POV Minhyuk
Иногда кажется, что время замерло, но замерло оно не в нужном месте, и буквально душит. Каждый день похож на день сурка, как бы я ни старался встряхнуть себя и всё вокруг, какие бы безумные мысли не осуществлял. Серость топит, утягивает в пучины отчаяния и безразличия. Исчезает цвет. Становится страшно только от одной мысли, что я могу оказаться наедине с обесцвеченным собой. Но я всегда сбегаю, когда оказываюсь слишком близко. В прошлый раз в Японию, в этот раз — в Китай. Стоя под огромным электронным табло в аэропорту всегда хочется куда-нибудь подальше, но я привязан к этому чёртовому городу, от которого тошно и без которого одновременно невыносимо тоскливо. Я улетаю, всегда на неопределенное время, всегда без предупреждения, всегда недалеко. Возвращаюсь всего через пару месяцев, и, как оказывается в первый же день в школе, — не зря. Я встречаю Че Хёнвона, который настолько красив, что аж теряю дар речи в первые минуты разговора с ним. Он умудряется понравится мне мгновенно, но я не спешу строить розовые грёзы, где мы были бы только вдвоем. Хочу сблизиться постепенно, узнать друг друга получше и честно добиться взаимности. Хотя тут же обнаруживается одно «но». Шин Хосок, или, как мы с детства прозвали, — Вонхо. Что-то странное витает между ним и Хёнвоном, подозрительное и неосязаемое. Че говорит, что у них конфликт, но мне кажется, что Хосок так не думает. Он следит за ним, будто собственник, ведёт себя агрессивно по отношению к тем, кто общается с Че. Мне всё это не нравится, но я до последнего надеюсь, что между ними действительно просто странный конфликт. Я никогда не считал Вонхо плохим, он всё-таки не виноват в том, что носит фамилию своей семьи и обязан ей соответствовать. Но всё ещё помню о чувствах Кихёна к этому парню и о том, как Хосок с ними поступил. И даже если Хёнвон никогда не ответит мне взаимностью, не хочется, чтобы его история стала похожа на историю Ю. Остаётся маленькая надежда, что Хёнвон свято верит в пару Хосока и Кан Сэён. Идеальный парень, идеальная девушка, как в это не поверить, правда?*****
Время близится к десяти, и сегодня тот самый идеальный вечер, чтобы устроить сюрприз Хёнвону. Он, конечно, в очередной раз слился от моего предложения, но надежду оставил. Потому я и решаюсь позвонить. — О, Минхёк-а… — отвечает он, спустя множество невыносимых долгих гудков. — Ты уже закончил? Я могу забрать тебя. — А? Хорошо, ладно… Его голос звучит как-то странно и тихо, мне приходится напрягать слух, чтобы разобрать слова. — Скажешь куда подъехать? Я уже готов. Он называет мне пункт назначения, и мне кажется, что я этот адрес уже где-то слышал… Водитель привозит к назначенному месту, и я убеждаюсь ещё раз, что Вонхо между мной и Хёнвоном — огромное, просто кошмарное «но». Ворота открываются спустя несколько минут, за ними стоят полуголый Хосок, довольно сложивший руки в карманы, и Хёнвон. — Я не знал, что ты работаешь у Шина… — Я сам не знал, — отвечает Че. Это как? — Почему ты голый, Вонхо? — его обнажённая фигура возмутительно маячит перед глазами, поэтому я несдержанно задаю вопрос прямо в лоб. — Я у себя дома. Скажи спасибо, что в штанах. На этот раз. Это вызов? Хосок ухмыляется, а я тороплюсь усадить Хёнвона в машину. Тот не сопротивляется и послушно залезает на заднее сидение. Я собираюсь сесть следом, но всё-таки решаюсь поговорить с Вонхо, который всё это время за нами наблюдал, не спуская глаз. — Надеюсь, ты не пойдёшь за нами? — У меня везде есть глаза и уши, Ли Минхёк. И я это прекрасно знаю. И мне ничего не остаётся, кроме как признаться во всём напрямую. Я колеблюсь ещё с минуту-две, прислушиваюсь к звуку заведённого двигателя автомобиля за спиной и молюсь, чтобы Хёнвон ничего не услышал раньше времени. Я рискую, но с Вонхо по-другому нельзя. — Мне нравится Хёнвон. Я не знаю, что связывает вас, но… Теперь ты знаешь о моих намерениях, Хосок. Это всё, что я хотел сказать.POV Hyungwon
