Хранитель

      …Вспомни всё это, каждое слово побуквенно,        Как целовались клюквенно        Или пряно,        Как жили трезво и умирали пьяно.        Вспомни, что было, а после забудь, прости,        Сочини прощание,        Приготовь чай.        А после – храни меня в тайне        И больше не вспоминай…       (Пушистый Вареник)              Энжи была сама не своя уже несколько суток. Это проявлялось во всём: в том, как она промазывала мимо дверей и вписывалась в стены, даже не замечая этого, как путала имена, словно совершенно не понимая, с кем разговаривает в данный момент, дошло даже до того, что она врезалась в Вулси на полном ходу, а поднявшись, назвала его Тейлой.       - Мисс Хокмун! – не выдержал Ричард, придерживая её за локоть и не давая уйти. – Как это понимать, позвольте спросить?       - А, это вы, мистер Вулси, - глаза девушки лихорадочно блестели и перескакивали с точки на точку, казалось, она не могла сфокусироваться на чём-то одном, как после сотрясения мозга.       - Это действительно я, - ворчливо закивал головой руководитель, - а вот в каких облаках витаете вы? Мне пришёл отчёт от доктора Лайне, он просит отстранить вас от работы и отправить на обследование к доктору Келлер. Во время последней экспедиции вы перепутали необходимую вам трисницу с ядовитой мобой, и вам пришлось возвращаться для повторного сбора листьев.       - Да? – удивилась девушка, пытаясь сконцентрироваться на том, что говорит Вулси. – Ну это не удивительно, у них одинаковые листья.       - Верно, - поджав губы, подтвердил тот. – Листья у них одинаковой формы. За исключением того, что у трисницы они зелёные, а у мобы – ярко-фиолетовые, это знаю даже я, потому что моба повсеместно распространена в Пегасе, и все знают, что она ядовита.       - Правда?       - ЭНЖИ! – Вулси, не выдержав, повысил голос. – Ты что, издеваешься? Ты саботируешь одну экспедицию за другой, что происходит?       Мора глубоко вздохнула.       - Я не знаю, мистер Вулси, я совершенно не могу ни на чём сконцентрироваться, и меня это очень волнует. Я словно предчувствую что-то, словно меня что-то тянет извне, и это меня немного пугает. Кстати, я делилась своими мыслями с доктором Хейфецем и даже писала об этом доктору Бэккету на Землю, но Карсон пока не ответил. Понимаете, мистер Вулси, после того, как он вернулся туда, я очень много думала, и знаете, мне в голову периодически приходили мысли о том, что…       - Я всё понял, - глубоко вздохнув, Ричард снял очки и потёр глаза. – Энжи, я отстраняю тебя временно от работы. В приказном порядке прошу посетить медблок прямо сейчас, попросить доктора Келлер осмотреть тебя и назначить что-нибудь, что поможет тебе вернуться в рассудок… И ещё я намерен поговорить с доктором Хейфецем. Да, согласен, я несколько невнимательно прочёл его отчёт относительно твоего нынешнего состояния, поэтому придётся поговорить с ним лично по этому поводу… Ну да это неважно. Иди, пожалуйста, в медблок к Келлер. И, наверное, стоит попросить Тейлу прощупать тебя телепатически…       И, не слушая слабых попыток Энжи возмутиться и оспорить его решение, Вулси развернулся на каблуках и твёрдой походкой отправился к ближайшему телепортатору.       Девушке не оставалось ничего, кроме как подчиниться и отправиться в лазарет.              ***              - Это так несправедливо, Айзек, ты понимаешь? Это просто кошмарно несправедливо! Я не единственная, кто запарывал экспедиции, а отстранили меня! И теперь мне даже отвлечься не на что, опять это непонятное ничегонеделанье, это ужасно! Оно словно кислота разъедает меня! Я словно превращаюсь в растаявшее желе, которое Родни оставил на солнце! Я расплываюсь во все стороны и мне очень сложно опять собраться в кучку!       В медблоке Энжи провела около часа. Дженифер не нашла никаких отклонений от нормы, разве что только гормоны были чуть выше нормы, но это вполне могло быть и реакцией на не очень приятный для моры разговор с Вулси. Обычно в те моменты, когда у неё наблюдались пики и спады эмоциональных всплесков, гормоны превышали норму минимум раза в полтора – два. Поэтому док, особо не беспокоясь, отправила девушку к психологу.       Хейфец принял её сразу, исключая двухминутную заминку на прощание с Касуми. На удивление, у него действительно с ней оказалось «всё серьёзно», и они официально встречались уже пять месяцев.       - Энжи, почему ты воспринимаешь заслуженный отпуск так негативно? Ты ведь достаточно разумное существо, чтобы понимать, что любому организму требуется отдых. Вспомни свою планету – даже ей, такой огромной и сильной, после напряжённой работы потребовался отдых. Согласен, он протекает не так, как у людей или у тебя, но он ведь тоже понадобился, даже если взять, что она не целиком живой организм. То есть, я имею в виду, она есть та смесь живого и неживого, которое и делает её планетой.       - Я поняла, - отмахнулась Энжи. – Просто… просто я боюсь стать ненужной.       - Я понимаю, что в тебе очень высока необходимость в признании твоей значимости, это стоит на порядок выше базовых потребностей… Но, Энжи, если ты не будешь отдыхать, ты начнёшь работать на износ, а это не приводит ни к чему хорошему. Давай рассмотрим сложившуюся ситуацию. Ты настолько сама себя загнала, что тебе начинает что-то мерещиться. Ты не можешь адекватно и правильно выполнять порученные тебе задания, и в итоге срываешь уже вторую экспедицию. Знаешь, людей в таких случаях обычно помещают в закрытые клиники под внимательное наблюдение…       - Ты хочешь закрыть меня в медблоке? – ужаснулась крылатая, прижимая тонкие пальцы к щекам. – Ты серьезно, Айзек?       - Тебя никто не собирается закрывать, - снисходительно перебил её мужчина, покачивая головой. – Но Энжи… как давно ты была в отпуске?       - Полгода назад, когда Карсона отправили на Землю, - хранитель помрачнела и некоторое время молчала. – Они обещали его вернуть через пару месяцев, а прошла уже половина года. Скоро будет ваше Рождество, потом похолодает… А его всё не будет…       - Ну, может и будет, - успокоил Айзек и тут же перевёл тему. – Энж, а если бы ты могла выбирать, как тебе отдохнуть, как бы ты отдыхала? Что было бы для тебя интересно? Чем бы ты хотела заняться?       Энжи на некоторое время опять замолчала, задумавшись. Она неторопливо перебирала в памяти всё, чем занималась в свои выходные, и вспоминала, что именно вызвало в ней наибольший эмоциональный отклик.       - Наверное… - протянула она, - наверное, я бы хотела порисовать на пирсе с Лорном.       - И всё? – удивленно спросил психолог, внимательно заглядывая ей в глаза.       - Честно говоря, мне сложно что-то ещё придумать. Джон обычно смотрит футбол, или соревнуется с Родни или Рононом, а это действо абсолютно для меня непонятно. Нет, я знаю, что это спорт, игра, азарт, желание выигрыша… Но мне это настолько неинтересно, что скучно. Для Ронона лучшим отдыхом является драка. Касуми в последнее время постоянно общается с тобой, так что на общение с ней я не претендую, я рада, что у вас действительно всё серьёзно…       Было бы неплохо слетать с Тейлой на материк, но обычно она идёт к атозианцам…Мне нравятся атозианцы, но, честно говоря, в ближайшее время мне бы не хотелось, чтобы вокруг меня было много людей, я и так начинаю теряться в самые неподходящие моменты…Поэтому мне сейчас больше по душе Эван, он спокойный и очень тихий… Когда он рядом, его словно нет, пожалуй, это мне бы понравилось…       Айзек внимательно слушал её, не перебивая.       Высказываясь ему, девушка постепенно успокаивалась, и это было главным.       Её состояние не мог объяснить никто, и Ронон уже поднимал вопрос о том, чтобы её изолировать на некоторое время. Не с расчетом на то, чтобы ОНА ничего не натворила, а для того, чтобы никто не добрался до неё. О Майкле ходило много слухов, и никто не мог предсказать, на кого же решит сделать ставку полурейф: на неё, попытавшись затуманить ей сознание, как он когда – то это сделал с Тейлой, раз уж с атозианкой не получилось провернуть задуманное, или же на саму Тейлу и её малыша, как тоже уже делал ранее, либо же вообще совместить обеих в своих планах – например, попытаться через одну добраться до второй. Карсон как-то упоминал, что генетический материал моры Майкл сумел-таки получить, и возможно, она нужна была ему для каких-то экспериментов.Никто не исключал также того, что нынешнее состояние моры было откликом на его ментальный призыв.       - Отлично! – чуть веселее, чем натурально, воскликнул в конце концов Хейфец. – Значит, я попрошу мистера Вулси дать майору пару внеурочных выходных, чтобы ты понаблюдала за тем, как он рисует на пирсе! Тебе ведь нравится, как он рисует?       Энжи промолчала. Ей не хотелось рассказывать психологу о том, что на пирсе рисует не только Эван Лорн.              ***       - Вы думаете, это разумно? – после длинной паузы спросил Вулси у собравшихся.       Тейла с Рононом переглянулись, Родни фыркнул, Джон спокойно посмотрел на начальника.       - А почему нет? – наконец начала атозианка. – Никто ведь не просит растягивать событие на неделю, всего один день. В конце концов, каждый из нас это делает, так почему Энжи должна становится исключением? Согласна, традиции землян, атозианцев и жителей Сатеды во многом отличаются, но это – одна из тех немногих, которые у всех нас совпадают.       - А что говорят об этом традиции моров?       - Об этом никто не знает, - признался Ронон.       - И узнать об этом не представляется возможным, не спросив об этом лично у неё, - добавил Родни. Он, хоть и кривился несколько высокомерно, в присущей ему манере, но открыто против не выступал. – Есть, конечно, варианты узнать, но думаю, нам они не подходят. Нужно либо спросить об этом лично у Энжи, либо связаться с нашим рейфом и спросить у него.       Ронон передёрнулся.       - Нет-нет, что вы, - поспешно согласился Ричард, напряжённо обдумывая предложение, высказанное командой Джона.       Шеппард пока хранил молчание, но будь он категорически против, никто бы не пришёл в кабинет Вулси.       - Полковник Шеппард, ВЫ ЛИЧНО считаете это разумным? – наконец спросил Вулси.       - Я не вижу в этом ничего особенного, - пожал плечами Джон, откидываясь на сиденье стула, и повторил слова Тейлы. – Это все делают, думаю, даже вы не исключение.       - Нет, конечно, - смутился начальник. – Но вы уверены, что это никоим образом не усугубит её состояние? В свете последних событий, может, ей станет только хуже?       - А может, дать уже ей нормально отдохнуть? – Ронон шумно выдохнул и со стуком опустил локти на столешницу. – Или мы подождём очередного переутомления её мозгов и последующего эпилептического припадка? Или ещё чего-нибудь? Может, её замкнёт окончательно, и мы отдадим её уже МакКею, а не Дженифер, и он разберёт её, как робота? Почистит, смажет, перезарядит… Она живое существо, и в силу обстоятельств, ей сложнее, чем нам, и это известно каждому из нас…       Декс замолчал только после того, как Тейла положила ему на плечо руку.       - Ну, я бы не сказал, что я устаю меньше, однако…       - Спасибо, РОДНИ, - Джон особенно выделил имя физика, и тот понимающе заткнулся.       - Мы все это знаем, - успокаивающе улыбнулась атозианка. – Поэтому и обсуждаем здесь все возможные варианты. Доктор Келлер и доктор Хейфец с нами согласны. Её проблемы имеют скорее всего психосоматический характер, так что мы предполагаем, что подобного рода встряска может ей помочь. Но для того, чтобы встряска была действительно встряской, всё должно стать для Энжи сюрпризом. И у нас имеется один способ воздействия, против которого она не устоит!       - Вы про…       - Да, мы именно про ЭТО! – команда заговорщицки переглянулась. – Мистер Вулси, если вы не против, мы бы продолжили работу.       - Что ж… - Ричард пожевал губами, потом снял и потёр очки. Наконец он со вздохом продолжил: - Действуйте. Я надеюсь, что вы знаете, что делаете. Однако должен вам напомнить, что на вашу непосредственную работу это не должно повлиять никоим образом. Вы так же участвуете в миссиях, как и раньше, и так же сдаете мне отчёты. Все вы, - и он многозначительно посмотрел на сатедианца. Тот сделал вид, что не заметил.       Команда поднялась и друг за дружкой двинулась к двери, и уже там их догнал последний вопрос руководителя:       - А что будет, если вы ошибаетесь? Что будет, если проблема не в психосоматике, а в чем-то другом?       - Значит, вызовем рейфа и попросим его покопаться в её подсознании! – с деланной невозмутимостью бросил через плечо Шеппард под сдержанный Рононов рык.              ***              Пожалуй, единственным, кто его раздражал на Атлантиде, был Родни. Хотя, вернее было бы сказать не так. Родни его не раздражал, но его присутствие, его болтовня и периодические замечания в адрес каждого, кого МакКей мог зацепить взглядом, делал его на порядок более нетерпимым, чем он был по натуре.       А Энжи нравилась. Даже не смотря на то, что была иногда ещё более болтливой, чем физик. Её болтовня была иного рода, очень мягкая и какая-то… добрая, что ли. Она очень напоминала ему его племянников, когда те начинали закидывать его вопросами обо всем на свете, строча словами словно из пулемета. Иногда даже, забывшись, он подсознательно ожидал чего-то наподобие «Дядя Эван, дядя Эван!».       Но такой он видел её только издалека. Иногда с Рононом, очень часто – с Карсоном, когда тот был на Атлантиде, реже – с психологом, с которым умудрилась-таки подружиться.       С ним же она была молчаливой. Не просто молчаливой – неслышной, словно подкрадывающаяся к добыче кошка. Он и заметил-то её не сразу, когда увидел в первый раз позади мольберта, и только потом она призналась, что это уже четвертый раз, как она за ним наблюдает. Это его позабавило, и он пригласил её наблюдать открыто, если ей хочется. Она уселась сбоку, в двух метрах от треножника, прямо на голый бетонный пол и ни на секунду не оторвала взгляд от холста. Ему даже показалось, что она ни разу не моргнула.       А ещё через несколько встреч она подобрала выпавший из его художественного ящика оборванный с одной стороны листок, вытащила из заднего кармана брюк блокнот с карандашом и стала рисовать сама. Получилось очень хорошо. Она наносила штрихи и линии с фотографической точностью, и очень скоро на листке был нарисован его портрет, как если бы его сняли с того положения, в котором она сидела.       - Это просто замечательно, - сказал он ей тогда, и она улыбнулась.       Сейчас же она молчала. Нет, она достаточно часто молчала, когда они рисовали, но сейчас она молчала как-то непонятно глубоко, словно затаив на него какую-то обиду, или как будто была сильно чем-то расстроена.       - Что-то не так, Энжи? – наконец не выдержал Эван, откладывая плоскую дощечку, служившую ему палитрой и вытирая кисти тряпкой, пропитанной разбавителем. – Я тебя чем-то обидел?       - А? – девушка перевела на него мутноватый взгляд, пару секунд подумала. – Нет, Эван, что ты. Ты ничем меня не обидел. Как ты мог такое подумать? Просто я немного рассеяна в последнее время. Меня поэтому и отстранили от миссий… О, Эван, прости пожалуйста, это из-за меня отстранили ещё и тебя! Это всё потому, что, когда Айзек спросил меня, чем бы я хотела заняться в свой незапланированный отпуск, я сказала, что приятнее всего мне было бы порисовать с тобой, потому что мне сейчас не очень комфортно в окружении множества людей. А ты такой спокойный, и с тобой так спокойно молчится. Вроде как я не одна, но в то же время как будто и одна, в том смысле, что ты… не то что бы не мешаешь, нет, не так… Ты вселяешь спокойствие, что ли…       Лорн покраснел, усмехаясь.       - Да уж, теперь я понимаю, что имели в виду некоторые люди, когда говорили, что ты бываешь непривычно откровенна!       - Я тебя обидела?       - Нет, абсолютно, - и, усмехнувшись ещё раз, майор вернулся к кистям и краскам.       На этот раз он рисовал океан. Что рисовала мора, он не видел, обычно они обменивались рисунками уже после того, как закончат, и некоторое время сидели и изучали получившееся друг у друга.       В тот самый момент, когда он пробовал третью пропорцию в смешении берлинской лазури и кобальта синего спектрального, крылатая со вздохом отложила бумагу и уголь. У нее оказался незавершенный портрет рейфа.       Эван нахмурился.       -Пиявка? Вот так сюрприз, - произнёс он, кивая на изображение.       - И для меня, - виновато призналась Энжи, поморщившись. – Просто он единственный телепат, кроме Тейлы, которого я знаю. Тейла сейчас на задании, а у меня в голове творится такой хаос, что даже Айзек не решается туда залазить. Вот как-то сам собой и нарисовался. Наверное, потому что я о нём думала…       - Наверное, - пожал плечами мужчина, присаживаясь к ней на плиты пирса. – Совсем плохо?       - Ох, Эван, ты просто не представляешь, насколько, - девушка со вздохом ткнулась в него плечом. – Тебе когда-нибудь высасывали мозг?       - Эээ…Нет, - озадаченно протянул Лорн.       - И мне нет, но ощущения именно такие, словно мне кто-то пытается его высосать. Знаешь, как если бы мне в голову воткнули большой шприц, и попытались набрать в него серое вещество. Но так как оно не сказать, что очень жидкое, а точнее, совсем не жидкое, то приходится дёргать поршень всё сильнее и сильнее, а он оттягивается, а потом возвращается на место. У меня такое ощущение, что я даже слышу чавкающие звуки у себя в голове, - призналась она, с тоской разглядывая острые черты Тодда на бумаге. – Айзек говорит, что мне надо больше отдыхать, пока я эмоционально не дозрею, пока полностью не отойду от стимуляции гипоталамуса, и Дженифер его поддерживает в этом.       - А ты? – майор аккуратно высвободил руку и приобнял её за крылья.       - А в меня это вселяет ужас, - честно призналась она. –Когда я бездельничаю, я чувствую себя потерянной. Я начинаю беспокоиться, очень сильно беспокоиться, потому что чувствую себя ненужной, абсолютно бесполезной. Это просто кошмарно.       - Наверное, - согласился Эван, и некоторое время они молчали.       Солнце неспешно катилось по небосводу, и океан постепенно окрашивался лучами в другой, более зеленый оттенок. Подумав о том, что попытки смешать лазурь и кобальт провалились с треском, майор вдруг предложил:       - Может, сбежим отсюда?       - В каком смысле? – медленно переспросила мора, не открывая прикрытых глаз.       - В самом прямом, - мужчина усмехнулся. – Я предупрежу Вулси, чтобы он был в курсе, а я не попал под трибунал, угоним прыгун и махнём на материк! Там есть одна небольшая бухта, в которой наши обычно проводят выходные, или ездят на рыбалку. Там классно! Лес подступает к самому океану, это очень красиво! Всегда хотел там порисовать!       - Звучит заманчиво, - согласилась Энжи, поднимаясь и протягивая Лорну руку. – Тогда сбежим?              ***              Капрал Стэн Райджерс, один из техников – контроллеров, сидел, откинувшись на спинку кресла, и старательно следил за огоньками на панели управления в зале врат, стараясь не зевать. Его смена подходила к концу, в полночь по местному времени его должен был сменить комендор-сержант Вазовски.       Смена проходила без происшествий – лампочки мигали, кристаллы подсвечивались, все вовремя выходили на связь, и ближайшая активность врат должна была выпасть на самый конец его смены. Оставалось добыть какой-то час, а потом его ждёт горячая ванна, несколько страниц любимой Поппи Брайт, чашка ароматного ромашкового чая и не очень широкая, но уж очень удобная после рабочей смены кровать.       Райджерс с хрустом потянулся, отбрасывая назад длинноватые волосы.       Неожиданно ожил коммуникатор на одной из консолей:       - Отдел управления, это полковник Шеппард!       - Слушаю, полковник, это Райджерс! – поспешно подавил зевоту Стэн и добавил: - Что случилось?       - О, капрал, тебя ещё не сменили? Отлично. Можешь подсказать, кто использовал врата ближайшие часов пять?       Сверившись с показаниями приборов, техник ответил:       - Никто, полковник. Что-то случилось?       - Не знаю, Стэнли, но спасибо за информацию!       - Моя помощь не нужна? Я мог бы вызвать Вазовски на час раньше и помочь вам? – полюбопытствовал капрал, чтобы хоть немного развеять своё сонливое ожидание.       - Нет, всё в порядке, - и тут же отключился.       Пожав плечами, Райджерс откинулся на спинку кресла и, чтобы окончательно не заскучать, начал насвистывать себе под нос «Автостраду в ад».       А вот команде полковника было не до скуки – уже час они не могли найти Энжи.       Её не было ни в комнате, ни в оранжерее, ни в тренировочном зале, ни на пирсе. Девушка словно испарилась, как и майор Лорн, который должен был за ней присматривать.       - Надо спросить у Вулси, - решительно заявил Шеппард, снизу вверх глянув на Ронона. – Если они покинули Атлантиду, то только после его разрешения. Майор не дурак, и прекрасно знает о трибунале в случае чего.       Сатедианец согласно кивнул и протянул Джону рацию.       Вулси ответил не сразу, его голос был хриплым и ворчливым, словно мужчину разбудили. Выслушав полковника, он поворчал немного, покряхтел, но потом любезно припомнил, что майор Лорн почти четыре часа назад получил от него разрешение взять прыгун и слетать с Энжи на материк, показать ей бухту и порисовать местные пейзажи.       - И вы разрешили? – не утерпел Декс.       - Вообще–то я думал, что он в курсе вашей затеи и играл свою роль, - ворчливо заметил Ричард и отключился, не желая больше слышать претензий.       Некоторое время команда молчала.       - Что ж, - спокойно заметила Тейла, - возможно, так даже лучше. У нас есть почти полчаса, чтобы внести изменения в план. Потом будет активация врат с прибытием. У нас хватит времени, чтобы ввести его в курс дела. А после этого можно будет вылететь на материк. Не думаю, что слетать туда и вернуться обратно займёт у нас много времени, максимум – пару часов, с учётом того, что мы знаем, о какой бухте идёт речь.       Мужчины согласно кивнули, и они все вместе отправились в столовую обсудить за чашкой кофе изменения в плане.              ***       Солнце постепенно клонилось к закату. Под прыгуном мелькали деревья, росшие так густо, что на лету казались серо-зелёно-золотистым ковром с длинным густым ворсом. Похожий ковер, только другого цвета, мора видела в одном из атозианских шатров.       Майор уверенно вёл корабль, девушка же жадно рассматривала пейзаж. Несмотря на то, что она много раз бывала на Новом Атосе, в этой части континента она не бывала ни разу, как и в бухте, хотя и о ней была наслышана достаточно.       - А у тебя природный ген или привитый? – полюбопытствовала Энжи, на секунду отрываясь от созерцания красот.       - Природный, - кивнул Эван, закладывая вираж над деревьями. По левую сторону от прыгуна мелькнула клиновидная бухта, врезающаяся в лес.       - А у меня вот никогда не будет гена древних, - хмыкнула крылатая. – Он несовместим с геном рейфов! И поэтому я никогда не узнаю, каково это – водить прыгун.       - Зато у тебя есть свои крылья, - заметил мужчина, плавно снижая высоту прямо над небольшой поляной около самой бухты. – И ты можешь то, чего не может ни один нормальный человек на Земле – летать самостоятельно! Каково это?       - Не знаю, - растерянно задумалась Энжи, снова отворачиваясь.       Она молчала всё то время, пока они садились, заговорила только тогда, когда они вышли из прыгуна и прошли к берегу.       - Это сложно описать. Мне сейчас, во всяком случае. Когда у меня одно крыло было парализованным, наверное, смогла бы, а сейчас сложно. Просто то, как тянет под тяжестью крыльев спину, как под ними расступается воздух и бьёт в бока при взмахе… Это вызывает такой восторг! Как будто внутри тебя взрывается что-то, и всё тело изнутри обдает волной жара, но это не больно, это приносит наслаждение. Взлетать всё выше и выше, так высоко, что кажется, ты можешь оказаться выше солнца, а потом складывать крылья и срываться вниз, и океан приближается к тебе с такой невообразимой скоростью, что сердце словно растворяется в теле, словно бы его и нет больше, словно бы оно не бьётся! А потом – снова вверх, и так бы до бесконечности!       Эван с улыбкой наблюдал за тем, как оживает её лицо, как отступает подавленность и грусть, как губы неосознанно растягиваются в улыбке, как глаза начинают блестеть и темнеть, изменяясь вместе с настроением, и с удивлением словил себя на том, что девушка кажется ему очень милой, гораздо больше, чем обычно, и даже не просто милой, а какой-то необъяснимо притягательной, потому что ничем иным он не мог бы объяснить своё непонятное желание вдруг прикоснуться к ней, хотя бы погладить по плечу, а может, даже и обнять…       - Эван, я, конечно, понимаю, что моё тело вне зависимости от моего желания выделяет определенного рода феромоны, но давай ты не будешь об этом думать, ладно? – девушка, нахмурившись, повернулась и посмотрела на него в упор.       Лорн вспыхнул и торопливо закивал головой, пытаясь скрыть смущение, затем развернулся и пошёл к прыгуну, крикнув:       - Я за мольбертом!       Мора же пошла к самой кромке воды. На отмели, там, где берег был немного подмыт и корни травы опускались в воду, резвилась стайка мальков. Усмехнувшись, Энжи вошла в воду, и через несколько секунд рыбки уже облепили её лодыжки, тыкаясь в кожу губами.       Вернулся майор с длинным деревянным ящиком, в который складывался мольберт, холст и палитра.       - Я думаю, стоит развести костёр, чтобы потом не заниматься этим в темноте.       - Давай, - согласилась крылатая, наблюдая за мальками, и мужчина начал возиться с хворостом и зажигалкой.       Часа через два, когда уже совсем стемнело, а треть пейзажа была написана, они сидели, глядя на весело пляшущие языки пламени, и девушка вдруг сказала:       - Они напоминали мне лип-лип. Мальки. На моей планете, на Эдем, у самого подножья холма, на котором я жила, было озеро. Небольшое и не очень глубокое, но очень живое. В нём жили лип-лип. Это такие маленькие рыбки, ещё меньше даже этих мальков. Когда пряталось второе солнце, и на Эдем опускалась тьма, чешуйки на их телах начинали подсвечивать зеленовато-голубым цветом. Стайки лип-лип сновали в воде туда – сюда, и весь берег был окутан голубоватым сиянием. Это было очень красиво.       - Скучаешь?       - Безумно, - призналась хранитель. – А ещё я не могу не думать о том, примет ли меня мой мир обратно. Я изменилась, я вспомнила всё то, что не должна была помнить… И, возможно, такой я стала чужой для своего мира. Возможно, такой я больше не могу быть его хранителем…Меня это немного угнетает.       - Ты хочешь вернуться?       - Я не отрицаю такой возможности развития событий, - Энжи подтянула ноги ближе к груди, обхватила их руками и задумчиво опустила на колени голову. – Когда – нибудь война с рейфами закончится, вы, скорее всего, вернётесь обратно… А что делать мне? Либо оставаться здесь, в Пегасе, либо возвращаться к себе. Честно говоря, я совершенно не представляю, что буду делать, если останусь.       - И ты не рассматривала варианта вернуться с нами на Землю? – удивился Лорн, помешивая угли в костре. – Думаю, там бы тебе точно нашлось какое-нибудь занятие.       - В исследовательской лаборатории, в клетке? – усмехнулась крылатая. – У вас, у людей, несколько варварские способы познавать нечто новое. Вас не устраивает простое наблюдение, это очень долго и не дает полного объёма информации. Гораздо интереснее взять новую игрушку, разобрать её на части, на частицы даже, ну и плевать, что потом её собрать будет… проблематично, скажем так!       - Но ведь не все люди такие, - попытался возразить Эван. – Доктор Бэккет не такой.       - Доктор Бэккет… - хранитель тоскливо вздохнула. – Доктор Бэккет тоже разный. В конце концов, Майкл стал Майклом именно благодаря Карсону. Он сам это понимает и очень переживает из-за этого до сих пор, я знаю… Сейчас он, зная, к чему может привести настолько неуёмное любопытство, подобного конечно не допустит… Но… Где же он, этот доктор Бэккет…       Майор почувствовал себя не в своей тарелке, будто подсмотрел что-то очень личное, сокровенное, и был незамедлительно пойман на подглядывании. Чувствуя, как у него горят щёки и уши, и прекрасно понимая, что близость костра тут не при чём, он деланно весёлым тоном поинтересовался:       - А что сейчас будем делать? Неужели завалимся спать?       Мора, встрепенувшись, усмехнулась:       - Я конечно люблю поспать, но в принципе нормально выдерживаю без сна трое-четверо суток! Спала я позавчера, так что у меня ещё есть некоторый запас сил! Как насчёт поплавать?       - Поплавать? – удивился Лорн, озадаченно оглядываясь в сторону поляны, на которой был посажен прыгун. – Это конечно заманчиво, но…не нагишом же?       - А ты тоже не носишь белья, что ли? – удивилась Энжи, отходя в полумрак и стягивая с себя серые форменные брюки.       Словно загипнотизированный, майор наблюдал за тем, как каждый сантиметр оголяемой светлой кожи тут же покрывается чёрными кожистыми чешуйками, образуя нечто, очень похожее на плотный костюм для дайвинга. С запоздалым озарением он заметил также и то, что топ девушки тоже состоял из этих чешуек, что наводило на мысль о том, что сверху на крылатой была вовсе не одежда. И лишь когда мора непонимающе перехватила его взгляд, он спросил первое, что пришло ему на ум:       - А ты кого-нибудь поднимала на крыльях?       Совершенно не удивившись, хранитель задумалась.       - Было пару раз. Ещё на Эдеме. Ронона. Когда купались и после этого, когда обходили материк, смотрели, все ли действительно уснули. Кстати, купался Ронон голым. А что?       - Да ничего, просто…       - Хочешь, чтобы я тебя подняла?       - А это возможно?       - Думаю, да. Могу даже поднять тебя над водой, а потом отпустить, чтобы ты бултыхнулся, - и она заливисто засмеялась.       Засмеявшись в ответ, Эван начал раздеваться.       ***              - Если ты хочешь, чтобы все получилось, лучше сделать прыгун невидимым прямо сейчас, - заметил Ронон, подходя сзади к креслу пилота.       Шеппард согласно кивнул, и корабль, послушный ментальному приказу, растворился. Под ними чёрными пиками возвышался лес, и совсем скоро должна была блеснуть бухта. Вдалеке показался серовато-белесый дым.       - Жгут костер, - без труда определил сатедианец, усаживаясь в кресло рядом с Джоном. – Все всё помнят?       - Да, - тихо подтвердил пассажир, сидящий на месте прямо за ним, легко отгадав, что вопрос в большей степени относился к нему, нежели к Тейле с Родни. – Мы выходим, очень тихо подходим к ним, вы как-нибудь выманиваете майора Лорна и улетаете вместе с ним, я занимаю его место, развлекаю Энжи остаток ночи, а утром мы вместе возвращаемся на базу, где нас встречаете все вы. Мне кажется, достаточно легко запомнить.       - А ты сможешь привезти вас обратно? – вскинулся МакКей, подавая голос из заднего отсека. – Ты когда-нибудь водил прыгун?       - Да, Родни, каждый, кто имеет ген древних, в обязательном порядке практиковался в управлении прыгуном и другими наиболее распространенными устройствами древних по специально разработанному курсу. Кроме того, я несколько раз летал на материк сам и возил на него Тейлу.       - Я знаю, - нетерпеливо поморщился физик. – Я и сам проходил этот курс. Но ты уверен, что сумеешь и на этот раз?       - Да, Родни, - терпеливо подтвердил его собеседник.       - Я имел в виду, что ты не практиковался после своего возвращения из плена, так может…       - Знаешь, Родни, и после возвращения оттуда у меня было время освежить свои навыки, если ты помнишь, это было одним из пунктов обязательной проверки на тот момент. Так что да, я смогу привезти нас обратно, и ты не поверишь мне скорее всего, если я скажу тебе, что даже после пленая веду прыгун ровно!       МакКей обиженно надулся и откинулся на спинку сидения, замолчав под сдавленный смех сатедианца и полковника. Водить прыгун астрофизику несомненно очень нравилось и так же несомненно не получалось – под его управлением шаттл начинал вести себя как перепуганный заяц: периодически менял скорость и вилял лихими петлями.       Все молчали до тех пор, пока Шеппард не начал закладывать вираж над бухтой.       - А она не уловит нас ментально? – наконец спросил Родни.       Ронон и Джон почти синхронно пожали плечами.       - Может, и почувствует, - наконец сказал Декс. – Хотя я не уверен в этом. В последние несколько дней у неё такое состояние было, что она даже Вулси от Тейлы не отличила, когда столкнулась с ним в коридоре.       - Она скорее услышит наши разговоры, если вы не замолчите, - скептически заметила Тейла, сидевшая напротив МакКея, и все согласно замолчали.              ***       Костер уютно потрескивал, согревая двоих своим теплом.       - Тебе точно не холодно? – уже раз четвёртый уточнил закутавшийся в предусмотрительно взятый с прыгуна плед Эван, глядя на девушку.       Она спокойно сидела рядом, подтянув к себе ноги и уткнувшись в колени подбородком. Крылья расслабленно полулежали на земле за её спиной, а кончик хвоста лениво сгибался и разгибался.       - Неа, - мотнула она головой. – На Эдеме дневная температура ощутимо отличалась от ночной, так что я привыкла. Кроме того, если вдруг станет совсем холодно, я могу выпустить шерсть, она меня согреет. Ну а если вдруг и это не поможет, тогда всё, майор, тебя тогда ничто не спасет, я потребую у тебя свой кусок одеяла! – и девушка тихо засмеялась, быстро глянув на улыбнувшегося мужчину.       После того, как Лорн разделся и они потратили почти полчаса на объяснение, что же это за непонятное чёрно-белое существо у него на трусах, коим казался крылатой Микки Маус, они, кажется, раз сто поднялись вверх над океаном и упали в него, поднимая кучу брызг и весело вереща. Потом некоторое время просто лежали на поверхности воды, глядя в усыпанное яркими звёздами небо и, наконец, выбрались на берег – обсыхать и греться. Крылья держали девушку ровно и сильно, и майор задумался о том, как же она, должно быть, устала, поднимая и скидывая его, только сейчас, глядя на расправленные оперенные конечности.       - Можно? – дождавшись утвердительного кивка, Эван осторожно погладил крыло, лежавшее ближе к нему.       Оно было мускулистым и жёстким, сквозь перья и тонкую кожу прощупывалась кость. Перья были гладкими, и в пляшущих отблесках отливали зеленовато-синим.       Энжи подняла крыло выше, и он скорее почувствовал, нежели увидел, как натянулась между костями упругая кожистая перепонка.       - Они прекрасны, - прошептал Лорн, возвращаясь на своё место. – Ты знаешь, Энж, можно будет мне тебя нарисовать утром? Здесь, прямо в этом лесу? Ты напоминаешь мне… как же… Мне рассказывала когда – то мама. Она в юности увлекалась славянской культурой и искусством. Мама рассказывала нам с сестрой легенду о деве-птице Алконост. Она прилетала в яблоневый сад и пела чудесные песни, после этого смахивала с крыльев волшебную росу на яблоки, и они приобретали волшебную целительную силу. Алконост считали вестницей радости и счастья.       Девушка улыбнулась.       - Легенда действительно прекрасная, Эван! Жаль только, я не могу предсказывать счастье и радости.       Некоторое время они опять сидели молча, пока хранитель не спросила:       - А что за изображение у тебя? Я видела, когда мы плавали.       - А, это… Это Джессика Рэббит, сделал, когда мне было шестнадцать, потратив на это все свои карманные сбережения. Поступок, конечно, по-детски необдуманный, но она мне тогда почему – то очень нравилась!       - Твоя девушка?       Майор засмеялся.       - Нет! Это персонаж мультфильма! Такая горячая штучка, по которой все пускали слюни, а она всем говорила, что ни в чем не виновата, её просто нарисовали легкомысленной! Она была замужем за кроликом…       - За кроликом? – почему-то вдруг резко оживилась девушка, вскидывая голову. – Значит, у вас разрешены межвидовые пары? То есть я имею в виду, необязательно быть именно человеком, чтобы иметь возможность сойтись с человеком, достаточно просто наличия человеческого генома в цепочке ДНК?       - Энж, это ведь просто мультфильм… или ты не просто так спрашиваешь? – внезапная догадка заставила Эвана сменить шутливый тон на более серьезный.       - Не просто… - крылатая вытянула ноги поближе к костру. Её хвост заметно заволновался, но тон остался неизменным. – Видишь ли, один… Один человек мне кое в чём признался… И я не могу перестать об этом думать. Я никогда раньше не задумывалась о такой возможности, потому что он всегда был мне хорошим другом, и мне хватало просто его присутствия рядом, но после того признания как-то всё поменялось. И между нами словно пролегла какая-то недосказанность, и я не совсем понимаю, как себя вести, поэтому стараюсь рассмотреть все возможные варианты.       - Однако, - Лорн озадаченно нахмурился. Уж кто-кто, а он точно не был экспертом в сердечных делах.– Я думаю, я не ошибусь, если предположу, что этот кто-то – это доктор Бэккет?       - Не ошибёшься, - с какой-то обреченностью в голосе произнесла Энжи. – Это действительно он. И самое непонятное, ну, помимо того, что его попросту нет здесь, и неизвестно, появится ли он когда-нибудь ещё на Атлантиде, самое непонятное то, что он постоянно настаивал на том, чтобы я не давала ему никакого ответа. Чтобы я не отвечала на его признание. Но это… это так бессердечно с его стороны. Поначалу я этого не понимала, он был рядом, и сохранять молчание было просто. А сейчас… Я не могу понять, связана я его признанием или же, наоборот, освобождена тем, что мне не надо на него отвечать. И…я скучаю по нему. И еще я не совсем понимаю специфику ваших человеческих отношений…       Майор долго молчал, совершенно не зная, как утешить хранителя или что ей посоветовать. Наконец, когда она снова подтянула колени к подбородку и ткнулась в них, он негромко произнёс:       - Энжи, мне кажется, что он обязательно вернется. Он найдёт способ с тобой связаться. Просто поговори об этом с НИМ. Вот точно такими же словами, как со мной. Я уверен, что вы придёте к консенсусу.       Крылатая удрученно кивнула, не отрывая взгляда от костра. Лорну, глядевшему на нее с тревогой, казалось, что глаза девушки блестят уж слишком влажно, и игра огненных отблесков была тут явно не при чём. Мужчина даже в какой-то короткий миг почувствовал лёгкую панику – он не имел представления о том, как можно её утешить или успокоить, а наблюдать за ней вот такой, разбитой и подавленной, было неприятно ему практически на физическом уровне.       - Эй, Энж, - он протянул руку и потрепал её по плечу. – А хочешь, я научу тебя быть бой-скаутом?       - Бой… что? – Энжи нахмурилась и непонимающе повернулась к майору. Своего он добился – ему удалось переключить её внимание со своих переживаний на нечто пока ещё неизведанное.       - У нас на Земле, в частности, в Америке, дети ездят в летние кемпинги. Движение бой-скаутов повсеместно распространено. Пожалуй, обучать тебя ориентироваться на местности или находить стороны света по звёздам и солнцу особого смысла нет, ты и так это умеешь, но у бой-скаутов есть обязательные традиции. Словно обряды посвящения в их ряды. Бой-скауты обязательно жгут костры по вечерам.       - У нас уже есть костёр, нужен ещё один? – вяло отреагировала крылатая, однако зашевелилась и практически приготовилась идти собирать хворост для разведения второго костра.       - Нет, этого вполне хватит. Ещё они рассказывают всякие страшные истории, чтобы попытаться друг друга напугать посильнее и выбрать самого смелого. Твоя история про высасывание мозгов определенно вне конкуренции, поэтому тут я с тобой даже соревноваться не стану.       Хранитель усмехнулась в ответ на болтовню Лорна, пытавшегося ее расшевелить.       - И, наконец, самое главное – бой-скауты жарят на костре зефир.       - Жарят на костре зефир? Но зачем?       - Чтобы съесть впоследствии, - Эван торопливо поднялся на ноги, с облегчением думая о том, что додумался-таки закинуть в свой рюкзак пачку маршмеллоу. Пачка лежала со времен последней оказии с Земли, зефирки уже немного зачерствели, но для костра это было не особо важно. – Я сейчас быстро сбегаю за ними, а ты пока приготовь прутья.       - Прутья?       - Да. Срежь длинные и не очень толстые прутья с куста и заостри с одного конца. На них мы насадим зефир и поджарим над костром. Только, Энж! – мужчина уже было отошёл на пару шагов, но вернулся. – Постарайся в этот раз ничего не перепутать, пожалуйста! Я имею в виду ядовитые и неядовитые растения, раз уж ты ботаник!       Девушка фыркнула и даже готова была запустить в майора только что срезанной веточкой, но затем рассмеялась и махнула рукой – учитывая причину, по которой они оба оказались во внеурочном отпуске, он вполне имел право выказывать подобного рода опасения.       Засмеявшись ей в ответ, Лорн с легким сердцем пошёл на поляну к прыгуну. Энжи отвлеклась от своих нелегких дум, и он был рад этому. Настолько, что даже позволил себе на пару минут забыть о бдительности и насвистеть под нос какой-то веселый мотив, услышанный во время одного из отпусков на Земле, за что и поплатился.       Эван не успел среагировать, даже не успел увидеть, кто именно на него напал, лишь краешком бокового зрения уловил движение чьей-то тени слева от себя, и через долю мгновения почувствовал сильные, словно железные пальцы, сдавившие ему шею и приподнявшие его над землей, и услышал хриплый шепот прямо около своего уха:       - Что, не уберёг крылатку?              ***              Энжи успела подготовить целых три двойных комплекта заостренных прутьев – ровных и длинных, настолько идеальных по своей форме, насколько могла позволить себе дикая природа, когда услышала позади себя приглушенный, похожий на лёгкое «пфф» звук, с которым характерно сминался мох под ногами, обутыми в армейские ботинки.       - Эван, ты так долго, что я уже… - начала было она, оборачиваясь и замирая на месте, не веря своим глазам. – Ты-ы?       - Здравствуй, Птенчик, - тихо сказал Карсон и протянул к ней руки.       Вопреки его ожиданиям, девушка не подошла, а, наоборот, сделала шаг назад. Взгляд её стал настороженным и недоверчивым, и док был уверен, что в нем проскользнула неприкрытая обида.       - Что случилось, Энжи?       - Ты случился, - после некоторого раздумья, вполне серьезно сообщила она. – Ты появляешься так неожиданно… после полугода отсутствия…       - Энж, это ведь не моя вина, - со вздохом покачал головой Бэккет и подошёл к ней. – Я очень по тебе соскучился.       Некоторое время она молчала, и он чувствовал, как осторожно, даже трепетно она ощупывает его ментально, словно лёгкое дуновение ветра коснулось волос на затылке; настолько осторожно, что ни её, ни его датчик даже не среагировали на этот лёгкий импульс, как будто она снова пыталась понять, как когда – то, галлюцинация перед ней или реальный человек. Док открылся навстречу, поднимая в памяти всё то, что чувствовал во время их вынужденной разлуки, и, считывая его эмоции, она постепенно оттаивала и расслаблялась.       - Я тоже, - сказала крылатая так тихо, что ее голос вполне мог показаться шелестом ветра в ветвях деревьев, делая наконец шаг к нему навстречу и тут же попадая в объятия крепких рук. – Привез голубую ленточку?       Несколько секунд док озадаченно молчал, а потом с громким смехом вывернул назад руку и достал из бокового кармана рюкзака катушку желтовато-зеленой лески.       - Не привез! Леска пойдёт?       - Однозначно нет, - категорично заявила хранитель, немного отстраняясь и осматривая катушку. – В таком случае ты должен мне желание!       - Согласен.       - Любое мое желание, доктор Карсон Бэккет с Земли!       - Хорошо, Птенчик, я обещаю, что выполню любое твое желание!       Отсмеявшись, двое вернулись к костру и присели около огня. Напряжение лопнуло, как пузырёк воздуха на воде, и Энжи снова доверчиво льнула к его груди, забиваясь мужчине под руку и украдкой принюхиваясь к его запаху.       - Не изменился?       - Не изменился. А что это? – со той особой непосредственностью, которую Карсон так хорошо помнил, девушка ткнула пальчиком в длинноватый узкий матерчатый чехол, который Бэккет положил около своего рюкзака.       - Это удочки. Я подумал, что можно было бы совместить два удовольствия в одно и порыбачить на рассвете.       - Ты варвар, Карс, - мурлыкнула крылатая ему куда-то в бок, и док улыбнулся. – Только варвар может получать удовольствие от того, что будет острым крючком пробивать губы рыбам и вытаскивать их на поверхность для того, чтобы их убить и в лучшем случае съесть, а в худшем – просто из азарта.       - Тогда у меня есть другое предложение, - так же тихо произнёс мужчина, зарываясь в её волосы и с жадностью втягивая их аромат. – Можно вытаскивать их, заживлять им губы и отпускать обратно. Устроить рыбалку со счастливым концом.       - Это мне больше по душе, - совсем тихо прошептала Энжи и еще крепче прижалась к крепкой груди.– Когда приступим к рыбалке со счастливым концом?       - На рассвете, - терпеливо повторил док. – Пару часов можно поспать, если ты устала. Ребята рассказывали, что ты опять неспокойно себя чувствуешь. А я пока подежурю у костра, послежу, чтобы он не потух.       - Я не хочу спать, - категорично отбрыкнулась крылатая и снова помостилась под его рукой. – Мы будем говорить! И ты расскажешь мне абсолютно всё, из-за чего ты так сильно задержался и что они с тобой там делали!       Засмеявшись, Карсон согласно кивнул и устроился поудобней.              ***              Светало. Вода ещё казалась тёмно-серой и совершенно непрозрачной, но с восточной стороны между океаном и небом уже пробивалась белесая нитка рассвета. Немного позже она рассеется над водой дымкой, пожелтеет, потом порозовеет, предвещая появление солнца, а пока они стояли в сумраке, по колено в воде, и тихо переговаривались.       - Надевай наживку так, чтобы она держалась на крючке. Если рыба собьёт её, то клевать не будет.       - Может, оно и к лучшему, - беспечно махнула рукой Энжи, глядя на то, как Карсон возится со снастью на её удочке.       Его собственная удочка была уже закинута, девушка поддерживала удилище, пока он ей помогал, и док то и дело посматривал на кончик поплавка, безмятежно покачивавшийся на водной глади.       - Так, а теперь возьмись за леску, оттяни немного в сторону, а другой рукой направь удилище так, чтобы оно потянуло за собой снасть. Я тебе показывал уже, помнишь?       - Помню, - сосредоточенно прокряхтела девушка, воюя с рукоятью.       Удилище вроде как направлялось в нужную сторону, но вот леска со всем, что на ней висело, лететь вслед за верхушкой удилища совершенно не хотела, изо всех сил шлёпая по воде и распугивая даже самую бесстрашную добычу. В ответ же на предложение о помощи в забрасывании крылатая упрямо заявила о том, что «я же хочу сама!», и Бэккету пришлось с этим смириться.       Понаблюдав ещё минуту за плюхавшейся вместе с удочкой в воде Энжи и мысленно попрощавшись с уловом, мужчина наконец не выдержал.       - Погоди, Энж. Попробуй просто отпустить леску, закинуть удилище себе за спину и из-за спины закинуть снасть. Просто как будто ты что-то кидаешь двумя руками.       Хранитель послушно перехватила удилище и со свистом закинула его себе за спину, а затем с таким же резким свистом попыталась перекинуть его со всем содержимым лески вперед.       Ожидаемого свиста не раздалось, вместо него Бэккет внезапно услышал сдавленное «Ой!». Удилище выпало из рук крылатой, а сама она завертелась на месте, словно пытаясь поймать что-то за своей спиной.       С запоздалым пониманием и сочувствием док спросил, отходя от своей удочки:       - Куда?       - Э-э-э… - хранитель смущённо остановилась. – чуть ниже и правее хвоста.       - А точнее, юная леди? – рыбалка рыбалкой, но в первую очередь Карсон был врачом, и подавить в себе выработанные годами работы с пациентами рефлексы не мог даже при общении с рейфами, не говоря уже о собственных друзьях.       - Правая ягодица, нижняя левая четверть, - покраснев, отрапортовала девушка, окончательно запутываясь в снастях.       Молча кивнув, док достал складной нож и, наклонившись к хвосту девушки, обрезал леску. Влажные брюки липли к коже, и посмотреть, как именно и насколько глубоко впился крючок, не представлялось возможным.       Окончательно попрощавшись с рыбалкой, Бэккет за руку вывел Энжи на берег, поближе к свету костра, и ножом разрезал на ней штанину. Крылатая возмущенно пискнула, но не дёрнулась, только вывернулась, насколько могла, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, что происходит.       Врач раздосадованно цокнул языком: насколько он мог видеть в неровном бликующем свете, крючок впился достаточно глубоко, скорее всего, этому посодействовало кружение девушки на одном месте ещё в воде, помимо этого, само место ранения оказалось очень неудобным – снасть оказалась загнана под самую ягодицу, в ту самую складку, разделяющую бедро и ягодичную мышцу. Для того, чтобы нормально осмотреть и обработать эту зону, Карсону нужно было либо положить хранителя на живот, либо попросить её руками приподнять ягодицы, чтобы эта самая складка выпрямилась.       - О, Господи, как в дешевом порно, - сквозь зубы прошипел док, прекрасно понимая, что его симпатия сыграла с ним же дурную шутку – воспринимать девушку просто как пациента ему было сложновато уже давно, а в таком двусмысленном положении и подавно.       Кроме того, начинала играть фантазия, подстёгивая выброс определённого рода гормонов, и мужчина уже начинал чувствовать, как его тело реагирует на близость Энжи.       Сама же крылатая по-своему истолковала бездействие врача, поэтому предложила:       - Может, я просто возьму и вырву его? Рана будет заживать не больше часа, я думаю.       - Нет-нет, не надо, - опомнился Бэккет, с силой растирая себе ладонью лицо. – Энж, тебе придётся лечь мне на колени, чтобы мне было удобно. Я сделаю ножом небольшой надрез, чтобы вынуть крючок, острие ушло глубоко под кожу, и я не смогу достать его, не раскромсав тебя рядом с раной. Более того, насколько я вижу, ткани вокруг лапки крючка уже начинают регенерировать и стягиваться.       - Верно, - обернувшись к нему снова, подтвердила девушка.       - Потом я продезинфецирую рану и, наверное, наложу пару швов, - договаривая, Карсон направился к своему рюкзаку, откуда незамедлительно последовала кожаная сумка на замке, в которой находилась хирургическая аптечка.       - Ты никогда с ней не расстаешься? – подозрительно уставилась на сумку хранитель.       - Укладывайся! – строго приказал врач вместо ответа, усаживаясь как можно ближе к костру и натягивая перчатки.       Пожав плечами, Энжи стянула брюки и улеглась к нему на колени, так, чтобы пострадавшая часть тела находилась прямо под его руками.       О том, что в таком положении на зрительные образы наслаиваются ещё и тактильные ощущения, Бэккет сообразил только тогда, когда крылатая начала моститься, устраиваясь поудобнее. Пытаясь не позволить себе даже краем мысли задеть эту весьма щекотливую для размышлений в данный момент тему, док почувствовал, как по его виску от напряжения течёт капля пота.       - Ты скоро, Карс?       Невнятно буркнув в ответ, врач вытянул пластиковую шприц-ампулу, ввёл своей пациентке анестетик и достал запечатанное в фольгированную упаковку одноразовое лезвие скальпеля.       Обычно лезвия надевались либо на пластиковую одноразовую, либо на стальную обычную ножку, но в данном случае возиться с этим значило терять время. Надрез должен был быть маленьким, вдоль лапки крючка, а как быстро организм моры справится с обезболивающим препаратом, Карсон не знал.       Её хвост медленно шевелился у него на груди, и заставить себя думать только о ране было всё сложнее. Настолько сложно, что первая из изогнутых хирургических игл злой осой вонзилась ему в палец, и, чертыхнувшись, он отбросил её в костер, а следом – и порвавшуюся в месте укола перчатку. Надевая вторую и доставая новую упаковку с иглой, Бэккет случайно задел рукой бедро Энжи. Кожа ее была гладкой и тёплой, почти горячей, и он с трудом прогнал фантазию о том, как проводит рукой вверх по бедру и сжимает упругую ягодицу девушки.       - Карс, не отвлекайся, - спокойно, но твердо попросила его пациентка, и Карсон с утроенной силой заставил себя думать только о ране.       Когда последний шов был наложен, а рана окончательно обработана антисептиком, мора встала и беззаботно спросила:       - Продолжаем рыбалку?       - Нет, - покачал головой мужчина, вытирая со лба пот и с прищуром глядя на встающее солнце. – Давай собираться, нужно лететь на базу.              ***              Атлантида встречала тишиной и безмятежностью. Отрапортовав о прибытии и высадившись в ангаре прыгунов, Энжи и Карсон неторопливо шли по коридору в направлении столовой в надежде напиться свежего сладкого кофе.       В коридорах было пусто, лишь пару раз им встретились дежурные солдаты и техники, спешно перебегавшие из одной лаборатории в другую по своим сложно-техническим делам.       Друзья хранили молчание. Каждый думал о своем, подозревая, что это «своё» было всё-таки одно и то же, но никто не решался первым заговорить о том, что произошло в бухте.       - Карс, нам направо, - дёрнула мужчину за рукав крылатая, указывая на поворот. – Ты что, заснул?       - Нет, Птенчик, я просто задумался, прости, - пробормотал Бэккет, сворачивая в столовую.       - А о чём? – спросила Энжи чуть позже, уже когда они сидели за столиком и смотрели каждый в свою чашку.        - А разве ты не улавливаешь? – удивился док.       - Улавливаю, - смутилась хранитель, впиваясь взглядом в содержимое своей чашки еще настойчивее и сосредоточенно размазывая по стенкам сосуда остатки кофе. – И на рыбалке улавливала. И после рыбалки… Карс, ты напрасно так волнуешься. Моё тело вырабатывает феромоны, и так думают многие, кто работает или просто находится рядом со мной… Я давно уже не обращаю внимания. А от тебя… Мне приятно, что тебя ко мне влечет.       - Энж, ты что, не понимаешь? – Карсон вымученно улыбнулся, поднимая взгляд на девушку. – Это неправильно. Я взрослый мужчина, а ты слишком юная, слишком неопытная...       - Вообще–то я на порядок старше тебя…       - Энж, это не то. То, что ты прожила на много лет больше, чем я, не играет роли. Ты неопытна. Ты… ты словно подросток. Я чувствую, что поступаю неправильно, позволяя себе даже думать о тебе таким образом сейчас… И я поступил неправильно намного раньше на самом деле…Тогда, когда признался тебе в своих чувствах. Я уже говорил, что сделал это потому, что боялся, что стазис для меня – навсегда… Я прошу у тебя за это прощения, Энж, я искренне сожалею…       - Перестань, Карсон! – мора резко выпрямилась, и глаза ее сверкнули золотистыми искрами. – Ты сейчас начинаешь вести себя, как Ронон, простреливши мне крыло! Не надо за меня решать, что для меня лучше, не надо за меня решать, ЧТО мне делать и КАК мне жить! Карсон, ты сейчас говоришь, что я похожа на подростка, но кем мне быть иначе, если вы не даете мне повзрослеть? Я не спорю, вы более опытные, вы не провели в изоляции всю свою жизнь, как я, но Карс! Я живу на Атлантиде уже четыре года… а ничего особо не меняется. Вы так же стараетесь оградить меня от всего…Это вызвано самыми лучшими побуждениями, я не спорю…Но, может, стоит разрешить мне самой набивать свои шишки и учиться на этом? И ты знаешь, твои извинения… Это просто подло!       - Энж…       Однако крылатая, вспылив, вскочила с места и стремительно выскочила из столовой, чуть не сбив с ног входившую с Торреном Джоном на руках Тейлу.       Атозианка, проводив Энжи изумленным взглядом, не торопясь подошла к столику врача.       - Такое ощущение, что у вас над столиком пахнет жареным, - осторожно улыбнулась она,покачивая на руках малыша.       Карсон устало потёр лицо руками и растерянно пожал плечами.       - Кажется, я попал в переплёт, Тейла. А как дела у нашего маленького бойца?       - С Торреном всё хорошо! – женщина довольно улыбнулась, и её глаза загорелись гордостью. – По нему можно проверять часы! Соблюдает режим. Рано встает, рано засыпает, ночью почти не капризничает. Настоящий боец! Но ты начал с переплёта…       Бэккет на мгновение задумался о том, стоит ли рассказать Тейле обо всем, но именно этого мгновения и хватило, чтобы ничего не случилось – дверь распахнулась, и в столовую ввалились не выспавшиеся и слегка помятые Джон и Ронон.       - Ты уже тут? А где крылатка? – буркнул Декс, разваливаясь на стуле и ставя перед собой тройную порцию кофе. – Вы чего так рано вернулись?       - Так получилось, - не стал вдаваться в подробности врач, и его тут же прервал подошедший Шеппард:       - У нас всё идёт по плану! Начинаем, как договаривались! Карсон, на тебе сопровождение Энжи.       - Боюсь, что это не очень хорошая идея, - признался док. – Мы поссорились.       Мужчины переглянулись, но промолчали, только Ронон нахмурился ещё сильнее и исподлобья глянул на врача. Тейла понимающе вздохнула.       - Хорошо, я поговорю с Энжи, а вы тогда идите и готовьте всё остальное. И, Ронон! – сатедианец вопросительно поднял бровь. – Давай поосторожнее с алкоголем, ладно?       