***
Бетти бродила по блестящей, современной кухне Вероники и смеялась во весь голос: — Я бы с уверенностью поставила большие суммы денег на то, что никто из их молодой семьи, ни разу не готовил что-то самостоятельно. — О да, их ребенок наверняка умрёт от голода, — Джагхед по-хозяйски обошел кухню, позволил себе притронуться к чистым ониксовым столешницам, когда проходил мимо. — Арчи вообще в курсе, что их огромный холодильник пуст? — Бетти подтолкнула себя к одной из столешниц и ловко взгромоздилась на неё. — Ну, моё детство было достаточно непростым, поэтому я практически эксперт по ужинам из «ничего». — Он нараспашку открыл холодильник, чтобы внимательно изучить его содержимое. Затем, торжественно выложил на стол не открытую баночку с соленьями, — Корнишоны. — Корнишоны… Значит, мы всё-таки умрём с голоду? Это именно то, что Вы мне хотите сказать? — блондинка посмотрела на содержимое банки с отвращением, сморщив свой аккуратный нос. — Никогда не бойся, мой дорогой агент Купер, я смогу приготовить нам еду. Раньше меня в шутку называли Гордоном Рамси. Джонс воодушевленно закрыл дверь холодильника и осмотрел ассортимент продуктов, которые он вытащил. — Тем более, позади тебя, я заметил бутылку нетронутого красного вина. Подай мне её, мы сможем отпраздновать нашу маленькую победу. — Ещё вчера я твердо была против алкоголя при исполнении, но, будем считать, что мой рабочий день успешно завершен. — Бетти медленно потянулась за обычной стеклянной бутылкой, переполненной вязкой жидкостью и передала её в руки Форсайта, на секунду обнажив свои запястья перед ним. Глаза Джагхеда сразу же упали на глубокие шрамы на девичьих ладошках.***
— Я бы прямо сейчас женился бы на сочном гамбургере, если бы это было то, что нужно, чтобы заполучить его. — Пьяный Джагхед, будучи полностью одетым, удобно устроился рядом со своей новой знакомой на просторной кровати отеля, держа над их головами меню обслуживания номеров, чтобы они оба могли читать. — Да, я готов на сумасшедшие поступки во имя еды! — Тогда, давай совершать эти поступки вместе! — Бетти повернулась к нему лицом. — Я не ожидаю, что ты поймешь меня, но я хочу сказать, что готов потратить всю свою жизнь ради достижения поставленной мной цели. — Джонс даже ударил своим кулаком об матрас, чтобы подчеркнуть правдивость своего заявления. Потом, он наклонился вперед, чтобы взять трубку от стационарного телефона, который, как ни кстати, оказался вне зоны досягаемости. Однако находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, он отказался предпринимать дальнейшие действия и обреченно расположился на кровати: — Угадай, кто обречен прожить свои последние дни в полнейшем одиночестве? — Не сдавайся, эй… — Купер протянула руку под подушку и достала свой старенький IPad. — Думаю, что у них есть специальное приложение для заказа еды в номер. — Такое и в правду существует? — спросил он, неуклюже разводя своими руками. — Мы попали в рай? — Это специальное приложение, вероятно, было создано специально для таких людей, как ты, которые не принимают общество, — она отыскала нужную иконку на рабочем столе и начала добавлять в свой список различные товары. — Значит, прогресс не стоит на месте. — Джагхед медленно убрал со своего лба засалившийся локон темно-каштановых волос. — Будем заказывать выпивку? — У нас, наверное, было достаточно времени, чтобы выпить, разве нет? — парень решительно повернулся на бок, осматривая хрупкую особу, лежащую в каких-то десяти сантиметрах от него. — Я заказала нам бурбон, — сказала Элизабет, нажав на кнопку «Оформить заказ». — В мини-баре есть кока-кола. — А я думал, мы продолжим работу над