«СеансыДжэхе» Запись № 9 5 сентября 2018 года
Ну что ж, сегодня вечером я должен обсудить с вами нечто очень важное. Думал, что это можно сделать и попозже, но получается, что нет. Итак, когда мы общались последний раз вчера вечером, я находился в баре в городе Чунчон и смотрел футбольный матч двухлетней давности по спортивному телеканалу. Играла команда «Хьюстон Кугарс». Вы, возможно, помните, что я упомянул человека по имени Чангю — Ё Чангю — он сидел через два стула от меня с девушкой, на которую пытался произвести впечатление, настоящей красоткой по имени Джухен. В общем, после того как я закончил наш сеанс, Чангю начал разглагольствовать о той изощренной тактике нападения, которую сейчас применяет команда «Хьюстон Кугарс» и которая называется «беги и бросай». Строя из себя прямо-таки профессора, да нет, академика и великого теоретика, он рассказывал красотке Джухен, что при такой тактике задействуются четыре ресивера [1], и куортербек делает пас при каждой попытке продвинуть мяч на десять ярдов [2] вперед, в сторону очковой зоны соперника. В общем, как вы догадываетесь, меня это слегка рассердило. Да, рассердило, потому что команда «Хьюстон Кугарс» вовсе не использовала такую тактику. Она использовала тактику, которая называется «широкое нападение». А это не одно и то же. Различий тут много. Тактика «беги и бросай» была разработана с целью максимально расширить возможности куортербека за счет того, что он сначала бежит, а затем уже бросает мяч. Куортербек обычно делает полуоборот или же совершает стремительный рывок, атакуя корнербека и — при необходимости — продолжая бежать, а ресиверы обычно сами определяют направление своего движения в зависимости от той тактики обороны противника, с которой они сталкиваются. Поэтому это очень динамичная тактика нападения, и бегать при ней приходится немало. [слышатся приглушенные звуки мужского голоса — такие, как будто мужчина пытается что-то крикнуть, но во рту у него кляп.] Помолчи, Чангю. Я разговариваю не с тобой. Неужели похоже на то, что я разговариваю с тобой? Нет, я говорю о тебе. Это не то же самое, что разговаривать с тобой. Ты понимаешь, что тут есть разница, а, Чангю? Приношу свои извинения: моему другу еще нужно поучиться хорошим манерам. Что касается тактики «широкое нападение», то в ней нет ничего экстраординарного. Вы просто размещаете своих ресиверов по всему полю, чтобы заставить противника растянуть линию обороны и чтобы благодаря этому у вашей команды появилось больше возможностей для прорыва. Импровизации тут уже поменьше. Итак, в данной ситуации я пытался вести себя вежливо. Пытался указать мистеру всезнайке Ё Чангю, что «Хьюстон» использовал тактику «широкое нападение», но он утверждал, что учился в Англии и знает об этом виде спорта все. Этот стипендиат Родса [3], этот высококультурный представитель интеллигенции, этот многоуважаемый мудрец, который идет по планете, сея величайшую мудрость, решает разговаривать со мной таким высокопарным тоном, как будто я какой-нибудь одноклеточный организм. Знаешь, в чем заключалась твоя ошибка, Чангю? Знаешь? Если ты догадаешься, я отдам тебе твои зубы. По крайней мере, некоторые из них. Верхние. Нет, не догадываешься? Это печально. Твоя ошибка заключалась в том, что ты оскорбил человека, которого не знал. Я выглядел как любезный, нормальный, безобидный парень, не так ли? Мне придется выключить диктофон. Хотя нет, подождите, я прикреплю его к своей ветровке… ну вот, хорошо, вы все еще можете слышать меня… иди сюда, любовь моя… [слышатся звуки приглушенных криков женщины. Продолжают раздаваться до самого конца этой записи.] Ты… тяжелее, чем… я думал… уф! Итак, мисс Джухен, мы собираемся поразвлечься. Давай-ка я первым делом… расположу тебя… поудобнее. Ну-ну, не сопротивляйся… [неразборчиво] будет удобнее… Могу сказать тебе, Чангю, что я ну никак не ожидал такого развития событий. Вчера вечером я собирался съесть в баре гамбургер, посмотреть какую-нибудь показательную игру и вообще повеселиться. Но я решил прибегнуть к одиблу, потому что ты такой вот болван. И я собираюсь дать тебе право выбора, профессор тактики «беги и бросай». Я могу убить тебя первым, или же ты можешь сначала посмотреть с места в первом ряду на то, что я сделаю с Джухен, прежде чем займусь тобой. Нелегкий выбор, да? Ну ладно, тогда занимай место в первом ряду. Если говорить о плюсах этого варианта, то следует отметить, что он даст тебе еще тридцать минут жизни. А вы ведь, ребята, отчаянно цепляетесь за жизнь, не так ли? До последнего вздоха, да? Ну что ж, когда закончишь смотреть на то, что я делаю с Джухен, ты станешь сомневаться в правильности такого выбора.***
