Осколки моей души

Где-то на территории страны Травы. 03:20 ночи.       Ночь действительно оказалась бессонной: организм Учиха слишком ослабел после действия яда, и, как и предполагала Сакура, могильный холод пещеры стал причиной быстро развивающейся пневмонии. Саске то било ознобом, то лихорадило. Назойливый мучительный кашель вцепился в бывшего мстителя даже крепче, чем когда-то скользкие лапища Орочимару. Чакра в этом случае мало чем могла помочь, да и после того, как им с таким трудом удалось извлечь токсин из тела Саске, сил хватило бы только на устранение боли в горле, никак не на восстановление клиренса бронхиол и структуры альвеол. Поэтому всё, что оставалось делать девушкам, — колоть в упругую бледную ягодицу шиноби антибиотики, отпаивать его теплым отваром целебных трав, своевременно менять компресс и ждать, когда Учиха придёт в себя. Его молодой, закалённый в ежедневных тренировках и боях организм должен был справиться с болезнью быстро. Первой дежурить вызвалась Карин, так как она видела состояние куноичи Конохи после того, как та вернулась с прогулки на свежем воздухе, и опасалась стать сиделкой для ещё одной бессознательной тушки. Сакура поначалу отпиралась и упрямо вторила, что с ней всё хорошо, в то время как сама едва ощущала в себе силы стоять прямо и не покачиваться. К тому же она ужасно не хотела оставлять Саске без срочной помощи врача, в случае если настанет такая необходимость, ведь его состояние всё ещё не нормализовалось должным образом. Пульс уже не вызывал опасений, но в любой момент это могло измениться. В конце концов, после того как Карин почти в сотый раз дала обещание немедленно разбудить Сакуру при изменениях в состоянии напарника и привела еще с десяток аргументов в стиле «не похерь всё, чего мы добились, из-за своего упрямства», та сдалась и забылась крепким сном, который обычно следует после сильного чакроистощения. Узумаки в этом смысле повезло много больше: изменённые клетки, спасибо тому же Орочимару, генерировали ей чакру независимо от работы внутреннего ядра. Однако чтобы использовать её чакру, Саске нужно было укусить руку сенсора, а он так и не приходил в себя. В обратную сторону, как с Харуно, фокус не прошёл. Карин проверяла раз десять, слизывая, то есть кусая руку парня, потом плечо, но с особенным удовольствием эту испещрённую венами мощную шею ещё тогда, когда Сакура выгуливала своё тело на свежем воздухе. Спустя примерно час Харуно неохотно разлепила веки и попыталась придти в себя с помощью божественно приятного потягивания. Помогло. Чужое цыканье заставило обратить внимание на красноволосый объект, от которого исходили чёрные волны злости. Что стряслось-то? Сакура предложила сменить Узумаки на посту, но та спать наотрез отказалась. Её хмурый взгляд, руки, сложенные под грудью, и поза в целом просто кричали о недовольстве. Сакура потерла глаза и невольно не сдержала громкий зевок. — Как Саске? — Сакура пыталась выпутаться из спального мешка. — Без изменений, — Карин накинула на плечи плащ, хорошенько закуталась в него и позволила себе немного расслабиться. Не признаваться же этой розоволосой, что Узумаки просто очень сильно переживала за Саске. В трудную минуту помочь ему смогла лишь Сакура, а Карин оставалось только быть своеобразной подзарядкой для куноичи Конохи. До чего же противно… и завидно. После того, как Харуно наконец поднялась на ноги, сенсор вдруг направилась к выходу из пещеры, но почти четыре дня без сна не позволили далеко уйти: Карин пошатнулась и её тело, как в замедленной съёмке, тяжело привалилось к холодной сырой стене пещеры. — Тебе нездоровится? — Сакура мгновенно подорвалась к девушке, протягивая руку с едва заметным зеленым свечением. Но этого не потребовалось. Как оказалось, стервы не устают. — За собой бы лучше смотрела, того мизерного запаса чакры, что