Сколько себя помню...

Дождь заканчивается через пару дней после возвращения из больницы, а на смену ненастью приходит солнце. Палит так, что Чимин просто лежит пластом и умирает. Он включал сплит, но сразу засопливил, поэтому теперь стабильно раз в полчаса или час ходит в душ. Мочится с головы до ног и возвращается обратно. Выживает как может. А градус за окном тем временем поднимается до тридцати семи. Единственным утешением в этом аду остаются закаты. К вечеру жара немного спадает, так что Чимин прячется за шторами, открывает окно и либо просто втыкает в небо, либо рисует. Комната у него не очень широкая, но достаточно длинная и заканчивается полукругом из витражных окон. И именно этот полукруг отделяется плотными шторами. За ними всегда прячутся высокий стул, мольберт и Чимин с ними за компанию. Он ни разу не художник. Но иногда хочется уединиться и чем-то заняться, чтобы разгрузить мозг. Петь у Чимина не выходит, данные вроде неплохие, но голос нестабильный. Танцевать для него слишком опасно, с его-то списком переломов. А шить и вязать — вроде как женское увлечение, но Чим и это пробовал. В первом случае исколол пальцы, во втором просто начал психовать. Там терпение требуется. Все эти петельки, счет и желательно руки из того места, а у Чимина они с виду из плеч растут, а на деле основанием уходят до самой жопы. А вот с рисованием все гораздо легче. Всякие там портреты или животных Чимин изображает кривенько. А вот закатное небо очень любит. Да и вообще небо. Такое смешение красок. За счет которого Чим может отобразить свои чувства. Каждый цвет — эмоция. Каждый оттенок — частичка его состояния. Голубой, оранжевый, фиолетовый, серый, черный и изредка стерильный белый. Чимин не очень любит его. Он обозначает пустоту и незавершенность. Чим даже гипс постоянно разукрашивает, чтобы был ярким и живым. А теперь вот разукрашивает белые листы, чтоб они не выглядели такими пустыми и одинокими. Идентичными друг другу. Чимин придумывает им индивидуальность. И ему кажется, это самое лучшее занятие из всех. Некоторые, например, думают, что не умеют рисовать. Чимину кажется, что для этого не нужно особое умение. Тем более, если есть фантазия. Можно намешать кучу красок, перенести их на лист и потом просто разглядывать. По мере высыхания цвета немного видоизменяются, и рисунок становится совсем другим. Со временем немного выцветает, особенно если оставить на солнце, и, опять же, получается другая картина — другой мир. — Чим! От крика он чуть не шмякается со стула. Хватает край правой шторы, немного отгибает и высовывается из своего укрытия. — Чего? Тэхён стоит в дверном проеме, но, увидев шевеление, идет навстречу. Заглядывает в щелку между пластами ткани. Смотрит на мольберт, потом на Чимина, опять на мольберт. — В субботу с пацанами в аквапарк едем, ты с нами. — Мне кажется или ты сказал утвердительно? Тэхён пожимает плечами. Берет Чимина за запястье, сильно сдавливает. А потом резко отдергивает штору и, отпустив руку, тычет в холст. — После этого — да. Хватит краски переводить и мои нервы. Чимин хмурится и встряхивает рукой. Избавляется от фантомного давления. — Я ничего не перевожу. Это мое самовыражение. Отвали. — Я не против, когда ты рисуешь солнышко, травку и облачка. Когда ты закрашиваешь все в черный — против. — Это не черный, это темно-синий. — Это черный. — Темно-синий. — Черный! — Ладно, но черная краска красиво гармонирует с белым листом. — Но ты не оставил ни одного светлого пятна. — Тэхён, а вот тут пришло время поговорить о твоей скудной фантазии. — Чимин… — Да серьезно. Чего ты прикопался-то? Нормально все. Тэ сжимает зубы до ходящих желваков и вздыхает. — Чи, убери это, серьезно. Ты весь в краске как свинья. Иди умойся и поехали, развеешься. А то из дома в больницу, из больницы домой. Чимин смотрит на черный лист. Шмыгает носом и поднимается со стула. Осматривает себя. Ну да… Майка в черной краске, руки в краске, на шортах несколько пятен и даже пол заляпан. Что-то он увлекся. Придется убирать, чистить кисти, мыть пол и себя заодно. — Мааам, — переодевшись в чистое, Чим выходит на кухню, вытирая мокрые волосы полотенцем. — Да? Мама сидит за столом, что-то