Хранитель

      …Расскажи, как мы были, а может, не были,        На границе яви и небыли,        На границе сознания.        Вспомни, как мы искали знания,        Как находили.        Расскажи и вспомни,        Как именно мы любили…       (Пушистый Вареник)              Четырнадцать часов во тьме под проливным дождём – это вам не шуточки. Энжи замерзла и устала так, что у неё даже не хватило силы втянуть в кожу шерсть обратно по прибытии на базу, поэтому она так и плелась в медпункт, похожая на маленькую мокрую Чубакку из показанных Шеппардом «Звёздных войн». Невидяще уставившись полуприкрытыми глазами себе под ноги, она ориентировалась не по зрительным образам даже, так чётко запечатлившимся в её памяти, а по запаху, потому что на обработку информации, полученной зрением, уходило больше энергетических и умственных затрат.       Казалось, ещё чуть-чуть – и девушка упадёт, просто рухнет как подкошенная, как уже бывало не раз, но она продолжала стоически двигаться по направлению к врачам и необходимым экспресс-анализам, которые проходили все, возвращаясь с экспедиций.       - Тебе помочь? – вдруг из ниоткуда вынырнул Айзек, мгновенно приобнимая её за крылья. – Может, тебя понести?       - Понеси, - вяло согласилась мора, и мужчина оторопело остановился. Уловив его недоумение, она объяснила: - Шучу. Просто дай обопрусь на тебя.       - Такая сложная экспедиция?       - Для меня, - крылатая схватилась за любезно подставленный локоть психолога и практически на нём повисла. – Мы изучали мох. Он… обалденный. Я серьезно. Но он, зараза такая, распускается, только после того, как впитает в себя определенное количество воды, а дожди там идут только ночью, поэтому мы просидели над ним двое суток напролёт. Этот мох нам важен, биохимики говорили, что в нём присутствует какой-то элемент, который способен блокировать раковые клетки. Мы не рискуем пока что проводить серьёзные исследования на больных, пока изучаем поглубже структуру растения и проводим симуляции, но по тому, как все замирают, глядя на результаты, как благоговейно задерживают дыхание, думаю, там все серьезно. Но, опять же, нюанс – все эти чудодейственные свойства наблюдаются только в распустившемся, ожившем мху, а он очень много времени проводит в состоянии спячки. Скорее всего, нам придётся брать образцы на базу и искусственно поддерживать гидробаланс, чтобы не быть привязанными к ночным дождям планеты Зет-Зет-21/Икс. Или даже будем пробовать искусственно его размножать тут у нас…       В медблоке была только дежурившая в ночь доктор Майер.       - Вы не особо спешили, милочка, - с трудом подавляя зевоту и добродушно ворча, врач кивнула на кушетку, - ваши уже все разошлись по комнатам! Неважно выглядите, Энжи. Может, мне дать вам какое-нибудь лекарство? Что вас беспокоит?       - Дайте мне лечь и два, а ещё лучше три одеяла, - промямлила девушка, неловко залезая на кушетку и протягивая доктору руку для забора крови. – И превентивно – час горячей ванны. А потом пару суток на сон и сутки на солнце. И я буду в полном порядке!       - Милая, уберите же шерсть, пожалуйста. Я не могу найти вену.       Около минуты хранитель, сосредоточенно сопя, смотрела себе в сгиб локтя, потом покачала головой:       - Боюсь, даже это мне сейчас не под силу, простите.       Хейфец, прохаживаясь за её спиной полукругом, хитро протянул, совсем негромко, но достаточно для того, чтобы она всё услышала:       - Угадай, кто передавал тебе привет, Энжи?       Девушка непонимающе на него посмотрела.       - У этого кого-то тёмные волосы.       Ничего не изменилось.       - А ещё он говорит с акцентом.       Зелёные глаза остались такими же непонимающими.       - А ещё у него глаза синие-синие, как океан вокруг Атлантиды...       Энжи сорвалась с места:       - Карсона вывели из стазиса?       Психолог засмеялся, показывая Майер на резко втянувшуюся в кожу шерсть:       - Приступайте, доктор!       - Ты пошутил, Хейфец? ТЫ ТАК ПОШУТИЛ?       - Нет, - ответила вместо него док, усаживая пациентку на место и прокалывая ей иглой кожу. – Доктор Бэккет действительно в порядке. После того, как на разгромленной базе Майкла доктор МакКей нашёл практически непострадавший архив, мы с доктором Келлер получили необходимую информацию о том, как сделать так, чтобы клетки Карсона прекратили деградировать и доктор Бэккет остался жив. Конечно, он на всю жизнь будет зависим от воссозданной нами вакцины… Но даже на Земле есть болезни, которые обязывают страдающих от них людей пожизненно принимать лекарства. Ничего сверхстрашного в этом нет, неприятно, конечно, но ведь главное, что он жив и останется жить, верно?       - Он у себя?       - Он спит, - предупредила врач, - Видите ли, за последние пару суток, в течение которых ваша группа отсутствовала, у нас тут случился небольшой форсмажор… У доктора Бэккета была весьма интенсивная дневная смена, дайте ему отдохнуть, пожалуйста, и отдохните сами. Доктор Хейфец подстегнул ваши силы всплеском адреналина, но как только его уровень спадёт, вы сами рухнете, словно марионетка с обрезанными ниточками.       - Может…       - Не может, - Айзек решительно положил ей руку на плечо. – Помнишь, о чём мы с тобой говорили? Что бессонницы и недосыпания – первые предвестники стресса, а мы его не допускаем. Мы ведь работаем, верно, мисс Хокмун?       - Но Айзек!..       - Без но. Если ты меня не послушаешься, я пойду к Вулси и попрошу у него разрешения закрыть тебя в клетке, пока не выспишься.       - Ты этого не сделаешь, - недоверчиво улыбнулась мора, но мужчина остался предельно бесстрастен. – Ты это сделаешь?       Его подбородок утвердительно упёрся в грудь.       - Предатель, - обреченно протянула она, стекая с кушетки и направляясь к выходу.              ***              Из чистой вредности девушка отказалась, чтобы Айзек её проводил, но вскоре об этом пожалела. Доктор Майер была права. Энжи не успела даже дойти до своей комнаты, как на неё снова навалилась прибивающая к земле усталость. Глаза, казалось, и вовсе перестали открываться, и шла она бесконечно долго, шаря впереди себя рукой по стене, чтобы попросту не сбиться с пути и не завернуть куда-нибудь не туда.       Дверь в комнату открылась с писком, который показался до зубовной боли громким и резким, словно специально впившимся ей в мозг, и так же невидяще, как в коридоре, девушка наощупь прошла в ванную комнату.       Сбросила с себя немногочисленную одежду, ожидающе уселась в ванну и приготовилась окунуться в горячую воду…       Воды не было.       Никакой.       Отупев от усталости, несколько минут она просто буравила механизм взглядом, потом потянулась к гарнитуре.       - Технический отдел? Это Энжи.       - Технический отдел на связи, лейтенант Клайдерман, слушаю вас.       - У меня нет воды.       - Всё верно, - подтвердил лейтенант. – У нас сегодня днём было вмешательство в электрическую сеть, задеты отделы, отвечающие за ваш жилой корпус, в частности, повреждены блоки, отвечающие за поставку и опреснение воды. Приносим свои извинения, техники работают над этой проблемой, но, боюсь, на ремонт и восстановление систем уйдёт некоторое время.       - И где мне помыться?       Несколько секунд девушка слушала только тишину, потом снова ожил коммуникатор:       - Наиболее близкий к вам вариант – общие душевые около малого тренировочного зала. Они находятся на шесть уровней ниже вас, и до них та дрянь не дотянулась, они в порядке.       - Спасибо, - мора отключила гарнитуру и посмотрела прямо перед собой.       Шесть уровней – это практически невыполнимая для неё сейчас задача, но с другой стороны, от усталости ей было настолько холодно, что она казалась сама себе покрытой инеем. Или объятой влажным осенним туманом, пробирающимся до самых костей. Поэтому, глубоко вздохнув, девушка сделала над собой колоссальное усилие и вышла из комнаты.       О том, что она так и не оделась, она вспомнила только на лестнице. Возвращаться обратно, одеваться в плотную кожу, потом снова идти по коридору к лестнице и в итоге всё-таки спускаться вниз, к воде, а там проворачивать все манипуляции в обратном порядке было бы сейчас подобно смерти, и, завернувшись в полотенце и понадеявшись, что никто ей не встретится, хранитель пошла в душ.       Там, снова разоблачившись, она на максимум повернула терморегуляторный рычаг и импульсом включила воду.       Струи сначала показались кипятком, острыми спицами протыкавшим кожу на спине, голове и крыльях, но постепенно тело привыкало к температуре, как было всегда после подобного рода экспедиций, одеревеневшие мышцы расслаблялись, и кипяток уже не казался кипятком, вода начинала казаться просто хорошо тёплой и как будто даже более мягкой, она переставала колоть, и начинала нежно гладить усталые плечи и плотно сжатые крылья.       Напитавшиеся водой волосы мокрым тяжелым покрывалом падали на лицо и закрывали её от всего мира. Казалось, что она не стоит, а падает, или недвижимо парит, подхваченная какой-то неведомой силой, словно баюкающей её в своих волнах.       О том,что она действительно опустилась, Энжи поняла только после того, как почувствовала согретой ягодицей твёрдый кафель. Ну надо же, подумалось ей, доктор Майер оказалась снова права, я-таки рухнула.       Горячая вода обволакивала и усыпляла тихим шелестом. Не хотелось двигаться, хотелось сидеть под горячими струями так долго, пока тело не примет обтекаемую форму, и она не превратится в маленькую голубую рыбку лип-лип. А, превратившись, она всё так же останется в воде, и будет жить в ней вечно, всего один день, ведь именно столько составляет жизненный цикл лип-лип…       Интересно, как там Карсон, снова подумалось ей, но сил для того, чтобы хотя бы прощупать состояние друга, у неё уже не было. Пожалуй, Карсони был последней оформившейся мыслью девушки. После этого сознание заполнили разноцветные всполохи, калейдоскопом закружившиеся в голове, ярко вспыхивающие и смеющиеся сверкающими бликами, и между этих бликов то и дело мелькали синие добрые глаза… Хранитель не почувствовала, как отключилась прямо на полу душевой, согретая горячими струями воды. Некоторое время душ ещё работал, затем же, перестав улавливать датчиками какие бы то ни было движения, он тихо выключился, а крылатая так и осталась спать, свернувшись калачиком и развернув поверх себя одно крыло. *** Прозрачная голубая субстанция, консервирующая тело и оберегающая его во времястазиса, схлынула так же быстро, как затопила до этого. Он не имел ни малейшего представления, сколько он пробыл в этом состоянии, и первым делом надеялся увидеть и расспросить обо всем Родни, или на худой конец Зеленку, если МакКей был настолько занят, что доверил возвращение лучшего друга своему чешскому коллеге. Было темно. Странно, когда его вводили в стазис, зал был освещен. Неярко, преимущественно голубоватыми лампочками, но тьмы в нём точно не наблюдалось. За исключением теперешнего момента. Карсону стало не по себе. Настолько не по себе, что сделать шаг вперед и выйти из капсулы он не решался. - Здесь есть кто-нибудь? Эй! – негромко крикнул он, пытаясь привлечь к себе внимание, но ответом ему была полная тишина. Неторопливо, с опаской, Бэккет сделал первый шаг, наполовину перенеся своё тело за порожек капсулы. Тьма поглотила звук его шага, и от этого волосы на затылке встали почти таким же упрямым хохолком, что и на лбу. - Кто-нибудь! – док крикнул громче, и его собственный голос показался ему резким и грубым, совершенно чужим. Карсон полностью шагнул во тьму и пошёл просто вперед. Шагов слышно не было, как не было видно и босых ног, ступавших в темноте по чему-то мягкому и тёплому, словно по коже огромного-огромного животного, служившего полом в стазисном зале. «Но ведь в стазисном зале пол выложен плитами, как и во всей Атлантиде», - с замиранием сердца подумал вдруг мужчина, в ужасе цепенея на половине шага, не решаясь выпрямить полусогнутую в колене ногу. И одновременно с этим услышал, как кто-то его позвал. Тихо-тихо, практически не слышно, едва ощутимо. Не медля ни мгновения, Карсон двинулся на зов. Тьма облепляла всё настойчивее, она закручивалась вокруг него, словно клубы плотного чёрного дыма, обхватывала силками руки, путалась в ногах, мешая идти. Тьма была такой плотной, что уже не казалась газообразной, она становилась всё плотнее, сначала как вода, потом как желе, столь любимое Родни. Наконец она стала вязкой, словно битум, и продираться сквозь нее было уже практически невозможно. Он ощущал, как слабеют перенапряжённые ноги, как по лицу катится вниз пот, и от досады закричал, в пустой надежде, что тот, кто звал его, его же и услышит, и придёт сам, и поможет. Закричал – и не услышал собственного голоса. Рот раскрывался, но из горла вместе с воздухом вылетал лишь непонятный, совершенно неслышный сип, словно из пробитой велосипедной камеры, медленно-медленно и тихо-тихо. Зов повторился. Собрав остатки сил, Карсон опять двинулся вперед, и тьма неожиданно расступилась, пропуская его дальше. Более того, самым невообразимым образом он вдруг начал улавливать свет, мерцающий где-то вдали. Сначала слабый и точечный, словно от брюшка светлячка, он постепенно рассеивался всё больше и больше, пока не осветил резкий поворот вправо. Не раздумывая ни секунды, док повернул. «О, Господи!» - только