Сны закольцованного мира

      «И как бы ярок не был Свет, он всегда будет отбрасывать Тень…»       Ночь в землях Централа была подобна заботливой матери: для кого-то она сплетала колыбель из хрупких снов, а кому-то раскрывала целый мир, спрятанный в ее крепких объятиях. Ее дети стремились к ней, выползая из всех щелей, они вслушивались в ее шепот, наблюдая за мягким мерцанием звезд на темно-синем небе. Иногда слышались их безобразные завывания, больше похожие на стенания и стоны ветра в глубоких ущельях северных скал — и даже чуткое ухо вряд ли бы услышало в том огрубевшем плаче мольбы к позабытой Матери Ночи.       Но ее дети помнили. Времена, когда Ночь и две ее сестры правили землями Триады, когда Тьма и Свет сосуществовали в хрупком балансе, немыслимом для любого мага настоящего. Два изначальных элемента сдерживались силой своих прямых наследников, что позднее назовут Хаосом и Бездной и вновь забудут. Словно никогда и не было возможности перемирия.       Первое дитя несло в себе беспредельный массив сущего, второе придало первому форму. Каждый нес в себе частицу другого, сковав враждующих предшественников. Первая асимметрия мира. В редких упоминаниях в священном тексте Церковь Откровения назовет этот этап развития безумием, а рожденные в его ходе элементы — противоестественным смешением чистых версий самих себя. В качестве доказательства приводился факт отсутствия естественных носителей этих сил. Какое очаровательное лицемерие… Свет и тьма не могут ужиться вместе. Но тогда почему люди все еще существуют?       В те далекие годы в мире свободно жили древние, жуткие и величественные создания из легенд. В бескрайних небесах летали живые драконы, на земле роились василиски и ламии, а в морях царили сирены и медузы, охраняя покой Зверя. И глубокая бездна расползалась липкими щупальцами сквозь тонкие завесы двенадцати миров, соединяя их меж собой невидимыми сумрачными тропами.       И хотя наследие Трех Сестер успело сильно поредеть с годами, ростки их магии пустили свои корни слишком глубоко. То тут, то там рождались маги, отмеченные Тьмой. И если им благоволила капризная Судьба, то они успевали укрыться от глаз Ордена Света раньше, чем их пепел будет развеян над водами Стального моря. Иначе дело обстояло с «невозможными» магами бездны. В отличие от дара любой магии или же стихии, силы Бездны запросто могли убить будущего носителя еще до его рождения. Что было весьма на руку Церкви и Ордену, подтверждая их догмы. Причина тому была неведома или, возможно, утеряна, а немногие обладатели столь редкого таланта предпочитали жить в уединении, как и их темные собратья.        Вайзвир, можно сказать, был единственным из своего типа волшебников, кто нагло отказывался следовать этой традиции. Ему нравилось бродить в толпе людей, подслушивая отрывки чьих-то разговоров, тайком наблюдать за мирной суетой с балконов, вести светские беседы со своими клиентами. Даже когда участились чистки и проверки в Альфхейме, где теперь располагалась его скромная обитель, он и не подумал скрыться. Напротив, с невиданным ранее азартом он начал играть в «маскарад» с новоприбывшими охотниками. Его маленькая прихоть суммарно обошлась ему лишь несколькими испорченными костюмами. Мелочь, если учесть, что по итогу он обнаружил ту милую бестию. Вместе с этим пошли слухи о пропажах девушек, но Вайзвир не сильно был заинтересован этими событиями и делал вид, следуя привычке всех жителей Альфхейма, что все это проделки тварей из Норы. Даже если случайная встреча с кое-чем подозрительным вполне убеждала в обратном. Мракоборцы уже шастали по улицам. Пусть они занимаются поимкой чудного творения их прошлого властителя, а он пока еще не готов сотрудничать. Разве что лишний раз подразнить зеленых бойцов для поднятия собственного настроения.       Печально, но все эти почти обыденные вещи отразились и на его работе. Другие темные оживились, чаще появляясь в сумерках заброшенных районов. Волшебнику даже пришлось на время нарушить старую традицию ночных рандеву с его нанимателями, обходясь шифрованными письмами. Было бы неловко в процессе самозащиты случайно разрушить пару зданий.       Посвистывая, Алин спустился по длинной винтовой лестнице на первый этаж высотного жилого дома, в котором он временно снимал квартиру. Входная дверь тяжело скрипнула, открывая вход в парадную. Остановившись возле огромного зеркала в пол, волшебник окинул себя быстрым взглядом и аккуратно поправил галстук.       — Привет, сосед! Опять труба зовет? — весело проурчал знакомый эльф, проходя мимо.       Он жил и по совместительству работал в небольшой лавке с древностями, недавно отстроенной в этом доме. В руках эльф сжимал связку потертых медных ключей, видимо, уже успел закончить дела и шел на заслуженный отдых.       — Увы, я, похоже, сегодня нарасхват, — дружелюбно улыбаясь, ответил Вайзвир.       Его сосед понимающе кивнул, лукаво подмигивая. Волшебник незаметно ухмыльнулся, наблюдая в отражении за уже привычной реакцией своего знакомого. Лоренс, или Лори, как звали его немногие друзья, был достаточно молод и неопытен, чтобы быть крайне бестолковым торговцем на радость рыжему пройдохе. Взамен, оправдываясь благими порывами, волшебник периодически читал юноше лекции по истории и алхимии, которые больше напоминали витиеватые небылицы. На данный момент его юный ученик уже мог отличить пудру из перьев оципиты от костной муки.       