Сколько себя помню...

Хорошо, что Чимин догадался взять Хви. Потому что едут они хрен пойми куда. Чим думал, что отдых пройдет где-то в городской роще. Но нет. Они выезжают в область, прямиком в лес. В лес, мать его! Большой, страшный и одинаковый. А если Чимин потеряется? Или его съест медведь? Или волки, или термиты. — Джун… А тут водятся медведи? — Вообще нет, но, если ты найдешь, я не удивлюсь. Хви рядом ржет, сидя на заднем сиденье и ухватившись руками за спинки передних кресел. — А мы когда вернемся? А то я в инсте лазила, Тэён написал, что до воскресенья. — Да, до воскресенья. Но Джесси с Донмëном завтра в город, если захочешь, они с собой возьмут. Чимин хмурится. До какого, бля, воскресенья? Мало того, что перенесли с субботы на пятницу, так еще и с ночевкой? С двумя? А где был Чимин, когда об этом говорили? Как вернется, убьет Тэхёна нафиг. Это он у Джуна все детали выяснял. Это заговор. Точно. И где вообще он будет спать?! Добравшись до места, оказывается, что в палатках. По двое. Тэён с Хви — Чим, кстати, думал, она загрызет любого, кто попытается оспорить. Джин с Минсоком, те самые, которые были в клубе; а Джехëн с очередной пассией Лолой. Джесси с Донмëном. С ними Чимин знакомится через пять минут после прибытия, оказывается, что они молодожены. Рот у Джесси не затыкается. А еще она нарушает личное пространство абсолютно всех. Так что сначала она пожимает Чимину руку, представившись. Потом второй раз, когда он врет, что приятно познакомиться. После забирает его очки, чтобы померить. Роняет, чуть не разбивает и под окрик Джуна возвращает обратно. Следом срывает с него резинку, держащую волосы в пучке, и растрепывает волосы, заявляя, что так лучше. Потому что Чимин худой, бледный, с острым подбородком и длинными волосами, короче, он рок звезда. Но вот очки… Очки явно мешают. А еще он надел под клетчатую рубашку с коротким рукавом майку-алкоголичку и джинсы. Джинсы старые и рваные далеко не производителем. Их было не жалко. Но Джесси решает, что его образ стремного вампира неформала больше походит на рокерский. Потом она, наконец, оставляет его в покое, начиная вешаться на Джуна. Обнимает, зацеловывает в щеки и долго кричит, как она по нему скучала и почему ее никто не позвал в клуб. То, что она месяц отдыхала с Донмëном на море, ее не волнует. Она, видите ли, взяла бы билет обратно и прилетела первым же рейсом. Когда Джун не выдерживает и посылает ее матом, Джесси ничуть не обижается и переключается на Хви. Хвиин улыбается. Очень широко и очень зло. Потому что в этот самый момент она болтала о чем-то с Тэёном. А Джесси ее отвлекла. — Джесси, милая, а ты знаешь, что у Чима есть брат близнец? — Серьезно? — Да, Тэхёни, такой милашка, пойди у Чимина попроси, чтобы фотки показал. И Джесси, резко развернувшись, с опасным блеском в глазах направляется к Чимину. А он мысленно материт Хви. Это же надо было так подставить… Материт, а сам вжимается в закрытую дверь Джуновой машины. Джесси ему не нравится. Она, конечно, веселая, но слишком навязчивая. А Чим не привык к такой бесцеремонности. — Джес, не трогай его. Чимин, сюда иди, помощь нужна. Чимин переводит взгляд с приближающейся Джесси на Джуна, счастливо улыбается и несется к нему. Спотыкается на ровном месте, чуть не падает, но удерживается на ногах. Джун, понаблюдав за его кульбитами, качает головой и смотрит куда-то ему за спину. — Джесси, я серьезно. Не дыши на него своей бешенной энергетикой, иди к Донмëну. Он соскучился. Чимин уже не оборачивается. Но слышит, как Джесси зовет своего мужа. Вот и хорошо, вот и ладненько. Дождавшись, когда Чимин подойдет ближе, Джун негромко произносит: — Хочешь спокойствия, ходи со мной. Только не трогай ничего. Джесси пришибленная, но всем обычно нравится. Поэтому кроме меня ее никто не посылает. Чимин понятливо кивает и таскается за ним еще около часа. Даже помогает палатку поставить. Он молодец. А еще довольный до безобразия. Настоящую палатку Чим видел только в Спортмастере, спальники — вообще никогда. Поэтому сейчас пребывает в какой-то эйфории. Все трогает, щупает, тыкает пальцами. Залезает