***
С первого взгляда стало ясно, что народу в помещении больше, чем было в отряде. Крепкий мужчина с длинными светлыми волосами и мальчишка с крестообразным шрамом на щеке в картину не вписывались. Тем более, что оба были тщательно скручены и без сознания. Личность взрослого не оставляла сомнений, доводилось пересекаться. Да и у ребенка чакра была характерная. И несла на себе вполне четкий след чакры родителя. Впервые за долгое время Таджима не знал, как отреагировать на такое самовольство и ждал, что скажут виновники переполоха. В конце-концов, дураков в отряде не было, а приказ он отдавал недвусмысленный. — Куо-сан, я помню, что ты ни разу с миссий с пустыми руками не приходил, но что это значит? — тишина затягивалась, и глава решил придать ускорение. — Мы тут не причем, это подарок от Хагоморо! — заявил командир отряда. — А где мидзухики* тогда? — ехидно уточнил Таджима. — Ой, вы знаете, там обстоятельства не располагали к вдумчивому упаковыванию! — поняв, что бури пока не будет, Куо позволил себе немного расслабиться. — А если серьёзно, Хагоморо крепко прижали Сенджу, и я решил, что с учетом ситуации полезно будет вмешаться. И забрать с собой оставшихся в живых. Тем более такая возможность для торга. — А то без этого ты бы не захватил Сенджу Мичио при первой же возможности. — хмыкнул глава клана . — Он мне столько крови испортил! — оскалился Куо. — А какой у него удар левой! А кендзюцу… — Ладно, мы поняли,— махнул рукой глава, пока остальные Учиха прятали улыбки, — заканчивай любовную оду! — Я возмущаюсь! — А по тону, будто составляешь список поз, в которые поставишь Сенджу, когда позволит его состояние. Судя по невинному выражению лица, предположение было верным, или, как минимум, близким к истине. — Мальчишку я забираю, — решение пришло быстро. — Взрослый под твою ответственность! И не увлекайся. Создавалось впечатление, что весь клан поставлен в известность не только о внезапно повысившейся хвостатости главы, но и его чувствах. Один из сыновей вроде как незаметно терся поблизости, явно заинтересованный. — Изуна, позови Канген-сана. Что делать с неожиданными пленниками он решит позже. Младшие дети с недоумением уставились на ношу. — Широ, Акайо, приготовьте постель для нашего гостя. Мальчишки отмерли и бросились выполнять распоряжение. Таджима поудобнее перехватил ребенка. — А где Тетсуя? — Опять сбежал на полигон: тренировки, — немедленно отозвался Акайо, помогая брату расправлять футон. — Пока тебя не было, его на отдых вчетвером уносить приходилось. Мужчина нахмурился. Похоже, он несколько упустил ситуацию из-под контроля, слишком привык к самостоятельности и разумности старшего сына. — Я этим займусь.— Осторожно опустил Сенджу на постель. Цуру, судя по восприятию, был уже близко. Младшие дети просияли. — А кто это? — Широ явно хотелось потрогать незнакомца. — Вот придут ваши братья, сразу все расскажу. — Занятия у Мадары должны были закончиться через час. За это время можно подобрать слова для не простого разговора, а главное, успеть вправить мозги старшему сыну. — Мне сказали, что нужно посмотреть раненного, — журавль переступил порог, — но почему его не отнесли к нам? Цуру прочно обосновался при госпитале и большую часть времени пребывал в благостном состоянии. — Он не из нашего клана. — Таджима жестом пригласил недоумевающего цуру за собой. Зайдя в комнату, ёкай на миг замер, затем, опомнившись, Канген опустился на колени рядом с постелью, хмурясь провел ладонями над пациентом. Учиха наблюдал за действиями целителя. Используемая техника походила на шосен, но ей не была. — Все хорошо, — залегшая между бровей складка разгладилась, цуру улыбнулся, а затем, неожиданно склонил голову. — Мне радостно видеть, что я ошибался в шиноби. — Канген-сан? — подобное заявление удивило. — Вы заботитесь о нем, как о своем, — цуру достал из сумки баночку. — Вот, этим нужно будет обработать раны. Просветлевший лицом целитель покинул дом. мидзухики*- украшение из переплетения шнуров, крепится к открыткам, подаркам, флористическим композициям для праздников и т.д.***