Здоровяк ухмыльнулся и промолчал.              ***              Стук в дверь повторился уже второй раз, но мора его стоически проигнорировала снова. Она прекрасно знала, что за дверью стоит Тейла и очень хочет поговорить об их с Карсоном ссоре, но не была готова открывать дверь и откровенничать прямо сейчас.       Обида и злость всё ещё кипели в ней, клокоча и обдавая волнами холодного пота, и девушка боялась, что если не удержится, то просто кинется на кого-нибудь с кулаками, как когда – то кидалась на Ронона и Тодда.       Было непонятно. Чувства вихрились и искажали восприятие эмоциями, их было так много, что становилось больно физически – боль начинала противно впиваться в правый висок, как когда – то давно, ещё до стимуляции гипотоламуса, и так же начинала неметь от боли правая половина лица. Непонятные ощущения, путавшие её последние несколько дней, обострились и, казалось, вышли за пределы тела. У Энжи складывалось ощущение полной нереальности происходящего: вот она, Энжи, мечется по комнате, рассекая хвостом со свистом воздух и нервно дёргая крыльями, и вот же она, Энжи, спокойно и тихо наблюдает за всем этим со стороны, видит всё так чётко и близко, как будто бы смотрит сквозь лупу.       Не в силах больше терпеть боль и духоту, сжавшую её словно в захвате, хранитель метнулась к окну, распахнула его настежь и, не смотря на строжайшие запреты, бросилась вниз, в падении распахивая крылья.       Полёт помог, порывом ветра остудив лицо и швырнув горсть солёных брызг, принесённых от океана, развеял желание сломать всё, что попадалось на пути и убрал прочь дурноту, несколько дней катавшуюся по пищеводу то вверх, то вниз, но этого было недостаточно.       Взвившись стрелой, крылатая стала спиралью уходить вверх, всё выше и выше, к самомУ ослепляющему солнцу, с остервенением разрывая крыльями воздух и с рыком выпуская дыхание между оскаленных зубов, и когда Атлантида под ней стала не больше её маленькой ладошки, Энжи сложила крылья и, опрокинувшись через спину, стала падать вниз.       Ветер, казалось, пробивал тело насквозь, завывая в ушах и перехватывая дыхание. Несколько бесконечно долгих секунд её вращало в воздушном потоке и швыряло из стороны в сторону, как тряпичную куклу, брошенную недобрым ребенком в быструю реку, но страха не было, напротив, удовольствие ослепляло и оглушало её сильнее порывов ветра.       Удовольствие растекалось по венам электрическими импульсами, которые оставляли после себя то непонятное ощущение между щекоткой и болью, которое обычно возникает в затёкших конечностях, и сменялось диким безудержным восторгом от ощущения безграничной, бескрайней свободы.       Восторг вытеснил обиду и боль, не оставив от них ни капли, и их место заполнила упрямая решительность.       Она знала, что делать, и ни мгновения больше не сомневалась.       Крутнувшись, мора распахнула крылья, и воздух послушно лёг под них, подхватив её и удержав в нескольких метрах над гладью океана…       …Эван Лорн, стоявший на пирсе и дорисовывавший по памяти начатый на материке пейзаж, сипло выдохнул, прерывисто и резко выпустив воздух сквозь зубы. Он видел, как Энжи по кругу взлетала вверх и стремительно падала вниз, и на какую-то долю мгновения ему показалось, что она уже не расправит крылья, что так и рухнет в воду, что погибнет и утонет, и они даже не смогут её найти, и осознание этого сдавливало ему грудь. И когда она всё-таки их расправила, облегчение показалось пьянящим и таким сильным, что несколько секунд майор слышал только тонкий свист в ушах и оглушительные удары собственного сердца.              ***              Карсон сидел в комнате и задумчиво рассматривал фотографии, на которых были запечатлены они с Энжи.       Их было немного, а правильней сказать, катастрофически мало, всего четыре штуки. На первой она была снята ещё на Эдеме, на лэптоп Родни, в чисто научных целях. Совершенно случайно в кадр попал он, а точнее, не совсем он, а тот, настоящий Карсон Бэккет, погибший от взрыва, сидевший тогда рядом с ней. На этом фото девушка была еще с лиловой кожей, серебристой шерстью и вертикальными, совсем как у рейфов,зрачками. Второе было сделано на дне Рождения Ронона, и на нём она была опять же с тем Карсоном. Док помнил тот вечер, как если бы это он сам был там, пил атозианский самогон, а в конце показывал море, что значит целоваться. Губы помнили мягкое прикосновение её губ, ладонь помнила нежную кожу её щеки… И мысли снова начинали скакать перепуганными кузнечиками, смешивая его и не совсем его воспоминания с фантазиями, появившимися на материке, во время рыбалки…       Чертыхнувшись, Бэккет взял следующую карточку. На ней они были сняты в медотсеке, в один из тех немногочисленных раз, когда она ассистировала ему. Её можно было узнать только по зеленоватым глазам, по-кошачьи блестевшим между шапочкой и повязкой… Всё было таким знакомым и одновременно с этим таким чужим…       Печальные мысли, прорезавшие глубокую морщину на лбу мужчины, были прерваны требовательным стуком в окно. Изумление длилось всего пару секунд, и уже через полминуты Карсон помогал хранителю забраться к себе в комнату.       - Ты снова пренебрегаешь дверью, Птенчик, или снова хочешь остаться инкогнито? – в шутливой манере начал было док, в надежде, что Энжи уже остыла и больше не сердится, но вместо ответа мора стремительно подошла к нему и впилась в его губы поцелуем.       Она целовала его так жадно и даже жёстко, что мужчина невольно задумался о том, не иллюзия ли это, но реакция тела была красноречивее любых доказательств.       С огромным трудом оторвавшись от неё, он спросил:       - Что случилось, Энжи?       Глаза девушки стремительно менялись, он никогда раньше не видел, чтобы они были такого цвета: тёмные, насыщенно-зелёного цвета, со светлыми прожилками, они напоминали огромные изумруды с играющими в них солнечными бликами. Никогда раньше они так не темнели на его памяти. Желтели – да, бывало, когда крылатая бесновалась от злости, но не темнели.       - Что с тобой происходит? – хрипло прошептал врач.       Вместо ответа она снова прильнула к нему, запуская руки под форменную майку и скользя по спине вверх, по лопаткам, к плечам, затем снова вниз, по бокам, животу, и снова вверх, к груди.       От её прикосновений подсознание начинало просто орать, выть, разрывая голову ощущением полной нереальности происходящего. От вожделения плыло перед глазами, словно он смотрел через пелену горячего воздуха, и единственное, что он видел, были её огромные зелёные глаза.       Уши разрывал навязчивый писк, и только несколько мгновений спустя Карсон понял, что это визжит передатчик, улавливающий волну, исходящую от Энжи.       «Ты дурманишь меня?»       Её губы снова накрыли его, тонкие пальцы зарылись в волосы, и знать правду хотелось всё меньше и меньше.       «Нет. Это ты дурманишь меня, Карс. И делаешь это уже очень давно…»       Хранитель охватила его крыльями, они оказались прижатыми друг к другу тесно-тесно, и Бэккет почувствовал, как по ее телу волнами проходит вибрация. Отстранившись, врач изумлённо наблюдал, как чешуйки, из которых состоял топ девушки, словно бы переворачиваются на другую сторону, обнажая небольшую упругую грудь с маленькими тёмными сосками.       Он не сразу понял, что Энжи требовательно дёргает его майку вверх, и поднял руки, чтобы она могла её наконец снять, а сняв, девушка тут же прижалась к его груди своей.       Желание горячей волной поднималось от тугого узла внизу живота, стирая все сомнения и моральные принципы, которые всё ещё вяло крутились в голове Карсона, и док мысленно махнул рукой: противостоять дальше он просто не мог.       Подхватив крылатую на руки, он осторожно понёс её к постели…              ***              Вечеринка вышла шумной, яркой и, как ей и предполагалось, неожиданной. Приглашённые дарили подарки, говорили речи, и вечер напоминал Энжи ту самую, первую в её жизни вечеринку в честь дня Рождения Ронона.       Однако первым взял слово не Вулси по статусу командующего, вопреки ожиданиям многих, и даже не Карсон, что было вообще удивительно, с учётом того, что они пришли вместе, держась за ручки и сияя, как подростки после первого поцелуя, а Ронон, молчун Ронон, из которого иногда нельзя было вытянуть ни слова в течение нескольких дней.       - Время течёт очень быстро, - неторопливо начал он, задумчиво улыбнувшись и пожав плечами. – А в водовороте событий Атлантиды оно течёт ещё быстрее. И четыре года, на протяжении которых наша Энжи с нами, пролетели незаметно. Но есть вещи, которые не заметить рядом с ней просто невозможно. Она классная! – последнюю фразу сатедианец выкрикнул, подняв вверх стакан с атозианским вином, и отпив глоток – по настоятельным просьбам сегодня решили обойтись без спотыкача.       Собравшиеся согласно загудели и подняли свои стаканы в ответ.       - Она веселая! – ещё один согласный гул, ещё один глоток.       - А ещё она ни разу никому не отказала в помощи! – на этот раз люди заулюлюкали и захлопали.       - Каждый, абсолютно каждый за эти четыре года хоть раз слышал её целительную песню, и не со стороны, а при личном участии! Поэтому сегодня мы пьём за Энжи Хокмун, за хорошего друга и замечательную девушку, которая действительно единственная в своем роде! За мору – грозу рейфов! – атлантийцы посмеялись, а Карсон незаметно поцеловал крылатую в висок.       - Просто за тебя, подружка, - уже тихо закончил Декс, кивнув непосредственно Энжи, и она, хихикнув, отпустила руку дока и бросилась обнимать здоровяка.       Следом за Рононом подтянулись Тейла, Дженифер, Джон, даже Родни вытерпел короткое, но крепкое и искреннее объятие, в стороне стоял только Бэккет и с непонятным удовольствием наблюдал за тем, как мора крутится среди атлантийцев, как благодарит и обнимает каждого, как заразительно смеется, прищуривая зелёные глаза, как впервые пробует алкоголь…       Пробует алкоголь?       Врач заторопился к ней, вопросительно приподняв брови, но Энжи только беззаботно отмахнулась:       - Да ладно тебе, Карс! Раз уж эта вечеринка в мою честь, пускай будет по-моему! – и Карс не нашёлся, что возразить.       Наблюдать, как крылатая пьёт, было до смешного забавно. Не привыкшему к алкогольным токсинам организму вино било в голову практически моментально, пять минут – и глаза девушки соловели, подёргивались прозрачной плёнкой, язык начинал путаться, а движения становились смазанными и как будто запоздалыми, словно в плёнке замедленного действия. Одновременно с этим ей становилось безумно весело, и заливистый смех слышался на полтона выше, чем обычно, а ещё через пять минут на хранителя нападало странное отупение, которое длилось минуты две-три, после этого Энжи на несколько секунд отключалась, а открывала глаза уже абсолютно трезвая, и всё начиналось сначала.       Через одиннадцать порций таких экспериментов длительность опьянения увеличилась почти до часа, и док решительно перехватил руку хранителя со стаканом вина.       - Энж, по-моему, тебе уже хватит!       - Да ладно тебе, Карс! – в который раз за вечер пьяно хихикнула мора, - Всё ведь классно!       Поджав губы и покачав головой, Бэккет взял крылатую под руку и потянул подальше ото всех, к стене.       - Энж, алкоголь – не безвредный напиток, тебе может в итоге стать плохо! Произойдёт интоксикация организма, и в лучшем случае получишь пищевое отравление!       - А в худшем не смогу дойти до комнаты, ты будешь тащить меня на себе, а я буду лезть к тебе целоваться? – девушка засмеялась и качнулась в сторону, не в силах удержаться на ногах.       Врач подставил руку, придерживая её, и, наклонившись к самому её уху, проговорил:       - Энжи, алкоголь туманит разум, и то, что на пьяную голову кажется нормальным, потом может вызвать стыд. Посмотри! Осталось всего несколько человек, все уже разошлись по своим комнатам! Мне кажется, нам тоже уже пора отправляться отдыхать.       - Нам? Мы будем отдыхать вместе? – Энжи лукаво взглянула на него и потянулась к его губам.       Карсон немного отстранился и, закинув её руку себе на плечо, с глубоким вздохом направился с ней к выходу в коридор.       - Док! Эй, док, ты куда уводишь виновницу торжества? –окликнул их пьяноватый Ронон, сидевший рядом с Джоном. Его глаза уже косили чуть больше, чем обычно.       - Я ни в чём не виновата! – возмущённо пискнула мора, вызвав нестройный смех оставшихся, а Бэккет ответил, выпихивая хранителя за дверь:       - Ей уже хватит, если она не остановится, нам придётся заканчивать вечеринку в медблоке! Я проведу её к ней в комнату!       Всю дорогу до комнаты крылатая покорно молчала, лишь изредка хихикая куда-то в подмышку врачу, но когда они дошли до её комнаты, она взбунтовалась:       - Я не хочу идти в свою комнату!       - Чего же ты хочешь, пьяный ты чертёнок? – терпеливо осведомился док.       - Хочу к тебе в комнату!       - Очень мило, юная леди! А где прикажешь спать мне?       - Со мной, - подумав, решила хранитель, фокусируя на мужчине взгляд темнеющих глаз.       Карсон прекрасно помнил, в какой ситуации её глаза принимали такой оттенок последний раз, и его начало разрывать двоякое ощущение. С одной стороны, к Энжи его влекло, и влекло давно, и то, что произошло между ними днём, пожалуй, должно было случиться рано или поздно. Но вместе с этим он не был уверен в правильности своего поступка, своей…слабости в отношении неё.       Да, чувство влюбленности дурманило голову порой сильнее вина, распирало изнутри грудину и сбивало дыхание при одном только упоминании о ней, но…       Что дальше?       На Атлантиде их никто бы не осудил, за исключением, разве что, только излишне откровенного и безапелляционного Родни, но ведь он был на Атлантиде не только по своему желанию. Случись что, выйди что-нибудь из-под контроля, и их всех призовут обратно на Землю, а вот примет ли их двоих Земля…       - Нет, Энжи, - тихо, но твёрдо сказал Бэккет. – Нам нужно каждому отправиться к себе. Оставаться вместе будет неправильно.       - Неправильно для кого?       - Для нас обоих.       