Сны закольцованного мира

      В небольшом кабинете, красноречиво называемом агентами «пыточная» из-за отсутствия нормального освещения и систем климат-контроля, началось собрание, на котором, как и ожидалось, уже присутствовали основные действующие лица по обсуждаемому делу. Николас допивал свой чай, Мариан невозмутимо писала отчет по очередному вскрытию, Кварц нетерпеливо ерзала в большом кожаном кресле, ожидая Изумруд, которая вышла взять себе еще кофе. На повестке дня обсуждались результаты по прошедшим трем дням расследования. Когда основная информация была изложена, каждый из волшебников принялся рассуждать на известные ему темы. Бельгейры рьяно дискутировали между собой об эффектах от передозировок различными психотропными средствами. Татьяна рассказывала некие интересные подробности о сведениях, полученных из Центрального Архива. Вернувшись с картонным стаканчиком, испускающим маленькие клубочки пара и тонкий аромат миндаля, Изумруд села на свободное место и принялась внимательно слушать коллег.       — Как я уже говорила, есть множество ритуалов, завязанных на использовании крови, внутренностей и даже души жертвы. Я нашла около семидесяти рукописных томов по темной магии, родом из Меридиана, Эрго и Обсидиана. Если учитывать улики, то нам подходят ритуал Вознесения, обряды Кшари, Эа и Геса, а также несколько заклинаний школ Домина и Метаморфия, — Новак транслировала на экран стеклянного стола примеры сказанного.       При упоминании заклинаний подчинения на голубой глади среди обрывков текстовых сведений и кратких описаний действия тех или иных магических формул возникли образы искореженных «марионеток» Деймоса, среди которых мракоборцы не могли не заметить бывших соратников. Изумруд нахмурила брови, вспоминая о войне с бывшим королем Меридиана. Судя по напряженной атмосфере, повисшей ненадолго в воздухе, остальные тоже погрузились в их общее недалекое прошлое, раны от которого иногда напоминали о себе. Кварц понимающе замолчала и быстро провела рукой по поверхности стола, перелистывая голографические страницы.       Одно из лиц на экране привлекло внимание Дженезис. Знатная женщина с хищным оскалом, одетая в черное платье, словно собранное из частей панциря гигантского паука. Ее тонкие пальцы, бледная кожа и мягкие черты лица казались ей подозрительно знакомыми. Бегло просматривая ее страницу, Изумруд застыла, уткнувшись в строчку с именем ведьмы Обсидиана: «Аранеа Вайзвир».       «Вайзвир?» — в мгновение ее ровный ход мыслей превратился в озлобленный рой, обрушивая на нее новые волны догадок. Заметив взволнованное лицо подруги, Таня снова ненадолго остановилась. Спохватившись, Дженезис тут же мотнула головой, давая понять, что все в порядке. «Совпадение? Может, они однофамильцы? — Дженезис задумчиво посмотрела вниз. — К тому же…»       Изумруд мельком глянула на голограммы, стараясь не терять нить повествования Тани, и вновь вернулась к изображению Аранеи. Короткие черные волосы, обрамлявшие впалые щеки, серые глаза с белыми зрачками — особенность или слепота? «Вряд ли они родственники», — подумала она, вспомнив темно-синие глаза и ярко-рыжие волосы другого Вайзвира. Основываясь лишь на схожести черт лица, нельзя ничего предположить, разве что Аранеа приходилась тому магу какой-нибудь прапрапрабабкой. В конце концов, исходя из коротких сведений о ней, она жила где-то около шестидесяти саросов назад.       Подводя итоги, Кварц еще раз упомянула о возможности использования разного рода големов, создаваемых ранее почти в каждом более-менее развитом мире. Теперь же эти существа скорее были предметом интереса коллекционеров магических инструментов и гордостью высокородных магов, хваставшихся достижениями предков.       — Звездная пыль, лунные лилии, застывшее пение сирен, осколки душ людей или любых других разумных рас, — перечисляла Кварц, пока остальные внимательно всматривались в приведенные записи, — для каждого из них есть свой катализатор, причем это всегда очень редкое вещество. В голема можно поместить любую информацию вплоть до эйдоса и астральной тени, поэтому наиболее совершенные големы неотличимы от людей. Однако комиссией по делам рукотворных созданий признано, что они не могут испытывать какие-либо эмоции, отличные от записанного отпечатка.       «КДРС всегда говорят полную чушь». — Дженезис отпила еще кофе, стараясь отогнать подступающие воспоминания. Вжавшись в спинку кресла, она обняла крепче внезапно замерзшими пальцами все еще теплый кофе. Таня закончила свой доклад, еще раз подчеркнув, что, судя по обнаруженным уликам, они имеют дело со светлым магом или големом, владеющим светлой магией и управляемым дистанционно. Также она упомянула об отчете агентов, отправленных на исследование катакомб под городом.       — Обнаруженный агентом Дженезис самодельный туннель выходит прямиком к кристальным шахтам. К сожалению, агентами не были замечены следы пребывания посторонних непосредственно в шахтах. Также не найдено каких-либо кусочков тканей жертв или частей их одежды. На кромках верхних путей воздуховодов присутствовали свежие повреждения, похожие на царапины. По экстренному анализу удалось определить, что вещество, которым было вызвано данное повреждение руды, это сплав органического силикакриста и небесного серебра. — Кварц выжидающе взглянула на Изумруд.       — Что ж, — Изумруд выпрямилась и окинула глазами всех собравшихся, — думаю, мы проделали неплохую работу, однако не время отдыхать. Улики указывают на причастность голема, но заклинания управления големом относятся к магии света, что значит для нас…       — Головную боль и часы поисков, — закончил за нее Бельгейр, устало потирая переносицу.       Изумруд продолжила:       — Однако ни один из владельцев, проживающих на территории Централа, не заявлял об их пропаже.       — Может, этот голем не значился в реестре? — уточнил Николас.       — Тогда он был создан подпольно. — Изумруд одобрительно постучала ногтями о столешницу, — Ник, можешь через своих знакомых узнать, у кого могли быть достаточные запасы компонентов?       