Сны закольцованного мира

Синталийский офис агентства I.M.G., главный зал       Пока зал для празднования наполнялся очередными свежими и не очень лицами, Андре СиОд тихо стоял за сценой, скользя взглядом по стопке бумаг. Дымя сигарой, как паровоз, он периодически посматривал на будущих агентов и веселящихся сотрудников, резко сокращающих запасы выпивки и закусок. Очередная статья растрат. Впрочем, с учетом того, что почти половина от первоначального набора дошла до этого этапа, пожалуй, праздник того стоил. Набор, судя по его беглому взгляду меж отобранных кандидатур, был весьма достойным. Можно смело увеличить количество принимаемых заказов, и тогда эти птенцы окупятся уже спустя месяц работы. Шумиха нарастала и нужно было выходить, но старик хотел напоследок убедиться, что состояние оставшихся новичков стабильно. Писк телефона он встретил нервозным бормотанием.       — Слушаю, — промычал он в телефон, не вытаскивая пылающий сверток изо рта.       — Сэр, последние участники на пути к выходу, можете начинать, — Аметист, как обычно, говорила невозмутимо и спокойно, наверняка на ходу перебирая очередное личное дело.       — Проблемы были? — бросив сигару в пепельницу, он грузным шагом направился к сцене.       — Нет, все в рамках ожидаемого, — послышался шелест, — списки по группам будут готовы к утру. Отказникам уже отправлены официальные письма от вашего лица. Вам отправить общую сводку с рекомендациями по распределению?       — Необязательно, — СиОд улыбнулся толпе, — только по тем, у кого есть отклонения. Они также должны пройти дополнительную экспертизу. Пусть мед. отдел займется этим немедленно, — печально, конечно, заставлять таких кандидатов переживать очередную проверку, но подобные правила были не на пустом месте созданы.       — Принято, — на заднем фоне раздался писк приборов, и девушка резко отключила трубку.       Андре периодически сомневался в правильности того, что так близко держал этих двоих, но пока что Юлия и Анна Амендис демонстрировали себя исключительно в лучшем свете. Впрочем, только глупцов не тяготит мысль о возможном провале.       Являясь по факту самыми могущественными из повелителей, они с самого начала его затеи вынуждены были скрывать свой потенциал, постоянно действуя из тени. Юлия составляла ядро ОСР, обеспечивая самую высокую скорость реагирования на возникающие угрозы. Анна занималась проектированием порталов и сопутствующих артефактов, а также ассистировала психологам, создавая прекрасные зеркальные миры для изучения психики пациентов. Такой потенциал нельзя было пускать по ветру. Да, они определенно могли доставить проблемы… Как тогда верно подметил святой рыцарь Ордена, мотивы Повелителей туманны и порой могут выходить за пределы человеческого понимания. И даже те видения конца мира, что предоставила ему одна из девушек, могли быть лишь очередной фикцией. Или настоящим пророчеством.       Темные поднимаются из глубин, следуя зову своей стихии. Изгнанные звери, поглядывая из своих укрытий, поджидают миг слабости. Завеса слабеет. А мир, отвернувшись от надвигающегося шторма, по-прежнему увязает во внутренних конфликтах, скинув дело по предотвращению вторжения на мракоборцев. Хотя грех жаловаться, когда твои доходы постоянно растут.       «Политика — она как сфинкс: или ты отгадываешь ее загадки, или она сожрет тебя»… Он предпочитал не лезть к этому зверю. Уж слишком он стар для подобных интриг и перипетий. Ему и так более чем повезло уцелеть после той войны и получить щедрое вознаграждение от правителей Централа. Вот только…       Похоже, он подхватил паранойю юной мисс Дженезис. После того визита рыцаря участились просьбы касательно отчетности и обмена материалами с Архивом. Орден Света опять играл грязно, собирая драгоценные сведения чужими руками. Ох уж эти вездесущие последователи Церкви Откровения. Может, они уже давно ослепли в своем сиянии, не замечая, как сами тревожат теней из бездны?       После изучения всех тех древних свитков драконов, похищенных им и его соратниками, одно он знал наверняка. Знали об этом и ученые из Архива, знали и высшие члены Ордена. Стихии всегда будут стремиться к устойчивости. Иначе само мироздание пойдет трещинами, и настоящие дети Света и Тьмы почтят их своим визитом, стирая сущее и перекраивая вселенную заново. Когда баланс нарушался, стихии призывали Повелителей. Кровавые времена. Но пока его особенные подчиненные не демонстрировали опасных симптомов.       А значит, по крайней мере в этом, он мог предполагать возможные действия Повелителей в предельном случае. И даже если кто-то попробует выйти из-под контроля, у него есть карты в рукаве. Его главной надеждой, конечно же, была фигура феникса. К сожалению, пока что она была далека от положения козыря: отсутствие крыльев, запечатанное тело, внутренние повреждения — все это мешало раскрытию потенциала девушки. Слишком много дефектов. В то же время это было ему на руку. Узнав об этих особенностях, КДРС потеряла весь интерес к бедному ребенку, избавив СиОда от ненужных бюрократических проволочек и судов. И все равно эти жуки требовали постоянной отчетности о состоянии Дженезис, словно тесты могли показать другие результаты. Старик не без внутреннего наслаждения смотрел, как очередной индюк из правительства пытался вникнуть в научные байки мисс Бельгейр. Та, как и