и смог подумать он, встретив взгляд безразличных жёлтых глаз. Майкл сидел на троне, лениво раскинув руки на массивные подлокотники. - Ты очень долго шёл, доктор Бэккет, - с вялым разочарованием протянул он, поднимая на уровень груди бластер Ронона. Сам сатедианец, бездыханный, истерзанный, уродливо изломанной куклой лежал у его ног. – Так долго, что стал мне не нужен. Ты сослужил свою службу, - и нажал на спусковой крючок… «Господи-Боже, это всего лишь сон…Всего лишь сон…» Карсон проснулся на полу, около своей кровати, запутанный в одеяле, словно в коконе. Его то и дело потряхивало нервной дрожью, холодный липкий пот заливал глаза и противно приклеивал майку к спине. Было холодно. Он попробовал завернуться в одеяло – стало жарко и душно, словно одеяло давило его. Сняв майку, он скомкал её и запустил в дальний угол. Лучше не стало. Напротив, накатило чувство ещё большей беспомощности, словно кошмарный сон никак не хотел выпускать его из своих цепких объятий. «Липких, как битумная тьма…» Передернувшись всем телом, Бэккет решительно встал. Достал из шкафа чистую майку и направился к ванной с твердой решимостью смыть с себя всю гадость из сна, даже если для этого придётся до царапин растереть мочалкой кожу. Воды не было. Чертыхнувшись про себя и вспомнив причину, по которой временно на жилых уровнях не было воды, док, захватив полотенце, направился к выходу. Ближайшие к их уровню неповрежденные душевые были около малого тренировочного зала… *** Она проснулась от холода и боли. Скрюченное в позе эмбриона тело затекло, одно из крыльев она немилосердно отлежала, а влажные волосы холодили лицо настолько сильно, что зубы неконтролируемо клацали друг о друга. Сначала она не совсем поняла, где находится и почему в таком виде, но память услужливо подсунула ей воспоминания о том, что она попросту заснула в душевой, прямо под струями воды. Поднявшись на негнущихся ногах, Энжи медленно заковыляла к выходу, где на длинной веренице крючков висело её полотенце. Уже почти дойдя до него, она вдруг с удивлением осознала одну вещь – она явственно слышала плеск воды. По всей видимости, в душевой она была не одна. Дабы не стать свидетелем неловкой ситуации, она легонько потянулась мыслями к тому, кто был поблизости, чтобы узнать, свободен ли путь к двери, и не поверила тому, что почувствовала. В душевой был Карсон. Почему он не спит, почему моется именно здесь, а не в своей комнате и все другие «почему» её не интересовали, она была безгранично счастлива тому, что сможет наконец увидеться с другом. О том, при каких смущающих обстоятельствах может оказаться эта внезапная встреча, мора просто не подумала. Быстро прошлёпав на звук льющейся воды, крылатая, не раздумывая, нырнула в лабиринтик полупрозрачных несмыкающихся перегородок и остановилась, увидев Бэккета. Он не услышал её. Казалось, он вообще ничего не слышал. Просто стоял, запрокинув голову навстречу тёплым струям, и его лицо отчего-то было очень несчастным. Между бровей пролегла глубокая вертикальная морщина, а уголки губ были печально опущены вниз. - Карсон? – она осторожно дотронулась до его руки. От неожиданности док не просто дёрнулся, а подпрыгнул на месте, и его сердце заколотилось так сильно, что она сама услышала его стук. - Энжи?! – мужчина ошарашенно хлопал мокрыми, а оттого ещё более длинными и черными ресницами. – Что ты здесь делаешь? И почему ты голая, позволь спросить? Пару секунд девушка была настолько сбита с толку, что просто молча буравила взглядом такого же голого мокрого Карсона. - Вообще – то потому, что я в душе, как и ты. Неторопливо приходящее понимание происходящего сначала выгнуло его брови практически вертикально, а потом расширило глаза, сделав их почти идеально круглыми. - О, Господи, - Бэккет поспешно прикрылся руками, стыдливо заливаясь румянцем. - Я не смотрела туда! – по-детски довольно отчиталась мора, заставляя его покраснеть ещё сильнее. - Энжи, ты…Я… Ты…Ты не хочешь прикрыться? Его голос был ворчливым, но не рассерженным. Хранитель медленно пропустила под руками крылья и запахнула их перед собой. - Я не хотела тебя напугать. - Ты не напугала. Разве что совсем чуть-чуть, и то больше от неожиданности. Что ты здесь делаешь в такое время? Мора тихо засмеялась. - Я уснула в душе, прямо в воде. А ты? - Я… - док прикусил нижнюю губу, вспоминая свой кошмар. – Мне приснился Майкл. И я решил смыть его с себя водой! Теперь уже они оба тихо засмеялись. Мужчина стоял всё так же, прикрываясь руками, и хотя смущение не отпускало его до конца, дышать всё же стало на порядок легче. - Принеси мне, пожалуйста, полотенце. Мора покорно вышла из кабинки, подошла к крючкам. Его полотенце висело совсем рядом с её, и прежде чем за него взяться, она быстро обернулась сама в мягкую махровую ткань. Взяла его полотенце и вернулась к мужчине. - Разве ты живешь в том же блоке, что и я? – отворачиваясь и давая ему возможность завернуться, спросила она. - Да! Мне вернули мою старую комнату, она в том же жилом блоке, что и твоя, помнишь? Так что мы с тобой опять соседи, как в старые добрые времена. - Если бы я знала об этом, - проговорила Энжи, и в её голосе явственно слышались смешливые нотки, - я бы заглянула к тебе, и только потом в душ! Отпугнула бы от тебя Майкла! Мужчина глухо засмеялся. - Пошли в комнату, отпугиватель злых рейфов, а то совсем замерзнешь! Если бы им на обратном пути кто-нибудь встретился, этот кто-то был бы весьма удивлен увиденным. Двое полуголых друзей в одних только полотенцах шли по коридору, держась за руки, и хихикали, не в силах оставаться серьезными после произошедшего. *** На следующее утро после произошедшей аварии с Майкловым экспериментальным вирусом, чуть не захватившем Келлер и всю базу вместе с ней, к Карсону подошёл Вулси. - Доктор Бэккет, - поджав губы, кивнул он. В отличие от большинства людей, в его случае поджатые губы не означали ни презрения, ни недовольства. – Зона 51 выходила на связь. Вам необходимо вернуться на Землю. - У нас… У вас возникли какие – то проблемы из-за меня, мистер Вулси? Несколько секунд Ричард соображал, что док имеет в виду, затем поспешно его заверил: - Относительно вашего присутствия – нет. Хоть официально вы и не являетесь участником экспедиции, всё же вы член нашей команды, и я думаю, бюрократические тонкости можно будет решить наиболее выигрышным для всех нас образом. Командование звёздных врат куда больше на данный момент беспокоит ваше физическое и психическое состояние. Во-первых, влияние стазиса на организм пока ещё не было изучено нами лично, на живых людях, да и… скажем так, некоторые другие особенности вашего существования… - Вы