ох, меня не было довольно долго, правда? сомневаюсь, что еще кто-то ждет продолжения, но, если такие терпеливые люди еще остались, то спешу сообщить, что работа уже завершена💕 в черновиках у меня уже все главы написаны и поэтому фф будет публиковаться намного быстрее но это будет зависеть от того, как быстро я буду редактировать главы😅 а пока рекомендую перечитать работу, чтобы освежить память фыр~🐾
pov key
Тэмин закрывает глаза и морщится, слушая, как из телефона с включенным режимом громкой связи доносится голос Донхи, завершающего свою тираду: — …то есть вместо того, чтобы тратить наши ресурсы на преследование хищника, мы расходуем их на работу со средствами массовой информации, заваливающими нас своими вопросами. Вообще-то это он, Донхи, работает со средствами массовой информации, а не кто-либо из нас, находящихся в Чоннаме, и лично он не принимает никакого участия в работе над данным делом — если не считать того, что он наверняка присвоит все лавры себе в том случае, если наши усилия увенчаются успехом. — Что вы будете делать дальше? — спрашивает он. Я бросаю взгляд на Тэмина, сгорбившегося на стуле, и он кивает в знак того, чтобы я что-то ответил. Я перевожу взгляд с одного угла комнаты в другой, и уже от одного только этого движения глазами у меня возникает ощущение, что в них сзади ударило по молнии. — Эта неделя — четвертая неделя сезона Национальной футбольной лиги, — говорю я. — Из восьми расположенных за пределами Среднего Запада стадионов, которые наш субъект вроде бы должен посетить, на этой неделе только в трех пройдут домашние матчи: в Асане, Чонане и Танчине. Матч команды из Танчина будут транслировать в прямом эфире в программе «Футбол в понедельник вечером», а потому в Танчин наш субъект не поедет. Он никуда не ездит по вечерам в понедельник. — Он этого не делает, да? Вы знаете его уже так хорошо? Тогда, наверное, вы можете объяснить, почему он решил взять себе на целую неделю отпуск. Я отвечаю совсем не язвительным, а больше деловым тоном. — Он никогда не ездил ни на один матч, проходивший в понедельник вечером. Это не в его стиле. Поэтому он поедет либо в Ансан, либо в Чонан. — Так куда же все-таки? — спрашивает Донхи. — В Чонан, — отвечаю ему. Тэмин смотрит на меня вопросительно. — Наш субъект предпочитает действовать масштабно с точки зрения географии, — объясняю им. — Он никогда не посещает один и тот же регион в течение небольшого промежутка времени. Именно поэтому, когда он ездил на другие стадионы в Чоннаме, он планировал свои поездки так, чтобы конечные пункты не находились слишком близко друг к другу. Когда он приезжал в Тэбэк происходило то же самое: он всегда старался не посещать стадионы, расположенные рядом, в течение короткого промежутка времени. То есть он поступает так, чтобы никто не распознал стиль его преступной деятельности. — Ты так до сих пор и не объяснил, почему ты уверен, что он отправится в этот уик-энд именно в Чонан, — говорит Донхи. — Потому что в там есть два стадиона — стадион клуба «Стилерз» и стадион клуба «Иглз», — отвечаю я. — И он еще не бывал ни на одном из них. У него остается только восемь недель на то, чтобы закончить свой объезд стадионов, и ему нужно совершить две поездки в Чонан, чтобы распределение стадионов получалось более-менее равномерным. Если бы я хотел разбросать конечные цели своих поездок в пространстве и во времени, я бы отправился на этой неделе в Чонан, а закончил бы свой объезд стадионов в Асане. Пауза. — Мне кажется, это вполне логично, — говорит Тэмин. — Учитывая твой послужной список, Кибом, я в этом не так уверен, — с издевкой произносит Донхи. Тэмин начинает возражать, защищая