следует специалисту ее уровня, умела прятать следы. Не зря в свое время он сделал ставку на эту женщину. Пускай эксперименты, а также содержание творений этой особы занимало приличный процент от расходов его агентства. Мариан заверила его, что хоть восстановление невозможно в полной мере, она вполне может найти способ запуска пограничного состояния феникса. В таком случае угрозу от возможного восстания некоторых Повелителей можно будет свести к нулю. Беспокоило его только то, что Новак, будучи самым близким к Дженезис созданием, могла пойти против его замыслов. Приходилось умалчивать об определенных деталях, благо киборг, в отличии от ее подруги, не обладала навыками детектора лжи. Удача все еще благоволила ему. Дженезис все еще оставалась в его подчинении, а мисс Новак по-прежнему видела в нем фигуру наставника и отца. Такой статус давал ему кое-какие преимущества, самым главным из которых он считал доверие Татьяны.       Кое-что еще не укладывалось в его ровную картину. В отличие от многих агентов его компании, он ни капельки не беспокоился из-за побега того неизвестного феникса из Сумеречной Зоны. Из достоверных источников СиОду было известно, что тот крылатый ослаблен и ранен, к тому же за его головой охотятся охотники по меньшей мере трех измерений. И, конечно же, Орден Света. И вот здесь крылась загвоздка. Если рыцари Ордена, в рядах которых служило несколько фениксов, были столь заинтересованы в поимке еще одного, почему же они не отобрали его найденыша силой? Дочки Великого Князя обладали куда большим потенциалом. По словам Мариан, но все же. И лидер, этот неизвестный оракул, точно должен был это знать. Напрашивалась тревожная мысль: «Они знают, но не могут или бояться влиять на нее сами и поэтому ждут».       «Да, похоже, весь мир ждет чего-то», — СиОд взошел на трибуну и зал замер в тишине. Впереди на прикрепленной к потолку камере замигал маленький красный огонек, сообщая о начале трансляции. Теперь старика могли видеть с экранов одновременно сотрудники всех отделений агентства в Централе.       — Дорогие коллеги, — начал свое обращение Андре, — хочу поздравить вас с окончанием отбора. Успешное прохождение испытание — это доказательство вашего права стоять среди старших собратьев по оружию. Ведь каждый день для нас — это такое же испытание. И не важно, где будет проходить ваша служба: в медицинском ли отделе, — СиОд взмахнул ладонью в сторону группы людей в белой униформе, — следственном, — люди в черных костюмах переглянулись, определяя свою численность, — или даже группах Чистки, — многочисленные сотрудники в серых комбинезонах бодро вскинули бокалы, — куда бы вас ни занесло, для нас вы теперь часть огромной семьи под названием агентство «I.M.G.». И хочу заметить, — СиОд довольно ухмыльнулся, — весьма успешной. Только за прошлый год мы получили более тридцати тысяч заказов, из которых не менее семидесяти процентов составляли государственные. Наш штат постоянно расширяется, как и число доступных специальностей, растет также и уровень жизни и службы для наших агентов. И, не буду скромничать, такие результаты есть предмет гордости для всех нас. В стенах этого заведения работают лучшие специалисты, и теперь вы одни из них! Некоторые из вас уже определились с местом работы, другие же пройдут дополнительные тесты. Вы также могли заметить обновление в процедуре приема, спешу вас заверить, это было сделано с целью упростить отсев кандидатов…       В то время, как СиОд обращался с пламенной речью к будущим агентам, Анна, покручивая карандаш в пальцах, изучала результаты психоэмоциональной диагностики. Она успела закончить свои отчеты в следственном отделе. Благо, скоро ей придется посещать его еще реже, благодаря переводу в медицинское крыло. Увы, трудиться здесь приходилось не меньше, если не больше. На улицах Синталии уже царила глубокая ночь, а она все еще корпела над бумагами в отделе психоаналитики. Хорошо, что хоть не приходилось прыгать из офиса одного города в другой. Раздавать указания можно и дистанционно.       Она открыла очередной результат обследования. Конечно, все было в норме. Ее сотрудники не за просто так едят свой хлеб. Несколько случаев следовало перепроверить, чтобы еще раз убедиться в устойчивости сознания «зеленых». Кое-кто мог обойтись постоянным курсом нейроадаптеров, с кем-то все же следовало проводить дополнительные сеансы терапии. Еще нужно было заново проинформировать остальных сотрудников касательно новых курсов восстановления. Заодно составить удобное расписание отпуска, чтобы у компании не возникало проседания в уровне вовлеченных в работу охотников. Также не радовали ее результаты экспертизы от Мариан. Хотя сама Бельгейр была уверена, что развитие Изумруд говорит о прогрессе, Амендис беспокоила скрытность девушки на фоне проскальзывающей дестабилизации психики. И при этом Дженезис не изъявляла желания посещать кабинет психоаналитика чаще положенного. Как ей сообщили, на сеансах она говорила сухо и не проявляла интереса к терапии. И если раньше это еще можно было списать на восстановительный период, то теперь такое оправдание не сработает. Но и в этой бочке с дегтем была своя ложка меда. Сегодня хоть и по случайному стечению обстоятельств, но Амендис удалось получить хотя бы набросок бурлящего сознания феникса. И слава богам, пока необратимых повреждений она не обнаружила. Анна создала новый документ. Пальцы стали перебирать символы на клавиатуре, добавляя имена, среди которых теперь числилась и нелюдимая особа, в список пациентов на следующую неделю.       