три раза в палатку, два раза в спальный мешок. Джун стоит у входа, смотрит и улыбается. Чимин думает, что опять будет издеваться и ржать, но нет. Он просто лыбится. А потом говорит, что Чим как милая забавная зверушка, за которой интересно наблюдать. Чимин, в принципе, догадывался, что просто так Джун улыбаться не умеет. Пока Чимин развлекается, остальные уже ставят мангал, прокаливают угли и начинают жарить мясо. Пахнет шикарно. И настроение взмывает до седьмого неба. Когда-то такое уже было. Не так давно, кстати, ага. Как раз на выпускном, перед тем как все не провалилось в темное и глубокое отверстие. Собственно говоря, уже совсем скоро Чимин понимает, что и сегодня все может полететь туда же, когда Донмëн с Минсоком вытаскивают из багажника ящик коньяка. Ящик, Карл. Целый ящик! Чимин смотрит на это безобразие, потом на Джуна, опять на безобразие, и становится совсем не весело. Свежий лесной воздух перестает казаться таким уж вкусным, настроение сбавляет обороты и грозится заглохнуть, а мозг, предатель конченный, подпихивает не самые радостные воспоминания. Точнее, совсем не радостные. Шашлык давно дожарился, все едят, усевшись на привезенные с собой складные стулья за таким же складным столом. А Чимин в отдалении от всех сидит на упавшем дереве и втыкает в телефон. Сеть работает с перебоями, больше чем 2G поймать не удается, так как интернет заблудился где-то в километрах тридцати в сторону города и на «АУ» не отзывается. Хорошо хоть пару игрушек скачаны, можно поиграться, а не тупо клацать по иконкам. Джун несколько раз зовет к ним. Хви тоже. Расслабленный и повеселевший Тэён грозится поставить двояк в следующем году, если Чимин не притащит свою задницу. Но Чимин стойко держится и обещает уйти жить к медведям. В итоге от него отстают. Все, кроме Джесси. Трезвая Джесси — зло. Пьяная Джесси — Чим даже не знает такой степени, в которую нужно возвести «зло», чтобы оно соответствовало этому исчадью ада. Так что, когда оно припирается к Чимину и просит станцевать, сыграть на гитаре, которой нет, и устроить концерт, Чимин-таки идет за стол. Скромненько усаживается рядом с невозмутимым Джуном. Ковыряет оставленный ему шашлык. Думает, что своим поведением всех бесит, и запихивается мясом. Хлебает сок. Еще немного хлебает. Кто-то включает музыку в машине, выкручивает на всю громкость. Начинаются танцы. А Чимину не танцуется. Настроение, независимо от его желания, укатывается в далекие ебеня. Он хочет домой, но просить кого-то отвезти бессмысленно, потому что пьяные, и маму не вызвонишь, так как Чим не сможет объяснить нормально, где находится. А такая локация как лес — весьма обширна. Вот и сидит, как придурок, все за тем же столом и грызет свежие огурцы. Еще пару кусочков помидора, но огурцы он любит больше, так что дальше уделяет внимание всецело им. Нервы сдают прямо пропорционально заканчивающимся огурцам. Чимин косится на остальных и барабанит пальцами по столу. Помимо него не танцует еще и Джун. Ну да, он вроде не любит или не умеет. Джесси пробует вытянуть, Джун шлет ее на три веселых буквы. И теперь, развалившись на одном из стульев, блуждает взглядом по округе. Лицо его раскраснелось, глаза блестят, и Чимину это не нравится. Против трезвого Джуна он ничего против не имеет, а вот с пьяным дела обстоят с точностью до наоборот. Спустя дофига времени, когда солнце полностью укатывается за горизонт, ребята выдыхаются и предлагают собрать веток для костра. Как оказывается, гитара все-таки есть, Джун взял, так что песни под гитару хотят все. А Чимин хочет собирать ветки. Он самый первый подскакивает со стула и рвется в глубь леса, подальше от стоянки. Его почему-то трясет. Дрожь пробирает полностью все тело так, что ноги кажутся слабыми и ватными. Он пару раз даже падает, наступая в ямки. Непослушные коленки тут же подгибаются, но, благо, идет он не очень быстро, так что особо не ударяется. Один раз только больновато цепляется о колючую ветку ладонью. За все это время он уже десять раз жалеет, что поехал. Вот что ему делать, если Джуна опять накроет? А? Черт, еще и палатка общая. Может