Бельгейр утвердительно кивнул:       — Хорошо, если нет других указаний, то я сейчас же приступлю к выполнению дела.       — Будь на связи, — сказала на прощание феникс.       Мариан также направилась к выходу, пообещав сперва сделать анализ собранных Изумруд образцов. Оставшись наедине с подругой, Кварц произнесла полушепотом, словно боясь, что их кто-то услышит:       — Ви, а что, если это одна из тех древних тварей, воинов, как их там? — Девушка нахмурила брови, стараясь вспомнить.       — Кристальные рыцари? Вполне возможно. Отец в последние годы своей жизни, похоже, совсем разочаровался в людях. — Дженезис кивнула, подтверждая очередное «занятное» совпадение. — Слияние небесного серебра и силикакриста — и вот готов еще один страж, — сказала она, делая следом небольшой глоток и откидываясь в кресле, — однако не факт, что эти осколки принадлежали нашей «беглянке».       — И все же это одни из самых редких и нестабильных материалов для големов. Это уже просто само по себе улика, — заметила Кварц.       Обе девушки замолчали. Изумруд потягивала остатки кофе, ее лицо было необычайно спокойно и расслабленно, и лишь в темной зелени глаз колыхался глубокий океан внутренних вопросов. Таня уже привыкла к такому поведению подруги. Оно никогда не предвещало ничего хорошего. Когда сердце ее переполнялось тревогами, она замыкалась в себе, стараясь скрыть следы волнения от окружающих, или вероятнее всего, от самой себя. Обычно в такие моменты следовало просто подождать, не сводя взгляда с феникса. Изумруд не выносила долгого молчания еще сильнее, чем обсуждать свои проблемы. План Кварц сработал — ее собеседница сдалась и проворчала:       — Тань, я в порядке, правда. Просто-о-о, — протянула Дженезис, все еще развалившись в кресле, — меня напрягает, что нам не совсем понятны мотивы преступника, — сказала она, стараясь скрыть волнение.       — Мы не так давно приступили к делу, так что это вполне нормально.       — Наверно… — Поставив пустой стакан на стол, Изумруд переглянулась с подругой. — Я планирую сегодня отправиться бродить по городу, ты со мной?       Оживившись, Кварц радостно улыбнулась и кинулась энергично обнимать ее.       — Узнаю прежнюю Ви, — она победоносно вскинула руку куда-то вперед, — идем и поймаем эту тварь!       Изумруд слабо ухмыльнулась и, освободившись из крепкой хватки девушки, вяло зашагала к выходу. Громко постукивая каблучками, Кварц направилась вслед за ней. Бродя по серому коридору, заливаемому слабым светом белого торшера, Изумруд упорно отгоняла мысли о том дне, навеянные ей упоминанием КДРС. Дне ее пробуждения.       Холодный металл тонких проводов пронзал кожу, вязкая питательная слизь обволакивала тело, проникая всюду, словно… Хрупкий образ чего-то прежде знакомого разбился, как тонкая скорлупа старой тюрьмы. Существо выползло из емкости, совершая неловкие, дерганые движения, присущие больше сломанной заводной игрушке, чем живому человеку. Вокруг была давящая тишина безлюдной пустоты. Лишь открытые контейнеры с потухшими экранами окружали одинокое создание. Его длинные серебристые волосы облепили тело подобно жидкой ртути. Все еще вися на стенке камеры, оно мелко дрожало от искр энергии, пробегавших под бледно-молочной кожей. Трескаясь, она осыпалась фарфоровыми чешуйками, обнажая второй слой — теплый цвет осветленной розовой терракоты. Когда старая кожа полностью опала с пробудившегося тела, импульс достиг корней длинных прядей. Прямые и похожие на тонкие провода, они, наливаясь приятным древесно-каштановым цветом, постепенно укорачивались и скручивались небольшими мягкими волнами.       Удивленная собственными изменениями, девушка ощупала концы волос, медленно провела пальцами по оси своего тела, отмечая его упругость и гибкость. Отпустив стенку камеры, она грузно упала на твердый пол. «Боль», — пронеслось в ее голове, а из глаз брызнула непонятная влага. Что-то более древнее, чем все ее трясущееся слабое существо, заставило девушку перевернуться на живот и подняться. Царапая темный мрамор, она, словно младенец, встав на четвереньки, попыталась поползти вперед. Но, запутавшись в собственных конечностях, снова упала. Сжав зубы, она вернулась в исходную позу и, оттолкнувшись руками от пола, смогла, наконец, устоять на ногах, хоть и сильно трясясь от напряжения. Раскинув руки для балансировки, она сделала один короткий неловкий шаг. Тело сильно завалилось вперед, но девушке удалось удержать себя от очередного падения. Ощутив невероятную тяжесть во всем теле, она медленно, но решительно сделала еще несколько шагов в направлении ближайшей капсулы, чтобы перевести дух.       В конце длинной комнаты тихо зашумели затворы и с тонким писком открылась гидравлическая дверь. В безразличных зрачках отразилось яркое сияние, в ореоле которого шумно толкались две фигуры. Какой-то человек в белом халате что-то возмущено кричал на человека в забавном мундире. Другой куда-то указывал рукой и говорил что-то невнятное о какой-то Изумруд Дженезис. Кто она такая? Девушка задумчиво склонила голову, прислонившись к капсуле. Голова протестующе загудела, мешая думать, сопротивляясь вспомнить. Кажется, она где-то слышала это имя. Зеленые глаза скользнули на зеркальную поверхность отполированного каменного пола. Сползая на пол, она потянулась к лицу в отражении. Секунду спустя пришло осознание, явственно всколыхнувшее пробуждающееся «я». Каменное сердце отозвалось громким стуком, ускорив ток металлической крови. С тихим скрипом внутри тела пошли тонкие сосуды трещин, быстро заполняющиеся серебристой кровью. Тело постепенно приобретало прежнюю подвижность. Звуки брани впереди стали звучать назойливее, девушка раздраженно прорычала, пытаясь придать форму своему голосу. Но вместо слов из затвердевшего горла вырвались лишь жалкие булькающие всхлипы. Руки потянулись к шее, обхватывая и сжимая до тонкого хруста. Согнувшись, она пытается выплюнуть скопившуюся в легких жидкость. Мысли движутся быстрее. Человека в белом халате отталкивают люди того, который в забавном мундире; кажется, он какой-то военный. Несколько людей в форме идут к ней, за ними следом торопливо идет другой, отдавая на ходу приказы по захвату. Девушка бессильно скалится, поднимаясь на ноги и используя стенку капсулы в качестве опоры. Снова вспышка света. Она очнулась в постели госпиталя, принадлежащего их агентству. Что произошло в день ее пробуждения, ей коротко пересказал босс во время своего первого визита в ее палату.       