делом Джейсона Блоссома? — парень сузил глаза. — А я думала, мы будем продолжать пить до тех пор, пока все не станет невероятно красивым и воздушным. — передразнила его блондинка. — Всё итак уже красиво… — Джагхед осторожно протянул руку к её мягким волосам, пропуская их сквозь свои грубые пальцы. Затем, небрежно схватил запястья Бетти, чтобы удержать её в одном положении, как можно дольше, но именно в тот момент ненароком заметил следы-полумесяцы на её ладонях. Девушка от неожиданности замерла, затаив дыхание, не зная, как ей стоит правильно поступить в данной ситуации. Должна ли она солгать ему или же просто отвлечь внимание? И, всё-таки, это парень на одну ночь. Возможно, она больше никогда не увидит его. В следующую секунду, Джагхед накрыл её поврежденную ладонь, изучая глубокие шрамы, едва, позволив себе, трепетно коснуться до её бархатистой кожи, кончиками пальцев, а потом поднес её открытые запястья к своим чувственным губам и нежно поцеловал их. Бетти протяжно застонала, так как этот жест показался ей чересчур интимным. Это не то, как люди должны были бы отреагировать, увидев её темную сторону, которую она так успешно скрывала на протяжении всей своей сознательной жизни. Но теперь всё начало рушиться, давая сбой в давно отлаженной системе. Она попыталась оттянуть запястья назад, но Джагхед крепко обнял их, удерживая. — Тебе не нужно смущаться, — прошептал он. — На самом деле, я даже рад, что с тобой что-то не так. Это делает тебя особенной. — Я не особенная, Джагги. — слеза скользнула по щеке против её воли. — Нет, всё именно так. Элизабет Купер приложила ладонь к его бедрам и медленно поднесла полуприкрытые губы к его щеке так, что он смог почувствовать её теплое дыхание. — Спасибо тебе.***
— Спасибо тебе за то, что накормил, — Бетти довольно уплетала неизвестное ей ранее блюдо, состоящее из кислых корнишонов и сыра, которое Джагхед Джонс Третий умело окрестил «Мы в огуречном рассоле». Они уже были почти на полпути к распитию коллекционной бутылки одноименного красного вина. Когда они облегченно сняли свою обувь, то и дело смешливо переглядываясь между собой, они уютно расположились на мягких кухонных стульях, просматривая какие-то фотографии на ноутбуке Джагхеда. И, когда Бетти и Джонс были такими — сосредоточенными над общим делом, не на шутку, заинтересовавших их, было легко откинуть прошлые обиды и просто получать удовольствие от происходящего в настоящем времени. Он, темноволосый парень в странной серой шапочке, который будоражил её чувства, заставляя невольно забывать о том, что она находится всё-таки не на дружеских посиделках, а на своей ответственной работе, был для неё самой лучшей компанией на данный момент. — Кто этот нелепый мужчина в ужасном парике? — Купер с улыбкой указала на главу семейства Блоссом, полностью одетых в ярко красный цвет. — Это Клиффорд Блоссом, — Джагхед отпил вино, как бы пытаясь проглотить всё неприятное, связанное с этим именем. — Поставщик наркотиков, серийный убийца, поклонник париков и кленового сиропа. — Боже мой! — вскрикнула Бетти, когда что-то на одной из фотографий привлекло ее внимание. — Это наш Арчи? Почему он пробивает клен, находясь с этими людьми? — Они потеряли своего рыжеволосого сына и попытались использовать Арчи в качестве своего доверенного лица. Даже одели его в одежду Джейсона и принудили сопровождать их избалованную дочь. Кстати, в том доме произошла страшная трагедия. — Звучит жутко. — Бетти задавалась вопросом, почему Джагхед забыл эту часть истории, когда рассказывал о себе в первый раз во время свадьбы Арчи. — Ой, а это кто? Такая огненная леди. — Ох, Купер, это дочь беспощадного