Моё сердце колотится так, что заглушает для меня все остальные звуки вокруг. Я кладу ладонь на грудь, прижимаю, будто могу так удержать его, но… Вместо этого, я кожей ощущаю мягкую ткань чужой рубашки, и глупый орган пускается в ещё больший пляс. Глубокий вдох, выдох… Воздух тяжело проходит в лёгкие, застревает там, и меня начинает потрясывать. Я. Только что. Был. В доме. Шин Хосока. Мы полуголые чистили бассейн. Вместе. А потом я мылся прямо за его спиной. В его комнате. От меня пахнет его яблочным гелем для душа. И теперь я сижу в его одежде. Звучит, как бред. Это же бред? Я ударился там головой, когда поскользнулся, и всё дальнейшее мне померещилось? Поворачиваюсь к Минхёку, сидящему рядом со мной на заднем сидении. — Как я выгляжу? — может быть, у меня есть следы ушибов? Сейчас он ответит, и я успокоюсь. — Ты выглядишь потрясающе, — отвечает Ли, улыбнувшись. Смущённо выдыхаю и обращаю внимание на то, как выглядит сам Минхёк — словно персонаж какой-то рок-оперы. Принц, не иначе. Он — очень красивый, но у меня не получается отвлечься на него. За окном быстро меняются пейзажи, мелькают огни. Я заставляю себя наслаждаться этими ночными видами, но в мыслях, как на зло, мельтешит Шин Хосок. Раздетый по пояс, весь в пене. Он спокойно говорит со мной, и его голос вызывает во мне бурю чего-то непонятного. Он наклоняется, запуская руки по локти в клочки воздушной пены, кожа его спины настолько светлая и гладкая, впитывает яркую золотисто-красную подсветку, будто горит изнутри. Несколько раз бьюсь лбом о стекло и трясу головой. Больной — я, а не Шин. И моя фантазия. — Эй, всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Минхёк, заглядывая в моё лицо. — Ты какой-то… Задумался о чём-то? — А? Да… — мой взгляд бегает, я ругаю себя и умоляю собраться. — Устал немного, — выдаю натянутую улыбку. — Куда мы едем, кстати? — Это сюрприз! — загадочно сияет Мин. Сюрприз… Ещё один — и моё сердце точно не выдержит. Машина останавливается на забитой парковке у невысокого современного здания. Оно выглядит совсем новым, сверкает тонированными стеклами верхних этажей во всю стену, неоновой подсветкой и большими объёмными буквами «Diamond». Я вылезаю из автомобиля и неуверенно оглядываюсь по сторонам. Возле входа толпятся люди, но Минхёк берёт меня за руку и тянет дальше, к другой двери. — Мин… Минхёк! — я притормаживаю, пытаясь выдернуть руку. — Это что… клуб? Мы же школьники! Нам нельзя туда! — В этом ты можешь делать всё, что хочешь, — смеётся Минхёк, повернувшись ко мне, — это мой клуб. Идём скорее! Я даже не успеваю прийти в состояние шока, как быстро оказываюсь затянутым внутрь и вдыхаю полной грудью раскалённый, мигающий всеми цветами радуги воздух. Минхёк проводит меня через толпу, и останавливается в дальнем углу у длинной барной стойки. Отсюда открывается хороший вид на небольшую сцену, и люди не ходят прямо по ногам, отдавая предпочтение давке на танцполе. — Смотри вон туда, — Ли указывает рукой на сцену, другой приобняв меня за плечи. — И никуда не исчезай, хорошо? Я скоро вернусь. Минхёк быстро скрывается в толпе, я остаюсь один. На сцене ничего не происходит, не считая копошащегося с проводами технического персонала. Фоном играет ненавязчивая электронная музыка, под которую пританцовывают ожидающие чего-то люди. Я осматриваюсь, и