Зачем заводят детей?

Настоящая работа — это работа, которую ты ненавидишь

— Мирон Янович, — из-за приоткрывшейся двери показалась светловолосая макушка. — Я вас не отвлекаю? — Нет, Вань, проходи. Мужчина откинулся на своем кресле и устало потер глаза. Вторники даются ему не менее сложно, чем понедельники. Сейчас бы чашку хорошего кофе с молоком, теплый плед, и все бы это дома. Ежедневная суматоха подразумевает напряженный график работы, другими словами — каторгу. Если прислушаться, то можно услышать громыхание цепей где-то в ногах. Будни. — Что-то случилось? — Вроде того, — парень нервно перебирал бумаги в руках, пытаясь найти нужную. — Сергей Павлович вышел на больничный, а к нему сегодня должны были прийти студенты на диспансеризацию… — Нет, — Мирон отчаянно замотал головой. — Только не говори, что я… — Именно, главврач просит вас его подменить. Это будет не так долго, с четырех до пол шестого. — Но я должен был закончить в три. Они не могут найти никого другого? — Ну вы же все прекрасно понимаете, да? Мужчины долго смотрели друг другу в глаза, а потом оба засмеялись. Медицина в России — это квест. Не только для пациентов, врачи в нем тоже участвуют, но как вечные заложники. — Ладно, хватит драмы. Вообще, работать — это здорово, — Мирон натянул на свое лицо самую фальшивую улыбку из возможных. — Мне нравится работать. Даже семью нормальную заводить не хочется. Сейчас вот вытру слезы и дальше работать буду… *** Знаете в чем парадокс расписания для автобусов? В том, что автобусы его игнорируют. Эта вселенская несправедливость всегда выходила Славе боком. Он вроде и из дома вышел пораньше и до остановки дошел быстро, но от череды неприятных случайностей ничто вас не спасет. Хоть пальцы скрещивай, хоть таскай за собой батюшку — бесполезно. И сегодня все как всегда пошло через одно место. Вначале в его чашке с чаем свела счеты с жизнью муха, потом дверь заклинило, а вдобавочку — нужный автобус просто взял и не приехал. Идти в поликлинику на другом конце города пришлось пешком. Ну, как идти и как пешком… Бежать. Бежать, спотыкаясь и задыхаясь, и мечтая уже лечь на асфальт посреди улицы, дабы рассказать ему о горестях жизни человеческой. Вот так вот может от усталости человека переклинить… Но на прием Слава успел. Так-то опоздал на час с лишним, но в целом успел. Он быстро пролетел по лестнице, выслушал пару ласковых от уборщицы, чуть не сбил бабулю на повороте и, уже почти выкашливая свою печень, добрел до своих одногруппников. Человек десять стояло в коридоре и что-то тихо обсуждало, но стоило им увидеть придерживающегося за бок и стену Карелина — все на него уставились. Один паренек усмехнулся по-доброму и подошел ближе. — Ты чего так опоздал-то? Мы все уже успели пройти психиатра, а лор через пять минут будет. — Автобус съел… — Автобус что? — Автобус сожрал мое чертово время, — Слава просто шипел сквозь зубы. — И так всегда, я рискую не дожить до тридцати, кто-нибудь может вколоть мне потерянные годы молодости? Карелин уже сам не слышал, что говорил, просто позволял мыслям без фильтрации выходить в свет через его рот. Одногруппники смотрели на эту картину открыто усмехаясь и закатывая глаза. — Тебе действительно в дурку надо, — прошептал парень. — Иди быстрее, пока ничего интересного из головы не выветрилось. Слава на то кивнул и пошел в сторону белой двери. Ребята было хотели что-то ему сказать, но парень устало отмахнулся и зашел в кабинет. Снаружи стал раздаваться дикий хохот вперемешку с матами. Сам повод для смеха Карелин так и не понял, но мог бы, прочти он на входе табличку «гинеколог». Не прочел, просто зашел внутрь. — Извините, а вы… — за столом сидела молодая девушка-врач, она удивленно распахнула глаза. — Вы… — Я — Вячеслав Карелин, простите, что задержался, спешил к вам как мог. — А вы уверены, что спешили именно ко мне? — Ну конечно, — парень нервно искал в сумке документы. — К врачам вашей специальности мне еще не доводилось попадать, но, знаете, я рад, что это произошло. — Рады? — Само собой, это же все-таки здоровье — с ним не шутят. Проверяться-то у всех врачей нужно, а у вас — особенно. Времена сейчас безумные, проблемы и в таком плане появиться могут. Главное не стесняться, это абсолютно нормально. Карелин широко улыбнулся и наконец вынул из бокового кармана паспорт и снилс. Смех за дверью не утихал ни на секунду, но парень уверенно его игнорировал, рассматривая странные плакаты на стенах. Все что-то про беременность и роды. — Это конечно прекрасно, что вы… Такой обязательный пациент, но мне кажется вам к другому