меня, но я машу ему рукой, чтобы он не делал этого. Пусть Донхи наслаждается своей язвительностью. Я не нуждаюсь в его одобрении. Я не нуждаюсь ни в чьем одобрении. Сорим полагала, что я очень воинственный в своем стремлении к личной независимости и что я даже стараюсь отдалиться от своих близких. «Сильный и независимый Бомми, — не раз говорила она про меня с характерным для нее сочетанием упрека и ласки. — Ты всегда пытаешься доказать, что можешь все делать сам, в одиночку». — Вопрос заключается в том, читал ли наш субъект эту статью в «Хангук ньюс» и, если читал, какое впечатление она на него произвела, — говорит Тэмин. — У тебя есть ответ и на этот вопрос, Кибом? Нет, на этот вопрос у меня нет ответа. Во всяком случае, такого, который основывался бы на фактических данных (а ведь я всегда стараюсь свои заявления чем-то обосновывать). Что у меня есть — так это всего лишь догадка. — Это будет его мотивировать, — говорю я. — Ему необходимо доказать самому себе, что он не позволит ФБР его запугать. Тэмин тяжело вздыхает и с встревоженным видом переводит взгляд на потолок. — Ситуация, скорее всего, только ухудшится, — говорю я.***
«Сеансы Джэхе» Запись № 20 27 сентября 2018 года
Дело в том, что я просто хочу, чтобы все понимали: такого вполне могло и не произойти. Впрочем, кто знает? Может, все равно произошло бы. Теперь мы уже никогда не узнаем, не правда ли? Нет, не узнаем. Однако встреча с Саной… встреча с ней… [Редакторское примечание: пауза длительностью одиннадцать секунд.] …встреча с ней изменила меня. Или же могла изменить меня. Если бы вы только дали мне шанс это выяснить. Но нет. Нет, вы решаете сейчас разобраться, чем я занимался все это время. Не год и даже не шесть месяцев назад, а именно сейчас. Нет, вы ждали, когда я встречу эту идеальную женщину, и затем вдруг начали шевелить мозгами и пытаться выяснить, чем я все это время занимался. Вы трещите об этом в газете и переворачиваете всю мою жизнь с ног на голову. И поэтому я теперь… думаю, я сформулирую это следующим образом: мне хотелось бы выразить свое недовольство вами. Мне хотелось бы показать вам, что происходит, когда вы вмешиваетесь в мою жизнь. Больше я уже не буду паинькой.***
pov key
— Этого не может быть, — говорю я в телефон, шагая вокруг своего стола. Я бросаю взгляд на висящие на стене часы и вижу, что сейчас уже почти полночь. Скоро наступит пятница. Полицейский Мин Ванчон, тяжело дыша, отвечает: — Я всего лишь сообщаю вам о том, о чем мне надлежит сообщить, агент. Мне сказали, что, если произойдет пожар в жилом доме, я должен немедленно позвонить нашему диспетчеру. А тот, когда я позвонил, перенаправил меня к вам… — Да-да, я все понимаю. Вы поступили правильно. Полицейский Мин сделал то, что ему велели сделать. Мы попросили правоохранителей тех двух районов, где наш субъект может нанести удар на этой неделе, — а именно Асана и Чонана, — немедленно сообщать нам обо всех пожарах в жилых домах. Мин, узнав о таком пожаре, тут же позвонил нам. Я был уверен, что следующим местом, где наш субъект совершит преступление, станет Чонан. Однако полицейский Мин Ванчон работает в полицейском управлении городка Собон. Собон находится в пригороде Асана. Я щипаю себя за переносицу. — Сколько, вы сказали, жертв? — Эм, их… их… Его голос срывается. Я не знаю, то ли это из-за плохой связи, то ли из-за того, что он очень сильно волнуется. Скорее всего, по второй причине. — Их там шесть, — наконец говорит он. — Шесть тел. — Понятно. И они были обнаружены в одной и той же спальне? — Совер… совершенно верно. — Мне жаль, что приходится расспрашивать об этом, но не могли бы вы рассказать, в каком