имеете в виду тот факт, что я клон, и необходимую для меня терапию против вырождения клеток? Вулси неуютно повел плечами, словно ему резко стало холодно,потупил взгляд и слишком уж эмоционально воскликнул: - Карсон, вы же взрослый разумный человек, вы должны понимать, что за Атлантидой стоит Земля, и этот город – сродни Рубикону. Если мы не сможем минимизировать опасность, угрожающую Земле из галактики Пегас, то в чём смысл нашего здесь пребывания? - Я всё это понимаю, - нетерпеливо перебил Бэккет, затем ненадолго задумался. – Официальная версия моего отбытия на Землю какова? - Укрепление здоровья после всего пережитого, разумеется. - А неофициально КЗВ нужно удостовериться в том, что я действительно Карсон Бэккет, и что мне можно доверять, верно? Вулси развёл руками. - Это не займёт много времени, пару месяцев, может быть, полгода. Полгода без Атлантиды. Опять без Атлантиды! Губы дока сжались в тонкую нитку, уголки обреченно опустились вниз, но голос его остался всё так же мягок и спокоен: - Я понял, мистер Вулси. Дайте мне, пожалуйста, день-два для подготовки отчёта и для того, чтобы успеть со всеми попрощаться. И я вернусь на Землю. «Вот только вернусь ли я с Земли?» - Конечно, Карсон, я уверен, что смогу выбить для вас два дня на сборы и подготовку необходимой документации. Не волнуйтесь, - и руководитель вышел, оставив дока с его пациентами. Задумавшись на мгновение и решив, что это всё-таки можно отложить ненадолго, Карсон пошёл делать обход. - Док, расскажи-ка мне кое-что! – почти сразу начал Ронон, как только врач подошёл к его койке. Сатедианец казался немного напряжённым, хотя, возможно, только казался, его голос был сиплым и едва слышным – отростки, опутавшие его по пути к Дженифер, достаточно серьёзно травмировали ему гортань. Он улыбался, глядя на Бэккета, но док отлично знал, что в случае Декса улыбка не была мирным знаком. - Что случилось, Ронон? - Ко мне с самого утра забегала Энжи, проведать. И она рассказала мне одну удивительную историю о том, как вчера ночью ей снился сон, в котором два старых друга совершенно случайно голыми встретились в душевой. Имён она не называла, но это же Энжи, Карсон, её хитрости сродни хитростям младенца! Док вспыхнул. - Можешь мне не верить, Ронон, но всё действительно вышло случайно. Ты ведь знаешь, что если она не получает достаточной подпитки извне, она просто отключается? Сатедианец задумчиво кивнул. - Так вот, вчера она отключилась прямо в воде, пока принимала душ. Хорошо хоть голову не расшибла. Когда я пришёл, в душевой было предельно тихо, вода не работала. Она проснулась и пошла смотреть, кто ещё принимает душ. - Док, я не говорю, что она мне наврала. И не говорю, что мне врёшь сейчас ты. Но просто это уже второе такое неловкое совпадение, которое можно весьма двусмысленно истолковать. Карсон оскорблённо вскинул голову: - Не хочешь ли ты сейчас намекнуть мне на то, что я пытаюсь воспользоваться её неопытностью и доверчивостью? Декс сел на кровати и посмотрел на него очень прямо и очень серьёзно: - Нет, док, не хочу. Я просто выражаю искреннюю надежду на то, что ты, будучи более опытным и менее доверчивым, знаешь, что делаешь. Потому что если ты разобьёшь ей сердце, я разобью тебе голову, какой бы умной и драгоценной по меркам Атлантиды или Земли она ни была. - Я понял тебя, Ронон Декс! – в голосе Бэккета скользнули раздражение и лёд, но ровно через секунду он растаял, и док усмехнулся. – Хорошо, что у неё есть такая защита! Удовлетворенный, садедианец откинулся на подушку и снова заскучал, Карсон же продолжил обход, направляясь к куда сильнее пострадавшему Шеппарду. *** Энжи сидела в медблоке, и счастье, самое настоящее, бессовестное, неприкрытое счастье просто распирало её изнутри. Всё было, как раньше, словно те два года, в течение которых Карсон отсутствовал, были ненастоящими, придуманными только для того, чтобы попугать её. Или же являлись непонятным страшным сном, после пробуждения от которого очень хочется ущипнуть себя за руку или за ногу, чтобы убедиться в собственной подлинности. Или злой шуткой, непонятно, кем и когда придуманной и сыгранной. Сейчас всё было не так. Сейчас всё было ПО-НАСТОЯЩЕМУ, так, как должно было быть всегда. И глядя на то, как взъерошенный тёмный хохолок врача то вздрагивает, то замирает, склонившись над бумажными отчётами, девушке казалось, что так и было всегда. Мора тихонько усмехнулась своим мыслям, и это не осталось незамеченным. - Что такое? – Карсон поднял голову и посмотрел на неё. - Ничего, просто мысли разные крутятся в голове, - смущенно ответила она. Мужчина с хрустом потянулся, прогибая спину, и потёр руками лицо. - Всё ещё кажется, что я нереален? – спросил он в шутку, хотя и с некоторой напряжённостью. - Иногда кажется, - прошептала Энжи, и в её голосе прозвучало что-то такое, что заставило его сердце болезненно сжаться. - Но ведь ты всегда можешь подойти и проверить, - Бэккет повернулся к ней и протянул руку. Усмехнувшись, девушка соскочила со своего места и подошла к нему, обойдя со спины. Осторожно положила ладони на плечи, несильно сжала, словно проверяя, не бутафорные ли они, медленно наклонилась к затылку, ткнулась носом в его волосы и жадно втянула его запах. Движение воздуха шевельнуло волосы, и по его телу побежали мурашки с такой силой, что он непроизвольно вздрогнул. «Прости…» Она отстранилась и попыталась убрать руки, но он вовремя их перехватил и вернул на прежнее место. - Не убирай. Мне приятно. Просто немного непривычно. Меня никогда не нюхали настолько откровенно! Хранитель засмеялась. - У людей почему-то вообще не принято нюхать друг друга! Вы слишком мало внимания уделяете запахам! Хотя на мой взгляд вы все пахнете слишком…Ненатурально, вы словно маскируете свои запахи за непонятными отдушками, и иногда это сбивает с толку, мешает сосредоточиться. Теперь засмеялся и Карсон, а потом вдруг задумался, вспомнив их первую встречу после плена у Майкла. - Я ведь не перестал пахнуть по-другому? - Нет, не перестал, - подтвердила Энжи, погасив улыбку. – Может, поэтому я и вынюхиваю тебя так внимательно. Я привыкаю к тому, что ты немножко изменился. Док кивнул. Некоторое время они молчали: он рассеянно, она – снова сосредоточенно в него внюхиваясь, только теперь это не вызывало в нем такого волнительного томления, и ему вдруг подумалось, что причиной тех мурашек было вовсе не шевеление волос на затылке, а что-то другое, слишком неуловимое и сокровенное, чтобы его озвучивать, чтобы даже думать об этом. Захотелось немного развеяться. Выйти на свежий воздух, снова почувствовать ветер и горьковатый привкус соли, приносимый от океана. Хотелось, чтобы она перестала обнюхивать его так старательно, словно он резко стал чужим. Дёрнув головой и отгоняя невесёлые мысли, Бэккет предложил: - Давай пройдёмся. Может, сходим на пирс? - Карсон… - почему-то упоминание о пирсе её насторожило и напрягло. – Там, на пирсе… Я не знаю… Хотя ты всё равно когда-нибудь увидишь… - Я не понимаю… - Пошли, - решительно потянула она его за руку к выходу. – Заодно расскажешь, что тебе Вулси говорил сегодня утром. ***       Северо-западный пирс был объят пламенем закатного солнца. Красно-оранжево-жёлтые всполохи огненными хризантемами расцветали то тут, то там, и их тут же гасили тени. Если бы они пошли на пирсы, расположенные на другой стороне, зрелище было бы совершенно иным, но здесь, на укрытых величественными башнями Атлантиды плитах, шла непримиримая борьба света и подступающей тьмы.       