Также, исключительно для соблюдения легенды, а не забавы ради, он как-то убедил эльфа, что работает в эскорт-услугах, а до этого был учителем фехтования, поваром, частным сыщиком, моделью, каллиграфистом, моряком, и вполне официально, хоть и недолго, числился тайным агентом самого герцога Альфхейма. Нельзя сказать, что это была наглая ложь, хоть и доля правды в рассказах Вайзвира колебалась от случая к случаю. Все же задания его заказчиков порой требовали творческого подхода. До сих пор в его памяти хранилось болезненное эхо хруста собственных костей, когда для одного дела ему пришлось магией срезать несколько ребер и укоротить ключицы, чтобы влезть в тот проклятый корсет.       Заветный конверт прибыл в руки волшебника утром, в то время как исполнить заказ требовалось вечером того же дня. Усмехнувшись от подобной наглости, волшебник продолжил изучать текст письма. В последнее время он стал реже брать задания, так как суть их оставалась одна и та же и уже успела ему порядком надоесть. Поиск информации, доставка ценного груза, устранение случайного свидетеля… Уже давно решив завязать, он никак не мог покончить со «сборами». Теперь же у него появилось символическое оправдание очередному побегу. После той встречи в Норе Алин, в кои-то веки, начал читать бесплатные газетенки, что настойчиво раскладывали в почтовые ящики жильцов каждое утро вторника. Пока что короткие объявления с предложениями мелкой работы не удовлетворяли его скучающую натуру. Не теряя надежды, он продолжал подготовку к созданию нового образа. Предстояло столько дел: смена документов, чистка хвостов, возможно, даже придется переехать и подправить память Лори.       Покинув уровень 63, Вайзвир направился на северо-восток материка к густому лесу у подножия Хейда. Еле успев на последний поезд, он развалился на длинном сидении и начал собирать в памяти особенности его цели. «Лазарь Винс, как тесен мир», — в голове возник образ угрюмого мужчины с острыми, как лезвие его меча, чертами лица, и не менее острыми зубами. Алин задумался, что этот заказ может иметь политический расчет. Его цель был одним из немногих легализованных вампиров. Как было известно из многочисленных общественных источников, Винс последние лет 200 серьезно занимался благотворительностью и помощью с «возвратом» некоторых темных к «нормальной» жизни. Интересно, кто именно решил убрать его?       Раздался сигнал, извещающий о прибытии на место. Выйдя наружу, Вайзвир зачарованно огляделся, рассматривая ночные красоты сказочного леса. Вокруг царила удивительная тишина, словно весь этот лес, скрывающий в листве тайную обитель древнего вампира, замер в нетерпеливом ожидании развязки предстоящей встречи. Лишь изредка со спины слышался слабый шорох падающих листьев. Или мягкий хруст тонких сучьев. На мгновение волшебник испытал жуткое желание обернуться, но вовремя одумался, не желая разрушать шаткую иллюзию. Замысел его похода был важнее. Снова хлипкий шелест. Легкая усмешка проскользнула на лице. Алин сильнее затянул шарф, прикрывая шею и низ лица. Показавшийся вдали замок казался огромным зверем, выпустившим когти-пики покосившихся от времени ворот. Острые шпили башен, словно клыки, разрывали бледные облака, обнажая ночное небо. Центральное здание было скрыто за искусственной слабой дымкой тумана, который меж тем словно отторгал мягкий свет полной луны. Статуи старинного замка, охраняющие двери в покои Лазаря, недружелюбно взирали на фигуру, неторопливо приближающуюся к парадному входу. Казалось, что каменные титаны видели насквозь человека, кутающегося в неприметный плащ в попытках то ли согреться, то ли спрятать свое лицо за широким воротом. Внутри замка по бокам от ведущей внутрь дороги раскинулись живые ограды из плотных кустов диких роз и бересклета. Бусины ядовитых ягод роились вокруг больших ярких бутонов, словно налитых кровью. Засмотревшись на них, Алин почувствовал давящее чувство одиночества, текущее тонким полусладким ароматом. Отмахнувшись от подступающей к горлу болезненной пустоты, он быстро продолжил двигаться дальше.       Пару ударов дверным молотком прозвучали глухим колоколом. Двери со скрипом открылись. И перед волшебником предстал широкий, богато украшенный холл. У крайней стены вздымались две полукруглые лестницы, ведущие на балкон. Комната была идеально убрана, но совсем не обустроена. В противовес изящным росписям, искусно вышитым гобеленам и причудливым канделябрам на стенах интерьер комнаты был представлен одиноко стоящим креслом, освещаемым слабым светом огромного камина. Полное отсутствие привычного для любого живущего домашнего тепла и уюта не удивило волшебника: все же он пожаловал в дом вампира. Сам хозяин замка был где-то неподалеку, судя по ощущениям Алина.       Откашлявшись, Вайзвир поспешил представиться.       — Прощу простить за вторжение, — вежливо произнес парень, снимая шляпу и озираясь по сторонам, — меня зовут Эдж…       В проеме коридора, соединённого с балконом, послышался мерный стук тяжелых шагов.       — Я знаю, кто ты, — холодно произнес Лазарь, медленно выходя из плотной тени и приближаясь к мраморному парапету.       