пойти на крайние меры? Пристать к Джесси? Пусть своего Донмëна выпнет к Джуну, а Чим ей всю ночь будет рассказывать про Тэхёна и вообще про все-все-все! Или можно лечь в машине. Точно. Это, конечно, трындец как неудобно, но на какие только жертвы не пойдешь. Чимин вздыхает. Сколько сложностей, но кто же знал, что сознание свое он убедил, что Джун не опасен; а вот подсознание, которое, кстати, до сих пор по ночам кошмарами пугает, не поддалось внушению. И терроризирует теперь почем зря. За такими мыслями Чим не замечает, как уходит фиг знает куда. А когда замечает, резко останавливается и оглядывается по сторонам. Темно. Нихрена не видно. Молодец, Чимин. Пять баллов. Тяжело вздохнув, решает поорать, но передумывает. Он же не бежал, так что просто надо развернуться и идти в обратную сторону. Так и поступает. Проходит метров десять, спотыкается о корягу и, взмахнув руками, расстилается на земле. Расстилается хорошо. В коленях отдает тупой болью, ладони саднит, но то не страшно. Очки слетели! Чимин шарит руками вокруг себя. Ничего. Поднимается на ноги. Лезет за телефоном, включает фонарик и светит на землю. Не особо-то ему это помогает, но Чимин не теряет надежды. Крутится вокруг своей оси, пока не слышит под подошвой хруст. О нет. Чимин жмурится. Потом немного наклоняется, светит вниз, осторожно поднимает ногу… фух. Это ветка. Просто ветка. От облегчения он выдыхает и, держась за сердце, делает шаг назад, и… На этот раз оказывается не ветка. Чимин поднимает то, что осталось от очков, крутит в руках. Закусывает губу и отбрасывает очки в сторону. Просто шик. Кто неудачник? Чимин неудачник. И самое интересное, что именно сейчас, в этот самый момент, он чувствует себя до боли беспомощным. Потому что темно, потому что вокруг одни деревья и он слепой идиот. Еще и музыки не слышно. Сомнительно, что Чимин мог уйти настолько далеко, ее скорее просто выключили. Ладно, значит придется орать. Чимин сглатывает. Горло немного сдавливает от подступающей паники. Чим пару раз кашляет и, набрав побольше воздуха, кричит: «Э-э-э-й!». Никто не отзывается. он кричит еще раз. Тишина. Да ну нахуй. Чим пялится в экран телефона — ни одной палочки сети. Сбоку что-то начинает шуршать. Чимин втягивает голову в плечи и замирает. А вдруг это медведь? Бред, конечно. Чимин даже нервно хихикает, но легче не становится. Что делать-то? Он, пока очки искал, немного дезориентировался. Точнее, много. И теперь не знает в какую сторону идти. А если он тут умрет от холода и голода? Или таки найдет медведя? В общем, в собственной голове он пытается шутить. Но мозг смеяться не хочет. Он покидает черепушку, усаживается на плечо и шепчет, что вот там, где прям совсем-совсем темно, что-то есть. Точно есть и смотрит прямо на Чимина. Где-то неподалеку опять слышится шелест. Чимин весь обращается в слух. Дует ветер — шелестит везде. Чимину хочется сорваться с места и побежать. Не важно куда. Просто подальше отсюда. Но все-таки он понимает, что это не лучшая затея. Понимает и стоит на месте, пытаясь сообразить, что делать. Орать дальше или успокоиться; или успокоиться, а потом орать. Но как успокоиться, если потерялся в чертовом лесу? Где-то рядом хрустит ветка. Чимин вздрагивает, и кричать хочется уже не чтобы кто-то откликнулся, а просто так. И, собственно, в следующую секунду он реально орет, потому что его кто-то хватает сзади. Орет так, что сам чуть не глохнет, и дергается, как эпилептик в конвульсиях. — Эй, тихо ты! Спокойно! Джунов голос раздается рядом с ухом, кожу обжигает горячим дыханием, а в нос ударяет стойкий запах алкоголя. И вот вроде здорово, Чимина нашли. Вроде все хорошо. Но внутри что-то натягивается как струна, а потом лопается с громким лязгом. Джун за спиной, его дурацкий голос, дыхание и вообще вся эта ситуация полной и безнадежной беспомощности. Поэтому вместо того, чтобы реально успокоиться, Чимин бьется только сильнее. Джун разжимает руки, которые до этого сцепил у него на груди. Чимин резко разворачивается, замахивается и ударяет куда-то вперед. От страха, нервов и темноты он уже вообще ничего не видит. Телефон