Одеревеневшие мышцы и суставы ржаво заскрипели от попытки владелицы слегка размять спину и ноги. С такой работой кто угодно посадит здоровье. Анна вытащила из ящика сбоку небольшую флягу и, откупорив ее, выпила остаток зелья от мышечного напряжения. Пусть к Мариан она не питала теплых чувств, но нельзя не отметить, что алхимик из нее был превосходный. Терпкий вкус ореха тут же достиг рецепторов, растекаясь дальше по нервным окончаниям. Грудь покинул тяжелый вздох и тело ненадолго обмякло.       Дел было не на один день. Сама Анна уже не помнила, когда в последний раз отдыхала более трех часов, и то обычно это время она проводила с Юлией. Дверь за ее спиной скрипнула. «Помяни черта», — ухмыльнулась молодая женщина, сильнее расслабляясь в кресле. Мгновение спустя ее плеч коснулись тонкие нежные пальцы.       — Опять горб отращиваешь? — Юлия нависла над подругой, слабо сминая кожу под тонкой тканью рубашки.       Лица Анны коснулись светлые пряди, и рука непроизвольно потянулась вверх к тонкой шейке, чтобы ответить на действие соратницы. Губы сложились в тонкую линию сдержанной улыбки.       — Кто бы говорил, — выдохнула она, скользя пальцами по бледной коже, чувствуя как под подушечками еле пульсирует сонная артерия.       В затылок ударило горячее дыхание.       — Ами, вечно ты так, — резко отстранившись, Лазурит направилась к шкафу, чтобы переодеться, — или мне пригласить Мариан, чтобы она рассказала тебе о здоровом образе жизни?       Анна глухо хмыкнула и повернулась в кресле, дабы продолжить заполнять необходимые бумаги.       Юлия со скепсисом посмотрела на нее. Медные волосы отросли до плеч и их давно следовало отстричь до прежней длины. Пока еще Амендис могла собирать их в плотный пучок, но он тот уже начинал свисать большой каплей. Руки также вопили о срочном уходе. Не говоря о бледной коже, уже давно не видевшей естественного света. Да, ее подругу снова надо спасать из плена работы. Благо, что та была в не силах отказать при правильном подходе.       Звук вороха одежды заполнил помещение, сопровождаемые тихими вздохами блондинки. Словно специально она выгибалась так, чтобы попадать в угол обзора Анны, демонстрируя каждый элегантный изгиб своего тела. Уж за то, время что они знали друг друга, Юлия хорошо запомнила каждое предпочтение своей близкой подруги. Та все еще сосредоточенно продолжала заполнять бумаги, чувствуя на себе усмехающийся игривый взгляд, понимая, что ее терпение и сегодня подвергнется очередной проверке. Юлия никогда не уступала ей в подобных забавах. А значит, лучше будет сдаться. Анна взглянула на текст, убеждая саму себя, что на этом отчете можно закончить работу, затем крутанулась на кресле, поворачиваясь к девушке. Та с самым невинным видом откинула волосы набок, оголяя шею и спину, давая глазам скользить вдоль линии распахнутой молнии платья до самой поясницы.       — Не поможешь? — две капли цвета морской лазури блеснули в свете офисной лампы.       «Завтра придется заглянуть в офис пораньше», — не отрывая глаз от тонкой фигуры, Анна скользнула ладонью по рабочей панели. Писк и запуск программы сохранения. Немое торжество Юлии и звук шагов.       — Ты же в курсе, что нельзя отвлекать меня от отчетов? — аккуратно щелкнув молнией, уточнила волшебница.       — Словно от одной оперы, мир резко рухнет без твоего наблюдения, — ухмыльнулась Юлия, поправляя волосы, — к тому же, ты обещала…       — Правда? — Амендис рассеяно вскинула голову, блуждая руками по телу спутницы, прижимаясь к ней сильнее.       — Потом, Ами, — цокнула девушка, поворачиваясь к той и хватая за ворот рубашки. — И кстати, тебе тоже следует переодеться.       — Боюсь, ты права, — задумчиво протянула та, — не поможешь? — и прищурилась.       Короткий смешок вырвался из груди Повелительницы Времени.       — Тогда мы точно опоздаем, — она легонько отпихнула напирающую напарницу и проскользнула к ней за спину, — давай, у нас осталось полчаса до начала.       Анна насупила брови, фальшиво хмурясь, чтобы затем снова расцвести слабой улыбкой. Следующие три минуты были потрачены на поиски свежей одежды. Не обошлось и без помощи ловких рук Юлии, то поправляющей рубашку и пиджак, то аккуратно похлопывающей по спине, поторапливая подругу. Последним была тонкая полоска галстука. Подготовив узел, Анна оставила финальное действие за напарницей. Та со странным восторгом во взгляде расправила его, чтобы затем затянуть потуже, опять приближаясь опасно близко. Девушке нравилось наблюдать, как фиалковые глаза в такие моменты покрывались туманом из тягучего пурпурного вина, делавшим их цвет более глубоким. Чтобы затем снова внезапно отпустить, по итогу лишь сильнее затягивая ее в их общий омут. В такие моменты Юлия даже забывала о своем проклятии, о том, что ее хилое тело никогда не преодолеет отметку в восемнадцать лет, когда сама Анна застряла в районе тридцати.       — Мы готовы? — спросила Амендис, сгребая в охапку пальто и необходимые документы.       — Да, — Юлия продемонстрировала два блестящих билета, не забыв тут же пристроиться рядом, обхватывая согнутую в локте руку женщины.       