Случилась утечка информации. Комиссия узнала о ней и, используя один из законов, регулирующих применение рукотворных творений, коим являлась и только что восстановившаяся, но все еще очень ослабленная травмами девушка, попыталась забрать ее вскоре после того, как Самоцветы проснулись. Присвоить как государственную собственность. Боссу как-то удалось отбить феникса, правда, СиОд не очень хотел вдаваться в подробности, как ему это удалось, несмотря на настойчивые расспросы Изумруд, обеспокоенной вопросом своей свободы. Возможно, свою роль тут сыграли безуспешные допросы самой комиссии. И те отпустили ее, поняв, что никакой полезной информацией феникс не располагает.       Любопытно, что при этом их совсем не интересовало существо, обладающее сосудом со схожими компонентами, что бродит по горному городу и режет на куски девушек, похожих не только между собой, но и на саму Дженезис.       Солнце уже почти приблизилось к горизонту, окрашивая вечернее небо Альфхейма градиентом алого цвета. На горные склоны то тут, то там мягко спускался легкий занавес тумана. Привычное щебетание птиц уступило звукам машинерий города. Кое-где можно было увидеть бесшумных сипов, начинающих свою охоту в обширных парковых зонах города. Жители нижнего и среднего уровней кто неспешно, кто торопливо двигались к теплу домашних очага и постели. Верх города же, напротив, зажигался сотнями ярких вывесок, похожих издали на миллионы светлячков, зависших в сумерках. И под каждой такой вывеской каменными изваяниями стояли профессиональные стражи — гарант спокойствия высших чинов Альфхейма. Остальная часть города, а если быть точнее — его средняя часть, была отдана под охрану городских патрульных. Меньше всего контроля местной полиции было на самых нижних уровнях города, густо населенных людьми малого достатка и, что весьма иронично, гномами. Как раз по причине проживания дальних родственников «ушастых» и было принято решение ограничить число патрулирующих за ненадобностью. Гномы весьма неплохо справлялись с защитой своих домов, сооружая причудливые магические инструменты, исполнявшие роль сторожевых псов. Золотые сферы или одуванчики, как их заботливо называли жители города, плавно скользили по полупустым улицам мимо случайных прохожих. Устройства непрерывно сканировали и анализировали редкую биоту и рукотворное окружение, изобилующее строгими геометрическими формами, лишенными всяких излишеств. Местное население не испытывало особого беспокойства в связи с последними событиями, хотя, правдивости ради, стоит подчеркнуть, что оно и не сильно интересовалось происходящим выше их зоны.       Изумруд разминалась на ходу, стараясь снять последние следы усталости и готовя себя к предстоящей прогулке, в то время как ее напарница искрилась от переизбытка нереализованной силы, то и дело заинтересованно оглядываясь по сторонам и насвистывая песнь «В тени лесной…». Задорный настрой Новак был очень кстати, придавая уверенности в собственных силах ее подруге. В небесах засияли первые звезды Охотника, и ночной горный ветер пронизывал тонкие улочки города, словно голодный волк в поисках теплой крови. К счастью обеих девушек, обычный холод не причинял им ни капли неудобства, позволяя сосредоточиться на окружении. Дженезис планировала обойти область предполагаемого маршрута Франциски и, если останется время, возможно, заодно отправиться в катакомбы с Кварц. Если похититель действительно голем, даже пускай созданный из кристаллита и небесного серебра, все, что он сможет сделать — это повредить ее сосуд. Изумруд всего лишь нужно было оставить метку Ока. При необходимости скорости Новак должно хватить, чтобы временно отступить. И тогда, если этот голем вернется к своему создателю или хозяину, они смогут переместиться к ним и схватить обоих.       Выбранный девушкой участок обхода представлял собой куб с площадью основания в двадцать пять квадратных эстадо. Как и предполагала феникс, уже за час до полуночи малые улицы города целиком опустели. Дойдя до одной из площадок «Трансферы-Лит», девушки разделились. Таня остановилась осмотреться, вокруг ее глаз засияла голографическая полоса, больше похожая на глянцевые очки, чем на экран сканера. Изумруд направилась к стенам ближайшего дома осмотреть очередной люк. «Он открыт», — довольно заметила девушка. Слабо пихнув носком ботинка блестящую крышку, она заглянула внутрь небольшого лаза. Недолго думая, она прыгнула вниз. Короткий всплеск не остался без внимания Кварц. Остановив запись и поспешив к люку, Таня обеспокоенно крикнула в темноту:       — Ви, все в порядке?       — Да, проверяю звукоизоляцию, — отозвалась эхом Изумруд, — можешь постоять у кабин?       — Зачем? — Кварц сильнее нагнулась вперед.       — Надо, — коротко прозвучало из-под земли.       Девушка немного обиженно надулась, но выполнила просьбу подруги.       Взойдя на площадку, Кварц принялась ждать. Слабый шум встревоженной шагами Дженезис воды в отдалении под землей внезапно исчез. Новак тут же встрепенулась и думала броситься к туннелю, но что-то удержало ее остаться на месте. «Нет, Ви же просила», — пробормотала она самой себе, нервно поглядывая в сторону открытого люка. Простояв еще пару минут, она быстро набрала номер Изумруд на коммутаторе. Пошли короткие гудки, и за спиной раздался звонок давно устаревшей модели проводного телефона.       — Не смешно. — Испуг быстро сменился беззлобным гневом, когда, повернувшись, девушка увидела, что феникс тихо подкралась к ней со спины, встав рядом с ней практически в упор.       