Сны закольцованного мира

      Новое утро Крейд встретил в стенах детского дома Синталии — одного из многих по территории Централа. Он прошел в окружении своих подчиненных мимо детей, пока что не знакомых с сутью его работы, с интересом рассматривающих инквизитора. Взрослые же застывали в поклоне, стоило им только заметить его. Дав команду, он распустил ищеек. Прошло не больше часа — достаточное время, чтобы убедиться, что здание чисто. Он расставил охрану на опорных точках, на всякий случай послав нескольких наблюдать с крыш соседних домов — безопасность никогда не бывает избыточной. Обсудив с директором основные моменты встречи с Оракулом, он еще раз осмотрелся. Нужно было идти. Вернувшись на улицу, он приоткрыл дверь богатой кареты.       — Можно начинать, миледи. — Дождавшись сигнала, он отворил дверь шире, подавая руку госпоже.       Леди Селена была, как всегда, ослепительна. Скромное платье кремового цвета было без излишеств, однако подчеркивало изящную фигуру. Накидка цвета чистого неба придавала наряду домашнего уюта. Даже аксессуары напоминали те, что носили обычные женщины Централа. Сегодня ее лицо не скрывала объемная вуаль, однако шляпку миледи все же украсила небольшим кружевом, что немного прикрывало ее глаза. Тяжелое испытание предстояло пройти ее рыцарю — быть рядом и не иметь права любоваться одной из многих граней величия Оракула. Покинув карету, она плавно направилась по запланированному маршруту, мило улыбаясь и кивая сотрудникам, что также пытались сохранить иллюзию спокойствия. Эти экскурсии всегда были пыткой для Крейда. Лишняя трата времени на очередных лизоблюдов; впрочем, госпожа считала их помощь потенциально полезной. Помимо этого всегда были дети. Если взрослые еще могли блюсти правила приличия, то поведение маленьких чудовищ всегда казалось инквизитору слишком хаотичным. Миледи всегда смеялась, когда он предлагал приклеить непосед или по крайней мере посадить на цепь — хвала богу, что ей удавалось держать их под контролем. Он бы не смог остаться на месте, если бы одна из этих гусениц навредила госпоже. Хорошо, что уже сейчас на их шеях красовался сигил контроля. Значит, инициатива, принятая на совете миров ранее, наконец-то была приведена в действие. Женщина склонилась перед детьми, чтобы назваться. Она мягко уточнила имя каждого. Лишнее действие, но, похоже, необходимое для внедрения в их «стаю». Крейд наблюдал, как она гримасничает с ними и помогает покормить куколок. Затем женщина внимательно выслушивала этот невнятный лепет, пока внезапно какой-то ребенок не разревелся, бросаясь к ней в ноги. «Опять», — взвыл мужчина. Всегда! Всегда среди этих детей находится одна обнаглевшая особь, что надеется таким способом получить выход на волю.       — Не плачь, все будет хорошо, — его миледи вытирала своим шелковым платком белесые сопли. Крейд отвернулся, контролируя окружение, хотя по большей части просто не хотел наблюдать очередную сцену, — иди сюда, — она посадила малыша на свои колени, — смотри, что у меня есть. — В руке женщины возникла небольшая плюшевая игрушка.       Ребенок хотел было продолжить плакать, но тепло тела жрицы медленно баюкало его. Он прильнул к ее груди. И тут в глаза инквизитора врезалась одна небольшая деталь. Уши. Они были не человеческими. Ребенок был либо полукровка, либо вовсе прямой наследник какой-нибудь разумной псины. Крейд напрягся, однако тут же почувствовал немой укор миледи. «Не сейчас». Она даже не взглянула на него, продолжая заговаривать беспокойство малютки. Остальные дети смотрели на нее со смесью подозрения и надежды.       — Рассказать вам сказку? — игриво прищурилась женщина.       Сироты переглянулись, однако кивнули. Один из них убежал куда-то, чтобы спустя несколько мгновений вернуться с увесистой книгой. На обложке красовался юноша, стоящий на краю острой скалы. Перед ним простиралось море тумана. Крейду книга показалась незнакомой. Однако малыши явно ею дорожили — книжка, несмотря на ветхость, была обклеена заплатками скотча и кое-где подшита вручную.       — Принц-чудовище, — замявшись, произнес ребенок, осторожно передавая книгу в руки жрицы.       — Интересный выбор, — снова нежная улыбка, — не знала, что эта книга еще в обиходе. Что ж, — она потянула за закладку, открывая на нужной части, — собирайтесь вокруг, — похлопав ладонью по полу, она создала кольцо из подушек. Дети послушно устроились. — Давным давно…       Крейд сам не заметил, как внезапно присоединился к слушателям. Переливающийся голос миледи рассказывал историю о непослушном принце, слова ее сопровождались игрой оживших картинок. Дети замерли в восхищении.       Юный принц, что был одарен красотой и мощью. Его жизнь казалась ему скучной и лишенной смысла, он искал приключений, подвергая свою и чужие жизни риску. Его непокорность лишь приносила горе королю и королеве. Поэтому они обратились за помощью к волшебнице. Она пригласила принца в свой сад, полный самых удивительных цветов. Женщина предложила выбрать ему цветок, что под стать его сути. Но ни один из цветков не мог впечатлить принца. Он только и мог, что сыпать грубыми словами в сторону женщины, не внимая ни одному мудрому совету. Тогда опечаленная женщина повела его в темный грот. Она указала на иссохший куст роз, где был один-единственный бутон синего цвета. Завороженный принц потянулся к нему. И стоило ему коснуться шипов, как громкий рев повалил его на землю, а волшебница объявила свой вердикт. Цветок, что был ему в самый раз, оказался адской розой. Отныне яд этого красивого цветка впился в его тело, отражая истинный облик его души — ужасного чудовища. И покуда принц не докажет, что в его душе осталось хотя бы немного доброты, все его дары, вся та красота и мощь — все это будет заключено в прекрасном цветке.       Крейд отвернулся в задумчивости.       — Но всегда есть надежда, — леди Селена утешающе погладила голову особенно встревоженного ребенка, — и принц тоже однажды сможет развеять чары, если научится быть добрее к окружающим людям.       Один из детей осторожно вмешался:       — А какую сказку любите вы, мисс?       