Покинув офис, парочка неторопливо направились к зданию Театра Зари. Не каждый день увидишь оперу-спасение, да еще и по истории падения Великого Князя. Безусловно, с точки зрения Анны, это был скорее водевиль, нежели серьезное произведение, но подруга заверила ее, что голоса певцов и оркестровая музыка финального акта того стоит.       — Кажется, СиОд опять беспокоится из-за нас, — прошептала Юлия, когда они покинули оживленную часть улицы, завернув в переулок.       В мерном свете уличных фонарей раздавалось шуршание крыльев сизых мотыльков. Тонкие тени колебались вместе с крохотными сферами пламени, образуя причудливую пляску линий.       — Пусть, он все равно бессилен изменить что-либо, — ответила ей Анна, не сбавляя шаг, — или ты увидела нечто иное? — ее взгляд пронзила молния тревоги.       — Нет, пока все в порядке, — девушка крепче прижалась к подруге, — к тому же, — с немой грустью она вскинула голову.       — Я помню, — Амендис остановилась, давая пережить момент минутной слабости им обеим, — нет нужды винить себя за то, что ты связана силой Оракула.       — И все же, — печально протянула Юлия, прислоняясь щекой к шерстяному вороту, — знала бы ты, как я хочу рассказать, что грядет…       — Тогда бы мы уже проиграли, — Анна вытащила из кармана платок, чтобы смахнуть проступившие слезы, — не стоит тратить эмоции на неотвратимое.       — Для меня — все неотвратимо, — неловко рассмеялась девушка.       Лукаво щурясь, она перехватила ладонь с платком. Анна смутилась на мгновение, когда мягкие губы коснулись кожи, оставляя небольшой розовый след.       — Перестань искушать меня, Юли, — Амендис наклонилась к лицу светловласого «чертика», оставляя меж ними жалкие сантиметры воздуха, — или до оперы мы точно сегодня не дойдем.       — И кто кого искушает? — хитро улыбнулась предсказательница.       Их милую сцену прервало кряхтение проходящего мимо старика, ворчащего что-то о морали среди современной молодежи. Анна бегло посмотрела на часы. Округлив глаза, она схватила девушку под руку, утаскивая вслед за собой.       — Боги, мы серьезно так опоздаем, — хохотала Юлия, пока они неслись мимо толпы зевак по площади Восстания, на конце которой уже сиял перламутровый купол театра.       Позади в переулке остался рой ночных бабочек. Маленькие насекомые, отрываясь от стеклянных окошек, за которыми прятался желанный свет, незаметно упорхнули в глубины длинных теней, чтобы растаять черным серебром…

***

      Когда наступала ночь, все служители Церкви Откровения удалялись по своим кельям, дабы вознести молитвы Создателю, чей свет даже ночью охраняет их покой. Орден не был исключением. Жесткая дисциплина и обеты. Наказание за любой мелкий проступок и отступление от заповедей Церкви. И если старшие рыцари рисковали лишь обойтись очередной отправкой на тяжелые изнурительные работы, то неофиты Ордена вполне могли получить очистительные процедуры, больше смахивающие на пытки. Конечно, под неустанное повторение законов Создателя и молитвы их наставника. Иерархия ордена представляла собой череду ступеней. Во главе стоял магистр, также именуемый Великим Пророком, чья личность была известна лишь узкому кругу лиц, составляющих вторую ступень. В нее входили приоры, маршалы, коменданты и инквизиторы. Первые были своего рода местными начальниками-управителями, часто играя роль советников для правителей других регионов. Вторые, несмотря на название, по забавной иронии воевали не на поле боя, но на поле не менее тяжелом — финансовом. Коменданты крепостей следили за порядком на опорных точках у границ личных территорий Ордена. Инквизиторы же были темной лошадкой, сборищем личных убийц и фаворитов магистра. Весьма замкнутые и нелюдимые по сравнению с остальными представителями ордена. Третья и четвертая ступень принадлежали трем классам рыцарей и пяти классам их оруженосцев, а также жрецам-капелланам. Несмотря на столь низкое положение, они были терпеливыми участниками долгих служб и церемоний.       Все рыцари уже покинули внутренние залы, отправившись на пост или отдых. Пустые бесчисленные коридоры с колоннадами, украшенные белым обсидианом и доломитом, сквозь трещины которого пробивались тонкие лучи золота, погрузились в сон. Ажурные люстры и ряды канделябров, сложное переплетение узлов которых было точно вылеплено из бледного воска, погасли. Оставили свой дозор свету полной луны. Мимо главных каменных ворот с фресками крыльев скользнула одинокая тень. Мужчина, облаченный в светлые одежды инквизитора Ордена Света, вошел внутрь древнего святилища. Скорее по привычке, нежели в силу необходимости, он скрывал лицо под большим капюшоном, украшенным всевидящим глазом и золотым клювом. Обычно все донесения Ордена приходились на светлую часть дня. Обычно. Но Крейд и так отличался от своих собратьев. Через чур молодое лицо с высокими скулами, прямым носом и бледной кожей, больше смахивающей на мрамор. Почти выцветшие русые волосы с вечно торчащей из-под капюшона длинной прядью, на которой болтался небольшой амулет. Он был по своему красив, напоминая больше тонкокостную куклу, нежели воина. Многие за спиной шушукались о его роли. Некоторые могли себе даже позволить легкий блеск отвращения во взгляде. Все менялось, стоило ему лишь ответить им тем же. Острый прищур глаз водянистого цвета вызывал трепет у всех, независимо от ранга. Белый Ворон шел на очередную встречу, организованную его госпожой, леди Селеной. Его не волновали слухи, пока они не касаются ее. Крейд с нетерпением считал ступени до покоев его святой леди, его прекрасной госпожи. Когда до тонкой резной двери оставалось лишь несколько пролетов, он услышал мягкое, вкрадчивое, точно ночь пение.       