Изумруд, вытащив из зубов снятые сапоги, неловко улыбнулась, вытирая с лица какую-то грязь, и стала обуваться, предварительно устроившись на подножке кабинки.       — Ну, раз ты меня не заметила, — девушка сделала ударение на слове «меня», подчеркивая свои невысокие навыки стелса, — думаю, наши жертвы тоже были застигнуты врасплох.       Пока феникс приводила себя в порядок, Кварц продолжила сканировать местность.       — А знаешь, — начала было Кварц, — ты не находишь это странным, что эти люки не просто не заперты, но и замков на них словно не было?       Не отрываясь от чистки сапог, Изумруд поправила напарницу.       — Они там были: если приглядеться, то можно заметить небольшую кромку замочной скважины.       — Но если бы его попытались расплавить или вскрыть, — продолжила Таня.       — Сработала бы печать, — закончила за нее Изумруд, — вот только печати целы.       — Есть идеи, как это можно было провернуть?       Изумруд устало взглянула на киборга.       — Так сразу и не придумаешь, — девушка встала и зашагала вперед по тонкой линии маршрута, — поищешь с помощью «призрака» схему устройства? — спросила она, игриво подмигивая подруге.       Кварц кротко улыбнулась.       — Знаешь, не стоит злоупотреблять моим юник-доступом к их информационным базам. — Девушка вдруг задумчиво посмотрела куда-то вдаль. — Кстати говоря… Ви, а зачем тебе понадобился синтез-анализ данных о том маге? — Внутри Изумруд все на мгновение сжалось. — Как же его звали?       — Тань, — феникс замедлила свой шаг и переглянулась с подругой, — ты обещала, помнишь?       Кварц нахмурилась и, глубоко вздохнув, ответила:       — Я помню. Но прежде чем ты вляпаешься в очередную историю, мне хотелось бы знать, по какой причине. — Она поймала руку Дженезис и слабо сжала ее в ладонях. — Я не буду останавливать тебя, но, пожалуйста, — печально улыбнулась она, — расскажи правду.       Изумруд пристыженно отвела глаза.       — Прости, — грустно произнесла она и, собрав всю свою храбрость, решительно добавила: — Хорошо… Я расскажу тебе кое-что, но никому, ясно?       Пока она делилась своей короткой историей, для безопасности опуская некоторые подробности, Кварц медленно ужасалась, насколько им обеим светят неприятности, если кто-то узнает о новой «охоте» Дженезис.       — То, что он назвал твое второе имя, еще ничего не значит. — Таня все еще бегала глазами по пустой улице, опасаясь чужих ушей, которые, казалось, виделись ей в каждом камне мостовой.       Растеряв часть своего лучезарного оптимизма, она еще не передумала продолжить их с Дженезис ночное приключение, но желание идти дальше угасало с каждым шагом. Изумруд же, напротив, была крайне спокойна и продолжила свою исповедь.       — Я знаю, — девушка вздохнула, — да и поиск ничего не дал. Впрочем, было бы странно, если бы какой-то темный просто так назвал свое настоящее имя.       Новак кивнула.       — Но то, как он вел себя. Словно мы уже были знакомы с друг другом, — Изумруд сделала небольшую паузу — ну, может, не совсем. С другой мной — понимаешь? — В этот момент она была готова поклясться, что услышала щелчки и треск в голове киборга.       — Но это ведь значит, что он может знать, — чуть было не прокричала Новак, но феникс вовремя одернула ее.       — Да, да, я в курсе, — отпустив подругу, Изумруд продолжила, не сводя взгляд с васильковых глаз, искрящихся беспокойством, предвещавших долгие разговоры по душам после возвращения, — вот только я понятия не имею, что с этой информацией делать…       Таня отрешенно посмотрела вдаль, успокоившись на время, пока Дженезис задумчиво прикидывала маршрут и план действий.       — Значит, он действительно «темный»? — она сощурилась, продолжая поддевать Изумруд в разговоре.       Дженезис удостоила ее долгим взглядом, полным недовольства и желания закрыть эту тему поскорее.       — Судя по тому, что я увидела, да.       Кварц буркнула, скрестив руки на груди:       — Просто это редкость — встретить темных магов сейчас. Но даже так я, например, не сильно хотела бы наткнуться на такого вживую. — Девушка нервно хихикнула.       Прикусив левую часть нижней губы, Изумруд бессильно выдохнула:       — Тань, я понимаю, что это опасно… Даже без полноценного боя, просто одна техника того мага, — она окунулась на мгновение во всполохи памяти, чтобы описать увиденное прежде, — создание тонких нитей, невероятно прочных и длинных, сплетающиеся по его воле меж собой, образуя острые «шипы». И думаю, это явно лишь одна из форм, которую им можно придать. — лицо Изумруд на мгновение озарилось хищным восхищением.       Новак сначала ухмыльнулась, а затем, словно вспомнив что-то важное, почти шепотом произнесла, глядя вслед девушке:       — Нити… Да нет. — И пробормотала себе под нос, натягивая на лицо веселую легкость, дабы не беспокоить подругу: — Наверное, просто совпадение.       Мир вокруг погрузился в объятия глубокой ночи. Кое-где одиноко продолжали гореть редкие огни ночных фонарей, словно одинокие пятна света во мраке. Кварц мягко зажала диск переключения, расположенный на маленьком коралловом ободке, чтобы перевести свое зрение в стационарный режим и убрать на время прозрачный дисплей. Набрав на руке сообщение для центрального сервера их агентства, она начала загружать очередные данные. Изумруд продолжала идти в сторону старинного каменного моста, где, согласно первичному отчету, и было найдено тело Эрики Харт. Только в ее случае тело было найдено рядом с местом ночлега жертвы. О сироте удалось найти не столь много информации, однако кое-что зацепило внимание Дженезис, когда после собрания днем на коммутатор, наконец, пришел ответ на ее запрос. Среди папок, содержащих пакеты данных, одна обладала наименьшим объемом, и именно с нее Дженезис и решила начать. Пока они шли от стоянки «Транс-Лит», она пролистывала редкие фотографии с камер. Начиная с подборки за этот триместр, девушка с фото иногда облачалась в старый потрепанный зеленоватый плащ…       Эта зацепка и заставила девушку изменить первоначальный маршрут и вместо прогулки по подземельям возле Церкви Откровения отправиться к разводным мостам, расположенным на окраине города. Запах затхлой сырости и серой гнили ударил в нос почти сразу, как на горизонте показалась каменная кладка старого моста. Здесь шелест текущей воды разбивался на сотни звонких волн, заглушаемых днем ревом проезжающих машин. Технические воды несли все отходы местных заводов в ближайший цех очистки — в Нору. Благо испарения не могли унести в себе яд химикатов, но все же область вокруг этого участка была застроена в основном частными фабриками. И, как ни странно, в таком месте жили люди. Редкие бедняки и попрошайки нашли здесь уютное гнездо: защищенное, теплое и относительно спокойное. Все же эти рукотворные пути находились на границе среднего и нижнего звеньев уровней.       