положении находились тела? — Я… похоже… похоже, что я… — я слышу, как он делает глубокий вдох, пытаясь, по-видимому, взять себя в руки. — Они лежали в ряд, как в морге. Это он. Точно он. — Я получил твое сообщение, — говорит Тэмин, стремительно заходя в комнату. — Это он? Но трупов целых шесть! Потупив взор, я киваю. — Шесть трупов? Он никогда не делал такого, Бомми. — Это он, — говорю я. Ничего не услышав в ответ на свои слова, я поднимаю глаза и встречаюсь с Тэмином взглядом. — Это он. Тэмин аккуратно притягивает меня к себе и нежно целует в лоб. Я окончательно теряюсь от таких действий и совершенно перестаю понимать какие между нами отношения. Тэ, пока я в замешательстве стою и глупо смотрю на него, достает из кармана свой телефон и нажимает на нем какие-то кнопки. — Это агент Ли Тэмин, — говорит он затем в телефон. — Поднимайте группу быстрого реагирования. Мы отправляемся в Асан.***
pov key
Через полтора часа после того, как мне позвонили из городка Асан, я уже сижу в маленьком десятиместном самолете вместе с Тэмином и шестью членами нашей группы быстрого реагирования. Тэмин разговаривает по телефону со спецагентом из Асанского отделения ФБР, громко давая указания. Я смотрю в иллюминатор, и мои мысли движутся как бы по спирали в разных направлениях… наконец мужчина, который сидит напротив меня и которого мне только что представили — но его имя я тут же забыл — вдруг прерывает поток моих мыслей. — Значит, в выборе им этих жертв не просматривается никакой последовательности? — Нет, никакой, — говорю я. — Мужчины и женщины. Белые, черные, латиноамериканцы, азиаты. Детей нет, а так все возрасты — от двадцати до семидесяти семи. Самые разные социальное положение и уровень достатка — бухгалтер, адвокат, врач, продавщица обуви, дворник и продавщица в бакалейном магазине. Единственное, что объединяет этих жертв, — это то, что все они жили в своих домах в одиночку. — И больше ничего общего? Я отрицательно качаю головой. — Ничего общего мы обнаружить не смогли, хотя собрали о них самую полную информацию, вплоть до городов, в которых они выросли, школ, в которых они учились, клубов, которые они посещали, религиозных организаций, в которых они состояли, социальных сетей, которыми они пользовались. И — ничего, — со вздохом говорю я. — Они все — нормальные, обычные люди, у которых нет какой-либо одной объединяющей их всех характеристики. Тэмин убирает свой телефон и смотрит на меня. — Жертвами сегодня вечером были только женщины, — говорит он. — Шесть женщин. У них, похоже, отделяли конечности. У всех есть колотые, а может, и огнестрельные раны, но это окончательно выяснится только после проведения аутопсии. — Вообще-то это отличается от его обычной манеры совершения преступлений, да? — спрашивает один из агентов. — Да, отличается, — отвечаю я. — Шесть жертв сразу — это для него нехарактерно. И методы убийства другие. Тот факт, что на месте преступления было обнаружено так много улик и что не все их поглотил огонь, свидетельствует о том, что он изменил стиль своей преступной деятельности. Кардинально изменил. — Он нарушил свои правила, — говорит Тэмин. — Похоже, он нервничает и дергается. — Ему уже ни к чему следовать своим правилам, — говорю я. — Потому что теперь ему известно, что мы знаем о том, чем он занимается. Для него уже не важно, сочтут ли пожар и смерть чистой случайностью, так как он знает, что мы в это не поверим. Откровенно говоря, я даже не понимаю, зачем ему нужно было устраивать пожар. — Он хочет, чтобы мы знали, что это сделал именно он, — Тэмин на несколько мгновений задумывается, а затем кивает. — Он как бы шлет нам послание. Он говорит: «Я не