«Сеансы Джэхе» Запись № 12 12 сентября 2018 года
Привет! Эй, как дела? У меня все хорошо. Да, хорошо. Я сейчас опять делаю вид, что разговариваю по телефону. Нахожусь я в баре, занимаясь своим любимым делом: наблюдаю за людьми. А вам нравится такое занятие? Думаю, оно нравится всем, не так ли? Не забавно ли то, что почти каждый из них кажется вам каким-то странным? Но если представить себе, что это не вы наблюдаете за ними, а они за вами, то как, по-вашему, вы показались бы им нормальными? Как бы то ни было, я снова отправляюсь в поездку завтра, и поэтому сегодня вечером я свободен, но я намерен привести вам пример того, как я делаю то, что делаю — как я схожусь с людьми, как втираюсь к ним в доверие, как… [женский голос:] — Вы писатель? — Извините. Эй, вы можете повисеть на линии секунду-другую? Со мной кто-то разговаривает. Повисите пару секунд… Извините, что вы сказали? [Девушка:] — Я спросила: вы писатель? — Писатель ли я? А почему вы задаете мне такой вопрос? [Девушка:] — Потому что, похоже, вы наблюдаете за людьми и что-то примечаете для себя. Пусть даже вы и делаете вид, что разговариваете по телефону. — Я не делаю вид, что разговариваю по телефону. Я и в самом деле разговариваю по телефону. [Девушка:] — Ну ладно. Простите, что побеспокоила вас. — Эй, я вам перезвоню, хорошо? Ладно… ладно, спасибо… до свидания. [Девушка:] — Извините, с моей стороны это было бестактно. — Вы считаете, что я вовсе не разговаривал по телефону? [Девушка:] — Телефон у вас какой-то странный, хотя в нынешнее время телефоны могут быть какие угодно. Просто… просто мне не следовало совать свой нос в ваши дела. Да-да. — Нет, все в порядке, все в порядке. Меня, кстати, зовут Джэхе. [Девушка:] — А меня — Минатозаки Сана. — Сана, вы из Японии? [Девушка:] — Да, но уже давно живу в Корее. — Заметно, у вас хорошее произношение. Что вы пьете, Сана? [Девушка:] — Газированную воду. Так вы писатель или нет? — Нет, я не писатель. Попытаетесь угадать? [Девушка:] — Может, вы полицейский? — Не-а. А что, я похож на полицейского? [Девушка:] — Не очень, но вы так рассматриваете людей, что вас вполне можно принять за тайного агента. Вы как будто выслеживаете кого-то. — А может, я выслеживаю вас, Сана. Вы совершали что-то такое предосудительное, о чем мне следовало бы знать? [Девушка (смеясь):] — Это интересный вопрос. — О-о, вы меня заинтриговали. Расскажите. [Девушка:] — Я пошутила. — А что вам терять, Сана? Вы ведь меня не знаете. Я для вас всего лишь какой-то парень из бара. А может, я священник. Исповедуйтесь в своих грехах. [Девушка:] — Простите, но я ничего не буду рассказывать о себе. Имею на то право согласно пятой поправке к Конституции Республики Корея. Простите. — О-о, с вами становится скучновато. А может, вы станете откровеннее, если я первым исповедаюсь в своих грехах? [Девушка:] — Ну давайте попробуем. — Я — серийный убийца. Я записываю свои мысли на псевдотелефон, чтобы сохранить их для последующих поколений. Знаете, чтобы мою деятельность когда-нибудь смогли изучать в ФБР. [Девушка:] — Сколько человек вы убили? — Сотни, Сана. [Девушка:] — Хм… Что-то по вам этого не скажешь. Вид у вас довольно безобидный. — Именно поэтому я так эффективен в том, чем я занимаюсь. Я обманываю людей. Как, например, вас. [Девушка:] — То есть вы одурачиваете меня? Пытаетесь втереться ко мне в доверие? — Совершенно верно. [Девушка:] — А вам не пришло в голову, что я серийный убийца и что это я одурачиваю вас? — Думаю, мне лучше быть поосторожнее. Расскажите мне, Сана, что вы здесь делаете? [Девушка (хихикая):] — Такая симпатичная девушка, как я, в таком месте, как это? — Да, именно это я и имею в виду. [Девушка:] — Ну… вы и в самом деле хотите это знать? У