Манящий женский голос исполнял главную партию из какой-то неизвестной оперетты на староцентрийском. Песня о далекой мечте. Плач Луны, что никогда не настигнет ее Солнце. Он танцевал сквозь холодные стены, пульсируя и волнуясь, отзываясь в сердце его невольного слушателя. Утопически чистый, с едва уловимыми нотками меланхолии и грусти. Этот голос звучал не в полную силу. Будто боялся нарушить кроткую тишь безлюдного собора, расположенного под обителью Ее Светлости, Великого Пророка Ордена.       На вечно холодном лице проскользнуло выражение неистового благоговения и феникс невольно замер, позволяя себе секунды наслаждения. Из-под полуопущенных блеклых ресниц просочилось мертвенно голубое пламя. Скоро госпожа почувствует его присутствие, а подобное недопустимо. Особенно для святого рыцаря. Особенно для него.       Он прикоснулся к резной ручке. Дверь распахнулась, обнажая для глаз покои провидицы. Круглая комната, уставленная по стенам высокими шкафами с бесчисленными рядами книг. Разноцветные корешки уже стерлись от времени. Древние учения, ныне запретные, пережитки столетий и даже отголоски магии драконов. Леди Селена славилась своей тягой к знаниям. Вне службы ее часто можно было застать в покоях с книгой на коленях. Алхимия крови, кристальная магия, теневые техники и чудеса богов — с широтой спектра интересов его леди могли соревноваться лишь ее великодушие. Еще она питала слабость к ботанике. Сила ее стремления заботится о ком-то, похоже, была причиной такой скромной страсти. Между секций поднимались плетущиеся стебли синих глориоз, растопыривших лепестки, подобно лапкам мертвого паука. У подножия стояли черные голубки хабенария и горшки с еще спящими розами. Под потолком вместо светильников над пушистыми клубками облаков курсировали звезды Синталии, следуя за своими реальными прототипами. Центр комнаты занимал расписанный золотом дубовый письменный стол, рядом с которым стояло и тяжелое кресло с обивкой из светлой кожи. Сама госпожа сидела на краю своей кровати под тенью шелкового балдахина. Все еще скованная темными кружевами вуали на голове и длинным черным платьем, скрывающим точеную фигуру, она перебирала пальцами золотой медальон. Сколько Крейд себя помнит, она никогда не меняла его, несмотря на обилие драгоценностей. И снимала только после окончания службы. Украдкой, пока никого вокруг нет. Исключением был только сам Белый Ворон. Вот только назначения крохотной золотой сферы, обвитой застывшими разводами металла, он так и не смог узнать. Столь невинный казалось бы вопрос, похоже, сильно расстраивал госпожу. Хоть ее лицо по-прежнему сохраняло сиятельное радушие. Остальные же служители Ордена, несмотря на высокомерные взгляды и насмешки, вряд ли обладали большими сведениями, чем он сам.       — Крейд, ты пришел… — женщина обернулась, отодвигая шелковую завесу.       — Миледи, — мужчина тут же пал на колено, приветствуя свою госпожу и ожидая ее дозволения продолжить.       — Ты выполнил мое поручение? — мягко покачиваясь, она приблизилась к рыцарю, на ходу прикрепляя кулон к плетеному короткому ожерелью.       — Да, миледи, — не поднимая взгляда, словно под подолом кружев можно было увидеть что-то, кроме едва заметной улыбки, он протянул небольшой флакон, — я удостоверился, что это кровь Повелителя.       — Прекрасно, как и ожидалось от моего лучшего слуги, — женщина аккуратно коснулась ладони, поглаживая ее кончиками пальцев, прежде чем взять ценный предмет, — надеюсь, трудностей не было.       — Нет, миледи, — феникс замешкался, отчего на мгновение повисло тяжелое молчание.       — Тебя, верно, что-то беспокоит? — леди Селена присела на корточки, обхватывая руки своего подчиненного.       — Ночь юна, Крейд. В этих стенах нет чужих глаз и ушей, — она выпрямилась, вынуждая феникса встать в полный рост.       И все равно он чувствовал себя невзрачным огоньком на фоне ослепительного светила, пусть глаза его и находились на одном уровне с миледи. Все еще посматривая вниз, он нахмурился, пока сомнения все сильнее одолевали его. Ему показалось дерзким его желание сообщить о своем беспокойство. Возможно, госпожа была слишком добра к нему. Но именно поэтому он хотел убедиться, что она знает о поступке одного из ее рыцарей.       — Миледи, прошу меня простить, — произнес он робко.       — Крейд, за действия, совершенные из любви, не следует извиняться, — теплые ладони на мгновение коснулись впалых щек, — я слушаю тебя.       Его тело дрогнуло в ответ на эту очередную неправильную нежность. Ох, если бы госпожа знала о его потаенных желаниях, она бы не стала вести себя столь мило с ним. И все же он смог сдержаться и продолжил:       — Миледи, меня беспокоит, что один из наших рыцарей, Михаэль, действовал без вашего дозволения.       Женщина склонила голову и, сложив руки в замок, сделала шаг в направлении одного из множества шкафов. Инквизитор застыл на месте. Повисшую тишину разрывали шелест листьев и слабое дыхание его леди. Он не мог видеть ее эмоций, но знал, что она, как обычно сосредоточенно, обдумывает его слова, а работа с бумагами — лишь способ растянуть время до принятия решения.       — И? — женщина блуждала пальцами по полкам, выискивая на ощупь какие-то записи.       — Он поступил опрометчиво, его визит в компанию был бессмыслен и…       — Слишком громок? — закончила за него провидица, присаживаясь в кресло и раскладывая перед собой журнал со схемами. — Не беспокойся об этом, как бы он ни был ненадежен, его вера крепка и скоро он сможет искупить свою вину в службе Ордену…       Феникс скользнул взглядом по бумагам. Среди мелких букв блуждали символы и диаграммы с рисунками кристаллов и пламени.       — Вы хотите вознести его? — в душе вспыхнула странная обида, из-за чего он забыл о привычной норме обращения.       — Нет, пока что он не готов к процедуре, слишком велик риск, — леди Селена достала золотое перо и чистый лист, — однако я решила направить его на долгую службу к черте Сумеречной Зоны, — она мельком посмотрела на Крейда и тяжело вздохнула, — Крейд, этот ритуал не из легких. Ты разве забыл, скольких людей мы потеряли в первый раз?       — Миледи, я — феникс и ваш рыцарь, мой дар позволит мне пережить любое бедствие, — он снова вернулся к этой теме разговора.       Сколько бы раз госпожа не напоминала ему об этом, Крейд не мог прекратить думать о той силе, что мог получить. Даже зная, что ритуал пока что работал лишь на телах и душах людей, осознавая риск стать Падшим, он все равно был готов пойти на это.       Наблюдая за незримыми метаниями своего рыцаря, женщина вздохнула и, выждав время, вновь приблизилась к нему.       — Ты стал старше… Что ж, думаю, я уже достаточно долго держала тебя в неведении, — пусть ее лик скрывала черная паутина вуали, Крейд чувствовал тепло, излучаемое ее статной фигурой, — пожалуй, ты уже готов увидеть суть Вознесения, — она сделала короткую паузу, — я буду ждать тебя у алтаря с первыми соловьями.       Рыцарь сжался, дабы не позволить себе посмотреть в глаза его госпоже. Сейчас слишком много эмоций переполняло его, трещинками расползаясь по алмазному фасаду его лица. Неужели, она позволит ему? Столь сакральный ритуал миледи всегда исполняла в узком кругу своих жрецов. Допущенных рыцарей допускали внутрь купели строго по одному, так чтобы никто не мог узнать судьбу предыдущего.       Еще до того, как лучи солнца показались за горизонтом, в нефе храма собрались участники ритуала. Двенадцать жрецов сжимали в руках прозрачные сферы. Их длинные треугольные балахоны покрывали голову целиком, а вместо прорези для глаз, серебряную ткань украшала вышивка лучезарного ока — символа Ордена. Рядом с ними стоял десяток немного сонных избранных рыцарей и четверка командиров, зачем-то одетых в парадную форму. Длинные камзолы с нашивками, сообщающими о звании и принадлежности к разным отрядам. Льняные голубые рубашки и плотные брезентовые брюки, заправленные в высокие сапоги. Крейд прибыл чуть раньше, так что остаток времени он ожидал, находясь подле своей госпожи. Когда момент настал, магистр плавно прошла за его спину, скользнув по линии пальцев кисти, молча призывая идти за ней. Жрецы и первый двинулась следом, сохраняя гнетущее молчание. Командующие отрядами остались приглядывать за молодняком.       Процессия завернула в придел, затем спустилась по потайной лестнице за колоннами на уровень крипты и еще ниже. Лестница петляла из стороны в сторону, пока длинная цепочка людей двигались через выбитый в камне узкий проем. Сияния ползучих змеек света на стенах хватало, чтобы осветить лишь несколько ступенек впереди, не давая заглянуть глубже. Спустя время раздались мерные всплески падающей воды. Крейд вспомнил, как где-то слышал, что под их собором располагалось достаточно глубокое подземное озеро. Весь путь его госпожа шла медленно, но непрерывно. Любопытство нарастало, но инквизитор не смел задать хоть один терзающий его разум вопрос, полагая, что все необходимое будет сказано в нужный час. Под ногами взвилась тусклая дымка.       — Дальше вход в капеллу, — сказала женщина полушепотом.       Мрачные стенки сомкнулись тяжелыми сводами над головами шествующих. В конце коридора показалась огромная каменная глыба. Остановившись возле нее, леди Селена прислонилась рукой к холодной стеклянной поверхности, отчего сотня золотых узоров вспыхнула разом. Свечение пронеслось мимо каждого и исчезло. Раздался скрипучий грохот. Слоясь тонкими лепестками, скала расступилась перед процессией, обдавая холодным влажным воздухом.       Здесь и в самом деле было озеро. Огромное и величественное, оно могло бы напугать своей глубиной, но вместо этого, скорее, внушало приятный трепет и воодушевление. Живописные, прозрачные голубые воды солевыми разводами оставляли след на горной породе. К центру водоем и вовсе чернел бездонной синевой. Однако запах серы отсутствовал, что вызывало вопрос о природе такого цвета. Вряд ли это была медь, иначе присутствовали бы зеленые окиси. Вместо них же сквозь гряды хрусталя и прочих кварцев пробивались пузырчатые самородки из белого золота и платины, стекающие к воде узкими линиями. Узоры, создаваемые металлом удивляли еще больше, добавляя мистики и в без того удивительное произведение природы. Здесь царила смесь вечности и совершенства. Конструкция словно напоминала единый магический круг, дразнивший своими старыми секретами. Даже своеобразные «столпы» — символ баланса и защиты, необходимый для столь грандиозного ритуала, воплотились в ровном круге двенадцати сросшихся сталагмитов со сталактитами. На каждом из них можно было разглядеть мелкую резьбу. Внимание Крейда также зацепил купол, уползающий в длинный туннель куда-то выше. Он был столь богато усеян кристаллами, что больше напоминал причудливый светильник, в чем возможно и состояла его настоящая функция. Темное зеркало каменного купола точно ночное небо перемигивалось с водной гладью мелкими вкраплениями драгоценной руды и колючих игл, проступающих из щелей.       