POV Wonho.
Хёнвон слабо шипит и закусывает нижнюю губу, жмурится, а затем резко распахивает глаза, откинув голову назад. Его ноги скрещены за моей спиной, руки хватаются за выступающие от напряжения лопатки, ногтями царапая их при каждом движении. Я весь дрожу, и тело изнывает от нехватки чего-то, зудит изнутри, не может насытиться. Целую губами его острый подбородок, обвожу языком линию челюсти. Че выдыхает и, приоткрыв влажный рот, впервые звучно стонет. Его голос для меня слишком сладкий, до неприличия приторный, в нём хочется утонуть, каждый звук доводит до безумия. Я на грани, ещё мгновение — и я упаду, утянув Че за собой, но… Открываю глаза, резко подскочив в кровати. Сердце готово выпрыгнуть из груди, хватаю воздух ртом, как можно больше, чтобы не задохнуться. Всё тело мокрое от пота, я дрожащими руками зачесываю влажную чёлку с лица и поворачиваю голову. Хёнвон так и лежит, завернувшись в одеяло, на самом краю и, кажется, спит. Всё никак не может согреться, а мне так жарко, что стены начинают плыть. Электронные часы на стене пестрят красными «03:45», напоминая мне о том, что всего несколько часов назад я действительно поцеловал Че. В этом номере, на этой кровати. Не сидел бездвижно, как тогда в машине, а отвечал со всеми чувствами, хватая его за волосы и шею, осторожно, насколько только мог, сминал его губы своими, заставляя прогнуться назад под натиском моего распалённого тела. Он ложился на спину, жадно утягивая меня за собой, и я чувствовал его температуру, чувствовал, как он был возбужден. Хотел целовать его везде, метался от губ к шее и обратно, пока он сам меня не остановил. Эти секунды в своей голове я растянул на вечность. — Мы же… делаем только хуже, — испуганно прошептал он и быстро выбрался из-под меня, заворачиваясь в пёстрое леопардовое одеяло и устраиваясь на самом краю кровати спиной ко мне. Тогда мне хотелось выть от разрывающего желания, убивавшего способность трезво мыслить, а сейчас понимаю, что Че был прав. Мне непонятны его чувства и причины поступков, окончательно запутался в нём, но со мной всё остаётся по-прежнему. К сожалению, сделанного не вернёшь. Ноги подкашиваются, когда встаю с кровати, приходится тихо опуститься на пол. Всё также задыхаюсь, тяну за ворот халата, распахивая его и скидывая с плеч. Легче не становится, душа уходит в пятки от каждого разряда в теле, я хватаю свой телефон с пола и на полусогнутых ногах бегу в ванную, закрываясь там изнутри. Зажимаю пальцем на экране «1» и, облокотившись спиной о дверь, прикладываю телефон к уху. Никто не отвечает на вызов, набираю еще раз. — Шин… Чертов… Хосок… Ты из ума выжил?! — звучит спустя какое-то время злой сонный голос. — На время смотрел?! — Сэён-а-а-а… — тяну полушёпотом, хотя хочется кричать, но боюсь разбудить Хёнвона. — Забери меня, пожалуйста, отсюда. Я не могу больше. — Ты реально двинулся? — злится Кан. — Ты звонишь мне посреди ночи, чтобы я поработала такси? У тебя всё в порядке?! — Нет! — чуть громче. — Ничего не в порядке. Просто забери меня, сейчас я никого не могу просить… Пожалуйста! В трубке слышится треск и шуршание, Сэён обдумывает сказанное мною и, наконец, окончательно просыпается. — Адрес, — тихо вздыхает она.*****
