POV Kihyun
Это странный день. Затянутый, очень серый, с самого утра дождливый. Здание школы кажется не приветливее обычного, все ходят с кислыми минами и, даже если кто-то из одноклассников смеётся, то очень тихо и осторожно, будто сегодня это под строгим запретом. Ноги успели промокнуть по дороге, я замёрз, лекции учителя нагоняют сон. Минхёк молчалив и раздражителен, что крайне странно для него, но сейчас от этого только лучше. Хёнвон не лезет ко мне и исчезает куда-то после пары уроков. Слышал, что сегодня в доме Шин запланировано мероприятие, но я — не один из приглашённых счастливчиков. Мне бы хотелось оказаться в числе гостей и просто побыть тенью Хосока. Наверняка он будет выглядеть очень красиво, наденет одну из своих официальных рубашек, что так редко носит, уложит волосы. Не увижу его таким, но, может быть, это и к лучшему. Всё вокруг и без того напоминает о нём. Даже мой новый друг — проклятый Че Хёнвон. Я тяжело вздыхаю и, поправив лямку рюкзака на плече, дальше плетусь по дороге в сторону дома, пытаясь обходить особо крупные лужи. В некоторых местах это невозможно — дождевая вода разлилась по вмятинам на асфальте и превратилась в настоящее море, из-за этого кажется — наступив туда, я окончательно уйду ко дну. Пока думаю о том, как обойти очередное «море» и спастись, меня окатывает водой из-под колёс проезжающей мимо машины. Я сжимаю кулаки и разворачиваюсь, чтобы прокричать что-нибудь гадкое в сторону несущегося водителя, как вдруг сзади меня схватили за локоть и дёрнули с такой силой, что чуть не свалился, потеряв координацию. Чёрная толстовка со скрывающим лицо капюшоном, мусорные баки, кирпичная стена, в которую меня, развернув, впечатывают спиной. Я не успеваю закричать, чужая ладонь зажимает мне рот. — Тс-с-с! — незнакомец прикладывает палец к своим губам. — Пожалуйста, не кричи. Пожалуйста! А-а-а!!! Кусаюсь, в надежде вырваться, но парень не сдаётся, придавив меня своим телом в придачу. — Я не причиню тебе вреда, — шепчет он, тяжело дыша и морщась от боли. — Я только хочу поговорить с тобой. Хорошо? Он поднимает голову и смотрит умоляюще прямо в мои глаза. У него светло-русые волосы, челка совсем мокрая. Мне кажется, что я уже где-то видел этого парня, но не могу вспомнить — где. За углом шумит дорога, совсем рядом, оттуда доносятся людские голоса и шаги. А здесь гораздо тише, журчит вода, стекающая по сливной трубе, и незнакомец, схвативший меня, дышит очень тяжело и громко. Он смотрит на меня слишком пристально и долго, потом медленно отпускает руку от моего рта, давая возможность отдышаться и мне. — Что тебе нужно?! — Говори тише! — шикает парень. — Нас не должны увидеть. Он снова вжимает снова в стену и сильнее натягивает капюшон на лицо, оглядываясь по сторонам. — Слушай внимательно. Передай, что сегодня Че Хёнвон не должен покидать дом Вонхо. Пусть останется там на ночь. Понял? — он трясет меня за плечи. — Ты понял? Иначе последствий не избежать! Ошарашенно киваю, и парень медленно отпускает меня, продолжая посматривать по сторонам. Он кидает на меня последний взгляд, словно говоря, что на этом всё, но я хватаю его за руку. — Постой! — потому что у меня десяток вопросов, главный из которых задаю первым. — Кто ты? Незнакомец этого не ожидал, его взгляд теперь бегает. Он пытается выдернуть руку, но я держу её крепко. Мне нужно знать. — Кто ты? — повторяю свой вопрос, давая понять, что уйти просто так не дам. — Зачем ты это делаешь? — Я поклонник твоего голоса, — спустя какое-то время отвечает парень. — Устроит? Зачем… — задумывается. — Че Хёнвон — важный для тебя человек. Поэтому. Он вырывает руку из моей хватки и в миг скрывается за углом. Спохватившись, я бегу за ним, вылетаю на оживленную улицу, но парня и след простыл. Он будто растворился. «И что мне теперь с этим делать?»****