ты успела накопить, не хватит даже для лечения прыщика на твоём лбу, — громко вдохнув, отмахнулась от помощи куноичи Карин. Что сказать? Защитная реакция, мать её. Сморщившись, Сакура немного подзависла, а затем фыркнула, так как не нашла лучшего способа выразить своё праведное негодование. Нет, она тут несётся к ней, словно ужаленная в одно место, и вот она благодарность? И когда прыщ-то успел выскочить? Хотелось насильно вылечить эту красноволосую или прочитать ей её же лекцию, однако с трудом Сакуре всё же пришлось признать границы чужого человека и учесть его желания. Не хочет помощи — пожалуйста! Строим из себя недотрогу — отлично! Харуно опустилась на колени возле бывшего сокомандника, пыхтя, как сердитый ёжик, и абсолютно не могла сосредоточиться: в голове раздавались неприятные слова рыжей бестии и фоном монотонное гудение Сакуры-ни. Но разобрать, о чём та вещает, никак не получалось. Помотав головой, Сакура постаралась максимально абстрагироваться от внешних и внутренних помех и приступила к полному осмотру юноши. Она отметила улучшение большинства показателей: пульс хорошего наполнения, мягкий, температура снизилась, хрипы в лёгких уменьшились. При такой динамике Саске очнётся уже к утру. — Хоть одна хорошая новость, — едко отозвалась Карин. Очевидно, Сакура произнесла последнюю фразу вслух. — Я не пойму, ты чем-то недовольна? — Сакура честно старалась пропустить её комментарий мимо ушей, но не вышло. — А тебя всё устраивает? — взгляд Карин прожигал ей затылок, но Харуно так и не повернулась. Она знала, о чём хочет поговорить Узумаки. Между девушками висело невысказанное негодование по поводу самурая, но в отличие от Карин, Сакура совсем не горела желанием развивать эту тему, как минимум, пока не согласует всё с Хокаге. И вновь вокруг напряжённая тишина. В то время как Сакура возилась с Саске, Карин уже вскипятила воду, достала из рюкзака термос и контейнер с пилюлями. Пещера наполнилась ароматом дешёвого кофе. — Я всё же не пойму, как тебе удалось использовать мою чакру таким образом. Обычно она передается человеку только тогда, когда он меня кусает, а не наоборот*, — разжёвывая пилюлю, Карин усердно пыталась не скривиться ещё сильнее. Всё равно им до рассвета не спать, так пусть хоть беседа отвлечёт от тяжёлых мыслей. Да и Узумаки, как истинный учёный, жаждала получить разгадку на новое неизвестное явление. Сакура поморщилась от чавкающих звуков и продолжила хранить молчание вплоть до завершения проверки витальных функций Учиха. Нейронная активность восстановилась… так почему он не приходит в себя? — Иногда я словно отключаюсь и действую чисто на инстинктах, поэтому не жди от меня подробной инструкции. Я сама не знаю, как это вышло и почему, но главное — всё получилось, и Саске жив, — тихо ответила Харуно, попутно возвращая на оного плащ, который парень скинул из-за недавнего жара. Слава Ками, Карин передумала говорить о горе-самурае. — Ты права, конечно, жизнь Саске-куна очень важна, — сверкнула глазами из-под очков Карин. Её восхищали способности Сакуры, но неимоверно бесило её поведение. Зачем она притворяется серой мышью? — Но это всё? Тебе самой не интересно узнать, ты вроде как гений медицины… — Нет. Меня это не волнует, и закроем тему. — Однако же, я не ожидала от тебя такой узколобости, — недовольно цыкнула Карин. — Это что новый подкол на тему «Сакура и её широкий лоб»? — не слишком желая знать ответ, Сакура присела рядом с красноволосой. Та неохотно подвинулась, но всё же протянула Харуно свой термос с кофе. Правда, от кофе в нём лишь одно название, на вкус словно грязь, перемешанная с водой. Но и это лучше, чем ничего, потому что желудок Сакуры уже начал переваривать сам себя. Остатки онигири они единогласно решили придержать для Саске. — Спасибо. — Не понимаю, при чём здесь твой лоб? — тряхнув