Кварц сразу же осмотрела небольшой медный люк, еле просматривавшийся в глубине туннеля из-за зеленой ржавчины, сливавшейся со мхами, покрывавшими часть стен и брусчатки. Изумруд ушла вверх по лестнице к дороге. Киборг достала из поясной сумки пару перчаток. Осматривая люк, она заметила, что его также кто-то вскрыл, причем схожим образом. «Странно, неужели при осмотре места преступления никто не заметил, что люк был открыт?» — Кварц вызвала экран рабочей консоли. Отыскав копию первого отчета по их делу, она убедилась, что никто из госследователей не осмотрел подробно прилегающую территорию.       Девушка поежилась от легкой дымки белесого тумана, сочащегося откуда-то с гор. Выше раздались шаги Дженезис. Феникс выглядела более задумчивой, чем обычно.       — Что-то нашла? — ободряюще спросила киборг, улыбаясь и не сводя синих глаз с приближающейся фигуры.       — Ничего особого, камеры сверху работают, но область под мостом не просматривается. — Девушка остановилась рядом с Кварц, осматривая открытый люк. — Ты тоже это заметила? — спросила она с какой-то сдавленной тревогой.       — Да, — Кварц понимающе кивнула, — отчет неполный. И явно вначале они не придали значения этому случаю. Тщательного осмотра не было.       — Ставлю свой месячный оклад, что тут есть еще один лаз, — добавила Дженезис.       Кварц занервничала, начиная понимать, куда клонит ее напарница. Она облокотилась о стену, вжав голову в плечи и сложив руки щитом на груди. Девушка была не против устроить очередную охоту, но ей не нравилась мысль провести целую ночь в погоне за «тенью» по узкой канализации и глубоким шахтам. Изумруд усмехнулась и звонко, пародируя манеру речи Кварц, произнесла:       — Давай поймаем эту тварь, Ви! — рукой она указывала на открытый проход вниз. Кварц попыталась бросить осуждающий взгляд, но он не возымел никакого эффекта. — Тань, не кривись, и не с таким сталкивались. — Дженезис решительно шагнула вперед к люку.       — А вдруг эта тварь сильнее нас? Не хочу тебя обидеть, но ты тоже не сильна в сокрытии ауры. А таблетки подавляют не только ее, но и силу. И там не так много места для маневра.       — Нам не обязательно с ней драться. Чуть больше веры, Новак! — Дженезис запрыгнула внутрь. Кварц, тяжело вздохнув, шагнула следом.       Когда солнце скрылось за горизонтом, Николас Бельгейр сидел в своем просторном кабинете рядом с лабораторией, допивая вечерний чай с терпкими травами и ожидая звонка от своего знакомого лекаря — Бишопа Мейнса, состоявшего на службе у Мишеля Крауза, младшего из сыновей герцога Альфхейма. Мишель по воле своего отца отвечал за всю систему здравоохранения и в частности учет оборота покупаемой фармакологии, в том числе и доли Теневого Рынка. Эльф отличался своим пристрастием к пепельной воде, запрещенной на всей территории Централа из-за непомерно высокой крепости и своих побочных свойств. Чем частенько пользовались нечистые на руку торговцы, доставляя аккуратно сбитые коробочки в качестве откупа. Как раз когда младший сын герцога испытывал очередной «приход» после распития свежей бутылки и его прямые обязанности уходили на второй план, на сцену выходил Мейнс. Звонок от него раздался ожидаемо после десяти вечера: в это время заканчивалось рабочее время городского управления. С другого конца провода послышался тяжелый мужской голос со слабым рапсодийским акцентом.       — Бельгейр, похоже, ты был прав.       — Ты что-то нашел? — Николас потянулся за ручкой и блокнотом, которые лежали внутри его сумки у кресла.       Кружка с остатками чая была убрана на кофейный столик рядом. Бишоп шумно дышал в трубку, торопливо направляясь в свой небольшой дом, расположенный парой уровней ниже места его работы, звонко чеканя каблуками новых жестких туфель по тротуару. Он действительно нашел «что-то» и теперь хотел обменять сведения согласно привычному с Бельгейрами курсу — знания взамен знаний. К его сожалению, оба волшебника были крайне жадными до своих секретов, однако он все же надеялся получить хотя бы часть рецепта какого-нибудь редкого зелья в качестве платы.       — Ты ведь просил проверить, кто покупал Дримофрению. Так вот, я пробил список покупателей. И Эстрелла — старшая среди них.       Николас застыл на месте, пытаясь сложить в голове новые кусочки с уже имеющейся картиной: «4 из 5, еще одна практически общность, но имеет ли она отношение к делу?»       — Что-нибудь еще?       — Боюсь, что на этом пока все, — разочарованно проворчал Мэйнс. — Мишель сегодня был слишком буйным, так что у меня не было много времени на просмотр бумаг. Если тебе нужны еще имена тех, кто мог закупиться «пылью», то проверь «старушку Вестри».       — Понял, — коротко ответил Оливин, прежде чем закончить разговор.       Парень сел в кресло и начал копаться в личной почте, пролистывая одно письмо за другим. Одно из писем, адресатом которого была некая Грета Вестри, он открыл и, быстро переписав короткий список, удалил, сменив заодно и данные профайла.       