Мысли не дают покоя. Не могу есть, не могу учиться, не могу думать о чём-то другом. Закрываю учебник и, откинувшись на спинку мягкого кресла, прокручиваю в голове каждую минуту с этим парнем в чёрном капюшоне. Я, должно быть, полный идиот, потому что был ловко обманут этим «поклонник твоего голоса» и так и не узнал его имени. Скорее всего, он является одним из посетителей клуба «Diamond», где я выступаю, но, к сожалению, эта информация мне ничего не даёт. Время идёт. Руки, сжимающие телефон, дрожат от напряжения. Ладони потеют. Я не знаю, как мне поступить. С одной стороны, мне не хочется подвергать друга опасности, но с другой: существует ли она — эта опасность? «Последствий не избежать!» — сказал тот незнакомый парень, но имеет ли это смысл? Он мог быть не в себе, мог просто надо мной подшутить. А еще, всё это сверху приправляется моей острой реакцией на отношения Хёнвона и Вонхо. Попросить Че не покидать дом Шин… Попросить остаться там на ночь… Даже думать об этом невыносимо. Воображение, вопреки всему, сразу вырисовывает чёткие картинки, где они вместе сидят в комнате Хосока на его широкой кровати, как он прижимает своими сильными руками к себе тонкое тело Че… Трясу головой, как сумасшедший, и готов сорваться на крик, лишь бы перестать видеть это. Пальцами вцепляюсь в край письменного стола, сжимаю их в попытке успокоиться и забываю про мобильный, который с грохотом падает на пол. Я вздрагиваю и в страхе смотрю на часы, стрелки которых показывают половину восьмого. Вечеринка не так давно началась, у меня ещё есть время, но я больше не могу тянуть. Соскользнув с кресла вниз, я устраиваюсь на полу, рядом с упавшим телефоном, ещё несколько минут собираюсь духом и звоню Че. Каждый длинный гудок добавляет нервозности, мой голос наверняка будет дрожать. Но звонок остаётся без ответа. Мне бы радоваться — ведь я попытался и не виноват, Вон сам проворонил, но из-за того, что несколько часов подряд изводил себя, дабы совершить этот звонок, поэтому отступить уже не могу. Пробую дозвониться ещё несколько раз, и самый последний мой звонок оказывается скинут, а следом приходит смс-ка от Хёнвона. Текста нет, лишь прикреплённая ссылка, выводящая на кусочек карты с обозначением геолокации абонента. Я хмурю брови и вскакиваю с пола, быстро усаживаясь обратно в кресло. Открыв крышку ноутбука, забиваю координаты в поиске, чтобы наверняка удостовериться в указанном месте. Память не подводит — на карте чётко виднеется череда заброшенных складов, когда-то принадлежащих фабрике по производству каких-то стройматериалов. Что-то не сходится, в голову лезут самые разные мысли. Неужели я… не успел? В панике сразу же набираю Минхёка, не совсем понимая, как и что ему сейчас скажу. Но он делает это первым. — Хён… Хёнвон! — он тяжело дышит, и по посторонним звукам в трубке очевидно, что Ли сейчас бежит. — Он с тобой?! Я действительно опоздал, по спине и рукам распространяется холод. — Я знаю, где он, Мин.POV Hyungwon
Щёлчок, от которого сжимается сердце. Шум снаружи, от которого оно почти останавливается. Джисон, стоящий в центре всего, крутит оружие в руках, играет с ним. Я упираюсь пятками в пол, толкаюсь в попытках сесть выше. Мой рот свободен, но такое чувство, что я сейчас задохнусь. У потолка висит одна-единственная тусклая лампочка, подсвечивая витающие в воздухе частички пыли. Ржавые двери резко распахиваются, ударяясь о стену снаружи, и в это забытое людьми помещение влетает Шин Хосок. Его голова опущена, руки сведены за спиной, точно также, как мои. Теперь я отталкиваюсь от стены обратно, собираю все силы, чтобы сползти ниже и заглянуть в его глаза, которые закрывает взлохмаченная красная чёлка. Хосока толкают в спину, он падает на колени и, наконец, поднимает своё лицо, заходится сухим кашлем. Его губы снова разбиты, я смотрю на них и не свожу взгляда, не замечая ничего вокруг. Его окружают, что-то говорят, всё, как в тумане, словно