волосами, повернулась к собеседнице Карин. Сакура же задумчиво улыбнулась. — Забудь. Это из моего детства. На неё не стоит обижаться. В конце концов, она Узумаки, а они отвергают зло на генетическом уровне. Какое-то время они ели пилюли в тишине, в надежде восстановить хоть немного чакры. Сакура незаметно для Карин выпила свои таблетки, пусть и на пустой желудок. Но с язвой, если она ещё разовьётся, Харуно намного быстрее справится, нежели с расшатанной психикой. Звуки ночной природы оказались приятным бонусом к неприятной трапезе. Гадкая горечь стекала по языку и стенкам глотки, вызывая рвотные позывы, но приходилось терпеть. Легкий ветер шептался с листьями и убаюкивал обитателей леса, а заодно и жителей деревушки, что стояла неподалеку. Глаза Сакуры вновь начали медленно слипаться, когда сквозь завесу сна раздался голос сенсора. И то, в какую сторону клонила свой разговор Карин, совсем не устраивало ученицу Цунаде. — И всё же посуди сама, ты безответственно отринула анализ своих собственных невероятных способностей в угоду… а, кстати, в угоду чему? Я просто не понимаю тебя. Будь у меня такая сила, — Карин осеклась, в голове рисуя яркий образ себя и Саске-куна, правящих всем миром. Учиха Карин… Ну, звучит же? — Кхм… то есть я не об этом, — вернулась на грешную землю Узумаки, игнорируя красноречивый взгляд Сакуры. — Имя Сакура Харуно неизвестно разве что только глухим, и то только до той поры, пока им не поведают о нём на языке жестов. После войны послы от каждой страны направились в Коноху только ради того, чтобы пригласить тебя в качестве почётного наставника для их медиков. Ты превзошла своего саннина. Об этом знали все. И непременно каждому из послов пришёл отказ. По какой причине? Ведь ты ещё даже не на пике своих способностей, ещё столько неизведанного, столько возможностей, но ты остановилась. Почему? — сама того не ведая, Карин тыкала пальцем в незаживающую гнилую рану на сердце Сакуры, отчего та кровоточила сильнее. — Ты весьма осведомлена о моём прошлом, но, Карин, я не нуждаюсь в бесплатных сеансах психотерапевта-недоучки, — жёстко отрезала Сакура, откладывая мерзкое пойло подальше от себя. — Остынь. Могу взять с тебя пару сотен йен, если станет легче. Хотя сама не догоняю, чего ради я стараюсь. Видимо слабохарактерность передаётся не только с молоком матери, но и от учителя к ученику. Продолжай и дальше традицию неудач… кх… — резкий выпад Харуно — и вот Карин грубо прижата к шершавой стене с легким ощущением невесомости под ногами и раскалённым железом в груди. Она всё ещё могла дышать, правда, каждая следующая секунда давалась Узумаки с большим трудом. — Не смей говорить о Цунаде-сама, тем более в таком ключе. То, что довелось ей пережить, не каждый сможет выдержать. Ни ты, ни я… — Сакура отпустила Карин также внезапно, как и напала на неё. — Чёрт! Да ты точно не в себе! Ненормальная! То сама с собой разговариваешь, то кидаешься в припадке! Чуть шею мне не свернула, дура, — возмущалась Карин, потирая следы от пальцев на коже. — Сама виновата, — Сакура вернулась на место и начала сверлить потолок тяжёлым взглядом. Она не хотела нападать, как-то само собой вышло. Но Карин об этом знать не обязательно, пусть неповадно будет поноси́ть последними словами великого человека. — Я всего лишь пыталась вывести тебя из состояния амёбы! Ты вообще в курсе, что ты, блин, возможно можешь управлять чужой чакрой… Я даже не сомневаюсь, что парочка лет упорных тренировок — и тебе даже не потребуется касаться оппонента, дабы закрыть все его чакроканалы. И даже больше. Это же такая мощь! Только с ядром чакры у тебя явные проблемы. Решишь их, и ты второй Ками. Чёрт! — То, о чём ты говоришь, — чушь собачья. Нам просто повезло, что твоя чакра поддалась моей и операция прошла успешно. Шанс был один на миллион, и мы чудом его получили, — недовольно