клуб кажется довольно уютным. Не скажу, что я никогда не посещал подобные места, грешил ещё в Сеуле, но при этом у меня всегда было дикое гнетущее чувство и желание побыстрее уйти. Сейчас я даже немного завидую переливающейся жидкости в бокалах у посетителей за баром. Здесь у стен по бокам стоят круглые столики с чёрными мягкими диванами, полностью забитые. Такие же, но более крупные, места есть ещё сверху, на втором этаже, который располагается балконами почти по всему периметру клуба. Там нет такого столпотворения, как на первом, но кое-где люди стоят, облокотившись о перила, рассматривая всё происходящее сверху. Пока я осматриваюсь, чьи-то руки обвивают мою талию и плечи, притягивая к себе. Одновременно с этим свет вдруг меняется и концентрируется серебристо-голубыми лучами на сцене, оставляя остальное пространство в потёмках. Но мне достаточно знакомого запаха парфюма, чтобы понять кто это и немного расслабиться, не обращая внимания на чужие руки. Удивительно, но именно Ли Минхёк постепенно избавляет меня от страха прикосновений, возникшего после случая в школьной раздевалке. Знает ли он об этом? Наверное, нет. На сцене появляется фигура, и мои глаза лезут на лоб. — Окей, чего я ещё о вас не знаю? — говорю вслух, но из-за громкой музыки меня уже не слышно. Минхёк рядом довольно улыбается и тычет пальцем мне в рёбра, заставляя смеяться и отбиваться. Там — на сцене — стоит Ю Кихён, каким-то соблазнительным движением рук поглаживая стойку микрофона и покачивая бёдрами в такт музыке. Я его почти не узнаю: уложенные гелем волосы, яркий макияж, чёрный чокер с металлической застёжкой спереди, тёмно-бордовая рубашка, расстёгнутая на несколько верхних пуговиц, и такого же цвета кожаные брюки, полностью облегающие его стройные ноги. Кихён обводит толпу хищным взглядом, облизывает губы и начинает петь. Я так и стою с открытым ртом, в шоке от сладкого голоса одноклассника. Толпа радуется, свистит, поёт вместе с Ю, взгляд которого теперь устремляется куда-то к балконам второго этажа. Он ведёт себя так, как никогда не вёл, все его движения абсолютно другие. На сцене он дышит, словно рыба в воде, и я улыбаюсь от осознания этого. Кихён поёт ещё несколько знакомых всем песен, от которых внутри трепещут бабочки и взрываются фейерверки, а потом, под оглушительные аплодисменты и расстроенные вопли толпы, он покидает сцену, уступив место какому-то крутому диджею. Зрители вновь взрываются свистами и аплодисментами, веселье продолжается. Я цепляю Ю взглядом в толпе и, конечно же, рвусь к нему, чтобы похвалить и вообще вылить весь шквал своих эмоций. Он тоже замечает меня, пробирается навстречу и смущённо улыбается, запустив руки в задние карманы брюк. — Вот это ты меня удивил, Ю Кихён! — кричу я и обнимаю крепко, похлопав по плечу. — Где мой одноклассник, мечтающий стать лучшим в математике? Кихён смеётся вместе со мной, и жестом просит пригнуться к нему. — Я не только об этом мечтаю! — говорит он мне в ухо, перекрикивая музыку. — Поможешь мне кое с чем? Я вопросительно склоняю голову набок, Ю улыбается и пальцем просит вновь пригнуться. Я наклоняюсь, подставляя ухо, но вместо слов чувствую, как его руки вдруг крепко обвивают мою голову, зарываются пальцами в волосы. Его губы покрыты вишнёвым блеском, очень сладким, как и весь его образ. Перед тем, как ощутить их вкус и закрыть глаза, я вижу хищную улыбку Кихёна, чуть-чуть обнажающую верхний ряд его идеальных зубов. Он крепко держит меня за волосы, не даёт вырваться, но я даже не пытаюсь. Голова кружится от шока и нежелания осознавать происходящее. Кихён отрывается лишь на секунду, чтобы прошептать: — Не сердись на меня, ладно? И целует вновь.POV Wonho