Я беззвучно покидаю номер, с особым усердием неслышно закрывая дверь, чтобы та не щёлкнула. На улице всё ещё шумит дождь, но я всё равно спешу выбежать, спрятавшись под небольшим навесом сбоку от входа в мотель. Холодный воздух отрезвляет, хотя картинка перед глазами продолжает казаться чем-то нереальным, тело чувствует слабость. Уже должно быть не так темно, но небо плотно затянуто тучами, без надежды на просвет. Я успеваю выкурить полторы сигареты до того, как передо мной тормозит автомобиль семьи Кан, щедро облив меня водой из лужи. — Прости, — улыбается Сэён с заднего сидения, когда я залезаю к ней. — Куда едем? — К тебе, — отвечаю, расслабленно откинувшись на прохладную кожу сидений и прикрыв глаза. — Не удивляйся. Я пока не могу показываться дома. — Кто это тебя…так? — её голос становится тише и серьёзнее, а я чувствую прикосновение к своей скуле, которую вчера рассёк осколок китайского фарфора. — Ты не услышишь ничего нового, — устало. — Повсюду бегают крысы, и одна из них в подробностях донесла отцу о… — я поворачиваю голову, смотрю на Сэён и закрываю лицо ладонью, понимая, что она совершенно не в курсе о том, что произошло между мной и Хёнвоном. — С кем на этот раз? — лукаво улыбается она. — С тем, от кого ты сбежал сейчас? Я долго размышляю, но потом прихожу к выводу, что мне в любом случае нужно поделиться этим хотя бы с Кан Сэён, чтобы не сойти с ума. — Че Хёнвон. — Ты опять сорвался на нем? — её взгляд обеспокоенно бегает по мне. — Хуже, — хрипло отвечаю, чувствуя, как температура тела снова начинает расти только от воспоминаний. Сэён прикрывает рот ладошкой и поудобнее откидывается на спинку, отвернувшись на какое-то время от меня. Мы оба молчим, но я первый не выдерживаю. — Он сам поцеловал меня, — спокойно рассказываю. — Я тогда опешил… — Этот парень — мазохист? — перебивает меня Сэён. — …а потом он переживал, что нехорошо поступил с тобой, — не могу удержаться от лёгкой улыбки и слышу, как тихо засмеялась Кан. — Или слишком милый? Мы оба улыбаемся и снова молчим, каждый уйдя в свои совсем нерадостные мысли. Мне всё ещё непонятны не только чувства Че, но и в какой момент наша связь с ним приобрела этот оттенок. Цвет страшного искушения, от которого сводит мышцы, когда кровь бурлит и стынет одновременно. — Я так пытался защитить его, но в итоге… Что-то пошло не так… — Че Хёнвон может быть в опасности, — согласно кивает Сэён. — Я попробую сгладить это перед твоим отцом, — она делает небольшую паузу. — Ты все равно уже с этим ничего сделать не сможешь, Хосок-а… Благодарю её одним взглядом, потому что слов больше найти не могу. Я не просто испытываю чувство вины перед Че, не просто одержим им… Я сильно влюблён в него.****
Мы приезжаем в дом Кан и заходим туда вместе, держась за руки, распустив их только тогда, когда переступаем порог комнаты Сэён и закрываем дверь. У неё всегда витала странная атмосфера: вроде всё такое светлое, белая мебель, куча розовых девчачьих штучек, но при этом я не ощущал себя в домике куклы Барби. За окном усиливается дождь, громче тарабаня в стёкла. Я подхожу к плотным бархатным шторам, скрываюсь за одной из них, всматриваясь в стекающие вниз прозрачные капельки воды, и достаю телефон из кармана влажных джинс. — Это я, — тихо говорю в трубку, когда на том конце отвечают сонным мычанием. — Просыпайся, если не хочешь опоздать в школу. За дверью тебя ждут, чтобы подвезти. Не пугайся и не отказывайся. — Эм. Хорошо… — наконец-то слышу его голос. Слегка хриплый ото сна, а я улыбаюсь, потому что прекрасно знаю, как выглядит Хёнвон по утрам. — Прости, что… уехал первый. Че снова отвечает коротким мычанием, и я первый сбрасываю звонок. Пригласить Хёнвона в мотель — было моим собственным решением пойти на пытку. Убираю телефон обратно в карман и, не отходя от окна, обращаюсь к Сэён, которая где-то рядом в комнате: — Чем занимались парни в последнее время? — А… — её голос раздаётся неожиданно близко, но я всё равно не могу определить её нахождение, а поворачиваться не хочу. — Скрывать