пробурчала Сакура. — К тому же меня никогда не интересовала власть, в отличие от некоторых. — Чего? Это ты сейчас камень в мой огород кинула? — всё ещё потирая шею, прохрипела Карин. — Дело же не только во власти, а вдруг возникнет новый «Мадара» — и кто его остановит? Твои силы стали бы незаменимы в борьбе с ним. — Повторяю для особо непонятливых — у меня нет никакой силы. А даже если бы и была, Карин, ты не подумала о том, что для всего мира я стану этим «Мадарой»? Как только все узнают о подобном джутсу, Коноха подвергнется нападениям извне. Меня станут опасаться в родном доме, начнутся ссоры внутри деревни, на Хокаге будут давить со всех сторон, а я не смогу остаться в стороне. После чего меня провозгласят угрозой, потому что не смогут контролировать, а то, чего люди боятся, они стараются уничтожить… Только озвучив последние слова, Сакура вдруг поняла, что всё это время глубоко внутри себя всё же обдумывала причину этой «удачи». Ей не просто чудом удалось подавить природу чакры Карин и использовать её для своих целей. Нет. Она понимала каждый свой шаг во время операции, буквально видела все каналы, ощущала резервуары энергии в сенсоре и в Саске, так, словно у неё был бьякуган Хьюга. А потом как-то просто забыла об этом… Шаннаро! Узумаки вновь недовольно цыкнула, но всё же не могла не признать правоту медика. Такой расклад вполне ожидаем, учитывая, что никто не оставит способность куноичи Конохи — лишить всех шиноби мира их чакры по щелчку пальца — без внимания. Кто-нибудь из Каге обязательно переступит через мирное соглашение, дабы заполучить Сакуру себе, а если не смогут, то ликвидировать. Но в свете новых событий её сила может кардинально поменять ход истории. — Вы все там в Конохе с придурью, вечно толкуете о каких-то узах, кроме Саске-куна разумеется. Так что они тебя в обиду не дадут. Наоборот — ты станешь главным аргументом в борьбе за власть. — В какой борьбе? Нашему Даймё лет сорок от силы, и, насколько я помню, он был в полном здравии пару месяцев назад, — недоуменно возразила Сакура. — Слушай, я, конечно, не должна тебе говорить… — Воды, — хриплый голос шёл от зашевелившегося Учиха.

***

Коноха. За десять часов до событий в пещере.

Горький осадок после инцидента с Сакурой не оставлял Наруто ни на минуту в течение этих пяти дней, помочь ему не смогли ни тренировки, ни десять порций вкуснейшего рамена, ни медитация на горе Хокаге. Умом Узумаки понимал, что пора бы уже прекратить дуться и простить напарницу. Но сердце разрывалось от осознания недоверия к нему Сакуры, столько лет он раз за разом доказывал свою преданность ей, готов был пожертвовать всем и даже своей жизнью ради девушки! А она посчитала, что ему не обязательно знать о её страданиях. Утаила от него важную часть, не дала разделить с ней бремя. Когда Наруто только узнал об этом, в голове сразу возник образ мёртвого Кибы, который также не позволил никому помочь себе. Шикамару ведь в тот день мог задержаться или вообще не пойти по той дороге, и тогда она была бы уже как год погребена под землёй. Дура! Ками-сама, его нутро просто разрывалось от этих мыслей. Ещё в последнее время его очень сильно беспокоила Хината. Она отказывалась выходить к нему из дома, не отвечала на письма и вообще старалась от него абстрагироваться. Этих женщин так тяжело понять… Сначала они признаются тебе в любви и говорят, что можно сразу не отвечать. А когда ты настроишься и решишь, наконец, вывернуть свою душу наизнанку, они игнорируют тебя. Может быть, я слишком долго думал? С другой стороны, я был на важной миссии, поссорился с лучшей подругой… Чёрт! Кажется, я ищу себе оправдание, даттебайо. Парень отодвинул от себя почти полную тарелку рамена, зарылся руками в уже порядком грязные волосы и внезапно скривился. Ксо! И давно от меня так несёт? С такими мыслями Узумаки отправился в