Воздух был пропитан сильным запахом минеральной пыли с едва уловимым ароматом масел. У входа внутрь капеллы в небольших нишах, выбитых в скале, располагались спиралевидные подставки, уставленные святыми реликвиями, что скоро будут вынуты на свет.       Леди Селена первой очутилась внутри, чтобы затем кивком указать место, которое следовало занять Крейду.       — Что бы ни происходило, Крейд, молчи, даже если будет казаться, что со мной что-то не так, молчи, — бросила она напоследок, оставив своего слугу лишь с большим обилием вопросов.       Инквизитор осторожно ступил на холодный камень. От величины пещеры кружило голову, а в ребрах раздавалось волнительное покалывание. Застыв неуверенно, точно воск в ожидании пламени, он с предвкушением стал следить за церемонией. Лишь стоя внутри, вдыхая прохладу и ощущая водную пыль на коже, он понимал, насколько мощной природной магией пропитано это место. Оно словно дурманило, как крепкое золотое вино.       Жрецы начали петь, приближаясь каждый к своему столбу, пока его госпожа зашла в воду с дальней от выхода стороны озера. Блестящая синь всколыхнулась, покрываясь лучистыми лентами света, что казалось тянулись с самого дна. Голоса отражались от скал, перерастая в глубокий вой. Молодой рыцарь, определенно не ожидавший подобного оторопел на мгновение, не решаясь войти внутрь. Женщина мягко улыбнулась, скидывая вуаль и свое черное платье, обнажая тело и тут же пряча его в волнах бледного золота волос. Инквизитор стыдливо отвернулся, дабы ненароком память его не сохранила образ прекрасной девы. Ее протянутая рука зазывала рыцаря подойти ближе. Солнце в глазах небесного лазури убаюкивало все страхи. Юноша сделал робкий шаг вперед. Крейд не мог не заметить, как душа его, по-видимому, целиком и полностью сдалась под чарами госпожи. И только дух все еще недоверчиво пытался отвернуться от яркого света, зовущего слиться с ним в едином порыве. Чарующий голос его леди поставил жирный крест на любой попытке протеста.       Кандидат вошел в темные воды. С вытаращенными глазами околдованный рыцарь шаркал по скользкому камню, покачиваясь, но неотвратимо приближаясь к провидице, ожидающей его на середине озера. Ее тело словно зависло в толще, не погружаясь глубже уровня ее тонкой шеи. Будто легендарная дева озера из сказаний о мече предназначения, она ждала юношу, сжимая в тонких пальцах ритуальный кинжал с белоснежным волнистым лезвием. Следуя к ней, ближе и ближе, мужчина задевал все больше мерцающих лент, что постепенно пеленали его, точно новорожденного младенца. Они же и не позволяли ему провалиться под воду, когда он перешагнул через край, оказавшись над чернотой колодца.       Пение зазвучало громче. Крейд на секунду вскинул голову, но тут же расслабился. Это был далеко не первый ритуал, так что если бы в помещении была нарушена звукоизоляция, весь Орден давно бы стоял на ногах. А литургия меж тем перерастала в пылающий хор, звуки, казалось, причиняли физическую боль, отзываясь пронзительным эхом. Главная партия, как всегда, была отведена его госпоже. Жрецы медленно вскинули руки, поднимая цветные сферы, в которых казалось гасли и вспыхивали целые галактики, ленты в такт музыке обвивали фигуру рыцаря, постепенно поднимая его на поверхность. Леди Селена, не сбавляя темпа и силы своего голоса, прикоснулась к вздымающейся груди рыцаря, примеряясь взглядом. Волны озера вращались вокруг их тел, образуя тонкую светящуюся спираль.       Когда от гула посыпались мелкие осколки руды, женщина, будто обладая двумя голосами, не прекращая пения, произнесла:       — Лисандр Каргард, готов ли ты очиститься от тьмы в твоем сердце? — возможно, госпожа использовала телепатию, так в каком-то смысле ритуал был ближе к своей первоначальной природе — озарение светом глубинных истин.       — Готов… — сорвался едва различимый в этом грохоте шепот.       — Клянешься ли ты служить Владыке нашему и Создателю? — мелодично продолжила магистр Ордена.       — Клянусь…       — Отрекись же от былого и вознесись к Свету Его!       — Отрекаюсь, — в полумраке блеснуло лезвие кинжала.       Крейд с интересом наблюдал, как оно вошло целиком в грудь воина, каким-то образом не окрашивая ткань и воду кармином. Приглядевшись он увидел, как тонкие шипы кристаллов прорастали из узкой полоски раны. Женщина отпустила тело. Ленты точно тяжи с грузами в ту же секунду потащили парализованного юношу в пучину синевы. Его госпожа, как и жнецы запели новую песнь. С их ладоней срывались языки пламени, образуя череду линий между столбами. Цепь замыкалась и размыкалась. Символы на камне заполнялись жидким свечением. Если прежняя напоминала шторм, то эта больше походила на убаюкивающую рапсодию. Вскоре обмотанный сверток скрылся во тьме. Крейд поднял глаза, все еще ожидая развязки. Он едва не дернулся, когда увидел, как леди Селена, расслабившись, провела лезвием по запястьям, быстро перерезая нежную кожу. Драгоценный ихор ее крови мелкими каплями покидал свой божественный сосуд. Алое золото быстро утонуло, устремившись за сияющими пучками лент.       