Вернувшись к компьютеру, Николас достал небольшие очки для работы. Покопавшись в базе доступных ему медкарт, он отсеял большую часть потенциальных потребителей Дримофрении, еще пара человек отсутствовали в базе. Один из покупателей обращался недавно в частную клинику с жалобами на головные боли и участившиеся кошмары. Забив его номер, Ник услышал грохот посуды и звон стекла. Определив источник шума, он стремительно направился в лабораторию. Испуганная Мариан, забившись под стол, тихо всхлипывала, прикрывая рот ладонями. Причиной тому была ползучая розария, почему-то быстро выросшая из небольшого клубня до огромного терновника. Растение сползало с полок хищными колючими лианами, на краях которых были небольшие бутоны с маленьким глазом-пуговкой внутри. Ее стебли разбили небольшой горшок, в который ее недавно пересадил сам Бельгейр, а также несколько склянок с живительными зельями. Похоже, они неплохо сработали и как удобрения для хищного цветка. Розария была достаточно ядовита для того, чтобы убить человека, но недостаточно умна, чтобы его выследить. Цветы на лианах лениво повернулись в сторону вбежавшего волшебника, розовые лепестки задребезжали, словно подражая шипящей змее. Однако Оливин лишь недовольно зыркнул на растение и назидательным тоном начал ругать цветок.       — Плохо, Рози, плохо! — Лианы, признав хозяина, нехотя поползли назад, — Я говорил тебе, что еще рано расти, — он окинул взглядом помещение, — смотри, какой бардак ты устроила! — Волшебник подошел к дрожащей женщине и, склонившись к ней, протянул руку, чтобы помочь ей встать.       — Простите, мастер. Это моя вина, — быстро произнес Николас, торопливо уводя Мариан подальше от распоясавшегося «кустика».       Усадив наставницу в кресло, он вернулся в лабораторию и, отправив разбуянившуюся «Рози» под защитный купол, принялся наводить порядок. Пара взмахов для начертания магического символа: «Ресторе…» Сила покидала тело, пропитывая заклинание, воплощая образ комнаты до погрома. Словно рябью покрылись поврежденные предметы, начав медленное движение на свои прежние места. Закончив уборку, Николас удовлетворено вздохнул.       Мариан окликнула своего ученика:       — Все в порядке? — Ее тревожное лицо показалось в проеме.       Прихватив из кабинета мятного чая, она теперь жадно пила чашку за чашкой, но все еще не решалась зайти в лабораторию. Обернувшись на голос наставницы, Николас виновато поклонился: «Мастер, еще раз прошу меня простить». Женщина улыбнулась и, подойдя поближе, заботливо потрепала волосы своего ненаглядного ученика.       — Все в порядке, Ники. Это все мои плохие рефлексы, — произнесла она, мягко улыбаясь уголками глаз, — неприятно это признавать, но я, похоже, старею.       Николас, в уже привычной для него манере, тут же возразил наставнице.       — Мастер Мариан! Вы в прекрасной форме! — он немного замялся, боясь сказать что-то неподобающее, — вы… Это моя ошибка, мне не следовало оставлять розарию в общей комнате.       Женщина прищурилась и смиренно улыбнулась.       — Извинения приняты, — сказала она, бодро встряхнувшись, — предлагаю продолжить работу. — Волшебница неспешной поступью вернулась к своему столу.       Стараясь наладить привычный ритм исследований, она вежливо попросила передать ей инструменты. Травянистые глаза благодарно заблестели, и волшебник энергично потянулся за маленьким стальным ящиком, запрятанном в глубинах служебного холодильника. Мариан обработала руки бледной пылью и надела тонкие перчатки и небольшую хлопчато-тканую маску. Открыв ящик, она бережно достала кусочки плоти, когда-то бывшие частью молодой девушки.       Взяв скальпель, Жемчуг осторожно отсекла несколько крохотных кусочков. Николас уже стоял рядом, вооружившись пробирками с реагентами. Пока женщина складывала ткани по порядку, ее ученик готовил свежие химикаты для следующего этапа анализа. Смешивая цветные порошки, он порой заглядывал в большую толстую книгу, полную закладок и поправок. Этот справочник был давным-давно написан самой Бельгейр и позднее дополнен уже ее многообещающим учеником.       Выполнив все предписания, он потянулся за готовыми пробирками с образцами. Мариан уже достала следующий ящик и начала обрабатывать новые ткани, все с той же осторожностью и плавностью прекрасно выверенных движений. Николас в это время уже порхал над огромной машиной, закладывая в ее ячейки нужные смеси и образцы. Он украдкой посматривал на надутую от обиды Розарию, чувствуя себя виноватым не только перед мастером, но и перед своим новым питомцем. Наладив обработку, волшебник решил поделиться частью своих находок с наставницей.       — Мастер, помните, в тканях одной из клиенток были следы Морфея?       — У других тоже были следы снотворного, и что? — кивнула ему Жемчуг, не отрываясь от работы.       — Франциска Эстрелла покупала Дримофрению, предположительный период употребления — месяц. — Николас поставил таймер для установки и обернулся, ожидая ответа наставницы.       — То есть наши жертвы могли быть подвержены частым кошмарам? — Мариан замедлилась, вспоминая что-то.       Юноша торопливо добавил:       — Причем это началось, судя по всему, незадолго до их смерти.       Лицо Жемчуг сморщилось мелкими морщинками вокруг глаз и носа, глаза потемнели, наливаясь тяжелыми думами.       — Не сходится, — она замотала головой, — первая девушка, в ее крови ничего не было.       — Но у остальных, — Николас не останавливался, стараясь навести наставницу на эту занятную, на его взгляд, деталь.       — Хорошо, у нас есть три жертвы и одна пропавшая, употреблявшие психотропы, причем двое употребляли Дримофрению, — сказала она и вдруг застыла на месте, не выпуская скальпель из рук.       Николас тоже замер, боясь спугнуть ненароком зарождающуюся в голове Мариан мысль. Вдруг женщина резко сорвалась с места, уронив инструмент на стол. Подойдя к большому шкафу, полному различных справочников и энциклопедий, она провела рукой по рядам, выискивая глазами нужный ей том. Ученик Жемчуг уже тенью стоял рядом, ожидая ее ответа.       — Нашла, — довольно заметила Мариан, но попытка дотянуться до книги провалилась из-за скромного роста волшебницы.       Указав на корешок, женщина вежливо попросила:       — Ники, можешь помочь?       