Все, включая самого Ворона, обратились в слух. Он знал, что госпожа никогда не читала сказки самой себе, но, быть может, давным-давно кто-то так же читал их ей? Пускай и ему казалось это практически невозможным. Непроизвольно он улыбнулся столь невинной мысли: юная госпожа… Он услышал короткий вздох. Женщина коснулась пальцем подбородка, задумчиво вглядываясь вдаль.       — Пожалуй, есть одна… — Она отложила книгу. Протянув ладони, она выстроила из света высокую башню. — Однажды жил в мире одинокий волшебник. У него не было жены, а потому не было и своих детей, и он жил в слишком высокой башне, чтобы спускаться вниз поговорить с обычными людьми. Но не зря же он был волшебником. Он высек своей магией искру жизни и заключил ее в металл и камень.       Кто же сочинил эту сказку? Некоторые части почему-то вызывали у Крейда странное чувство дежавю. Он наблюдал за стараниями мужчины в длинной робе, пока миледи продолжала свою историю.       Многие дни и ночи он работал, стараясь вложить ум и душу, сердце и кровь в свои творения. И на седьмой год его трудов первая его дочь открыла глаза. Он назвал ее Солнцем, ибо не было ярче девушки. Солнце сразу устремилась прочь из башни, ибо слишком тесно и одиноко ей было в башне отца. Но хоть волшебник и тосковал, пока дочь его была в странствиях, скоро открылись глаза и второй его дочери. Ее назвали Луной, ибо осветила она его ночь и привела в башню звезды, чтобы те составили компанию волшебнику. И так они жили в мире. Пока Солнце убегала в мир людей, Луна пела песни вместе с плеядой звезд их отцу. А затем девушки сменяли друг друга — Солнце приходила в восхищение, зазывая отца спуститься, пока Луна искала новые звезды в мире у подножия башни.       — И жили они долго и счастливо? — неуверенно уточнила девочка, покачиваясь на месте.       — Если будешь перебивать, — женщина слегка ущипнула малютку за щеку, — то и не узнаешь. — Остальные дети тут же стрельнули на нее недовольным взглядом. — Так вот…       Их жизнь была мирной и полной счастья, пока однажды Солнце не встретила хитрого Паука. Он пригласил Солнце полюбоваться своими красивыми сетями, что блестели, точно драгоценности, в ее свете. И глупая Солнце угодила в его плен. Больше не было света, и мир погрузился во тьму. Отец начал болеть, ведь часть его души и разума, сердца и крови покоились в Солнце. А Луна, как бы ни пыталась, не могла ему помочь. Вскоре волшебник погрузился в сон. Сон столь глубокий, что был похож на смерть. Но и тогда Луна не оставила его. И все же каждую ночь она отправлялась на поиски своей сестры, вынужденно покидая своего отца. Прошла она многие мили, побывала во множестве стран, но в далекой стране из черного точно смоль камня заметила она слабый огонек света своей сестры. Измученное Солнце уже почти погасло. Недолго длилось воссоединение сестер, ибо тут же из мрака выполз Паук, натянув маску одной из звезд Луны. Он предложил свою помощь. Крайне искренне звучали его слова. Но там, где свет Солнца способен сиять столь ярко, что весь мир вокруг кажется белым, свет Луны открывал истину в маленьких вещах. Девушка сделала вид, что согласилась на помощь, раскусив уловку Паука. Стоило ему лишь коснуться паутины, как Луна схватила сестру, пускаясь наутек, а злодей повис в собственной ловушке. И снова сестры были вместе. И песня их смогла разбудить отца, что наконец-то спустился к подножию башни, дабы встретить свою самую главную драгоценность.       — И вот теперь они жили долго и счастливо, — хлопнула в ладоши женщина, отзывая свою иллюзию.       — Глупое Солнышко, почему она не слушала отца? — недовольно пробурчала девочка с небольшими чешуйками на висках.       — Ну, ей, похоже, было весело снаружи, — сказал мальчик постарше.       — А вы еще придете к нам? — ребенок на коленях потянул миледи за рукав.       Встрепенувшись, Крейд посмотрел на часы.       — Миледи, — осторожно позвал он свою госпожу.       Та понимающе кивнула. Раздав напоследок небольшие подарки детям и наказав слушаться взрослых, она оставила их. Конечно, она не могла их взять под свою прямую опеку. Но среди младших рыцарей Ордена было немало таких бывших сирот. Каждый из них до конца своих дней лелеял память о теплых руках миледи, ее чистом голосе и незабываемо ясных глазах. И это лишь больше сплочало их. В некотором роде она и была матерью для всех рыцарей Ордена, хотя Крейду казалось, что этого слова недостаточно, чтобы описать значимость миледи.       Следующие места их посещения имели похожее расписание и порядок. Прибытие, осмотр, милые разговоры, чтобы затем оставить или получить нечто. Отметка посещения, не иначе.       Крейд все никак не мог выкинуть из головы ту глупую сказку. Часть истории неплохо ложилась на песни, что иногда пела его госпожа, оставаясь в одиночестве. Но вот кое-что не совпадало… Солнце в тех песнях скорее было возлюбленным Луны, нежели сестрой. Возможно, он что-то не так расслышал или же это было просто совпадение и то были два разных «Солнца».       — Крейд, — нарушила молчание его госпожа, пока они ехали вместе, — тебе нужно немного смягчиться перед окружающими.       — Квазирасы — наши потенциальные враги, — тут же нахохлился мужчина, — я бы не стал ослаблять внимание рядом с ними, миледи, — он неловко ухмыльнулся, — доброта к ним — это ваше оружие, но не мое.       Женщина как-то неуверенно кивнула, будто желая что-то добавить.       — Прибыли! — громко отчеканил водитель.       