— Хён, отследи машину «63 ро 2275». Как припаркуется. Хорошо, жду. Автомобиль Минхёка скрывается из виду, и для меня время пошло. Я успеваю спокойно принять душ и привести себя в порядок. Джинсы, чёрная водолазка с высоким воротом и любимые ботинки. Хён перезванивает минут через двадцать, сообщая, что машина остановилась на парковке клуба «Diamond», принадлежащего семье Ли. Я усмехаюсь прямо в трубку. Минхёк не может быть более оригинальным, чем отвезти Хёнвона в свой клуб. Я представляю Че в атмосфере «Diamond» и невольно морщусь. В любом случае, мне нужно постараться быть сдержаннее. Если Хёнвон этого хочет, пусть будет так, я лишь присмотрю за ним издалека. Но если что-то пойдет не так… Я разнесу «Diamond» в щепки.*****
Я долетаю до клуба на байке и уже минут через десять оказываюсь внутри. Громкая музыка заставляет виски противно пульсировать, но вот голос, сопровождающий её, очень приятен. Я знаю его, ведь это — Ю Кихён. Пока он блистает на сцене, большинство взглядов устремлены на него, и я будто совсем незаметно поднимаюсь в вип-зону, но там, конечно же, встречаю знакомых. Парни из моей школы, несколько из другой и старшие, занимающие большой вытянутый стол, полностью заставленный банками с пивом и алкоголем покрепче. Они шумно суетятся, увидев меня, уступают место в центре на мягком диване, наливают выпить, заваливают лишними вопросами, тостами за моё скорейшее восстановление после ранения. Я кручу бокал в руке, и во рту по памяти отчётливо чувствуется вкус алкоголя. Тошно. Я морщусь и поглядываю в сторону перил, игнорируя своих шумных собеседников. — Ты не пить сюда пришёл, ведь так, хён? Неожиданный вопрос от парня, тихо сидящего рядом со мной, на который я реагирую и поворачиваюсь. — Ты не любишь алкоголь, — говорит Им Чангюн. Этот парень всегда мне нравился за свою немногословность, хотя из-за этой его черты о нём мало что известно. К сожалению, учащийся первого класса старшей школы «Тэджом». И по правилам, созданным лично мною, сейчас я должен бы размазать его милую мордашку по плитке одной из кабинок туалета. Возможно, не один раз. Но вместо этого я смотрю на него и думаю о том, что он может быть совсем непричастен к нападению, а то и вовсе не связан с теми ублюдками. Это раздражает. Мне должно быть всё равно. Но теперь мне страшно допускать подобные ошибки. — Не люблю, — подтверждаю я, и Им, слабо улыбнувшись, делится со мной колой в стеклянной бутылке. Он встаёт, уходит к краю балкона и смотрит вниз, облокотившись обеими руками о перила. Я делаю несколько глотков колы и, вручив бутылку кому-то из сидящих рядом, встаю и присоединяюсь к Иму. Ю Кихён уже закончил петь, вместо него на сцене появился диджей. Я быстро осматриваю каждую голову в толпе внизу, в поиске того, из-за кого я вообще пришёл сюда. Сначала я нахожу Минхёка, благодаря его цвету волос. Он общается с кем-то в толпе, а недалеко от него вижу и Че. Он вместе с Ю, они смеются, и Хёнвон выглядит очень хорошо и счастливо. Вокруг них нет никого подозрительного, все заняты собой и музыкой, которую мастерски творит диджей. Я чувствую некое облегчение и продолжаю расслаблено наблюдать за происходящим внизу, пока не ловлю острый взгляд Ю Кихёна. Он смотрит прямо на меня, прожигающе долго, а затем вдруг впивается губами в ошарашенного Хёнвона, обвивая его голову своими руками. — Ого… — стоящий рядом Им обомлел. — А он горяч… Понятия не имею, о ком говорил Чангюн, да и мне не до него. Хочется спрыгнуть вниз прямо с балкона и разнять этих двоих, потому что Че даже не сопротивляется. Почему? Ему