меня здесь было свидание. С абсолютно незнакомым парнем. Мои друзья захотели свести меня с одним парнем, и я встретилась с ним здесь. Вообще-то я работаю в этом баре, а потому мне показалось, что это подходящее место. Мы с ним выпили, и он ушел. — Что-то пошло не так? [Девушка:] — Нет, все было прекрасно. Он вел себя прилично, это славный парень. — Вы говорите это так, как будто вы разочарованы, Сана. [Девушка:] — Наверное, немного. Хотя я вроде бы должна искать именно славного парня, не правда ли? По крайней мере, мне все так говорят. — А вы ищете совсем не такого? [Девушка:] — Ну конечно же я хочу, чтобы он был славным парнем. Однако для меня очень важно, чтобы мужчина был… хм, не нахожу более подходящего слова, чем «интересный». И он должен быть не слишком примитивным. Ну, вы понимаете: немного темного, немного остроты. — Вы ищете эдакого «плохого мальчика»? [Девушка:] — Я бы не сказала, что такого уж плохого. — Но не такого безобидного парня, как я. [Девушка:] — Вы, может, и безобидный, но при этом интересный. — А, ну да. Ну и что же во мне такого интересного? [Девушка:] — Давайте просто… оставим эту тему. — Но мне очень любопытно. Почему вы считаете меня интересным? Поймите, я вовсе не цепляюсь к вам. Нет, не цепляюсь. Давайте договоримся, что не будет никакого флирта. Но, признаюсь, мне хотелось бы это услышать. [пауза длительностью двадцать семь секунд.] — Значит, вы собираетесь оставить меня в подвешенном состоянии, да? Вы собираетесь уйти, так и не… [Девушка:] — Я просто… мне просто завтра рано вставать. Но общаться с вами мне было очень приятно, Джэхе. Удачи вам как писателю… или как серийному убийце. — Сана, а вы упрямая. [пауза длительностью одиннадцать секунд.] [Девушка:] — Ну ладно, так и быть. Вы действительно хотите знать, что я нахожу в вас интересного? — Да, очень хочу. [Девушка:] — Вам это не понравится. — Ничего, я сейчас морально подготовлюсь к чему угодно. [Девушка:] — Ну… думаю, это что-то в ваших глазах. Вы как будто жаждете чего-то такого, чего у вас нет. Вы, похоже… ну да, вы, похоже, чем-то встревожены. Надеюсь, что я ошибаюсь… мне уже и в самом деле нужно идти. Было приятно познакомиться с вами, Джэхе. [пауза длительностью сорок одна секунда.] — Сана, Сана, Сана. Боже мой!***
«Все хорошо… Все хорошо». Тэмин снова и снова произносил эти слова Кибому на ухо таким успокаивающим тоном, которым обычно говорят с ребенком. Ки вышел — молча и пошатываясь — из офиса судебно-медицинского эксперта. Тэ крепко держал его за предплечье и тем самым помогал сохранять вертикальное положение. Когда они дошли к их автомобилю, Ки вдруг бросился мимо него к кустам и начал блевать. У него были очень сильные, возникающие где-то в глубине горла позывы к рвоте, и он, упершись руками в колени, снова и снова наклонялся к земле. Когда рвота прекратилась, Тэмин протянул ему несколько салфеток, и Ки вытер губы. Затем старший помог ему дойти к автомобилю и усесться на заднее сиденье. — Я… прошу прощения, — это единственные слова, которые Кибом выдавил из себя на обратном пути в отель. Тэмин, Джинки и Юна дружно заверяли его, что это пустяки. Но Ки знал, что это никакие не пустяки. Все изменилось. Он изменился. Ки ведь, можно сказать, увидел вблизи то, что он сделал. Ки увидел то, что он сделал с Сорим. Тэмин шел вслед за Ки в его гостиничный номер и, не произнося ни слова, зашел туда. Он уложил младшего на кровать и сел рядом на ее край, положив на нее одну ногу. Ладонь Тэ лежала на руке Ки. — Хочешь чего-нибудь? — спросил Тэмин. — Может, воды? Ки ничего не ответил. Он смотрел на яркие обои и издал тихий стон. — Ну давай, скажи это, — прошептал младший. Его голос дребезжал из-за того, что во рту у него