удачно падает. Так что кулак рассек воздух. Чимин попытается второй раз. Попадает. Куда — сам не знает. Но тормозить не собирается. — Ненавижу тебя! Придурок тупой! Идиот! Большая часть ударов приходится в пустоту. Чимин перестает особо замахиваться. Хватает левой рукой Джунову футболку, крепко сжимает пальцами, а правой уже начинает лупить. По ощущениям попадает куда-то в район плеч и груди. Но пару раз, кажется, по голове заезжает. Как раз последние пару раз, пока его руку не перехватывают, заводя ее за спину. Чимин охает. Острая боль прокатывается от руки прямиком в мозг. Злость уходит мгновенно, будто и не было, Чимин замирает. Глубоко вдыхает. В горле першит, в глазах щиплет. Чимин сначала всхлипывает, а после позорно ревет. Зачем — не понятно. Слезы катятся сами по себе. Нос закладывает. И Чимин не понимает, как это все прекратить. Он вообще толком ничего не понимает. Джун отпускает руку, прижимает к себе, обняв. Что-то говорит. Негромко и спокойно. Гладит по спине, пока дурацкие рыдания не стихают, превращаясь в обычное шмыганье и рваное дыхание, чем-то схожее с хныканьем. — Легче? Джун перестает обнимать. Немного отстраняется и вытирает ладонями щеки. Чимин молча кивает и глубоко вдыхает. Потом выдыхает. Повторяет так несколько раз. — Прости, я что-то… Он отступает на шаг. Растирает лицо пальцами. Немного давит на веки. — Все нормально. — Не нормально, я не хотел… Просто ты напугал, и я… Не знаю… Джун притягивает обратно к себе. Гладит по тупой башке. Треплет волосы, перемещает пальцы на затылок и начинает осторожно массировать. Спускается к шее, разминает. — Я говорю, все нормально. Я думал ты раньше сорвешься, еще в больнице. — Истерить не нормально. — В твоем случае это необходимо было. Успокоился? — Угу… — Пойдем тогда. А то решат, что я тебя убил. Чимин шмыгает все еще забитым носом. — Пойдем, только телефон мой найди, пожалуйста. Ты когда меня схватил, я его выронил. Телефон Джун находит быстро. Целый и невредимый. Что ему станется, в мягкую траву же шлепнулся. — А очки где? — Сломались… — Сами? — Нет, я помог. Случайно. Джун хмыкает. Сует в руку телефон, берет вторую за запястье и ведет вперед. Придерживает, когда Чим спотыкается и подворачивает ногу. Даже никак не комментирует. А когда выходят к ребятам, отмахивается тем, что просто неудачно напугал. Они, оказывается, слышали Чиминов ор. И его «эй» тоже слышали. А не отозвались, потому что Джун попросил, чтобы подшутить. Ну да, кто же знал, что Чимин так психанет. Даже он сам не знал. Джесси отвешивает Джуну подзатыльник, Хви подскакивает и приобнимает Чимина за пояс. Спрашивает, нормально ли все. Ага, нормально, блядь. Отлично просто. Но ей он, конечно, говорит, что все ок. Даже изображает что-то вроде смеха. Парни подхватывают. Ржут. Говорят, что орет Чим знатно. Спасибо хоть, что девчонкой визжащей не назвали. В такой атмосфере его подотпускает. Он даже улыбается искренне. Только чувствует себя жутко уставшим. Хочется спать. Тем более под гитару. Костер успели разжечь, пока он блуждал по лесу. Пару раз зевнув, Чимин ежится. Здесь температура кажется ниже, да и ветер поднимается. Но кроме Чимина всем нормально. А он, несмотря на костер, начинает замерзать, и как раз в этот момент Джун сует ему в руку пластиковый стаканчик. — Пей. Чимин заглядывает внутрь. Ага, коньяк. Немного, буквально на один глоток. Чим мешкается. — Пей говорю, — Джун подносит его руку к лицу. Чимин пожимает плечами. Ну и хрен с ним. Выдыхает, опрокидывает стакан и проглатывает горькую жидкость. Кривится. Он не пьет вот так. Он вообще очень редко пьет и больше смешивает. С соком или колой. — Молодец, — Джун отбирает стакан и протягивает руку. — А теперь пошли спать. Это предложение Чимину нравится намного больше. Так что он хватается за его ладонь, поднимается со стула и топает к палатке. В голове пустеет с каждым шагом. Так что когда он разувается и влезает в спальный мешок, мыслей почти не остается. — Джун, только это… Кошмары до сих пор. Так что я не виноват, если случайно разбужу. — Ничего страшного, спи. — Угу. Спокойной ночи. — Сладких снов.