Глава клана нашел наследника в маленьком саду, отрабатывающим удары. Мужчина заметил, что движения приобретают не свойственную плавность, как при большой усталости. — Атакуй. — Велел Таджима. От первого удара мужчина увернулся, второй принял на блок. Разорвал дистанцию, побуждая больше двигаться. Увиденное не нравилось. Подловив Тетсую на очередном движении, выбил оружие из рук, скрутил в болевом захвате, подержал немного и разжал пальцы. — Довольно. Ты уже выдохся. — Мужчина вздохнул. — Тетсуя, это не дело. От столь изнуряющих тренировок вреда больше, чем пользы. Тебя уже давно не получалось подловить так быстро. Мальчишка упрямо нахмурился. Старший сын вызывал беспокойство: он изматывал себя на тренировках. Если младшие дети, похоже, не поняли, насколько были близки к Чистому миру, то вот наследник явно осознал все в полной мере. Винил себя за неспособность защитить братьев. Ничем хорошим это кончиться не могло. Сына надо было срочно отвлечь. — Ты уже почувствовал постороннего в доме? — Да. Он ощущается… как Сенджу,— судя по легкой заминке, сын был не уверен в том, что чувствует, или сомневался, что такое вообще возможно. — Всё верно. Подробности я расскажу, когда вернётся Мадара. Пока же прошу, позаботься о нашем госте, можешь подключить братьев. Но будьте осторожны: Сенджу для своего возраста силен, — передал лекарство. — Этим обработаете его раны. Отдохни, пока есть время, это задание потребует много сил. — Хорошо, отец. — Тетсуя вернул оружие в ножны. — Я предупрежу братьев. В доме за те минуты ничего не изменилось. Мальчишка был все еще бледен, но спал спокойно, ровно дыша. — Как о своем, — вздохнул Таджима, вспоминая слова цуру, — каждый видит то, что желает увидеть, — Учиха покачал головой. Тихий шорох нарушил тишину. Выбежавшая на середину комнаты крупная крыса приняла человеческий облик. — Зря ты так, пернатый говорит, что здесь с каждым днем все легче дышится. Мне опять тащить любовную записочку? — Завтра, — после секундного раздумья решил Учиха. — Сейчас это будет лишним.***
— Хватит, — попросил Каварама, злясь на себя за недостойное поведение. Палочки с очередным кусочком замерли. В темных глазах усевшегося на его ногах мальчишки плясали смешинки. —Я уже сыт, правда, — выдохнул скороговоркой, пока опять не начали впихивать еду. Щеки пылали. Ками-сама, его же учили быть стойким! Вот только учителя не учитывали, что "красноглазые отродья ёкаев" вместо пыток будут впихивать порцию еды, рассчитанную на взрослого шиноби. Мучители задумчиво переглянулись, явно решая, верить или нет. Сенджу нашел взглядом главного виновника своего позора. Самый старший из компании Учиха стоял чуть в стороне и смотрел на все это безобразие с умилением. Это бесчестно! Вместо того, чтобы ударить или наложить гендзюцу, он подло позвал на помощь своих братьев! Четверых! Которые отнеслись к происходящему как к игре! Попытки отплевываться и отворачиваться при таком численном перевесе были обречены на провал. — Нии-сан! — хором воскликнули самые младшие участники действа. Сенджу хотел ненавязчиво отодвинуться, но вовремя вспомнил, что этим еще сильнее прижмется к другому Учиха. Мальчишка, по виду ровесник Хаширамы, устроился за спиной, давая опору и удерживая руки. — Ну, — задумчиво протянул старший из компании, — думаю, он действительно съел достаточно. Каварама облегченно выдохнул. Знай он, что все так обернется, не брыкался бы и поел сразу! С проклятого красноглазого сталось бы "не поверить", мстя за чуть не прокушенные пальцы. Когда к губам поднесли чашку с чаем, желания делать глупости не возникло, Сенджу послушно напился, стараясь не смотреть на довольные физиономии. Силы кончились, живая подпорка уже не вызывала раздражения. Его аккуратно уложили на постель и укрыли одеялом. Сознание потихоньку скатывалось в сон. Мысль, с чего это Учиха быть такими заботливыми, не давала покоя. Вот только это не мешало расслабиться и дышать ровно и спокойно. Теплая ладонь легонько прошлась по волосам, внутри все замерло. — Уснул? — тихий шепот. Кажется, говорил ровесник Хаширамы. — Мы не перестарались? Отец велел позаботиться, а не выматывать. — Покормить его все равно надо было. Пока спит, не доставит хлопот. — Нии-сан, так, что же у нас теперь будет два папы? — голос младшего из Учиха доносился уже сквозь сон. — И еще четыре братика? И это один из них? — Ну, можно сказать и так. Только Сенджу этого явно не знает. Каварама не дернулся только потому, что не был уверен, не снится ли ему это. С чего его записали в "братики" было непонятно. Точно, это сон. Но внутреннего протеста почему-то не возникло.***
Сокрыв чакру, глава Учиха незаметно наблюдал за происходящим в комнате, на губы сама собой наползла улыбка. Дети порой устраивались кучкой на футоне, рассказывая истории, а в этот раз затащили в живой клубок и свое «задание». Как будто все они действительно братья. Старший сын неспешно рассказывал одну из легенд времен Рикудо. Их гость-пленник выглядел значительно лучше. Да и наследник выглядел более отдохнувшим: тренировки волей-неволей пришлось сократить до необходимого минимума. Сыновья прекрасно справились с возложенной на них миссией. Вот и сейчас, выполняя распоряжение, заблаговременно завязали Сенджу глаза. Мужчина отметил, что тот не особенно напряжен подобным и даже спокойно воспринимает тактильный контакт с вроде как врагами. То ли у детей обнаружился талант находить подход к кому угодно, то ли просто умотали Сенджу до состояния «делайте что хотите». Дождавшись завершения