Кибом отодвинулся от компьютера и перевел взгляд на часы. Сейчас было пять часов. Единственный вопрос, который мучил Ки: «Ну и где они?» Его ступни тарабанили по полу. Его мозг терял способность на чем-либо концентрироваться. Вообще-то он должен был сейчас плыть на всех парах по морю данных, собранных в Национальной системе учета происшествий, выискивая сведения о нераскрытых делах о поджогах и подозрительных пожарах, но Ки не мог сосредоточиться — и это в ситуации, когда они так близки к разгадке. В обоих городах — и в Вонджу, и в Йоджу — ему пообещали сообщить результаты аутопсии к пяти часам. Сейчас уже был шестой час. Где обещанные результаты? Кибом пошел в помещение, в котором распологался Тэмин. Им Юна сидела на стуле у противоположной стороны его рабочего стола, подавшись вперед так, чтобы они с Тэмином могли разговаривать вполголоса. Оба упирались локтями в крышку стола, и между их головами было всего лишь несколько сантиметров. В их общении друг с другом чувствовалась некоторая фамильярность, а в их жестах и положении тел — стремление сблизиться. Кибому не нужно было давать подзатыльник, чтобы он заметил это. Слепая обезьянка и та почувствовала бы их взаимную симпатию. А еще Кибому не нужно было давать никакое оружие, чтобы прикончить назойливую девицу. Увидев его, они отстранились друг от друга. Оба теперь сидели, откинувшись на спинки стульев, и по выражению их лиц Кибому показалось, что его тут совсем не ждали. У Ки возникло желание просто дать задний ход и выйти из комнаты, но это сделало бы данную ситуацию еще более неловкой. — Тебе уже прислали результаты аутопсии? — спросил Тэмин, оправившись от неловкого недопонимания. Ки отрицательно покачал головой и достал телефон: — Думаю, пришлют с минуты на минуту. — Проходи. Присаживайся. Юна отодвинула свой стул немного в сторону и освободила на столе место, сдвигая свои вещи. — Ты проработала пожары, произошедшие прошлой ночью? — спросил ее Ки. Он дал ей работенку, которой сам занимался на протяжении последнего года и которая заключалась в том, чтобы просматривать веб-сайты и подписываться на рассылки новостей по электронной почте, что позволяло отслеживать все пожары, происходящие в течение суток. Это было нужно для того, чтобы выявлять следующее убийство, совершенное их субъектом. — Да, — ответила Юна. — Ни вчера, ни прошлой ночью ничего не было. Кибом неохотно кивнул. Он не мог быть уверен в том, что она уже преуспела в подобной работе. Он бы перепроверил то, что она сделала, если бы у него было на это время. А его у Кибома попросту не было. Они ведь группа из четырех человек, которая делала то, на что требовалось вообще-то человек десять-двенадцать. — Я тут как раз рассказывал Юне о наших проблемах с юрисдикцией, — сказал Тэ, хотя младший его ни о чем не спрашивал. Тэмин, похоже, просто прочел его мысли по выражению лица. Кибом кивнул с таким видом, как будто поверил его словам. Судя по тому, как близко друг к другу они сидели и как отпрянули, когда увидели его, вряд ли проблемы с юрисдикцией были темой их разговора. Такое уголовное дело не могло быть отнесено под юрисдикцию ФБР, пока оно в юрисдикции округа, и даже если они смогут установить, что в Вонджу и Йоджу совершены убийства, то получится, что убийства эти были совершены на территории одного округа, и заниматься их дальнейшим расследованием следовало полиции города, а не ФБР. Поэтому, если местная полиция не обратится к ним за помощью, они уже ничего больше сделать не смогут. Это для них было серьезное препятствие, однако сейчас они все время наталкивались на всякие препятствия, а потому это всего лишь одно из них. — Я не хотел вам мешать, — сказал Ки. — Не говори глупостей, — ответил ему Тэмин с уж слишком большим энтузиазмом. — Проходи. Ситуацию спас сигнал — сигнал телефона Кибома, информирующий о том, что пришло сообщение по электронной почте. Он посмотрел, что это за сообщение. — Результаты аутопсии Пак Чеен, — ответил Ки на немой вопрос остальных.***