Девушка обиженно прищурилась:       - Ты опять решаешь за меня, Карсон Бэккет с Земли? Ты так ничего и не понял? Я пришла к тебе сегодня не из-за твоего признания! Не из-за того, что чувствую себя должной тебе из-за него или что-нибудь в этом роде! Я пришла потому, что сама этого захотела, потому, что мне самой это было надо! И вообще, ты лгун, лгун! Ты все время мне лгал! – неожиданно из её глаз потекли слёзы, и через пару секунд Энжи уже в голос рыдала, а док, обескураженный столь быстрым изменением её состояния, прижимал её к груди и гладил по голове, как маленькую.       Она льнула к нему, такая хрупкая и совершенно беспомощная сейчас, вздрагивающая от душивших её рыданий, что его затопили волны нежности. Хотелось обнимать её так сильно, чтобы она ни на мгновение в нём не сомневалась, чтобы чувствовала, что он рядом.       - Ты не любишь меня, Карсон Бэккет, совсем не любишь! Когда любят, не причиняют боли! Когда любят, то заботятся и берегут, а не трусят! Какая это любовь, если ты сначала говоришь одно, а потом отказываешься от своих слов и берешь их обратно? Если ты говоришь, что любишь, а потом извиняешься за это и рассказываешь о том, насколько это неправильно? Какая же это любовь, если она причиняет столько боли и страданий? Разве можно любить и не любить одновременно одного и того же… Ну хорошо, не человека, одну и ту же маленькую мору?       Невольно Карсон засмеялся, такой забавной она выглядела сейчас, но всё же достаточно твёрдо сказал:       - Хорошо, маленькая мора, я посижу около тебя, пока ты не заснёшь! Боже, ты как маленький ребёнок, Энжи, и ты ещё говоришь, что уже готова к взрослой жизни?       - Готова, - фыркнула она, затаскивая его за руку в свою комнату и подтягивая к кровати.       Не снимая брюк, крылатая рухнула на постель прямо в одежде и, собрав под себя одеяло и обняв его, мутно глянула на дока:       - Ты сказал, что посидишь?       Мужчина вздохнул, но присел рядом, откинувшись на подушку и вытянув одну ногу, и хранитель тут же свернулась у него на груди, подтянув коленки к подбородку. Врач погладил её по волосам, пропуская через пальцы серебристые пряди, и через несколько минут услышал тихое умиротворенное сопение.              ***              Разве можно любить и не любить одновременно? Нет, конечно невозможно, и в своих чувствах Бэккет не сомневался.       Он её любил.       Любил как-то странно по-своему, и эта любовь представлялась ему такой же неправильной и запретной, как любовь к младшей племяннице, если бы она у него была. Возможно, если бы они остались на какой-нибудь планете в изоляции, вдалеке от Атлантиды, Земли и всех прочих обстоятельств, всё было бы иначе. Но здесь…       Конечно же, нас не осудит Атлантида, просто не посмеет, думал он. Но ведь кроме Атландиды есть ещё и Земля…       «Она же инопланетянка нечеловеческого вида, доктор Бэккет!» - словно наяву слышал Карсон голос одного проверяющих его на Земле агентов командования, кажется, его звали агент Хорнби. Его очень заинтересовала ссылка в личном деле о том, что у доктора Бэккета «особые отношения» с мисс Энжел Хокмун.       «Вы упоминали, что, не смотря на продолжительность её жизни в десять тысяч лет, психологически она застряла где-то на уровне человеческого пубертата, доктор Бэккет».       «Вы уверены, что это позволительно, доктор Бэккет?»       «Вы уверены, что не злоупотребили своим положением в отношении неё, доктор Бэккет?»       «Вы уверены, что вам можно доверять, доктор Бэккет?»        «Вы уверены, что это этично, доктор Бэккет?»       Нет, чёрт возьми, он НЕ был в этом уверен!       Как не был уверен в правильности своих поступков тогда, когда признался ей в своих чувствах, малодушно испугавшись стазиса, тогда, когда они лежали на пирсе и целовались перед самым его отправлением на Землю и он не знал, увидит ли её ещё хоть раз, тогда, когда он позволил себе вольно думать о её теле, доставая из её ягодицы крючок, и в конце концов, именно тогда, когда его сознание заволокло ослепляющим туманом похоти, когда она пришла к нему сама и сама впилась ему в губы поцелуем.       Он ни в чём не был уверен, и эта неуверенность если не порождала, то максимально обостряла ощущение неправильности происходящего, предосудительности происходящего и полного извращения его лучших к ней побуждений.       Он высокопарно чувствовал себя Гумбертом, растлевающим неискушенное жизнью невинное дитя, и осознание этого порождало в нём отвращение к самому себе, возведённое в совершенную степень сравнения…       Но в то же время воспоминания о запахе её волос, смешавшимся с запахом тел и их желания, по-прежнему подавляли попытки разума пресечь эту связь, и вызывали чувство томительного и ноющего ожидания внизу живота. Мысли о ней и о них именно в тот, самый чувственный и самый неэтичный момент их знакомства, вызывали бешеный восторг, растекающийся по венам электрическими разрядами, и сладкое до вязкости по рту желание повторить это ещё раз, а может быть, и не раз, увезти её куда – нибудь на край галактики или даже за край, и повторять это снова и снова, бесконечное количество раз…       Карсон вынырнул из своих раздумий только в тот момент, когда требовательный стук в дверь повторился. За дверью стояла Энжи, вполне трезвая и вроде как даже хорошо выспавшаяся, хотя заснула она всего пару часов назад.       - Ты так сильно обо мне думал, что даже разбудил меня! Можно пройти? – тихо спросила она, видя, что врач ошарашенно смотрит на неё, не делая даже попытки пропустить её в свою комнату.       Смутившись, док посторонился, и хранитель неторопливо вошла. Постояла, перекатываясь с носков на пятки, задержала взгляд на постели, пребывавшей в полном беспорядке с того самого момента, как она заходила, а точнее, залетала к нему в предыдущий раз, и, наконец, повернулась к нему.       - Ты думал обо мне…       - Думал, - кивнул головой мужчина.       - Я не понимаю, - крылатая подошла к нему и положила руки ему на грудь.       Это пока ещё можно было терпеть, это ещё не вызывало таких сильных переживаний. Девушка чувствовала его полный внутренний раздрайв, и двигалась аккуратно и медленно, словно боялась его напугать.       - Я всё равно не понимаю… Как можно любить и так от этого мучиться? Я люблю тебя, Карсон Бэккет, но это мне доставляет удовольствие. Когда я думаю об этом, у меня в душе становится тепло. Это не причиняет мне боли, как тебе. Поэтому я не понимаю тебя. Не понимаю и половины твоих сомнений. Разве любить – это так сложно?       - О, малышка, - Карсон горько усмехнулся. – Мой маленький Птенчик! Любовь бывает разной. Но ни одна из её вариаций не приносить только радость или только боль. Наверное, этого добра в ней поровну, какой бы она ни была!       - Я причиняла тебе боль? – крылатая озадаченно нахмурилась и закусила губу, видимо, старательно вспоминая все возможные обстоятельства, при которых она могла его обидеть.       - О Господи, что ты, нет! – Бэккет поспешно опроверг её предположения, пока она не впечатлилась и окончательно себе ничего не додумала. – Скорее это я буду причинять тебе боль… Много-много раз, Энжи.       - Зачем?       Врач растерялся, не зная, что ответить, и хранитель тоже молчала, покорно ожидая. Но он все молчал и молчал, и через несколько минут мора глубоко вздохнула.       - Ты и сам не знаешь, почему не разрешаешь себе любить меня…       - Да нет же, маленькая, ты просто не понимаешь…       - Так объясни мне, Карсон! – её глаза начали наливаться тяжёлым золотом раздражения. – Неужели ты думаешь, что я настолько глупая, что не пойму, если со мной поговорить? Я не принуждаю тебя к чему-либо конкретному, например, к тому, чтобы быть со мной, хотя можешь даже у майора Лорна спросить, я узнавала о возможности союза разновидовых пар, но раз уж ты меня сначала так привязал к себе, а теперь так же отстраняешь от себя, я могу хотя бы знать, почему? Что является причиной того, что тебе нельзя меня любить?       - Энж… - Карсон опять задумался. – Это неправильно. Ты психологически не созрела. И кроме того… Нас смогут понять здесь, на Атлантиде, но этот союз никогда не будет принят на Земле… И я… Я ведь не знаю, какими ещё сюрпризами меня нашпиговал Майкл… Пока всё нормально, но если что-то изменится, каково тебе будет, Энж? Мне уже почти сорок, в лучшем случае я проживу ещё столько же, но буду уже дряхлым стариком, а ты? Время не коснётся тебя, и тебе придётся наблюдать, как я медленно старею и умираю, потому что я всего лишь человек…       - Всего лишь человек… - тихо, словно эхо, повторила крылатая отстраненно, как будто под гипнозом. – Твои причины настолько несущественны, Карс… Настолько ничтожны, что причиняют мне боль…       - Энжи, я врач, я хирург, и мне часто приходится делать людям больно, чтобы их вылечить!       - Карсон, ты не врач, ты дурак! Я уже один раз похоронила тебя, неужели ты думаешь, что я к этому теперь не готова? Ты не не можешь меня любить! Ты не хочешь меня любить, не позволяешь себе этого! Я помню Тил’ка, его приняли на Земле, смогли бы принять и меня… Но это ТЫ не принимаешь меня, Карсон… Почему-то ты вбил себе в голову, что это неправильно, что это предосудительно и… и что-то там ещё… Что ж, твоё право! – мора взволнованно заходила из стороны в сторону, её движения были резкими и рваными, словно она и не ходила даже, а металась.       Вдруг Энжи резко остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду, глубоко вздохнула, вроде бы даже со всхлипом, и, повернувшись, обожгла несчастно стоявшего Бэккета решительным взглядом.       - Моё желание!       - Что? – не понял док резкого перехода с одной темы на другую и удивлённо поднял брови.       - Ты обещал там, на материке, что выполнишь моё любое желание, доктор Карсон Бэккет с Земли! Каким бы оно ни было!       - И каким же оно будет? – спросил врач с некоторой обреченностью в голосе, подозревая, что девушка попытается хитрить.       - Всегда быть со мной вместе? –Энжи склонила голову набок, словно прощупывая его на прочность, но особо не надеясь на успех - так, на всякий случай.       - Боюсь, что так не получится, Птенчик, - печально улыбнулся Карсон. –Максимум, что я могу тебе обещать – это лет сорок крепкой дружбы, не смотря ни на какие обстоятельства или возможную разлуку!       Крылатая фыркнула, потом подошла к нему вплотную, почти прижавшись к его груди:       - Ты это начал, Карс, не я. Не надо было это начинать, если всё должно закончится вот так… вот так непонятно. Мне обидно, честно. У меня такое ощущение, что ты подразнил меня и оставил ни с чем. Это подло, Карс. Это низко. Мне ведь хватало просто дружбы с тобой, не смотря на уверенность всех почти поголовно в том, что между нами что-то было…       - А сейчас? – спросил Бэккет, сам не понимая, какой ответ он бы хотел услышать больше.       С одной стороны, его неуверенность и давление представителя КЗВ на его мораль и этику играли свою роль и окрашивали возможность отношений с морой в кислотный оттенок неправильности. С другой – он иногда озадачивался тем же вопросом, что и мора, и просто не понимал, почему любовь, или хотя бы влюблённость, может быть неправильной. Сомнения бились в его голове не на жизнь, а на смерть, и Энжи улавливала эти перегибы то в одну сторону, то в другую.       - Наверное, нет, раз прошу именно этого, - задумчиво улыбнулась она и глубоко вздохнула, обозначив своё принятие. – Ох, Карс, как же сложно людям жить!.. Почему вы так всё любите усложнять?       Вместо ответа Карсон обнял её за плечи и прижался щекой к серебристой макушке, стараясь как можно незаметнее и глубже втянуть запах её волос, как будто он УЖЕ прощался с ней навсегда и собирался запомнить как можно деталей и особенностей её существа.       Она уловила и это, решительно отстранилась и проговорила:       - Ну же, Карс, моё желание! Ты же обещал!       - Энж, я ведь объяснял, - простонал док, не желая открывать глаза и отрываться от неё прямо сейчас.       Он готов был даже удерживать её силой, чтобы подарить себе хотя бы эти последние несколько минут…       От телепата сложно что-то скрыть, тем более, такое желанное и острое, рвущую душу на куски…       «Ты не дослушал, глупый доктор. Я поняла, что замахиваться на всю жизнь – это по меньшей мере нелепо, хотя космос мне свидетель, ещё сегодня днём я готова была подарить тебе свою вечность! Я прошу эту ночь – только эту ночь! – но на моих условиях».       От удивления Бэккет даже немного отстранился, пытаясь посмотреть ей в лицо.       Девушка не стала отпираться и глянула на него смело, если не сказать дерзко, и её глаза уже начинало заволакивать изумрудным туманом.       «Люби меня только сегодня, Карсон Бэккет с Земли, но люби так, как если бы ты никого в жизни не любил больше, люби так, как если бы я была твоей единственной надеждой на спасение, люби меня так, как если бы от этого зависела твоя собственная жизнь, жизнь Атлантиды и всей Земли вместе взятые. Пей меня, словно воду из источника, до которого ты шёл все свои почти сорок лет, и не напивайся, а потом – будь что будет. И даже если я никогда больше не увижу тебя в своей жизни, сделай так, чтобы я вспоминала твоё лицо ещё десять тысяч лет…»       Его лёгкие сжимало от непонятной боли, и сердце замирало от осознания того, что вот он – этот самый конец, что пути назад не будет, что всё в итоге завершилось тем, чего он сам так добивался, но понимание этого не приносило ничего, кроме тупой боли, разливавшейся по всей грудине.       Она подошла и медленно скользнула ладонью под его майку – ладонь была горячая и мягкая, и ему казалось, что от её прикосновения непонятный тугой комок ослабевает, рассасывается, как тьма вокруг свечи.       Он осторожно взял в руки её лицо, слегка приподняв за подбородок, неторопливо, но жадно прижался губами к её губам, и скользнул руками вниз, от шеи по спине, под крыльями, опускаясь всё ниже и ниже…              ***              В лаборатории назойливо и противно попискивал датчик. Звуковой сигнал очень походил на комариный звон, настолько, что дежуривший Радек невольно передёрнул плечами и махнул рукой над взлохмаченными волосами, пытаясь отогнать въедливое насекомое.       