На плитах, на самом краю, свесив ноги вниз, сидела парочка и самозабвенно целовалась.       - Однако, - пробормотал Карсон, видев эту картину. – Может, зайдём позже, чтобы не мешать?       Приглядевшись получше, Энжи негодующе фыркнула:       - ЭТОМУ ты точно не помешаешь.       Док непонимающе дёрнул бровью.       - Это Айзек, - закатывая глаза, пояснила девушка. – Несколько месяцев назад он стоически пытался доказать мне, какую сильную симпатию в отношение меня испытывает. Потом у него была сверхсильная симпатия с Сильвой, девушкой из морской пехоты, потом, кажется, с Рейн из биохимической лаборатории, потом с доктором Родригез из той же лаборатории, а может эти две шли в обратном порядке, не помню, потом была младшая сотрудница Родни, и после того, как она расплакалась прямо за рабочим столом, МакКей орал на Айзека часа два с половиной, ни разу не повторившись в ругательствах, затем была симпатия с кем-то из техников-контроллеров, потом с ассистенткой доктора Майер, кажется, её звали Кенди, или Свитти, или как-то ещё, но точно очень сладко, а теперь вот… С кем это он там?       Парочка на секунду оторвалась друг от друга, не замечая наблюдателей, а затем снова кинулась друг другу в объятия.       - А сейчас девушка из моей экспедиционной группы, Касуми. Ну круто. И как только Вулси это терпит?       - И всё это за несколько месяцев? – не поверил док.       - Именно. Видимо, Хейфец уж очень обрадовался тому, что его оставили на Атлантиде, вот и пошёл вымещать свою радость на всех, до кого может дотянуться его длинный нос.Такое впечатление, что ему, кроме своих симпатий, заняться больше нечем.       - Мне кажется, что ты ревнуешь, - заметил спокойно Бэккет, но внутри по нему словно царапнула чья-то когтистая лапа. Пока ещё слабо, но вполне ощутимо, ровно настолько, чтобы дать понять, что это только разминка, лёгкий намёк на то, как она может царапнуть по-настоящему.       - Глупости, просто… Просто это место для меня… Оно особенное, и он об этом знает! – не удержавшись, девушка вскрикнула.       Айзек, услышав возглас, поднял голову и увидел, что они больше не одни.       - Энжи! – удивленно воскликнул он, поспешно поднимаясь. – Какими судьбами?       Вместо ответа мора подскочила к мужчине и влепила ему полновесную оплеуху.       - Энжи! – тут же очутился рядом с ней Карсон, пытаясь её удержать, прижимая спиной к своей груди. – Что на тебя нашло?       - Всё в порядке, доктор, - пробормотал психолог, потирая щёку. – Как психолог, заявляю – агрессия на порядок продуктивнее уныния, так что мы в нашей терапии сдвинулись ещё на одну ступень! Всё в порядке! Достигнутые результаты закрепим на следующем сеансе!       - Да пошёл ты, - бросила ему крылатая, впрочем, не пытаясь вырваться из рук Бэккета.       - Уже! – улыбнулся Хейфец, беря под ручку свою спутницу и удаляясь в сторону города.       - Энжи, что на тебя нашло? – ещё раз требовательно спросил док, отпуская её через несколько минут после того, как двое ушли с пирса. Когтистое нечто царапало его всё сильнее, вызывая раздражение.       - Да он..! Да просто он..! Ты не понимаешь! – хранитель вырвалась из его рук окончательно и заметалась по пирсу, щёлкая хвостом.       - Очень сложно что-то понять, когда тебе ничего не говорят, юная леди, - в голосе врача явственно просквозил холод напополам с занудством.       Девушка осеклась. Подошла к нему поближе, ткнулась лицом в грудь и глубоко вздохнула. Затем отстранилась и пошла к небольшой темной колонне, стоявшей поодаль. Карсон двинулся следом за ней.       - Это особое для меня место, доктор Карсон, понимаешь? Особое. И он об этом знает. На Атлантиде так много прекрасных мест для двоих – балконы, бэк-блоки, оранжерейные залы… Даже пять других пирсов, но он водит их именно сюда!       Они подошли к колонне. В нише стояла его фотография. Точнее, не его, а того Карсона, которого они потеряли и похоронили около двух лет назад. Под нишей витиеватыми буквами была выгравирована надпись: «В память о докторе Карсоне Бэккете, первом земном враче Атлантиды и достойнейшем сыне Шотландии».       - Это ведь было наше место, помнишь? Это ведь ты показал мне этот пирс! Мы приходили сюда в выходные, ты помнишь, Карсон? Все вместе! Помнишь? Вернувшись с твоих похорон, Родни проторчал здесь почти десять часов, не в силах попрощаться с тобой! Шеппард и Декс вытаскивали его отсюда насильно, окоченевшего, в отсыревшей одежде, с солевой коркой на губах! Я приходила сюда, прибегала в те моменты, когда мне было настолько плохо, что я не могла дышать, не то что говорить! И он сам… Он САМ рассказывал мне про погребальные и прощальные церемонии у землян, пояснял, для чего они нужны, советовал… ОН САМ помог мне пережить твою гибель! Как он так может теперь, Карсон? КАК он может поступать ТАК?       Не в силах совладать с эмоциями, девушка закрутилась волчком, периодически дёргаясь то в одну сторону, то в другую. Её крылья нервно вскидывались, хвост так и вовсе лишь каким-то чудом не запутался в ногах, а из груди то и дело вырывались прерывистые вздохи, очень похожие на еле сдерживаемые рыдания.       Она смогла остановиться только после того, как Бэккет снова обнял её, крепко-крепко прижав к своей груди.       Энжи была настолько напряжена, что показалась ему каменной. Это ощущение так напугало врача, что он нетерпеливым движением распустил ленточку и освободил её волосы, запуская в них пальцы. Волосы были настоящими, живыми – мягкими и шелковистыми, они рассыпались под его пальцами серебристыми ручейками, и ему хотелось погрузиться вних ещё глубже, возможно, даже зарыться лицом, чтобы почувствовать их запах, её запах, чтобы почувствовать, что она живая, а не каменная, как ему казалось наощупь.       