душ на добрых полчаса. А после, решив вернуть жизнь на круги своя, отправился к девушке, которая, как он надеялся, всё ещё любит его. Когда Наруто подошёл к резиденции, солнце уже скрылось за горизонтом, а потому деревня медленно начинала сверкать светом множества фонарей. Да, немного не подходящее время для визитов. Перед воротами клана стояло два шиноби, на лбах которых красовалась татуировка второй ветви. Теперь Хьюга не скрывают свою принадлежность. — Доброго вечера. Могу я поговорить с Хинатой? — по их весьма недружелюбному виду уже можно было предположить ответ. — Хината-сама не принимает посетителей, — грубо произнес тот, что стоял справа. — Да брось, друг. Мне то же самое говорили и в прошлый раз. Может, тогда сообщите её приёмные дни? — попытался пошутить Узумаки. От затопившей его неловкости он почесал затылок. — Хината-сама не принимает сегодня посетителей, — повторил уже второй парень. Наруто переводил взгляд с одного шиноби на другого, не понимая, почему те не пропускают его. Но стражники продолжали игнорировать Узумаки. — Мне нужно с ней поговорить, — Наруто двинулся к воротам, но резкий толчок в плечо остановил его. — Вали-ка ты отсюда, Лис. В клане Хьюга тебе не рады. — Ох, ребята, — тяжело вздохнул он, — я правда этого не хотел. Два клона внезапно материализовались позади стражников и точными движениями вырубили их. Когда Наруто вошёл во внутренний двор, удивлённые взгляды тех немногих, что находились в это время на улице буквально облепили его. — Чужакам не дозволено заходить на нашу территорию, — выступил вперед молодой парнишка. Чем только промыли ему мозги старейшины, раз он препятствует одному из тех, кто завершил эту ужасающую войну? — Замолчи, мальчишка. Ты хоть понимаешь, с кем ты говоришь? — приструнил генина более старший соклановец. Очевидно, не все в клане поддерживали идею изоляции Хьюга от остальных жителей деревни. — Что вам здесь понадобилось, Узумаки-сан? В их клане явно ощущается разлад. Почему Хината молчала об этом? — Я хочу поговорить с Хинатой. Она давно не появлялась в деревне. Вокруг него послышались шепотки, тяжело разобрать, что именно они говорили, но слова явно не из приятных. — По традициям нашего клана, невеста не имеет право появляться на людях за восемь дней до свадьбы, — едко произнесла скрипучим голосом какая-то старуха, — приходите через три дня. А сейчас убирайтесь, пока не позвали стражу. Её слова так сильно удивили Наруто, что он ещё с минуту не мог произнести и звука. — О чем ты, старая ведьма, говоришь? Хината не собиралась замуж ещё пару недель назад, — прорычал Узумаки. — Мне жаль, но Госпожу Хинату даже не спрашивали. Мы против этого брака, но глава клана настоял на свадьбе, — ответил всё тот же вежливый мужчина. — Конечно, тебе жаль, предатель. Всех вас нужно клеймить, а ещё лучше казнить в назидание остальным. Глава всегда прав, его воле нельзя перечить! — заорала старуха. — Хиаши бы никогда так не поступил, — продолжал Наруто, несмотря на крики старухи. Мужчина подхватил джинчурики за руку и повёл к выходу, и Узумаки хотел было вырваться, но заметил, как сбегаются стражники. Нельзя просто так начать битву здесь. Их клан занимает почти тридцать процентов Конохи, сейчас он самый многочисленный из всех кланов деревни. Они нужны Хокаге. — Хиаши-сама болен и не может выполнять свой долг. В выборах главы лидировала Хината-сама, но многие знали, что она не желает оставаться среди нас, поэтому отдали свои голоса за Ханаби. Однако девочку поразила та же болезнь, что и её отца. Выиграл мерзавец Нобу, — быстро шёпотом поведал мужчина Наруто, — мы не знаем, что будет дальше, но, поверьте, я на стороне Госпожи Хинаты. А теперь уходите, передайте Хокаге обо всём. — Как тебя зовут? — только и успел спросить Наруто, прежде чем ворота окончательно закрылись перед его лицом. — Хаку.