Это был высокий мужчина, едва разменявший четвертый десяток, на самом пике своей физической формы. Темные вороные волосы, лишь слегка тронутые сединой по бокам, были убраны назад. Вздернутые крылья острого носа, высокие скулы и тонкие губы, из-под которых немного просматривались белые клыки — типичные черты проклятого рода. Меж изогнутых бровей пролегали неглубокие борозды морщин. Алые рубины глубоко посаженных глаз сурово следили за нежеланным гостем. В ответ Алин лишь галантно улыбнулся, стараясь незаметно рассмотреть детали облика его цели. Легкий кафтан темно-бордового цвета был украшен золотой нитью и пуговицами с гербом дома, он по виду не представлял собой ничего особенного. Другое дело — пластинчатая броня, что скрывалась под ним. Тонкие многослойные письмена на староцентрийском — такой тип магической защиты был хорошо знаком волшебнику. На поясе вампира Вайзвир заметил изогнутый меч в позолоченных ножнах с красной оплеткой. «Кровопускатель, значит», — подумал он про себя. Мечи, подобные этому, изготавливались только на территории Рапсодоса, и за долгие годы службы приобрели мрачную славу. Даже небольшого пореза от лезвия хватит, чтобы увидеть его силу в действии. И кровь будет течь, пока жертва не иссохнет заживо.       Оба мужчины застыли на месте, буравя друг друга взглядами: один, полный усталой злости, и другой, смотревший на оппонента с игривой решимостью. Словно занесенное лезвие гильотины, в воздухе повисло мрачное молчание. В саду послышался слабый шорох. Волшебник осторожно шагнул вперед. Вампир сжал руку на ножнах, чуть выдвигая пальцем лезвие клинка, в остальном оставаясь неподвижной статуей.       — Значит, тогда можем оставить формальности, верно? — Алин скинул плащ и забросил его через плечо.       Покручивая шляпу в руке, он медленно подошел к ступеням лестницы. Одно ловкое движение и головной убор приземлился на край камина. На лице Лазаря все так же царила маска спокойного презрения.       — Странно, — с фальшивой задумчивостью добавил волшебник.       Лазарь сощурился.       — Что именно? — раздался тяжелый голос хозяина замка.       — Обычно, когда я появляюсь меня либо пытаются убить, либо уточняют, кто именно меня нанял, либо умоляют о пощаде, — задорно пропел Вайзвир, преодолев еще пару ступенек.       Уголок рта вампира дрогнул в легкой усмешке.       — Последнего вам от меня не услышать, — в глазах мужчины заплясали маленькие огоньки, — и мне известно, кто вас послал…       — Значит, ты попробуешь убить меня? — с насмешкой сказал Алин, стараясь еще сильнее пошатнуть терпение своего собеседника.       — Если вы продолжите свое бахвальство, — в его словах показалась нотка раздражения, — придется научить вас манерам, — он коснулся ведущей рукой рукоятки меча.       Вайзвир приостановился на середине лестницы, готовясь принять удар в случае удачи. Звуки вокруг исчезли. Момент был выбран.       — Как ты учил дочь ЛаСомбра? — выдал волшебник, хитро ухмыляясь.       На мгновение Лазарь обомлел, вызвав внутреннее ликование Алина, который теперь был уверен в успехе сегодняшней вылазки.       — Так значит, это правда, — волшебник вскинул брови, притворяясь удивленным, — не думал, что древние питают слабость к малолеткам, — вампир ощерился и вытащил меч.       Алин довольно оскалился.       — Я слышал, что ее нашли обескровленной и порванной на части, словно потасканную, — сверкая своей улыбкой, он продолжил бить по открывшейся «ране» Винса, как вдруг тот сорвался в рык и рванул вперед.       — Как ты смеешь!!! — алая полоса прошлась в миллиметре от того места, где стоял парень.        Отскочив, Алин тут же взмахнул плащом. Темно-серая ткань рассыпалась на тонкие волокна, образуя плотное пятно, растекающееся по кругу. Лазарь прыгнул следом, атакуя серией заряженных слешей. Клинок в его руках раскалился, освещая комнату темно-алым светом, однако каждый его взмах глухо сталкивался с плотными пучками теневых гифов — зачарованных нитей, циркулирующими злобным роем вокруг Вайзвира. За спиной волшебника показались два кольца цвета королевского пурпура.       Вспышка. Две тернистых лапы ударили, разбив кладку пола.       Обернувшись стаей летучих мышей, Лазарь взвился к самом верху комнаты, избежав столкновения.       Приземлившись, волшебник достал пару кинжалов. Его глаза блеснули на мгновение, и в воздухе появилось несколько магических платформ. Несколько мышей попытались атаковать его, но он лишь резал их одну за другой на куски, вращая кинжалы в ладонях и словно танцуя меж маленьких тварей. Легкий взмах тут и там. Сомкнутые губы застыли в снисходительной ухмылке, все больше раздражая вампира.       Стая ускорилась, слившись в огромного ворона. Взмахнув крыльями, Лазарь сбил волшебника на землю мощным потоком воздуха. Раздался пронзительный крик птицы. Сотня заостренных перьев-лезвий полетела вниз.       Опомнившись, Алин откатился от одного из «снарядов», подпрыгнул и оттолкнулся от другого. Вампир снова принял свой человеческий облик, камнем падая вниз на Вайзвира. Он был очень быстрым… Но не достаточно быстрым, чтобы обогнать мага Бездны. Волшебник играючи сделал шаг в сторону, отталкиваясь от очередной платформы, не забыв пройтись лезвиями кинжалов по плотной материи кафтана, добавив пару тонких разрезов на теле Лазаря. Вампир машинально схватился за плечо, глухо рыкнув от неожиданности. Перекинувшись на мгновение взглядами, оба мужчины снова бросились в атаку. Звон стали раздался подобно грохоту грома.        