Совершенно неожиданно он почувствовал, что его майка на груди начинает мокреть, и прижал Энжи ещё крепче, закрывая глаза и прижимаясь губами к её макушке.       «Плачь, Птенчик, плачь, выпусти это наружу, отпусти насовсем. Не дай этому поглотить тебя. Я принёс тебе столько боли, позволь же помочь тебе хоть немного…»       Они стояли, прижавшись друг к другу, пока совсем не стемнело, и Атлантида не зажглась мягким жёлтым светом. Оторвавшись от него, устало вздохнув, мора пригладила волосы и ткнулась ему в грудь подбородком. В полумраке её глаза отливали золотом.       - Дженифер говорит, что постепенно такие истерики сровняются. Не будет таких эмоциональных всплесков. Нужно просто время, чтобы адаптировались мозг и центральная нервная система. Стабилизируется работа внутренних органов и желез, которые вырабатывают гормоны, и я стану более уравновешенной.       - Дженифер абсолютно права, - тихо заметил док. – Она молодец.       - Наверное, - прошептала Энжи, прикрывая глаза.              ***              Вулси сидел в своей комнате, в глубоком кресле, прикрыв глаза. На мужчине был черный строгий костюм, о стрелки на брюках которого можно было порезаться, и чёрные туфли, матово поблескивающие в неярком свете лампы.       Его окутывали терпкий и густой запах коньяка, сизый дым сигары и музыка. Музыка играла громко, он просто не представлял себе, как можно слушать орган тихо. Такая музыка должна звучать громко, сдавливая диафрагму, сотрясая внутри лёгкие, перехватывая дыхание.       Вулси впервые за четыре дня чувствовал себя более-менее спокойно. Да, ему было весьма лестно заменить Саманту на посту руководителя Атлантиды, но он даже не представлял себе, что всё начнётся вот так сразу, не дав ему и нескольких часов на адаптацию.       «Добро пожаловать в галактику Пегас», кажется, так сказал ему полковник Шеппард, лениво подумал Ричард, и его неторопливые мысли тут же прервал требовательный стук в дверь.       Мужчина вздрогнул, открыл глаза, нехотя выбираясь из уютных объятий кресла, и прошёл к двери.       На пороге стоял Карсон, сжимая в руке папку.       - Доктор Бэккет? – Вулси посторонился и повёл рукой, приглашая его зайти.       Док прошел, дверь за ним закрылась, и он поспешно начал, с удивлением разглядывая парадно одетого начальника:       - Мистер Вулси, прошу прощения за беспокойство, - док протянул Ричарду папку. – Это отчёт по последней операции. Я бы хотел отправиться на Землю послезавтра, если это возможно.       - Хорошо, - кивнул головой Вулси, откладывая отчёт на стол. – В таком случае, завтра в девять я буду ждать вас у себя, чтобы завершить все формальности.       Карсон кивнул. Нерешительно замялся, потом всё-таки спросил:       - Мистер Вулси, как давно был отпуск у мисс Хокмун?       - У Энжи? – с морой он познакомился ещё во время той своей инспекции на Атлантиде, когда рейф Тодд вместе с Родни совершенствовали антирепликаторский вирус. – Около полугода назад, но какое отношение это имеет к вашему отъезду?       - Никакого, - поспешно заговорил Бэккет, и акцент начал проявляться сильнее, - Просто операция на гипоталамусе была проведена не так уж и давно. Да, она мора и восстанавливается на порядок быстрее человека, я не спорю. Но её организму всё равно необходимо много времени, чтобы привыкнуть к новым функциям. Сейчас у неё наблюдаются состояния эмоциональных пиков и спадов, очень резкие смены настроения, даже приступы агрессии при должной провокации. Иногда ей очень сложно держать себя в руках. Доктор Келлер уверена, что это состояние пройдет со временем, как только она эмоционально дозреет, и я с ней полностью согласен в этом вопросе, однако сейчас она работает на планете, где практически нет солнца. Это ослабляет её, и, как следствие, ослабляет её способность себя контролировать. Мне кажется, ей тоже стоит отдохнуть.       Вулси некоторое время молчал.       - У вас появились какие-то планы совместного посещения Земли, доктор Бэккет? – наконец аккуратно уточнил он, пожевав губы.       Карсон удивленно уставился на Ричарда.       - Не-ет, - растерянно протянул он. – Я никогда об этом не думал…       Вулси, казалось, выдохнул с облегчением.       - Не подумайте ничего такого, доктор, вы взрослый и серьезный человек… гхм… То есть она, конечно, была на Земле, и общалась с Комитетом, но отпуск на Земле… Я думаю, это было бы не очень удачной идеей. Даже не смотря на то, что у вас с мисс Хокмуннастолько близкие отношения.       - Насколько? – постоянные намёки на их с хранителем «близкие отношения» уже порядком утомили, и док не сдержался.       Вулси смутился.       - Вы создаете впечатление пары. Вы всегда вместе. Честно говоря, когда я первый раз прибыл на Атлантис и мне рассказали о вашей… ммм… дружбе, я удивился, что относится она к команде ботаников, а не ассистирует в медблоке. Доктор Вейр упоминала когда–то в неофициальном отчёте, что не удивилась бы тому, что девушка пошла бы за вами даже на каменоломню, такой сильной была её привязанность. - Она неофициально ассистировала некоторое время, - тихо пояснил Карсон. – Она ушла после происшествия с Майклом. Таким образом она выказала свое несогласие. - Мудрое решение. Я хотел сказать, что она очень грамотный специалист и просто очень ответственный работник, на неё всегда можно положиться, и … и ей вроде как нравится её работа в команде ботаников, - ответил Ричард поспешно. Слишком поспешно, и у дока возникло ощущение, что он всячески старался скрыть неловкость. *** - Олави, я плохо справляюсь? У меня что-то не получается? Я плохо работаю? Почему меня отстранили? – Энжи выловила доктора Лайне в ангаре прыгунов, когда тот уже почти погрузился с ботанической группой на борт. - С чего ты взяла, детка? – спросил тот удивленно, хмуря густые белобрысые брови. – Со мной связался мистер Вулси и предупредил, что с сегодняшнего дня у тебя отпуск на семь дней. - Отпуск? За что? – мора непонимающе нахмурилась, не сводя глаз с главы ботанической группы. Тот пожал плечами и заторопился к кораблю. Пока крылатая пыталась понять, что к чему, в ангар забежал Айзек. На его скуле угрожающе раздувался багровый кровоподтёк. - А, не успел, - чертыхнулся он себе под нос, разворачиваясь к выходу. – Улетели. Девушку он старательно проигнорировал, но та сама перехватила его за руку: - Стой! - Мисс Хокмун? – психолог неторопливо приподнял бровь. – Вы хотели что-то со мной обсудить вне сеанса индивидуальной психотерапии? - Айзек, что у тебя с лицом? - Что у меня с лицом? ЧТО У МЕНЯ С ЛИЦОМ, ЭНЖИ? Это у тебя надо спросить, что у меня с лицом! Или ты думала, что этот твой сатедианский дуболом со мной разговоры разговаривать станет? - Айзек, я… - Вот вы где! – на входе показался запыхавшийся Бэккет. – О Господи, Айзек, простите, это я виноват в том, что вас ударил Ронон! Пожалуйста, пройдёмте в медблок, я вам обоим всё расскажу! Не гладя друг на друга, мора и Хейфец двинулись следом за врачом.       