специалисту, — девушка выдавила из себя неловкую улыбку. — Я уверена, по моей части у вас проблем нет. — С чего вы взяли? — Ну вот что-то мне подсказывает. — Если это исключение, то не стоит мне их делать, — Слава расстегнул куртку и подошел еще немного ближе. — Я просто хочу узнать, что там с моей психикой. Вот и все. — Несмотря на наличие у меня некоторых предположений, диагноз я вам ставить не буду, — врач едва заметно ухмыльнулась. — Лучше обратитесь к специалисту, психотерапевту или психиатру… — Ну так, а я где, по-вашему? — Вы у гинеколога. *** — Какой позор… Карелин медленно выполз из кабинета, краснея не только лицом, а всем телом и душой заодно. Он бросил злобный взгляд в сторону умирающих от смеха сокурсников, но это нужного эффекта не дало, только подлило масла в огонь. Напротив красовалась дверь с табличкой «психиатр», и Слава правда не понимал, что с ним не так. Эти чертовы казусы уверенно портят его жизнь, а он уверенно им следует. Как стать внимательнее и перестать позориться? — Ну че, Слав? — выкрикнул один из парней. — По женской части все в порядке, надеюсь? — Более чем, — Карелин быстро пересек коридор и открыл уже нужную дверь. — Родить смогу, не переживай. *** Мирон без особого интереса перебирал бумаги с записями после приема, довольный, что особых отклонений у студентов не выявил. Значит, работать дополнительно ни с кем не нужно, а домой можно прийти пораньше. Мысли о пледе и кофе снова посетили его уставшую голову. Тем временем из коридора раздавался громкий, почти надрывающийся смех. Мужчина уже было хотел выйти и посмотреть, что там такое случилось, но тут дверь широко распахнулась и внутрь зашел парень. Потрепанный и нервный. — Родить смогу, не переживай, — выпалил он, развалистой походкой идя в сторону стола. — Идиоты… Повисла неловкая пауза. Мирон удивленно рассматривал знакомые черты лица, что исказились в непонятной даже ему эмоции. Пациент тоже замер на мгновение, а потом принялся быстро и дерганно поправлять свою одежду. — Мирон Янович… Добрый день, я… Это просто… — Присаживайся, Слава, — Федоров тихо посмеивался, но виду не подавал. — У тебя все в порядке? То там такой ор стоял. Парень секунду помолчал что-то для себя решая и взвешивая, а потом плотину просто прорвало, но он виду не подал. Сохранил во взгляде и голосе нечеловеческое спокойствие. — Все в полном порядке, как и всегда, в общем-то, — Слава медленно переместился в кресло. — Позорюсь стабильно, три раза в день. Сон крепкий, иногда даже будильник не слышу. Вот сегодня решил заняться спортом — обогнал автобус, которого нет. Что там еще? Ах да, ем только натуральную пищу, насекомые сами лезут в… — Так, хорошо, — Мирон постучал ручкой по столу. — Сделай глубокий вдох и объясни мне с самого начала, что у тебя произошло. Слава зажмурил глаза в отчаянной попытке не вылить на нового знакомого весь тот бред, что ежедневно обновлялся в больной голове. Но он же психиатр, да? — Началось все с мухи. — С мухи? — Да, с мухи-суицидницы, — еще один глубокий вздох. — Потом наличие дверей мешало моему здоровью и… — Погоди, — Мирон взмахнул пальцем. — Как мешало? — Удерживало меня дома насильно… Но это ведь еще не самое худшее. — Что же стало последней каплей? — Автобусы. Они меня игнорируют. Хотя это далеко не последняя капля. Карелин устало развалился в кресле поглядывая то в окно, то на потолок. Звук быстро пишущей ручки его успокаивал. Странно. — Если пропустить пару неприятных моментов… — Может не будем их пропускать? — Я сказал — пропустим. — Ладно-ладно, — мужчина в мирном жесте приподнял руки. — Что было после неприятных моментов? — После них были ваши уборщицы, но это не только их проблема. Я про уборщиц в целом говорю. Они чувствуют себя вершиной эволюции, — Слава закатил глаза и фыркнул. — Прямо по Ницше. — Это ты про… — Про сверхчеловека. То есть, были обезьяны, потом люди и вот она, последняя ступень развития homo sapiens — уборщица. Другими словами — сверхчеловек. Эх, жаль Федя не дожил. — Ты сейчас Фридриха Ницше Федей назвал? — Ага, а Сенека — Сеня, — Карелин постучал пальцем по подлокотнику. — Но мы ушли от сути: уборщицы пытаются захватить этот мир. Они — масоны. Уборсоны, пылесоны, ведросоны… — Хватит, — Мирон широко улыбнулся и захлопнул папку в которой писал. — Мне этой информации на неделю хватит. — Так со мной все в порядке? — Ну как сказать. Я не думаю, что есть что-то смертельное, но лучше перестраховаться, да? — Пожалуй. — Тогда, — мужчина вынул из ящика бумажку и быстро на ней что-то начирикал. — Я жду тебя на следующей неделе. В это же время.