рассказа, мужчина обозначил своё присутствие, перестав скрывать чакру, открыл седзе. — Пора. Клубок нехотя распался. — Сейчас я возьму тебя на руки, — заблаговременно предупредил Таджима. Подошел к настороженному замершему мальчику, осторожно подхватил его на руки. Укрыл своей чакрой. Кивнул сыновьям и вышел из дома. Пора было воплощать в жизнь план. Быстро минув границы селения, мужчина запрыгнул на ближайшее дерево и перешел на верхние пути. Притихшая ноша была легкой и теплой, вечер ясным, а на душе было спокойно. До реки и поляны оставалось всего ничего. Это лучшее решение. Не держать же Сенджу у себя вечно. Если за возвращение Мичио живым и не покалеченным еще можно было что-то выторговать, Каварама ещё слишком незначительная фигура. Буцума связан положением, даже ради своего ребенка не будет действовать в ущерб клану. А вот как жест доброй воли и задел на будущее, может сработать. Привычное место встретило тишиной, обострившееся чутье тоже молчало, но интуиция советовала подождать. Время текло медленно. Мальчишка, пригревшись, постепенно задремал. Наконец появилось ощущение знакомой чакры. Один. Таджима снял иллюзию, давая возможность их обнаружить. Вышедший из леса Буцума казался закаменевшим. Медленно приблизился, словно не решаясь. Таджима невольно улыбнулся. — Можешь проверить, не иллюзия. Это не долг. Сенджу опустился рядом тяжело, словно гражданский. Засветившаяся шосеном ладонь медленно прошлась над ребенком. — Я решил не ждать полного выздоровления, — пояснил Учиха. — Чем быстрее вернется, тем меньше будет подозрений и вопросов. Сенджу чуть заторможено кивнул. Таджима почти слышал треск рвущейся картины мира. Такая реакция нравилась. Свечение шосена погасло. Учиха ждал, что будет дальше. Буцума осторожно, словно не решаясь, поднял руку, коснулся ладонью его плеча и слегка сжал пальцы.***
Осторожно крадущийся Изуна остановился и прислушался. Лес вокруг жил своей жизнью. Вот и река. Шиноби перебежал по поверхности воды на другой берег. Снова проверил местность. Владения их клана закончились, и стоило быть вдвойне осторожным. Никого опасного поблизости почуять не удалось. Привычно сосредоточившись, Учиха принял лисье обличье, принюхался и юркнул в заросли. Хорошо, когда есть дядя. Вдвойне хорошо, когда дядя тоже любит подшутить над окружающими, может поваляться в траве и дать половить хвосты. Или поучить охотиться по-настоящему. Хотя для этого пришлось научиться обращаться. Повезло, что первый переход в лисье обличье случился не как с младшими братьями, а подконтрольно и осознанно. Натерпелись они тогда страху, что те не справятся с паникой, да так и останутся в меховых шубках. Запахи, ставшие слишком яркими, больше не наслаивались друг на друга, не забивали нос как при первых превращениях. Ароматы леса кружили голову. Вспомнилось, как вместе с братьями стащили из запасов отца сакэ и попробовали. Вот только тогда быстро стало плохо, а сейчас просто весело. Всё такое большое! Можно забраться в дупло поваленного дерева или сокрыться в низенькой поросли. Удалось подкараулить и придавить к земле упитанную мышь. Та пахла аппетитно, но Изуна убрал лапы. Мысль о том, что добычу придется есть целиком, сырой и чуть ли не живьем, не прельстила. Тем более, нужно было поспешить, до цели путь не близкий. Отбросив лишние мысли, кицунэ сосредоточился на выслеживании совсем другой добычи. Несколько раз попадались похожие следы, но они не сбивали с пути. Все глубже и глубже во владения клана, который ещё вражеский. Изуна порадовался, что о подробностях таких маршрутов не знают дома- точно накрутили бы хвост за неосторожность! Наконец удалось почуять сперва знакомый запах, а затем и чакру. Ровесник –Сенджу в этот раз запрятался в зарослях, устроив себе в них настоящее гнездо, даже почти белые волосы не выдавали присутствие. Подавив желание подкрасться, Учиха демонстративно хрустнул веточкой: в летающих над головой кунаях и сюрикенах приятного мало. Пара мгновений – и отложивший свиток Сенджу его заметил и традиционно попытался сгрести в охапку. Такую вольность Изуна пока позволять не собирался, привычно увернулся, но тут же, поддразнивая, потерся об руку. В запахе Сенджу что-то показалось новым, пытаясь понять, в чем дело, кицунэ притормозил и позволил себя погладить. Наконец новые нотки были узнаны, и Учиха едва сдержал смех- тявканье без причины было бы странным. Запах Каварамы. Кажется, ему попался родственник их «задания». Определенно, когда можно будет раскрыть свою природу, их ждет много веселых моментов! Мысль о том, что можно бы принять человеческий облик и пораньше, потренироваться и поиграть нормально, была соблазнительной, но делать это столь далеко от клановых земель не позволяла осторожность. Вот брату повезло, его приятель приходит к границам владений.