Путь к лазарету прошёл в полной тишине, которая сгущалась и становилась осязаемой с каждой секундой всё больше и больше. Док всё время оглядывался, словно опасаясь, что они попросту сбегут от него, и, дойдя до своего кабинета, он словно бы даже с облегчением перевёл дух, начиная свой рассказ.       - Доктор Хейфец, я ещё раз приношу свои извинения. В случившемся есть львиная доля моей вины. Сейчас поясню, - Карсон перехватил непонимающий взгляд психолога. – Вчера вечером, после того, как я занёс мистеру Вулси отчеты о проделанной работе относительно последнего инцидента с инопланетным вирусом, поразившего доктора Келлер, я вернулся в медблок, потому что мне необходимо было закончить составлять список необходимых медикаментов и препаратов, чтобы доксмогла получить их при следующем прибытии Дедала на Атлантиду. Именно в это время ко мне зашёл доктор МакКей, думаю, ни для кого не секрет, что мы с ним лучшие друзья. И, как лучшие друзья, мы обсуждаем с ним не только рабочие моменты, но также и личные вопросы. Я поделился с Родни своими переживаниями по поводу эмоционального состояния мисс Хокмун, которая также является моим хорошим другом, и относительно эээ… некоего раздражителя, ставшему виной подобного состояния.       - То есть вы рассказали Родни о том, что Энжи психанула, увидев меня с очередной фройляйн на пирсе? – подытожил Айзек.       - Верно, - слегка порозовев, подтвердил док. – И на беду об этом услышал Ронон Декс. Вы ведь знаете, как трепетно он относится к мисс Хокмун. Сегодня с утра, когда я ходил к мистеру Вулси подписывать бумаги, он упросил Дженифер отпустить его немного прогуляться, вот только прогулка у него, судя по всему, прошла по заранее проложенному маршруту. Доктор Хейфец, мне очень жаль.       - Да ладно, - задумчиво протянул тот, потирая скулу, а затем рассмеялся: - Надо было предвидеть,что ничего хорошего не получится из этой провокации!       - Провокации? – вскинулась мора, испепеляя психолога стремительно желтеющим взглядом. – Значит, это была провокация, Айзек Хейфец?       - Ну-у, до недавних пор, с Касуми у меня всё серьёзно!       - Но зачем?       - Зачем, зачем… Затем, что ты мне нравилась, Энжи, и мне плевать, работа ли это твоих феромонов или же твоего врожденного обаяния! Я хотел, чтобы ты меня приревновала! А потом появился док, и я понял, что мне ничего не светит.       - Айзек, ты идиот! – хранитель сначала истерически засмеялась, потом глубоко, с рыданием, вздохнула и устало опустилась на пол, прямо где стояла. – Я несколько месяцев изводила себя вопросом о том, что именно между нами произошло, и почему ты намеренно стал меня настолько жестоко… дразнить! Я ведь говорила с тобой, я несколько раз просила тебя не водить на пирс своих… Ты то появлялся из ниоткуда, предлагая свою помощь в самый подходящий момент, то вот так… вот так, как сегодня! Почему именно пирс, Айзек? Почему именно ЭТОТ пирс?       - Потому, что ТАМ ты бы точно меня увидела, - тихо пояснил психолог. – Может, обсудим всё на сеансе психотерапии?       - Хрен ли, - неожиданно даже для себя выдала Энжи любимое Рононово ругательство. – У меня отпуск, и семь дней я не желаю никого видеть. Вообще никого. Через неделю – может быть, если я перестану злиться на тебя настолько, что не оторву тебе голову на сеансе индивидуальной психотерапии! И пошли вы все к долбанной рейфовской матери! – и, вскочив с пола, крылатая вылетела из медблока.       Бэккет смотрел на психолога, слегка поджав губы, но не слишком уж осуждающе.       - Доктор Хейфец… Айзек… Я могу понять ваши чувства относительно неё… Возможно даже, мы с вами оба испытываем нечто схожее. Но я вас очень прошу, не надо так с ней. Она ещё пока очень восприимчива, и всё хорошее и светлое, что в ней есть, пока ещё так просто загубить. Дайте ей время созреть. Вы же не самоутверждаетесь за счет того, что издеваетесь над подростками, верно? Вот и в случае с Энжи…       - Я понял, доктор, - Айзек нетерпеливо вскинул руку, прерывая его. – Значит, между вами всё же что-то есть?       - Нет, между нами ничего нет, если вы намекаете на что-то, что шире понятия дружеской симпатии.       - Пока нет?       Док терпеливо вздохнул, но его губы поджались ещё сильнее:       - Я не могу вам ответить на этот вопрос. И не намерен, если уж быть до конца откровенным.       Весело блеснув чёрными глазами, Хейфец протянул, направляясь к выходу:       - Вы уже ответили, Карсон!       ***              Было темно. Док упросил Родни отключить освещение на северо-западном пирсе, и физик не смог ему отказать.       Они сидели вместе, всей командой, в полутьме и изредка вспоминали забавные, а иногда и не очень, ситуации, которые пережили вместе, но больше молчали, просто наслаждаясь тишиной и присутствием друг друга рядом, потягивали принесённое Джоном пиво и попеременно вздыхали, когда в памяти всплывали те или иные воспоминания.       - Мне пора идти, - поднялась наконец Тейла, отставляя в сторону стакан из-под сока: по всем известной причине алкоголь она пока не употребляла. – Торрен пока ещё беспокойно спит без меня, и Канаана это немного… Задевает. Хотя днём они с завидной лёгкостью находят друг к другу подход!       - Конечно, - спохватился Карсон. – Идите, ребята! Вам ведь всем завтра кому на миссию, кому в лабораторию. Вечер прошёл великолепно, как только вернусь, сразу же повторим! И чтобы в том же составе, понятно вам, вояки?       Ронон и Джон засмеялись, Родни фыркнул, но тоже ухмыльнулся, и друзья стали прощаться, обнимаясь и похлопывая друг друга по спинам и плечам.       - Принимаю заказы, пока здесь, - смеялся док, отвечая на крепкие рукопожатия и лёгкие дружеские тычки.       - Как и договаривались! – Джон хитро прищурился. – Мне – бутылку «Будвайзера», Ронону с Родни – скотч и «Техасскую резню бензопилой», Тейле – шампанское и целый мешок развивающих игрушек, Энжи – самого себя, обвязанного красной ленточкой!       - Заткнись, Джон! – крылатая сверкнула жёлтым взглядом и бросила в полковника косточкой от авокадо, которое съела только что.       Все засмеялись, а Шеппард, ловко увернувшись, поправился:       - Прости, Энжи, голубого! Ленточка должна быть непременно голубого цвета!       Всё ещё смеясь, команда Джона неторопливо потянулась к городу.       Вскоре на пирсе остались только Бэккет и Энжи.       - Тебе не надо разве идти отдыхать? – тихо спросил док, присаживаясь к ней на расстеленное на плитах покрывало.       - У меня для отдыха будет достаточно времени, у меня ведь впереди целая неделя отпуска, - тоскливо протянула девушка с ноткой отчаяния в голосе, и Карсона затопила волна умиления.       - Ну-ну, Птенчик, это повод радоваться, а не расстраиваться! Это ведь отдых! Ты подпитаешься солнцем, перестанешь чувствовать себя такой уставшей, сможешь вволю налетаться над океаном… Ты ведь любишь летать над океаном, я ничего не путаю?       Крылатая засмеялась.       - Люблю, Карс… Только я не думала, что нам придётся так быстро попрощаться… Как только мы тебя находим – тут же теряем. Сначала стазис, теперь вот это… У меня такое чувство, словно ты убегаешь от нас всех! Убегаешь от меня…       - Ну что ты, юная леди, я бы никогда не стал убегать от тебя, - врач, протянув руку, обнял её за плечи, и она доверчиво к нему прижалась, затем, озорно хихикнув, толкнула его, и они оба упали на спину.       Мора, приподнявшись на локте, расправила крылья и осторожно легла к нему на грудь. Под её щекой неторопливо билось его сердце.       В небе медленно плыли две луны.       - На Эдэме тоже было две луны, - тихо заметил Бэккет, зарываясь пальцами ей в волосы. В последнее время это настолько вошло в привычку, что он делал это уже бессознательно.       - Ты помнишь? – удивилась Энжи, пытаясь приподняться, но он удержал её, прижав покрепче к себе.       Его сердце стало биться быстрее.       - Конечно, помню, - он глянул на неё, чуть прикрыв веки. – Когда… когда я был у Майкла… Я часто думал о тебе. О вас всех, и об Атлантиде в общем… Когда я думал об Атлантиде и о ребятах, мне становилось легче. У меня появлялась надежда. А когда думал о тебе… В те моменты мне казалось, что я могу выдержать всё на свете, чтобы только вернуться и увидеть тебя ещё раз, Энжи.       Он почти перешёл на шёпот. Его сердце под её щекой билось уже с такой силой, что крылатая невольно задумалась о том, почему этот стук не перекрывает собой его шёпот.       - Перед тем, как тебя поместили в стазисную капсулу, ты сказал мне кое-что, - она всё-таки приподнялась и посмотрела на него сверху вниз. Незакреплённые лентой волосы рассыпались и щекотали его лицо и шею.       - Я боялся, что больше никогда не увижу тебя, и это придало мне смелости, чтобы признаться. Если бы всё было в порядке, не знаю, хватило бы мне духу сказать тебе об этом. Я знаю, Птенчик, что у тебя и без этого периодически в голове сумбур, - Карсон засмеялся, сдувая её волосы с губ. – Поэтому я сказал тебе тогда и повторяю сейчас – ничего не говори мне в ответ. Я просто хочу, чтобы ты это знала. Что бы ни случилось, моё отношение к тебе не изменится.       Некоторое время они лежали молча. Энжи серьёзно о чём-то думала, легко поглаживая пальчиками его щеку и выводя на ней замысловато закрученные узоры, док, прикрыв глаза, наслаждался прикосновениями.       - Но я не могу ничего не говорить, - наконец произнесла девушка. Бэккет открыл глаза и внимательно на неё посмотрел. – Я знаю, что выражать свои чувства словами у меня так себе получается… Да и сами чувства… Я не могу сказать точно иногда, что именно я чувствую, я не знаю их названий, я путаю их, как дальтоники путают оттенки цветов, от этого чувствую себя абсолютно тупым созданием, и путаюсь из-за этого ещё больше… Но одно я знаю точно, Карс. Без тебя мне было плохо. Без тебя мне было просто чудовищно. Мне было больно физически, хотя ни одной раны на теле не было. Я чуть не сошла с ума от этой боли, а может, и сошла, раз решила, что есть вещи, более ценные, чем жизнь… Я не знаю, как это назвать. Я не могу описать словами то, что я чувствую, когда смотрю на тебя, когда чувствую твой запах, когда дотрагиваюсь до тебя, но…       Её пальцы осторожно зарылись в его жёсткие волосы, проходя через выставленный трамплином хохолок и останавливаясь на затылке, и тут же, словно по возведённому мостику, в его сознание начали проникать образы, щедро разбавленные отголосками эмоций: как понял Карсон, её эмоций.       Страх, стремительной иглой пронзивший нутро, когда она проснулась одна в медотсеке на Дедале, объятая гулом чужих мыслей и эмоций, и тут же – покой, принесённый знакомым запахом, исходящем от куртки, наброшенной поверх одеяла. Желание доверять во всем, ходить чуть ли не хвостиком за ним, после долгого периода восстановления от эпилептического припадка и после его о ней заботы, такой чистой и доброй. Хотелось делиться с ним всем, каждой мелочью, каждой радостью и каждой печалькой, хотелось вернуть ему ту заботу, которой он щедро её одарил, хотелось отдать что-то большее взамен, что-нибудь ещё более доброе и светлое, хотелось подарить ему солнце, звёзды, хотелось подарить ему целый космос и раствориться в нём, подобно частице…       Огромная дыра, заполненная тягучим и липким ничем, перехватывающим горло до рвотных спазмов, прибивающая к земле боль и холод, сковывающий движения и не позволяющий шевелиться – когда ей рассказали о том, что доктор Карсон Бэккет трагически погиб, спасая одного из ассистентов Родни от взрывающейся опухоли.       Недоверие, неверие, страх и надежда, когда она почуяла его после освобождения из плена, и невероятное смущение, от которого цепенело тело – когда увидела.       Эмоций было очень много, все они были разными, но отовсюду, из каждого уголка её души сквозило нечто, что заставляло его сердце судорожно сжиматься.       Нежность.       Тёплая, словно солнце, нежность.       И эта нежность была направлена на него, шла волной, затопляющей разум, и на несколько мгновений Карсон просто отключился, потеряв связь с окружающим миром…       … Когда эмоции отшумели и он смог открыть глаза, то с удивлением понял, что не лежит, а сидит, сложив ноги на турецкий манер, а по его щекам текут слёзы.Энжи сидела прямо перед ним, умостившись в пустом пространстве между его ног, всё так же запустив пальцы в его волосы и закрыв глаза, а второй рукой гладила по щеке.       Её лицо было близко-близко, казалось, что он никогда за всё время их знакомства не видел её НАСТОЛЬКО близко. Не видел, как изящно выгнуты её брови, какие длинные у неё ресницы, как вздёрнут маленький носик и насколько красиво очерчены её губы.       В памяти отозвалось лишь одно воспоминание о её губах – какими мягкими и послушными они были, когда он поцеловал её после дня Рождения Ронона. Ощущения вспыхнули настолько ярко, что он не сразу заметил, что мора открыла глаза и внимательно смотрит на него. Она ведь чувствует, о чем я думаю, подумал Карсон и смутился.       «Прости…»       Вместо ответа Энжи потянулась к нему ближе и мягко прижалась губами к его губам…