***

Где-то на территории страны Травы. 03:55 ночи. Сакура и дернуться не успела, как Карин уже была возле напарника. Она чуть ли слезу не пустила, когда увидела глаза, что были чернее самой ночи, тем более, что ещё сутки назад почти поверила в его неотступно надвигающуюся смерть. Немного отхлебнув живительной влаги из протянутой сенсором фляги, Саске тяжело вернул голову на спальник и продолжил ещё с минуту лежать с закрытыми глазами. Должно быть, он восстанавливал в своей памяти все недавние события или пытался собраться с силами. — Карин? — наконец, раздалось с его стороны. Он вытянул вперед мечущуюся в поисках чего-то руку, так, словно не видел ничего перед собой. Сакура нахмурилась: то подозрение, что промелькнуло в голове, ей очень, очень не понравилось. — Да, Саске-кун, это я. Я рядом. Тебе ещё что-нибудь нужно? — Карин всё же заплакала, но уже сквозь улыбку. Она нежно перехватила руку Саске и преданно ждала приказа. Было неприятно. Сакура поморщилась и попыталась подавить в себе это чувство, но то, как легко Карин чувствует себя в присутствии Саске, как спокойно держит того за руку, невольно наводило на мысль об их более глубокой связи, чем была когда-либо у медика с последним из Учиха. — Оставь нас, — девушки вздрогнули от неожиданно стального голоса, ещё недавно бессознательного напарника. Чего Саске не занимать, так это приказного тона. «Ого. Не хило он её», — даже Сакура-ни не была столь резкой. — Ч-что? Но ты же, — промямлила Карин. Она удивленно смотрела на то, как Саске вырывает свою руку из-под её ладони и пытается принять сидячее положение, — стой, тебе ещё нельзя… — Нам с Сакурой нужно поговорить. Оставь нас наедине, — тяжело дыша, но с нажимом повторил Саске. Плечи Узумаки понуро сникли. Девушка обиженно посмотрела, как ни странно, именно на Сакуру, отчего та опешила. Я-то здесь при чём? Медленно сенсор начала пятиться к выходу, пока совсем не развернулась и не сорвалась на бег, толкнув плечом куноичи. Когда фигура Карин скрылась в темноте ночи, Сакура словно отмерла и всё же приблизилась к своему бывшему пациенту. Слишком много приставки «бывший» в её отношениях с Учиха. — Ты слишком жестоко с ней обошёлся, Саске, и она права, тебе ещё рано подниматься, — начала Харуно, попутно беглым взглядом отмечая состояние носителя шарингана и пытаясь вернуть его в горизонталь. — Нет, — пресек её попытки юноша, слегка оттолкнув девушку. «Какого чёрта, Учиха?! Держи лапы при себе!» В этот момент, как ни удивительно, Сакура была абсолютно солидарна со Второй. Сложно было вот так просто начать с ним разговор после стольких лет молчания и парочки писем. Во рту так сильно пересохло, правильные слова совсем не ложились на язык. О чём же он хочет поговорить наедине? «Идиотка, конечно же он хочет узнать о своём отравлении. А ты думала, целоваться в знак благодарности полезет? И решил свою подружку подальше отослать, чтобы не ревновала сильно. Ками-сама, Сакура, я иногда удивляюсь твоей наивности», — воскликнула Сакура-ни. Я об этом даже не думала. Вечно ты всё извращаешь. — Избавь меня от своих нравоучений, Сакура. Разговор не для её ушей, я всего лишь попросил оставить нас. Как это она приняла на свой счёт, уже не мои проблемы, — облокотившись о стену пещеры, процедил сквозь зубы Саске. Даже такая минимальная нагрузка выбила из него последние силы. Холод его слов вызвал неприятные мурашки по телу. Да, кажется, Саске совсем не изменился за эти годы. — Подожди, сейчас полегчает, — сглотнув вязкую слюну, Харуно присела рядом с ним и приложила свои холодные пальцы к вискам парня, всё ещё опасаясь, что Саске вновь откажется от помощи. Но этого не произошло. Он зажмурился, так, словно его мучила мигрень, однако скорее всего всё дело было в глазах. Саске почти не видел. Приятное тепло, снимающее спазм, волной прошлось вдоль сосудисто-нервных пучков, и мутное розово-коричневое пятно приобрело более чёткие черты боевой подруги его детства. — Проблемы с глазным давлением появились до отравления, — шепотом, как будто, не дай Ками-сама, кто-то мог услышать о слабости Учиха, утвердила Сакура. Беспокойство ясно вырисовывалось на её осунувшемся лице. Если для своего внешнего вида Саске делал скидку по причине недавнего