Мы начинаем бой

Существуют всегда две стороны: хорошая и плохая. Даже в самых сложных ситуациях, на поле брани, когда, казалось бы, поводов для радости быть не может, найдётся хотя бы один человек, который откажется от участия в войне не из-за трусости или каких-то более низких причин, а лишь потому, что это не его война, а значит, радоваться жизни никто не запрещал. И так происходит не только на фронте, но и в обычной жизни, когда существует выбор. Он есть всегда. И сегодня Панси Паркинсон выбрала спокойствие. Ей не за кого было бороться, незачем было отстаивать чьи-то чужие принципы или требовать свободы. У неё было всё для существования, не было лишь компании для жизни. Именно поэтому она решила в очередной раз навестить Малфоя в уже не его поместье. Что сказать человеку, которому потакала столько лет, которого фактически предала и которого всё ещё в глубине души считала другом? Ответа не было. «Будем действовать по ситуации», - решила бывшая слизеринка и постучалась. Ей открыл Драко. Несколько секунду он просто смотрел на неё, после чего собрался хлопнуть дверью прямо перед носом Паркинсон, однако, молодая волшебница придержала дверь. - Драко, послушай… - И не собираюсь! – сообщил он ей, налегая на дверь. Несмотря на то, что он совсем не злился на Панси, разыграть спектакль всё равно следовало. Он ведь Малфой. Слишком Малфой. - А ты послушай! – гордая слизеринка вышла из себя и взмахнула палочкой, отчего дверь намертво приклеилась к стене, дав возможность ей и Драко поговорить без преград. –Я пришла сюда отнюдь не для светской беседы или ради извинений, я пришла, чтобы сделать дельное предложение, - заверила Панси, всё ещё тяжело дыша после вспышки гнева. - Хорошо, - отозвался Драко таким тоном, словно речь шла о погоде или покупке скаутского печенья. Паркинсон кивнула и зашла в поместье. Здесь всё было таким же дорогим и изысканным, как несколько лет назад, когда она была у Драко в последний раз. Не хватало разве что мебели: исчезли уютные диванчики из прихожей, светильники на лестнице и картины. Всё выглядело пустым и холодным, как глаза Малфоя, буравившие бывшую однокурсницу настороженным взглядом. Панси застыла, не зная, с чего начать. - Куда ты теперь? – спросила она для начала. - Это важно? – весь его вид показывал, что ему не хотелось с ней говорить. Причина была даже не в том, что она выдала его, и даже не в её странном наряде, причина была в нём самом, его отношении к этой девушке. Речь не о любви, как можно подумать, просто Драко и Панси многое связывало, а после войны все эти нити оборвались, не оставив ни шанса на прежние отношения. Они стали чужими, хотя так долго сражались за одну идею. Сражались не за того, как оказалось позже, но на одной стороне всё же. - Так сложно сказать? – тихо поинтересовалась она, превратившись вдруг в обычную девчонку пятнадцати лет с несбывшимися мечтами и тяжелым детством. В её глазах читалась вся её жизнь, непродолжительная, но полная предательств и обмана. Не она выбирала свой путь, он был выбран родителями, сформирован обществом и дополнен факультетом. А ей, маленькой глупенькой девочке, оставалось только подчиниться системе, потому что в этой жизни всё просто: или ты с большинством, или большинство против тебя. Быть съеденной системой не для неё, поскольку сильным характером она никогда не обладала, но была хитра и изворотлива, как лиса. Эти качества не раз спасали слизеринку в школьные годы. - На юг, - нехотя отозвался Драко. Он был слегка удивлён поведением Панси и её грустным взглядом, который она непрерывно бросала на него. Стало как-то неуютно. - Может, поедем вместе? – предложила она, на этот раз неотрывно глядя на носки своих ботинок и на пол, как будто тот мог сейчас разверзнуться и забрать её с собой куда-нибудь подальше от неминуемого провала. - Я согласен, - ответил белобрысый маг через пару минут. Волшебница удивлённо захлопала глазами и вдруг обняла Драко. Стена рухнула, и казалось, что невидимые нити вновь соединили старых друзей. Драко растерялся поначалу, но, прейдя в себя, крепко прижал девушку к себе. *** Не знаю, сколько времени и какой сегодня день недели. Меня терзают подозрения, что всё это длится уже несколько месяцев, как будто мы вернулись на семь лет назад, предоставив судьбе в сотый раз испытать наши тела на стойкость, наши нервы на прочность, а души на выносливость. Погода, как назло, начала портиться. А ведь до Рождества остались считанные дни… Мы летим через снегопад, уже полностью продрогнув от ледяного ветра, однако погодные условия не в силах остановить меня. Только не сейчас, когда смысл всей моей жизни может погибнуть. Джинни. Мы не виделись три дня, а я ужасно скучаю. Скучаю по её взгляду, нежным поцелуям и тёплым ладоням. Скучаю по осуждающему тону и заразительному смеху. Скучаю и боюсь. Боюсь не успеть. Боюсь, что Невилл, охваченный гневом, может сделать что-нибудь с