боюсь ФБР. Ведь вы, если разобраться, так ни до чего и не докопались». Я содрогаюсь от этой мысли, хотя и опасался именно такого развития событий с того самого момента, как в прессу просочилась информация о нашей охоте за этим субъектом и была опубликована соответствующая статья. — Сейчас он допустит какую-нибудь ошибку, — утверждает Минхо. — Раз он начал дергаться, неизбежно сделает что-нибудь не так. Возможно. В данной сфере специалистами являются эти агенты, а не я. Но я не вполне согласен с только что высказанным предположением. Кроме того, в настоящий момент меня это не так уж и волнует. Мне сейчас хочется только одного. Я хочу, чтобы наш субъект пошел в это воскресенье на футбольный матч команд «Миннесота Вайкингс» и «Асан Лайонс».***
pov key
Тэмин ходит туда-сюда по роскошной ложе класса люкс в северном секторе стадиона «Форд Филд», где разместился наш командный пункт. Сейчас он энергичен, деловит и явно чувствует себя здесь в своей тарелке. Он с воодушевлением инструктирует нашу бригаду численностью около ста пятидесяти человек, состоящую из сотрудников местной полиции, полиции округа и правоохранительных органов федерального уровня. Все правоохранители, участвующие в этой операции, в обычной штатской одежде и выглядят как мужчины и женщины, собравшиеся поглазеть на футбольный матч. Тэ сейчас именно такой, каким я его увидел при первой встрече. Он похож на несгибаемого агента, которого даже трудно представить занимающимся чем-то другим, помимо своей работы, и который, похоже, не интересуется в этом мире ничем, кроме выполнения порученного ему задания, и сделает все возможное, чтобы задержать злоумышленника. — Эй, внимание, попрошу тишины! — говорит Тэмин, и через несколько секунд в этой шикарной ложе воцаряется полная тишина. — Вероятно, для нас это наилучшая возможность поймать самого жуткого из всех серийных убийц, с которыми я когда-либо сталкивался, а потому очень важно, чтобы мы помнили фундаментальные правила. — Тэмин переводит дух. Он явно волнуется. — Сегодня тут будут находиться шестьдесят тысяч человек, и один из них — наш субъект. Если вы будете вести себя, как агент ФБР, он вас заметит. Если вы будете вести себя, как полицейский, одетый в штатское, он вас заметит. Если вы будете вести себя, как человек, который кого-то разыскивает, он вас заметит. Он сообразительный, проницательный и очень осторожный. Вы должны вести себя так, чтобы он вас не заметил. Тэмин делает паузу, и все дружно молчат вместе с ним. — В силу всего этого мы будем действовать не как обычно. Мы хотим, чтобы он приехал на стадион. Как только он здесь окажется, мы хотим не допустить, чтобы он этот стадион покинул. Если нам потребуется останавливать каждого мужчину в возрасте тридцати или сорока с лишним лет — может, с выпирающим животом, а может, и нет, может, лысого, а может, и нет, — в общем, если нам потребуется останавливать каждого из этих мужчин на выходе из стадиона, мы станем это делать. Но сначала вам нужно сделать так, чтобы он оказался на стадионе. Ваша работа сегодня состоит в том, чтобы идентифицировать потенциальных подозреваемых, как только они окажутся здесь, и сообщать нам о них по телефону сюда, на командный пункт. Не уделяйте никому из подозреваемых особого внимания, пока не получите соответствующего указания от нас. У вас не будет наушников, и вы не будете использовать портативных раций. Вы будете звонить по номерам, присланным вам на ваши мобильные телефоны, и при этом будете делать вид, что спрашиваете свою жену или, соответственно, своего мужа, почему он или она так долго не возвращается из туалета. А еще вы будете изо всех сил стараться вести