Они вышли на гигантскую площадь, уже украшенную для встречи столь важных гостей. Символы Ордена свисали со стен Великого Архива, работники то тут, то там поправляли цветы и разносили небольшие охранные артефакты. Рыцари ордена уже плотной стеной загораживали сцену — Крейд проверил лица каждого из них. Все было почти готово. Здесь госпоже предстояло выступить с речью. Она уже успела вновь сменить наряд, на сей раз на более закрытое платье из белого атласа в пол с подложкой из золотой ткани. На голове красовался венец — символ Оракула. Лицо миледи больше не скрывалось за полупрозрачной завесой. Она поднялась наверх, Крейд проследовал за ней. Обычная процедура, если не считать некоторой новизны в процессе — постепенно к платформе стекались толпы народа, к которым и должна была быть обращена речь его миледи. Раньше бы она могла просто зачитать ее с трибуны, расположенной на защищенном балконе. Но именно сегодня она хотела выполнить одно из прошлых «обещаний». Люди должны быть уверены, что их протектор в самом деле готова быть с ними в столь тревожное время. К тому же миледи зачем-то сама настаивала на этом. Сначала все шло как обычно. Леди Селена вновь напомнила о важности единства, об общих для всех миров врагах в лице порождений Тьмы. Не прошла она мимо и проблемы упадка экономики, а также временной отмены прошлых процедур урегулирования прав квазирас, среди которых меж тем она обошла любое упоминание «темных». Естественно, новые меры могли встретить неодобрение. Впрочем, если кто-то из квазирас откажется от новых сигилов, что заменят прежние лицензии, — им же хуже. К тому же, исходя из внутренних сведений, Ордену было известно, что герцоги Централа по крайней мере уже начали проводить процедуру получения нового символа мира. Несогласных пока не выставляли на улицу — просто сообщали о них Ордену. Новые обещания сотрудничества тут же нужно было подкрепить успехами. В ход пошли истории об обустройстве новых производств в Нире, так же как и сожаление о том, что строительство некоторых фабрик было прервано из-за саботажа со стороны шпионов Обсидиана. В толпе пошли перешептывания. На слуху граждан Централа все еще жили истории о падении Этериаса, а Орден Света позаботился, чтобы все запомнили конкретные детали.       Крейд поморщился, быстро осматриваясь. Какой-то странный аромат витал в воздухе, но он не мог четко отследить его направление. Он подозвал одного из своих подчиненных, приказывая направить рыцарей в штатском прочесать толпу на поиск источника.       Его госпожа наконец-то перешла к трагичной важной части своей речи. Стоило напомнить, чем грозило усиление последнего мира Тьмы, а также той силы, что уже была во власти Обсидиана. Чудовища того мира все еще не вписывались в привычное спокойное мироустройство. Как и дикие, вечно воющие жители того мира. Миледи красочно описывала жестокость и кровожадность обсидианцев, припоминая и то, что они по собственной воле искажали свои тела, чтобы стать ближе к монструозным порождениям их мертвого бога. Гниль и кровь были их чернилами. Чернее были лишь их души, если они еще остались внутри столь ужасных тел.       В воздухе блеснул камень. Раздался выстрел, завешивая пространство туманом. Крейд и рыцари тут же отреагировали — мужчина в мгновение подскочил к госпоже, пока остальные оцепили территорию, взяв ничего не понимающую толпу в оцепление. Проследив за взглядом миледи, Крейд инстинктивно выставил блок. В клинок врезались отросшие когти. С силой мужчина взмахнул клинком, рассекая воздух. Послышался грохот. Чья-то фигура снова мелькнула сбоку. На сей раз инквизитор не стал ожидать атаки: вскинув ладонь, он развеял ветер, чтобы следом вцепиться в лицо нападающего. «Глупец! — Крейд повалил противника на землю, приставив лезвие к шее, — и на что он только рассчитывал?» Совсем юный паренек тут же вернул себе человеческий облик. Оборотни обычно не могли так хорошо контролировать свою трансформацию, если его только не готовили сразу после первой линьки, что для урожденных могла произойти уже после третьего года жизни. Крейд сощурился. Шея была чистой. Даже меток стаи на подростке не было, неужто специально растили для атаки? Все равно не подходит — слишком много мороки для одноразового акта агрессии. Крейд уже было думал увести звереныша со сцены, чтобы вытащить из него то немногое полезное, что хранилось в его голове, а затем, как обычно, пустить на мясо. Но вмешалась ее светлость.       — Крейд, — ее голос звучал особо гипнотически, — отпусти, ты его пугаешь.       Стрельнув своим фирменным прищуром на свою добычу, он повиновался, ослабив хватку. Женщина склонилась над ребенком. Их взгляды встретились.       — Совсем юный, — мягко коснулась она щеки ребенка, который лишь больше ощетинился, — как тебя зовут?       — Я не прощу то, что вы сделали, — прорычал он сквозь стиснутые зубы, однако почему-то медля с явно требуемой атакой. Он не мог оторвать глаз от женщины перед ним. Было что-то неуловимое в спокойном небесно-голубом цвете ее глаз. Странное, в чем-то заразительное умиротворение.       — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, — спокойно продолжила жрица, — не знаю, что именно тебе рассказали, но я не держу зла на твой род. Однако я клянусь тебе, что найду того, кто похитил тебя из семьи, и покараю его.       Он замер в неверии. По телу разливались волны теплого онемения. Размякший от накатившего тепла, ребенок ощутил, как все тревоги, вся боль и страх покидают его. На лице инквизитора проступил хищный оскал. Естественно, госпожа видела юнца насквозь, но смертных всегда удивляли ее силы Оракула. Особенно впервые. Инквизитор посмотрел вниз. Люди взволнованно наблюдали за тем, как неловко тот, кто секунду назад хотел атаковать его госпожу, уже падал в ее объятия. Естественно, толпа тут же утонула в восторге, подкрепленном столь трогательным моментом раскаяния. Шепот, точно колыбельная, опутал мальца. Он не мог оторвать своего взгляда от лучезарной фигуры ее светлости, а та лишь одобрительно кивнула ему, поднимая за собой. Поднявшись с земли, растроганный такой добротой, он шмыгнул носом. Приласканный, он больше не сопротивлялся, похоже совсем позабыв, что и зачем должен был сделать. Тут же подбежавшие служанки леди Селены приобняли его за руки. Когда он покинул сцену, женщина вновь обратилась к народу, заметив, что подобные подлости не будут прощены их врагам.       — Как низко поступают наши враги, — она развела ладони, — использовать невинных детей, отравлять их души собственной ненавистью! Но не бойтесь, дорогие граждане Централа! Орден Света, как и раньше, будет стоять стеной между вами и любой угрозой извне!       Больше всего в этот момент Крейд хотел посмотреть на обозленные лица тех болванов, чей замысел только что был переигран в пользу их врага.       