Мы начинаем бой

Ему не нужно было создавать метку на своём плече - она появилась сама собой – как и не нужно было долго собираться с мыслями. Его уже ничто не могло остановить. Стоя посреди огромного поля рядом с палаткой, Волдеморт наслаждался своим могуществом. Время пришло, и он дотронулся до метки палочкой. Плёчо привычно обожгло, но совсем не больно. С годами эта боль становится приятной, потому что за ней прячется удивительная сила. Сила страха перед господством тёмного волшебника. Прошли считанные секунды, и вокруг Тёмного Лорда стали появляться любопытные Пожиратели Смерти. Немногие захотели поверить в то, что их хозяин жив, ведь теперь, когда их жизни изменились, не было смысла сражаться за цели и идеалы Волдеморта. Но те, чьи сердца жгла жажда власти, пришли. - Неужели? - спросил кто-то осторожно. Самых известных и преданных больше не осталось. Новички да те, кто никогда не блистал. Но ему хватит и этого. Энтузиазм Поттера ослабел, он чувствовал это. Он чувствовал теперь и то, что победа за ним. Нет, это была не прежняя самоуверенность, это было нечто большее, что подпитывало его, - ненависть к Поттеру. - Всё верно, Хьюмонс, - он помнил каждого по фамилии не потому, что они были достойны этого, а лишь потому, что каждая пешка, услышав, как король произносит её имя, отправляя в бой, будет готова отдать жизнь и даже больше за этого самого короля. – Я непобедим. - Вы изменились, Тёмный Лорд, - заметил Пожиратель рядом с Хьмонсом. - И снова верно, Брудвик. Я окончательно потерял своё тело и теперь могу довольствоваться лишь этим, но молодая кровь этого глупца даст мне возможность управлять вами, вести вас к победе, вести к новой жизни. Пришло время отомстить, - закончил Волдеморт и не без удовольствия услышал одобрительные крики немногочисленных Пожирателей. - Нас мало, но это только начало. Я воссоздам страшных чудовищ, которых так любил сам Слизерин, и тогда весь мир падет у наших ног! – возбуждённая толпа гудела. - Соберите всех, кто остался, убейте тех, кто не захочет пойти, - велел тёмный маг, и послышалась сотня характерных щелчков дизаппарации, после чего поле опустело. *** Душно. Совсем нечем дышать, как будто находишься в герметичной упаковке, из которой медленно выкачивают воздух. В глазах потемнело, и ей казалось, что наступала ночь. Время и пространство настолько потеряли смысл, что всё слилось воедино, превратившись в черную дыру, в которой Джинни одиноко плыла, не в силах противостоять случившемуся. Мысли суматошно кувыркались в голове без возможности быть озвученными, но одна очень чётко и ясно пробивалась и на фоне остальных как будто светилась золотистым светом. Джинни думала о Гарри, единственном человеке, который мог её спасти. Однако меньше всего на свете она хотела видеть его здесь, рядом с ней, борющимся против неумолимого Волдеморта. Эту ли цель она ставила перед собой, сражаясь? За эту ли жизнь? Неужели невозможно жить в мире, не зная боли потерь? Нет, она ни в коем случае не хотела, чтобы он появился здесь и попытался её спасти. Ведь это грозило лишь одним - смертью. Смертью отнюдь не Джинни или Волдеморту в теле Невилла, а самому Гарри, который опрометчиво кинется на злого волшебника. Что осталось от тех магических сил, которые защищали спасителя магического мира на протяжении более десяти лет? От любви матери, одинаковых палочек и чистых случайностей, казавшихся манной небесной? Ровным счётом ничего. Нет, конечно, любовь матери по-прежнему охраняет золотого мальчика. Однако охраняет от Волдеморта, а никак не от собственных друзей, которые перешли на сторону зла. Именно этого она боялась больше всего. Боялась, что Гарри не будет церемониться, обуреваемый злостью, кинется сражаться. За многие годы Гарри так и не научился принимать тёмную магию всем сердцем, чтобы затем использовать её даже во имя добра. Конечно, он сможет произнести непростительные заклинания – никто не идеален – но в борьбе против вечного противника, Тома Реддла, он до последнего будет использовать только честные приёмы, чтобы показать, насколько велика сила добра, ведь даже самые простые заклинания могут останавливать могущественных волшебников. Джинни попыталась распутать верёвки, но узлы были слишком тугими, чтобы поддаться. Ей оставалось лишь одно: беспомощно лежать на холодном полу палатки среди щепок от письменного стола и тихо плакать, молясь о спасении своих близких и друзей. - Гарри, - тихо зашептала девушка, прекрасно понимая, что он не услышит её, - Гарри, я люблю тебя… Джинни закрыла глаза и провалилась в тревожный сон о Гарри, Тёмном Лорде и себе в роли нити, соединяющей этих двух волшебников. *** - В плену у Лонгботтома? – Рон не верил. Я слышал это в его голосе. Видел в его глазах. Чувствовал в его движениях. Министр откинулся на спинку кресла и вздохнул. Шли минуты, драгоценные минуты, которых у нас было меньше всего. Я нервничал, а Кингсли продолжал смиренно молчать, размышляя над моим предложением. Бросить все силы департамента авроров на борьбу с неизвестным врагом могло казаться безумием при других обстоятельствах, но никак не сейчас. Ведь дело не только в Джинни. Волдеморт уже, быть может, собирает армию и готовится атаковать, пока мы сидим в круглом кабинете министра и молчаливо ждём его решения. Вдруг кто-то кашлянул. Мой взгляд взметнулся вверх, чуть выше головы министра, где висел портер Дамболдора. Бывший директор Хогвартса был суров, хотя глаза его искрились от счастья, потому что ему представилась возможность увидеть наши лица, в основном, конечно, моё. После войны я не часто общался с бывшим учителем то ли потому, что в глубине души не до конца простил его, то ли просто из вредности. Я не мог сослаться на занятость или ленивость, потому что здесь такие оправдания неуместны. Но Дамболдор понимал меня и никогда не осуждал мой выбор, каким бы он ни был. За это я и любил старика, который теперь собирался что-то сказать. - Действуй, Кингсли, - посоветовал ему старый волшебник, устремив пронзительный взгляд голубых глаз из-под очков-половинок на мой шрам, после чего переключился на Гермиону с Роном, кивнул им, и взгляд его вернулся на затылок министра. Шекелболт развернулся к нему, слегка удивлённо качнув головой. - Хорошо, Альбус, хорошо, - ответил он. Авторитет Дамболдора оставался непоколебим, а значит, мы будет сражаться. - Спасибо, профессор, - по привычке сказал я, вставая. Он чуть улыбнулся и тут же исчез, видно собираясь призвать на помощь учителей Хогвартса. Однако в этом не было необходимости. Орден Феникса и департамент авроров должны были справиться, хотя я и не мог загадывать. Борьба обещала быть трудной, значит, таковой она и будет.