происходит где-то в другом измерении, отделяемым от меня прозрачным мистическим слоем. А я мечусь из стороны в сторону, елозя спиной по грязной стене, лишь бы не терять его лица из вида. Он будто чувствует это и резко переводит взгляд на меня. Несколько секунд этого зрительного контакта — и я не могу понять: ощущаю лёгкость или готов умереть прямо сейчас. — Не будь настолько неразборчивым, — холодно говорит Шин, переведя взгляд на Джисона, и я, ухватившись за его голос, снова трезво мыслю. — Отпусти его, это только наша с тобой проблема. — Проблема? — смеётся в ответ. — Я бы так не говорил. Парни, поднимите его. Хосока подхватывают под руки с обеих сторон и, по указке Джисона, кидают на один из трухлявых диванов в углу. — Ты давно перестал быть моей проблемой, Вонхо, — он довольный, как кот, мягко толкает попытавшегося встать Шина ногой в колено, и тот заваливается обратно на прожжённую сигаретами и потёртую временем обивку. Он растерян, вижу это по глазам. В них нет злости, появление которой сейчас уместнее всего, лишь какое-то страшное отчаяние, сжирающее его изнутри, и меня — заодно, когда я ловлю его взгляд. — Этот парень — молодец, — говорит Джисон, подходя теперь ко мне. — Я думал, придётся ждать, пока вся ваша тусовка разойдётся… — он смеётся. — Но Вон-а облегчил задачу и вышел гораздо раньше. Это было проще простого. — Тебе же нужен я! — Вонхо нервничает и дёргается, пытаясь подняться и сесть, что у него после нескольких попыток получается. — А ты слишком несговорчивый, Шин Хосок, — спокойно отвечает Джисон и наклоняется ко мне, чтобы погладить по щеке. — Зато, смотри, как быстро прилетел, стоило мне только поймать твоего мотылька. Я на время прикрываю глаза, пытаясь не думать о чужих прикосновениях. Вонхо рычит что-то гневное и дёргается сильнее, стараясь перетащить внимание на себя, но этот странный парень продолжает взглядом изучать моё тело и гладить лицо руками, постепенно спускаясь на шею и ключицы. — Что ты делаешь?! Эй! — но никто, кроме меня, не обращает на это внимания. — Хан Джисон! Я здесь! Всё снова делится на разные измерения, в одном из которых всё смешивается в единый крик. И мне становится больно от каждой высокой ноты в его дрожащем голосе. Они доходят до самого сердца, невыносимо сжимая его, заставляя слёзы собираться в уголках глаз. Вонхо сильно крутится и брыкается, пытаясь высвободиться от сковывающих его руки и ноги верёвок, — это последнее, что вижу перед тем, как зажмуриться, не в силах более смотреть. Джисон продолжает свои действия, блаженствуя от нашей реакции, а парни, оставшиеся стоять у входа, тихо перешёптываются между собой, иногда громче комментируя что-то в сторону не унимающегося Вонхо. Судя по звукам, он перемещается с дивана на пол, за что тут же получает несколько звучных ударов. Я не открываю глаза, просто не могу, боюсь до дрожи. Ресницы преградой сдерживают накопившиеся слёзы, которые польются градом, стоит только поднять веки. Джисон обхватывает мою талию и притягивает к себе, следом спуская с плеч полупрозрачную ткань белой рубашки. Я остался стоять на коленях перед этим парнем, полураздетый и все еще не открывал глаза, несмотря на его тихие просьбы сделать это. Нас разделяли ничтожные сантиметры, я ощущал потоки чужого дыхания обнаженной кожей и горячие пальцы, которые скользили ниже и, подцепляя пояс брюк, проникали внутрь. За его спиной всё еще раздавались звуки борьбы через раздирающие душу крики Шин Хосока. — Может, ты уже заткнешься?! — неожиданно вскрикивает Джисон, от чего я вздрагиваю, но его рука не даёт мне упасть. — Я очень хотел услышать тебя, но это начинает надоедать. Шин продолжает кричать, уже неразборчиво, сквозь стоны, проглатывая слова. Его состояние где-то на грани полного безумия, а мое сердце трещит по швам. Чужие пальцы заменяет что-то холодное и твердое, уткнувшееся мне в живот, и я точно