Наконец-то настал долгожданный благотворительный вечер. Сменив уже в который раз платье, госпожа оголила плечи, красуясь достаточно заметным вырезом, из-за чего была видна складка меж полных грудей. Платье было на сей раз глубокого синего цвета, точно ночное небо. Тонкий полупрозрачный слой ткани поверх украшала россыпь золота в форме созвездий, видимых на небе Синталии — ручная работа юных учениц миледи. Необычные рукава были сделаны в виде тройного колокольчика цвета свечного воска с синими вставками в прорезях. Точно облака, опутывающие тонкие руки. Голову венчали живые зачарованные черные орхидеи с лепестками точно из бархата, но куда мягче. На шее снова была короткая лента с медальоном, что точно луна затерялся в облаках металлической оправы. Сам Крейд надел синий шелковый дублет с плащом под цвет украшений миледи: большой воротник с вышитыми по краям лилиями — символом Оракула, черные кюлоты и высокие сапоги с отворотами. Богато, но сдержанно.       Уже спустя час присутствия в высоком обществе Крейд понял, что предпочел бы вернуться назад к детям. По крайней мере, они не позволяли себе столь сальных комментариев, прикрытых шутками и разговорами о финансах. Он уже и успел позабыть, чем официальные встречи на публику отличались от вечеров в высшем свете. Жадные и полные зависти взгляды. Знать точно стремилась попробовать на вкус его госпожу, а ему нужно было безмолвно стоять рядом и не вмешиваться.       Конечно, в этом не было ничего удивительного. Госпожа была крайне обаятельна. Люди находили ее приятной в разговорах и обожали ее мелодичный голос. Гномов впечатляла стойкость и изобретательность дамы, чьи руки, казалось, никогда не должны были касаться орудий труда. Знание истории и покровительство искусству находили отклик в сердцах эльфов. Каждый, посмотрев на эту женщину, сначала был сражен ее красотой, затем обезоружен ее словами и пленен.       Фыркнув, он перевел взгляд на парадный вход. Чтобы хоть немного убить время, он начал придумывать «список преступлений» для пребывающих гостей. Погруженный в свою забаву, Крейд медленно потягивал вино, как вдруг в проходе возникла знакомая, до одури, однако, неловкая фигура. От неожиданности он чуть не пролил напиток на себя.       Михаэль появился при полном параде. Под черным кафтаном, что плотно обхватывал мужскую фигуру, виднелся алый камзол с расшитыми бортами. Рубашка с кружевным жабо делала общий вид еще более помпезным, что и вызвало сдавленный смешок у Инквизитора — уж очень этот наряд отличался от невероятно простых рубах мужчины. И только сапоги — единственное, что осталось от прошлого образа высшего рыцаря, подрывали этот цельный образ богатого вельможи. Он тут же привлек к себе внимание молодых девушек — возможно, специально заглянувших на этот бал в поисках суженого. А когда за его спиной показалось трое юношей, все еще не получивших офицерский чин, Крейд понял, что вечер начинает становиться «веселее». Он подозвал одну из служанок. Когда девушка подошла, Крейд ненадолго задумчиво окинул ее взглядом — сигил на шее. Опять нечистокровное дитя. У нее проглядывались маленькие клычки, что портило милое личико. Чем только эти герцоги думают? Неужели так тяжело нанять слуг среди менее сомнительных элементов. Окинув зал взглядом, он понял, что таких «помеченных» слуг в зале не меньше четверти. Мужчина цокнул от раздражения, снова поворачиваясь к служанке. Вежливо, но давая понять, кто он, рыцарь приказал ей позвать старшую смотрительницу вечера. Вскоре возле него стояла пышная дама в широкополой шляпе, окутанная ароматом духов и табака, что тлел в ее трубке. Она явно старалась молодиться, хоть возраст и начинал брать свое. К ее чести, держалась она уверенно, несмотря на то, что ее рыбий запах сложно было скрыть от феникса. Мужчина вскинул бровь, когда та поклонилась ему.       — Сэр инквизитор, чем могу служить вам? — Сирена все же вызывала у него меньше отвращения, чем какие-то дампиры. Однако его чутье начало подсказывать ему, что было нечто знакомое в этой даме. Вскоре память услужливо подсказала, что леди с недавнего времени мелькала среди свиты герцога Альфхейма. Интересно… Получается, старик Крауз изменил принципам и начал набирать безродных?       — Видите этих гостей? — Он решил разобраться со своими подозрениями позже. Указав на Михаэля, которого отбивали от толпы пылких девушек ученики, Крейд продолжил: — Ни капли крепкого спиртного, а также следите за ними.       — Будет исполнено. — Учтиво откланявшись, женщина выждала короткую паузу и затем удалилась.       Михаэль впервые чувствовал себя сраженным. Столько вопросов сыпалось в его сторону, но что страшнее всего — на него бросали столь хищные взгляды. Все его нутро было настроено дать бой здесь и сейчас, хотя разум и опыт подсказывали, что ничего страшного нет — это просто человеческое внимание. Иного рода, чем он привык, но все же. Братья Риверс принимали часть ударов на себя, но даже их обаяния было недостаточно, чтобы перебить интерес женщин — молодых и не очень — к их наставнику. Каргас куда-то отошел, пропав из поля зрения толпы. Миледи и Крейд были слишком далеко. Да и не верил Ястреб, что Ворон палец о палец ударит, чтобы помочь ему сверх необходимости. Вскоре две особо бойкие девицы повисли на руках рыцаря.       — Почему мы раньше не видели вас? — мурлыкала одна. А вторая тут же подхватывала, рассказывая, как скучно им тут среди таких заурядных мужчин.       Терпение рыцаря кончилось. Сдавленный хриплый рык вызвал недоумение на лицах. Фреск и Кирк кивнули своим девушкам, добавив, что их наставник не любит пристальное внимание. Те понимающе кивнули, пока их предусмотрительно отвели подальше. Миловидные лица девушек исказились от внезапной боли. Они отдернули свои руки. Казалось, будто что-то прожгло их кожу, хотя та была нетронутой.       — Прошу меня простить, — Михаэль постарался сдержанно ответить, — вам лучше поискать другого партнера на вечер. Я здесь исключительно по делу.       