Оливин кивнул и быстро достал толстый потрепанный фолиант, на обложке которого серебряной нитью был вышит заголовок на староцентрийском: «П. Дрейк, Патология снов». Волшебник недоуменно вскинул бровь. Об авторе данной книги он знал немногое: например, что Патиус Дрейк считался сумасшедшим в научных кругах, что все его работы не принимались всерьез, что он был жутким мистиком и верил в существование некоего физического воплощения Мира Идей — Мира Грез, или тринадцатого измерения.       — Мастер, вы уверены, что вам нужна именно эта книга? — осторожно спросил юноша, передавая тяжелый том Жемчуг.       Та лишь хитро улыбнулась и принялась быстро листать страницу за страницей. Два темных оникса ярко заблестели, когда женщина наткнулась на нужный ей абзац.       — Вот, вот, посмотри, — сказала Мариан, придвигаясь ближе и указывая на тонкие строчки синих чернил, — влияние Морфея на восприятие, — она поправила волосы, торопливо продолжив, — на самом деле тут не совсем верный перевод, Патиус имел в виду «восприимчивость», то есть в этой главе он показал, что избыточное потребление Морфея вызывает не просто галлюцинации, но что-то вроде реальных, плотных снов.       — И это значит? — хоть Николас и питал недоверие к словам самого Дрейка, но не в его силах было подвергнуть сомнению авторитет Мариан.       Губы женщины снова расплылись в теплом полумесяце двух рядов жемчуга.       — У нас есть улика!       Где-то в катакомбах под Альфхеймом…       Кварц брезгливо смахивала пыль и кусочки органики с защитной брони, в то время как Изумруд ловко двигалась вперед по узкому тоннелю. Они шли уже где-то три часа, двигаясь, похоже, в самую глубь древних хребтов, но Дженезис и не думала поворачивать назад, словно завороженная продолжая следовать ведомому только ей пути. Таня нехотя шла следом, постоянно озираясь в тень каждого поворота. Это место было до невозможности тесным, душным, а толщи породы казались плитами чьей-то могилы.       Каждый шаг вперед отзывался в груди феникса все большим желанием сорваться на бег, в погоню за чем-то где-то там. Что-то это все ей напоминало, но разрушенная память не собиралась подбрасывать больше подсказок, чем фантомных отзвуков и призрачных чувств. Может, со стороны она все больше походила на безумного лунатика. Но опыт подсказывал, что, когда нет других следов, следует попробовать действовать по наитию. В этих узких коридорах она видела перед собой не неудобство, но возможность. Возможность исследовать нечто погребенное в глубинах этой огромной каменной глыбы. Наверное, именно эта часть ее вечных скитаний нравилась ей больше всего. Когда зловоние канализации уже давно уступило мягкому, едва заметному, местами отдававшему металлом и аммиаком запаху старой земли, глаза девушки словно невзначай мелко заблестели серебром. Дженезис редко замечала подобное, но Новак уже привыкла к тому, что это сияние может означать как несерьезное перевозбуждение охотницы, так и присутствие рядом темных. Поэтому киборг замедлилась, проверяя возможные источники угрозы. Вскоре в грудах камней начали поблескивать маленькие «слезы» — небольшие кристаллиты всех цветов радуги. Изумруд остановилась, и не заметившая этого Кварц врезалась в нее. Девушка вздрогнула, но быстро стиснула рот ладонями, боясь издать мало-мальский «ох», который грозил превратиться в громкое эхо. Вдали виднелась огромная, слабо освещенная забытыми, но все еще исправно работающими лампами большая камера с несколькими наклонными туннелями, в одном из которых, похоже, и стояли мракоборцы. «Значит, это был заброшенный ход», — подумала Изумруд и обернулась проверить состояние Кварц. Та прислонилась к стене, нервно постукивая пальцем по коммутатору.       — Тут нет сигнала связи, — шепотом сообщила Таня, взглянув измученно на подругу.       Изумруд глубоко вздохнула, ей было понятно настоящее значение этих слов и мимики Новак. Она уже не хочет идти дальше. Но там за еще десятком поворотов что-то было. Изумруд чувствовала нечто каждой клеткой своего тела, но не могла никак объяснить, что это. Это ощущение было невероятно слабым, но оно было. Значит, под сотней-другой метров руды был источник ее беспокойства. Ее жажды. Ее охоты.       Девушка смотрела вдаль достаточно долго, чтобы Кварц, не выдержав, стукнула ее по голове. Опомнившись, Изумруд прикрыла глаза, быстро моргая. Серебристый свет погас, и девушки переглянулись.       — Хорошо, еще минут десять и поворачиваем назад? — сказала Дженезис и зашагала вперед в камеру шахты, словно ничего не произошло.       Кварц оставалось лишь недовольно ворчать позади. Успокаивали лишь мысли о том, что скоро они будут на поверхности, и она просто использует ускорители для перемещения к локальным телепортам. Таня готова была даже взломать парочку из них, если понадобится, чтобы поскорее оказаться в горячей ванне, полной ароматных масел и пены. Залезая в очередной туннель, она мысленно подбирала состав наполнителя. Как вдруг из мыслей ее резко вырвал внезапный стук сапог побежавшей Дженезис. И прежде чем Кварц успела ускориться за ней следом, под ее ногой что-то громко хрустнуло, и девушка недоуменно взглянула вниз. Маленький разбитый флакон давно высохших духов мерцал светло-зеленой пылью в слабом свете фонаря мракоборца. Посмотрев вперед, Кварц стала нервно искать глазами Дженезис. Медленная тихая поступь вскоре сорвалась в шумную погоню, как только в одном из поворотов она увидела знакомую фигуру, спешно удаляющуюся во тьму просеки. По ходу пробежки она решилась позвать напарницу.       — Ви! Что происходит? — Но Дженезис лишь прибавила скорости. Таня щелкнула затвор брони, увеличивая напор топлива.       