Ки перетащил электронное письмо на рабочий стол своего компьютера, чтобы его было легче прочесть. Это отчет коронера [3] округа Вонджу. За свою жизнь Кибом прочел довольно много отчетов судмедэкспертов, правда они были совсем иного характера, однако Ки знал, что для удовлетворения любопытства не обязательно читать всю ту официальную часть. Во всех отчетах в самом конце имелось краткое изложение его содержания и выводы, в которых по возможности максимально понятным для непосвященного человека языком сообщалось, что же выяснил коронер относительно смерти Пак Чеен, жившей в городке Вонджу. Затаив дыхание, Ки начал читать. Следователи не обнаружили никаких признаков умышленных действий, приводящих к возникновению пожара, и пришли к заключению, что данный пожар был вызван свечой, которая горела в спальне погибшей и от которой воспламенились шторы, а затем огонь распространился по всему верхнему этажу ее городского одноквартирного дома. — Хорошо, — пробормотал Ки. Они и раньше знали это. Их субъект подстроил все так, как будто пожар начался случайно. Это не новость. Ки интересовало что показала судебно-медицинская экспертиза. «Наличие отчетливых отложений копоти на слизистой оболочке трахеи и спинке языка свидетельствует о том, что погибшая была во время пожара жива и надышалась дыма и ядовитых химических веществ. Мягкие ткани и кровь в ее несгоревших частях тела были красно-вишневого цвета, что обычно имеет место при уровне карбоксигемоглобина, превышающем 30%, и поэтому свидетельствует о вдыхании угарного газа и цианида в объеме, опасном для жизни.» — Вот это не может быть правдой, — тихо сказал Ки. — Они утверждали, что Чеен вдыхала дым. Получается, она была жива, когда начался пожар? Данные заключения подтверждали отсутствие у погибшей признаков телесных повреждений, вызванных физическим воздействием или другими внешними факторами, кроме жара, исходящего от огня. Не было никаких признаков колотых ран, огнестрельных ранений или чего-либо подобного. Ничего такого, что нельзя было бы объяснить воздействием пламени или сильного жара, исходящего от этого пламени. — Нет, — снова сказал Ки. «На основании указанных выше заключений сделан вывод, что смерть носила СЛУЧАЙНЫЙ характер и была вызвана удушьем вследствие вдыхания дыма во время пожара.» — Нет! — закричал Ки, ударяя рукой по краю клавиатуры, отчего та взлетела в воздух, затем полетела вниз рядом со столом и с шумом упала на пол. — Плохие новости? — спросил Тэмин, появляясь в дверном проеме. — Тут все не так, — сказал Ки. — Это не может быть правдой. Не может. Он встал, отошел, пошатываясь, от своего стула и, прислонившись головой к стене, таращился на пол. Тэмин подошел к его столу и прочитал отчет на экране монитора. — Да уж… очень жаль, Бомми. Телефон младшего снова издал звуковой сигнал. Еще одно письмо пришло по электронной почте. Он даже не шевельнулся. Его голова упиралась в стену, а глаза смотрели на пол. — В моей папке входящей корреспонденции должно быть новое электронное письмо, — сказал Ки. — Думаю, это отчет коронера из округа Йоджу. — Сейчас посмотрим, — Тэмин положил клавиатуру на место и взялся за мышь. — Ага. Да, это отчет. — Прочти его, хорошо, Тэ? Ки закрыл глаза, и ему тут же вспомнился их с мамой разговор после смерти Сорим. «Тут что-то не так, — сказал ей Кибом. — Нам следовало бы попросить их провести аутопсию». «Зачем, Бомми? Только потому, что, как ты полагаешь, ее кровать оказалась не там, где она стояла месяц назад, когда ты приезжал к Сорим?» «Я не просто полагаю — я знаю это наверняка. Как бы то ни было, мама, мне это кажется подозрительным. Я думаю, нам следовало бы…» «Ты считаешь, что нам следовало бы попросить их разрезать мою малышку и вытащить все ее органы? А тебе не кажется, что она и так уже достаточно намучилась во время того пожара? Ты хочешь, чтобы они кромсали ее ножами, как при проведении какого-то научного эксперимента? Я не соглашусь на это…» — Черт побери, — спокойно произнес Тэмин. — Черт бы их побрал. — И не говори, — пробурчал Кибом. — Мне жаль, Ки. Это почти такой же отчет, как и тот, который поступил из округа Вонджу. Коронер округа Йоджу считает, что смерть Кан Хенгу имела случайный характер и была вызвана удушьем вследствие вдыхания дыма. Кибом почувствовал его прикосновение: Тэ положил руки ему на плечи. — Нет, не прикасайся ко мне, — Ки высвободился и отошел от него подальше. — Они ошибаются. Неужели ты этого не видишь? Они оба ошибаются! Тэмин отвел взгляд в сторону и засунул руки в карманы брюк. Он этого, конечно же, не видел. Что он видел — так это своего вредного Бомми, упрямо цепляющегося за правду, которая совсем не является правдой. Бомми, похожего на маленького ребенка, утверждающего, что Зубная фея существует на самом деле. — Мне жаль, — снова сказал Тэ. — Очень жаль.