себя так, как будто вы и в самом деле пришли сюда исключительно ради того, чтобы посмотреть, как футболисты клуба «Асан Лайонс» разделаются с соперниками из клуба «Миннесота Вайкингс». — Да будет так! — шепчет один молодой местный полицейский, одетый в светло-синий свитер с эмблемой клуба «Асан Лайонс». У меня мелькает мысль, что пресловутый кризис городов, возможно, и в самом деле подтачивает город как таковой изнутри, и что мы, возможно, охотимся на самого талантливого серийного убийцу за всю историю человечества, и тем не менее футбол есть футбол. — Та группа, которая будет находиться здесь, на командном пункте, станет наблюдать на своих мониторах за всем, что ходит, ползает или летает в радиусе полумили от этого стадиона. К счастью, когда в 2006 году на этом стадионе разыгрывался суперкубок, здесь установили разветвленную сеть беспроводного видеонаблюдения, чтобы можно было наблюдать за действиями толпы, за теми, кто заходит и выходит, и за прилегающей к стадиону территорией. Хвала городу Асан — это оборудование все еще работает! Вы будете сообщать нам по телефону о местонахождении обнаруженного вами подозрительного субъекта, а также его приметы, а мы будем рассматривать его с помощью камеры видеонаблюдения. И мы будем принимать решение, что делать дальше. Мы не хотим спугнуть этого типа еще до того, как будем готовы его схватить. Тэмин передает слово местному сержанту, распределяющему задания, и присоединяется ко мне, Юне и Джинки, сидящим у боковой стены. Появляются официанты и начинают расставлять сияющие подносы на стойках, установленных вдоль соседней стены. Я поднимаю одну бровь, и Тэмин невесело усмехается: — Понимаешь, крайне необходимо, чтобы все здесь выглядело так, как в любой другой ложе класса люкс. Мы находимся в северном секторе, и те, кто расположился в ложах южного сектора, смогут разглядеть нас, если захотят это сделать. Мы таким образом маскируемся. — Как замечательно, что эта маскировка предполагает наличие итальянской говядины! — шепчу я. Я слышу, как произносят наши имена и фамилии. — Агент Ли Тэмин — командный пункт. Им Юна — командный пункт. Ли Джинки, вы возглавляете группу, которая продает билеты с рук на Восточном рынке. Ким Кибом — ворота «A»… — Ворота «A»? — переспрашиваю я у Тэмина. — Ты поставил меня возле ворот «A»? Тебе известно так же хорошо, как и мне, что он не станет проходить через них. Поскольку к западу от этого стадиона, на противоположной стороне улицы, находится бейсбольный стадион, а к юго-востоку — на противоположной стороне — 36-й федеральный окружной суд, там имеется столько камер видеонаблюдения, что мы смогли бы увидеть, что у местных муравьев сегодня на ужин. Поэтому наш субъект выберет какие-нибудь ворота северного сектора — ворота «B», «C», «D», «E» или «F». Через эти ворота удобнее пройти к местам парковки, и возле них меньше высоких зданий, с которых может вестись наблюдение. — В самом деле? — шепчет Тэмин, глядя на меня с невозмутимым видом. — Но если ты будешь находиться возле ворот «A», то вероятность того, что он узнает тебя по фотографии в «Хангук ньюс», будет минимальной, не так ли? Он прав. И я всегда сильно злюсь, когда он прав. После того, как все задания распределены, Тэмин снова выходит на середину ложи и окидывает взглядом собравшихся. Мужчины и женщины подпрыгивают на месте, потягиваются, трясут руками и ногами, как бы стряхивая с себя нервное напряжение. Со стороны может показаться, что и они тоже собираются играть в футбол. — Большинство людей не ходят на футбол в одиночку, — говорит Тэмин. — Так что он хотя бы поэтому будет бросаться в глаза. Но он умен. И поэтому, возможно, он