уже бесполезно, я так понимаю… — соседняя штора слабо колышется, и Сэён встаёт рядом со мной. — У них была стычка с «Тэджом». Кому-то из парней хорошо досталось, но всё закончилось ничем — приехала полиция. Я сжимаю кулаки и чувствую, как злость подкатывает, утяжеляя дыхание. Вслух ругаюсь и ставлю руки на поверхность белого подоконника, пытаясь сосредоточиться на его резных краях. — Почему они действовали самостоятельно?! — я повышаю голос, хотя понимаю, что эта девушка совершенно не при чём, но сдержать свои эмоции, как всегда, не могу. — Потому что… — тянет она и улыбается, повернувшись к окну спиной и сложив руки на груди. — Кто-то был слишком занят собой и мальчишкой из Сеула? Потому что-о… — продолжает она, втиснувшись между мной и подоконником, заглядывая в мои глаза. — Кто-то теряет свою власть, Шин Хосок? Кан Сэён тянет руку к моему лицу, но я перехватываю её и опускаю обратно. — Часть идёт сегодня в школу и присматривает там за Че, — твердым голосом говорю я. — А вторую я жду у себя дома. — Хорошо, — Кан опускает глаза и вновь поднимает их. — Но есть ещё одна интересная деталь, Вонхо… — я вопросительно щурюсь и, выждав паузу, Сэён продолжает говорить. — Полицию вызвали не местные жители, услышавшие шум. Её вызвал ученик первого класса старшей школы «Тэджом»… Кажется, его зовут Им Чангюн. Тот самый молчаливый мальчишка, о котором я совсем немного знаю, но только потому, что до этого момента дополнительная информация о нём и не требовалась. Зачем он это сделал? Кого пытался спасти?POV Hyungwon
Странный мужчина в костюме, поджидавший на выходе из отеля, вежливо открывает мне дверь автомобиля, и я сажусь, потому что доверился словам Шин Хосока. Меня действительно довозят сначала до дома, где я быстро переодеваюсь в форму и собираю всё необходимое в рюкзак, а потом и до самой школы. Выбираюсь из машины немного неуклюже, поскольку боюсь коснуться формой автомобиля и перепачкаться, а когда наступаю на хлюпающую от влаги землю, надо мной раскрывается большой чёрный зонт. Я смущённо кланяюсь и благодарю мужчину, но тот, лишь всучив зонт в мои руки, быстро скрывается в машине с тонированными стеклами. Как здорово, что у него оказался зонт специально для меня, ведь я даже не помню, хоть примерно, где может лежать мой собственный. Я иду медленными, но размашистыми шагами в сторону ворот школы, пытаясь не наступать в глубокие лужи и всматриваясь в своё отражение в зеркальном сейчас асфальте. И мне бы стоило задуматься о том, куда я действительно убрал свой зонт дома, или о чём-то ещё таком, лишь бы не давать мыслям закручиваться вокруг Шин Хосока. Одно его имя заставляет бабочек плясать в моем животе, нежно трепыхаться, чтобы через несколько секунд обжечь свои хрупкие крылья и рухнуть вниз. Всё происходящее настолько неправильное — с какой стороны ни посмотри, что я даже не могу дать объяснений. Ничему. Совсем. Единственное, что я точно уяснил для себя — страх совсем не мешает испытывать дикое влечение. До дрожи. Я прекрасно понимаю, что своим поступком могу разбить чьи-то сердца или навлечь на себя серьёзные проблемы. Ведь невеста Хосока — одна из тех сумасшедших и непонятных для меня людей, что всегда окружают Шина. Что будет, если она узнает? Знаю, что нельзя, но… Меня хватают за руку и дёргают в сторону, заставив аж вскрикнуть от неожиданности. Я выпускаю зонт из руки и ощутимо припечатываюсь спиной о бетонную стену, всё происходит за считанные секунды, и по звуку бьющихся капель я понимаю, что зонт снова надо мной. Его держит Минхёк, а я чувствую раздражение от его движений, показавшихся мне грубоватыми