Сколько они так уже сражались? Любая минута по ощущениям длилась часы. Алин парировал каждую из атак, пытаясь подгадать удачный момент. Грация в движениях смешалась с холодным расчетом и обезличенной эффективностью. Мышцы вздулись сталью, по венам бешено пульсировала красная лава. Пропитанная потом одежда обжигала скользким холодом тело. Время от времени он оставлял на коже оппонента новые кровавые полосы, исполняя особо сложные пируэты — но это лишь больше раззадоривало его противника.       Лазарь едва сдерживал свой гнев, его взмахи мечом в безумном ритме выдавали с головой проступающие эмоции. Он почти тонул в ненависти к рыжевласому мальчишке, что так нагло насмехался над ним. Что считал, что с такой элегантной простотой отнимет его жизнь. Намереваясь пробить защиту наглого мага, он прыгнул вперед, ускользая от брошенных в его сторону призванных терний. Волшебник ожидаемо избежал прямого столкновения, резко отступив в сторону. Меч со скрежетом оставил в полу глубокую трещину.        Отставив меч, он пристально посмотрел на молодого парня, что скрывая тяжелое дыхание, отвечал ему таким же внимательным взглядом. Миг отдыха. Миг осмысления, что этот бой может закончиться его поражением. Лазарь вспомнил милое лицо знойное красавицы, что когда-то осмелилась войти в обитель монстра. Та, что привнесла капельку солнца в его жизнь.       Нет, пока он лично не убьет ту мерзость, что лишила ее жизни, у него нет права на проигрыш.       Человек, что стоял перед ним был никем иным, как магом Бездны. Даже если бы Лазарь хотел иссушить этого выскочку до последней капли, яд темной крови бил куда больнее. Вот, кто был настоящим чудовищем. Неудивительно, что кто-то вроде него стал солдатом удачи. И в лучшие времена таким магам не было места ни в одном из уголков этого мира. Лазарь снова кинулся в атаку.        Пляска клинков, еще более ожесточенная, чем раньше, заняла все видимое пространство величественного зала, теперь изрезанного свежими сколами стен и прорехами в куполе, сквозь который мягко сочился бледный лунный свет. Трансформируясь в волка, Лазарь сбивал мага яростными ударами лап, скидывая личину зверя, наносил быстрые удары мечом, красными вспышками посылая новые порции режущих волн. Изредка закрываясь магическим щитом, Алин с приятным напряжением обходил каждый слэш, ускользал от клацающей пасти и когтей черного волка. Прыгая в воздухе и отталкиваясь от стен, он призывал новые шипы, выигрывая себе время для легких росчерков на уцелевших плитах пола. Озлобленный вампир под ним затих в подозрительном ожидании.       Прыжок… И Лазарь черной пулей взлетел к волшебнику. Не успевая уйти с линии удара, Алин спешно скрестил кинжалы перед собой. Вернув себе прежний облик, мужчина с усилием занес меч над собой.       Внезапно его аура вспыхнула алым, и теперь сила удара превзошла все предыдущие.       Несмотря на правильно выставленный блок, волшебника со свистом отбросило в сторону. Ударившись о стену, он почувствовал, как каждая кость в его теле завибрировала от соударения с твердым мраморным покрытием. К горлу подступила желчь, в которой ощущался слабый привкус железа. Он поднял свой взгляд и увидел, как к нему медленно приближается его противник, поблескивая сталью Кровопускателя, жаждущего крови врага.       Алин уже собирался встать и отвесить очередную издевку, прежде чем опять пуститься в очередную схватку на мечах, как вдруг вокруг сердца появилась странная давящая боль. Словно кто-то крепко схватил его и теперь пытался вырвать пульсирующий сгусток из груди. Он скорчился на месте, сжав ткань потрепанной, промокшей насквозь рубашки. «Только не сейчас», — хриплый стон сорвался с губ. Этот своеобразный недуг напоминал ему о давно забытом долге. Перед глазами всплыл хрупкий образ напуганной пичужки, что заливаясь слезами, умоляла спасти ее.       — Прости, — прошептал он, виновато отмахиваясь от скорбного видения.       Вампир непонимающе вскинул бровь, услышав сказанное, но затем прибавил в скорости, догадываясь, что любое промедление сейчас означает лишь смерть. Алин почти не старался уклониться, лишь опустошенными глазами смотря на приближение его врага. Лезвие пронзило его с необычной легкостью. Лазарь замер на месте, не веря своему успеху. Он толкнул тело волшебника, освобождая клинок из тесных объятий плоти. Пошатнувшись Вайзвир, упал плашмя, не издав не единого звука. И тут вампир обратил внимание на свой меч. Чистая гладь металла отразилась в алых глазах. Вскинув голову назад, он увидел, как темные нити, сползая с мертвенно бледного тела, двигаясь в воздухе, пляшут вокруг знакомой фигуры, повисшей под куполом крыши.       — Прости, — прикрываясь улыбкой, словно щитом, весело повторил волшебник, — но я еще не хочу умирать.        Раздался громкий рев. Вампир, обратившись живой бурей, ринулся тараном навстречу. Алин горько усмехнулся и щелкнул ладонью, следя за кровавым вихрем. Платформы сложились в туннель, вскочив в который он серой молнией устремился вниз. Парень почти задыхался от предвкушения: его зрачки бешено пульсировали, а по телу струились волны энергии.       «Всего один удар», — рычал про себя Лазарь, занеся полностью заряженный меч.       «Всего один удар», — ликовал Алин, ускоряясь и почти исчезая из вида своей цели, — «всего один удар, и ловушка захлопнется».       