пересохло. — Я не собираюсь этого говорить, — Тэмин подошел к бару и, наполнив стакан водой, поставил его на прикроватный столик возле Ки. — По крайней мере до завтра. «Вот почему нельзя допускать к расследованию человека, который лично в нем заинтересован». Тэмин предупреждал его. И Тэмин был прав. — Тебе бы лучше залезть под одеяло, Бомми. Ты весь дрожишь. — Я дрожу не потому, что мне холодно. — Я знаю, знаю. Ладонь Тэ гладила руку младшего — гладила почти нежно, почти так, как мужчина гладит руку любимой женщины. Как-то раньше Тэ много раз гладил Кибома подобным образом, но только чуть медленнее и чуть сексуальнее. — Все хорошо, — повторил он еще раз. — Думай о том, что все хорошо. Ки закрыл глаза в знак признательности. Его мысли переключились на то, что сообщил им Ким Джонхен. На их расследовании, можно сказать, поставили штамп «УТВЕРЖДАЮ». — То, что сказал там Джонг — это правда, Бомми. Работу, которую ты выполнил ради того, чтобы раскрыть эти преступления, вполне можно назвать блестящей. Ты проделал всю ее сам. Ты боролся с течением, плыл против него. Да нет, ты боролся с целым водопадом. Даже я сомневался в твоей правоте. А ты был абсолютно прав. И вот теперь мы можем задействовать все наши ресурсы, чтобы поймать этого урода. Мы обязательно его поймаем, Ки. Ки привстал и сел на кровати, чувствуя при этом легкую тошноту и головокружение. — Где мой макбук? Тэ выставил в его сторону руку. — Не сегодня вечером, Бомми. Тебе нужно отдохнуть. — Нет… — Послушай меня, Ким Кибом. Ты всего лишь человек. Ты довольствовался несколькими часами сна в сутки на протяжении нескольких недель — а может, и месяцев — а сегодня вечером ты получил настоящую психическую травму. Устрой себе перерыв. Ради успешного продолжения нашего расследования ложись сегодня спать пораньше. Завтра я пригоню сюда с десяток агентов. Теперь в нашем распоряжении будут все ресурсы ФБР. Если ты и в самом деле хочешь поймать этого субъекта, сначала тебе необходимо позаботиться о себе. «Тэмин, как обычно, понимает меня лучше, чем понимаю себя я сам,» — Ки резко опустил голову на подушку и начал пялиться в потолок. Тэмин приглушил свет. — Я буду спать здесь, в этом кресле, — сказал он. — Я проведу рядом с тобой всю ночь, хорошо? — Спасибо тебе, — согласился Ки. Тэ больше ничего не говорил. У Кибома возникло ощущение, что какое-то течение несло его вдаль. Его отяжелевшие веки плотно смыкались. Он знал, что сон у него сегодня будет тревожным. И он знал, что именно ему приснится. — Мы обязательно его поймаем, Бомми, — услышал Ки голос Тэмина. — Просто помни об этом. Перед мысленным взором Ки возникла Сорим. Он снова видел все то, что пытался отогнать от себя с того момента, как Ким Джонхен стал подробно рассказывать о зверствах их субъекта. Теперь, засыпая, Ки уже не мог отогнать эти видения. Нож в ее коленную чашку, пестик для колки льда в ее череп, кипяток из чайника на ее тело… — Я хочу… не просто поймать его, — бормотал Ки. — Я хочу его убить.***
На Кибома смотрели не отрываясь девятнадцать пар глаз — двенадцать агентов и семь аналитиков. Он уже заканчивал свое выступление, в ходе которого продемонстрировал карты с синими и красными звездочками и изложил свое понимание стиля преступной деятельности их субъекта: два убийства каждую неделю начиная с Дня труда и где-то до Нового года. В весенние и летние месяцы — меньшая интенсивность. — Вопросы? — спросил он. — Комментарии? Ки обвел аудиторию взглядом. Он знал лишь немногих из этих агентов. Одни прибыли сюда из главного офиса ФБР, а другие — из отделения СНБ. Тэмин же не знал вообще никого из вновь прибывших, хотя сам был агентом довольно длительное время. Теперь Тэмин руководил расследованием. Он разделил