе не было. — Когда мы встретились впервые, я сказал, что знаю причину, по которой ты хочешь вернуться. И я не солгал, я знал ее, знал еще до того, как ты все поняла сама, но я все равно пошел за тобой, потому что лучше быть рядом с тобой, чем снова быть в одиночестве и представлять твое лицо у себя в голове. Я знаю, что ты любишь его. Еще тогда я это знал, а сейчас… сейчас это чувство просто переполняет тебя, и пойми, что мне сложно это выносить. Я буду рядом с тобой всегда, я всегда буду тебя любить, но мне нужно время, чтобы принять это. — Чонин, я… — Я знаю, что вы спите вместе. Очень трудно не замечать взглядов Ифаня в твою сторону, а твои закрытые кофты только вызывают подозрение, — Чонин невесело хмыкнул и опустил свою ухмылку куда-то вниз, к кромке стакана. — Даже сейчас ты сидишь в его футболке, им разит от тебя за километр, — Мина опомнилась и сложила руки на груди, ведь Ифань действительно напялил на нее свою футболку, черт его знает, зачем, но она же не думала, что встретит Чонина на кухне. Какой стыд… — Чонин, прости меня, но я не могу полюбить тебя так, как его. Ты мне брат, друг или вообще вся семья… Но у меня не получиться дать тебе больше, чем я могу сейчас, — Мина стыдливо опустила голову, она не могла смотреть на Чонина, потому что четко стала ощущать теперь и его грусть тоже. — Я всегда это знал. Признаться честно, я ведь и не должен был любить тебя настолько сильно, природа допустила оплошность, предоставляя мне полную свободу. Я сам полюбил тебя, сам с этим и справлюсь, а теперь иди-ка спать, — Мина кивнула головой и уже встала из-за стола, когда позади послышался знакомый низкий голос. — И что ты тут делаешь? — серьезное лицо Ифаня заставляло неприятно ежиться, но Мина ничего такого не сделала, поэтому стояла на ногах твердо. — Мне не спалось. Я встретила на кухне Чонина, — Ифань кивнул головой в сторону выхода и, выскользнул из кухни следом за маленькой фигуркой девчонки. Крис, нетерпеливо закинув девушку себе на плечо, стал быстро подниматься по ступеням. Они словно разделили один комплект одежды на двоих, потому что голый торс Ифаня явно нуждался в футболке, а ноги Мины — в штанах, но этим двоим и так было нормально, поэтому каждый довольствовался лишь частью. Нервно закрыв дверь, Ифань поставил девушку на ноги, отворачиваясь от нее к настежь раскрытому окну. — Что это было? Что он от тебя хотел? — недовольство демона было заметным, поэтому девушка только легко вздохнула и стала разъяснять все заново. — Он все знает о нас, Фань. И мы говорили об этом, Чонин не против нас и наших отношений. Я рада этому, потому что я уже устала прятаться, — Мина заметила, что спина Ифаня заметно расслабилась, поэтому она поспешила подойти и прижаться щекой к его оголенной коже, крепко обнимая демона. — Ты сочтешь меня психом, но я почему-то так дико бешусь, когда к тебе кто-то подходит. Единственный, кого я готов терпеть — это Бэкхён. — Я знаю, Фань. Я знаю, что ты очень ревнивый, — Ифань на это только смешно нахмурил брови и развернулся к девушке лицом.***
Рано было всем жителям Ада расслабляться, потому что смерть Чанёля была лишь отправной точкой. Но тогда еще никто не мог предугадать, чем все это может обернуться. Все чувствовали, что времени осталось мало, а с этой ночи отсчет пошел на часы…