отравления смертельным ядом, то что же могло привести Харуно к такому удручающему облику, он не мог представить. Совсем не похожа на ту яркую и круглолицую девушку, что он оставил у главных ворот Конохи. На её реплику Саске не ответил. Сакура сама обо всём догадалась, так зачем комментировать. — Когда именно? — куноичи продолжала выпускать тоненькие струйки нитей чакры к цилиарной мышце, пытаясь проверить функционирование хрусталика. — Какая разница? — не в его правилах раскрывать все карты разом. Тем более делиться своими проблемами с другими. Пусть даже это и совсем не чужой человек. Саске попытался найти удобную позу, всё его тело словно задеревенело за время болезни, каждая мышца ныла, а о позвоночнике даже думать не хотелось. — Не дёргайся! Мы говорили, что сидеть тебе ещё рано. И разница огромная! Умоляю, Саске, — Сакура застыла в ожидании, зная, какой же Саске упрямец, ответа можно и не получить. Учиха поджал губы. Придётся поступиться своей гордостью и сказать. Харуно просто невыносима, использует тот же тон, что и тогда у ворот Конохи… — Примерно полгода назад, может быть больше, — слишком беспечно пожал плечами Саске. — Хорошо. Это хорошо, значит у нас ещё есть время. Тебе необходимо полноценное обследование, и если понадобится, то операция. Я надеюсь, Цунаде-сама уже восстановилась… — она совершенно не замечала, что их носы практически соприкасаются, а жар дыхания, исходящий от него, обжигает её лицо. Сейчас для неё имело значение лишь здоровье Саске. А страх от осознания возможного появления слепоты у друга скручивал её внутренности в морской узел так, что даже руки затряслись. Это не укрылось от внимания Саске. — У меня нет времени на это, — как же непреклонно прозвучал его голос. Словно лезвие гильотины опустилось на её бедовую головушку. — Саске, я знаю, что у тебя очень важная миссия, и ты делаешь всё возможное для её выполнения, но если ты потеряешь зрение, это конец. Понимаешь? Ты не сможешь принести покой ни Конохе, ни своему разбитому сердцу, — сочувствуя, прошептала куноичи. Сакура медленно начала отнимать свои руки от его лица, однако ей это так и не позволили сделать. Зрачки куноичи сузились от резкого движения вперёд, воздух застыл в горле: грубые теплые мужские ладони обхватили её запястья и притянули ближе к своему обладателю. «И ведь хватило же сил», — удивлённо просвистела Сакура-ни. Парень наклонился к её лицу, почти касаясь сухими губами пухлых девичьих губ, его глаза, всё ещё слегка воспалённые, смотрели в самую глубину души. Он усмехнулся и тихо произнёс: «Мне не нужна твоя жалость. Это не обсуждается». Она моргнула в замешательстве. Потом ещё раз и ещё. Сакура не могла привести дыхание в норму. Её грудная клетка ходила ходуном, словно пыталась как можно больше втянуть в лёгкие токсичные феромоны Саске. Они проникали глубоко, в самую суть Сакуры и накрывали вуалью тумана её мысли. Саске отравлял её. Снова и снова. Пульс в разы участился. Слишком близко. Кажется, он всегда будет иметь власть над ней. — Я п-переживаю за тебя, Саске. Ты только что был одной ногой в могиле, неизвестно как подействует яд на твоё зрение. Он может в разы ускорить процесс, — всё же собралась куноичи. Миссия для него — всё. Я ему не нужна. Не наступай на старые грабли, Харуно! Он долго и внимательно смотрел в такие родные глаза, перебегая с одного изумруда на другой, от чего Сакура окончательно растерялась. Что он пытается там увидеть? Сакура вдруг почувствовала, как его большие пальцы слегка поглаживают чувствительный участок внутренней стороны запястий. От этого совершенно неожиданного действия её дыхание окончательно сбилось. — Саске? — он отпустил её также резко и непредсказуемо, как и схватил. Секундой позже Сакура потирала лоб от очередного коронного щелчка Учиха, недовольно разглядывая его из-под нахмуренных бровей. Уже во второй раз ей достается от него! — Шаннаро! За что? — возмущённо прошептала куноичи. — Спасибо, — он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Губы задрожали, а за ними и подбородок. «Вот ещё. Не смей плакать при нём!» — заорала не своим голосом Сакура-ни. Я так хочу рассказать ему, как я боялась, что не успею, что он умрёт… но это ведь лишнее? Он и так знает.