этих агентов на группы, назначил в каждой из них старшего и вменил в обязанность докладывать ему каждый вечер о том, что сделано за день. Одна группа занималась новыми пожарами, о которых им становилось известно, и отвечала за быстрое реагирование на них — ведь чем раньше они прибудут на место очередного преступления, тем эффективнее будет вестись расследование (есть еще и прямо-таки фантастическое предположение, что они, возможно, явятся на место какого-нибудь очередного преступления так быстро, что сумеют схватить своего субъекта еще до того, как он уедет из города). Еще одна группа займется уже произошедшими пожарами: она проанализирует совершенные убийства, расспросит различных людей и проведет исследования, чтобы получить характеристики подозреваемого и определить стиль его преступной деятельности. Кроме того, две группы будут заниматься последними пожарами, после которых еще, так сказать, не остыли обгоревшие трупы, а имеющиеся улики пока свежи. Одна группа подключится к расследованию убийства Ё Чангю и Бэ Джухен, совершенного на прошлой неделе в Чунчоне, и убийства Ко Шивона в Почоне, произошедшего двумя днями позже. Тем временем еще одна группа проведет расследование убийства Кан Хенгу из города Йоджу, и Пак Чеен из Вонджу. В эту группу входила и их четверка, с самого начала занимающаяся данным делом — Тэмин, Джинки, Юна и Ки — и еще несколько человек. Один из агентов, сидящих в дальней части комнаты, встал со стула. Это был мужчина с темными волосами, одетый в темно-серый костюм и с неким презрением смотрящий на Кибома. Даже когда Ки просто двигал глазами, чтобы посмотреть на него, то морщился от боли. То ли малюсенькие гномики долбили его глазные яблоки изнутри отбойными молоточками, то ли у него сейчас просто самая ужасная головная боль за всю его жизнь. Он едва пережил эту ночь беспокойного сна, жутких кошмаров и не отпускающей его тошноты. — Итак, мы предполагаем, что он живет здесь, на западе, и что этой осенью он разъезжает по стране. — Совершенно верно. — Какой вид работы позволяет человеку находиться дома весной и летом, но вынуждает его куда-то ездить практически каждую неделю осенью, причем все время в разные места? Ки пожал плечами. — Не уверен, что его поездки обязательно связаны с работой. Более того, я думаю, что они никак с ней не связаны. — А почему? — агент с вызывающим видом посмотрел на Ки. — Ведь это самое логичное предположение. Он — водитель-дальнобойщик, или коммивояжер, или что-то в этом роде. В таком случае у него имеется вполне понятное всем объяснение того, почему он разъезжает по стране. Разве это не самое логичное предположение? Именно так я поступил бы на его месте. На тот случай, если бы я попал на допрос в полицию, я хотел бы иметь возможность доказать, что у меня было основание побывать в этих городах. — Он не стал бы так делать, — сказал Ки. — Неужели? Хм, он не стал бы так делать. А, собственно говоря, почему? Агент поджал губы с таким видом, как будто пытался подавить улыбку, и смотрел по сторонам. Типичная бравада специального агента: «Вы только посмотрите на этого глупенького аналитика, пытающегося изображать из себя спецагента. Ну, давай, парнишка, поделись с нами своей мудростью!» — А вы подумайте о том, насколько наш субъект педантичен, — ответил Ки. — Вспомните о медицинских нюансах, которые обнаружил Ким Джонхен. Вспомните о хирургической точности, с которой он пытал людей, стараясь сделать все так, чтобы никто даже не заподозрил, что это было убийство. Он ни за что не захочет быть привязанным к документальным уликам, по которым можно отследить его перемещения неделя за неделей, всего лишь просмотрев заказы на выполнение работы или уведомления об отправке, — Ки