для «доброго утра». — Хёнвон, есть разговор. Ли кажется очень напряженным и нервным, плечи опущены, он без конца кусает и облизывает губы, под его глазами легли тёмные синяки, будто парень давно уже не спал, что совсем выбивается из его привычного свежего вида. — Скажи мне, только на этот раз честно, — он двигается ближе и становится практически вплотную, касаясь моей руки мокрой кожей своей чёрной куртки. — Что у тебя с Вонхо? Мои губы напряжённо складываются в одну линию, и чувствую, как зародившееся секундами ранее раздражение готово вылиться наружу. Ещё недавно Кихён предупреждал меня о том, чтобы я не связывался с Хосоком, так теперь к нему настойчиво добавился Минхёк, и, хоть я понимаю, что они, скорее всего, искренне за меня переживают, но бесить это начинает неимоверно, будто я - их трёхлетний младший брат. — Почему ты так интересуешься этим? — не скрывая эмоций, отвечаю вопросом на вопрос. — Какая разница? — Он отвечает ночью на твой телефон! — чуть повышает голос Минхёк, перекрикивая настойчивый звук капель дождя по зонту, и смотрит в мои растерянные глаза, ожидая чего-то. — Это как? Я в ступор впадаю, потому что ничего не знаю о звонке. — И что? — но решаю не сдаваться. — Если ты переживал, то вот, смотри, — я верчу головой, распахиваю в обе стороны ворот пальто, — ничего нет! Удивлён? Минхёк удивлён скорее моему дерзкому поведению, нежели отсутствию синяков и ссадин на теле. Его взгляд становится острее, а рука тянется к шее, где совсем недавно всё так удачно скрывала ткань верхней одежды. Я думаю об этом слишком поздно, потому что, в принципе, мне и скрывать от Минхёка нечего. Он приспускает пальто с моего плеча чуть сильнее и указательным пальцем дотрагивается до кожи под ухом, где совсем недавно меня чувственно касались губы Хосока. Всё и так - без слов - понятно, но в его глазах я вижу непонимание. — Знаю, что должен бояться его… — говорю совсем тихо и непроизвольно глупо улыбаюсь. — Но вместо этого, кажется, влюбился. Минхёк долго смотрит на меня, а затем с разочарованным вздохом закрывает своё лицо ладонью. — Сейчас не смогу больше разговаривать, — Мин дёрганным движением берёт меня за руку и перекладывает в неё ручку зонта. — Позже расскажу тебе всё. Он уходит, запустив руки в карманы брюк и съёжившись от холода. — Я сегодня ухожу раньше, Минхёк! — кричу ему в след, но он лишь вскидывает руку, не обернувшись. С одной стороны, на душе остаётся неприятный осадок после разговора с Ли, но с другой я чувствую лёгкость, ведь впервые признался кому-то и, самое главное, самому себе.****
Из школы мне приходится уйти сразу после второго урока из-за того мероприятия, которое будет сегодня проходить в доме семейства Шин. Работы слишком много, и с самого утра прислуга носится, как угорелая, подгоняемая криками сильно нервничающего управляющего Кима. Меня сразу подключают в этот сумасшедший вихрь, хоть и не доверяют ничего важного, но с другой стороны - сейчас важна каждая мелочь. К обеду дождь заканчивается на радость всем, но на заднем дворе всё равно натягивают большой золотистый тент, кое-где украшенный изящными китайскими драконами, извергающими пламя. Помимо имеющейся кухни в доме, меню на сегодняшний вечер, а также оформление посадочных мест, дополнительно организовывает кейтеринговая компания. Они устанавливают под тентом несколько больших круглых столов, вокруг — множество декораций из свежих цветов, дерева и ткани. Недалеко от бассейна ставят рояль, над сохранностью которого особо переживает управляющий. За считанные часы до начала весь персонал небольшими группами отзывают в дом для прислуги, где уже