Платформы отпадали одна за одной, сливаясь с землей. Тонкие узоры металла, вытекая из мелких символов, поползли в зловещем знамении, образуя несколько колец, меж которых вращались письмена мира-Тюрьмы.       Еще один всполох и вампир, погрузившись в темную смоль зеркала, безвольно завис в воздухе. Краем глаза он увидел, как волшебник, уже стоя поодаль от заряженной диаграммы, вскинул руки и прошептал что-то, отчего та сорвалась с пола, застилая пепельной дымкой пространство вокруг.       — Амальга Вермо.       Из-под земли раздался нарастающий грохот. «Что?» — мелькнула мысль у вампира перед тем, как в дымке разверзлась пасть какой-то твари. Нет, звук, издаваемый монстром, не мог идти из-под замка. Не говоря о том, что подобную мерзость вампир, живущий на этой земле несколько столетий, видел впервые. «Он призвал порождение…», — запоздало понял мужчина. Демонстрируя глотку, усеянную сотнями мелких зубьев, огромная сколопендра, обвитая мириадами тонких темных гифов, взвилась вверх, опираясь на сегменты собственного тела, и в мгновение ока проглотила добычу.       Диаграмма треснула, рассыпавшись в пыль. Вместе с ней исчезла и тварь, только что сожравшая Лазаря. Алин упал обессилено на землю. Грудь вздымалась и падала, закачивая холодный воздух, обжигающий изнутри раскалённое тело. Повернув голову на бок, он стал искать взглядом тень, что незримо наблюдала за его поединком.       — Передай клиенту, что я выполнил заказ, — выдавил он из себя. — Лазарь отправлен на тот свет, как и договаривались, — кажется, вдали послышалось тихое шуршание, и снова тишина.       Убедившись, что вокруг не осталось ни души, волшебник вытащил из кармана небольшой прозрачный медальон. В слабом свете луны, можно было увидеть красные всполохи разгневанных рубиновых глаз…        Дорога назад отняла у Вайзвира почти весь остаток ночи. Он решился пройтись, не обращая внимания на редкое шипение тварей в тенях леса, что следовало за ним вплоть до границ города. Ослабленный боем и тем «приступом», он плелся по мелким безлюдным тропам, инстинктивно следуя давно заученному пути. Боль в груди утихла, успокоилась, как потухшее пламя. Однако, тепло его, подобное горсти углей, все еще струилось внутри, разливаясь по тонким капиллярам и даруя глубокое спокойствие душе волшебника, вечно странствующей в бездонном океане печали и разочарования. Тление маленьких угольков, символ позабытого контракта, освещало его путь хлипким светом надежды. Предстояло еще столько дел… Ранее утром того же дня       Маленькая девочка проснулась в небольшой комнате с белыми каменными стенами, испачканными неловкими мазками кисти, создающей причудливые, понятные лишь их создателю узоры. Яркий свет из крохотного окошка давал понять, что в Цитаделе наступило новое утро. Потирая глаза, ребенок направился к большому шкафу, вырезанному из белого мрамора. Ей практически пришлось полностью залезть внутрь, чтобы найти все детали ее легкого доспеха. Сложив его на кровать, она принялась приводить себя в порядок: сегодня — очень важный день. Поэтому все надо сделать правильно, чтобы Отец мог, наконец, гордиться своей младшей дочерью.       Сегодня она впервые убьет демона. Малышка с трудом собрала в высокий хвост свои вьющиеся волосы, и с недовольством окинула зеркало взглядом — на нее смотрела серьезная зеленоглазая девочка лет двенадцати, с курносым носом, усыпанном веснушками — сплошное смехотворное противоречие. «Ваша Светлость», — передразнивая одного из слуг, произнесла девочка.       Если кто и мог носить этот гордый титул, то это ее старшая сестра, Сонмра. Она была невероятной. Малютка частенько наблюдала за ней издали: с чердаков покатых крыш, из густой листвы садовых деревьев и темных углов замка. Девочка жадно ловила глазами каждый жест, преисполненный мягкости и элегантности, каждое слово, звучащее сладкой песней. Однако, как бы она ни старалась, ей не удавалось повторить увиденное. «Слишком громкий голос, слишком резкие движения, чересчур пристальный взгляд», — поучали ее многочисленные гувернантки, — «вам не стать леди», — разочарованные вздохи. В такие моменты Сонмра обычно заботливо гладила ее по волосам и советовала искать свой путь, не слушая никого вокруг. «И пусть», — заговорчески улыбалась сестра, — «зато никто из этих леди не может поймать воробья руками», — а затем подмигивала, — «не говоря о том, чтобы знать как обращаться с мечом».       Увлеченная затяжкой ремней на наручах и сапогах, девочка не заметила, как дверь в ее комнату тихо скрипнула и внутрь, мягко ступая, вошла высокая светловолосая девушка в тонкой розовой сорочке. Она плавно приблизилась к ребенку и осторожно взяла в ладонь сверкающие бронзой пряди волос.       — Сестра! — малютка резко обернулась, в ее глазах читались легкое удивление и нескрываемая радость.       Она не ожидала прихода девушки, но это определенно то, чего ей нужно было в столь ответственный момент.       