качнул головой и начал расхаживать туда-сюда. — Проанализировав стиль убийств, совершенных в период со Дня труда две тысячи семнадцатого года и до конца этого года, мы знаем, что преступник ездил каждую неделю в какой-то город, убивал двух человек и обязательно возвращался в свое логово, находящееся где-то на западе, прежде чем снова отправиться куда-то на следующей неделе. По всей видимости, он совершал свои поездки на автомобиле. Это вполне обоснованно, поскольку вряд ли ему хотелось оставлять после себя след в виде билета на самолет. Он мог ездить и на поезде, но это медленнее. Не всегда можно прямиком попасть в желаемое место, да и, опять же, остается след. Готов поспорить, что он ездит на собственном автомобиле, а не на взятом напрокат — опять же для того, чтобы не оставлять следов. Я даже осмелюсь предположить, что он платит наличными за все, за что ему приходится платить во время его поездок — за бензин, еду, даже за проживание в отелях. Этот человек предпринимает столько усилий ради того, чтобы пытать людей и чтобы результаты его действий никому не показались потом результатами пыток. Он, например, каким-то образом наполняет их легкие дымом от горящей резины и причиняет им ужаснейшую боль так, чтобы все это выглядело как результат воздействия огня при пожаре. Так вот, такой человек не будет настолько беспечным, чтобы быть привязанным к какой-либо работе. Готов поспорить, — сказал Ки со вздохом, — что, даже если мы найдем этого субъекта, мы не сможем доказать, что он находился в одном из этих городов в то или иное время или хотя бы что он уезжал из своего дома. Агент, смотревший на Кибома с усмешкой, уже больше не усмехался, но и так просто сдаваться ему не хотелось. — Вы предлагаете нам даже и не пытаться проводить расследование в данном направлении? — Нет, я этого не предлагаю. Пожалуйста, проводите. Я всего лишь высказываю свое мнение. — Но давайте все же начнем со сделанного Кибомом предположения, — вступил в разговор Тэмин, — а именно предположения о том, что наш субъект принимает все возможные меры для того, чтобы не оставлять после себя документальных улик. Он не использует кредитные карточки, не берет напрокат автомобили и так далее. Но это еще не означает, что он не оставил никаких улик такого рода, не так ли? — Тэ обвел взглядом комнату. — Что касается убийств, совершенных прошлой осенью, в каждом городе, где он убивал людей, проверьте все близлежащие отели и выясните, кто в тот период рассчитывался за проживание наличными. Ведь при поселении в отель полагается показывать какой-то документ, не правда ли? Проверьте штрафные талоны, выписанные в тот период на автомобили с номерными знаками других городов. Он вообще-то должен был иметь при себе довольно толстую пачку налички, не так ли? Поэтому, прежде чем покинуть свой город, он, возможно, каждую неделю снимал большую сумму в каком-нибудь банке или банкомате. Давайте поищем это применительно к каждой неделе прошлой осени — снятие в середине недели больших сумм. Ки чувствовал, что у всех у них был прилив энергии. Хорошо. Очень хорошо. Так много умных и одаренных людей, объединяющих свои усилия — ну конечно же, они вместе до чего-нибудь додумаются. «Наконец-то. Мы уже не тратим свое время на то, чтобы оглядываться назад и пытаться доказать, что было совершено преступление. Теперь мы смотрим только вперед и стараемся раскрыть каждое преступление,» — Ки снова осмотрел всех. — Мы надеемся, что скоро составим психологический портрет преступника, — сказал Тэмин. — А пока что… каждый вечер руководители групп в шесть часов по центральному стандартному времени участвуют в нашей видеоконференции, — Тэ хлопнул в ладоши. — Давайте поймаем этого ублюдка!