отглажены праздничные комплекты формы: прямые юбки до колена с белыми шёлковыми блузками для женщин и строгие брюки с такими же рубашками для мужчин, а также общий аксессуар — прозрачный розовый платок на шею. Не знаю, как с меня снимали мерки, но брюки на мне коротковаты, а рубашка висит, как на вешалке. Шелковистая ткань платка скользит по шее, и он постоянно перекручивается на другую сторону, напоминая девчачий чокер и придавая всему внешнему виду совсем не строгость. Но, если уж так надо… Пока копошусь в стопках накрахмаленных белых полотенец, с которыми нам сегодня придётся постоянно ходить, как я понимаю, к воротам постепенно начают съезжаться дорогие автомобили, а территория наполняется людьми. Когда всё готово, я занимаю своё рабочее место с тяжёлым подносом на руках, плотно уставленным искрящимися бокалами с шампанским, чтобы улыбаться и приветствовать гостей, предлагая каждому напиток. На улице быстро темнеет, и всё вокруг сверкает теперь многочисленными огнями, ароматизированными свечами и деталями декораций. Стоящий раннее в одиночестве рояль наконец-то обретает себе пару в лице музыканта, профессионально управляющегося с гладкими чёрно-белыми клавишами. Музыка лёгкая, расслабляющая, но не сонная. Гостей становится всё больше и, судя по их лицам, каждому здесь всё нравится. Успеваю выцепить из толпы несколько знакомых по школе лиц. Они, видимо, пришли сюда вместе со своими родителями. Однако... ни разу не цепляю взглядом Шин Хосока. Я даже не знаю, здесь ли он, и проверять особо не спешу, тщательно избегая хозяйского дома. Я боюсь и одновременно с этим постоянно скольжу взглядом по толпе, в надежде увидеть знакомую фигуру. Очередная рука аккуратно берёт бокал с подноса в моих руках, и я быстро перевожу взгляд на гостя, чтобы так же широко, как и всем, улыбнуться и пожелать хорошего времяпрепровождения. Именно в этот момент я впервые встречаю настоящего хозяина этого дома. Мужчина улыбается в ответ и слегка прищуривается, осматривая меня с ног до головы. Без сомнений, здесь не нужен ДНК — это именно он. Сходство с сыном - как две капли воды... Разве что отец гораздо крупнее и солиднее. От его взгляда точно также по спине пробегается холодок, все его движения знакомы моим глазам, будто встречаю его не в первый раз. Шин-старший обхватывает пальцами свой бокал, а я не могу перестать смотреть на них и видеть перед глазами отпечаток этих самых пальцев на светлой шее Хосока. Поднос в моих руках начинает дрожать, и бокалы тихим звоном сдают меня с потрохами. Мне страшно до чёртиков, но он, заметив мой страх, лишь ободряюще хлопает по плечу и проходит дальше, освобождая путь новоприбывшим гостям. Вечеринка проходит спокойно, без всяких казусов, прислуга справляется на ура, гости наслаждаются. Разве что по-прежнему не хватает младшего Шина. Через какое-то время я замечаю в толпе мило улыбающегося Ли Джухона и даже не испытываю прежнего страха и желания скрыться, лишь надежду, что где-то рядом будет и Хосок. Но его по-прежнему нет. Он появляется лишь спустя несколько часов, когда гости уже знатно расслабляются под натиском градуса алкоголя и разбредаются по территории, беседы превращаются в более неформальный и бессмысленный поток. Хосок выглядит безупречно: необычная для него укладка, открывающая лоб, чёрная рубашка, идеально подчёркивающая красоту широких плеч и зауженные классические брюки. Его лицо не выражает никаких эмоций, он равнодушно пожимает кому-то руки, сухо разговаривает и отвечает на вопросы. Я успокаиваюсь, когда вижу его, но вдруг решаю, что мне срочно надо поменять полотенца, унести лишнюю посуду, а, возможно, занять себя ещё чем-нибудь до самого конца рабочей смены.****