что, нравится? Это значит, что я не должен вмешиваться? По дурацкой привычке подношу мизинец ко рту, вгрызаясь зубами в чуть отросший ноготь. Хёнвон прикрывает глаза, и Ю вдруг разворачивается вместе с ним, не разрывая поцелуя, и снова уставляется на меня. Я вижу, как его пальцы путаются в светлых волосах Че, а мои сжимаются, обхватив лакированное дерево перил. Ю Кихён!!! Они прекращают целоваться, переговариваются о чём-то, снова смеются. Хёнвон хлопает его по плечу и стремительно уходит, а Ю вновь бросает на меня прищуренный взгляд, полный удовлетворения. Я выпадаю из реальности на несколько секунд, чертыхаюсь и судорожно выискиваю макушку Че в толпе. Нахожу, иду следом по балкону, нога в ногу с ним. Он пересекается с Минхёком, и они вместе двигаются в сторону бара, где, в специально отведённом для вип-гостей месте, на широком подносе стоят несколько десятков стопок с переливающимися от кристаллов соли краями и дольками лаймов. Ли подхватывает одну и, мастерски слизав соль, выпивает. Хёнвон что-то восторженно говорит, активно жестикулирует и повторяет за ним, опрокинув в себя стопку текилы. Морщится и отворачивается так, что мне больше не видно его лица, я наблюдаю лишь руки, которые тянутся за новой порцией. Я не понимаю почему, но всё это мне не нравится. Начиная от простого присутствия Че в этом клубе, заканчивая алкоголем, который тот в себя вливает. В голове звенит и все звуки смешиваются в одну кашу. Кто-то подходит и обращается ко мне, но я ничего не вижу и не слышу, кроме Хёнвона, телодвижения которого уже заметно изменяются. Мне страшно терять его из виду, но я срываюсь с места и несусь к лестнице вниз. Когда я оказываюсь у бара, Хёнвон там стоит уже один. Он подносит очередную стопку к губам, но не успевает выпить — я вырываю её из его пальцев, махом отставив подальше в сторону, и та скользит по гладкой поверхности стойки. Че возмущенно поворачивается и пытается сфокусировать взгляд, ломаным движением зачесывая падающую на глаза чёлку. Я хватаю его за руку и насильно тяну к выходу. Хёнвон пытается сопротивляться, но все его попытки ничтожны, повышенный градус в крови моментально лишил его способности адекватно ориентироваться в пространстве. — Эй! — кричит он, шатаясь, когда мы выходим на улицу. — Ты! Ты что делаешь?! Я моментально отпускаю его руку, и молюсь, чтобы на ней не осталось следов, ведь я мог сжать её слишком сильно. — А ты? Что делаешь ты? — повышаю голос в ответ и встречаюсь с растерянным взглядом. Я понятия не имею, как оправдать свои действия, поэтому выдаю первое пришедшее на ум. — Как ты можешь пить?! Ты же школьник! Отвести тебя в полицию? — М-м-м! — Че отрицательно качает головой и машет пальцем. — Они тебя не боятся! Я проверял… Понятно. Че Хёнвон пьян в стельку. Продолжать разговор с ним бессмысленно. Но что мне с ним делать? Часы показывают первый час ночи, привезти его в такое время и в таком виде домой…? Не лучший вариант, его мама точно не обрадуется. Но я приехал сюда на чёртовом байке, с которого Че абсолютно точно свалится во время движения. Мне приходится вызвать водителя, одновременно с этим ловя тело Хёнвона, которое колышется в разные стороны, грозясь шлёпнуться. В конце концов, он повисает на мне, обхватив руками сзади, что-то невнятно бормочет прямо в шею, гладит своими длиннющими пальцами мои плечи и грудь. Я спокойно игнорирую всё это до тех пор, пока мы не оказываемся в машине. И какой чёрт меня дёрнул сесть вместе с ним?.. В машине Хёнвон продолжает висеть на мне, периодически сваливаясь на мои колени. Я осторожно ловлю его, практически невесомо касаясь, пока он ощутимо не въезжает