***

Где-то на территории страны Травы. 04:30 утра. — И много ты услышал? — всё-таки спросила Сакура уже после того, как Саске едва осилил половинку онигири и выпил отвар, — ты же об этом хотел поговорить? — Достаточно, чтобы возникли вопросы, — Саске выжидал, когда Харуно прекратит поиски неизвестно чего в своем рюкзаке и, наконец, обратит на него всё внимание, — я не собираюсь разговаривать с твоей спиной. Сакура тяжко вздохнула, решив не показывать свою неуверенность, и села напротив парня. — Слишком далеко, — хмыкнул Учиха. Ему ещё и смешно.. — Ничего, я тебя и отсюда прекрасно слышу, — Сакура и не собиралась перемещать свою пятую точку к Учиха ближе, чем на метр. — Сакура, прекращай, — снова этот повелительный тон. Что ж, построили из себя хозяйку жизни — и хватит, разговор действительно будет не из простых. — Иду я, иду, — Сакура все-таки пересела, — ну, я рядом, вещай. «Ками-сама, что с твоей речью?» Я нервничаю, ясно?! — Я хочу знать, что с тобой происходит, — начал парень, — в письмах ты ничего не сообщала. — Да и ты мало о чем рассказывал, — слегка обиженно прозвучало, но это правда. Они утаивали друг от друга всю важную информацию о себе, но если Сакуре неоткуда было больше узнать о нём, то Саске мог слышать от той же Узумаки про жизнь небезызвестной куноичи, — и я сама пока не разобралась. Может, поговорим об этом позже? Хотя будет ли вообще это «позже»? Последнее полено догорало, и треск костра медленно затихал. Скоро запоют птицы. Саске кивнул. Он решил не лезть не в свое дело, захочет — сама расскажет. — Сегодня же выдвигаемся в Коноху, — Саске обтирался тёплой водой, дабы смыть запах болезни с себя. Кашель практически ушёл после целебных трав, — я отправлю Карин раньше нас, чтобы предупредила Хокаге. Есть проблемы. — Я думала, вы разыскиваете следы Кагуи, разве нет? — Сакура искоса поглядывала за реакцией Саске, но прямо смотреть не решалась. Всё-таки он слегка голый, и сейчас она выступает не в роли врача. «Какая же слабая у тебя нервная система, Харуно! Дай мне хотя бы одним глазком глянуть…» — дула щёки Сакура-ни. — Больше нет. За пару месяцев до отравления пришло письмо от Пятой. Подай рубашку из сумки, — Сакуры выполнила просьбу напарника, а после вся обратилась в слух, — Цунаде дала новое задание по слежке за активностью Каге и их приближённых, очевидно, получила какую-то информацию из своих источников. В конце она написала: «Будьте готовы к войне». — Что? Все страны состоят в Альянсе. Мы заключили пакт о ненападении. — Дело не в Альянсе, — Учиха завораживал своими движениями, он не просто натягивал на себя одежду, как обычно это делал Наруто, он словно проводил ритуал, — или не только в нём. Главная проблема в том, что мы не знаем врага в лицо. — И что, вы вдвоем с Карин успевали следить за всеми Каге? — Втроем, — послышалось оглушающее карканье ворона, — и да, успевали. Учиха приступил к чистке катаны. Так вот как ему это удавалось. Он использует технику Итачи. «Позер». — Ах, да, Рюуске, — мерзавец совсем вылетел из головы. Сакура потерла руки друг о друга. Становилось зябко. — Тебе не стоит тратить сейчас чакру на призыв. — Где он, кстати? — в очередной раз он игнорировал её совет. — Сбежал, — в этот момент Саске оторвался от своего дела и, прищурившись, посмотрел на неё. Сакура выдержала взгляд. Изначально она планировала сама разобраться с самураем, но так как Саске решил вернуться в Коноху, то пусть сам решает, — он отравил тебя. — И ты это решила с того… — С того, что яд был не на оружии. Клиническая картина подсказала мне о его характеристике. И, поверь, такой яд обычно долгое время подсыпают в еду. Карин бы не осмелилась тебя травить… ты дорог ей. При входе в пещеру была взрывная печать, я сначала подумала, что это Карин, но потом, когда попала к нему в руки, он предельно ясно дал понять, что находится не на нашей стороне. — Хокаге приставил его к нам, — только заходившие желваки на бледных скулах выдали гнев Учиха. — Рюуске всех обманул, не исключено, что и Хокаге тоже, — Сакура не могла даже представить предательство со стороны Хатаке. — Вот мы и узнаем, — Саске взял в руки рисовую бумагу и принялся стирать с катаны масло, — не вижу радости на твоем лице. Мы же возвращаемся домой. Ага, зато по твоему тону заметно, как ты рад. Хотелось бы мне сказать это ему в лицо. Хочу ли я в Коноху? Там столько неразрешенных вопросов осталось. Наруто, Ино и Сай, мама. Какаши… Ками-сама, как смотреть ему в глаза? Сначала отмалчивалась, потом сбежала, а сейчас что, приду с подозрениями в измене родине?