Я возвращаюсь из дома прислуги со стопкой чистых полотенец, проходя между двумя строениями. Здесь нет каменной тропинки и достаточного освещения, потому что этой дорогой никто, кроме прислуги, не пользуется, но это всё равно отличное место, чтобы уединиться и хотя бы на минуту выдохнуть от суеты. Я полностью погрязаю в своих размышлениях о том, как мне теперь вести себя с Шином, мысли комкаются в один сплошной бардак и ходят по кругу. Я абсолютно точно убеждён в своём влечении к нему, а также в том, что всё это - неправильно, ведь у Хосока есть невеста. Сквозь мысли даже слышу голос Кан Сэён, и мне кажется, что я уже сошёл с ума, но через один шаг прямо за углом вижу именно её. Дыхание сбивается от страха и неожиданности, моментально делаю шаг назад и прячусь, вжавшись спиной в стену и зажимая рот ладонью. Кан Сэён не одна, и в этом сначала нет ничего удивительного, ведь она и Ли Джухон, голос которого также раздаваётся из-за угла, часто бывают вместе. — Ты чёртов эгоист, Ли! — сбивчиво говорит она, пытаясь быть тише. — Не смей врать, я вижу тебя насквозь! — Давай решим всё мирно? — игривым полушёпотом предлагает Джухон. — Отвали! — М-м-м! — он наигранно расстраивается. — Раньше ты не была против. Что же случилось? Свадьба близко, и ты решила превратиться в верную невестушку? — Прекрати! — Нет, это ты прекрати! — вдруг со злобой в голосе. — Зачем ты с ним? Ты же его вообще не любишь! Это видит любой, Сэён-а, мы не идиоты! Тишина, чужой тяжёлый вздох. — Мне небезразличен Вонхо. Он - мой друг, — более спокойно продолжает Ли. — И, уж тем более, небезразлична ты. И ты это знаешь… Тишина, шорох. — Я повторюсь… — спокойный голос Кан. — Ты - чёртов эгоист, Ли Джухон. Я тебе небезразлична лишь потому, что не принадлежу тебе. Пока я с Вонхо, ты хочешь меня, как и всё остальное, что есть у него. Не отрицай. — Ты обманываешь и себя, и его. — Что ты знаешь об обмане? — смеётся. — О вашем могу только догадываться, — подыгрывает её смеху Джухон и резко становится серьезным. — Прекрати это, пожалуйста, пока не поздно. — Зачем? — спрашивает Сэён. — Зачем мне терять тебя? Я перестаю чувствовать холод от стены и всё еще пытаюсь восстановить дыхание, которое сбивается лишь сильнее от каждой подслушанной фразы, ноги подкашиваются, и мне приходится переступить с ноги на ногу. Что-то в траве хрустит, и тело сковывает ужас. Убегаю, как преступник, выронив все полотенца из рук. Бегу, не разбирая пути, лишь бы подальше, лишь бы не попасться. Знаю, что не должен убегать, ведь вроде бы ни в чём не виноват, но… Я обманываю себя. Невольно стал участником лжи, которая оказалась гораздо запутаннее, чем кажется. И есть только один человек, способный эту ложь раскрыть и расставить всё по законным местам — Шин Хосок. Что известно ему? Я выбегаю за территорию через чёрный ход, глубоко вдыхаю здесь воздух — он кажется более насыщенным, прохладным и отрезвляющим. Надо собраться духом, вернуться и найти Хосока. Я должен рассказать об обмане его невесты, должен рассказать… много чего. О том, как мне на самом деле нравились его поцелуи, как тяжело мне было отталкивать его, как сильно хотелось продолжения… О том что, благодаря чужому обману, мы можем позволить себе это. Хотя бы ещё раз. Я готов. Разворачиваюсь, чтобы побежать со всех ног, но картинка перед глазами резко пропадает. Шею охватывает тугой тканью, на плечи давят чужие руки, больно заламывая мои собственные за спиной. Я хочу закричать, но почему-то не могу, не хватает сил на вдох. Странный запах… Земля уходит из-под ног.