Отшатнувшись, они испуганно ретировались, утаскивая за собой взволнованных «подружек». Рыцарям тоже пришлось расстаться со своими спутницами, что предпочли сменить компанию на более безопасную. Однако юноши не унывали. Они обернулись к своему мастеру, пытаясь удостовериться, что тот в порядке. Благо, больше никто не решался подойти к ним и нарушить покой рыцаря.       Михаэль потупил взгляд. Одобрительные слова поддержки почти не достигали его ушей. «Неважно, — он начал осматриваться, — надо подгадать момент встречи с Оракулом».       — Сир Михаэль, — раздался немного тягучий голос. Пожилой мужчина с пышными усами был одет в знакомый по крою мундир, за ним шел Бельтос, слабо улыбаясь. — Какая неожиданность! — он посмотрел на близнецов, что в унисон выпрямились. — Да еще и прихватил моих желторотиков, ха-ха!       — Сир Риверс, — феникс кивнул, чувствуя, как часть тяжести покидает плечи. Приятно было встретить знакомое лицо. — Тоже рад вас видеть. Какими судьбами?       — Теми же, что и вы, полагаю, — мужчина хмыкнул, закручивая ус в сторону крупного скопления вельмож, — у нас у всех здесь схожие цели.       — Значит, вы тоже хотите с ней поговорить? — Михаэль испытал тревожное напряжение в кончиках пальцев.       — Вы же знаете, что происходит на границе? — склонившись, шепнул старик. — Мне пришлось перевести солдат почти со всех остальных застав, сами понимаете для чего. И это не может не беспокоить. Конечно, миледи наверняка знает, что делает, но моим командирам нужны не только убедительные речи.       — У вас тоже проблемы с поставками? — феникс зыркнул в сторону развесивших уши учеников. Бельтос схватил товарищей, оттаскивая подальше от их прадеда и наставника.       — Увы, — старый генерал покачал головой, — безусловно, временное явление, но как не вовремя. Проблем с дисциплиной удается пока что избежать, но я боюсь, что в ответственный момент нас просто сметут. Михаэль, насколько силен этот бегун?       Феникс задумался, как ответить. Им было точно известно, что сила Пожирателя была примерно на уровне четырехкрылого. Он превосходил силы Крейда и самого Михаэля, вместе взятых. Также они не знали его песню. И конечно, ничего из этого нельзя было сообщать напрямую. Поэтому, выдержав тяжелую паузу, Ястреб решил провести единственное допустимое в этом случае сравнение, как ему казалось.       — Король Бездны, — прошептал он, серьезно вглядываясь в лицо своего бывшего ученика. Тот не издал ни слова, переваривая полученную информацию. За всю их историю Орден ни разу не давал прямого боя правителю Обсидиана, однако они, как и прочие жители двенадцати миров, могли наблюдать те разрушения, что оставил после себя Алиас Эскар, — потенциально таков его уровень. Но у нас еще есть время, к тому же он явно что-то ищет. Его маршрут имеет общий вектор направления.       — Тогда понятно, почему миледи столь уверена, что он атакует именно с одного направления, — старик прищурился, почесывая нос, — ладно, довольно дел, — его лицо посветлело, — расскажи лучше, как твоя жизнь?       — Все по-прежнему, Рикард, — ухмыльнулся феникс, — продолжаю учить твоих потомков.       — Хо-хо-хо, — мужчина затрясся, похлопывая склонившегося перед ним товарища, — надеюсь, они держатся лучше, чем я.       — Кирк показывает неплохие результаты в фехтовании, — Михаэль выпрямился, кивая в сторону юноши.       Старик посмотрел на своего правнука пристально, точно выискивая подтверждение словам феникса. Мимо компании прошли разносчики напитков.       — Так и есть, сэр, — весело отчеканил юноша.       — Фреск, а ты чем можешь порадовать? — взгляд мужчины переключился на второго близнеца.       — Тем, что Кирк все еще не вылетел, — безразлично отчеканил паренек.       — Эй! — его брат тут же встрепенулся. Драке не дал случиться Бельтос, встрявший между товарищами.       Мужчины усмехнулись. Михаэль вспомнил, как когда-то сам Ричард так же бойко вел себя с товарищами, норовя всегда перехватить инициативу. Сам старик, похоже, тоже предался воспоминаниям о прошлом. А потому оба они замолчали, позволив юношам разобраться с очередным спором в их небольшом коллективе. Бельтос тоже вскоре получил единодушных тычков от братьев за внезапный визит старшего Риверса. Пусть даже они души не чаяли в прадеде, а он в них, но явно не такие планы были у молодых парней на вечер, особенно когда столько «рыбы» проплывало мимо. Стоило только поднять голос — укор в глазах наставника тут же ставил их на место.       Смех старика развеял последние следы неловкости в компании. Самое время для тоста. И тут мужчины заметили, как резко меняют траекторию представители обслуги, завидев их.       — Михаэль, ты опять кому-то насолил? — выгнул бровь Ричард. Феникс тяжело вздохнул, подтверждая предположения товарища. — Что ж, так совсем не годится, — буркнул мужчина, бодрым шагом отправляясь вслед за убегающим официантом. Похоже, тот пытался сопротивляться, но хват старика все еще был крепок. Оттащив мальца за угол, он пропал из поля зрения на несколько минут. Вскоре старший Риверс уже торжественно маршировал назад, вооруженный несколькими бутылками «бог-знает-какого-года» вина. Проявляя невиданную для его возраста ловкость, он держал на голове поднос с бокалами. Молодежь тут же навострила уши, однако осталась на дистанции, ожидая разрешения. Михаэль забрал поднос и переглянулся с Ричардом.       — Дозволяешь? — шутливо уточнил Риверс, кивая в сторону учеников феникса.       — Только немного, — вздохнул тот.       Михаэль никогда не понимал эту страсть к спиртному у смертных. Даже сама идея утратить контроль над собой казалась ему несколько чудаковатой, к тому же потенциально опасной. Впрочем, даже он больше не мог противостоять атмосфере вечера. Расслабившись, он позволил себе ненадолго забыть о том, что где-то там очередная угроза их миру вот-вот опять прорвется. Ведь может он себе позволить буквально миг покоя?       