знаю, что это. Снова то самое чувство дежавю, и снова главный действующий герой не пугающий меня Шин Хосок. Он вообще не пугает меня больше, мои внутренности разрываются от его боли. Он затихает, а я распахиваю глаза, из которых мгновенно падают крупные слёзы. Дуло пистолета скользит по моему голому животу, вычерчивая произвольные фигуры. — Ну, успокоился? Я еще не закончил, придержи сил. Я поднимаю голову и смотрю через плечо Джисона туда, где всё это время боролся Хосок. Он лежит на полу, прижатый щекой в грязь бетона кем-то из парней. Его глаза мокрые и ресницы слиплись, с ужасом ловит мой взгляд и снова начинает бороться, тщетно пытаясь освободиться от веревок и сдерживающих его рук. Время превращается в бесконечность, сначала тянется, а потом исчезает вовсе. Всё это становится Адом, который, наверняка, выглядит именно так. Тело медленно умирает, клетка за клеткой, но их неизведанные триллионы. Я всё ещё не понимаю, почему, человек, втянувший меня во всё это, человек, с которого начался мой ад, сейчас вызывал эти ощущения. Я не сводил с него взгляда, продолжая беспомощно ронять слёзы, абстрагируясь от ненавистных губ, что шептали всякую ересь на ухо, и думал о том, что Шин Хосок все еще очень слаб, что совсем недавно перенёс операцию и не успел восстановиться полностью. Наверняка, ему очень больно. И холодно. — Ему больно… Пожалуйста… Остановись… — не замечая, шепчу я вслух. Совсем тихо, одними губами, но этого становится достаточно, чтобы привлечь внимание Джисона, который моментально смотрит на меня и просит повторить громче, обводя большим пальцем мои пересохшие губы. С улицы доносится шум хлынувшего дождя, разгоняющийся неестественными звуками, напоминающими рёв двигателя. Парни, державшие Хосока, быстро вскакивают на ноги и встревоженные несутся на улицу. Джисон, чертыхнувшись, выходит за ними, и мне кажется, что мы остаёмся одни. По голым плечам проходится волна холодного воздуха, проникшая внутрь через приоткрытую дверь, и это чувство будто помогает мне снова задышать. Я двигаюсь на коленях, медленно, стараясь не завалиться, но резко замираю, потому что мы вовсе не одни, и кто-то из парней, одетых в форму темно-зеленого цвета, опережает меня и подлетает к Шину. Я готов закричать, но не кричу, потому что тот быстрыми движениями выпутывает руки Хосока и помогает также снять веревки с его ног. — Прости, что так долго. Шин молча вскакивает на ноги так, словно минутами раннее его вовсе не били, и… вылетает на улицу, ураганом проносясь мимо меня. Может быть я действительно умер, растворился в бесконечности криков, стал невидимкой? Я рванно выдыхаю и безвольно опускаюсь на пол, в ужасе осознавая, что в такой ситуации ожидал от него другого. Я наивно ждал, что Шин бросится ко мне, освободит от натерших кожу веревок, будет остервенело осматривать моё тело, а я упаду в его объятия, скрываясь в них от пугающего внешнего мира. Русоволосый парень, высвободивший Хосока, выбегает под дождь вслед за ним. С улицы раздаются оглушительные звуки выстрелов, крики и всё тот же рёв двигателя. Я остаюсь совсем один, будто окончательно отрезанный другим измерением. И вместо того, чтобы думать о том, как освободиться и сбежать, неожиданно полностью тону в чувствах, сильно царапающих внутренности где-то под рёбрами. Я снова попался в ловушку, схватил наживку, сам того не осознавая в полной мере. Хосок говорил, что я важен для него, что моя жизнь ценнее всех на свете, что он готов на всё, лишь бы моё тело никогда не украсили следы чужих рук. Это всегда звучало дико, но я попался. Он сумел внушить мне это чувство, а затем бросил всё, поддавшись своим эмоциям, что затмили его глаза. Мне кажется, что шум с улицы становится приглушенным, а в голове кто-то словно ведет отсчет времени, отбивая каждую секунду. Чужая ладонь касается моего плеча, несильно его сжимая, и я поднимаю