Эта милая сцена резко оборвалась звуками криков и пальбы. Вокруг бегали люди, сталкиваясь друг с другом яростными волнами в огромном море воплей и стонов. Повзрослевшая где-то на пару лет девочка в безумной спешке поднималась по, похоже, бесконечной лестнице к главной башне Цитадели. Стирая со лба запекшуюся кровь, смешанную с соленой влагой, она пыталась понять, что происходит. Где-то неподалеку раздались очередные возгласы о свободе. Она лишь презрительно фыркнула и продолжила движение наверх. Свобода… Нет, скорее Власть. Отец никогда не ограничивал своих поданных. Но он точно был ненавистен тем, кто желал его силы. А теперь, когда Отца больше нет… Девочка зажмурилась, быстро стирая слезы. Разве стоит эта сила тех рек трупов, что сейчас устилают нижние этажи Белой Башни? После очередного пролета дыхание стало сбиваться, и в голове появился легкий гул. Надо было успеть, сестре нужна ее помощь, пока она держит щит над Цитаделью. А затем мир вокруг погрузился в багровую тьму…       Проснувшись от собственного крика, Изумруд подскочила с постели. Часто глотая воздух, словно тот страшный сон был явью, она быстро схватила коммутатор, набирая номер Кварц. Застыв на мгновение, она нерешительно нажала кнопку отмены и упала назад в теплые объятия пледа. Внутри все еще рокотали незнакомые голоса, сливаясь в затихающую какофонию. Прижав руку ко лбу, девушка тут же испуганно отдернула ее, ощутив влагу при касании. «Это не кровь», — с облегчением Изумруд выдохнула и немного успокоилась.       Встав с постели, девушка побрела в ванную. Холодная вода помогла ей окончательно проснуться и заодно привести мысли в порядок. Этот сон она видела уже не первый раз. Сам сюжет мог меняться, становясь то короче, то немного длиннее, как сегодня. Но увиденное никогда не складывалось в единую картину. А сон меж тем преследовал ее, словно озлобленный рой, иногда более расплывчатый, вязкий, как грязь, иногда четкий, словно кадры кино с ней в главной роли. Девушка не помнила, когда именно она увидела первый такой сон. Хотя другого ей и не снилось: либо странные картины «ее» прошлого, либо глубокая ночь. В голову пришла здравая мысль спросить о сновидениях у Анны, та вроде как говорила, что раньше изучала сомнологию. Или, по крайней мере, попросить снотворное у Мариан, чтобы совсем не видеть ни грез, ни кошмаров. Изумруд могла бы уточнить у Тани, ведь та точно бы запомнила, имей место подобное раньше. Но отчего-то ей не хотелось волновать подругу еще больше. Ощутив укол совести из-за своей вчерашней грубости, она все же набрала заветный номер.       — Алло, — раздался тревожный голос киборга. — Ви, ты в порядке?       «В порядке ли», — подумала девушка, все еще не решаясь начать разговор.       — Да, ну, то есть, нет, — она взъерошила волосы рукой, — не совсем…       Терпеливое молчание с той стороны, красноречиво говорило, что подруга внимательно слушает Изумруд. Немного поколебавшись, она продолжила.       — Я, кажется, слишком перенервничала из-за вчерашнего. Прости, я была грубой, — сказала девушка, ежась от неловкости.       — Ничего, — быстро и коротко прозвенел энергичный голос Кварц, — ты выспалась?       — Пыталась, но под утро мне приснился какой-то глупый кошмар, — пробурчала девушка, сверля глазами пол.       — Кошмар? — переспросила Кварц, и за ее спиной послышался быстрый стук шагов. — Дай мне трубку, — похоже, это был Ник.       Изумруд взглянула на часы.  Значит, Таня уже находилась в агентстве.       — Ви, ты можешь рассказать, что тебе снилось? — убедившись, что все еще утро и она не проспала работу, девушка устроилась удобней на небольшой подушке.       — Кхм… я не очень запомнила. Сложно объяснить, но это словно было похоже на ряд вспышек… как воспоминание.       — Оно не напомнило тебе тот сон нашей клиентки?       — Нет, скорее наоборот, — она замялась, — это был такой сон, где ты пытаешься угнаться за кем-то, — она услышала, как Ник облегченно вздохнул, — а в чем дело?       — Просто мы тут с Мариан предположили, что это существо или тот, кто ей приказывает, может вторгаться в чужие сны.       Изумруд неосознанно улыбнулась. Подобные вещи казались бредом, но Ник был крайне убедителен в своей теории: девушки, страдавшие от кошмаров, тварь, что каким-то образом знала их привычки и маршруты. Вспомнив о выстреле, она резко перебила парня.       — Ник, я поставила метку на той твари. Мы можем выследить ее, — она услышала нервное хихиканье, явно принадлежавшее Новак, — что?       — Ви, ты только не злись, — спокойным тоном начал было парень, — но во время утреннего патруля стражи нашли большой осколок кристалла… с оплавленным патроном внутри.       Девушка устало закатила глаза. Впрочем, ничего нового: если что-то может пойти не так, оно пойдет не так. С другой стороны, теперь есть вещественное доказательство. И еще кое-что…       — Нужно усилить патруль, — задумчиво сказала феникс.       — Что?       — Я говорю, что нужно усилить патруль, — громче повторила она, — это «нечто» вряд ли обладает быстрой регенерацией. А такое повреждение слишком сильно снизит его шансы на любой побег. Сообщи городской страже. И попроси поставить на несколько дней пару агентов возле дома Эстреллы, я отправлюсь прочесывать катакомбы, Кварц возьмет на себя поверхность.       — Хорошо, я попрошу Аметист одолжить несколько портальных камней, — послышались звуки потрескивания, как от электрических искр.       — У вас самих там все нормально? — спросила Изумруд, чувствуя приятное облегчение от простой беседы с напарниками.       — Да, вполне, Кварц и я пытаемся немного переделать ее ролеры, — отвлеченно сказал Ник.       — Хорошо, я тогда пока разберусь со своими делами и сразу пойду в патруль. Вы тоже постарайтесь выйти часа через два-три. До связи.       — До связи.       Положив трубку, Дженезис неуверенно посмотрела в сторону кухни. Живот требовательно заурчал. Ладно. Надо пойти и съесть что-нибудь. Нашарив в холодильнике остатки сухого рамена и пару зеленых яблок, она тяжело вздохнула. Все эти переезды всегда встречали ее полупустыми холодильниками, унылыми серыми стенами и одинаковым оформлением комнат. Ничего лишнего, только функциональная необходимость. С отвращением она чувствовала, что скромное жилище, предоставляемое агентством, по иронии служило отражением личности временной хозяйки. Но разве могло быть иначе? Ее прошлое сгинуло в огне времени, а былое «я» зыбкой статуей из хрупкого стекла рассыпалось каждый раз, когда она перерождалась. Спасительный маяк в лице возможного возвращения памяти одновременно привлекал и отталкивал. Девушку не покидало тревожное ощущение, что в том прошлом упокоилось что-то, что прежняя версия Изумруд старательно пыталась забыть.       Было и что-то странное в самой сути «существования». Непонятное. Когда в первый раз она увидела, как кто-то ест пищу, ее чуть не вырвало. Настолько мерзким ей тогда казалось поглощение вещества путем разрыва оного на части. Но есть нужно было — сосуд нуждался в источнике субстратов и энергии. Однако Изумруд капризничала и отказывалась даже притрагиваться к вязкой каше, что приносили медсестры.       Спустя время босс принес к ее палате корзину яблок. Сочные красные плоды почему-то манили к себе, и она взяла один, наиболее яркий: просто рассмотреть. Сладковатый запах ей безумно понравился и, не успев осознать это действие, она жадно надкусила яблоко. Вкус… Узнав его, она с детским искренним восторгом смотрела на улыбающегося старика. Так она поняла, что любит яблоки. С этого момента началась эпоха исследований. Теперь она старалась попробовать почти все, что видела, с замиранием сердца отслеживая свою реакцию на тот или иной объект. Со стороны, наверно, она точно была похожа на поехавшую. Но это того стоило. Возможно, что именно из чувства благодарности или же по более сакральной причине, она терпела привычку босса курить во время их бесед. Запах табака она не переносила. Но если бы не эта едкая смоль, Изумруд бы не узнала так быстро, что такое неприязнь к чему-то.       Думая об этом сейчас, она неловко усмехалась, вспоминая свое колючее недоверие ко всему вокруг. Может быть, взрослые чувствуют себя так же, вспоминая свое детство.       Но и расслабляться до конца не стоило. Все же ее первоочередной смысл существования — это охота на темных.       Тяжело рухнув на стул, девушка приступила к завтраку. Медленно наматывая лапшу на вилку, она пролистывала новости сегодняшнего дня, лениво водя пальцем по полупрозрачному экрану.        Экран пестрил картинками различных выставок, улыбчивых людей, рекламой новых средств от всего на свете:       «Новые пилюли от Мистера Флосса! Зубы как новые уже через 10 минут!», «Сангвинари — почувствуй вкус крови законно!», «Интервью с «Архангелом»: что думает Орден Света о легализации темных?», «Репортаж из Ви-де-Оскарии: Аномально короткие шторма во время пляжного сезона», «Повелители Стихий: стоит ли нам опасаться детей Природы? Своим мнением готов поделиться один из бывших служителей Цитадели».       Несколько маленьких квадратиков сообщали об участившихся нападениях мелких демонов на неосторожных гуляк за границей жилой зоны. Кажется, управление города все еще старалось держать в секрете все события, связанные с делом Потрошителя.       Что-то во всем происходящем было крайне подозрительным, но что именно, пока было не ясно. Или просто у нее снова паранойя.       После перекуса она проверила снаряжение: почистила детали пистолетов от нагара и масла, упаковала несколько видов патронов, осторожно заточила оба меча, не забыв «подкормить» их кристальной пылью. Далее надо было капельку подлатать форму, пару стежков зачарованной иглой тут и там — готово!       Довольная проделанной работой, Изумруд взяла Северный крест и стала любоваться блеском серебра и фиолетового кристаллита, в котором мелкими вспышками гуляли молнии, грозясь вырваться наружу.        Захватив по дороге кофе, она бесцельно бродила по средним уровням Альфхейма. Данный ритуал тоже был скорее традицией, чем необходимостью: кофе не придавал ей бодрости, а блуждание было скорее способом ненадолго убежать от «реальности». Завернув в очередную подворотню, она остановилась и посмотрела на толпу позади. Люди сновали туда сюда, словно муравьи, воплощая высший замысел. Девушка почувствовала легкую зависть, наблюдая за веселящимися детьми и их настороженными родителями. На мгновение ей захотелось подойти ближе, может быть, даже поговорить с ними. Но от подобных мыслей следовало отмахиваться, как от назойливых мух. Подобная жизнь ей не светит. Такова реальность.       Прислонившись к стене, она вяло взглянула на часы и устало фыркнула. Время прокрастинации закончилось.       Прибавив шагу, она двинулась к точке входа в шахты. Внезапно по спине пошли мелкие мурашки. Уже с раздражением, нежели страхом, она быстро огляделась по сторонам. «Какого черта?» — озлобленно процедила феникс сквозь зубы. Но, как и в прошлый раз, рядом не было никого, кто мог бы быть причиной ее беспокойства. Пальцы непроизвольно потянулись к двум крестам на шее. Прислушавшись к своим ощущениям, она попыталась определить направление.        