ней. А мы ведь так и не знаем причин, побудивших Невилла сделать такой шаг. Я терялся в догадках, не зная, что и предположить. Всегда добрый и отзывчивый товарищ, любитель травологии, немного неуклюжий, но настоящий гриффиндорец, Невилл никогда не завидовал мне или кому-либо ещё, он сам был героем войны: поклонников у него с каждым днем только прибавлялось. Может, ему не нравились наши шутки или мы как-то задели его ненароком? В любом случае, этого не достаточного, чтобы начинать войну. - Гарри, - чей-то шепот. Далёкий и до невозможности знакомый. - Гарри, - и снова кто-то зовёт за собой, просит о помощи, или просто я схожу с ума? Я слышу голос опять. И он отнюдь не похож на таинственный, а скорее наполненный болью и страданиями, молящий о спасении обладателя… Голос Джинни. Нет сомнений, это её голос. Он зовёт меня, зовёт через тысячи миль, которые разделяют нас, и я слышу его, потому что нас с Джин связывают прочные нити. - Нужно торопиться, - кричу я Рону, который пролетает мимо. Он согласно кивает, и мы увеличиваем скорость. Нас человек двадцать, и все мы летим к дому родителей Невилла, где, по словам Малфоя, находится Джинни. Никто не знает, так ли это, никто не знает, там ли всё ещё Лонгботтом, не сбежал ли он, узнав, что Малфой предал его. Мы стали снижаться, завидев небольшой домик с красной черепицей на крыше. - На счёт «три», - шепотом отдаю указания, и на счёт «три» я, Рон, Гермиона и ещё семнадцать авроров врываются внутрь. Пусто. - Никого, - уж больно траурно звучит мой голос. - Малфой солгал! - рычит Рон. - Он был здесь. Смотрите, - Гермиона обладает странной способностью замечать то, что не замечают другие, быть хладнокровной в любых ситуациях и трезво оценивать наши возможности. – Похоже на листок из книги… Гермиона внимательно рассматривает его, пока я и Рон осматриваем комнату. Авроры исследуют остальные помещенья в поисках зацепок, которые приведут нас к Невиллу, а значит, и к Джинни. - Дело - дрянь, - прямо заявила Гермиона. Когда она так говорит, значит, ситуация действительно не из лучших. Всегда рассудительная Гермиона обычно пытается всех успокоить, найти выход… - Всё так плохо? - Не до конца, Гарри, однако, у меня есть все основания опасаться, что в Невилла вселился Волдеморт, - она посмотрела мне прямо в глаза. Я застыл. Неужели опять? - Прости, - шепчет Гермиона, видя какой эффект произвели её слова. Рон стоит рядом, положив руку мне на плечо, что-то говорит, я не слышу. Звуки слились воедино, превратившись в какофонию, и только шепот Джинни отчётливо повторяет: - Гарри, Гарри, Гарри… - ГАРРИ! – крик Гермионы заставляет меня прийти в чувства. Её и Рона схватило какое-то странно существо: то ли осьминог, то ли сокол. Птица со щупальцами, как у растений из парника мисс Спраут медленно продвигается ко мне, зажав в плотные кольца лап моих друзей. Взмах палочки. Искры. Топот авроров, бегущих со второго этажа к нам на помощь. Враг повержен. Все живы. - Что это было? – Рон никак не может прийти в себя. При всей его смелости подобные твари никогда не вызвали у него симпатии. - Полпомос, - ответила всезнающая Гермиона, отряхивая мантию. – Хорошо, что ты использовал именно это заклинание, Гарри. - Это была ловушка, - устало произнёс один из авроров. - Вовсе нет, - возразила ему Гермиона. – Это существо охраняло дом, а также служило препятствием для нас. Невилл знал, что мы придём, однако, он забыл уничтожить улики, - радостно возвестила она, помахивая какой-то картой. – Он сейчас недалеко от Хогвартса, в мало известной части Запретного леса, которая видна только зимой, в ней отлично можно спрятаться. - По мётлам! – крикнул я, не желая терять драгоценное время на лишние разговоры. *** Она лежала без сознания на том же месте, где он и оставил её. Такая хрупкая, беззащитная и всё же красивая. Не зря именно она стала его жертвой тринадцать лет назад, не зря стала пленницей и сейчас. Рыжие кудри разметались по полу, на лице отразились вся печаль и тревога, на которые способно любящее сердце. - Совсем скоро, миссис Поттер, мир изменится навсегда, - сообщил он ей, садясь за починенный стол. Перед ним лежали рисунки ужасных существ, созданных когда-то Салазаром Слизерином, любителем нечисти и экспериментов. Твари, способные убивать, не нуждавшиеся в ласке и заботе, были отличным оружием в новой войне. Требовалось немало сил для воскрешения таких существ, у Волдеморта они были, как были у него и необходимые средства, и нужные заклинания. Самая мощная палочка в его распоряжении, тёмная магия, которая буквально течёт по его венам и, конечно, гнев всегда с ним. По сути, гнев был мощным оружием во все времена, но не все умели пользоваться этим сильным чувством, направлять его в нужное русло, чтобы сокрушать целые армии, стирать с лица земли города и творить новую историю. Он умел. И всё, что ему оставалось, так это привести план в действие и начать бой.