Писк не прекращался, и учёному пришлось проснуться окончательно, а вместе с тем – понять, что никакие комары не могли вызвать такие волнения показателей «второй волны», на которую когда – то была переведена Атлантида. По сути она представляла собой просто другую частоту, до которой Энжи не могла на тот момент ещё добраться своими неконтролируемыми ментальными всплесками, потом же, после стимуляции, мора училась все лучше и лучше себя контролировать, и ей это удавалось. Во всяком случае, последнюю в истории своего ментального буйства технику она спалила, когда лежала привязанная к кровати, как раз перед тем, как кинуться избивать Ронона Декса и находившегося у них в то время рейфа.       Сейчас же приборы показывали что-то невообразимое, настоящую бурю, то замирающую на некоторое время, то стремительно несущуюся к своему пику.       Витиевато выругавший и помянув весь моров род от самого первого недососанного иратусом человека до вполне конкретной крылатой особи, Зеленка трясущимися пальцами нажал на кнопку гарнитуры, пытаясь связаться с МакКеем.       Физик прибыл на удивление быстро, почти без так свойственных ему причитаний по поводу того, что его, гения двух галактик, подняли под самое утро, вытянули из тёплой постели и заставили прибежать в лабораторию, на один из пунктов наладки общеатлантической системы управления, только для того, чтобы увидеть…       - Как долго приборы показывают такую активность? – бледнея и заговариваясь, спросил Родни у чеха, когда тот, заламывая руки, указал ему на показатели.       - Те двадцать минут, что ты шёл, и пять минут до этого, пока я разобрался…       - КОГДА КОНКРЕТНО ВСЁ ЭТО НАЧАЛОСЬ, ЗЕЛЕНКА? – физик был слишком взволнован, чтобы даже пытаться держать себя в руках.       Радек замялся и тихо промямлил что-то о том, что он слишком сильно устал за предыдущий день.       - ПРОКЛЯТЬЕ, ЗЕЛЕНКА, ТЫ ЧТО, ЗАСНУЛ НА ДЕЖУРСТВЕ??? – взревел канадец, с ужасом наблюдая за тем, как показатели беспощадно взлетают вверх, всё выше и выше. – Проводящие цепи перегружены, ещё пара минут - и вся основная техника рванет к чертям собачьим, и единственное, на что мы сможем надеяться, так это на то, что атозианцы выделят небольшой шатер тому, что от нас останется в итоге!       На одной из стен замигала красная лампочка, раздался режущий слух завывающий сигнал, предупреждающий от опасности.       МакКей кинулся к микрофону с явным намерением хотя бы предупредить всех, до кого бы смог дозваться в четыре утра, как вдруг внезапно всё закончилось.       Сигнализация смолкла, лампочка, крутнувшись ещё пару раз, замерла, а мониторы отобразили постепенно падающее напряжение. Пара нестабильных и каких-то даже ленивых скачков – и показатели плавно поползли вниз, не делая больше попыток отправить город древних к праотцам этих самых древних.       Замерев и едва сдерживая дыхание, учёные наблюдали за этим, практически соприкоснувшись у монитора лбами.       - Что, чёрт возьми, это было? – наконец протянул чех.       - Смотря где был эпицентр, - так же тихо протянул Родни, видимо, не до конца оправившись от волнения.       Перейдя к другой консоли, он стал внимательно изучать источник таких волнений, а отыскав, гневно прошипел что-то сквозь зубы и, крутнувшись на пятках, вылетел прочь из помещения, оставив Зеленку в недоумении.       До комнаты друга он добрался в рекордно короткий срок, потратив на весь путь минут пятнадцать, не больше, и с силой забарабанил в дверь прямо кулаком, стоически проигнорировав возможность оповещения звуковым сигналом.       Карсон открыл быстро, но, увидев, кто пришёл, растерялся.       - Это немыслимо! – прошипел МакКей, грозя пальцем перед лицом дока. – Что ты с ней тут делал, позволь спросить? Почему весь город чуть не рванул по её милости?       - Родни, я… - начал было врач вполголоса, но физик, не слушая его, протиснулся боком в комнату и набрал было в лёгкие побольше воздуха, чтобы обрушить на врача весь свой гнев, как вдруг тихий вздох прервал его намерения.       Обернувшись, Родни увидел, что в комнате мужчины находились не одни – Энжи, подтянув по привычке колени к подбородку, лежала на кровати Бэккета и, казалось, сладко спала.       Девушка была обнажена, но прикрыта собственным крылом, волосы её в абсолютном беспорядке рассыпались по плечам и подушке, да и весь остальной хаос на кровати и около неё наводил на вполне определённые мысли.       В шоке МакКей перевел взгляд на друга и вдруг заметил, что тот открывал дверь, будучи полуголым, а точнее только в джинсах, ширинку которых сейчас спешно застёгивал.       - Карсон, ты что… Вы что… Карсон, вы что, переспали? – шипению канадца могла позавидовать любая гадюка, а округлившимся до идеальной формы глазам – каждый мадагаскарский лемур.       Врач устало вздохнул, потёр лицо рукой и тихо ответил, привалившись к стене одним плечом и сложив руки на груди:       - Да, Родни, как видишь, мы переспали.       - Карсон, ты с ума сошёл? Это неправильно! Карсон, никто бы ничего не имел против, если бы ты завёл шашни с какой-нибудь атозианкой, но Энжи? Карсон, ты лишился остатков разума?       Лицо Бэккета вытянулось в недовольную гримасу, но ответил он всё-таки спокойно, как будто ничего обидного не услышал:       - Родни, успокойся. Это не совсем то, о чём ты подумал. Я не пытаюсь запудрить ей мозги или воспользоваться её неопытностью. Поверь, у нас состоялся долгий и сложный разговор, и это – просто прощание…       - Прощание?! – шёпот Родни взлетел на пол-октавы вверх и напоминал уже рассерженный свист чайника, которого нерадивый хозяин не хочет снимать с огня. – Прощальный секс, Карсон? Значит, был ещё и начальный? Ты в своём уме? Карсон, тебе мало было того, что она ходила за тобой как собачонка, ты пытаешься привязать её к себе ещё крепче? Ты знаешь, что с ней творилось, когда ты умер? Ну, я имею в виду твой оригинал? Она чуть не разнесла всю технику на Атлантиде своими страданиями, техника просто не выдерживала таких колебаний электромагнитных волн! А что будет сейчас? Что будет, если с тобой что-то случится?Работа её мозга может стать настоящим оружием против нас и против неё самой! Да она простым сексом чуть снова не пустила под откос несколько лет работы здесь, да ты хоть знаешь…       - Не сотрясай воздух, МакКей, он уже меня бросил, - тихий голос моры заставил мужчин обернуться.       Энжи сидела на кровати, не выпуская своих чёрных кожистых чешуек и не пытаясь как-либо ещё прикрыться, просто сидела и наблюдала за перебранкой.       Физик пялился на неё, скорее всего не осознавая, что смотрит на голую женщину, но, не смотря на это, Карсона царапнула ревность. С трудом подавив раздражение, врач подошел к постели и приподнял простыню.       - Прикройся, Энж, это неприлично.       Девушка криво усмехнулась, встала, нарочито медленно и томно потянулась, подняв руки над головой, а потом легко спрыгнула на пол. Подошла к беспорядочно валявшимся брюкам, подцепила их пальцами ног, подбросила вверх, перехватила в воздухе и, приподняв до уровня груди, разорвала на две части, спокойно глядя на мужчин.       - Энжи, я не совсем понимаю твой протест… - лицо Карсона вытянулось и стало похожим на маску.       - А что тут понимать, Карс? Как бы я ни старалась, что бы я не делала, Земля меня не примет. Будь на моем месте Тейла – всё было бы хорошо, потому что Тейла – человек, а я – как ты там говорил? Несомненно физиологически ближе к рейфам, верно? За четыре долбанных года я так и не завоевала доверие Земли? А как можно принять кого-то, не зная его при этом? Я долбанных десять тысяч лет жила без одежды, не вижу смысла надевать её и сейчас, если честно.       Крылатая потянулась ещё раз, и её кожа снова словно бы пошла волнами, как в тот раз, когда исчезал её чешуйчатый топ, только в этот раз её тело словно бы втянуло в себя все первичные и вторичные половые признаки, сделав из миниатюрной девушки некое бесполое существо с симпатичным лицом,всё тело которого покрылась короткой жёсткой серебристой шерстью, скрывая наготу и ещё больше обманывая зрение.       - Энжи, я не это имел в виду… - врач подошёл к ней и положил руки на плечи.       Мора вздрогнула, искоса глянув на его подрагивающие пальцы, однако посмотрела на него твёрдо.       - Карсон, всё так, как ты хотел. А теперь мне здесь делать нечего, ночь закончилась, и мы вернулись к тому, что было между нами изначально – интересный пациент и хороший врач, не больше. Ты сам меня когда – то учил, что время идёт по спирали, и начало одного непременно является окончанием чего-то другого и наоборот, так к чему сейчас эта полемика? Ты так боялся позволять себе меня любить, так почему тебя задевает, когда я сама от тебя отворачиваюсь?       - Энжи, я…       «Не надо, Карс. Хватит. Хватит меня мучить, я живая, я тоже умею чувствовать, мне тоже больно! Хватит. Хватит меня то подманивать, то отгонять, хватит. Честно, хватит. Давай остановимся на том, что мы по-прежнему добрые приятели, как когда – то давно, но не больше, Карс… Не больше…»       Ничего не отвечая, Бэккет молча кивнул, вызвав удивленный взгляд МакКея, Энжи кивнула ему в ответ и беззвучно выскользнула за дверь.       Постояв некоторое время в молчании, Карсон глубоко вздохнул:       - Знаешь, Родни, мне кажется, что только что я совершил самую большую ошибку в своей жизни… Видит Бог, я готов защищать её от всего на свете, но я не смог защитить её от самого себя… Не смог, Родни… Не смог…       Физик не нашёл, что ему ответить, поэтому просто молча похлопал по плечу…              ***              Крылатая находилась в кабинете у Айзека уже почти два часа, и через этих два часа, наполненных разговором, голос её стал сиплым и тихим. Шерсти на её теле не было, бессильный протест закончился, и она снова была в одежде.       - Этого не надо было начинать, Айзек, - повторяла она уже раз в шестой или в седьмой, печально качая головой и опуская плечи. – Это изначально было неправильно. Это было ненужно! Я ведь не любила его меньше – тогда, когда максимум, что между нами было – это крепкие объятия. Мне всего хватало. А ему… я не знаю… Если тоже хватало – почему он нарушил этот баланс своими признаниями? А если нет – почему тогда струсил, почему, получив то, чего хотел, сразу пошёл на попятную?       Хейфец кивал головой в такт её словам, чиркал ручкой на листке бумаге, лежавшем перед ним на столе, и у него внутри чернильной кляксой расползалось навязчивое желание рассказать обо всем Ронону Дексу, совершенно по-детски пойти и наябедничать, а потом с удовлетворением наблюдать за тем, как под синим глазом доктора наливается не менее синий фингал.       Ему было неприятно, что док обижает Энжи. И пускай никаких былых амурных чувств в отношение крылатой он уже не испытывал, но позволять её обижать вот так тоже не мог. Она была его другом, верным, понимающим, добрым, в свое время она была единственной причиной, по которой ему разрешили остаться на Атлантиде, и поступать с ней вот таким вот образом?       Айзек с трудом подавил раздражение.       Несколько секунд девушка молчала, потом возмущённо воскликнула:       - Нет же, ты что, с ума сошёл?       Психолог посмотрел на неё непонимающе, и ей пришлось пояснить:       - Ронон сделает из него бутерброд с дерьмом, поэтому даже не думай о том, чтобы«случайно» рассказать ему о том, что происходит между мной и Карсоном, понял?       Негодующе фыркнув, Хейфец промолчал.       - А с другой стороны, - подумав, опять переключилась на рефлексию мора, - наверное, так даже и лучше. Лучше, что всё закончилось вот так, сразу. Что всё вернулось к самому началу. Мне сложно представить, каково это – стареть. Дряхлеть. Нет, конечно, я видела, как кормятся рейфы и могу себе это представить наглядно, но ведь мы уже знаем, что при кормежке происходит не само старение сверхускоренными темпами, а нечто иное, не изученный нами пока-что процесс. Я никогда не видела старости. Животные на Эдеме не старели, они просто засыпали, либо некоторые из них погибали, ну, свалившись в ущелье, например. Эдем очень быстро принимала их в свои объятия. Я не знаю, что бы я чувствовала, если бы прожила с ним всю его жизнь, и он бы состарился у меня на глазах, и ослаб бы, и в конце концов умер… Наверное, мне было бы стократ больнее при таких обстоятельствах, но бросить его тогда я бы точно не смогла…       Представив на мгновение постаревшего и подряхлевшего Карсона, хранитель вздрогнула.       - А самое паскудное знаешь что, Айзек?       Психолог легонько качнул головой из стороны в сторону, внимательно глядя Энжи в глаза.       - Самое худшее то, что я бы, наверное, не смогла бы его разлюбить. И сейчас не могу, не смотря ни на что. Просто чувства приобретают несколько иной оттенок, они меняются… Разве чувства могут меняться, Айзек? Разве любовь может быть… и любовью и нелюбовью одновременно?       Айзек, помолчав, протянул руку и погладил её по волосам. Девушка вздрогнула и непонимающе уставилась на мужчину.       - Мы возвращаемся с тобой к разговору об интересах и мотивах Энжи, помнишь? Мотив первичен, интерес вторичен, и главное – не перепутать, что есть что. Что в твоем отношении к Карсону интерес, а что мотив? Что появилось раньше? Разве влечение? Или что-то иное? Что-то, что есть в тебе и сейчас, и останется по отношению к нему не смотря ни на что?       - Что-то? – Энжи беспомощно оглянулась и задумалась.       Думала она долго, настолько долго, что психолог успел встать, пройтись по комнате, налить себе воды из бутылки и с видимым наслаждением её выпить, намеренно растягивая глотки.       - Значит, всё-таки может, - прошептала она, глядя себе в коленки. – Значит, это я всё напутала в очередной раз, повела себя как глупый птенец снова, перепутав и себя, и его своим влечением. Айзек, почему я всегда всё порчу? Ведь полезла к нему я сама со своими поцелуями! Получается, я сама виновата во всех своих страданиях? И в его страданиях тоже?!       Услышав, в какую сторону завернулся её самоанализ, Хейфец прыснул со смеху. Крылатая глянула на него с плохо скрываемой желтизной в глазах и стала угрожающе расправлять крылья. Отсмеявшись, мужчина примирительно поднял обе руки вверх:       - О Боже, Энж, сейчас я полностью солидарен с Бэккетом – тебе ещё взрослеть и взрослеть! Детка, я открою тебе сейчас один страшный секрет – если мужчина не хочет женщину, то что бы она ни делала, как бы и чем бы перед ним ни виляла, он не сможет с ней переспать! Исключения составляют некоторые медицинские препараты, с помощью которых можно подстегнуть определённый процесс мужского организма, но опять же, тут уже вопрос морали – либо ты идёшь на поводу у своей рвущейся ширинки, либо разворачиваешься и уходишь, но опять же, с рвущейся ширинкой!       - Я ему ничего не подмешивала, - мрачно заявила Энжи, абсолютно не разделяя веселья врача.       - Вот и я о том же, - всё еще посмеиваясь, кивнул Айзек. – Карсон сам тебя безумно хотел, но видишь ли, наш доктор – тот ещё моралист! Думаю, он держался до последнего. Даже не представляю, что нужно было сделать, чтобы все-таки его соблазнить!       - Влететь в его окно и… ну, самостоятельно раздеться и полезть к нему с поцелуями, и руками под одежду, - еще более мрачно призналась мора, наклоняя голову всё ниже и ниже.       Психолог засмеялся снова:       - О Боже, радость моя, в таком случае не удержался бы никто, я тебе честно говорю, к кому бы ты так ни влетела – тебе отдался бы каждый!       - Каждый?!       - Ну, со стопроцентной уверенностью за каждого поручиться не смогу, думаю, Родни мог бы просто испугаться, Шеппард, возможно, тоже заупрямился бы, а так – да, наверное, каждый!       - И ты?       - Энжи, я тоже мужчина, и ты мне тоже нравилась вообще-то, так что вполне возможно я, в отличие от Карсона, даже трепыхаться бы не стал, а наоборот, постарался бы тебя не отпускать ни на минуту!       - А как же Касуми? – Энжи подорвалась на месте, и её хвост возмущённо заходил из стороны в сторону. – Ты бы обманул её, да? Ты бы её предал?!       - Детка, - примиряюще поднял руки психолог. – Не путай реальность с гипотетической возможностью. Мы говорим про тот случай, если бы ты так залетела ко мне. Ты ко мне так залетишь? Повиснешь у меня на шее, начнёшь страстно целовать и срывать с меня одежду?       - Н-нет, - озадаченно протянула хранитель, успокаиваясь и усаживаясь обратно на стул. – Даже в мыслях у меня подобного не было.       - Ну так при чем тут мои отношения с Касуми? Я говорил о той тысячной доле вероятности, которая бы имела место, сойди ты с ума и реши поэкспериментировать на ком-то ещё, а себя привел просто в качестве примера.       Мора успокоилась и перестала выглядеть такой несчастной. Долго думала и в конце концов снова тяжело вздохнула.       - Значит ли это, что мы с ним уже никогда не останемся друзьями?       - Почему? – удивился Айзек. – Разве ты не хочешь, чтобы он был тебе другом?       - Хочу. Я хочу. Но сможет ли он быть мне снова другом?       - А ты? ТЫ сможешь принять его как друга, и никак больше?       Энжи снова задумалась.       - Смогу. Наверное, смогу. В конце концов, мы были с ним друзьями так долго, что нам обоим это хорошо знакомо. И кроме того! – девушка нашла в себе силы ухмыльнуться. – Теперь я не чувствую себя должной из-за его дурацкого признания! Можно считать, что я ему его вернула, и мы остались квиты!              ***              Что может быть хуже прощания, разрывающего сердце? Пожалуй, только собирание вещей, предшествующее ему. Когда ты сам, собственноручно, складываешь стопочками и скручиваешь трубочками все то, что окружало тебя, что составляло материальную оболочку твоего микрокосма, что несло в себе определенный смысл и имело определенную ценность.       И вот ты нарушаешь целостность этой оболочки, вытащив первую книгу с полки, смахнув с неё пыль и уложив в чемодан. Это пока ещё не больно, это – пока ещё маленький прокол, подобно забору анализа крови. Но на этом ничего не останавливается: вещи вынимаются со своих мест, вытираются или не вытираются, и складываются – в коробки, сумки, чемоданы, рюкзаки… Целостность оболочки дырявится то тут, то там, одинокие проколы расширяются и множатся, и вот ты, подобно безжалостному хирургу, отрезаешь определённый кусок своей жизни, сворачиваешь понадёжнее, укладываешь поудобнее и закрываешь за ним молнию…       Карсону не нравились его мысли. Прошло четыре дня после того, как они с Энжи окончательно выяснили отношения, и с тех пор они не общались. Видели друг друга издалека, кивали друг другу в знак приветствия, но никто так и не решился подойти и заговорить. О чём угодно, не важно, о чём, просто, хотя бы для того, чтобы обозначить, что они всё ещё могут общаться нормально, что то, что между ними было, не смогло повлиять на их друг к другу отношение…       Очередные брюки, скрученные не особо аккуратным образом, шлёпнулись в чемодан, и именно в это время в комнату к Бэккету зашёл Родни. Задумчиво посмотрел на то, как док скидывает свои вещи, не особо заботясь о сохранности одежды, и когда на темную матерчатую кучу упала не особо плотно свернутая темно-синяя майка (именно та, которую с него снимала Энжи, будь оно всё неладно), физик задумчиво произнес, вытаскивая левую руку из кармана и начиная ею взволнованно жестикулировать:       - Не могу поверить, что ты уезжаешь. Да, ты был болен, мы тебя вылечили, ты полгода приходил в себя, наконец вернулся, а через неделю снова назад!       - Прости, Родни, но сейчас моё место не здесь, - врач говорил уверенно, смотрел на друга внимательно, но его руки складывали по швам очередную майку уж слишком лихорадочно, то и дело мелко встряхивая её и теребя. Складывалось впечатление, что он лишь усилием воли сдерживает себя, чтобы не убежать прямо сейчас, без оглядки, подальше от всех своих сердечных мук и их источника.       - А где же? – МакКей скривился, но полностью подавить пренебрежительный тон не смог.       - Издеваешься? Как врач я не могу сидеть без дела, когда по всей галактике страдают люди, - лоб Карсона в очередной раз прорезала глубокая вертикальная морщина, но продолжил он спокойнее, словно повторяя про себя что-то уже давно решенное. – И я же приложил к этому руку.       На этот раз Родни-таки закатил глаза в свойственной ему манере, всячески выказывая свое с доком несогласие:       - Только не надо винить себя! Майкл заставил тебя, это он распространил препарат!       - Но я помог хоффанам его улучшить! – с трудом изменяя несчастное выражение лица на упрямое, возразил Бэккет, но закончить ему не удалось.       Дверь в его комнату быстро отъехала в сторону, и к ним подошёл Шеппард, растерянно глядя на друзей и засовывая руки в задние карманы брюк.       - Полковник! Нам как раз нужна помощь!       - Док, придётся отложить путешествие, - Джон, глядя в пол, мрачно закивал головой. – Майор Телди сообщила, что они нашли ещё одну лабораторию Майкла.       «Господи, за что? Когда? Когда всё это наконец закончится?» - единственное, о чем сумел подумать Карсон, растерянно и с испугом переводя взгляд с не менее растерянного Родни на мрачного полковника.              ***              Вот и всё. Оболочка разрушена, и не остается почти никаких материальных доказательств того, что он здесь был, за исключением, разве что, нескольких фотографий, сделанных на тех немногочисленных праздниках, на которых ему доводилось присутствовать. Даже чёрную колонну на пирсе он не мог бы соотнести с собой, потому что это был памятник тому, оригинальному Карсону, которого атлантийцы похоронили и оплакали, и у которого (эта мысль особо прочно и гаденько впивалась ему в подсознание) что-то могло бы всё-таки получиться с Энжи, в отличие от него.       Вот и конец. Конец, конечно, тоже весьма условный, потому что каждая минута жизни, каждый миг существования есть конец чего-то одного и начало чего-то другого, но Бэккет вдруг подумал о том, как сильно ему будет всего этого не хватать.       Совершенно наглым образом, не соизволив даже постучаться, в его комнату протиснулся Родни и снова стал наблюдать за тем, как док продолжает начатое неделю назад занятие, а именно собирание всех материальных доказательств и свидетельств того, что он, доктор Карсон Бэккет, действительно некоторое время находился здесь, в Атлантиде, городе древних.       - Поверить не могу, что ты уезжаешь, ты здесь всего-то две недели! – в голосе МакКея проскользила явственная тоска, когда последняя майка была небрежно вкинута в чемодан и уверенно закрыта крышкой, и именно она заставила врача усмехнуться и вынырнуть из собственных печальных раздумий.       - Я закончил с подопытными Майкла и передал все группе доктора Линча, - обстоятельно объяснил Карсон другу. – Пора заняться более важным делом – спасением человеческих жизней.       Физик согласно наклонил голову к плечу, но сказать ничего не успел, потому что дверь с тихим шипением отъехала в сторону и в комнату снова зашёл Шеппард.       - Привет, док, - произнёс Джон, все так же закладывая руки в карманы.       На один короткий миг Бэккету показалось, что он попал в день сурка, и что все это уже не так давно случалось. Совершенно невообразимым образом жизнь действительно словно пошла по спирали, и сейчас два её витка как будто соединились и протерлись, выбрасывая его с верхнего назад в нижний.       «Чёртов уроборос», - только и успел подумать Карс, приготовившись услышать что-нибудь не очень обнадёживающее.       - Похоже, я поторопился, - криво усмехнулся док, изо всех сил стараясь скрыть волнение. – Снова что-то осмотреть на другой планете?       - Да нет, - нахмурившись и взмахнув рукой ответил полковник, старательно напуская на себя суровый вид. – Я зашёл узнать, не нужна ли помощь!       Док облегчённо вздохнул с улыбкой:       - Премного благодарен!       - Кстати, как Портер? – не менее серьёзно вопросил Джон, вызывая полную недоумения гримасу Родни и его же непонимающий вопрос:       - Кто?       - С ней всё в порядке. Хочет взять отпуск на пару недель, а потом снова вернётся в Пегас! - окончательно расслабился врач, улыбнулся уже вполне открыто и оживлённо зажестикулировал рукой, поддразнивая недоумение МакКея: - Знаете, такой помощник мне здорово пригодился бы!       - Не сомневаюсь! – ткнул пальцем в его направлении полковник, тоже не в силах сдерживать улыбку, и только стоявший между ними физик всё так же непонимающе крутился, поворачиваясь от одного к другому:       - Что за Портер?       - Ты не поговоришь с мистером Вулси? – обходя МакКея и хлопая его по плечу, продолжил шутить Бэккет, вынося один из чемоданов.       Второй чемодан подхватил Шеппард:       - Непременно!       - Спасибо! – и мужчины, смеясь, вышли из комнаты, совершенно не обращая внимания на Родни, кричавшего им в спины:       - Знаете, я об этом и знать не желаю! – и тут же пытавшегося их догнать: - Ну ладно, хватит, скажите!       Мужчины смеющейся гурьбой вывалились из комнаты, и тут же осеклись, наткнувшись на протягивавшую к дверной панели руку мору.       - Энжи? – снова растерялся Карсон, с замиранием сердца понимая, что симпатия никуда не делась, и неприятный осадок тоже никуда не делся, и всё осталось по-прежнему, не смотря на то, что очень сильно изменилось – ведь как бы змей ни менял свою шкуру, он все равно продолжит кусать себя за хвост.       - Я пришла попрощаться, доктор Карсон, - легко улыбнулась девушка, но в глазах её уже заволновались золотистые искры, и врач совершенно неосознанно задумался о том, слышала ли крылатая их разговор о докторе Портер или нет.       - Попрощаться?       - Ну да, Карс, ты же уезжаешь? Или моя информация не верна? – хранитель весело наклонила голову к плечу, с хитрым прищуром глядя на дока, и тот не мог не усмехнуться в ответ:       - Да, Птенчик, уезжаю.       - Энжи! – улыбка моры не изменилась, и голос остался таким же безмятежным, но во взгляде явственно проступило тяжёлое золото недовольства. –Меня зовут Энжи!       Всю веселость Бэккета смыло, как волной, и он виновато пробормотал:       - Да, конечно. Прости. Энжи.       - Кстати, что за Портер? – всё так же невозмутимо продолжила мора, переводя взгляд с мужчины на мужчину.       - Вот именно! – встрял Родни, и прежде чем док успел что-то сказать, Джон, закатив глаза, брякнул:       - Элисон Портер, доктор из группы майора Телди! Подружка нашего дока, они познакомились на последней миссии!       Лицо физика вытянулось так, что стало напоминать козлиную мордочку, Карс устало прикрыл глаза ладонью, полковник непонимающе переводил взгляд с одного друга на другого, и только Энжи осталась такой же невозмутимой, как и была:       - Здорово, Карс, поздравляю! Подружка – это классно! Я услышала, ты хочешь взять её в ассистентки? Если Вулси это одобрит, вам крупно повезет – не каждый может похвастаться тем, что у них с любимым человеком настолько много общего! Кстати! – она повернулась к Шеппарду. – О нашем Тодде не было слышно ничего?       - Н-нет, - растерянно протянул тот, не понимая, к чему клонит мора. – А что?       - Ну, понимаешь, Карс как-то сказал, что нам будет весьма сложно быть парой, ну, даже гипотетически, потому что он состарится и умрёт на пару тысяч лет раньше, чем я, и это нанесёт мне ужасную психологическую травму, чего док, конечно же, допустить не может, - некоторую издёвку в её словах уловил только сам Карсон, а потому слушать это признание ему было неприятно вдвойне. – Поэтому я подумала о том, что, возможно, стоить поискать себе такого же долго живущего партнёра? Моров больше не осталось, а физиологически я ближе всего к рейфам, так что…       - Надеюсь, ты шутишь, - скривился Джон, представляя, что бы сказал на этот выпад Ронон.       Нет, не сказал бы. Как быстро Декс бы начал орать дурниной и махать кулаками.       Крылатая засмеялась, ничего не ответив, и обняв на прощание врача и громко чмокнув его в щёку, повернулась и неторопливо зашагала по коридору, махнув рукой:       - Пока, мальчики!       - Стой, Энж, а ты куда? – крикнул ей вслед Бэккет в призрачной надежде на то, что им будет по пути и он – таки сможет загладить возникшую неловкость.       Не останавливаясь, хранитель повернулась и ответила, и только на этот раз в её голосе проскользнула тень сожаления:       - Я к Ричарду! Я подавала сегодня утром прошение о том, чтобы ассистировать доку… Но, видимо, я поздно спохватилась, моё место уже занято! – и, развернувшись, она снова махнула рукой на прощание.       Карсон глубоко вздохнул и с несчастным видом глянул на Родни. Тот, перехватив его взгляд, понимающе похлопал его по плечу и догадливо пробормотал:       - Дело ведь не только в спасении галактики, верно?       И только Джон озадаченно оглянулся на учёных и пожал плечами:       - Почему у меня складывается такое впечатление, что я один из здесь присутствующих не понимаю, что именно тут происходит?