попытается зайти на стадион вместе с какой-нибудь семьей или другой группой людей с таким видом, как будто он один из них. Вероятно, он завяжет с этими людьми разговор, чтобы со стороны казалось, что они хорошо друг друга знают. Но в какой-то момент он отделится от них. Я не могу в данной ситуации выдать вам четкую письменную инструкцию. Но я еще раз напомню: следите за всем, о чем я вам говорил, делая это так, чтобы никто даже не догадался, что вы за чем-то или за кем-то следите. Это ведь совсем не трудно, правда? Слышится сдавленный смех. Это классическая манера поведения Тэмина: он объясняет, в чем заключается задача собравшихся перед ним людей, и пытается сплотить их в единый коллектив. А затем он еще раз — уже последний — напоминает им о важности того, что они сейчас будут делать. — За прошедший год этот тип замучил и убил семь десятков человек, а то и больше. Он снимал скальпы, ошпаривал кипятком и хладнокровно резал живую плоть. Он применял такие пытки, которые ужаснули бы даже японских военных и преступников во время оккупации Кореи. В четверг вечером он зверски убил шесть женщин. В пятницу он убил мать и троих детей, а затем поджег их. Он — самый «продуктивный» из всех серийных убийц, с которыми я когда-либо сталкивался, и эта его «продуктивность» сейчас резко возросла. Он все больше и больше свирепствует. Тэмин окидывает ложу взглядом. — Этот человек — монстр. И сегодня мы схватим его — живого или мертвого.***
pov key
— Бомми, ты протрешь дырку в бетонном покрытии, если будешь ходить вот так туда-сюда, — говорит Тэмин, когда я звоню ему по мобильному телефону. — И ты совсем не похож на человека, который собирается смотреть футбольный матч. Стой спокойно и делай вид, что ты кого-то ждешь, например, своего ухажера с билетами. — Для меня это непросто, — замечаю я. — У меня никогда не было ухажера, который водил бы меня на футбол. Минутная заминка и возмущение со стороны Тэмина, которое я чувствую даже через телефон. — Ничего удивительного. Ты никогда не проявлял ни малейшего интереса к футболу. Да, это верно. — А что там наши «продавцы билетов» на Восточном рынке? — спрашиваю я уже в сотый раз. Мы предположили, что наш субъект платит только наличными и что он не захочет использовать свою кредитную карточку для покупки билета, а предпочтет купить его с рук возле стадиона непосредственно перед матчем, и поэтому мы направили нескольких агентов «торговать» билетами на Восточном рынке. — У нас есть кое-какие зацепки, — отвечает Тэмин с досадной расплывчатостью. — Но ты лучше сконцентрируйся на том задании, которое поручили лично тебе. — Спасибо за замечательный совет. Он, конечно, прав. Я нервничаю, и, возможно, это заметно. Тэмин тоже нервничает. Все нервничают, а потому пытаются снять напряжение так, как это обычно делают полицейские и агенты ФБР, — при помощи сарказма и простеньких шуточек. Ворота открыли за два часа до начала матча, и я увидел, пожалуй, тысяч пятнадцать пузатых мужчин, во внешности которых — будь то их рубашки, штаны, лица или другие части тела — так или иначе представлен голубой цвет в различных оттенках. Впрочем, я не заметил, чтобы кто-то шел один: похоже, все шли на стадион в компании по меньшей мере с еще одним человеком. Я завершаю телефонный разговор с Тэмином, смотрю на часы и качаю головой с таким видом, как будто я чем-то раздражен — ну, как будто я и правда жду своего ухажера, а он все не идет и не идет. Ну почему я торчу здесь, тогда как Юна сидит там, на командном пункте? Я, конечно, знаю ответ: Юна, как выяснилось, имеет большой опыт работы со сложными сетями устройств наблюдения, и поэтому она сейчас там, в ложе класса