Не могу забыть тебя

Говорят, что время лечит, стирает боль. Вранье. Время учит нас равнодушию. То, что так сильно болело раньше, затем просто становится воспоминанием, которое скапливается внутри, чем-то неприятным и оседает на ребрах. Но больше не больно. Однако когда мы сталкиваемся лицом к лицу с тем от чего бежали, с тем из-за чего нам требовалось то самое время — что-то внутри ломается, швы расходятся, раны кровоточат, и становится в два, нет, в десять раз больнее. Тина знала все и о времени, и о боли, но зачем-то все равно нырнула в омут с головой: согласилась на чертовы съемки, в чертовом «Голосе», зная, что встретит там её. И ведь так и получилось. Тина умела искусно притворяться, менять маски и делать вид, что все в порядке. И сегодня она притворялась, будто ей совершенно все равно на женщину, от которой её отделяло всего одно кресло. От женщины, что была так близка всего год назад. Кароль не помнила, что было после того, как съемки слепых прослушиваний закончились, как она переоделась и как добралась до гостиничного номера, в котором привыкла останавливаться, чтобы не тратить слишком много времени на дорогу до дома. Она просто зашла, сбросила обувь и направилась прямиком в ванную. Прошла в душевую кабинку, даже не думая о том, что надо бы избавиться от одежды, включила прохладную воду и просто стояла так несколько минут, пока прохладные капли стекали по лицу и волосам. Одежда, конечно же, моментально пропиталась влагой, неприятно прилипала к телу, но это мало волновало женщину. Она прикрыла глаза, анализируя прошедший день, собственные чувства и ощущения. Ей казалось, что каждое ее ребро перемололи, превращая в пыль, а органы выжгли. Хотелось вдохнуть полной грудью, но не получалось. Без нее даже дышать было невозможно. Кароль чувствовала себя ненормальной со всеми этими чувствами, которые накрывали ее с головой, лишь при виде Джамалы. Нельзя любить так сильно, но она любила. Согласившись на участие в «Голосе» Кароль кидала вызов самой себе. Ей хотелось проверить, так ли сильна она в своем самовнушении. Хотелось увидеть Джамалу и ничего не почувствовать. Однако этого не случилось. Тина облокотилась о стену, прикрыла лицо руками и медленно сползла на пол, поджимая под себя ноги. «Глупая, какая же глупая», — повторяла она про себя. Счет времени был потерян. Кароль просто сидела, думая о том, как вообще докатилась до такого. Как она позволила себе все это чувствовать? И как быть дальше, ведь им придется видеться теперь на каждых съемках. Вряд ли ей удастся держать лицо столько времени. И врать. Врать. Бесконечно врать. Не выйдет. В какой-то момент Тине показалось, что она услышала стук в дверь гостиничного номера, но она отбросила эту мысль, списав все на то, что ей просто кажется. Однако спустя несколько секунд стук повторился, гораздо громче и настойчивее. Женщина нахмурилась, приподняв голову, смотря теперь на комнату номера, потому что не потрудилась даже закрыть дверь в ванную. Стук не прекращался, и тяжело выдохнув, Тина таки попыталась встать. Собственное тело казалось сейчас слишком тяжелым, будто всю ее накачали свинцом, а мокрая одежда лишь ухудшала положение. Кароль медленно прошла по спальне в коридор, оставляя за собой длинную мокрую дорожку. Стук все также не прекращался и, подойдя ближе к двери женщина произнесла: — Да? — казалось, что на более длинные предложения ей просто не хватит сил и голос сорвется. — Тина, это… — женский голос с обратной стороны двери оборвался, она замялась. А Тине не нужно было слышать больше, потому что этот голос она узнала бы из тысячи. Но сейчас все это выглядело каким-то нереальным. Шутки разума? Кароль открыла дверь, дабы проверить свою