глаза, встречаясь с настороженным лицом Ли Джухона. Он будто боится меня трогать, его перепачканные грязью руки дрожат, пока осторожно разрезают веревки. — Поднимайся, пойдем, — говорит он, попутно снимая с себя тяжелую кожаную куртку и накидывая её на мои плечи. Она вся пропахла им, но я совсем не реагирую на этот запах, хватаясь за протянутую руку. Ли помогает мне встать на ноги, тело затекло, потяжелело, руки не слушаются. — Он же убьёт его… — хрипло шепчу Джухону, тут же прочищая горло. Мысль неожиданно врезается в сознание, заставляя кровь на мгновение застыть и с удвоенной силой разогнаться по затекшим конечностям. — Что? — он одной рукой пытается задержать меня, привлечь моё внимание, но я уже ничего не слышу, отбиваясь и устремляясь к выходу. Холодный поток воды обрушивается сверху, глаза слепят включенные фары автомобиля, подошвы ботинок скользят в размокшей грязи. Картинка перед глазами рябит желтыми вспышками света и косыми струями дождя. Справа раздаются звуки борьбы, заглушаемые шумом непогоды, кто-то лежит на земле, давясь болезненными стонами. Оттуда я отчетливо слышу и узнаю голос Минхёка, но интуитивно бегу в противоположную сторону, стараясь удержать равновесие на скользкой земле. Перед ослепленными глазами все еще мелькают желтые круги, кто-то бежит за мной, зовёт, и зов сливается в одно кошмарное месиво звуков. Впереди я различаю два силуэта, в одном из которых моментально узнаю Хосока. О личности второго гадать не приходится. Я ускоряюсь и поскальзываюсь практически у цели, падая коленями и цепляясь пальцами в вязкую грязь. Шин и Джисон мертвой хваткой вцепляются друг в друга, осыпая ударами и ядовитыми криками, падают на землю, поочередно вырывая первенство в этой борьбе. Они оба будто хотят сбежать, но при этом не дают друг другу выбраться. Хосок скидывает Джисона с себя и тут же подхватывает его снова, чтобы сильно ударить спиной о поржавевшую металлическую поверхность грузового контейнера. Он удерживает его за шею одной рукой, а другой тянется куда-то в сторону. Джисон рычит в попытке вырваться и тоже хочет дотянуться туда, куда изо всех сил тянулся Хосок, свободной рукой. Я напрягаю взгляд и вижу на земле среди прибитых дождем сухих клочков травы тот самый пистолет, которым совсем недавно уверенно игрался Джисон. Секунда, и я, оттолкнувшись от земли, кидаюсь туда одновременно с Хосоком, и в самый последний момент ногой выбиваю оружие прямо из-под его рук, снова шлепнувшись в грязь. Шин разочаровано кричит и с новой яростью набрасывается на Джисона, который в тот момент, казалось, потерял бдительность. Я пытаюсь восстановить дыхание, но ситуация только ухудшается, когда я понимаю, что Хосок и без оружия своими же руками буквально выбивает жизнь из чужого тела, уже совсем слабо сопротивляющегося. Руки Джисона обессиленно падают вниз, колени подгибаются, он оседает на землю, но Шин не дает ему упасть — поднимает за лацканы пиджака и наносит новые удары, один за другим. Я кричу, прошу остановиться, и мой крик тонет где-то в шуме дождя. — Шин Хосок! — кричу снова и снова, с трудом отрываясь с вязкой земли. — Остановись! Прекрати! Оказавшись рядом, крепко обнимаю его со спины, сцепив руки в замок на чужой тяжело вздымающейся груди. Прижимаюсь всем телом, меня кидает в стороны от каждого резкого движения Хосока, а я лишь сильнее сжимаю руки и по-прежнему прошу остановиться, бесконечно повторяя, словно молитву. Он отчаянно пытается скинуть меня, дергается, но его мышцы расслабляются с каждой секундой, пальцы разжимаются. Джисон падает на землю, и, кажется, у Шина ноги тоже с трудом держат его тело, он отшатывается назад, чуть не завалившись вместе со мной. Меня вовремя подхватывают чужие горячие ладони, цепко обхватив предплечья. — Уходим! — русоволосый парень трясёт меня за плечи, другой рукой нервно хлопая по спине Хосока. — Уходим отсюда, быстро!