люкс, а я вынужден терпеть поверхностный досмотр при входе на стадион — меня ощупывает слабо подготовленный охранник. Представители правоохранительных органов сейчас не проходят через отдельный вход: нам необходимо делать вид, что мы обычные граждане. Я, кстати, могу указать на своем теле около двадцати мест, где я мог бы спрятать что-то запрещенное, и это не обнаружили бы охранники стадиона. Я прохожу через контрольно-пропускной пункт, делая вид, что не замечаю пятерых агентов, занимающихся тем же самым, что и я. Многие из замаскировавшихся под футбольных болельщиков агентов идут парами и рассредоточиваются по секторам стадиона. По правде говоря, мне раньше даже в голову не приходило, что, глядя на футбольный стадион изнутри, я смогу мысленно произнести: «Красиво!» Однако стадион, на который я сейчас захожу, и в самом деле красивый. Тут все сделано из стекла, стали и камня. Само поле — под открытым небом, а потому на нем как бы естественное освещение. Дует свежий ветерок. Изнутри это спортивное сооружение больше похоже на торговый пассаж, чем на стадион. Дело в том, что этот стадион был построен на месте старого торгового центра, и его архитектура при этом была сохранена — в том числе и старинная улица, вымощенная булыжником. Я слышал, что местные жители очень гордятся своим стадионом, и я их понимаю. Впрочем, здесь много балконов, с одного из которых наш субъект, возможно, сейчас наблюдает за тем, как мы просачиваемся на стадион. А ведь не у всех нас, борцов за правопорядок, получается не привлекать к себе внимание. Я вижу мужчину среднего возраста с коротко подстриженными волосами, стоящего у входа в магазин спортивной одежды и тратящего больше времени на то, чтобы всматриваться в толпу, чем на разглядывание свитера детского размера, который он взял с прилавка. С таким же успехом он мог бы стоять с плакатом «Я ПРОСТО ПРИТВОРЯЮСЬ, ЧТО ЧТО-ТО ПОКУПАЮ, А НА САМОМ ДЕЛЕ Я ПОЛИЦЕЙСКИЙ». Я пересекаю свободное пространство, примыкающее к главной улице, и иду по направлению к своему месту: я буду находиться в ближней части сектора № 112. Игровое поле расположено намного ниже уровня улицы — наверное, для того, чтобы стадион не получился очень высоким и не заслонял собой городской пейзаж. Когда я прохожу мимо ворот из кованого железа, отделяющих свободное пространство от игрового поля, мне видно, что, чтобы попасть в первую часть сектора с сидячими местами, нужно спуститься по ступенькам, а не подняться. На трибунах — огромная масса людей, шум, гам. Все это вызывает у меня чувство бессилия. «Мы не сможем отыскать его здесь. Зрителей на стадионе слишком много, а нас слишком мало». Возьми себя в руки, Кибом! Я медленно иду к своему месту, как бы невзначай просматривая сектор. Затем я звоню Тэмину. — Привет, милый! — говорю я радостным голосом. — Стадион сегодня, конечно же, полон! Любимый, жаль, что тебя здесь нет. Но я очень рад, что ты увидишь все это по телевизору! — Замечательно, Кибом, — слышу я голос Юны на другом конце линии. — Что там у вас? — Сектор один одиннадцать, девятый ряд, места третье и четвертое. Сектор один тринадцать, двадцать шестой ряд, посередине, и тридцатый ряд, место пятое или шестое. А еще сектор один двенадцать, восемнадцатый или девятнадцатый ряд — точно не могу сказать, — посередине. Все они либо лысые, либо их головы и лица чем-то скрыты. Тут таких я наверняка увижу еще с десяток, а то и больше. Я сажусь, чтобы, по меньшей мере, сделать вид, что наблюдаю за игрой. Футболисты команды «Миннесота Вайкингс» ловят введенный противником в игру мяч и проносят его в зону противника так, что им удается заработать тачдаун. Ну вот и начало игры.