догадку. — Джамала, — на выдохе прошептала Тина. С минуту они стояли, молча смотря друг другу в глаза: Тина в песчаные долины, а Джамала в самое глубокое море, которое утягивало её на дно. — Ты… — Джамала снова замялась, — вся мокрая. Тина, почему ты мокрая? Женщина зашла в номер, обхватывая дрожащие плечи Кароль руками, чувствуя, как подушечки пальцев закололо, будто бы от разряда электричеством. Забота и дикое волнение читались в её глазах. — Кароль, ты ненормальная что ли? Что произошло? Тина закусила губу, опуская взгляд куда-то вниз. — Может и ненормальная, — прошептала она, спустя несколько секунд. — Глупая, какая ты глупая, — услышав эти слова, Тина внезапно вздрогнула, ощутив дежавю, ведь какое-то время назад она повторяла эти слова, сидя на полу в душевой. — Что ты делала? Ты ведь простудишься, черт возьми! Тебе нужно переодеться и согреться. Джамала схватила Тину за руку, уводя ее вглубь номера. Тина чуть улыбнулась тому, какие у женщины теплые руки и вспомнила, как еще год назад она слушала от нее постоянное: «Боже, почему твои пальцы всегда такие ледяные?». Джа отпустила руку Кароль и подошла к шкафу, вытащила оттуда белый махровый халат и тапочки. Она бросила их на кровать, а сама подошла к Тине со спины, обхватывая края ее футболки. На какое-то мгновение Тина перестала дышать, ощущая, как затянуло внизу живота от легкого прикосновения пальцев Джамалы к ее коже. Джамала помогла Тине с футболкой, расстегнула пуговицу и молнию на её джинсах и потянула вниз, присаживаясь на колени, чтобы до конца стянуть их. Кароль не дышала и боялась двинуться с места. Она стояла перед Джамалой в одном нижнем белье и дрожала, то ли от холода, то ли от прикосновений женщины. Брюнетка осторожно собрала волосы Кароль в руку, перекидывая их через её плечо, и на мгновение остановилась. Сердце Тины стучало с такой бешеной скоростью, что, казалось вот-вот пробьет грудную клетку и упадет куда-то в ноги. Джа расстегнула застежку лифчика и отвернулась, чтобы взять с кровати халат. Вернувшись обратно к Тине, она медленно стянула лямки с плеч женщины и развернула халат, чтобы помочь той надеть его. После она обхватила талию Тины, завязывая пояс. — Я поставлю чайник, — направляясь к кухне, произнесла брюнетка. Тина вдруг задумалась, не сон ли это все, ведь, возможно она до сих пор сидит на полу в душевой кабинке и просто спит, а все это плод её воображения. Она ущипнула себя и чуть айкнула, почувствовал боль. Кароль нахмурилась, не понимая ничего из того, что сейчас происходило. Она прошла на кухню и остановилась в дверном проеме, наблюдая за тем, как Джамала наливала чай в кружки. — Садись, — скомандовала женщина, и Тина подчинилась, опускаясь на стул. Джа поставила кружку горячего чая рядом с Кароль, присаживаясь напротив. — Пей. Тина посмотрела на чай рядом с собой, вокруг витал запах мяты, смешанный с древесным парфюмом Джамалы. Она сделала глоток, чай приятно согревал горло. — Я не понимаю, — наконец произнесла она. — Чего? — удивленно спросила Джамала. — Всего. Почему ты здесь? — А почему ты мокрая? — наклонив голову на бок, женщина нахмурилась. — Я первая спросила. — А мы играем в «кто первый»? — Джамала сделала глоток из своей кружки. — В таком случае первой все-таки была я, потому что я задала тебе этот вопрос еще у двери. Тина фыркнула, сверля женщину напротив взглядом. — Джа, я серьезно. Зачем ты здесь? Брюнетка опустила взгляд на стол, медленно и шумно выдыхая. Она положила свою руку поверх руки Кароль, переплетая их пальцы, а затем несколько минут просто смотрела на переплетенные руки. — Я скучала по тебе, — наконец прошептала она. — А ты? Джамала подняла глаза, смотря теперь прямо в глаза напротив. — Очень.