своим острым локтём прямо в зашитую рану. От неожиданности открываю рот и шумно втягиваю воздух. — Ой! — Че подпрыгивает, схватившись одной рукой за моё плечо и ёрзает сильнее прежнего. — У тебя же там… Можно я посмотрю? Но не дожидаясь ответа, он склоняется к моей груди и принимается вытаскивать заправленную в джинсы водолазку, поднимая её край вверх. Его пальцы быстро залезают под пояс брюк и скользят по животу, обжигая холодом, а я вжимаюсь в сидение, цепляясь за его обивку. Не знаю, что он там может рассмотреть, в салоне темно, лишь изредка мелькают огни от фар встречных машин и фонарей. Хёнвон гладит напряженный живот рукой, мягко касаясь подушечками пальцев раны. — Тебе всё можно, — шепчу я вверх, запрокинув голову, и Че поднимается, нависнув надо мной. — Почему? — Потому что я так сказал. Он молчит, всматриваясь в моё лицо, а я чувствую, как в штанах предательски становится тесно. Нет, пожалуйста. Не могу оторвать взгляда от его губ, которые он постоянно облизывает. Я пытаюсь собраться, напрягаю ноги, чтобы поменьше чувствовать трение от его бёдер, но ничего не срабатывает. Хёнвон придвигается ближе, опаляя своим пьяным дыханием, указательным пальцем скользит по моей щеке. Я пытаюсь угомонить дико бьющееся сердце и судорожно думаю над тем, как остановить Че, но всё летит к черту, когда он касается языком моей нижней губы. Ведёт им от одного края к другому, переходит на верхнюю и втягивает её своими губами. Водитель лишь раз кидает на нас взгляд через зеркало заднего вида и тут же отворачивается. За окном уже мелькают знакомые пейзажи, машина приближается к дому, а я приближаюсь к срыву во всех смыслах этого слова. Губы Хёнвона пропитаны ненавистным мне вкусом крепкого алкоголя, но сейчас я готов напиться с них. Возможно именно поэтому голову так кружит, что я чуть не кладу свои руки на спину Че, вовремя успеваю опомниться и возвращаю их в прежнее положение, вцепившись в край сидения. Челюсть сводит от дикого желания приоткрыть рот и углубить поцелуй, распробовать его вкус целиком. Тонна усилий, и я резко отворачиваю голову. — Хёнвон, ты пьян. — Ты сказал, мне можно всё. Рвано вздыхаю. Он прав, ему можно всё. Но не мне! А я уже повис где-то на волоске над пропастью. Легонько дёрнувшись машина останавливается у ворот дома, и я испытываю облегчение, потому что безумно хочу вырваться из чужой хватки. — Завтра ты будешь жалеть об этом, поверь, — говорю я, дёргая за ручку двери, и вылезаю из автомобиля, потащив Че, сидящего на мне, за собой. Его ноги сгибаются, не в силах держать тело ровно, и мне снова приходится повесить его на себя. Я задумываюсь над тем, куда уложить Хёнвона на ночь, но лучше, чем в моей комнате, ему не будет нигде. Я никогда не знаю, когда может заявиться отец или кто-то из его дружков, и вообще мне не хочется, чтобы Че в таком состоянии контактировал с кем-либо ещё. Хватит с него. Я роняю тушку на свою кровать, и он, конечно же, утягивает меня за собой, всячески обвивая руками и ногами. Утихомириваю его, словно ребенка, снимаю обувь и возвращаюсь, чтобы расстегнуть рубашку, но уже на второй пуговице бросаю это дело. — Только попробуй встать, Че Хёнвон, — говорю я, заворачивая его в большое одеяло. — Даже не пытайся, ясно? Он возмущается и брыкается несколько секунд, а затем обмякает, пробурчав что-то в подушку. Теперь Хёнвон в полной безопасности, чего не скажешь обо мне. Стены комнаты плывут и сужаются, давят на нервы, высокий ворот водолазки — душит, а в висках болезненно стучит. Если животному дать попробовать кровь, оно станет монстром. Как не превратиться в него, когда уже попробовал губы Че на вкус?