Клиффорда, Шерил Блоссом. В настоящее время, она занимает почетный верхний квадрат на моей доске преступлений. Абсолютно ненавидит меня. — Что там, ты говорил, случилось с её домом? — блондинка прокрутила несколько фотографий Шерил, в том числе некоторые в ночь пожара. — Она собственноручно подожгла свой особняк Торнхилл, заявив, что хочет очистить землю от своей ужасной семейки. Наверное, я даже не могу её в этом винить. — Джагхед сделал ещё один глоток вина. — Господи, — ахнула Бетти, пристально посмотрев на женское лицо. — Её обвинили? — В то время она была внутри дома, поэтому полицейские просто решили, что это случай временного помешательства, а вот страховая фирма отказалась оплачивать Блоссом ущерб от поджога, поэтому они никогда не смогут восстановить свои владения. — Я думала, что именно Блоссом несут ответственность за распространение Джингл-Джангла на улицах Ривердейла? Но если они мертвы… — Кэндимен — дилер наложил на себя руки, — Джонс сгорбился над компьютером, и на его лицо упал большой завиток густых волос. — Мне пришлось написать пару разоблачающих статей, разозлив этим большинство жителей. — Может быть, будет быстрее, если мы просто составим список людей в Ривердейле, которые не хотят видеть Вас мертвыми?» — подшучивая над своим собеседником, предположила девушка, обнимая себя за колени. — Тогда, я уверен, что моей смерти не хотят только люди, которые мирно спят сейчас в этом пентхаусе и мой отец. Хотя, если честно, Ронни, вероятно, может и выбыть из списка из-за сегодняшней ссоры между нами. — Что же всё-таки случилось с Шерил и её мамой? — Бетти не могла перестать смотреть на фотографию Шерил Блоссом, не понимая, что являлось причиной её болезненного любопытства. — Шерил — таракан, она всегда переворачивается на ноги. Пенелопа Блоссом стала женщиной с плохой репутацией. — Ты пытаешься сказать, что её мать отныне «девушка по вызову»? — Проститутка, Элизабет, это тебе не в 1950 годы. — Его лицо разразилось злой ухмылкой. — Кто, по-твоему, хочет, чтобы ты умер, Джагхед? — Бетти закрыла крышку ноутбука, отложив его на противоположную сторону стола. Она перешла на «ты». — Ох, — он пожал плечами и сделал ещё один глоток напитка. — Слишком много кандидатов, не уверен, что смогу выделить хотя бы одного явного. — Люди чаще всего решаются на убийство тогда, когда испытывают безумную страсть, поглощающую их здравый рассудок или из-за денег. Теперь, я сузила круг подозреваемых, обозначив четкий мотив? — Не думаю, что кто-то мог испытывать ко мне что-то безумное… — его взгляд на мгновение опустился на её дрожащие губы, а затем быстро выстрелил прямо в глаза. — Тогда, давай будем рассматривать второй вариант. — Элизабет допила бутылку вина, позволяя приятному ожогу от алкоголя, отвлечь ее от манящих губ Джонса. Она была уверена, что сейчас, после вина, они были сочными и сладкими, словно какой-нибудь зрелый африканский фрукт в самый разгар сезона. — Я не владею чем-нибудь ценным. — Может же быть такое, что сейчас ничего и нет ценного, как ты и говоришь, но в один прекрасный день, как по щелчку… — Наследство? — неуверенно спросил ЭфПи, сосредоточившись на разговоре. — Я знаю, звучит безумно, но, может быть, может кто-то оставил тебе то, о чем ты ещё просто не знаешь? — Черт возьми! — Джагхед хлопнул кулаком по барной стойке. — Стой, поговори со мной, Джагги! — он оттолкнулся от стола, но Бетти успела схватить его за руку, чтобы исключить возможность побега. — Мой отец… — Он уже покинул места лишения свободы, верно? — Ему принадлежит «The White Wyrm», драйв-бар на Южной стороне. Он переписал его на меня, когда впервые попал в тюрьму. Мне