методично печатая в ноуте и даже не собираясь поднимать на него взгляд. — Тэхён в субботу в аквапарк, я с ним. — Нет. Чимин собирается уже развернуться и свалить, но тормозит и распахивает глаза. — Как это нет? — Ты наказан. — В смысле наказан?! Мама, наконец, поднимает глаза и пожимает плечами. — В прямом смысле. — Но…но… Тэхён! Брат появляется только через пару минут. Мама к тому времени продолжает спокойно печатать, а Чимин как идиот стоит посреди кухни. — Тэ, она меня не отпускает! — Куда? — На кудыкину гору, блин. В аквапарк. Тэхён вылупляется на маму еще больше, чем Чимин. И, кажется, его удивление посильнее будет. — Как не отпускает? — Вот так. Я наказан. — В смысле наказан?! Мама прикрывает глаза, улыбается и глядит на них, переводя взгляд с одного на другого. Качает головой, давит смешок и, откинувшись на спинку диванчика, складывает руки на груди. О, сейчас начнется. В отличие от Чимина, Тэхён любит спорить. Мама тоже. — Он поедет. — Нет. — Да с хера ли нет?! — Продолжай в том же духе, и ты не поедешь. Тэ открывает рот и явно собирается орать, но Чимин пинает его по ноге. С мамой так нельзя. Она, конечно, прощает, если они иногда пропускают мат, но не в ее сторону. Да и Чим в принципе может и дома посидеть, а вот Тэ не выдержит. А ругаться на пустом месте глупо. — Прости, мам, но правда. Ему надо отдохнуть. Он опять черным все разукрашивает. Жрать перестанет, ты же первая тревогу забьешь. Чимин лупит Тэ второй раз. Вот не надо тут преувеличивать. Голодовку он ни разу не объявлял. Просто пару раз, когда накрывало, есть правда не хотелось. Но он же не доводил себя до голодных обмороков. От одного-двух дней ничего не случается. Это даже полезно. Наверное. — Поэтому ты решил повезти его в аквапарк, чтобы он себе раздолбал голову на какой-нибудь горке? — Я не пойду на горки, — тут Чимин уже решает влезть. Это тот момент, когда вроде ехать и не хочется, но если запрещают, включается дух противоречия. Чимин это прекрасно понимает, но… Почему все думают, что он не может куда-то съездить без происшествий? Раньше он тоже так думал, но на теплоходе же все нормально было. А с Тэхёном так вообще ничего обычно не случается. — Чи, когда ты ездил на каток, ты тоже говорил, что от бортиков ни на шаг. — Так я об него вообще-то и долбанулся… Тэхён припечатывает себе ладонью по лбу, мама тяжело вздыхает и говорит: — Нет. — Но мам! Возмущаются Тэ с Чимином в один голос. — Чимин, если я сказала нет, значит нет. И если я просила сообщать о своем местонахождении — это не значит, что я хочу находить тебя утром одного с разбитым лицом непонятно где. Чим сжимает в пальцах полотенце. Блин, ну косяк вышел. Кто же мог подумать, что все закончится настолько неудачно. Даже он сам не ожидал. Ладно. Фиг с ним с этим аквапарком. Дома посидит. Голова болеть перестала, с Тэмином поиграет. На солнце зато не обгорит как обычно. Хотя Тэ, скорее всего, поедет в «Тритон», а он крытый. Чимин закидывает полотенце на плечо и опять собирается топать обратно в комнату. — Чи, если правда что-то не так, Намджун звонил, на шашлыки тебя звал в выходные. — Джун? — Да. Телефон мой возьми, позвони. Намджун сказал, что твоего номера нет, а мне некогда было ему диктовать. — Ма, он Джун. — Я так привыкла. Все, у меня работа, не трогайте меня ближайшие пару часов. Ну и ладно. Чимин наконец-то сваливает из кухни. Ехать он, конечно, никуда не собирается. Шашлыки он любит, но с Джуном, несмотря на перемирие, лишний раз видеться не хочет. Ему кажется это странным. Но следом в комнату запирается Тэ. Сует под нос мамин телефон. Чимин пытается отпираться, но Тэхён говорит, что тогда пойдет обратно к маме, и скандалу быть. Шантаж — это так-то низко. Очень низко. Но Чимин звонит. Выспрашивает, кто будет. Судя по именам, все, кто был в клубе, включая учителя. После этого Чимин решает, что ехать можно, но естественно не одному. Не одному, а с Хвиин. Джун ничего против нее не имеет, и Хви тоже ничего не имеет против. Когда Чим ей сообщает о поездке и слушает еще десять минут оглушающий визг. А после признания в любви Чим даже почти верит и почти пугается, но Хви вовремя сообщает, что Тэён все равно на первом месте.