Игра света и пламени вспыхивающего вокруг столбов напомнила фениксу элегантный вальс, творимый в унисон с трогательной музыкой голосов хора и его госпожи. Точно магический поток обрел разум и, пронзая воду, скакнул в пропасть. Гладь воды успокоилась, как и пение, замолкшее в ожидании. Пещера погрузилась в плотную тьму. Инквизитор побоялся всмотреться внутрь мрака. Он помнил о молчании, но что если призрак его света нарушит священную тишину? А атмосфера ощущалась им именно так. Он ждал, как и жрецы и как его леди. Крейд только не знал чего именно: чуда или трагедии?       Ритуал призван изгнать тьму из тела, сделав носителя тем самым куда более мощным адептом магии света. Чутье к нечисти обострялось, что тоже повышало эффективность будущих возвышенных. На основе пережитого сейчас феникс мог предположить, что кровь госпожи могла служить якорем связи, дабы устранить дестабилизацию души, за счет изменения ее свойств. Кристаллы, возможно, были частью этого замысла. Но все же ему не были понятны до конца суть множества диаграмм, высеченных в камне. Конструкция была очень перегруженной, практически нечитаемой.       Размышления Крейда были прерваны внезапным светом солнца. Похоже сверху была перемычка, с помощью которой открывался доступ в туннель. Преломившись сквозь сотни прозрачных минералов, они достигли нерукотворной купальни, заливая радужными переливами неподвижную синь. Его госпожа стояла, расставив руки и склонив голову, всматриваясь в дно озера. Вокруг нее запульсировали новые символы, разрезая водную гладь на множество секторов, опадающих вниз тонкими плитами. Затухая, они вспыхивали вновь, заполняя толщу воды чередой перемигиваний. Внезапно на дне показалось крошечное, размером с маковое зерно, пятнышко света. Стремительно разрастаясь, оно словно переговаривалось со своими собратьями с поверхности. В его объятиях покоилось тело рыцаря. Жрецы спрятали сферы в широких полах рукавов, молча наблюдая за поднимающимся к свету телом. Нарост кристаллической «чумы» уже был скрыт за здоровой розовой кожей, как и след от лезвия. Не осталось ни единого шрама. Фениксу даже показалось, что юноша стал выглядеть немного моложе. Но что было куда важнее — его тело вздрагивало, а под веками отчетливо виднелось движение глаз. Он был жив!       Леди Селена подхватила грузное тело рыцаря, точно пушинку и вышла на каменную поверхность. Жрецы оставались стоять немыми статуями. Крейд хотел было сорваться с места и помочь госпоже, как тут же вынужден был замереть на месте, едва не столкнувшись с упреждающим взглядом.       Магистр проверила пульс слуги, затем его дыхание. Убедившись, что он в порядке, она подошла к одной из ниш, по другую сторону от Крейда и открыла еще один потайной проход. Там ее уже ожидал один из множества капеллан, чтобы забрать прошедшего церемонию. Бережно передав спящего рыцаря, женщина закрыла каменную дверцу и вернулась к подножию озера. В помещение вошел следующий рыцарь…       Замерев по стойке смирно, Крейд провожал взглядом фигуры прибывающих кандидатов.       Тьма их человечности угасала, оставаясь лишь ничтожным вкраплением на фоне ревущего сияния. Он слышал о неудачных днях от его миледи. Исчезнувшие в глубинах озерного колодца, разорванные изнутри стремительным развитием кристаллов. Кому-то повезло больше, и пусть и утратив разум, они стали кристальными големами. Этот день определенно не принес хоть каплю сомнения в его душе.       Как феникс-наследник, получивший столь редкий дар от своего отца, Черного Ворона, он видел лишь минусы в факте своей двойственной природы. Призванный когда-то госпожой, тот Ворон мог одним своим взглядом положить целую армию. Крейд был куда слабее, к тому же его одолевали сомнения и грешные мысли. Хоть два его крыла были светлыми, точно снег, они лишь больше смущали его, ведь напоминали ему, как Крейд все еще был далек от идеала. В сравнении с бесподобной четверкой крыльев госпожи, это были лишь крылья птенца…       Хорошо, что он не унаследовал змееподобные глаза матери, вопросов к его персоне было и без того много. В памяти на секунду возник образ семьи. Если родители с гордостью приняли факт его службы, то младший брат, наверно, счел его предателем. Феникс торопливо отмахнулся от навязчивой мысли. Те события остались в прошлом. И его родные давно покоятся в могилах на скромном кладбище их маленькой деревушки. Они прожили сытую и спокойную жизнь. Это было достаточным оправданием для инквизитора, чтобы раз за разом отказываться от визита на родину. Милость леди Селены и вправду не знала границ. Но он отказался от той жизни, посвятив себя ей.       Инквизитор испытывал болезненное чувство, наблюдая за рождением новых вознесенных, связанных истинной клятвой верности его госпоже. Неужели она не хочет, чтобы и его преданность была абсолютной? Даже без силы ритуала, он рьяно служил ей, исправно выполняя все приказы. Независимо от высшего закона.       Чего же тогда так сильно боялась его миледи?