тогда было 18 лет. Он сказал, что хочет защитить меня, если «что-нибудь случится». Я бы не смог заплатить налоги за это место, если бы унаследовал его от мертвеца, но… — Но если твоё имя фигурировало в документах, то ты автоматически становишься единственным владельцем этого имущества. На самом деле, это довольно умно. Мы должны поговорить с твоим отцом завтра. Джагхед снова кивнул, и ему показалось, что он выглядит обезумевшим. — Эй, — Бетти потянула его за руку, чтобы привлечь его внимание. — Это хорошая новость, сейчас у нас хотя бы есть направление. Мы не просто слепо бросаем дротики. — Я знаю. — Джагхед устало наклонил подбородок, чтобы посмотреть на неё. — Я думаю, мы уже должны ложиться спать. — Хорошо, — девушка закусила губу, предположив, что её слова были гораздо более наводящими на размышления, чем она изначально предполагала. — Я покажу тебе твою гостевую спальню, — он вывел девушку из кухни, быстро сбросив свои пустые блюда в раковину, когда они проходили, устремившись куда-то по темному коридору. — Вероника достала твою сумку из машины, так что твоя одежда уже должна быть там. — Хорошо, мне будет очень грустно снимать футболку, которую ты мне вчера вручил, — поддразнивала она, указывая на принт с надписью «рубашка для любовников». — Я думал, что ты поймешь, — на его лице появился намек на улыбку, когда он замедлил шаг. — Эй, могу я спросить тебя кое-что странное? — Насколько странное? — Бетти выдержала паузу и осторожно посмотрела на него. В течении последних трех лет, ты когда-нибудь вспоминала ту ночь? — Джонс глубоко вздохнул и закусил внутреннюю часть своих аппетитных щек, внезапно выглядя немного застенчивым. — Конечно, нет. — её пульс зашкаливал. Это прозвучало более сурово, чем она имела в виду, однако это была не совсем ложь. — Ой, я так огорчен… — Джагхед комично прижал левую руку к груди, неумело пытаясь покрыть свою очевидную боль, шуткой, но Бетти могла уверенно сказать, что она задела его чувства. — Я не совсем то имела в виду, Джагг. Просто много путешествую и практически никогда не задерживаюсь на одном месте. Ты никогда не поймешь, но думать о той ночи — это просто… — Пытка? — Он резко остановился у нужной двери. Бетти пожала плечами и благополучно задержала свой взгляд на полу. Она так долго отстранялась от этой части воспоминаний, отложив их в самый дальний, забытый Богом угол, что не была готова снова пережить их. А Джагхед просто терпеливо стоял и смотрел на нее, пока она тщетно пыталась отыскать себе оправдание. — Есть ещё одна вещь, которая заставила меня просто забыть эти выходные. Ты помнишь? — спросила она, хватая его за руку. — Неужели ты никогда не задумывался об этом? Та ночь, она… — Мы на месте. — Парень указал на дверь перед ними. Очевидно, он не собирался отвечать на её, чётко поставленные вопросы, что только ещё сильнее загнало Бетти в тупик. — Спасибо, — прошептала она, отпустив его руку, словно горячий уголь, чтобы добраться до дверной ручки. — Спокойной ночи, Форсайт Пенделтон Джонс Третий. Но когда она начала поворачивать дверную ручку, он неожиданно остановил её, повернув к себе так, что они стояли лицом к лицу, вслушиваясь в звук своего рваного дыхания — единственного шума, прорезающего тяжелую тишину. — Бетти. — его голос был напряжен, когда он наконец-то решился заговорить более искренне. — Я думал о той ночи на протяжении всех трех лет. Наверное, намного больше, чем это вообще возможно. С этими словами он повернулся и ушел прочь, оставив девушку наедине со своими мыслями, которые буквально разъедали её тело, заставляя вновь и вновь прокручивать последние минуты их разговора. Он вспоминал меня…