Взгляд его лишь иногда устремлялся к рою вдали, где в центре находилась леди Селена. Она о чем-то бодро говорила с герцогами. Похоже, те тоже были обеспокоены потенциальной угрозой для своих территорий. Особенно нервным казался старый эльф, что точно трухлявый пень, неистово поскрипывал, пытаясь обратить на себя внимание Оракула. Удивительно, насколько сильно может испортиться тело от вечных тревог за собственную власть. Интересно, сколько еще он сможет удерживать свой трон? Миледи выглядела несколько уставшей от общества старца, пускай это могли заметить лишь Ястреб и Ворон. Стоило признать: он в самом деле неплохо помог Ордену. Вампиры, что сидели по углам, притворяясь обычными гостями и прислугой, были его новыми шпионами — скромное приобретение после смерти прошлого лидера клана. Союз с ними позволил бы крепче держать ситуацию по улицам ночью под контролем, хоть и не делал чести старику. В своем стремлении угодить главе Ордена он, однако, несколько перестарался. Исходно планировалось не накалять ситуацию в клане Лазаря, но теперь поздно было лить слезы. Что сделано, то сделано. По крайней мере, отколовшиеся были в меньшинстве. На одну причину больше искать нового герцога Альфхейма. Вот только… Вот только прямой наследник — Мигель Крауз — также не подходил Ордену. Слишком шумный. Хотя и весьма подверженный своим страстям, что было удобно. Сначала многие клерки ордена пытались втереться к нему в доверие через подставную службу на герцога. Но очень вскоре количество желающих резко пошло на убыль. Шифровка требовала слишком много ресурсов и сил, да и никто не хотел предаваться тем же убогим развлечениям. Все же отбор в рыцари предполагал несколько иной склад ума. Конечно же, нашелся другой способ.       Тяжелым взглядом мужчина наблюдал за новым лицом в обществе Оракула. Этот гость всем своим видом напоминал о славном прошлом Централа и всего света эльфов, сохранив в себе лишь те черты, что воспевали в легендах его современников. Однако феникс не мог проникнуться ностальгией. Высокий пожилой эльф поприветствовал присутствующих, а затем спокойно приблизился к жрице. Бывший рыцарь Рапсодоса тут же приковал к себе любопытные взгляды толпы. Кожа его была бледной, точно молочный мрамор. Руки с длинными красивыми пальцами, лишенные старческого рисунка вен. Свежее идеально выбритое лицо обрамляли длинные пряди пепельно-седых волос. В облике его чувствовалось спокойствие вечности и стойкость былого военного. Даже не верилось, что эта красота принадлежала тому, кто жил уже одиннадцатое столетие в этом мире. Герцог нервно обхватил пальцами свою трость. Столь разительно было отличие меж ним и его старшим братом. Меж тем это была первая официальная встреча нового хранителя Альфхейма и главы Ордена Света. Михаэль заметил, как насупился Крейд, сжимаясь в готовую к выстрелу пружину. Эльф грациозно подал женщине ладонь. Даже столь обычный жест приветствия он выполнил с неповторимым шармом. Леди Селена мягко кивнула ему, едва заметно улыбаясь. Герцог вздохнул, запустив пальцы в длинную седую бороду, заплетенную в косы. Приведя себя немного в порядок, он даже начал казаться чуть выше в присутствии старшего брата.       — Вы решили посетить наш скромный вечер? — леди Селена игриво прищурилась, солидарный ее настрою свет общества заинтересованно посмотрел на тонкую фигуру в легком костюме из фиолетовой парчи и зеленого атласа.       — Как может слуга порядка пропустить пришествие божественной судьи? — сладко ответил мужчина, глядя из-под полуприкрытых век. Михаэль издали мог почувствовать раздражение Ворона.       Оракул вернулась к мирским беседам, периодически задавая вопросы статному эльфу. Тот медовым голосом отвечал ей, отчего некоторые начали шептаться, что старший брат Крауза прибыл, чтобы смягчить участь герцога.       — Какая честь встретить живую легенду, — отметила женщина, — Фердинанд, мне рассказывали, что вы служили еще Королю Ирису в Рапсодосе.       — Да, то были времена моей юности, Ваша Светлость, — ухмыльнулся эльф, снова кланяясь.       — И какое у вас было звание? — Леди Селена бросила взгляд в сторону Михаэля, убеждаясь, что он также следит за их разговором.       — Рыцарь Чертополоха, — мужчина гордо вскинул подбородок.       — Интересно, — задумчиво склонила голову набок женщина, точно ведя подсчеты, — получается, вы практически ровесники с нашим первым рыцарем.       — Все может быть, миледи, — улыбнулся эльф, лукаво шурясь, заметив дальнего наблюдателя, — я слышал, что и среди ваших рыцарей есть долгожители. Возможно, они также смогут развлечь нас дивными историями о подвигах.       — Герцог Альфхейма, — женщина обернулась к старику, — что же вы скрывали от нас столь дивного собеседника? — Ее короткий смех отразился на лице Крауза-младшего нервной ухмылкой.       Михаэль удалился в сторону от толпы. Что-то подсказывало ему, что теперь светское общество будет забавляться новой «игрушкой», а потому рыцарю не стоило быть рядом с источником шума и слухов. Ричард успел коснуться плеча товарища, но тот не хотел слушать. А потому старик, пожав плечами, вернулся к своим родственникам. Среди компании только Бельтос решил осторожно последовать за рыцарем, точно птенец за родителем. Он попросил братьев сообщить ему, когда Оракул станет немного свободней. Все же именно с ней хотел встретиться Михаэль. Вот только прежде чем он успел приблизиться к своему наставнику, плечо вспыхнуло болью от резкого толчка. Отряхнувшись, юный рыцарь увидел перепуганного лакея в надорванной форме. От него пахло сладким запахом дорогого спиртного, что было весьма странно. Тот тут же побежал прочь. Еле заметный звук колокольчика звучал вслед. Ничего не поняв, юноша огляделся по сторонам, снова выискивая взглядом своего наставника. Что-то подсказывало ему, что стоило вернуться к Риверсам: все же, если генерал не в духе, лучше к нему было не приближаться. Однако также он не хотел оставлять наставника одного. Все же феникс не сильно горел желанием налаживать контакты с гражданскими. Да и должен же был кто-то вернуть его назад к главе Ордена. Убежденный в своих благих намерениях, Бельтос повернул в боковой зал, где также сидели гости. Но и тут никого не оказалось. Присматриваясь, он прошел мимо. В одном из узких служебных коридоров мелькнула алая ткань. Юноша решил, что напал на нужный след. Мимо него прошло несколько слуг, на некоторых были ошейники, как на том молодом слуге, с которым Каргас столкнулся ранее. Странно, но далеко не столь экстраваганто, как когда-то поступала знать. Чья-та тень нависла над плечом юноши, вынуждая повернуться.       — Заблудился, птенчик? — В нос сразу ударил плотный аромат духов и золотого вина. Бельтос поморщился, осматривая светловолосого эльфа в распахнутой рубашке. Он чем-то напоминал того величественного мужчину, что сейчас беседовал с Оракулом. Вот только было в нем что-то неправильное. Что-то дикое было в его очаровании; в сравнении со снежной натурой хранителя Альфхейма этот юноша казался ходячим градом. Были ли то растрепанные волосы, отросшие почти до пояса, сладкий до духоты запах или резкие, но отчего-то по-своему изящные черты лица?       — Извините. — Бельтос отшатнулся и постарался уйти прочь. Но в его руку уже вцепились пальцы с заостренными ногтями.       — Ты ведь сын Лойда Каргаса, верно? — приглядевшись, юноша признал в столь назойливом спутнике Мигеля Крауза.       — Прошу меня простить, я выполняю задание Ордена. — Выдернув ладонь, юноша нахмурился. — А вам, сэр Крауз, стоит привести себя в порядок, если вы не хотите распугать гостей вашего отца.       Внезапно молодой эльф засмеялся, ослабляя хватку, чем и воспользовался юноша. Он еще продолжал смотреть вслед рыцарю, отчего у того на душе стало тревожно. Впрочем, страхи юноши испарились тут же, стоило ему наконец-то застать наставника, стоящего в одиночестве на веранде.       Мигель наблюдал за ними со стороны. «Отвратительно», — подумал он, не имея сил оторвать взгляд от радостного рыцаря и его угрюмого наставника. Они наверняка приходились друг другу почти как отец и сын. Ему же, сыну герцога, было запрещено покидать территорию слуг, чтобы не позорил двор своим видом. А вот его дяде, что столетия только и бил баклуши да играл с мечами, предоставили все лавры. Молодой эльф опрокинул бутылку. Пурпур вина наконец-то окончательно разбил останки разума юного наследника. Сбоку раздался звон колокольчика.       — О, вот ты где? — буркнул Мигель, наваливаясь на подбежавшего лакея. — Мне нужно больше сангвина, — он посмотрел на дно бутылки, — а впрочем, вези меня в подвалы, — булькнул он в усмешке, тыкая пальцем в нос клыкастого юноши-слуги, — и позови еще пташек, я хочу компанию потеплее, чем твоя…       Когда вечер уже почти подошел к концу, к компании Оракула подошла уже знакомая Крейду сирена. Сначала она пыталась обратить на себя внимание герцога, но тот был сильно занят гостями, а потому с ней отошел поговорить старший Крауз. Крейд осторожно прислушался.       — Фэйт, что случилось? — мягко спросил эльф, бросая косой взгляд в сторону феникса. Инквизитор как ни в чем не бывало продолжил стоять со скучающим видом.       — Нужна ваша помощь, — тяжело вздохнула женщина, — в винном погребе…       Не дав женщине закончить, Фердинанд кивнул и сделал какой-то жест. «Фэйт, значит», — подметил Крейд на будущее. Высокий эльф вежливо откланялся, не забыв поцеловать руку миледи напоследок, чем, безусловно, запомнился всем гостям в окружении Оракула. Инквизитор хмыкнул. Оставив свои домыслы на потом, он повернулся к миледи. Та кивнула. Гости с восхищением приготовились к танцам. Однако женщина не торопилась встать к остальным. Она ждала своего последнего гостя. Заметив его отсутствие, Крейд подозвал одного из своих солдат в гражданском и попросил того подготовить комнату в дальней башне. Юные рыцари и их товарищ, за которым Инквизитор также присматривал, подсказали ему, куда предположительно делся Ястреб. Довольный исполненным делом, он вернулся к своей госпоже.       — Скоро все будет готово, миледи, — заверил он ее, пока женщина продолжала отслеживать настроение в зале.       — Хорошо, что все прошло без неприятностей, — заметила она холодно. — Попроси клерков подготовить нужные бумаги, нужно отправить служебную почту к нашим новым товарищам. А также не забудь проверить слежку за зданием.       — Разумеется, миледи, — кивнул, прикрывая глаза, инквизитор. — Должен, однако, заметить, что нами не было замечено активности мотыльков рядом.       — Это и подозрительно… — Женщина вновь улыбнулась, снова придавая себе дружелюбно светский вид. — Михаэль, рада видеть, что вы тоже решили прийти к нам на вечер.       — Миледи, — позади рыцаря мелькнул какой-то юноша, однако его серьезный вид вновь вынудил Оракула сосредоточиться на грозной фигуре, — я рад встрече с вами, позволите ли вы? — Он пытался быть любезным, но они оба знали, что феникс сгорает от нетерпения обсудить свои планы с ней, а не вести светские беседы.       — Разумеется, — женщина подала ему руку. — Крейд, проследи, чтобы гости не скучали, я хочу немного подышать воздухом.       Мужчины поклонились. Крейд подскочил к оркестру и скомандовал играть вальс, что ненадолго могло отвлечь гостей от главной звезды вечера. К тому же некоторым из них в самом деле не помешало бы растрясти жир. Михаэль тем временем ушел под руку с Оракулом на защищенный балкон. Женщина аккуратно устроилась на мраморной скамейке, плавно расправив платье, чтобы следом взмахнуть ладонью, жестом разрешая обратиться.       — Ваше Светлость, я хотел бы настоять на моем участии в поимке Пожирателя, — четко отрапортовал феникс, — а также, если вы позволите, я попросил бы помощи инквизитора. Вдвоем мы равны целым армиям; пока Пожиратель ослаблен — у нас есть шанс.       Он вытащил свиток из левого рукава. Показывая карту с предварительным планом, он пояснил основные моменты: перехват у портала прибытия, который подготовят на юге континента, ловушки у Ниэра, чьи болота могли выступить естественной преградой. К тому же рядом можно было воспользоваться стенами крепости, чьи стены держали удар темных веками и могли чего-то стоить против одного из его рода.       Леди Селена выждала паузу. Одна из многих таких пауз, что были порой намного многозначительней, чем любые слова затем. И Михаэль прекрасно знал, что будет сказано после.       — Исключено. Крейд отвечает за внутреннюю безопасность в стенах Ордена. Тебе не хуже меня известно Михаэль, какие неспокойные сейчас времена. Кто знает, где сейчас король Бездны и что делают его мотыльки, — она прикрыла глаза, точно задумавшись о чем-то, — и поэтому я не могу рисковать и тобой, Михаэль. — Она покачала головой. — Твой план не лишен смысла. Но просто бросаться в котел к Роланду, надеясь на его «слабость», — уж изволь, но это глупость, особенно по меркам твоего опыта.       — Я готов умереть за Орден, миледи, — твердо произнес мужчина, — если нужно, если вы позволите использовать одну из реликвий…       — Ты готов умереть за них, — поправила его Оракул, в ее глазах он видел собственную истину, — но что будет потом? — Она выпрямилась, делая небольшой шаг навстречу. Почему-то даже несмотря на свой рост Михаэль чувствовал, будто леди Селена нависает над ним в своем ужасно ослепительном величии. Похоже, свет ее проникал так глубоко в него, что казалось, вот-вот иссушит досуха. Но Михаэль стоял неподвижно. Он был уверен в своем решении, а потому не планировал отступать. Женщина вздохнула. — Значит, ты настолько этого желаешь?       — Да. — Они оба понимали, что отказа Михаэль не примет. И все же мужчина был в напряжении. Он рассчитывал на понимание миледи. — Я знаю, что у нас не хватит сил остановить его в прямом столкновении. Ни у кого из нас не хватит, кроме… — Он остановился, поймав предупредительный взгляд миледи. — Однако, так как вы не планируете отступление, я предположил, что у вас уже есть артефакты. Возможно, что-то эпохи Великого Князя. Я знаю, что они опасны. По крайней мере для смертных. Однако я могу вас заверить, что справлюсь. Тем самым мы ограничим количество войск, и вы сможете использовать успех этого захвата в продвижении нашей кампании в других странах.       — Если мы победим — да, — она прищурилась, — но если ты промахнешься, Михаэль, способен ли ты представить последствия?       — Я готов взять на себя эту ношу, — он склонил колено, — мне лишь нужна ваша помощь. Мои солдаты готовы устроить протяженные засады. Если бы мы могли замедлить Роланда, чтобы открылась возможность нанести удар по его ядру, мое пламя значительно бы ослабило его, позволив нам вернуть его в тюрьму Сумеречной Зоны.       Он не решался взглянуть на нее в этот момент, ожидая лишь приговора своей госпожи. Но та лишь продолжала молчать, очевидно оценивая риски его кампании. Холодный ветер скользил меж одеяний рыцаря, пока перед глазами его не мелькнули полы звездчатой ткани.       — Хорошо, — руки ее коснулись Михаэля, поднимая с колен. Она сложила ладони в лодочку и прошептала туда что-то на давно забытом смертными языке заклинание призыва. — Твое желание будет исполнено.       В золотистой пыли, слетающей с пальцев госпожи, возник радужный кристалл. Он казался удивительно хрупким. И что-то в нем приковывало взгляд, так что даже не опознав в нем ни одну известную реликвию, Михаэль не сомневался в мощи его магии.       — Тринадцатая, — леди Селена подкинула камень в воздух, отчего мужчина едва не дернулся. Инстинктивно он хотел поймать падающий кристалл, но жестом Оракул остановила его. Камень, будто ломаясь изнутри, начал вращаться, быстро расширяясь в плавную фигурку, в которой с каждым новым изгибом, каждой трещинкой все явнее проглядывал облик юной девушки. Михаэль замер. Это лицо… Он вспомнил события того бала почти тысячелетие назад. Женщина подошла к кристальной деве и приобняла ее, вырывая мужчину из цепкой хватки ужаса прошлого.       — Как это понимать? — Все еще не принявший реальность, Михаэль чуть не отшатнулся от представшего перед ним гомункула. Теперь он заметил ее эйдос. Такой же, как у той погибшей от демона девушки.       — Это тринадцатая, — спокойно улыбнулась леди Селена, — у нее нет души, она ничего не чувствует, но есть у нее этот чудесный аромат. Роланд не сможет устоять против него, такова сила его жажды. Используй тринадцатую как наживку. Это позволит выиграть нужное тебе время, — она подтолкнула девушку к нему.       Михаэль всмотрелся в лицо куклы. Такие же вьющиеся волосы. Миловидное личико, однако с безразлично вытянутым в линию ртом. Зеленые, точно из стекла, глаза, казалось, были абсолютно пусты, отчего лишь добавляли гнетущей мрачности.       — Откуда у нее эйдос? — Он вновь перевел взгляд на госпожу, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. Но лицо женщины, вновь отрешенное, говорило об отсутствии желания объяснить ему больше сказанного.       — Любовь, Михаэль, — говорила она это с той же пустотой в эмоциях, что царила и на лице куклы, — давно позабытый отголосок любви одного творца, — женщина погладила девушку по голове, поправляя той волосы, — ради нее мы ведь готовы на многое?       — Я сделаю все, что необходимо. — склонив голову, он протянул руку к «наживке», чувствуя, как путаются внутренности, а в душе разгорается уже знакомое пламя.       Михаэль покинул здание через черный ход, даже не попрощавшись с былым товарищем, не сказав ни слова своим ученикам. Глядя на небо, он чувствовал странный холод, но не хотел даже думать об этом.       Люди танцевали, весело сменяя партнеров в головокружительном вихре. Крейд уже начал было беспокоиться об отсутствии миледи, как внезапно она вновь оказалась рядом. В ее лице, чистом и возвышенном, он видел столь неблагородное опустошение. Ее пальцы скользили по кулону. Даже эти простые движения казались тяжелыми и мучительными.       «Михаэль», — он стиснул зубы, чтобы тут же выпрямиться от удивления. Госпожа протянула ему руку.       — Крейд, не подаришь ли мне танец?       Молодой мужчина застыл в неверии. Он отказывался верить сейчас своим глазам и ушам. Он ведь грезит? Однако изящная ладонь госпожи все еще сияла в лунном свете, подтверждая правдивость увиденного и услышанного.       — Сочту за честь, миледи, — произнес он, преисполненный восхищением и искренней радостью.       Безусловно, они были самой красивой парой на этом балу. Теперь, когда не было посторонних, феникс мог полностью насладиться столь редким мигом. Миледи улыбалась, вновь сияя спокойной грацией. А он отвечал ей тем же. Пускай Крейд и знал, что, вальсируя с ним, госпожа в мыслях вновь танцевала со своим ненаглядным Солнцем.