Когда они вошли в просек, Изумруд услышала слабый шорох и мельком заметила кромку плаща, исчезнувшего в повороте. А еще она ощутила слабый аромат разложения, алого металла и… жасмина. Кажется, в голове у нее что-то перемкнуло, так как весь первоначальный план о незаметном методичном преследовании разбился вдребезги о желание сейчас же поймать эту тень. Бледный призрак двигался плавным стремительным вихрем, оставляя маленькие белые чешуйки, на которые Изумруд не обращала внимание. Она успела рассмотреть подробней свою цель. Это точно была та женщина. Тот же плащ, тот же запах, те же бледные босые ноги. Когда расстояние между ними достаточно сократилось, Изумруд призвала Пульсар и выстрелила. Заряд с меткой достиг своей цели. Тонкая голень пошла трещинами, несколько осколков остались лежать на земле. Но несмотря на глубокие сколы в ноге, сущность в плаще лишь ускорилась, показав руки-лезвия из-под плаща. Молочный фарфор скрежетал по стенкам туннеля, разрезая, как масло, толстые подпорки. Не выдержав собственного веса, груда камней начала заваливать туннель. Феникс чуть было не ринулась под обвал, и лишь подоспевшая Кварц вовремя утащила ее в соседний проход.       Когда грохот прекратился, Таня отпустила напарницу.       — Какого черта это было? — прокричала побледневшая девушка, взмахнув рукой в сторону насыпи.       — Мы чуть не поймали нашего «свидетеля», — с холодом в голосе и озлобленностью во взгляде констатировала Изумруд, — я поставила метку, но мы опоздали…       Таня непонимающе посмотрела на подругу. Руки той были сжаты и немного подрагивали, а она сама сидела, потупив глаза, в которых читалась острая смесь гнева, разочарования и грусти.       — Что ты имеешь в виду? — По реакции сидящей напротив напарницы, по событиям предыдущего дня Таня уже начала понимать, что хочет сказать Ви.       Колючий холод пробежал по коже девушки, и в памяти ясно всплыл замеченный ранее флакон. Меж тем Изумруд, опираясь о стену, поднялась на ноги и неуверенно зашагала назад к камере.       — Мы должны найти ее тело, — глухо произнесла она.       Кварц молча кивнула, но еще какое-то время посидела на месте, приобняв колени. Наконец, отправившись следом, она попыталась запустить сканер. Техника сопротивлялась до последнего, но вскоре маленький вращающийся круг загрузки остановился, и глаза девушки погрузились в мягкое сияние экрана. Ожидаемо в радиусе сотни метров, на которые хватало локальной мощности устройства, не было видимых источников жизни, кроме самих мракоборцев. Переключая спектры, она надеялась обнаружить лишь пустоту. «Небольшое пятно на экране в углеродном спектре». Плечи девушки окончательно поникли, она нехотя пошла к указанному месту. Изумруд шла рядом, опираясь о стену, впиваясь ногтями в рукоять пистолета. Всего два поворота по туннелям, минуя камеру, отделяли их от «обители» монстра.       Зайдя внутрь небольшого кармана, феникс сразу впилась глазами в обезображенные, изломанные куски тела. На мгновение оскалившись в бессильной злобе, она молча подошла и, склонившись над телом, прошептала короткую молитву об упокоении души убитой, неосознанно касаясь двух крестов на своей груди. Кварц отвернулась, не желая рассматривать останки. Внутри стало невыносимо тяжело, словно тело заполнили камнями. Однако Новак пересилила себя и решила нарушить гнетущую тишину.       — Мы ничего бы не смогли сделать, — сказала она напарнице, — ты не успела бы ее спасти. — Она сделала ударение на слове «ты», Дженезис обернулась. — Мы бы хоть что-то услышали, когда спускались сюда, если бы она была жива…       — Не надо было мне тогда поворачивать назад, — хрипло произнесла Изумруд.       Достав из сумки небольшую емкость и нить, она принялась собирать останки. Новак просканировала место для отчета.       — И что бы изменилось? — внезапно вспылила она. — Ты сама прекрасно знаешь, что еще не восстановилась полностью!       — Я могла хотя бы попытаться, — рыкнула в ответ феникс, — вот что!       — И погибнуть с ней на пару? — не унималась Таня. — И только попробуй сейчас заикнуться о своем бессмертии, — Дженезис действительно застыла, приоткрыв рот, чтобы затем, клацнув зубами, вернуться к упаковке.       Таня почувствовала, что немного переборщила, надавив на «больное». Но она была права — бессмысленная горячность феникса лишь вредила ей самой. Однако киборг знала еще кое-что. Изумруд не выносила этого ожидания. Она выла внутри от бессилия. Кварц слышала от Бельгейра, что после того, как феникса вернули на службу, она стала часто зависать в тренажерном комплексе, изводя себя длительными забегами с препятствиями, стрельбой и фехтованием, оттачивая заново утраченные навыки. Вечная сонливость феникса была лишь дополнительным подтверждением ее нового хобби. Она также пыталась скрыть любые незначительные повреждения, чтобы иметь больше времени для миссий по зачистке. Темные линии кругов под глазами были припудрены цветочными пигментами. Даже небольшие сколы сосуда скрывались под длинными рукавами рубашки и плотной кожей сапог, пока Ник в очередной раз не замечал их. Изумруд не любила жаловаться на усталость и еще меньше просить о помощи. Оттого Кварц и настояла на привлечении ее к делу, надеясь хоть немного разгрузить подругу.       Когда тело было доставлено к Бельгейрам, Кварц предприняла неудачную попытку утащить Ви к себе на ночлег.       — Слушай, если тебе так тяжело, лучше поделись со мной, — мягко спросила киборг.       Ее дружелюбие разбилось о холодную стену самобичевания.       — Нет, — мрачно ответила феникс.       Всю дорогу они шли в полном безмолвии, и даже при сдаче останков Изумруд не проронила ни слова, быстро заполнив очередную бумажку и поставив подпись. Она даже не повернулась, когда Кварц что-то говорила ей вслед. Она была разочарована в себе. Из-за того, что не успела, из-за того, что не осмелилась тогда броситься вслед, из-за того, что сейчас почему-то ей хотелось рыдать навзрыд, не желая принимать реальность. «Если бы я тогда не остановилась, — думала она по пути к своей квартире, — даже если бы я…» Зайдя внутрь, она скинула одежду и, закутавшись в одеяло, сжалась в один комок боли. Тихо всхлипывая, девушка дрожала, стараясь не думать о том, что завтра ей нужно будет разрушить хрупкую надежду ее первой клиентки. Горькие слезы впитывались в мягкую ткань, разрастаясь серым пятном вокруг покрасневшего лица. Она быстро заснула, сжимая в железной хватке промокшую подушку в форме плюшевого кота.