Дрожь исчезла. Изумруд широко распахнула глаза, уставившись в другой конец улицы. Кто бы не начал следить за ней, он очень хорошо скрывает свое присутствие. Кажется, ей все же придется заглянуть к боссу для очередного доклада. Настороженно, краем глаза следя за ситуацией вокруг, она приблизилась к знакомому мосту. Люк, который они вчера «вскрыли», уже был запечатан, как и надлежало. Воспользовавшись логами Кварц, девушка ввела код доступа и скользнула под землю.       Стараясь двигаться по возможности бесшумно, она сосредоточенно прислушивалась к токам магии поблизости. Легкий гул от работающий в глубинах шахт людей удачно помогал ориентироваться и сравнивать «следы» эйдоса. Передвигаясь от одного туннеля к другому, Изумруд заметила, что не «видит» присутствия той сущности. К горлу подступило знакомое давящее чувство паники. «Если она не скрывается здесь, то…» — подавив жуткие мысли, она продолжила исследовать тоннели, — «это только четверть подземных путей, еще рано бить тревогу, » — мысленно подбадривала себя Изумруд, заворачивая в очередной проход.       Спустя еще 4 часа, вдоволь наглядевшись на скальные породы, Изумруд решилась набрать Кварц, чтобы узнать ситуацию на поверхности.       — О, привет! Что-то случилось? — как ни в чем не бывало спросила Новак.       Судя по сторонним звукам, она скользила по оживленной дороге.       — Хотела узнать обстановку, — с тонкими нотками тревоги в голосе, прошептала девушка.       Пауза.       — Все чисто, — Таня, уловив настороженность подруги, остановилась и задумчиво добавила, — даже слишком.       — Охрану к Эстрелле приставили?       — Да, — шорох роллеров возобновился, — я также на всякий случай поставила портальный камень в ее квартире.       Изумруд горько усмехнулась.       — Надеюсь, ты взяла разрешение?       — Конечно, — довольно отозвалась киборг, — я помню инструкции. Эм, Ви? — замялась девушка.       — Да?       — Прости, — виновато произнесла Новак.       Не надо было слов, чтобы понять о чем она.       — Ничего, — сухо выдавила феникс.       — Я правда попыталась ей сказать, — оправдываясь, затараторила девушка, — но она с такой надеждой смотрела, таким жалостливым взглядом, что у меня…       — Просто не хватило сил… — закончила за нее Дженезис.       Злая ирония. Сейчас действительно катастрофически не хватало сил. Сил, чтобы рассказать подруге о своих тревогах. Сил, чтобы сообщить клиентке ужасную новость…       — От Ника есть какие-нибудь новости? — сменив тему, спросила девушка.       — Ну только, если подтверждение того, что наша вчерашняя находка — это останки Франциски Эстреллы, — киборг сделала небольшую паузу, — а еще он как-то умудрился сделать лезвия из куска того кристалла…       — И?       — И следы от него идеально ложатся на модель повреждений, — с тихим торжеством заметила Таня.       — Отлично, — Изумруд остановилась, чтобы лучше осмотреть дно шахты, в которую ее вывел очередной туннель, — осталось только поймать его «хозяйку».       — Ник просил передать, что он присоединится к нашим поискам к вечеру, — обнадеживающе закончила их беседу Новак.       Но, увы, поиски были безуспешны.       Поздним вечером всем скопом было решено завернуть в агентство, чтобы быстро обсудить план дальнейших действий и уйти на ночное дежурство. Уже оказавшись перед знакомым зданием, Изумруд замешкалась. Она обернулась и, собравшись с силами, решительно двинулась к дому Эстреллы. В пути Дженезис набирала сообщение Кварц: «Все же зайду к Аделите, подойду позднее».       Вдруг раздался входящий вызов. Неизвестный номер. Прервав трель старого телефона, что служила мелодией для коммутатора, девушка ответила на звонок.       — Алло, добрый вечер, — как можно вежливей поприветствовала девушка своего внезапного собеседника.       — А-л-ло, — эта дрожь в голосе… Глаза Изумруд вспыхнули серебром. Звонившей была Аделита.       — Что-то случилось? — Изумруд вся сжалась в нервный комок, предчувствуя неладное.       — Моя сестра… Она, — заплетаясь говорила девушка, — она…       Изумруд обессилено выдохнула.       — Мисс Эстрелла, мне очень жаль…       Но собеседница похоже ее не слушала.       — Она идет по нашей улице…       Изумруд мысленно чертыхнулась, моментально остановившись на месте.       — Ваша сестра?       — О боже, Франциска… — в трубке послышался радостный плач. — Она вернулась…       — Нет!!! Стойте на месте! Это не Франциска! — чуть не надорвав голос, проорала феникс.       Все еще не веря услышанному, Изумруд кинулась назад к агентству. Сбив по дороге несколько сотрудников, она пулей влетела в кабинет совещаний и, схватив под ошалевшие взгляды коллег маленький камешек с руническими надписями, разбила тот с силой о землю, чтобы затем исчезнуть в яркой вспышке сработавшего портала. Спустя пару минут, Кварц и Оливин, переглянувшись, бросились следом. Мариан, опомнившись, побежала на поиски листка с телефоном для связи с отправленными агентами. Дрожащими руками она набрала один из номеров. Долгие гудки. Еще один номер. И снова без ответа. В ужасе она обхватила лицо ладонями. Взгляд скользнул к небольшой аптечке, припрятанной в ее кабинете. Собрав сумку с мед. инструментами и необходимыми лекарствами, Мариан поспешила на помощь к остальным.